Чужой (родной) сын

Мередит не помнит, была ли у неё раньше традиция. Она знает, из своего долгого общения с психологом, что они необходимы для ощущения защищённости, но так и не смогла придумать настоящей традиции, которая бы неукоснительно соблюдалась. Она всегда добавляла в кофе щепотку соли, потому что так её научили во время волонтёрской поездки в Африку, а ещё, раз в год, на день рождение Питера, ходила на кладбище, упорно принося новые музыкальные альбомы вместо цветов – только это было совсем не то. Наверное, она подсознательно понимала, что для создания настоящей традиции, той самой, которая наполнит домашним теплом и уютом, подарит покой и уверенность в завтрашнем дне нужно больше одного человека. Хотя, как выяснилось, сойдут и инопланетяне. И я с гордостью объяснил ему, что умею летать. Тогда малыш воскликнул: - Как! Ты упал с неба? - Да, - скромно ответил я. - Вот забавно!.. И маленький принц звонко засмеялся, так что меня взяла досада: я люблю, чтобы к моим злоключениям относились серьезно. Потом он прибавил: - Значит, ты тоже явился с неба. А с какой планеты? - Я есть Грут, - уверенно сообщил Грут, помогая ей перевернуть страницу книги. Мередит была уверена, что в этом более чем ожидаемом высказывании есть не только название, но и вообще вся информация о его родном мире. - Моей родной планетой можно назвать Эго, - в голосе Мантис, примостившейся на краю дивана, звучит печаль, но Ракета лишь пренебрежительно фыркает. - Поганое это было местечко. Поганое и опасное, так что хорошо, что взорвали к хамумрикам, - его маленькие лапки что-то крутят и перебирают, он весь сосредоточен на клепании чего-то очень взрывоопасного и сложного. Мередит делает вид, что верит. – Я вот своей родной планеты не помню. Где мне имплантаты вкрутили знаю, но может меня из другого мира притащили. - Зен-Хоберис, - словно случайно сообщает Гамора. – Там очень красиво. Там много огромных водопадов, а города построены в пещерах, так что они отгорожены от остального стеной воды. Каждое утро, вода ловит улыбку солнца и начинается песня радуг – вода преломляет свет и окрашивает бликами весь город. Мои родители иногда будили меня на рассвете и отводили к воде, чтобы я увидела красоту нашего дома, но на обратную дорогу у меня уже не хватало сил, и отец нёс меня спящую. - Мы можем туда слетать, - Питер, что украдкой любовался ею, ободряюще улыбается. Мередит не говорит ему, что последние полчаса он сидит в наушниках и усиленно притворяется, будто слушает музыку. – Ну, то есть, сейчас мы прилетели на Терру, это мой родной мир, так что будет справедливо, если потом мы навестим и твой. - Зачем? Возвращаться нужно не куда-то, а к кому-то, - Дракс пожимает плечами, отчего весь массив его плоти приходит в движение, могучее и неотвратимое, как сдвиг тектонических плит. – Мой народ считает, что родина там, где семья. - Сантименты, - припечатывает Йонду, развалившийся в кресле. - А у вас нет родного мира? – Мередит спрашивает это скорее из вежливости, чем из подлинного интереса, потому что уверена – его родина космические просторы. - Центавра VI, - Удонта прикладывается к фляге, с подозрительно пахнущим пойлом. Она уже давно хочет сказать ему, что пить в таких объёмах вредно, но никак не наберётся храбрости. – Но это название дали в реестре на Ксандаре. Мои сородичи, если можно так сказать, несколько неразвиты. Пенёк, в сравнение с ними, верх грёбанного красноречия, так что планете они пока названия не придумали. Но у моего племени было имя – Затоан. Хотя какая теперь разница. - Не хотите вернуться? – Мередит понимает, что задала неверный вопрос, когда Питер замирает испуганным истуканчиком, а Ракета паскудно скалится. Йонду подаётся вперёд, пугая её резким движением и некоторое время молчит, рассматривая, словно глупую, но забавную зверушку. - Меня продали в рабство, - наконец поясняет он. - Когда я был ребёнком. Империи Крии. За нитку ярких бусин и старый бластер. В комнате повисает напряжённая тишина. - Я есть Грут, - тихонько шепчет Грут, а Мередит продолжает читать. "Так вот разгадка его таинственного появления здесь, в пустыне!" Подумал я и спросил напрямик: - Стало быть, ты попал сюда с другой планеты? Но он не ответил. Он тихо покачал головой, разглядывая мой самолет: - Ну, на этом ты не мог прилететь издалека... И надолго задумался о чем-то. Потом вынул из кармана барашка и погрузился в созерцание этого сокровища. Можете себе представить, как разгорелось мое любопытство от его полупризнания о "других планетах". И я попытался разузнать побольше. Мередит не совсем понимает, зачем начала читать Груту вслух. Наверное, где-то на подкорке сознания была записана истина о том, что маленьким детям нужно читать книги вслух. Питер достал свои детские книжки с чердака – у неё не хватило духу их выкинуть после его исчезновения, только убрать с глаз долой, а Мередит каждый вечер садилась в кресло, помогала Груту вскарабкаться на свои колени и начинала чтение. Она почти не удивилась, когда к ним в комнату стали подтягиваться все остальные. Конечно, любой из них делал вид, что он оказался здесь совершенно случайно и очень занят: Ракета притаскивал какие-то железки, Гамора сидела, уставившись невидящим взглядом на экран своего лэптопа, Питер усиленно мотал головой в такт поставленной на паузу мелодии, Йонду просто пил. Не притворялись лишь Мантис, которая любила слушать сказки, и Дракс. - Моя жена тоже рассказывала предания предков нашей дочери, - его голос звучал глухо, а больше он ничего и не сказал. Больше и не требовалось. Так у неё в доме появилась первая настоящая традиция. Вторая тоже, как выяснилось, была близко. Клара звонила всегда не вовремя – почтенная старушка, прекрасный специалист и отличная начальница, она обладала каким-то сверхъестественным чутьём на момент, когда не нужно было звонить. Трель телефона разорвала мерное повествование, так что Грут недовольно зашелестел свежими листиками. Но Мередит всё ещё работала в колледже, пусть её сын и спас галактику, а значит она была обязана отвечать на звонки непосредственного начальства. - Дочитай, - она пересадила обиженношелестящего Грута на колени к Йонду, попутно показывая строчку, где закончила. жил да был маленький принц. Он жил на планете, которая была чуть побольше его самого, и ему очень не хватало друга... Когда она вернулась, выслушав очевидные наставления Клары, книгу читала Гамора. Йонду нигде не было. - Он не умеет читать, - позже пояснил Питер. Он сказал это так просто, словно нет ничего странного в том, что кто-то может командовать звездолётом, пиратствовать в самых опасных уголках галактики, но не иметь возможности прочесть даже одной строчки. – Не уверен, что на его планете была письменность, они и говорят-то не очень. Он не прикалывался, когда сказал, что наш Грут великий оратор – его-то только ухают да свистят. Он тоже говорит с трудом, гортань у него устроена так, что не приспособлена к нормальной речи. Когда он злится, ну то есть сильнее, чем обычно, то начинает немного задыхаться и забывать слова. Поэтому предпочитает сразу стрелять. - Как же тогда он был капитаном? - Краглин читать умеет, а Опустошители письменных контрактов не подписывают. В том обществе слово ценится дороже закорючки внизу листа, - Пит ухмыльнулся. – И к адвокатам там никто не обратится. Решается всё обычно несколько быстрее. Мередит кивнула. Наверное, галактика была очень страшным местом, если там до сих пор есть рабы, которые не должны уметь читать. На следующий день Мередит начала учить читать Грута. Медленно и с расстановкой показывала каждую букву, что были ею когда-то выписаны на крупные карточки ещё для Питера, составляла из них слога и простые слова, получая в ответ неизменные три слова. Так в доме появилась вторая традиция. А то, что Йонду сидел во время этих уроков рядом, совершеннейшее совпадение.