***
И наконец-то, наконец-то, после упорного труда и репетиций, его включают в группу. Ну, да, они по-прежнему репетируют в студии, но теперь Лэнс, по крайней мере, знает достаточно, чтобы поспевать за остальными. С остальными стриптизёрами в группе он пока не знаком. Эти двое с подтанцовки, как и большинство девочек в клубе, заполняют программу между выступлениями паладинов. И всё же они куда крупнее Лэнса, что, само собой, немного пугает, ладно. Лэнса устраивает собственное тело — он знает, что хорошенький, но стоять рядом с двумя чуваками, которые словно из универской спортивной команды вышли, как-то давит на самооценку. В студии он держит спину прямо, щурится и смотрит сосредоточенно. Он… чувствует себя кроликом. Или самой мелкой золотой рыбкой в аквариуме. Он ощущает на себе взгляды людей, которые собираются судить, насколько он хорош. Он говорит себе, что они просто завидуют тому, как классно его ноги смотрятся в этих шортах. Льётся музыка, и они втроём репетируют в своём уголке. Лэнс разделывается с движениями гладко, как по маслу, легко и уверенно — каждое врезалось в память. — Хорошо, — улыбается им Коран. — Кев, спину прямее. Качок-спортсмен Кевин кивает. Лэнс дальше двигается под музыку, усилием воли держа дыхание ровным. Если он не справится под этими взглядами, то как он собрался выступать перед настоящей аудиторией? Со своего места он видит Аллуру, которая разговаривает с Китом и кучкой других танцоров. Она прогоняет с ними хореографию, такая милая в этих своих штанах для йоги — но внимание Лэнса всё равно приковывает Кит. У того реально непреходяще злобное выражение лица: рука упёрта в бедро, губы поджаты. В какой-то момент Кит поворачивается в его сторону, и Лэнс отвлекается. Кит смотрит пристально, следит, изучает его. Так что Лэнс ухмыляется, ведёт бёдрами, выкручивает руки и суёт большие пальцы в карманы, улыбается шире, когда Кит продолжает стоять столбом, где стоял. Проигрывать Лэнс не собирается.***
Воскресенье проходит приятно и буднично. Лэнс ритмично постукивает пальцами по кромке окна в машине и мычит, улыбаясь, когда ветер треплет волосы. — Слышал, у тебя дела идут неплохо, — говорит Ханк из-за руля. — Дела ничего так, — улыбается в ответ Лэнс. — С деньгами серьёзно легче стало. Я на прошлой неделе квартиру оплатил вовремя. Прикинь. Ханк смеётся. — Горжусь тобой, но я не об этом. — Он включает поворотник. — Я слышал, что ты хорошо справляешься с программой. — А. — Лэнс ёрзает. — Н-ну, да, пожалуй. — Наша дружба подвергнется серьёзному испытанию, когда я увижу, как ты танцуешь стриптиз. — Ханк, ты меня видел голым. — Я не видел тебя в женском белье, — поправляет Ханк. — Не уверен, что хуже. — Заткнись ты! — смеётся Лэнс и шлёпает его по бедру. — Боже, тебе мои замашки передались, это ужасно. — Я тебя поздравить пытаюсь! — Ханк отшатывается от него, чуть не выворачивая руль, и смеётся тоже. — У тебя скоро первое выступление, да? Накатывает плотная, жаркая волна тревоги. Лэнс цепенеет, пересохший язык липнет к дёснам, взгляд устремляется на дорогу впереди. Ладони влажнеют, горло перехватывает, не давая сглотнуть. Мозг включается обратно мгновением позже — отрепетированная самоуверенность заполняет пустоты. Лэнс ухмыляется. — Чувак, я жду не дождусь. Да, именно так. Никак не дождётся. Совсем не мутит от одной мысли. Ни капельки, нет, нет.***
Лэнс перекатывается с пятки на носок, стоя перед дверью в кабинет Аллуры. В оклеенном красными обоями коридоре жарко, и чёртова рыжая лампочка снова мигает. Сбоящее электричество в клубе — натуральное бедствие. Лэнс собирается сгонять за кофе; он сюда заглянул, чтобы узнать, не хочет ли Аллура что-нибудь, но… Лэнс застывает, когда до него доходит, что сквозь дверь отлично слышно разговор. — ...что мне делать. — Аллура... успокойся. — Мы клуб потерять можем! — Не потеряем, милая… — ...только он и остался в его завещании… у меня… ничего больше… — ...ллура… Лэнс пятится прочь и скатывается по лестнице, тяжело дыша; сердце колотится. Он, э-э-э. Он попозже заглянет.***
— Попробуй это! — улыбаются Пидж, толкая в сторону Лэнса рюмку. Лэнс подозрительно осматривает её, хмурясь. — Я тебе что-то должен? — За мой счёт! Это новый рецепт. Лэнс берёт рюмку, обнюхивает её и смотрит в зелёную жидкость. Жидкость переливается странными оттенками, полнится неестественными формами. — А что тут? — Секрет! — Это хреновый знак, Пидж. Пидж смеются, очаровательно и невозможно зловеще. Пихают его: — Ну пожалуйста? Мне нужно, чтобы кто-то попробовал, прежде чем я Аллуре покажу. — И этот кто-то — я? — Ты единственный глуп настолько, чтобы согласиться. Лэнс ахает: — Как грубо. Твой подопытный уходит. — Нет! — умоляют Пидж. — Ну пожалуйста! Лэнс снова заглядывает в рюмку. Ну да, Пидж в целом ничего так. Иногда Пидж заглядывают после репетиции и приносят выпить что-нибудь сладкое, всегда машут на прощание и кивают, здороваясь. У Пидж ни на чьё не похожее, но доброе сердце. А, к чёрту. Лэнс зажимает нос и опрокидывает в себя рюмку. И мигом заходится кашлем: нос обжигает до самой глотки, глаза жжёт тоже. Он кашляет в сгиб локтя и вытирает выступившие слёзы. — Ну, очень привлекательно выглядишь. — Это что за хрень была? — кашляет Лэнс, сплюнув остаток на пол. — Это, Лэнс, был эквивалент шести шотов в одном. — Срань господня, Пидж! — Лэнс отталкивает рюмку. — Этим дерьмом и убить можно! — Да не-е-е. — Пидж окидывают взглядом бутылку, где плещутся остатки. — Если бы ты две рюмки выпил, тогда да, мог и откинуться. А тебе всего половинка одного досталась, младенчик. — Я хлестал пиво из стойки на руках, Пидж, я вливал в себя егер. Я не легковес какой-то там. — Лэнс кашляет опять. — Сожги это. Всё, что у тебя есть. — Что тут происходит? — улыбаясь, спрашивает Ханк, отходя от двери. Клуб скоро откроется, одни работники уже снимают стулья со столов, другие готовят сцену. — У меня новый рецепт. — Ой, нет. — Ханк сдаёт назад. — Удачи тебе, Лэнс. — Не-е-е-ет, вернись! — вопит Лэнс. — Мне может потребоваться промывание желудка. Пидж смотрят на бутылку, нюхают горлышко и отпивают прямо так. Лэнс очень мужественно пищит и чуть не перемахивает через барную стойку, спеша перехватить руку Пидж. — Пидж! Пидж опускают бутылку и смотрят на зелёную жидкость. Пожимают плечами. — Что? На вкус, как по мне, нормально. — Боже мой, Пидж чудовище. — Это вот вообще ни для кого не новость, — говорит ему Ханк. — В задницу иди, Ханк.***
Теперь, когда он репетирует с группой, жизнь становится в тысячу раз сложнее. То есть, да, он всё своё время проводит в помещении, где полно привлекательных людей, но это мелочи. Лэнс взрослый, как-никак. Понимает, что такое несексуальные ситуации и когда будет уместным пялиться. Он же не отморозок какой-то, господи. Только вот Широ и Кит медленно его убивают. Каждый день он видит их в студии, как они разминаются, танцуют и репетируют, восхитительные, как и всегда. Мягкая кожа, резко очерченные мускулы, чудесные волосы, ровные осанки. И типа. Да, Лэнс уже просёк эту фишку с Широ. Его все обожают, потому что Широ — это человеческое воплощение солнышка из «Телепузиков». Но! Лэнс ловит себя на том, что он и за Китом наблюдает! Засранец ему даже не нравится, и всё равно он смотрит, как тот разводит бёдра и поднимается на шесте, будто это вообще ничего ему не стоит. Это пиздец горячо, и Лэнса это бесит. Очень легко забыться — потеряться в том, как эти двое двигаются на сцене, нырнуть с головой и утонуть в разведённых коленях и непоколебимых взглядах. Это всё фантазия — стриптизёры, соблазнение, это всё не по-настоящему. Так что реальность бьёт в ответ, и бьёт больно. Эти двое встречаются. Лэнс не может дальше изучать каждое их движение — не может вспоминать каждое их выступление, как мантру. Он не может задерживаться допоздна, только чтобы посмотреть на них. Да это же ради девочек, я остаюсь посмотреть на девочек — лжёт он и лжёт снова. Какой же он лжец паршивый. Если Лэнс вмазался в них двоих одновременно, то лучше об этом не думать. Лучше сосредоточиться на деньгах. Точно, правильно. Давай-ка и в этот раз ты заплатишь за квартиру вовремя.***
Все расселись на полу, скрестив ноги по-турецки, и слушают, как Коран зачитывает расписание на неделю. Лэнс перестаёт слушать — ловит только урывки, паладин первый, потом девочки, да, да, в среду дуэт-шоу. Но, услышав своё имя, он садится прямо. — А в пятницу в перерыве выступают Лэнс, Кев и Коултер. — Аллура кивает. — Сразу после Широ. Всю ближайшую неделю. Посмотрим, как вы справляетесь. Лэнс с трудом сглатывает. В воздухе повисает некоторое напряжение. Которое Широ разбивает влегкую, одной улыбкой. — Погоди, а я что в пятницу делаю? — У тебя номер с котиком! — чирикает Коран. — Все знают, как ты его обожаешь. Широ морщится. — Ой, боже мой. Он сдавливает пальцами виски, и все смеются. Лэнс точно не знает, о чём речь, но, господня срань, он не прочь узнать. Аллура и Коран обсуждают ещё какие-то детали, что-то там о правилах и таком прочем — Держитесь программы! Держитесь программы!... ...но мысли Лэнса занимает исключительно Широ. И котики.***
Лэнс просто сам себя переёбывает. Снова и снова, без подготовки прямо в задницу. Зачем он вообще здесь? Если он старается не выглядеть отморозком? Нужно встать, уйти, пошевелиться уже… Но он не шевелится. Вместо этого он сидит, где сидел, и смотрит, как Широ с Китом выходят на сцену вместе. Блядский ад, они ещё и в парных костюмах: чёрные свободные штаны, в одинаковых лётных куртках на голое тело, одна фиолетовая, другая красная. Дыши глубже, Лэнс. Дыши глубже. — А теперь: всеми любимая паладинская пара!.. На сцене ждут два стула; Широ и Кит выходят к ним, не спуская глаз друг с друга и держа руки в карманах. В зале уже шумно; кажется, что людей сегодня больше, что толпа плотнее. Наверное, пришли ради них. Лэнс сам себя переёбывает, но он ничего не может поделать. Он ещё не видел их совместного выступления — слышал всякое, конечно, но никогда не видел. Сегодня четверг. Ему бы сейчас дома быть, репетировать или отсыпаться. Но Лэнс сидит в самой дальней части зала в клубе и надеется, что, может быть, если очень повезёт, никто его не заметит. Он держится тихо, прячется в капюшоне худи — но Широ тотчас ловит его взгляд и улыбается ему. Чёрт же подери. Трек начинается плавно — Кит и Широ берутся за стулья одновременно, разворачивают их и седлают спинками вперёд, и Лэнс только и может, что держаться теперь что есть сил. Хочу видеть, как ты для меня двигаешься, Для меня двигаешься Широ и Кит обмениваются взглядами; и это, типа, не обычный взгляд. Они переговариваются. Лэнс это видит по тому, как изгибается верхняя губа Кита, как сверкают глаза Широ. Они откидывают головы назад, бросают руки вперёд и одновременно притираются к стульям; толпа ревёт в ответ. Эй, у нас отлично выходит Не знаю, увижу ли тебя ещё хоть раз Музыка нарастает, и вместе с ней шумит громче толпа. Лэнс, как заворожённый, наблюдает, как они двигаются и притираются, качаются на каждый бит. Куртки соскальзывают с плеч синхронно, падают на пол, позабытые, и Лэнс чуть не прокусывает собственный язык. Под светом прожекторов лоснятся тела. Широ божественно мускулистый, конечно — да и Кит не то чтобы тростинка. У чувака все шесть кубиков пресса на месте. Лэнс не настолько мелочный, чтобы не признать правду. Я знаю, что у тебя на уме Ты, верно, надеешься, это не может кончиться Широ с Китом берутся за спинки стульев, встают правыми коленями на сидения и подаются вперёд, получив наконец возможность притереться друг к другу поверх спинок. Деньги льются натуральной рекой, когда из-под съехавших штанов проглядывают плавки, сверкающие в свете сцены. От этих двоих плотными, почти осязаемыми волнами исходит сексуальность. Что скажешь: это по-настоящему Или развлечение на одну ночь? Лэнс ещё в жизни не ревновал к стулу. Двум стульям, вернее. Ему явно надо потрахаться. Широ и Кит по-прежнему работают идеально синхронно, как отражения друг друга. Руки одновременно поднимаются и скользят вниз по груди. Пальцы ныряют под пояса штанов, бёдра подаются друг другу навстречу, они оба как-то удерживают равновесие, держатся на силе этих своих мышц. В зале очень, очень жарко. Широ снова смотрит ему в глаза, и Лэнс плавится. Я здесь на одну, как далеко ты зайдёшь? Хочу видеть, как ты для меня двигаешься, для меня двигаешься В такт музыке они отступают от стульев и разворачивают их кончиками пальцев в сторону зала. Широ и Кит меняются местами и садятся на самые краешки сидений, широко разведя колени. Их лица ничего не выражают, но их тела выглядят препохабно, двигаются плавно, пальцы очерчивают мускулы, дразнят. Лэнс грызёт нижнюю губу и забывает о времени. Ей нравятся парни в старых-добрых тяжёлых цепях Хозяева города в своих старых-добрых «Роверах» Дайте Лэнсу хоть коротенькую передышку, а? Чтобы он мог задуматься, какого хрена? Как у них получается так гармонично? Да-да, практика ведёт к совершенству, но они вдвоём выглядят нереально. Как один человек. Две стороны одной монеты. Под ложечкой тянет, Лэнс и сам не знает, отчего. Они соскальзывают со стульев, приспускают штаны на задницах и дёргают их вверх снова, не сбиваясь с ритма, не отставая друг от друга. Они резко ведут головами и смотрят друг на друга; толпа понимающе ревёт. Кто бы мог подумать, я вернулся, Лишь бы дать тебе всё, что ты попросила Они нарушают настроение, ломают свою зеркальность, натурально выбивают из лёгких Лэнса воздух. Кит разворачивается и толкает Широ на стул, двигается быстро, в такт начитке; Широ хватается за его бёдра и сдёргивает с него штаны, и ткань расходится по швам, как волшебная. «Магия», мог бы сказать кто-то, но это всего лишь скрытые липучки, и это всё равно адски горячо. Кит остаётся в коротких красных шортах из спандекса, которые облепляют его задницу и выставляют её на всеобщее обозрение, когда он седлает колени Широ и притирается к нему бёдрами на радость залу. Широ придерживает его, поддерживает его, двигается вместе с ним и выглядит ужасно самодовольно. А у Лэнса стоит. Кошмарно просто стоит. Нужен ли ему этот стояк? Да ни капли. Встал ли у него всё равно? Да. Лэнс перестаёт различать текст песни — едва слышит даже басовые раскаты музыки. Вместо этого он сосредоточен на том, как они танцуют, как Широ гладит ладонями ноги Кита. Как Кит ведёт бёдрами, вжимаясь в колени Широ, и запрокидывает голову, выгибает спину, натянутый, как тетива. Боже милосердный. Они восхитительные. Мускулистые. Мужественные. Женственные. Всё, что между этим. Всё — и ничего. Главное, не воображать, как они занимаются сексом. Главное, не воображать. Кит упирается коленом в сиденье между раздвинутых ног Широ. Касается губами его щеки, а потом хватается за спинку стула, подтягивается и выпрямляется, чтобы поравняться пахом с лицом Широ. Купюры льются рекой. И Кит делает это опять. Вот это своё движение бёдрами. Широ разводит колени шире, и матерь божья, какие же у него огромные бёдра. Он по-прежнему в штанах, но Лэнсу хорошо видно, как натягивается ткань. Это невыносимо горячо. Пальцы Широ скользят по обнажённым бёдрам Кита — отсюда не видно лица, его заслоняет собой Кит, пока танцует, и что там Широ делает — можно только вообразить. Песня играет дальше, время идёт своим чередом, в зале становится жарче, Лэнс вмазывается сильнее. Невозможно дышать, невозможно сосредоточиться, когда Широ подхватывает Кита и разворачивает к себе спиной, насильно разводит его колени своими, показывает любому желающему, что у Кита уже встал в этих его шортах, что, ну, случается, само собой. У Лэнса пересыхает во рту. Он вытирает ладони о джинсы и пытается вернуться на землю. Он видит, как Пидж безмятежно разливают коктейли, слышит, как Ханк тормозит кого-то на входе… Но Широ вскидывает бёдра, притираясь к Киту, и играется с поясом своих штанов. Кит двигается безупречно, быстро, жарко, живой огонь у него на коленях. Лэнс пропадает, пропадает, пропадает, когда Кит сдирает с Широ его штаны. Умирает, когда они снова синхронизируются и разворачивают стулья, взметнув деньги над сценой. Разлетается на части, когда они целуются, перегнувшись через спинки, и песня смолкает. Двигайся же для меня Двигайся же для меня.***
Лэнс пытается ухромать за кулисы к чёрному ходу, через который можно разминуться с толпой и вызвать себе такси. Он хочет только вернуться домой и дрочить до наступления следующего столетия. Он пытается проскочить по-тихому, но его хватают за плечо, и он чуть не запинается о собственную ногу. — Привет. Блядь. Лэнс разворачивается и моргает, глядя Киту в глаза. Кит отпускает его, хмурится, скрещивает руки на груди и расправляет плечи. Он взмок после выступления, но накинул штаны и футболку. «По́тный» не должно равняться «привлекательному». Не должно… Кит склоняет голову. — Уже уходишь? Шоу ещё не закончилось. — Ага. — Лэнс сглатывает. — С-собирался лечь пораньше. На часах три ночи. Зашибись отмазка, Лэнс. — Хм. — Кит моргает. — Мы собираемся выпить после закрытия. Не хочешь остаться? Лэнс пялится на него. — Ты меня… приглашаешь? — Ну, да? Лэнс моргает раз, другой, и пытается выдавить из себя внятный ответ. Кит закатывает глаза и переступает с ноги на ногу. — Серьёзно, чувак? Я не знаю, с чего ты взял, что я тебя терпеть не могу, но это не так. — Ты меня оскорбил в первую же встречу! — Не нарочно же! Я просто был скептично настроен. — И до сих пор настроен, — огрызается Лэнс, театрально отворачиваясь. — Я же вижу. — Есть такое, — вздыхает Кит. — Но… я хочу, чтобы этот клуб процветал. Вот и всё. Ничего личного. Лэнс покусывает губу и суёт большие пальцы в карманы, потому что ну хорошо, ладно, Кит не совсем мудак. — Ладно, — говорит Лэнс и выставляет руку. — Но ты всё равно мой заклятый соперник. Я тебе там на сцене зад надеру однажды. Кит, к его удивлению, улыбается и жмёт протянутую руку. — Буду ждать. Кто-то смеётся слева, и они отдёргивают руки со скоростью света. — Надо же, — улыбается Широ и подходит, чтобы приобнять Кита за талию. — Так и знал, что вы двое поладите со временем. — Чего? Да ни за что. — Лэнс строит невинное лицо и отводит взгляд, когда Кит закатывает глаза. — Кит тебе сказал про выпить? — Ага. Пидж этим занимаются? — Ага. — Хм. — Лэнс взвешивает варианты, но Широ смеётся, блядски горячий, по-прежнему взмокший, привлекательный до усрачки. — Не волнуйся. Ничего нового Пидж не готовят. — Слава богу, — улыбается Лэнс. — Тогда я с вами. — Он перекатывается на пятки и чувствует, как горит лицо. — Кстати, ты, э-э, отлично поработал сегодня. Потрясающе выступил. Широ улыбается, и его скулы очаровательно розовеют. — Спасибо. — Серьёзно? Ты опять с этим? — перебивает его Кит. — Я там тоже был, вообще-то. Лэнс передёргивает плечами. — Что-то не заметил. — И смеётся, когда Кит тянется пихнуть его в плечо. Они непринуждённо смеются за кулисами, пока девочки проходят мимо них, чтобы выступить. Сердце Лэнса бьётся о рёбра. Трепещет. Сжимается. Прекрати уже, сердце. Прекрати.***
Рабочие переворачивают стулья, гасят свет, подметают пол и выносят мусор. Всюду лежат блёстки, и в зале немного жарко и душно, но Лэнс вообще-то отлично проводит время, так что. Они собрались в одной из кабинок. Группа девочек, Розовый Паладин, известная своими приватными танцами, и парочка чуваков с подтанцовки. Кит взгромоздился на спинку дивана под боком у Широ, который сидит на стуле, как нормальный человек. Лэнс потягивает из своего стакана — обычное пиво, к счастью. Он не в настроении надираться в стельку, только не сейчас, когда можно с интересом наблюдать, как Кит медленно хмелеет. Его непреходяще злобное выражение лица теперь скорее нейтральное, и оно кажется Лэнсу куда симпатичнее. То есть, приемлемее. Да. Вот так. — Завтра выступаешь в первый раз? — спрашивает Розовый Паладин, хорошенькая улыбчивая блондинка. Лэнс кивает. — Ага. — Волнуешься? — Вообще нет, — врёт Лэнс с улыбкой. — Я сейчас сама уверенность. — Он нервничает. — Широ отпивает глоток, а Кит согласно мычит. — Вообще нет! — Вообще да, — ухмыляется Кит. — Вообще. Нет. — Вообще да! — Боже, мы что, в детском садике? — Пидж закатывают глаза. — Ты точно как детсадовец выглядишь, — говорит Кит чуточку пьяно, и Пидж швыряют в него пустым пластиковым стаканчиком, который он перехватывает одной рукой. — Ты мне даже не начинай, — отбривают Пидж. — Или я на тебя Жёлтого Паладина натравлю. Кит затыкается, Широ смеётся в ладонь. — Эй. — Одна из девочек взмахивает рукой. — Это тайна быть должна. — Точно. — Пидж садятся обратно. — Пардон. — Чего? — Лэнс оглядывается на всех, кто за столом. — Ничего, — отвечает ему стройный хор. Лэнс скрещивает руки. — Подождите… А сколько вообще паладинов есть? — Парочка. — Есть Красный, Белый, Пурпурный, Розовый, Оранжевый, Жёлтый, — считает девочка, загибая пальцы. — ...и, э-э, раньше был Чёрный Паладин. Все за столом кривятся и притихают. — Был? — Лэнс отпивает из своего стакана. — Он уволился? — Можно и так сказать, наверное. — Он был мудилой тем ещё, — цедит Кит. Широ похлопывает его по колену, и Кит смотрит в сторону. Так, ясно. Больной вопрос, сменить тему. — Я буду паладином, — заявляет Лэнс. — Однозначно. — Серьёзно? — улыбается блондинка. — Вдохновился? — Не-а, — врёт Лэнс. — Просто слышал, что они деньги лопатой гребут. Кит тянется, чтобы пихнуть его в колено ногой, и Лэнс прерывисто смеётся. Эти ребята… они ничего так. Лэнс был вообще-то популярен в старшей школе, да и в университете недурно справлялся (ну, пока не слился оттуда, само собой). Но так-то здорово снова зависнуть с компанией. Он старается не смеяться слишком много — старается поаккуратнее с флиртом. И всё же он не может не бросать то и дело взгляды через стол — смотрит, как Широ сжимает в длинных красивых пальцах стакан, изучает Кита, который наконец расслабился немного и смеётся. Они сидят, пока Аллура не приходит их выгнать. Пока небо не озаряется рассветом. Пока Широ не предлагает подвезти его домой, и Лэнс не может отказаться. Он возвращается домой совсем не уставшим. И сна ни в одном глазу.