Танец с дьяволом

Просыпается, моментально вскакивая с кровати, и принимает сидячее положение, отчего в глазах темнеет на несколько секунд и голова начинает болеть. Потирает виски, жмурясь от неприятного света, и задается одним единственным вопросом, почему же так ярко?! Спустя несколько мгновений этот список кардинально меняется, пополняясь новыми вопросами и случайно давая ответ на самый первый. Но, тот факт, что Лидия нашла ответ на один вопрос, не значит, что не осталось других. Во-первых, где она находится. Последнее, что она помнит — так это то, что заснула в джипе, когда Стайлз вез ее куда-то по темной и, кажется, пустующей дороге. Во-вторых, где сам Стилински? Мартин сомневается, что он где-то далеко, ведь он же боится оставлять ее одну, боясь, что она убежит. Идиот, по ее мнению. Ну, и наконец, в-третьих, почему она, черт возьми, в одном нижнем белье. Она не понимает, почему сидит на этой большой кровати в таком виде и это просто выбивает ее из колеи, не давая здраво мыслить. Ненужные мысли заполняют ее голову, мешая нормально соображать и пытаться складывать мозаики воспоминаний в единый пазл. А может, это сам мозг мешает, не позволяя понять. Поворачивает голову, встречаясь с совершенно безразличным взглядом Стилински, и мысленно вычеркивает один из вопросов, уже зная на него ответ. Вспоминая, в каком виде она находится, она тянет на себя покрывало, стараясь прикрыть свое слегка обнаженное тело, и поджимает ноги к себе, пытаясь спрятать в коленках лицо, зардевшееся от смущения. Надеется, что он подумает, что она делает так, потому что у нее болит голова, а не потому что ей чертовски неловко. Как жаль, что он не настолько глуп, как ей хотелось бы. Еле сдерживается, чтобы не засмеяться от такого ребячества со стороны Лидии, ведь чего он там не видел? Испускает нервный смешок, подходя к двуспальной кровати, и усаживается на самый краешек, выжидающе смотря на Мартин, которая, как ему показалось, не собирается смотреть на него. А ведь ведет себя так, как будто между ними что-то было и именно это и забавляет Стайлза, хотя настроение у него, честно сказать, хреновое. Ждет около трех минут, когда его нервы не выдерживают. Ну, конечно же, он же не робот, чтобы вечно ждать, пока Лидия соизволит поднять на него глаза и задать тот вопрос, который у нее вертится в голове и на кончике языка. Стилински чувствует, знает, и это начинает его порядком бесить. Но она явно не горит желанием узнать ответ на интересующий ее вопрос. Как ребенок, ей богу. — Сотри это вопросительное выражение со своего лица, иначе ударю подушкой, — практически беззлобно говорит Стайлз, несильно пихая локтем ее ногу. Он, конечно, не видит ее лица, но он уверен, что у нее именно такое выражение — жестко бесячее. Лидия смущенно приподнимает голову, стараясь смотреть куда угодно, но только не в его глаза. Ей почему-то стыдно, но на вопрос «Почему» ответа она не знает. И снова в тупике. Мартин невольно опускает свой взгляд на нижнюю часть его лица, на секунду задерживаясь на губах, и отмечает, что ему не помешало бы побриться. Щетина уже виднеется. Но ему, как нестранно, она бы даже пошла, наверное. — Может, ты прекратишь пожирать меня взглядом и скажешь, в чем дело? — выразительно выгибает брови, почесав затылок. — Э-э, прости. Почему я лишь в нижнем белье? — стараясь не прикусывать слишком сильно внутреннюю сторону щеки, интересуется она. — Если под этим вопросом ты имеешь ввиду, не делал ли я с тобой ничего, то сразу говорю, нет. Я не занимаюсь таким. Предпочитаю, чтобы девушка видела все своими глазами и стонала от наслаждения, — чеканит Стилински, складывая руки у себя на груди. Лидия хмурится, чувствуя всеми фибрами своей души, что что-то не так. Об этом прямо-таки кричит все вокруг. Взгляд Стайлза какой-то неестественный, отстраненный. Да, в них плещутся озорные огоньки, и присутствует привычная игривость в голосе, но он как будто находится совершенно не здесь. Пусть он и выглядит нормально, но все это актерское мастерство Лидия сумела различить от настоящих эмоций парня. Все же, за время их совместного пребывания она успела его изучить. Чуть ли не досконально. — Что с тобой? — озвучивает свои же мысли девушка. — Ты какой-то странный. — Я такой, какой я есть, принцесса, — выделяя последнее слово, отвечает Стайлз. За все то время, что она находится с ним, Мартин успела не только изучить его, но еще и привыкнуть к этому прозвищу, которое, поначалу ей жутко не нравилось и вселяло какой-то страх, нагоняло жути. Сейчас же она считает его… милым? Нет, точно не милым. Это прозвище точно не такое, здесь что-то другое. Оно скорее какое-то лестное, интересное. Проводит языком по сухим губам и трет глаза. Если у них ничего не было, значит, беспокоится не о чем. Но тот смущающий факт, что она все еще в покрывале не дает покоя. Конечно, Лидия понимает, что в платье было бы спать не очень удобно, вроде бы. А вот с другой… — У тебя ресница на щеке, — замечает парень, и Мартин мгновенно тянется, чтобы убрать ее. — А еще ты на чучело похожа, — кидает он, самодовольно хмыкая. Лидия недовольно фыркает, ощущая, как внутри зарождается неприятное чувство. Она, безусловно, обижается на Стайлза, ведь эти слова действительно задели ее. Но девушка старается не показывать этого. Держится. Чувствует, как сердце, кажется, начинает неприятно покалывать, но не обращает на это внимания, ссылаясь на психосоматику. Лидия открывает рот, чтобы что-то сказать, но моментально закрывает его. Все же, сейчас, вероятно, не лучший момент, чтобы говорить. А голос разума подсказывает, что у них вообще не бывает таких моментов. Встает, все еще придерживая покрывало у груди и направляется к двери, которая, как она надеется, приведет ее к душу. Когда она дергает за ручку, перед ней открывается длинный коридор с множеством дверей. — Не эта, — констатирует парень. — Та, что напротив столика, — направляет он и Лидия слушается. — Там как раз есть пару вещичек для тебя, — хмыкает Стайлз и встает, подходя к столу, на котором лежит большое количество каких-то бумаг, что Мартин успела счесть за бесполезную макулатуру, но, конечно же, ничего не говорила вслух. Интересно, почему она сразу не обратила на них внимания? Открывает дверь и прошмыгивает в ванную комнату. Тянется рукой, чтобы запереть дверь, но замечает, что здесь нет даже засова. Хреново. Обычная ванная с голубой шторкой, за которой, слава богу, есть все, что нужно, чтобы принять душ. Оглядывается на наличие полотенца и замечает рядом с ним джинсы и серый свитер. Ну, хоть холодно не будет. Краем глаза замечает свое же отражение в зеркале и ужасается. Стилински был прав, как никогда. Она действительно похожа на чучело. На голове какое-то гнездо, тени и тушь смазана. М-да, с таким-то лицом никакой грим не понадобится, можно смело идти сниматься в «Ходячих мертвецах», играя роль зомби. Невольно ее взгляд падает на умывальник, на котором лежит зубная паста и, не поверите, зубная щетка! Причем даже новая, в упаковке. Скорее всего, ее купил Стайлз, ведь персонал на это не способен. По крайней мере — не в этом заведении. Снимает с себя нижнее белье и встает под заранее отрегулированную воду. Горячие струи обжигают, но не до такой степени, чтобы морщится от боли. Это даже приятно. Кожа моментально приобретает красноватый оттенок от температуры воды. Волосы быстро намокают, и Мартин прикрывает глаза, откидывая голову назад, позволяя воде течь на ее лицо, дабы смыть остатки макияжа. Намыливает голову, и уголки ее губ стремительно поднимаются вверх, уловив знакомый аромат. Кофе с корицей. Наслаждение полностью захватывает Лидию в свой плен, позволяя хотя бы на время забыть обо всем. О том, что вчера на ее глазах чуть не погиб человек, о проблемах, о Стайлзе. Хотя, второе как раз из-за третьего. Ей просто необходимо расслабиться. Наливает в ладошку немного геля и начинает намыливать свое тело. Она словно попадает в сказку, отдаваясь приятным ощущениям. Словно сон. Целый букет из ароматов витает в воздухе вместе с клубами полупрозрачного горячего пара. Мартин делает воду немного холоднее, наблюдая, как прозрачная вода заставляет пену плыть по ванной. От этого ей почему-то становится не так уныло, и она продолжает наблюдать за пеной. Дверь в ванную комнату открывается практически бесшумно, с легким скрипом. Но, конечно, из-за льющейся воды она ничего не слышит. Ничего не подозревая, Лидия продолжает стоять под струями воды, чувствуя одно лишь наслаждение. Правда, эйфория длится недолго. Ее плеча осторожно касается что-то холодное, и она раскрывает глаза. С ужасом смотрит на Стайлза, что забрался к ней в ванную в джинсах и просто пялится на нее. Мартин незаметно встряхивает головой, отчаянно надеясь, что Стилински здесь нет. Что это фантом, как и в предыдущий раз. Но он не уходит. На этот раз он действительно здесь. Подходит к ней вплотную, слыша тихий всхлип Лидии, что пытается прикрыть грудь ладонями. Стайлз полностью промок, а маленькие бисеринки воды капают с его волос. Парень наклоняется вперед, кажется, вовсе не замечая всех протестов со стороны Лидии. А когда она пытается оттолкнуть его от себя, он прижимает обе ее руки над ее же головой. Стоит непозволительно близко, прижимаясь к ее хрупкому телу. Проводит носом вдоль скулы и вдыхает ее запах, блаженно прикрывая глаза. Только спустя несколько минут глухого молчания, разрываемого лишь звоном льющейся воды, Стайлза словно ледяной водой окатывают. Он отстраняется, непонимающе оглядываясь по сторонам, и только потом замечает напуганный взгляд Лидии, что давно упала бы уже, если бы он все еще не держал ее. Виновато смотрит на нее, стараясь не опускать взгляд ниже ее глаз, что дается ему немного сложновато. — Прости, я… — запинается парень, быстро моргая. — Я не знаю, что на меня нашло. Это последнее, что он говорит, прежде чем уйти, прихлопнув за собой дверью. Лидия обессилено опускается на колени, продолжая сидеть под горячей водой и гадать, какого черта сейчас произошло. Проходит пять минут, десять, полчаса, а может и вовсе намного больше, она точно не знает, сколько времени проходит, ведь она продолжает сидеть в ванной, попусту растрачивая горячую воду. Когда Лидия, наконец, вылезает, заворачиваясь в бежевое махровое полотенце, ее губы слегка подрагивают. То ли от холода, то ли от чего-то другого. Заматывает волосы в полотенце и, вытерев кожу насухо, начинает натягивать белье. Затем джинсы и кофту. Мартин выходит из ванной, прикрывая за собой дверь, и видит, что Стилински уже переоделся, а волосы у него сухие, будто ничего не было. Но все было. А это значит, что она провела там действительно много времени. Он рассматривает все те же бумаги, нервно барабаня пальцами по столешнице и кусая губу. — Спустись на ресепшн и попроси у кого-нибудь еды, проголодалась, наверное. Деньги на столе. Его тон, как и выражение лица, не выражают ровным счетом ничего. Слишком спокойный, что пугает до дрожи в коленях, на которую Мартин пытается не обращать внимания, ссылаясь на холод. Мысленно напоминает самой себе, что все изменилось. Что он стал немного другим и она тоже. Она стала сильнее. — Хорошо, — коротко отвечает она и, взяв деньги, разворачивается на девяносто градусов и уходит к двери. Спускается по скрипучей лестнице и быстро находит то, что искала. За стойкой стоит молодой парень лет двадцати с милыми кудрявыми волосами. Глубокие глаза, похожие на бескрайние океаны, волнами бьющиеся о скалы. От одного вида этого парня Лидии хочется улыбаться, ведь от его улыбки исходит тепло. Невидимая аура согревает, буквально говоря, что ему можно доверять. Забавно, ведь и о Стайлзе у нее было не такое уж и плохое первое впечатление. Обманчивое, разумеется. Лидии однажды предоставилась возможность обжечься на этом. Причем дважды, ведь и Тео показался ей не таким уж и плохим. Так вот больше она такую ошибку не совершит. С гордо поднятой головой подходит к нему, натягивая дежурную улыбочку на лицо. Хотя бы немного, но нужно показаться вежливой. Даже если нужно приложить максимум усилий. — Эм, привет? — Привет, — доброжелательно, хотя, скорее слащаво начинает парнишка. — Чем могу помочь? — Где здесь можно купить еду? — скидывает все еще мокрые волосы с плеч, посматривая за спину парня. Здесь практически нет персонала, также, как и посетителей, что весьма странно. — Сразу за углом выход на улицу, там, рядом с заправкой есть небольшой магазинчик. — Спасибо, — опускает голову. — Вы со своим парнем здесь надолго? — у Лидии, кажется, в голове что-то очень громко щелкает, а снаружи по ощущениям ее словно ледяной водой обливают. — О, нет, он мне не парень. Он… друг. И нет, мы здесь ненадолго. Мы путешествуем, так что в скором времени планируем уезжать. Не дожидаясь ответа парня, Мартин направляется к магазину, потому как живот громко урчит, требуя еду. Когда она возвращается в номер, при этом накупив разной еды, Стайлз бегает по углам комнаты, возясь все с теми же бумагами. — Я собираюсь уйти на весь день, так что будь умницей и не сбегай, — тараторит он, кладя телефон в задний карман джинсов. — И с тем парнем, кажется, Айзеком, тоже не общайся. Мартин вопросительно поднимает брови, а с языка так и норовит соскользнуть фраза, а-ля «Серьезно?» — Ты мне не парень, чтобы указывать, с кем общаться, а с кем нет. Впрочем, я и не собиралась, странный он какой-то. Улыбается, подходя ближе. — Вот и умничка, — дотрагивается пальцем до кончика носа и подмигивает. — Пока, — уже через плечо кидает Стилински и, не дожидаясь ответа, уходит.

***

Стилински, как и обещал, возвращается поздно вечером. Вот только он не предупреждал, что будет в стельку пьяный и злой. Что послужило причиной такого его состояния, Лидия не знает, да и к тому же не особо-то и хочет знать. Лучшим решением ей начинает казаться игнорирование. И, в принципе, это неплохая идея — игнорировать его. Ведь, чем меньше с ним будешь разговаривать, тем меньше пострадаешь. С пьяными людьми вообще опасно связываться. Особенно с дьяволами. Особенно со Стайлзом. Вот только есть небольшая, совсем маленькая проблемка. Он этого не хочет. Первым делом, когда он вваливается в номер, он подходит к столу и сбрасывает все бумаги с него. Делает глоток, кажется, виски и пихает стол ногой, отчего он переворачивается и каким-то чудом не ломается. Лидия испуганно наблюдает за всем этим, вжимаясь в стенку в надежде, что он не заметит ее и успокоится. Жаль, что удача сегодня не на ее стороне. — Хэй, шлюшка, не стой там. Может, повторишь то, что ты делала своим волшебным ротиком тогда в подвале? Мне как раз нужно расслабиться. Растеряно метается взглядом по комнате, желая уцепиться за что-нибудь, словно за спасательный круг. — Стайлз, успокойся, пожалуйста. Ты меня пугаешь, — выставляет обе руки вперед и говорит очень тихо. — Серьезно, Лидия? Пугаю? Ладно, окей, — делает еще один глоток, причем, весьма большой. Руководствуясь непонятно чем, Мартин делает несколько шагов в сторону парня. Что же, если игнорировать не получается, наверное, стоит попытаться успокоить. Хуже ведь быть не может, да? Тянется рукой к его плечу и Стилински отдергивается от ее прикосновения, как от огня. — Не трогай меня, лучше не трогай. — Я хочу помочь, — ей ведь чертовски страшно, он по глазам видит, но она почему-то продолжает свои жалкие попытки. — Хочешь помочь? Тогда заткнись и отвали, — холодно кидает он, презрительно глядя на нее. Лидия во второй раз пытается дотронутся до его плеча, не принимая во внимание его слова. Да она с огнем играет, мать вашу! Идиотка. Наотмашь бьет ее по лицу, отчего Мартин падает на колени, невольно вскрикивая. — Я же сказал, от-ва-ли. Хуже ведь будет, — сквозь зубы, но более спокойным и тихим голосом говорит он. — Да что с тобой такое?! — несколько слезинок катятся по ее щекам, но Лидия совсем не обращает на это никакого внимания. — Сам не знаю. И уходит по направлению ванной. Мартин падает на кровать, укутываясь в одеяло, совсем не сдерживая собственных слез. В ванной слышится звон разбитого стекла, кажется, зеркала, а затем и тихий мат. Лидия натягивает одеяло на голову, словно рассчитывая, что это как-то может ей помочь. Да, она, конечно же, боится, но плачет совсем не потому. Ей просто обидно. Она не сделала ничего, так что у него не было никакого права срываться на ней. Вымещать всю злость, показывай в каком он плохом настроении. Она поняла это еще утром, но нет же, ему нужно повторить. Она всего лишь пыталась помочь. Вскоре Стайлз возвращается и ведет себя крайне спокойно. Становится очень тихо. Пугающе, прямо до мурашек. Он садится на край кровати, продолжая пить этот чертов виски. Стилински делает последний глоток алкоголя, разжимая руку, после чего пустая бутылка падает на пол, но не разбивается благодаря мягкому ковру. — Ее звали Малия, — голос у него хриплый, наверное, от алкоголя. Он прокашливается, продолжая. — Она всегда была рядом со мной, была моим якорем. А я просто любил ее. Любил до потери пульса. Лидия скидывает одеяло и принимает сидячее положение, внимательно слушая каждое слово. Наконец-то он расскажет хоть что-то, потому что ей очень надоело быть в неведении. — Мы были вместе. Она готовила мне завтраки, а я возил ее в универ. Мы были совершенно нормальными. И мы были счастливы, — Стилински запускает руки в мокрые волосы, взъерошивая их и трясет головой. Совсем не обращает внимание на кровь, капающую с его руки на пол. — Правда, она была всего лишь человеком. Но мне было достаточно и этого. Мартин придвигается ближе, садясь рядом с парнем, и виновато смотрит на него. Она видит, насколько ему тяжело говорить об этом, но он продолжает. Старается быть сильным, держаться. И у него выходит. Многие бы сломались, но только не он. Только не Стайлз. И да, пускай капли слез катятся по щекам, пускай ему очень больно, пускай его сердце разрывается на части, он продолжает быть сильным. Кто придумал этот бред «Мужчины не плачут»? Плачут абсолютно все, когда им действительно хреново. Да, это можно скрывать, но когда боль становится невыносимой, начинает царапать острыми когтями изнутри, тогда плачут все. Уж поверьте. — Сегодня годовщина со дня ее смерти. Она умерла ровно 4 года назад, а я до сих пор помню тот момент, словно это было вчера. Закрываю глаза и вижу это вновь и вновь. Я словно в гребаном дне сурка. Только вот выбраться я не могу. Лидия аккуратно приобнимает Стайлза за плечи он слегка дергается от ее прикосновения, но не отстраняется. Ему это нужно. Нужно чувствовать тепло и поддержку. Нужно знать, что он не одинок. — Хах, а знаешь, после той ночи в подвале я много думал. Думал о вас обеих, — Лидия сглатывает, услышав это и поворачивается к парню лицом, но он даже не смотрит. — В самом конце, когда мысли начали буквально поедать мой рассудок я принял очень важное решение. Отпустить. И я отпустил. Я даже фотографию ее сжег. И мне правда полегчало. Но почему же сейчас мне так хреново? М-м, Лидия? Мартин задумывается, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы не ранить его. Кто же знал, что под этой черствой маской циничного и жестокого дьявола скрывается ранимый парень? — Стайлз, я не стану врать тебе, сказав, что со временем все пройдет. Не стану обнадеживать, говоря, что легче станет, потому что не станет. Но знаешь, — девушка придвигается чуть ближе и тянется рукой к его теплой груди, касаясь того самого места, где расположено сердце. — если оно болит — значит оно живое. Стилински все это время смотрит на нее, кажется, не моргая. На месте той гримасы боли появляется грустная, пускай вымученная, но улыбка. Лидия перемещает свою руку на его, сжатую в кулак, и поджимает губы. Стайлз, опуская голову, разжимает ладонь, после чего переплетает свои пальцы с ее. — А я ведь не случайно оказался там. Твоя подруга нуждалась в помощи и в любой другой ситуации я бы не стал помогать. Мне просто нужна была ты, так что я подумал, а почему бы и нет? Почему бы нам не заключить сделку. Я просто не хотел быть один, — девушка понимающе кивает. По щекам парня снова начинают катиться прозрачные капли слез, оставляя новые следы, что скоро высохнут. — Ты и не будешь один, Стайлз. И, как бы абсурдно это не звучало, у тебя есть я. Стилински, повинуясь непонятному порыву, обнимает ее. Утыкается носом в ключицу и невнятно что-то бормочет. Но Лидии все же удается услышать одно слово. Он говорит «Спасибо». Мартин неуверенно похлопывает его по плечу, поджимая губы. Стайлз отстраняется, смотря в ее глаза, а потом целует. Без страсти, без осторожности, без нежности. Просто целует, потому что так нужно. Потому что так правильно. И она вовсе не отталкивает его, а наоборот — начинает отвечать на поцелуй. Сперва неуверенно, даже лениво, но потом все более охотно. Постепенно этот поцелуй перерастает в нечто большее. Это же их первый поцелуй. Она сидит у него на коленях, когда его холодные руки забираются под кофту, заставляя Лидию вздрогнуть. Это, в общем-то, и становится «стоп словом». Она отстраняется, удерживая Стайлза за плечи, и пытается отдышаться. — Прости, — наверное, глупо сейчас извиняться, но Стилински чувствует, что просто обязан сделать это. — Нормально все. Просто, — запинается, пытаясь подобрать правильные слова. — Это неправильно, я не могу. — Все в порядке, я и не рассчитывал на что-то подобное, — от него пахнет алкоголем, и Мартин все еще чувствует этот вкус на своих губах. — В любом случае, спасибо, что выслушала. Лидия не отвечает. Только лишь слабо улыбается и кивает, уходя в сторону ванной. Сейчас им обоим нужно подумать о том, что только что произошло. Желательно оставшись один на один со своими мыслями.