***
Канофинвэ открыл глаза. За прошедшую ночь что-то в нем изменилось, мир чувствовался по-другому. Каждая часть мира пела свою мелодию. Для неподготовленного эльфа это было оглушающе. − Расслабься. Пропусти песнь сквозь себя и не пытайся её понять. Это песнь мира, отголоски той, что сотворила мир. − Почему я слышу её? Что произошло? − Мне всегда было интересно, кто же вы на самом деле. Феанор был слишком силен для эльфа. Я уверен, он слышал песнь, иначе не смог бы сотворить сильмариллы. И вот, я получил ответ. Вы были духами, как я, Эонвэ, Манвэ и другие. Просто в отличие от нас вы были рождены с плотью и кровью, что вас сковывала. − А теперь ты снял эти оковы? − Да, то яблоко, с душевной энергией, дало нужный толчок твоей душе для полного принятия. − Но как? Я понимаю, как родились духи стихий. Но отец был рожден от эльфов, наши родители были простыми эльфами. − Именно поэтому мать Феанора и ушла в мандос. Она не могла выносить айну, тем более такого сильного. Я удивлен, что её душа не была просто сожжена дотла твоим отцом. И тем более удивительно, что ваша мать смогла родить семерых. Но там могло сыграть роль присутствие Феанора. − Я все равно не понимаю, как Эру мог не заметить, что в Арду спустился еще один айну, который потерял память, так еще и потомство оставил? − Потому-что не было такого айну. У меня есть догадки, но я не буду пока ими делиться. А пока предлагаю тебе собраться. Дети уже встали и ждут. Локи захотел сегодня поприсутствовать на уроке пения. Научи его небольшим приемам. С этими словами Аннатар ушел. Канафинвэ опустил взгляд на пол и наткнулся взглядом на тень. − Ты здесь. Выглядишь лучше. Твои черты начинают проясняться. Похоже, ты сам начал заживать. − Н-нет. − Ты говоришь? Вспомнил, кем был? И ты не сам восстановился? − Д-д-да. О-ог-огонь. − Огонь? Огонь был и здесь? Это было больно, огонь очищает и заживляет, но ценой боли. − Я… Я вспом-нил. Канофинве внимательно смотрел на тень, не прерывая его. − М-маэг-лин. Теперь уже айну распахнул глаза. Ему было знакомо это имя. Эльф, что помог Морготу атаковать Гондолин. Он не знал его лично, но слышал рассказы. Впрочем, он слышал рассказы и о себе, иногда в них он был монстром, что просто убивал всех кого видит. Он привык не верить историям. Тень перед ним ясно показывала, что не все было как в рассказах. Маэглин не был бы таким, если бы полностью добровольно и без всяких угрызений совести пошел на сделку. − Что же. Меня зовут Макалаурэ Канофинвэ, на общем меня звали Маглор. Я знаю твою историю, но не буду осуждать. Мы все здесь стоим по колено в крови. Прими жизнь здесь как второй шанс. Он протянул руку Маэглину, когда тот протянул свою в ответ, Макалаурэ легонько её сжал, делясь теплом. − Нам нужно собираться. Детей я учу лишь основам магии песен, на большее они не способны, но Локи будет труднее, он маг.***
На поляне, где Макалаурэ проводил уроки, действительно уже сидели дети, а чуть в стороне сидел и Локи с Сигюн. Молодые Люди были взволнованы перспективой, научиться более древней магии. Локи всегда был охоч до знаний, Сигюн была спокойней, но Аннатар сказал ей, что магию песен смогут освоить и слабые маги, главное уметь слушать. В магии песен роль играла не сила, а мастерство. Ты можешь быть великим магом, но не суметь спеть и строчки. Только если ты можешь склонить мир своими песнями, грамотно вплести их в канву великой мелодии, только тогда ты сможешь овладеть этим навыком. Макалауре начал свой урок с распевки. Голос мог и не играть самой важной роли, но гармония и то, как пели, играло свою роль, песнь сработает, только если гармонично будет звучать для мира. Только Моргот мог менять мир, внося разлад, остальным это было недоступно. Он помогал детям слагать свои небольшие песни. Они были простыми и глупыми, но несли в себе энергию счастья, что может быть лишь у детей. Нынешние его ученики в будущем смогут помогать поселению в небольшой защите, люди, что придут с плохими намерениями раскроют себя сломанной веткой или еще какой мелочью, и земледелии, немного ускорить рост растений, защитить их от гибели. Ничего могущественного, но Макалауре думал, что и эта небольшая ворожба считалась бы обычными людьми великим чудом. Когда он закончил с детьми и дал им свободное время поупражняться самостоятельно, Макалаурэ обратил внимание на его новых учеников. − Надеюсь, вы еще не успели заскучать − Нет, господин Макалаурэ. В Асгарде мало кто заботиться, о развитие искусства. У нас есть театр, но никто не учит детей специально. Сигюн действительно с удовольствием слушала, как пели дети. Их пение подняло ей настроение и принесло чувство легкости, такого никогда не было в Асгарде. − Они творили магию? Я просто почувствовал… - Локи замолк, не зная как себя выразить. − Да это была магия, слабая, почти ничего не делающая, но магия. Они не смогут многого сделать, но им и не нужно. Их сил хватит для счастья здешних людей. Но вы пришли не просто разговаривать. − Да. Аннатар сказал, что ты обучишь нас магическим песням. − Обучу. Но песни силы очень сложны и требуют осторожности. Мало кто мог воспользоваться ими в полную силу. Я начну сначала. Прошу не перебивать меня, вы сможете задать вопросы после. Дождавшись кивков от пары, Макалаурэ начал. − Итак, песни силы влияют на мир, заставляют его меняться, так как хочет певец. Но не думайте, что мир легко склонить к своей воле. Наш мир был создан в песне, и она до сих пор звучит во всем. Каждый объект здесь поет свою песню. Увы, никто кроме айну не может слышать этих песен. Певцы лишь могут почувствовать настроение мира и попытаться вплести свою песнь, что бы немного изменить мир вокруг них. Эльфы лучше других рас чувствовали мир, поэтому они могли петь, люди были лишены такого дара, а гномы слышали песнь камей, но использовали её лишь для своих работ. Мой кузен мог петь вместе с миром, но это не спасло его от гибели. Его пример может показать, как настроение влияет на силу песни. Их с товарищами захватили в плен, когда их привели в крепость он вызвал командующего крепостью на дуэль. Мой кузен пел о надежде и свете, а его противник о страхе и тьме. Командующий победил. Крепость была пропитано тьмой, болью и страхом, песнь мира, звучавшая там, была пропитана отчаянием. Мой кузен принес слабую песнь надежды, которая звучала из его души, но она была слишком слаба по сравнению с песней крепости. Мир не просто изменить. Не думайте, что у вас получиться все с первой попытки. Но вы научитесь. − Но эти дети… − Они поют вместе, с одним посылом и не пытаются его переделать, только усиливая её в нужных им аспектах. − Значит, в бою мы сможем лишь стать поддержкой? − Не только. Вам никто не сможет противостоять с другой песней, я научу вас, как менять песнь в свою сторону. Это легче, когда никто не противостоит тебе. Скажу вам больше, если знаешь, как петь и можешь видеть эмоции противника, песня может поставить его на колени, заставить перейти на вашу сторону. Но мы начнем с простого. Расслабьтесь, закройте глаза и прочувствуйте окружение. Вы должны понять настроение мира на этой поляне.***
− Сильмариллы, они еще здесь. Все еще влияют на мир. Они разбросаны, но нужно ли их собирать? Мне они не нужны, только если Макалаурэ. Но пока рано. Я еще не закончил, стихии еще не полностью освоились, Локи еще не полностью предан мне. Но в песнь вмешивается что-то еще, семь нот звучат не как должны. Может ли быть это эхо, которое несет в себе предупреждение конца? Саурон вдохнул тяжелый, горячий воздух. Как бы он не говорил, что смирился, это было не так. Но теперь все было по-другому. У него был свой певец, бесконечный запас пропитания, который будет увеличивать запас сил, стихии, это должно было быть достаточно. А пока можно предаться ностальгии, ведь он стоял на развалинах башни, что когда-то была его. Его Мордор превратился в отдельный мир, мир что пылал, как будто весь Мордор поместил в кратер вулкана. Здесь произошло его падение, отсюда он сбежал бессильным духом. И здесь был один из сильмариллов.