Плохой парень

                    Дерек сидел на идеально застеленной кровати. Вторая такая же, Стайлза, стояла напротив. Талия, узнав о выборе сына, весьма показательно обставила бывшую комнату Дерека именно так, снабдив её двумя раздельными кроватями, будто бы они два несовершеннолетних подростка, которым еще рано думать о плотской любви, тем более гомосексуальной. Может, поэтому Хейл не любил привозить своего парня сюда, где им приходилось спать раздельно? Обманывать себя предположениями было несколько поздно: вряд ли теперь, после этой ночи, Дерек вообще захочет прикоснуться к своему маленькому изменщику. Все остальные проблемы меркли по сравнению с надвигающейся. С рассветом, который несли на своих крыльях перелетающие с ветки на ветку соловьи, Стайлза накрыло осознанием всего того, что он успел натворить за каких-то несколько часов. Время это, остановленное мистикой ночи, казалось прожитым правильно. Настолько, что даже чудовищное понимание - Дерек ведь понял, куда убежал Стайлз - оно не остановило и не заставило вернуться его обратно. Можно было сколько угодно оправдывать себя тем, что разгневанный Хейл почему-то не соизволил рвануть вслед за ним, позволив измене случиться; не надавал пощечин "до", а не "после". Не разбил в конце концов морду в кровь, насильно затащив обратно в их комнату, а впервые на памяти Стайлза предоставил ему свободу. - Ужасно выглядишь, детка, - послышалось тихое и презрительное. Стайлз вздрогнул, решив в зеркало пока не смотреть. Наверняка он выглядит отвратительно. Для Дерека так точно, потому что Дерек прекрасно знает, насколько помят бывает его парень после нескольких оргазмов. - Можешь ударить меня, - предложил Стайлз и устало присел на краешек своей кровати. - Зачем? - удивленно спросил Хейл и поднялся. Сказал ровно, обычно: - У тебя пара часов, чтобы поспать, а после ты приводишь себя в порядок и мы едем в церковь. - Ты... о чем вообще? - огорошенно поднял брови Стилински, понимая - ему придется сказать вслух то, что и так очевидно. Но слова, проговариваемые в мыслях так уверенно и смело - "Я расстаюсь с тобой, потому что полюбил другого" - они совсем не ложились на язык. Стайлз попытался, но вышло жалко. Трусливые паузы были уж слишком явными: - Я никуда не поеду, это раз. Как ты не понимаешь, Дерек? Мы больше... не можем так... теперь. Я... я... изменил тебе! Слышал? Я переспал с Питером! Я... Я ухожу от тебя. Насовсем. Последние слова прозвучали тихо и нервно. Без гордо вскинутой головы и победных интонаций в голосе. - Считай, что я не слышал, - так же тихо ответил Дерек на его пламенную речь. - Не слышал этого бреда. А теперь укладывайся в кроватку и поспи. Не хватало еще, чтобы все увидели, какой ты у меня растрепа... - Ты... - Стайлз даже вскочил, пошатнувшись. - Ты слышал меня вообще? Я... - Нет, не слышал, - отрезал Хейл, вдруг потянув носом и поморщившись. - Блять, иди прими душ. Стайлз незаметным жестом наклонил голову к плечу, принюхиваясь - от кожи чуть слышно пахло другим мужчиной. Его мятной слюной и пряным одеколоном. Его тихим шепотом, въевшимся под кожу подобно дроби, которой ранят глупых, любопытных зайчат. Его непристойными комплиментами и непроизнесенными словами любви. Пахло сексом, пахло изменой. - Ладно, - ответил Стайлз, решив, что отвоевывать свою свободу у Дерека он будет позже, когда Питер, обнаженный, страстный, выветрится из мыслей хоть на миг, испаряясь с опороченного тела вместе с каплями воды. Спать он не стал. Дерек, куда-то исчезнувший из комнаты, нашел Стайлза за складыванием своих вещей обратно в сумку. Прислонился к двери, будто загораживая выход на волю и стал просто тяжело смотреть. - Дерек, - попросил Стайлз, - не надо. Дерек вскинул бровь. - Не надо меня останавливать, - пояснил Стилински, свято уверенный в том, что и теперь Хейл постарается оградить его от неудобств, которые сулила Стайлзу будущая жизнь с Питером. - Я не вернусь к тебе. Я решил. Дерек молчал. Он молчал, чёрт возьми! - Питер скажет Талии и организаторам. Потом извинится перед гостями. Поговорит с Лидией. И мы уедем. - М-мы? - непонимающе воскликнул Хейл. - Уедем? - Ну да, - чуть неуверенно проговорил Стайлз. - А как же свадьба? - насмешливо спросил Дерек, не понимая, как можно уехать с собственного венчания. - А свадьбы не будет, - уже совсем потерянно ответил Стайлз, начиная злиться на собственную неуверенность, на свой дрожащий голос, которым он только что повторил вслух свои утренние, рассветные мысли и теперь, озвученные, они не казались ему такими уж правильными. Они не казались ему реальными, вот что было плохо. Дерек подтвердил его опасения - он, вместо того, чтобы заломить руки, или же вернуться к пощечинам, которых так и не надавал, стал хохотать. Его согнуло пополам и он затрясся, как припадочный, силясь сказать что-то. Потом, спустя минуту уродливого карикатурного смеха, у него это получилось. - Свадь... ахах... свадьбы не... не... будет? Да что ты несешь? Слова и смех были обидными. И сразу захотелось реветь. - Я знаю, он отменит её, - упрямо проговорил Стилински дрожащим голосом, уже не веря в это. Просто потому, что Питер не обещал. Он просто не сказал обратного. Он просто вообще ничего не сказал. Он, вытрахав из Стайлза душу, разбив сердце и замечательно расширив его анальное отверстие, крепко заснул, как засыпают самцы после соития. - Проспись, детка, - снова обратился к нему Дерек, перестав содрогаться от приступов хохота. - Проснешься и поймешь, что жизнь намного сложней, чем кажется. Ладно, ладно, думал Стайлз зло, зарываясь под одеяло, прячась от слов Дерека, от яростных любовных трелей соловья, что как назло сидел на ветке черемухи совсем рядом с окном их спальни. Ладно. Он будет спать, он послушается своего взрослого парня, но обязательно проснется под звуки скандала, который неминуемо случится, потому что свадьбы тихо не отменяются. Помолвки расторгают под бой фамильного фарфора и грохот падающего на паркет серебра. И это будет самой сладкой музыкой для ушей разлучника. Но проснулся он от неясного, приглушенного звука грома где-то вдалеке отсюда, и осторожного касания прохладных пальцев к своей щеке. Раньше Дерек никогда не прикасался к нему так... бережно. Или же это было тщательно завуалированное презрение к его запятнанной изменой плоти. Стайлз, дернувшись от прикосновения, разлепил глаза. Понял, что провалился в сон, который сначала не шел, не шел и, думалось, уже никогда бы не настиг его, но та же юная сила, что позволяла ему так долго быть бодрым, и как сказал Питер, резвым мальчиком, она же и заставила утомленный агрессивным сексом организм мгновенно перейти в благодатно бессознательно состояние. - Просыпайся, - непривычно мягко произнес Дерек, отнимая ладонь от щеки, - пора. Стайлз приподнялся на локтях, стряхивая с себя дремоту, прислушался. Но услышал лишь своё колотящееся сердце, которое, бросив размеренное биение, перешло на галоп, лишь только он вспомнил прошедшую ночь. В доме же стояла странная тишина. Она ли была предвестницей грядущего скандала, или же это был еще более худший знак, Стайлз не знал. Но Дерек, смотрящий на него убийственно-жалостливым взглядом, портил все. И он снова молчал. Молча швырнул своему парню костюм, висящий на плечиках. Молча теребил в руках атласную бабочку, ожидая момента, когда сможет, наверно, повязать её своему франту, чуть придушив в наказание атласными крыльями тонкую, нежную шею. - Зачем костюм? - тупо и уперто спросил Стайлз снова. - Ты разве не слышал меня? Дерек молча покивал, как кивают малахольным, лишь бы они послушно сделали то, что нужно сделать. И Стайлз вскипел. Ногой отпихнул смявшуюся в неряшливый ком одежду и сложил на груди руки. "Не поеду", - сказал молчаливым жестом. - Поедешь, - вслух возразил ему Дерек и подтащил Стайлза к окну. Насильно. - Смотри внимательно, милый, - ласково начал, - это мои мать и сестра. Они дожидаются последнего лимузина и за гостями вслед уезжают в церковь. Жених уже там. Думаю, вряд ли он, твой... вряд ли Питер устроит сеанс любовных откровений у самого алтаря, воспевая новую, случившуюся у него нежданно гомоэротическую связь. Стайлз, удерживаемый железной рукой своего парня, молча смотрел в окно, стараясь не слушать речей того, кто методично сейчас шаг за шагом разрушал его веру. У самых ворот, дожидаясь машины, стояла Талия. В прекрасном алом платье и бриллиантах. Рядом вертелась неугомонная, но такая же нарядная Кора. Было очевидно, что остальные родственники уже покинули дом, уехав туда, где колокола готовились зазвенеть триумфально, объявляя на весь мир о фиаско маленького обманутого судьбой гея. Поджигать дом было поздно. Да и рука Дерека, стиснувшая шею, не позволила бы. - Пусти, - тихо произнес Стайлз, все еще теша себя надеждой. - Это еще ничего не значит. Питер не станет... - Станет, поверь мне, - оборвал его Дерек и толкнул к кровати снова. - Надевай костюм и поехали. Привычки губят нас. Они, в момент растерянности и паники, заставляют делать то, чего мы на самом деле не хотим. Делать то, что привычнее и проще. Стайлзу было до жути удивительно, с какой легкостью Дерек усадил его, несопротивляющегося его приказам, в свой черный камаро. И единственная попытка хоть что-то изменить в надвигающемся на него ужасе, была воспринята Хейлом с изящным издевательским смешком. - Останови, я выйду, - сказал Стайлз ему за квартал до церкви. - Я не хочу ничего видеть. Я поеду домой. Если я ошибся, я не буду смотреть на... - Ты будешь, - жестко перебил его Дерек, растеряв изящество манер, и страшно засмеялся. Потом резко вывернул руль и остановил машину, съехав на обочину. - Блять, ну почему именно ты? - ударил кулаками по кожаной оплетке. - Там было столько милых, красивых мальчиков! Почему ты??? Стайлз уставился в окно, не желая смотреть на истерику своего парня. На улице лил дождь, погода своим непостоянством грозила испортить Питеру свадьбу. Из Дерека же лилось все то, что сдерживал он в себе целое утро. - Он же... старше тебя, он... господи, накануне свадьбы... ему-то похуй... - слов не хватало и Дерек закончил фразу какой-то нелепой педагогической присказкой: - Но ты же хороший мальчик, Стайлз, какого черта? Такие мальчики всегда выбирают плохих парней, Дерек, ты не знал? Стайлз только взглянул на Хейла, и тот все прочитал по его все еще немного пьяному виду, по его ококаиненым ночным развратом глазам, в которых отражалась прошедшая ночь любви - все её грязные события: поцелуи, прикосновения. Секс. Такого Стайлза Дерек никогда не видел. Не в своей постели. - Так почему? - спросил почти с несчастным видом. - Не знаю, - честно ответил Стайлз. - И зря ты делишь мир на черное и белое, Дер. Мне кажется, в нем бесконечность оттенков. - Открою тебе секрет, мой милый: есть плохое и хорошее, - едко заметил на это Дерек. - И, поступив плохо вчера, ты не можешь надеяться, что сегодня всё станет волшебно хорошо. Что, переспав с моим дядей, ты этой изменой переменишь свою жизнь. Как и жизнь многих других людей. Ты, кстати, о них подумал? Стайлз медленно повернул к Дереку голову, ожидая - наконец-то - пощечины. Но Дерек все так же держал руки на руле. Он просто вцепился в него мертвой хваткой, будто бы это был его спасательный круг. - Я постарался быть честным с тобой, Дер,- попробовал объяснить Стайлз ему. - То есть... после... Оправдание прозвучало глупо. Но Стайлз всего лишь хотел признаться. Он все еще отстаивал право быть хорошим. Хорошим мальчиком. - Я не отрицаю, я сделал ужасную вещь, но... - Не может быть никаких но, детка, - отрезал Дерек. - И не заставляй меня сейчас объяснять тебе, что ночь безостановочного траха еще не повод обрывать отношения и заводить новые. И тем более это не повод отменять давно запланированное торжество, на которое приглашено около ста гостей. Так думают только маленькие наивные девочки, Стайлз. Девочки, подарившие свою невинность не тому мальчику; девочки, думающие, что они единственные для него в целом мире. Тебе такие мысли не к лицу. Ты не девочка, милый, ты... - ...мужчина, - продолжил Стайлз, чувствуя, как слезы ползут по щекам. Неправильные, глупые слезы, вечная привилегия девчонок, ему недоступная. - Потрахался? Даже не так - наебался? - жестко продолжил Дерек. - Вот и хорошо. Теперь не позорь себя фантастическими предположениями, что твой демарш в чужую спальню важный исторический момент. Включи мозги, чтобы понять - секс кончился, сказки не будет. По крайней мере, не с Питером. - Ты не знаешь, - всхлипнул Стайлз, - не знаешь его... - В том-то и дело, милый, что знаю. И поэтому хочу тебе показать, как плохие мальчики, такие, как он, поступают с хорошими. - То, что гости уехали в церковь, еще ничего не значит, - голос у Стайлза дрожал. Ему нужно было продолжать верить в придуманную ночью сказку. Верить в Питера-романтика. В то, чего он ему никогда не обещал. Дерек даже говорить ничего не стал. Просто издевательски ухмыльнулся снова и завел машину. - Это значит, что свадьба, которую ты мечтал увидеть отмененной, не будет отменена. Она свершится. И, надеюсь, ты высидишь церемонию и не грохнешься в обморок, принцесса, - предупредил и тронулся с места. Стайлз боялся смотреть в окно. Там тихо плыли придорожные клены. За ними частили прутья церковной ограды, и вот она и сама - скромная, белая, готическая - показалась из-за деревьев. Народу было тьма. Среди всех остальных выделялась ярким пятном багровая Талия, словно палач в плаще с кровавым подбоем. Она благосклонно кивнула Дереку и отвела глаза от его парня. А Стайлз уже смотрел в другую сторону. Точнее, его взгляд снова направляла рука Хейла, держа за подбородок будто бы ласково, но Стайлз чувствовал, каким железным капканом сжимали пальцы его челюсть. Там, у алтаря, куда нужно было смотреть, стояли друзья жениха, а рядом с ними - блестящий Питер. Красивый, зрелый мужчина, окруженный сиянием, подаренным ему молодым мальчиком, который скрасил его последнюю холостую ночь перед свадьбой. Все уже расселись, и распорядитель ловко и быстро усадил Дерека со Стайлзом почти что в первый ряд. Стайлз напряженно вглядывался в распятие, на того, кто единственный здесь вместе с ним, в церкви, терпел свои вечные муки, запечатленный в мозаике старого витража. На жениха Стайлз не мог смотреть. Не мог он смотреть и на Дерека. На алую Талию и даже на Кору, милую свою подружку, которая, как могла, предупреждала его обо всем. Стилински мог бы, конечно, встать и прокричать о том, что брак этот не может свершиться. Да только понимал - тихий задушенный крик мальчика-гея потонет в громовом шиканье, а позже его забьют камнями. - Я люблю его, люблю, люблю... - тихо произнесли губы, а через минуту в церковь вошла Лидс, чтобы потопить все мечты Стайлза в пене белых кружев, обрамляющих ее великолепное розовое тело.       Церемония не была долгой, но когда тебе больно, каждая секунда кажется вечностью. Дерек сидел с прямой спиной рядом. С другой скамьи на него поглядывала Кора, а Стайлз судорожно сжимал зад - оттуда, из растраханного за ночь входа, текло. Густо, обильно, рекою. "Только бы не было пятна на жопе", - думал он и зажмуривался - непонятно, где было горячей - в сердце ли от обиды, или в трусах от вытекающего семени...

***

      Серое свинцовое небо давило низкими облаками, будто бы и не были они в солнечной Калифорнии. Природа была на стороне Стайлза. Она проклинала эту свадьбу и плакала дождем. Но это был единственный повод злорадствовать. Как бы там ни было сыро и печально снаружи, внутри храма только что свершилось таинство бракосочетания: Лидия Мартин стала Лидией Хейл. - Куда мы едем? - спросил Стайлз, когда их машина первой стартовала от церковной стоянки. Дерек молча хмурился. Он гнал, проскакивая на красный, а Стайлз все вспоминал, какими глазами смотрел он на своего только что женившегося родственника. Будто убить хотел. Возможно, Стайлз даже завидовал Питеру. Красивому жениху снова досталось всё. А Стайлза, хорошего мальчика, пока даже не наказали. И глупо было, теперь-то, ждать сцен и слез Дерека; ждать от него жажды убийства своей драгоценной порочной персоны. Стайлз наконец-то понял, глотая слезы от обиды, что мир его революцию попросту не заметил. Вместо страшного суда и публичной казни, ехали они неизвестно куда, покинув здание церкви первыми. Кора еле-еле успела выскочить к Стайлзу и что-то сунуть ему в карман пиджака. "Тебе передали", - быстро шепнула на ухо и сжала руку, как заговорщица. Но Стайлз тут же забыл об этом, как только понял, что схема сегодняшнего дня, так тщательно запланированная Дереком, разрушена основательно. Она превращена в хаос и виноват в этом он - бывший хороший мальчик. И вот тогда Стайлзу стало страшно. - Куда мы... - начал было он снова и замолк. - Никуда! - зло рявкнул Хейл. - Или хочешь остаться со своими несчастными глазами на банкет в моем доме? Стайлз вздрогнул, представив пытку еще более унизительную, чем прошедшее венчание, которое его заставили высидеть. Есть свадебный торт и мило улыбаться, не замечая, как Талия смотрит на его продолжающееся падение с известной толикой торжества. Ему почему-то всегда казалось, что в самый первый его приезд сюда, к Хейлам, она заклеймила его перед Дереком чисто по-матерински неоспоримыми словами: "Он очень молод, твой парень, сынок. Он очень красив. Смотри, малыш, как бы этот мальчик тебя не бросил". Стайлз не бросал. Он предал. И теперь был уверен, что везут его, наконец, убивать. Дерек неожиданно резко свернул с трассы, что вела к дому, и поехал совсем по другому пути. - Дерек, - настороженно произнес Стайлз, вдруг дико испугавшись - тяжелого между ними молчания и неизвестности. Дерек сжалился. - Мы едем подальше от... - поморщился, - неважно. Ты, кажется, хотел уйти от меня? Ну вот. Он притормозил у показавшегося на дороге первого же мотеля. - Нейтральная территория, - объявил Хейл, отстегиваясь. - Ты можешь бросить меня здесь. Только сначала мы снимем номер, зайдем туда, и я кое-что тебе объясню в более приватной обстановке. Пока Стайлз стоял в каком-то жалком отупении рядом с машиной, пиная носком начищенного ботинка камешки, Дерек успел получить ключи. - Наш номер двадцать четыре, - зачем-то проинформировал он Стайлза и, взяв его за локоть, повел за собой. Чертова привычка не позволяла Стайлзу вырываться и дергаться в руках своего парня. Зачем? Дерек всегда заботился. Дерек всегда знал, как лучше. - Раздевайся и проходи в душ, - сказал он Стилински, скидывая пиджак на пол. Этот жест - страшный по-своему - он лучше всего показал Стайлзу, как напряжен, как взвинчен Хейл, аккуратист Дерек, который всегда вешал одежду на плечики, даже в момент, когда голый Стайлз дожидался его, стоя у постели. Стилински не стал спрашивать - для чего его гонят в душ. Дерек не любил запах дороги, а она оказалась будто самой длинной в их жизни. Он был готов к наказанию тяжелым разговором, где единственными свидетелями его обличения станут стены этого старенького мотельчика у дороги. Но Дерек разговаривать не собирался. Дверь душевой хлопнула, впустив Хейла внутрь, а Стайлз испуганно прикрылся руками, стоя за стеклянной перегородкой тесной душевой, какие всегда ставят в маленьких номерах, чтобы не занимали места. - Не строй из себя невинность, - спокойно произнес Дерек. - Я всего лишь зашел проконтролировать процесс. Ага. Контроль. Любимое слово Дерека Хейла. - Я справлюсь сам, - ответил Стайлз, вдруг с ужасом подумав, что Дерек, возможно, захочет присоединиться. - И все же я останусь, - равнодушно скользнув взглядом по запотевшему стеклу, где белело тело его парня, настоял Хейл. Добавил уже более зло: - Мне нужно убедиться, что ты... чист, прежде чем... Что? Дерек, ну что? Стайлз молча тер себя мочалкой, все еще чуя чужой запах. Чуя чужой пот. Он знал, что Дерек почует это тоже. И это было так унизительно. То, что произошло дальше. - Открой дверцу, Стайлз, - потребовал Дерек. Пришлось открыть. Пришлось выдержать тяжелый взгляд, который скользнул между ног, где все еще было влажно и растрахано. - Повернись спиной, - скомандовал Дерек, привычно ожидая послушания. Стайлз привычно послушался. Просто понял, что не отпустят его отсюда легко, без наказания. Наказания адским стыдом. - Дерек, не надо, - попробовал попросить он Хейла, но тот молча развернул его лицом к кафельной стене и ладонью нажал между лопаток, заставив прогнуться. - Раздвинь задницу руками, ну. Стайлз трясся под струями вроде бы теплой воды, которая казалось сейчас ледяной кислотой, прожигающей ему позвоночник. Он впервые пытался ослушаться, так и не выполнив указания. Но Дерек тихо повторил железным голосом: - Раздвинь, или я сделаю это сам. Тогда пришлось подчиниться. Стайлз медленно завел руки за спину, совершая вроде бы привычный жест их прежних сексуальных игр. Впился пальцами в плоть ягодиц. Раздвинул. Он знал, что Дерек потребует дальше. - Теперь напряги анус. Напряг. Еще раз и еще, пока оттуда не потекла тонкая струйка белой слизи, наглядно доказывая свершившуюся измену хорошего мальчика Стайлза Стилински. - Я говорил тебе сходить в душ, - сказал Дерек удивленно и разочарованно. - Еще в моем доме. - Я сходил, - оправдался Стайлз в стенку. - Так почему же, блять, ты даже не подмылся? - заорал на него Дерек и ударил кулаком по стене. Стена затряслась, а Стайлз сжался, почувствовав фантомную боль, будто бы Дерек только что саданул кулаком по его лицу. - Насадки здесь нет, значит будем чистить тебя старым способом, детка, - деловито сказал Хейл, закатывая рукава своей белой рубашки. Стайлз уже понял, какую процедуру хочет произвести над ним его парень-чистюля. Не понимал только - для чего. - Зачем тебе? - спросил. - Верну тебе невинность и чистоту, малыш, - издевательски проговорил Дерек и грубо ввинтил намыленный палец в приоткрытую дырку. ...Стайлз стоял в гадкой некрасивой позе - опирался руками о стену душевой, отставив задницу. Дерек приказал еще и ноги развести пошире, согнув в коленях. Эстетики в позе было ноль, зато эффективности - навалом. - Тужься, - командовал Хейл, и Стайлз старательно делал вид, будто пытается избавиться от остатков семени Питера. Да и стараться, в общем-то, было не обязательно: сперма - господи, и откуда столько - вытекала свободно, так сильно пальцы Дерека растягивали вход. Он вращал внутри уже почти целой горстью, а Стайлз все еще чувствовал, как из него течет. - Пожалуйста, - попросил, - не надо больше. Мне кажется, ты должен был удовлетвориться моим... унижением. Дерек развернул Стайлза к себе так резко, что тот чуть не упал. - Ты будешь говорить мне об унижении? Ты? - спросил и, хлопнув дверью, вышел из ванной. - Не задерживайся там! - крикнул через перегородку, и Стайлз услышал, как дешевое синтетическое покрывало, наброшенное на постель, летит на пол, освобождая новую площадку для продолжения его казни. Стайлз не понимал смысла этой пытки, но от этого она не становилась менее жестокой и болезненной. Дерек делал вид, будто все по-прежнему. Но выбранная им поза, в которой он пожелал трахать своего парня, говорила обратное. - Садись сверху, - сказал он минуту назад вышедшему из ванной, завернутому в полотенце Стайлзу. Полотенце еле держалось на узких бедрах. Стайлз неловко сбросил покров. Старался не смотреть на Дерека. На его образцовую эрекцию, на его идеальное тело, которое даже сейчас повиновалось хозяину. У Стайза не стояло. В голове было пусто. В заднице теперь тоже. Можно было заново пользовать и набивать его истощенный самобичеванием мозг новыми заветами, а прямую кишку - спермой. Ему бы сбежать, исчезнуть. Да попросту умереть! Но умирать в двадцать так страшно. Поэтому Стайлз сделал шаг к кровати, неловко прополз по ней к Хейлу, и был водружен на его мускулистое тело сильной волосатой рукой. - Я не хочу сверху, - проныл в отчаянии. - Да ты вообще не хочешь, как я погляжу, - пошло уставившись на вялые гениталии Стилински, заметил Дерек. - Вот только этот наш секс - необходимость, и не спрашивай меня - почему. Ты будешь сейчас заниматься со мной любовью, и даже кончишь. Понял? Стайлз совершенно не понимал. Особенно ласкового, ободряющего похлопывания по своей дрожащей ляжке. Наверно, зря он боялся боли, уж лучше бы Хейл его сейчас бил. А так... Стайлз меньше всего желал демонстрировать свое тело, запятнанное изменой. И эта поза - поза наездника - была худшей, какую он только мог себе представить. В ранние годы их встреч они практиковали многое, но и тогда Хейл не любил, когда Стилински сверху. Случалось такое пару раз - когда Дерек приперся с корпоративной вечеринки пьяный, уставший. Практически обездвиженный этой самой усталостью. Тогда он усадил Стайлза на себя и попросил сделать всё самому, потому что, чёрт, усталость не гасила огонь в венах: тогда Хейлу было двадцать четыре, часы показывали всего лишь час тридцать ночи и трахаться хотелось до жути. Стайлз, умаявшись со своим вялым любовником, довел его-таки до разрядки, а утром выслушал лекцию о том, что секс - удовольствие обоюдное, и Дерек не дурак, почуял, что вымотанный скачкой Стилински и не подумал кончать на нём. - В ближайшем будущем покажу тебе возможности твоего тела, детка, - пообещал он ему, и уже через неделю Стайлз снова гордо восседал на своем любовнике сверху, учась кончать на нём с руками, без рук и без дополнительной стимуляции. Урок Стайлз усвоил, простата ныла потом целую неделю.       Есть такие люди, которые, дай им волю, будут кричать при расставании: "Не доставайся ж ты никому!". Дерек таким не был нисколько, знал Стайлз. И все же он понимал его. Его извращенное в чем-то желание оставить свой след в их истории последним. Физический след. Заклеймить своего парня прощальным сексом, оставив внутри него семя. Других мотивов для этого гадкого для него соития Стайлз не видел. - Не надо, Дерек, - попробовал еще раз остановить Хейла. - Пожалуйста. Тебе же противно. Дерек хмыкнул. Выразительно покачал перед носом Стилински крепким своим стояком. - Думаешь? - посмотрел в упор. - Если мне было бы противно, я бы не стал наказывать тебя этим, когда мог бы просто разбить твоё красивое лицо в кровь. Стайлз сжался в комок, снова не понимая. Пугаясь этой бездны неизвестности, в которую он вдруг провалился, очутившись сейчас вместо своей понятной и простой жизни в жизни другой - страшно нелогичной и непредсказуемой. А Дерек, придвинув его к себе за бедра поближе, продолжил удивлять: - Ты так ничего и не понял? Я вовсе не хочу тебя наказывать, Стайлз. Я хочу сказать тебе совсем другое. Он приподнял Стайлза за задницу, прилаживая на свой член, закончив свои туманные объяснения. Член вошел туго и больно из-за припухлости, и Стайлз поблагодарил бога за эту отвлекающую боль. Она была непривычной, но Стайлз терпел, понимая, отчего ему так больно - такого интенсивного блядства в их расписании с Дереком никогда не было. Была отлаженная система-расписание. Размеренный секс. До Питера никто не трахал Стайлза так...безалаберно прекрасно. - Больно? - каким-то отвратительно понимающим тоном спросил его Дерек, насадив до упора. - Больно, - не стал врать Стайлз, решив, что недоговорок, скопившихся за пять лет отношений и так достаточно. Даже тех, малых, которые он тщательно душил в себе, идя на молчаливые уступки. Дерек продолжил его удивлять, став отвратительно нежным и... медленным. Хотя Стайлзу хотелось, чтобы всё это закончилось как можно скорей. Он думал, что было бы проще, логичней, понятнее, если бы Дерек его изнасиловал. Вот взял бы, швырнул изменщика на постель - грязного, плохо пахнущего - и отымел во все щели: больно, обидно, справедливо. А эти аккуратные касания Стайлз не понимал. Он щурился от яркого света ламп и пробивающегося сквозь хлипкие шторы тусклого света. Он весь был, как на ладони для своего парня - живой памятник тем мальчикам, которых называют хорошими до определенного часа икс. Когда придуманный специально для них мальчик плохой придет и возьмет, ему не принадлежащее, перевернув вселенную с ног на голову. Перетянув Супермена на темную сторону. - Хватит скрипеть мозгами, Стилински, - послышалось откуда-то снизу. - Трахайся давай, не отлынивай. Стайлз двинул бедрами, как никогда осознавая себя сейчас смешным и угловатым. Выставленным на обозрение грешником с чуть подрагивающим пенисом-предателем, который, сволочь, снова стал интересоваться происходящим. - Замечательно, у тебя встал, - язвительно, но довольно объявил Дерек и заложил руки за голову. - Действуй, детка. Вся его поза говорила Стайлзу о том, что пытка продлится для Стилински долго. Этот показательный, последний секс, становился для него большим наказанием, чем вся церемония венчания. Стайлз хотел страдать и он страдал. Как бы Дерек ни старался быть аккуратным, все равно было больно. Физически. Болел зад, болела вся промежность. И двигаться самому получалось вяло и без энтузиазма. Кончать Стайлз не планировал. Дерек, конечно же, заметил. - Не вижу старания, малыш. Что, перебор с сексом? - Отпусти меня, чёрт, - почти проплакал Стайлз. - Зачем тебе меня... Ты же не хочешь больше! Я изменил, я сволочь... Но я виноват только в том, что сделал это в самый... неподходящий момент! Сделал... - Ты виноват, Стайлз, в том, что просто сделал, - горько произнес Хейл совсем не зло, а как-то ... понимающе, что ли. - Давай теперь ты будешь хорошим мальчиком и снова станешь послушным. Перестанешь заламывать брови, как мученик. Я не наказываю тебя, ты сам это делаешь. Я всего лишь объясняю тебе суть вещей. Дерек глядел на Стайлза снизу вверх, а Стайлз не понимал, как можно быть таким выдержанным. Когда твой член зажат в анусе любовника и ты, в общем-то, в шаге от оргазма. Но Дерек был сделан, видимо, из какого-то особого сорта железа. - А суть вещей, Стайлз, в том, - продолжил он, - что я не такой... сухарь, как ты всегда думал. И я хотел... хочу предоставить тебе выбор. То есть, хотел. Вчера. Пока Дерек путался во временах, Стайлз замер, сжавшись, и выбив-таки из Хейла подобие стона. - О чем ты? - спросил, забыв уже о главном - о том, какой он гадкий изменщик, и как сильна была его любовь к Питеру еще минуту назад. Дерек наконец говорил о том, что хотелось ему слышать все эти годы. И стало страшно. Страшно выбирать именно теперь. - Я о том, что прежде чем уйти от наших пятилетних отношений в ненужную тебе сторону, я предложу тебе... Сделаю предложение, - хрипло сказал Дерек просто. Настолько, что Стайлз не смог понять, что он имел в виду как раз в силу этой бесхитростной простоты. Дерек уточнять не стал. - Давай-ка продолжим, детка или я долго не продержусь, - шепнул, красиво запрокинув голову. В голосе его по-прежнему сквозила брезгливость, и Стайлз никак не мог понять - отчего она никак не влияет на эрекцию его парня. Член буравил кишки все так же уверенно и непоколебимо. И вроде бы никакого выбора, ему предложенного, Стайлз не видел. Полагалось ему сейчас сидеть сверху на своем парне - голым, бесстыжим, растраханным другим мужчиной - и стараться вытужить из себя оргазм, без которого, он был уверен, Дерек его никуда не отпустит. - Делай, как я тебя учил, - напомнил ему Хейл. - И придешь к финишу первым. - Дерек, пожалуйста, ну, пожалуйста... Стайлз растерял все слова, дебильно повторяя одно и то же, впав в равнодушный ступор. Он не мог взять в толк, отчего его парень просто не трахнет его - зло и, вероятно, болезненно. Отомстит за измену. Поставит на место членом. Дерек же еле двигал бедрами. Отвернувшись от Стайлза, уткнув лицо в застиранную наволочку, отказывал прекращать пытку: - Не проси, детка. Просто покажи мне любовь. Лучше бы он послал его на хуй. Стайлз зажмурился. Опустил локти по обе стороны от головы своего парня, приблизившись к его лицу так близко, что чувствовалось на коже дыхание. Поерзал на твердом члене... Это в порнушке парни красиво и изящно скакали на своих активах, сгибая по-лемурьи спины и экстатично распахивая рты. Стилински же, сгорбившись над Хейлом, просто приподнял зад, дав место себе для маневра. С пошлым чавканьем - Дерек впихнул в него нереально много смазки, боясь сделать больно - Стайлз плюхнулся обратно на ляжки Хейла и повторил движение снова. И снова. И снова, снова, снова... Член шлепался о живот Дерека. Красивый поджатый живот красивого Дерека Хейла. Да. Которому он изменил. - Давай-ка, не улетай в задумчивые дали, детка, - встряхнул его Дерек и наподдал бедрами. Стайлз охнул, почувствовав головку чуть ли не в горле, и вскоре словил необходимый ритм. Он может и хотел бы думать в тот момент о Питере, об их прекрасном будущем, которого не случилось, но Дерек держал его взгляд, бросив разглядывать желтое мотельное белье и уставившись в лицо любовника. Стайлз всеми печенками чуял, что здесь и сейчас ебет его Дерек Хейл, его парень, который и должен был это делать, потому что именно у него пока что имелись права на его, Стайлза Стилински, бренное тело. - Ты скоро? - Дерек впился пальцами в белые бедра Стайлза, подгоняя. Смотрел глаза в глаза. - Я... да... да... М... Я... сей... час... Стайлз стал кончать - совсем не так, как феерично получалось у него под Питером всего-то десять часов назад, и все же измученное тело ликовало: напряжение изливалось толчками на живот Дереку, сочилось редкими каплями незрелого эякулята, мизерными объемами своими доказывая, насколько много жидкости потерял Стайлз ночью с другим мужчиной. - Вот так, детка, вот так, - приговаривал Дерек, совсем как в первые их дни, когда неопытный Стайлз обрел вселенную секса, открытую для него Хейлом. Стайлз закусывал губу и задыхался - наслаждение было трудным. Его вымотало. Его штормило. И этот шторм - бурлящая кровь, нехватка кислорода в венах - начисто смёл воспоминание о Питере. Сейчас Дерек смотрел на его жалкие содрогания, подарив самое стыдное удовольствие за все пять лет. Прозрачные капли спермы подрагивали на смуглой коже Хейла росой. Он сам дышал тяжело и натужно, будто бы только что кончил одновременно со своим парнем. Но Стайлз чувствовал, как твердый и тяжелый, все еще наполненный не выплеснувшимися соками член покидает его задницу. Будто Дерек побрезговал кончить внутрь него. - Хочешь спустить мне в рот? - спросил Стилински, предчувствуя, что оскорбленный изменой Дерек должен поступить именно так. Хейл поднял бровь. Свою красивую, соболиную бровь. Он посмотрел на изменщика и покачал головой, вообще отказываясь получать с ним удовольствие. Унизив его этим отказом окончательно. Стайлз попытался слезть с любовника. Рука Дерека не отпускала. - Да отпусти же меня, наконец! - воскликнул он отчаянно. - Теперь - отпусти! Ты получил, что хотел. Я кончил. Доволен? Мы можем уже закончить всё это и поехать... Он хотел сказать "домой". Не сказал, потому что вспомнил, как час назад собирался бежать в никуда, забыв прошлое. - Мы? - продолжая играть бровью, переспросил его Хейл. - Поехать? Мы??? Руки безвольно упали, перестав удерживать, но Стайлз замер на мускулистом знакомом теле, боясь пошевелиться. Теперь казалось, что Дерек скинет его с себя с досадой, что отпихнет подальше, оденется и уйдет, хлопнув дверью. Но видимо, слишком много мелодрам пересмотрел Стайлз в свое время - банальный сценарий скандала был не для них. Уж не для Дерека точно. - Одевайся, - спокойно сказал он Стилински, стаскивая с уже опавшего члена презерватив. Какой отвратительный момент - раньше презервативами они не пользовались. Постель была почти не тронута. Не так должно было выглядеть ложе любви, на котором только что двое занимались сексом. Пахло дешевой фруктовой смазкой и резиной. Всё было не так. Потом стало еще хуже. Когда усталый Дерек усадил Стайлза за стол и, накидывая на себя черную кожанку, прямо на костюм от Бриони, аккуратно поставил перед ним маленькую бархатную коробочку. - Это... - начал и неожиданно смутился. Отвернулся к стене, накрыв бархат ладонью. Боясь отдать его не в те руки, вероятно. Но тут же продолжил вновь: - Это выбор, о котором я говорил. Знаешь, Стайлз, я никогда не врал тебе. И перемены, коснувшиеся нас вчера, ничего для меня не значат. Потому что недавно я решил... Я решил, что... да блять! Дерек в сердцах матернулся и, щелкнув пальцами по футляру, отправил его прямиком к сцепленным, лежащим на столе рукам Стайлза. Бархат ласково ткнулся в ладони. Стайлз конечно же понял, что лежало в нём. - Ты не можешь... Дерек! После всего! Не... Не надо так... со мной... - Я могу, Стайлз, - сказал Дерек немного грустно. - И самое ужасное, что до сих пор хочу. Тебе теперь решать, куда двигаться, а, главное, с кем. А мне, прости, нужно ехать. Ты попросил тебя отпустить - я отпускаю. А ты подумай. Знаешь, мне кажется, здесь клёвое место для размышлений. Уж романтичное точно. Стайлз с мукой поднял на Хейла глаза. Тот стоял уже у двери. - Я буду ждать твоего решения, детка, - сказал на прощание и вышел из номера под дождь. Стайлз остался сидеть за столом, глядя на бархатную коробочку, на оставленные Дереком пару смятых купюр. На странно несмятую постель. На свою валяющуюся на полу одежду. Он подошел, поднял с пола дорогой пиджак и стал методично отряхивать его от мотельной пыли. В кармане зашуршала бумага, и он вспомнил, как Кора что-то передала ему у церкви. Бумага конверта напомнила ему плотный картон приглашения - молочно-белого цвета, будто крем на торте, который он так и не попробовал. С опаской он надорвал край, вытащив на свет какой-то пластик. Электронный ключ, понял он позже, когда прочитал скомканную записку, написанную второпях. Всего два слова - "вторник" и "суббота". Витиеватая подпись. Четыре цифры - номер апартаментов. И тонкий пряный аромат Питера Хейла. Вот как. Его приглашали в арендованные комнаты. В определенные дни недели. Ему предоставляли личный ключ. Его не собирались отпускать и с темной стороны тоже. Стайлза затрясло. Воспоминания вернулись. Затягивающие в темень чувственности, неведомой и опасной. Той, что не смогла зародиться у него с другим Хейлом, с его Дереком. И вместо того, чтобы немедленно уничтожить ключ, избавиться от стыдного, неприемлемого соблазна преступно мечтать о встречах с женатым мужчиной, Стайлз тут же стал об этом фантазировать. Фантазии были неистовы. Грязны. Порочны. Краткие минуты грёз спасительно дарили забвение, и Стайлз забывал, что так нельзя. Что вместо этого необходимо тянуться к свету. И пальцы тут же нащупывали бархатный край коробочки, что стояла поодаль. Стайлз знал, что в ней лежит: его выбор. Яркий свет, рожденный гранями маленького бриллианта. Он даже мог бы уверенно предположить насчет способа огранки камня. Она, в его представлении, была бы квадратной и брутальной. Той, что приемлема для мужчин. Дерек бы выбрал именно такой камень. Он потянулся пальцами к оставленному подарку. Открыл тугую крышку. Зажмурился, чувствуя, как слезы - жгучие, несдержанные - собираются в уголках глаз. Кольцо, лежащее на бархатном ложе, было прекрасным. Ничего лишнего. Чистая эстетика и восторг стиля. И бриллиант был выбран правильно, отливая желтоватым, в тон янтарю стайлзовых радужек. Истинное противопоставление тьме и соблазну, спрятанному в простом белом конверте рядом. Но вместо того, чтобы надев, полюбоваться камнем у себя на пальце, Стайлз крышку захлопнул. Невидящими глазами уставился в мутное немытое окно, где пролетали по трассе автомобили и фуры. Где, доказывая, что негодяям всегда везёт, наконец-то показывалось солнце, покинув чертоги пленивших его туч и прервав затянувшийся дождь своим торжественным появлением. Где-то там, в большом просторном доме Хейлов начиналась вечеринка по случаю бракосочетания Питера Хейла и Лидии Мартин. А Стайлз все так же сидел за грязным мотельным столом и смотрел перед собой на два личных своих соблазна, втихуя негодуя, что дождь, просто обязанный испортить Питеру свадьбу, все-таки прекратился.