Рогатая магия

Снег, такой редкий для наших краев, медленно опускался на промерзшую землю. Порывы ледяного северного ветра сгибали деревья почти до земли. Я знал, что если остановлюсь отдохнуть — просто умру. Еле-еле я переставлял ноги, кутаясь в тонюсенький дорожный плащ. Глаза все норовили закрыться и мне было так холодно и, как ни странно, тоскливо. Будто этот холод проникал не только в мое тело, доходя до самых костей, но в самое сердце, в душу. В мою душу, и без того измученную сильными эмоциональными потрясениями. Рана почти перестала ныть, вот только с каждым шагом становилось все холоднее и холоднее, а силы мои, ранее поддерживаемые только моей почти несокрушимой раздражительностью, покидали меня быстрее, чем теплый воздух выходил из моих легких. Я уже почти ничего не видел из-за снега на ресницах, а растрепавшиеся волосы промокли насквозь. Каждый последующий шаг давался труднее предыдущего. А потом я упал. Снег все падал и падал. А глаза мои закрывались от усталости. Холод трепетал перед тем, что было сильнее его. Меня окружила абсолютная тьма.  — Флоран, вы в порядке? — тихий голос моего наставника был все так же бесцветен, но почему-то верилось, что он обеспокоен. Я приложил некоторое усилие, что бы открыть глаза. Комната вокруг меня была почти полностью покрыта толстым слоем льда. Самого что ни есть настоящего. Я попытался заговорить, но вместо слов у меня изо рта вырвался какой-то хрип.  — Что вам снилось? — магистр Сентари был почти удивлен, чувствовалось это это как легкая дрожь. Или это от холода меня так накрыло…  — Я позову магистра Лорзо, что бы вас осмотрел. — он молниеносно выбежал из комнатки. Мысли в моей голове честно пытались собраться в единую кучу, но тщетно были прерваны чувством неимоверного холода и неимоверной же усталости. Тот час же хотелось отключиться и забыть про то, что тут как бы все покрыто льдом. Но инстинкт самосохранения отчаянно вопил и бил меня по вискам, не давая глазам закрыться снова.  — Он здесь! — я услышал шаги в коридоре и чуть приподнял голову. В дверном проеме стоял взъерошенный после сна магистр Лорзо, растерянный и напуганный.  — Флоран! Неужели вы не можете прожить без неприятностей ни одного дня?! — казалось, он сейчас был зол. Вернее, так могло бы показаться кому угодно. Я же даже сквозь все свое состояние чувствовал это мягкое как топленое молоко беспокойство. Аж светлее на душе. Жалко, что не теплее. Я снова с трудом приоткрыл рот, что бы сказать что-то очень колкое. Наверное. Потому что вместо слов у меня изо рта опять вырвался невнятный хрип. К осмотру магистр Лорзо приступил незамедлительно. Провел рукой по плечам, голове, горячими пальцами прошелся по векам и подбородку — не знаю зачем. Потом посмотрел на мои рога, вздохнул и, обернувшись к магистру Сентари, произнес:  — Кажется, ваш ученик восприимчив к сновидениям. Причем довольно сильно. — он обвел рукой стены и потолок, с которых уже начинали капать первые капли талой воды.  — К чему он только не восприимчив… — в голосе магистра ветки льда как всегда не было ни единой эмоции, только хмурые брови и быстрый взгляд в мою сторону могли выдать его отношение ко мне: я для своего преподавателя обуза — не более. Я снова хотел что-то возразить, огрызнуться, как это обычно бывало, но снова смог выдавить из себя только какой-то хрип. Стало обидно, ведь обычно я мог хоть что-то возразить своему суровому преподавателю. Тот же, метнув на меня последний взгляд, повернулся на каблуках и ушел. Кажется, теперь он будет относится ко мне по-другому. Либо начнет учить по какой-нибудь другой методике, либо перестанет заниматься моим образованием вообще — не оправдал я надежд. Или оправдал? Вечер был столь же мучительным, сколь и остаток дня после пробуждения. Вокруг меня не носились кучи сочувствующих, не прикладывали теплый компресс к раскалывающейся голове, не поили зельями или, на худой конец, чаем. Все будто забыли о моем существовании, так что к ужину мне пришлось спускаться аккурат по стенке, придерживая больное горло свободной рукой. Говорить я уже мог, но голос был слышен еле-еле. На занятиях я очень хотел показать, что ночные приключения не сделали из меня монстра, и что одна замороженная из-за кошмара комната еще не повод нервно оглядываться и даже не спрашивать банальное «Как дела?». Магистры все как один просто делали вид, что меня нет. Ученики же, перешептываясь, обходили меня стороной. Даже Тоннари, чего от него я ожидал меньше всего. Выудив в перерыве между занятиями магистра Лорзо я попытался расспросить его о такой резкой перемене в отношении меня, но тот лишь плечами пожал:  — Я ничего об этом не знаю. Сны для мага вещь весьма специфическая, ведь именно они определяют наше состояние и косвенно указывают нам как и что нам предстоит сегодня.  — Получается, кошмары делают мага менее устойчивым? — попытался я сделать вывод из той странной фразы про «определение состояния».  — Не совсем, — почесал затылок магистр. — Сны меняют наше восприятие, заставляя нас терять контроль.  — Это делает меня опасным? Магистр Лорзо отвел взгляд, а в его эмоциях читалась неопределенность. Он сам еще не знает как ко мне относиться. Вот тебе и нашел в лесу труп. Труп нашел однажды, а травма на всю жизнь. Замечательно вляпался, Флоран. Сказать больше нечего.  — Не хотелось бы вас пугать, молодой человек, — послышался со спины громкий голос магистра Фридда. — Но если вы станете слишком опасны для других учеников, то вам придется покинуть это здание. Не волнуйтесь, это не будет означать, что вы останетесь магически-безграмотным навсегда. Просто таких учеников должны учить маги другого уровня. Может, вам удастся найти там себе наставника по чтению мыслей, который раскроет ваш потенциал… Было странно слышать ободрение со стороны этого человека, ведь, как казалось мне ранее, он не сильно заинтересован в учениках и относится к своему долгу больше как к неприятной необходимости, нежели как к привилегии. Однако на этот раз слова его звучали довольно искренне. Я только молча кивнул и отправился на следующее занятие, оставляя за собой двух растерянных магистров: старшего и младшего. Осознание того, что я, возможно, больше никогда не увижу этих людей, не буду засиживаться допоздна в библиотеке резиденции, не буду больше вкушать замечательной пищи, приготовленной заботливой, но очень серьезной поварихой, делало мне больно там, внутри. Никогда бы не подумал, что буду по ком-то скучать. Однако же, меня даже не выгнали, а я уже скучаю по атмосфере этого места, пропитанной магией и много чем еще.