2009 год
Прошло не так много времени, чтобы я с легкостью вспоминал те дни в плену, которые тянулись бесконечной красной нитью по моей новой жизни. Я не мог нормально спать, отчего пытался найти себе хоть какое-нибудь занятие. Тренировки с Хэппи тогда казались очень даже хорошей идеей. Как минимум они давали возможность вымотать тело до последней капельки силы, а там сон сам наваливался огромным массивным телом, пусть и не придавая никакой бодрости. Хоган был хорошим боксером, но при этом отвратительным учителем, отчего я периодически носил на лице прекрасные синяки. Очередным утром я снова проворочался до пяти утра, а в семь была назначена пресс-конференция. Очередной фонарь под глазом освещал утреннюю кухню не хуже ночника. Третья кружка кофе заставила кровь хоть и с трудом, но циркулировать по организму. — Я договорилась с гримером, она подъедет к семи и уберет твой прелестный осветительный прибор, — Пеппер указала на синяк и продолжила раскладывать документы, которые стоило подписать именно сегодня. — А можно я просто никуда не поеду? — с детской надеждой в глазах я попытался разжалобить помощницу, — Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! — Ты же знаешь, что нельзя… — она всучила мне стопку бумаг и ушла к машине, где Хэппи уже несколько минут ожидал поездки в магазин. Ужасно захотелось спать. За последние несколько дней я действительно этого хотел, но день был слишком загруженным, чтобы поддаться желанию. Правда в гостиной нашелся мягкий белый плед, который хоть и на время, но подарил чувство комфорта. Словно маленький ребенок, я закутался в полотно и пошел по лестнице, усевшись на самом верху и принявшись подписывать бумаги. — Мистер Старк, к вам посетитель! — раздался голос ДЖАРВИСа, так неожиданно, что сонливость сразу куда-то улетучилась. — Кто? — Диана Стоун. — Что этой вампирше нужно? — однако я быстро сменил гнев на милость. — Пусть заходит, у меня еще есть пара минут. На конференцию не хотелось больше, чем видеться с бывшей подружкой. Правильнее сказать с единственной женщиной, которой удалось в те времена зацепить мои чувства, а потом безжалостно их растоптать, выпив всю кровь, уходя и возвращаясь вновь и вновь. Каждый раз со скандалом. Но нам хотелось быть рядом. Но алкоголь и наркотики сделали свое дело. Диана долго терпела, много раз пыталась меня переделать, но однажды все кончилось. Она больше не пришла. До этого дня. — Джарвис, разве сегодня передавали шторм? — я оставил плед на лестнице, а сам с максимально безразличным видом пошел вниз. — Нет, сэр. — Тогда почему эту акулу выбросило в мой холл? — Понятия не имею. Предполагаю, что из-за ребенка, с которым она пришла. Сердце провалилось в пятки. Синий галстук, аккуратно завязанный на двойной узел, начал невыносимо душить, причиняя заметные неудобства. Я, наконец, решил уделить ей внимание. Она стояла также как и девять лет назад. Только в правой руке была не ручка от зеленого пластикового чемодана на колесиках, а ладошка девочки лет восьми, которая ростом едва доходила ей до пояса. — Привет, дорогая. Ты украла ребенка, чтобы утащить в свое гнездо, и теперь хочешь, чтобы я вас спрятал от полиции? — О, поверь, с такой просьбой ты был бы последний, к кому я обратилась, учитывая твою болтливость. — А теперь серьезно, что это за ребенок? — Это твоя дочь, Тони. — Ок, я уже был готов к этой фразе и жду объяснений. — Я через две недели выхожу замуж, и для моего избранника, давай будем называть его именно так, важно, чтобы моя дочь знала своего отца. Он не хочет ответственности, ни материальной, ни моральной за чужого ребенка. Я его понимаю, поэтому и пришла. Я спустился и уселся на самую нижнюю ступеньку. Девочка ближе прижалась к ноге матери, словно боясь, что я, весь такой бородатый и с фингалом сейчас же ее заберу. Даже ожидая такого ответа, я был совершенно к нему не готов. В горле пересохло, а в голове повис какой-то туман. До сих пор не знаю, что тогда на меня так подействовало, внезапная ответственность или уже начинавшие проявляться признаки отравления палладием. — От меня что-то требуется? — Официально признать Оливию. Если необходимо, то проведи все тесты. Это точно твоя дочь. В голове начали крутиться какие-то факты, глупые шутки, истеричный смех, но не было ни капли сомнения, что Диана говорит правду. Она никогда не врала. Видимо за это я ее когда-то полюбил. Видимо поэтому так больно было расставаться. Но все уже давно в прошлом и от былых чувств остался лишь пепел сожженных мостов. А горели они ярко. То синими пламенем от алкоголя, которым я заливался почти каждый вечер, то едким дымом от марихуаны или туманом от кокаина. Остальное убивало меня и наши отношения без дыма и пыли, но от этого не менее упорно. И пусть сейчас я изменился, прошлое отражалось в ее глазах. Она не знала меня, как железного человека, будущего мстителя. Она видела слабака, который вроде как завязал. Я решил не мучить ни себя ни гостей. Собрав волю в кулак, я подошел вплотную к дамам и присел на корточки у младшей. Я протянул ей руку, а она лишь спрятала лицо в юбке матери. — Меня зовут Тони, — выдал я максимально приветливо, насколько был способен после трех суток без нормального сна. — Давай, солнышко… — Диана аккуратно подтолкнула дочь в спину. — Олли, — ребенок наконец пожала маленькой ладошкой руку в ответ. Я поднял голову и увидел лицо Дианы. Она была благодарна. Ожидая очередного скандала с выяснением отношений, она наткнулась на нового меня, совершенно не понимая, что ей делать. А для меня это был один из лучших дней в моей жизни. И пусть когда-то любимая женщина стала для меня совершенно чужой, передо мной стояла часть меня. Моя дочь.***
— Папа, забери меня как можно скорее… — Мама не вернулась? — Нет, они останутся в клинике еще на две недели. Я не вынесу эти дни с долбанным Гарри в одном доме!!! — Хорошо, я что-нибудь придумаю. Я завтра тебе позвоню и мы обо всем договоримся. — Ты приедешь? — Я приеду как можно скорее, не переживай. Говорить с дочкой было невероятно тяжело. Ситуация сложилась, мягко говоря, фиговая. В браке Диана родила еще двоих детей и два месяца назад у младшего обнаружили рак. Разумеется, я и не думал отказывать ей в помощи. Лучшая клиника, лучшие врачи, все за мой счет. Однако Оливия осталась в доме с шестилетним братом и презирающим ее отчимом. Как только Диана уехала с малышом на лечение, Гарри перестал скрывать свое недовольство. Пусть ему и не приходилось тратить ни копейки на чужую дочь, он ненавидел девушку за каждую секунду, которую мать тратила не на их общих детей. Две недели назад он пришел домой пьяным и пообещал выпороть Олли, если та издаст хоть звук в его доме, не относящийся к уборке или готовке. А неделю назад он попытался схватить девушку за волосы, но получил прекрасную пощечину по небритой щеке. В общем, нужно было все исправлять. — Тони? — Мэй зашла неслышно, что я даже не заметил ее присутствия. — Да. От неожиданного появления помощницы я подскочил и наконец вернулся в реальный мир пневмонии и головной боли. От резкого движения перехватило дыхание и кашель овладел легкими на долгие секунд тридцать, которые показались вечностью. Со временем явно лучше не становилось, но как оказалось, Мэй пришла не с пустыми руками. Хэппи привез антибиотики, а это как-никак хорошая новость. — Возможно я лезу не в свое дело, но, — она протянула лекарства на блюдце, но я попросил поставить все на стол, — мне кажется, что ты чем-то взволнован. И это не имеет никакого отношения к вашей битве с капитаном Америка, потому что грустить тебя заставляют звонки, а не воспоминания. — Ты права… — я взял лекарства со стола и запил давно остывшим кофе, который принес пару часов назад, — все равно ты скоро все узнаешь. У меня есть дочь… И ей пятнадцать… Слово за слово я объяснил Мэй все, что считал необходимым. Все что касалось дочки, ее матери и долбанного Гарри. Это оказалось не так сложно, ведь она не осуждала и не перебивала. Ей просто было интересно узнать. Узнать обо мне что-то такое, чего не увидишь по ТВ, но ее вопрос о Пеппер заставил меня напрячься. Я долго не знал, как начать, но понимал, что сказав о дочери, моей, годами самой охраняемой, тайне, умалчивать о Поттс было бы глупо.За день до выступления на открытии октябрьского фонда
— Тони, ты гений, но при этом совершенно конченный эгоист, которому плевать на окружающих глубоко и полностью! — кричала Вирджиния из кухни, периодически кидая в меня салфетками. Возмущению Пеппер не было предела. На просьбу купить фруктов и шампанского для приятного вечера, я принес клубнику. Я совершенно забыл об аллергии своей возлюбленной на данное красное исчадие ада. Я сидел, как брошенный старый кот на софе, периодически кидая виноватые взгляды в сторону женщины. Крайне вовремя в комнату вихрем внеслась Оливия, пряча за спиной прозрачный пакет из супермаркета, и принялась за защиту отца. — Да, только кто сказал, что он купил ее тебе? — подняв одну бровь, спросила девушка и закинула в рот одну, самую спелую ягодку. — А виноград он в машине забыл, я возвращалась за ним. Пеппер слегка удивилась, но решила, что войну против двоих объединившихся Старков ей не выиграть. Она быстро ретировалась в свою комнату, оставив коалицию наедине. Как только дверь захлопнулась, Оливия выплюнула ягоду и, скорчив максимально недовольную физиономию, взвыла. — Ненавижу клубнику! А ты, — она ткнула пальцем мне в грудь, — если не можешь запомнить важные вещи, то записывай и носи в блокнотике в нагрудном кармане своей домашней рубашки! — Спасибо! — я косо улыбнулся и стал спихивать дочь с софы, — у тебя скоро самолет, а ты до сих пор не в машине! — Спасаешь его тут, а он даже минуточку не может уделить дочке, чтобы она почувствовала себя супер героиней! — девушка наигранно надулась, а потом, взглянув на часы побежала к выходу, бросив воздушный поцелуйчик. Пеппер вернулась в комнату в коротком бежевом платье с голой спиной. Казалось, что достаточно ей быть на пару сантиметров выше, так платье уже не смогло бы прикрыть всех прелестей. Волосы она собрала в высокий хвост отчего ее плечи и лопатки, казалось, выделялись настолько отчетливо, что ими можно было бы резать воздух. Она села мне на колени и, поцеловав в щеку, сползла попой на диван. — Твоя дочь так мило пыталась тебя защитить! — сказала она, подавая мне бутылку шампанского, — откроешь? — Мило только со стороны… — я зажал пробку рукой и слегка встряхнул бутылку. — Об этом я и хотела поговорить. А вот один из худших моментов в моей жизни. Я бы отнес его на третье место после гибели родителей и похищения в Афганистане. Хотя нет, на четвертое. День, когда я не поймал падающую Пеппер определенно заслуживает третье место в этом списке. — Я понимаю всю опасность того, чем ты занимаешься, и готова принять ее. Готова жертвовать всем. Но знаешь чего я хочу сейчас больше всего на свете? — Догадываюсь, — я знал, чем все закончится, и от этой мысли уже становилось плохо. — Тони, я хочу от тебя ребенка. Не знаю, насколько красноречив был мой глубокий вдох, но не прочесть мое сожаление по глазам было бы просто нереально. Пеппер занервничала, хотя понятия не имела отчего ей стоит беспокоиться. Я взял ее руку и почувствовал, как пальцы холодеют. Она видела, что что-то не так, и дико волновалась. — С той дозой радиации от реактора, который спасал мне жизнь, — ее руки задрожали и я почувствовал это, но нужно было сказать, и так молчал слишком долго, — последствия у лучевой болезни не самые приятные. Пеппер, у меня больше не может быть детей. — Ты сейчас шутишь? — А похоже? Пеппер подскочила на месте. Ее словно ударило молнией. Возможно теперь у нее в голове сложилась картинка, с которой просто не получится смириться и нормально жить. Она еще раз на меня посмотрела и приготовилась возмущаться. Однако она понимала, что здесь нет ни правых ни виноватых. — Знаешь, я не из тех, кто будет любить чужого ребенка, совершенно не… Стой, я не правильно выразилась… У меня мысли путаются… Я знаю, что многие пары берут детей из детских домов, но зачем мне это, если я сама еще могу… А я хочу ребенка! Тебе не понять! Твоей дочке уже пятнадцать и ты можешь себе позволить больше не беспокоиться… Тони, я тебя бесконечно люблю! Однако… — Просто делай, что считаешь нужным. — Вот так просто? — А что должно было произойти? Мое мистическое исцеление и куча карапузов у тебя на руках? Я провел достаточно времени в липких лапках этих монстров в белых халатах. Даже с Брюсом Бенером советовался. У нас с ним похожие проблемы, если можно так сказать. Она ушла вглубь квартиры, но ненадолго. Я откинулся на спинку, поставив скрещенные ноги на журнальный столик. Пеппер, взвинченная и немного дерганая, ходила из стороны в строну. Она уже успела найти чемоданы. Она носилась то забивая чемоданы вещами, сложенными в гигантские стопки на софе, то просто истерично фыркая носом. — Тони… — она наконец остановилась и пыталась подобрать слова, — я действительно хочу, чтобы ты был счастлив, но… Но не со мной. Я уже не девочка… Прости, что приходится расставаться вот так… Но я молчал. Даже не видел смысла ее переубеждать. Это ее право. Она еще молода. Она еще может быть счастлива. Мои глаза шарили по комнате, постоянно цепляясь то за чемодан, то за голую спину Поттс. — Спасибо, что не стал меня кормить пустыми надеждами. Я действительно благодарна тебе. Я очень хочу своих детей… — Я понимаю… — выдавил из себя буквально на грани нервного срыва. Вирджиния подошла и погладила меня по голове. Я убрал ноги на пол и посмотрел снизу вверх в глаза женщине, а потом уткнулся лбом в живот в без пяти минут своей бывшей. Просидев так пару минут я, наконец, собрался с силами. Голос уже обещал быть уверенным и жестким. — Хэппи отвезет тебя? — Да, я попросила его заехать через час. — Пообещай мне… — Что? — Что будешь избегать опасностей. Избегать таких, как я. Беречь себя… — Обещаю…***
— Погода отвратительная, — констатировала Мэй. — И правда. Я взглянул в окно. Тяжелые черные тучи повисли над городом. Самые наглые и напитанные влагой касались шпиля башни. Некоторые, более высокие небоскребы, оказались накрыты тучами и выглядели как сладкая вата, мерцающая яркими молниями. — Мне нужно забрать дочь. — Аэропорты закрыты из-за плохой погоды и синоптики не обещают улучшения ближайшие три-четыре дня. — Всего восемьсот семьдесят миль, — я наконец оторвался от окна, — да просто рукой подать, на машине за десять часов доеду. — По такой погоде? Не думаю, что это хорошая идея. Тем более в таком состоянии. — Что не так с моим состоянием?! — вскрикнул я, но быстро себя одернул. — Все в порядке. Я поеду за дочкой и завтра в это же время буду сидеть в гостиной и есть с ней и со всеми вами мороженное из пластикового ведерка. И плевать на пневмонию. Я хочу мороженного! Не знаю, что меня разозлило, но мне с трудом удалось избежать скандала. Наверное меня выбесило то, что Мэй провела в моем доме лишь пару дней, а уже старалась мной управлять. Видимо прошло слишком мало времени… Ладно, у меня будут сутки, чтобы привести мысли в порядок. — Мэй, послушай… — я уже готов был совершить большую ошибку, готов был попросить ее уйти, но вовремя остановился. — Да? — Нет, ничего… Завтра. В это же время. Шоколадное мороженное… Я быстро собрался и отправился в гараж. Остановившись возле святой троицы, я надолго завис в раздумьях. Все-таки выбрать между McLaren, Ferrari и Porsche не такая уж и простая задача. Однако, чтобы не обижать ни одну из красавиц. я выбрал четвертую. Audi R8, бессмертная машина, которую я поднял со дна Тихого океана и восстановил своими руками. И пусть это проявление слабости. Но эта машина пережила со мной слишком многое. Она это заслужила.***
— Я никуда сейчас не поеду! — фыркала моя дочурка, бегая из стороны в сторону. — Ты шутишь? Я проехал тысячу… кхкхк… тысячу миль, чтобы забрать тебя как можно скорее, а ты заявляешь мне, что никуда не поедешь?! — Я не сказала, что не поеду вовсе, я сказала, что не поеду сейчас. — Объясни, что произошло. — Я боюсь грозы… — И это все? — Да! — Да? Этот ответ действительно показался неожиданным. Можно сказать, он поверг меня в шок. Эта маленькая дрянь, которая изо дня в день пытается сломать себе шею всеми различными способами, начиная со скейта и заканчивая ездой на мотоцикле, боится обычного грома? — Да! Я признаю, что это глупо, но я не выходила из дома уже два дня из-за грозы. Это ты у нас бесстрашный железный человек, а я просто подросток! Да и еще мой пирсинг… Он же притягивает молнии? — Кто тебе такое сказал? — Генри… Мой одноклассник… Это вранье? Мне было смешно и стыдно одновременно. Стыдно за то, что я слишком мало времени уделил дочке. Будь я рядом, она не верила бы глупым шуточкам своих имбицилов-одноклассников, хоть мне и совершенно не нравится ее пирсинг. Все могло сложиться иначе. Но прошлого не вернуть. Придется искупать вину и исправлять ошибки сейчас. — Хорошо, мы подождем, пока ураган закончится. Я надеюсь, твой отчим не будет против? — Он на работе, вернется лишь завтра и сразу спать, а брат у бабушки. Никто не узнает, что ты был тут. — Стоп, стоп, стоп! Ты никому не сказала, что собираешься уехать раньше? А если бы тебя стали искать? — То я бы узнала, через сколько про меня вспомнят. Не волнуйся. Ему абсолютно плевать на меня, а мама общается со мной лишь по мобильнику. — Ну уж нет, юная леди, либо ты говоришь матери, что уезжаешь раньше, либо мы с тобой поедем прямо к ней в эту ужасную погоду. — Стой! Никуда мы не поедем! Я уже звоню. — Так-то лучше. Да, я никогда не был хорошим сыном. Никогда бы не подумал, что буду кого-то заставлять вести себя правильно. Однако спустя столько лет я начал понимать, что чувствовала моя мама, когда я исчезал на неделю без предупреждения. Я даже начал понимать с виду спокойного отца. Нельзя испытывать нервы родителей. Это я понял слишком поздно. А теперь я стою посреди гостиной чужого дома и читаю морали своей, с виду агрессивной, но внутри маленькой запуганной дочке. Гарри явился раньше времени. Видимо соседи сказали, что возле дома стоит машина. Да и не было особой разницы, отчего он заявился. Это просто не входило в планы. — Какого черта возле моего дома стоит чужая машина?! Оливия, это опять ты домой кого-то притащила? Пусть немедленно убирается! — Я и сама сейчас свалю, не переживай! — огрызнулась девушка в ответ. — Дай только вещи собрать. Я совершенно не хотел лезть в их разговор, поэтому занял удобную позу в кресле. Видимо оно было повернуто так, что со входа не разглядеть сидящего. Я сложил зонт и положил рядом с ножкой, надеясь, что дочери с отчимом удастся договориться мирно. Однако не всем надеждам суждено сбыться. Гарри схватил девушку за волосы и наклонил до уровня своего живота. Но здесь я решил вмешаться и он от неожиданности разжал кулак. Оливия упала на пол и на четвереньках поспешила отползти подальше от эпицентра назревающей драки. — Что ты делаешь в моем доме?! — захлебываясь от ярости прорычал отчим. — Пришел забрать то, что тебе не принадлежит, — рука сама сжалась в кулак, — думал, что все решится по-хорошему… Разгоряченный хозяин бросился на меня пытаясь вцепиться в шею. И вот почему всем так нравится меня душить? И пора бы уже понять, что это бесполезно, потому что я, как и все люди, люблю дышать. Я сбил его левую руку, а правая продолжала болезненно давить на кадык. Он продолжал наступать до тех пор, пока моя спина не уперлась в шкаф. Сильный удар в солнечное сплетение с моей стороны расставил все точки над «i». Пытаясь восстановить дыхание, мужчина рухнул на колени, а потом на бок, а я пытался прекратить кашлять. К слову у обоих получалось плохо и драка, обещавшая быть интересной, превратилась в собрание старперов. Оливия сидела в углу и плакала. Тушь растеклась по щекам черными дорожками. Однако, пока я смотрел на дочь, мой противник поднялся и снова полез с кулаками. — Ты меня бесил все эти годы, и вот, наконец ты без своей брони! — завопил он, повалив меня на пол. Я вроде даже пропустил пару ударов по лицу, но ликовать ему оставалось не долго. Я нащупал рукой зонт и зарядил рукояткой по затылку противнику, а прицельный удар коленом по яйцам решил ход битвы. Он сжался, скуля, как щенок, но моему терпению тоже пришел конец. Отправив в грызло три-четыре удара, я поднялся на ноги и победно пнул его ногой в бок. — Не вставай! — наигранно кинул я ему, как недавно капитану, вытирая кровь с рассеченной скулы, а после подошел к дочке. — Быстро собирай вещи и иди в машину! — Ты все равно лузер… — прошипел мужчина, сплевывая кровь, перемешанную со слюной, прямо на ламинат, — тебя все ненавидят! — А мне плевать. Я взглянул на свои костяшки. Одним словом зрелище было ужасным, поэтому я поторопился спрятать руку в карман брюк. Оливия наконец собралась с силами и всхлипывая побежала к себе в комнату. А мой оппонент вреде успокоился. Он без особого шума поднялся на ноги и подошел к мини бару. Налив виски в два стакана, он протянул один мне. — Нет, спасибо. — Брезгуешь? — Нет. — Говорить про антибиотики не хотелось, а пить с ним хотелось еще меньше. — Ну, мне больше достанется. — фыркнул хозяин и выпил оба стакана. — Извиняться за драку не буду, но… — Просто заткнись и пообещай, что не причинишь зла ни Диане, ни ее детям! — Им никогда! Да и твоя девка просто попала под горячую руку не в лучшие времена. Я не хотел. Ты-то должен понимать? — Нет… После разговора на меня навалилась дикая усталость. Я поспешил выйти на веранду, чтобы хоть как-то взбодриться. Влажный прохладный воздух окутал все тело. Я выставил руки из-под крыши и набрал в ладони дождевой воды. Умывшись, удалось почувствовать в себе еще немного сил, но и их было критически мало. Дочь наконец вышла из дома, таща за собой большой коричневый чемодан на колесиках. Щеки до сих пор украшали черные дорожки, поэтому я ее сразу остановил и попытался стереть последствия истерики все еще влажными руками. — Ты в порядке? — наконец спросил я у нее, на что получил утвердительный кивок. Я раскрыл зонт и вручил его девушке, а сам схватился за чемодан. Уже в машине Оливия долго смотрела на входную дверь дома, где она выросла. Смотрела до тех пор, пока на пороге не появился отчим. Сразу обе ее руки поднялись к стеклу, а пальцы сложились в неприличный жест. — Олли! — вскрикнул я, ударив ее по рукам, — хватит вести себя, как отребье. Хотя и выглядишь ты сейчас не лучше. — Кто бы говорил! — дочь ткнула пальцем в разбитые костяшки. — Где в машине аптечка? — она начала копаться под сиденьями и в бардачке. — Брось! Это ерунда, — и тут из меня вырвался кашель выдавая причину моего ужасного вида. — Может остановимся в отеле, чтобы ты пришел в себя? Я знаю, как быстро ты ездишь, и не хочу попасть в аварию в первый же день свободы от опеки отчима. — Я обещал Мэй вернуться через сутки, так что у нас осталось одиннадцать часов. А так как аэропорты вряд ли откроют ближайшие два дня… — Кто такая Мэй? — Новая домработница. — Тогда я за руль! — Нет! — Но мне уже пятнадцать, я умею! — Если меня спросят, кому бы я доверил жизнь, тебе или мартышке, то выбор был бы явно не в твою пользу. — Опять начинаешь? — Угу. — Фингал — это сувенир из Германии? — В точку. — Ну ничего, он будет прекрасно смотреться со шрамом из Атланты, — Оливия истерично засмеялась и включила музыку на всю громкость. Густые сумерки собрались над дорогой, хотя часы показывали не столь поздний час. Тяжелые грозовые тучи преградили путь для всех лучей света. Проехали мы не много. Большую часть пути я даже и не помню. Видимо сказалась усталость и болезнь. Помню лишь, как Оливия закричала, а руль усиленно завибрировал. После этого вариантов не осталось, кроме как согласиться с дочкой и найти ночлег. Первый попавшийся на пути мотель стал нашим убежищем. Старый и обшарпанный он особняком стоял на пустынной дороге, каждый день открывая свои двери для дальнобойщиков. Мне в таком месте было, откровенно сказать, не уютно. В таких местах положено ночевать охотникам за нечистью. Да, поп-культура не обошла меня стороной и я даже посмотрел пару сезонов «сверхъестественного», когда сериал только начинался. В общем, привет клопы! — Я не представляю, как ты уговорила меня остановиться в этом мотеле, — в этот момент я уже раскладывал пододеяльник на разобранной кровати. — Ты чуть не заснул за рулем на скорости в двести километров в час. — Ничего подобного. В машине стоит тот же ИИ, что и в моих доспехах. Поверь, Пятница не дала бы нам разбиться. — Прекрасно! — она кинула в меня зубной щеткой, но потом быстро подобрала ее и побежала мыть. Я оглядел дочь со всех ракурсов. В целом вполне симпатичная особа, одетая в лохмотья старого пропитого бомжа. Не то чтобы она была такой неряшливой, просто такая мода. Мода, которая сводит меня с ума. Особенно раздражают рваные джинсы. Если бы я в детстве не выбрасывал всю одежду, которую испортил, то сейчас бы можно было открыть модный бутик. Все равно бы разницы никто не увидел, главное отстирать их от пятен мазута и травы. Следующим пунктиком во внешнем виде дочки для меня был, есть и будет ее отвратительный пирсинг. И, если с тремя дырками в ухе я спокойно могу смириться, то нижняя губа меня вообще не впечатляет. Успокаивает лишь то, что скоро ей надоест себя увечить. Главное, чтобы она к тому моменту не добралась до тату. К моменту, когда Оливия вернулась в комнату, я уже расправился с одеялом и улегся на спину прям поверх него, скинув лишь пиджак. Она нашла свободное пространство и улеглась аккурат под крылышко. — Мэй, какая она? — Ну… Она бывшая мед сестра… Воспитывает племянника твоего возраста… Вполне симп… — приступ кашля не дал договорить и заставил сесть, дочка поднялась следом. — Ты в порядке? — В полном. Давай поспим, а рано утром поедем домой. Хорошо? — Как скажешь, — она поднялась и направилась к своей кровати, — А как скоро ты ей придумаешь прикольное прозвище? И каким оно скорее всего будет. — Хах… Спокойной ночи! Утром погода не улучшилась. Дороги уже стали превращаться в реки, уносящие с собой песок и мусор с обочины. Если бы не короткие перерывы между ливнями, то Джорджию и Вашингтон смыло бы к чертям собачьим уже в ближайшие сутки. А гром, в отличие от дождя, не отступал ни на секунду. Постоянно отзываясь дребезгом в стеклах отеля, он старался издать следующий раскат громче предыдущего. Утром я проснулся в кровати не один. Видимо испугавшись очередной молнии Оливия забилась ко мне под бок. А если быть совсем точным, то на кровати нас было трое. Маленький плюшевый медвежонок, влажный с одного боку от слюны, был небрежно подсунут во сне под щеку. Не знаю, откуда он появился у дочки, но явно выполнял очень важную функцию. Охранял сон. Как маленький рыцарь в плюшевых доспехах. Температура добивала меня. Огромные темные круги под глазами уже даже скрыли мой шедевральный синяк. Нужно было скорее попасть домой, потому что в ближайшее время умереть на руках дочки я не планировал. Собрав вещи, я выпил пару жаропонижающих таблеток и разбудил дочь. И дома мы оказались всего на пару часов позже намеченного времени. Но эти часы стали причиной скандала. Мэй была в ярости!