Они были друг напротив друга. Никто не мог решиться на первый шаг. Они стояли и рассматривали друг друга, словно обновляя свои воспоминания. Виктор несмело улыбнулся, склонив голову чуть набок. На глазах омеги появились прозрачные слезы. Юра и Отабек стояли в стороне, но даже так было видно, что Юра сильно беспокоится за Юри. После ранения Виктора прошло полтора месяца.
Что происходило после падения альфы, омеги помнят смутно. Вот Юри бросается на колени перед Виктором. Вот Юра потрясенно прикрывает рот руками. Вот Отабек шустро подхватывает друга на руки и куда-то несет. Вот Юра и Юри бегут за ним. Дальше все обрывается. Почему прекратились выстрелы, мало кого волновало в тот момент. Все внимание было акцентировано на Викторе. Как выяснилось, Отабек отвез Витю в какую-то больницу, где лечат людей любых профессий. Не важно, бандит он или обычный гражданин, но сумму там задирают знатную с тех, кто хоть как-то выделяется. Омег он с собой не взял, но и просто бросить не мог. Оставив их в своем доме, о котором даже Витя не знает, он уехал. Возможно это слишком глупо. Оставлять одних тех, кого длительное время удерживал подле себя против воли, но жизнь друга важнее. Отабек был уверен, что никуда они не сбегут. Не после всего, что произошло. Ли, решив, что достаточно отомстил за Пхичита, ушел, оставив своего врага в покое. Король решил, что он достаточно испугался за своего обожаемого омегу. Так же, как и он испугался за Пхичита, но если Витя смог спасти своего любимого, то Ли этого был лишен. Как они выбрались из подвала? Все до неприличия просто: кто-то открыл им дверь. Да-да. Просто открыл дверь. Омеги не видели кто это был, но отчетливо слышали быстро удающиеся от них шаги. Сначала они подумали, что это безумная удача, потому что после долгих попыток как-то выбраться самим, они начали отчаиваться, а после появился такой шанс. Только сейчас они начали понимать, что все было подстроено. Они полностью отыграли свои роли, даже не зная этого. Именно это и бесило! Но каждый понимал, что ничего уже не изменить. Остается только ждать.
Юра и Юри смогли связаться с родителями, успокоить их и даже несколько раз съездить к ним, пока не было альфы. Юри часто винил себя в ранении Виктора. Зачем он выскочил тогда? Почему не мог послушать Юру? Что за сила двигала им тогда? Юри задавался этими вопросами каждый день и не находил ответа. Один раз он не выдержал. Случилась истерика. Сильная, нескончаемая и громкая. Юра сидел рядом. Молча. Юру вообще раздражает, когда кто-то рядом с ним плачет или истерит, но он молчал и тяжело проводил своей тонкой ладонью по спине друга, пытаясь показать, что он все еще не один. Юри смог успокоиться, но думать не перестал. Ради Минами и Юры он продолжал улыбаться. Натянуто, криво, фальшиво. Вскоре он так к ней привык, что она стала надеваться автоматом. Минами не верит ей. Юра тоже. Но оба молчат, потому что рады даже ей.
Юра один раз смог вытащить друга на улицу просто погулять. Теперь он об этом жалеет. Потому что встретили
Его. Пхичита. Здорового и радостно улыбающегося. Он шел по улице навстречу к ним. Кажется, он шёл с цветами. Розы. Юри терпеть не может розы. Мысли текли как-то обрывисто и медленно. Почему-то именно факт цветов застрял в голове у омеги. Юри тогда встал столбом и не смог ни пошевелиться, ни сказать хоть что-нибудь. А он прошел мимо. Просто прошёл, не оборачиваясь. Пхичит не узнал его. Не вспомнил. Даже запах не помог, а может он и не почувствовал его, потому из-за стресса аромат стал очень слабым. Может оно и к лучшему. Только через несколько минут Юри обрел способность двигаться. Молча развернувшись, он медленно побрел домой. К этой теме никто не возвращался, но Юра видит, что стало только хуже.
Однажды Минами принес в дом щенка. Маленького, слабого, голодного пуделя. Кто мог отказаться от такого чуда было не ясно. В голове сразу возникал образ некоего здоровенного монстра, который не знает такого чувства, как жалость или сострадание. По коже пробегают мурашки от осознания, что такие люди есть. Кажется, это один из немногих моментов, когда Юри улыбнулся по настоящему, когда возился с новым членом семьи. Юри давно мечтал о собаке именно такой породы, потому что у его кумира — Виктора Никифорова, известного по сей день фигуриста — была такая собака, но он не мог ее завести. У матери аллергия на шерсть животных. Юри сильно расстраивался из-за этого, но мирился. Юри назвал щенка Вик-чан. Но не в честь фигуриста, а в честь своего Вити. В надежде, что это как-то свяжет его Виктора с Вик-чаном. Юри в прошлом пытался найти фотографии Виктора Никтирофа, но все попытки были тщетны, а если что-то и находилось, то разобрать на них было мало, что возможно. Его тренер говорил, что Виктор просто не любил фотографироваться, поэтому фотографий так мало, но Юри уверен, что все это ложь. Юри смирился и с этим. Снова. Но на этот раз он не сильно расстроен. Теперь у него есть свой Виктор. Он
есть. Юри не переубедить.
Юри часто сидел возле окна, словно бы выискивая кого-то на дорожках к дому. Юри часто перечитывает стихотворение, которое однажды написал для него Виктор. Юри оно нравилось всегда, но именно сейчас стихотворение приобрело какой-то шарм. Юри часто рассматривал звездное небо, каждый раз загадывая одно единственное желание: «Пусть он выживет», когда несчастная звезда падала куда-то за горизонт. Кажется, он продолжит это делать и дальше. Всегда. Юри часто видел сны. Страшные, одинокие, кровавые. Он всегда оставался там один. Омега начал спать меньше. Юри вообще
начал делать все
меньше.
Так продолжался день за днем. Юри становилось все хуже, а Витя не спешил появляться. Отабек звонил несколько раз, чтобы сообщить последние новости. По его словам, все хорошо и страшное миновало, но тогда почему Витя не рядом с ним сейчас? Нарастала паника. Даже когда Отабек, широко улыбаясь, сказал, что Витю выписали, Юри не смог до конца в это поверить. Ему казалось, что это все плод его воображение, созданный его больным сознанием. Но они здесь и Юри начинает верить. Осторожно, медленно, боясь потерять надежду, но верить.
Виктор сделал твердый шаг вперед. Юри словно вышел из какого-то оцепенения. Он быстро преодолел небольшое расстояние между ними, рьяно бросаясь на шею мужчины.
— Привет, — сказал Виктор первым, несмело улыбаясь.
— Ты… — на глазах Юри появились слезы, — Ты…
— О, я вижу, ты убрал свою клятву о вечном игнорировании меня. — Засветился ярче солнца бывший мафиози, обнимая парня.
— Ничего я не убрал! Ты… сволочь ты, Витя! Ненавижу! Я тебе такое устрою, — начал истерить Юри, но быстро добавил, словно не желав произносить фразу отдельно. — Пошли уже домой.
Кацуки резко припал к губам альфы, выражая все свои чувства, эмоции, страхи и ответ. Витя, конечно, удивился, но все прекрасно понял. Поцелуй получился длинный, нежный. Со вкусом слез, но в будущем каждый из них надеется, что последующие поцелуи будут только со вкусом счастья. Наконец оторвавшись друг от друга, они…
***
— …они, молча, обнимались, понимая, что больше не смогут быть порознь. Теперь их судьбы крепко сплетены. Впереди их ждут много трудностей, но хуже того, что они пережили, уже быть не может. Хотя… У судьбы странное чувство юмора, но это все потом. Сейчас они вместе и это главное. — Быстро печатал парень, сидя за ноутбуком. Он собрал всю свою волю на последние строки, потому что вдохновение уже начинает иссякать, но он успел ею воспользоваться. Остался последний штрих. — Конец! — Парень довольно улыбнулся. Из-за долгого нахождения в сидячем положении все мышцы затекли и теперь неприятно ноют, а глаза ощутимо болели. С силой потерев их, отложив очки, темноволосый не заметил, как в комнату проникла чужая тень.
— Ты закончил, Юри? — Обнимая мужа со спины, тем самым обхватывая округлый живот мужа, спросил Виктор. Он любит касаться живота любимого, где пока что находится их малыш. Юри на втором месяце беременности, но Витя уже с нетерпением ждет момента, когда сможет взять своего сына (или дочь) на руки, чтобы показать ему все чудеса мира. Когда подрастет, разумеется.
— Да, наконец-то! Это было долго, сложно и кровопролитно, но я закончил историю. Она мне очень нравится, — Юри поцеловал альфу в подбородок, кладя свои руки поверх его.
— Ну еще бы. Ты о нашем знакомстве пишешь, хоть и многое приукрасив. Ты серьезно хотел, чтобы я был мафиози?
— Нет, конечно! Я ж объяснял, что тогда именно так и решил. Подумать только. Украл меня, привез домой и только после этого рассказал о своих чувствах. Настоящий мафиози! Хорошо, что Юра не стал паниковать, а сразу позвонил Отабеку.
— Но ты же впечатлился. Я им до сих пор не могу простить, что они нас прервали! Весь план коту под хвост, — обиженно засопел Виктор, чем вызвал мягкий смех мужа. — Жду не дождусь, когда Юра и Отабек прочтут твой рассказ. Это ж надо было придумать! Сделать одного из оперов полиции членом мафиози!
— Отабек оценит. К тому же он там не один, кто изменил свою роль.
— Я своей доволен. Добился же своего. Образ мафиози мне очень идет! Я не против поубивать несколько человек. А себя ты там сильно изменил. После того, как мы со все разобрались, ты первый позвал меня на свидание, а в книги прям непреступная стена! И именно ты кольца купил.
— Я не виноват! Я не знал, что они свадебные! — Мило покраснел омега, прикрываясь глаза правой рукой, на которой поблескивало золотое кольцо. — Слышал бы тебя Гиппократ! Ты же ему клятву давал, а такие фразы изрекаешь, — слегка улыбнулся Юри. — А в книге так намного интереснее. Любовь, погоня, сложности, неожиданные повороты, страдания героев! То, что нужно для книги. Грусти там хватает, — злорадно улыбнулся Юри.
— Гиппократ уже давно покинул этот бренный мир и не только физически, но и духовно. Сразу же, как понял, куда катится наша медицина, — уверенно отчеканил Витя, а затем мягче добавил на последнюю фразу Юри. — Как писал Куприн: «Любовь — это трагедия»
— Но полную трагедию я не смог позволить себе написать.
— Вот и хорошо! Все любят хороший конец, даже если он банален. — Провел по щеке Юри Витя своими холодными пальцами. — Пойдем на тренировку или займемся чем-нибудь более интересным?
— Пап! Отец! — Услышали мужчины крик своего чадо, вбегающего в комнату. На пороге показался темноволосый мальчик лет семи с ярко-голубыми глазами. — Пошлите скорее на лед!
— Вот тебе и ответ. — Обратился к мужу Юри, а сыну ответил — пойдем, Саша.
— А Минами с нами пойдет?
— Если захочет, но, думаю, ответ будет очевиден. Он очень любит кататься на коньках.
— А можно Аня и Алинур с нами пойдут? — С надеждой спросил Саша. Он сильно привязался к двойняшкам, предпочитая проводить с ними больше времени, чем с другими детьми из детского сада. Видимо, сказали гены Юри, который не любит заводить новые знакомства. Аня пошла не только внешностью в отца-омегу, но и взрывным характером. Именно она была заводилой в их небольшой компании, а вот Алинур сильно походил на Отабека, чем не сказано его радовал. Всегда нужен тот, кто сможет успокоить буйную Аню, когда нужно, если родителей нет рядом. Брат и сестра были совершенно разными и лишь глаза позволяли хоть как-то определить в них родственников — голубые с зеленым оттенком, как у Юры.
— Я уверен, что ни Юра, ни Отабек против не будут, а мы уж тем более. Иди собирайся, а я пока им позвоню.
— Ура! — Обрадовался малыш и ураганчиком помчался в свою комнату, попутно зовя своего обожаемого братишку. Саша очень любил Минами и последний отвечал ему взаимностью. Как можно не любить такое чудо? Они сильно отличались внешне, но характер был довольно сильно похож, поэтому общий язык они нашли, никогда не ссорились и не обижались друг на друга.
— Думаю, завершение истории лучше немножко изменить, — проглядывая строки книги, сообщил Витя.
— Да? Ну тогда добавим твою фразу о трагедии и счастливом конце, — легко согласился Юри, вставая из-за стола. — Пошли тоже собираться. Как думаешь, нужно ли еще две бонусные главы туда добавить? Я хочу описать наше первое свидание и свидание Отабека с Юрой~
— А то, что последовало после первого свидания, ты тоже добавишь? — Промурлыкал Витя.
— Возможно~
— А Юра против не будет?
— Так я ж его ночь описывать не буду! Нельзя лесть в чужую личную жизнь! Просто напишу, как весело у них все прошло и все.
— Тогда, думаю, можно и написать, — закрывая дверь в комнату, ответил Витя, оторопев от неожиданности, когда на него прыгнул радостный Вик-чана.
«Любовь — это трагедия, но это не значит, что она не заслуживает счастья после тяжелых испытаний. Может, и вы успеете заметить свое счастья, пока не стало поздно.»
