Из Сибири и снова в Сибирь - вторая сестра.

Наступил сентябрь. Ситуация в семье Толи более-менее наладилась. Девушка с радостью отмечала то, что дети перестали хулиганить, что они ведут себя вполне прилично, после чего Толя решила, что в этом непременно есть ее заслуга. - Коля, вот видишь, в комнате на выходные Никитку с Ксюхой заперли, в балаган не отвели и они ведут себя прилично, - сказала Толя, - Хорошие у нас детки, воспитанные, особенно, Ксюха. - Как не отвели, на следующей неделе же сводили, - удивился Коля, - Так что все нормально. - Да, нормально, - согласилась Толя и сказала, - Коля, а скоро у нас еще кто-то родится. Четвертый месяц, как-никак. Я даже не знаю, кого больше, мальчика или девочку. Девочка, вроде бы, должна быть более спокойной, однако, как вспомню нас с Зоинькой, сразу все стереотипы можно выбросить подальше. Поэтому не столь важно, кто родится. - Я буду рад хоть кому, - с улыбкой ответил Коля, - Наконец-то я понял, почему ты такая эмоциональная в последнее время стала, беременная потому что. - Может быть, и поэтому, - ответила Толя, - Не знаю. Тем временем, в семье Анны и Игоря все было не так хорошо, как у дочери. Анна Юрьевна видела, что Люда покатилась по наклонной. - Игорь, Люда курит, пьет, употребляет не пойми что… - вздохнула женщина, - Я не могу на это спокойно смотреть, душа разрывается на мелкие кусочки. - Мы объявили Люде, что она уже взрослая, так что пусть делает, что считает нужным, - ответил Игорь Георгиевич, - Я не смогу вот так легко взять и отказаться от своих слов. Сначала Анна Юрьевна согласилась со словами мужа, однако, когда Люда снова пришла домой невменяемая, женщина сказала: - Игорь, я в полицию. Я не могу смотреть на то, в кого дочь превращается. Пусть ее забирают в участок за постоянные нарушения режима, в конце концов. - Как хочешь, - ответил Игорь Георгиевич. Вздохнув, Анна Юрьевна пошла в полицейский участок. - Василий Савватьевич, Людмила Александровна постоянно нарушает режим, пьянствует, употребляет не пойми какие вещества… - сказала женщина в кабинете полицмейстера, - Так что уведомляю вас об этой ситуации, чтобы моя совесть была чиста. Вернувшись домой, Анна Юрьевна сказала супругу: - Наверное, арестуют скоро Люду… Жаль девушку, но я не могу больше закрывать на все глаза. Пусть полиция занимается ее исправлением, раз мы не в силах. Через некоторое время женщина узнала, что Люду арестовали. - Жаль девушку, но это, думаю, к лучшему, - вздохнула Анна Юрьевна, - Только надолго ее посадили, на полгода. Может, одумается человек и исправится… Жаль Лисенка, будет по матери скучать. Сообщив Алисе, что мама уехала в командировку, Анна Юрьевна через месяц решила навестить дочь в тюрьме. Собрав небольшую передачу, женщина пришла в здание пересыльной тюрьмы, однако, с огорчением узнала, что Люду арестовали без права свиданий. - И передачу нельзя передать? – удивилась женщина, - Да вы что, не Шлиссельбург же, чтобы такую изоляцию устраивать. - Не Шлиссельбург, однако, полицмейстер распорядился поступать именно так, - ответил жандарм. - Хотя бы сами пирожки возьмите, не домой же мне их нести, - вздохнула Анна Юрьевна и вернулась домой. Через полгода, в марте 1904 года Люда наконец-то вернулась домой. - Людочка, - обняла дочь Анна Юрьевна, - Как же я по тебе скучала, доченька. - Люда, смотри, кто у нас с Колей месяц назад родился, 5 февраля, - улыбнулась Толя и показала сестре сына, - Знакомься, это Кузьма. Обрадовавшись, что Люда наконец-то вернулась домой, Толя мечтательно сказала: - Люда, теперь все будет хорошо, я даже не сомневаюсь…