Северный ветер

Какой замерзший и беспомощный лежал он в снегу, пурга полностью засыпала священника. И едва ли было бы возможно найти его. Но этот запах не могла сбить даже снежная буря. Ганнибал с наслаждением вдохнул аромат кожи, провел по шее языком, стремясь познать вкус тоже. Вкусный, сладкий и нежный как бламанже. Вендиго скрыл свое тело, а потом подхватил насквозь промерзшего Уилла Грэма, который был уже без сознания. Метель совсем скрыла фигурку в снежной пыли от любых случайных глаз, что плыла по воздуху без видимой поддержки. В доме время пошло на минуты. Вытянуть холод, вернуть телу его естественное тепло. Раздеть, прямо тут же на полу, невзирая на то, что сам еще покрыт тонким слоем инея, прикоснуться к посиневшим губам, и втянуть из легких вместе с ледяным воздухом саму стужу, что посмела залезть так глубоко в плоть. Нет, дорогая, я предложу тебе место покомфортнее для тебя. Тебе понравится… И стужа, неохотно, словно женщина, не стремясь покидать обнаженное юное тело любовника, все же уступает. Она выбирается из плоти, позволяя сердцу забиться быстрее, разгоняя кровь по жилам, вместе с ветром и морозом, впитаться в кожу того, кто является таким близким родственником. Ну, здравствуй, стужа… Воплощение зимы… Укутать в одеяло. Очень важно согревать постепенно, чтобы не разрушить ткани плоти. А потом, накинуть на себя халат, на случай, если он проснется, скинуть остатки одежды со все еще бесчувственного тела, а потом отнести в ванну, и здесь растирать, мягко, бережно. Ах эти проклятые ботинки, не пристало ему ходить в этом старье, здесь стужа уже успела похозяйничать, белая кожа с трудом возвращается к жизни. Верхний слой кожи безвозвратно омертвел, еще некоторое время будет нещадно шелушиться, но все это пустяки. Ведь стужа не успела убить его, покалечить… Ах, Уилл, Уилл… Ганнибал задумчиво ласкал обнаженную кожу. Подумать только, ведь если бы он не вышел на улицу, то не почувствовал бы, что Грэм рядом. И тогда… Что тогда, страшно подумать… Ведь мертвый, он едва ли смог бы пахнуть так сладко… Но я признателен буре, благодаря ей я смог не только обнюхать его с головы до ног, но и коснуться. Опустить это бледное бесчувственное тело в горячую воду, видеть, как едва заметно вздымается грудь, колышутся в воде кудри, всплывает член, медленно розовеет мошонка. Волос там почти нет. Хотя если бы были, интересно, тоже кудряшки? Омыть лицо. Неторопливо, осторожно, поддерживая под голову. Я слышал легенды о русалках, что утешаются, обнимая трупы прекрасных парней на своем морском или речном дне. Я предпочитаю живых. Кстати, там… Аромат становится более пряным. Наверное, все девственники пахнут ванилью. Хотя предпочту обойтись без подтверждения своей гипотезы… Лично мне достаточно одного из них. Массировать тело, обработать поврежденные участки кожи, надеть на него свой запасной халат, а потом отнести к камину. Туда, где ему станет тепло. Моему особенному человечку… Перебирая ногами, подтягиваясь руками, Уилл полз на нос лодки, стремясь увеличить расстояние между собой и вендиго. Вытащив весла из воды, хищник стремительно поднялся и шагнул к Уиллу. -Тебе не нужно бояться меня, - вендиго склонился над Грэмом, нависнув, будто каменная глыба. Ганнибал провел кончиками пальцев от шеи до паха Уилла, заметив, что лицо священника снова напряглось, он наклонился над самым ухом и прошептал. -Тебе не нужно бояться меня. Я не причиню тебе вреда, потому что ты мой. -…мой, - закончил вендиго и чуть отстранился от Уилла, но тут же присел рядом и деловито принялся разрезать бинты на ногах Грэма когтями с ювелирной точностью, не царапая кожу. Уилл испуганно вскрикнул, но тут же изумленно ахнул, когда вендиго, опрокинул его и принялся облизывать его ноги. -Что ты делаешь? – вскрикнул Грэм, безнадежно пытаясь лягнуть вендиго. -Я хочу забрать то, что повредила стужа, тогда ты поправишься быстрее, - ответил вендиго. Уилл изумленно воззрился на то, как поврежденный слой кожи превратился в снежинки, которые тотчас исчезали под языком вендиго. Этот язык… Ох… Длинный, гибкий, толщиной, должно быть, в руку малолетнего ребенка. Эти прикосновения пугали. Но если бы я сказал, что они были неприятны... Я бы соврал. Грэм открыл туманные глаза. В голове шумело как от алкоголя. Сквозь призрачную сонную дымку он едва различал очертания предметов. Перед ним оказался Ганнибал. Он бережно и нежно целовал разбинтованные ноги. Не только ступни, казалось, доктор Лектер увлекся, доходя до внутренней стороны бедра. В паху пылало. Уилл застонал, давая понять, что он пришел в себя. Ганнибал поднял на него глаза. Они пылали золотым светом. Яркие, аж больно смотреть в них. Красивые как две луны. -Ммм… - Уилл застонал. Мысли путались, неужели это тоже сон? Ведь не мог же интеллигентный доктор Лектер воспользоваться его положением и попытаться изнасиловать? Впрочем, может это тоже часть его лечения? Но вот он сидит, халат распахнулся, обнажая серебристую грудь. Кажется, подними руку и уткнешься в горячую плоть, за которой бьется сердце. Но почему-то рука не поднимается… Должно быть, я все же сплю. Ах… Пылает не только пах, горят ноги, все тело. О Боже… Боже мой… Господи всемогущий… Как же мне жарко…Не введи нас в искушение, но избавь… Если можешь… Или лучше не… Ааа… Уилл застонал, силясь прийти в себя. Но Ганнибал мягко опустил его ноги, наклонился над Грэмом, а потом что-то прошептал прямо в рот. Отчего беспокойство покинуло мятежную голову, картинка окончательно расплылась, и сознание погрузилось во тьму. В нос ударил резкий запах притираний. Уилл поморщился. -Что это? – пробормотал он, продирая глаза. Ганнибал, как всегда безупречно одетый и причесанный, склонившись над ногами Грэма, обрабатывал их чем-то жутко пахнущим. -Медвежий жир, - ответил Лектер, - доверься мне, мне часто приходится лечить обморожение, доводилось даже ампутировать конечности… К счастью, это не твой случай, - легкая улыбка скользнула по губам доктора. Уилл оглянулся. За окном было светло. Кажется, буря несколько поутихла. -Я должен вернуться домой, Джек должно быть с ума сходит, - спохватился он. -Очень не рекомендую, молодой человек, - неодобрительно покачал головой Ганнибал, - тебе нужен уход, вчера ты едва не отправился к праотцам. Уинстон с подстилки подал поддерживающий возглас. -Но Джек… - не сдавался Грэм. Ганнибал внимательно посмотрел на Уилла. -Буря еще не утихла, сейчас слишком рискованно выходить наружу, тем более, что сейчас ты не способен ходить. Думаю, Джек решит, что ты успел добраться ко мне. Обещаю тебе, Уилл, как только буря утихнет, я лично помогу тебе добраться до дома. -Мы не очень хорошо расстались с Джеком, я не хотел бы, чтобы он думал, будто я его ненавижу, - сонно проговорил Уилл, задумчиво глядя в пространство перед собой. -Не бойся, он знает, что это не так, - кивнул Ганнибал. Уилл поднял глаза на Лектера и чуть улыбнулся. -Спасибо, доктор. Я бы, наверное, и вправду пропал вчера. -Это мой долг спасать жизни, - кивнул Ганнибал, - к тому же, если бы погиб ты, я был бы по-настоящему расстроен. На моей памяти еще не было людей, кто осмелился на открытую стычку с Вергером. Разве что… - Лектер осекся, вспомнив что-то. Уилл поднял на него вопросительный взгляд. -Единственный человек, кто прежде осмеливался сказать Вергеру слово против, была Риба, жена Френсиса Доллархайда. -И где же она? – рассеянно спросил Уилл, все еще путаясь в остатках сна как в простынях. -Мертва, - последовал ответ. -Как это произошло? – Уилл мигом проснулся. Ганнибал долго рассматривал Грэма ореховым взором, а потом покачал головой. -Лучше поговорим после завтрака, - он ловко окутал ступни бинтами, а потом выпрямился, - давай-ка пока натру тебе спину и грудь, не хватало еще, чтобы ты простудился. Уилл послушно садится, снимает с плеч халат. Запах медвежьего жира становится сильнее, он невольно морщится. Чуть слышно охает, когда пальцы Ганнибала скользят меж лопаток, равномерно нанося жир. От прикосновений по телу пробегают сладкие мурашки, а член опять наливается кровью. Какой-то запущенный случай рокового влечения… От тонких изящных пальцев по телу разливается тепло. Тело расслабляется, сознание поплыло, и Грэм почувствовал, как затягивается петля дремы. Хотя даже не дремы, это не сон. Это все нарастающее чувство вожделения, туманящее разум как дремота. Почти хочется, чтобы руки, эти дьявольские пальцы прошлись… Ох… Нет… Чтобы догнать каплю ускользнувшего жира, пальцы спускаются ниже поясницы, туда к ложбинке между ягодиц. От этого прикосновения Грэма подбросило. -Ммм… - он сжал губы, чтобы не вскрикнуть. -Ох, прости, - кажется, голос Ганнибала выражал неподдельное раскаяние, - это все капля… Давай теперь пройдемся по груди. Уилл представил, как эти пальцы будут скользить по чувствительным соскам, и его бросило в дрожь. -Нет! Здесь я намажу сам! – предательский румянец разливался по щекам как утренняя заря. Ганнибал внимательно посмотрел на него, а потом сдался. И отдал склянку с жиром в протянутую руку. -Пожалуйста, намажь, как следует, а я пока принесу чем мне обмотать тебя, я хочу сделать тебе компресс. Грэм с облегчением принялся за дело. Некоторое время, впрочем, не слишком продолжительное, Ганнибал смотрел на него, а потом, словно почувствовав неловкость и смущение священника, шагнул к выходу. Голос Уилла застал его в дверях. -Доктор Лектер! -Да? – Ганнибал обернулся. -Вы сами один из таких людей. Как я и Риба. И еще. Я видел странный сон ночью, я видел вендиго… И вас… Вы оба делали со мной противоестественные вещи… - чуть помедлив, добавил Уилл. -Похоже, я дал тебе слишком много морфия, - озабоченно покачал головой Ганнибал и вышел из комнаты. Грэм с тяжелым вздохом откинулся на подушку и воззрился перед собой. Конечно, это был сон. Безумный сон человека, который давно не молился. По крайней мере, хотелось бы в это верить… Сон был слишком приятным для того, чтобы оказаться правдой. Ведь так? Я совершенно запутался и обессилел. Ноги, несмотря на все старания доктора Лектера, доставляют мне известное беспокойство. Впрочем, я не могу ждать от него моментального излечения. Ведь это не рана от когтей вендиго. Мне странно думать, что доктор Лектер всего лишь жертва вендиго, такой же избранный им как и я. Одно радует, несмотря на всю свою таинственность, Ганнибал, по крайней мере, совершенно точно человек. Хотя какой-то договор существует между ним и вендиго, я уже не сомневаюсь. Но не думаю, что это как-то влияет на мое отношение к доктору Лектеру. Он всегда был один, и полагаю вендиго вполне мог этим воспользоваться, чтобы повлиять на него. Пожалуй, вендиго единственный, кто, как мне представляется, способен повлиять на доктора Лектера. Насколько серьезно, не знаю. Знаю только, что мне хочется доверять Ганнибалу. Он добр ко мне, всегда заботлив. Его связь с вендиго не дает мне покоя, но сейчас мне очень хочется стать его другом. Мне нужен союзник здесь. В моей войне против Вергера. И если повезет, против вендиго. Вчера я понял. На Джека рассчитывать мне не приходится. Поведение Уинстона очень изменилось. Мой пес больше не рычит на доктора Лектера, возможно из-за ран. Проклятый Вергер. Каждый раз, когда смотрю на свою собаку, хочется рычать вместо него. Если бы не доктор Лектер, Уинстон мог бы быть мертв. И я вместе с ним. И все же, мысли о Ганнибале не дают мне успокоиться. Он слишком заботится обо мне, слишком внимателен. А эти мысли, части моего ночного бреда, где обнаженный доктор расхаживал вокруг меня, подозрения в том, что хотя бы часть моих видений прошлой ночью может оказаться правдой… От этих мыслей мне особенное неудобство доставляет тот факт, что я не могу сходить до ветру и справлять нужду мне помогает доктор Лектер, взявший на себя роль сиделки. Пытаюсь убедить себя, что ему около сорока лет, а это зрелый возраст, в котором такой рассудительный человек как он, не наделает глупостей. И все же всякий раз, когда приходится обнажаться перед ним, или же он сам касается меня, сердце предательски быстро выпрыгивает из груди. Не проецирую ли я свои собственные желания на доктора Лектера? Действительно ли его внимательный взгляд означает нечто более чем простой врачебный или даже дружеский интерес? Или мне просто мерещится? И снова поднимаю глаза на доктора Лектера. Он сидит у окна и что-то мастерит. Сердце забилось быстрее. Это же башмаки! Когда же он их?.. В ответ на мое немое удивление Ганнибал дружелюбно поднимает глаза и улыбается. -Я начал работу над ними еще, когда ты только появился в моем доме. Теперь, наконец, закончу. Мне бы не хотелось, чтобы ты снова повредил ноги. -Но как вы узнали мой размер? - удивленно спросил Грэм. -Я замерил твои следы в снегу, - легкая улыбка. Взгляд ореховых глаз осторожно проводит по фигуре, словно кончики пальцев. Уилл чувствует, как нарастает смущение. Задать вопросы, на которые наверняка не будет однозначного ответа или принять как данность... -Доктор Лектер… -Да? Уилл не может сдержать улыбку. -Спасибо! Пожалуй, я выберу второе. К вечеру буря снова усилилась. Мы сидим в комнате с камином. Уже совсем темно за окном, от этого мне становится не по себе. Меня преследует мысль о том, что где-то там кроется вендиго, бродит и оглядывает свои владения. Единственный, кто не боится бури… Про себя шепчу молитвы. Вслух не смею, мне кажется, что Ганнибал убежденный атеист. Впрочем, он не поднимает вопросов религии. В основном, расспрашивает меня о моей жизни в аббатстве. С удовольствием рассказываю ему о Прайсе и Зеллере, моих друзьях. Мне будет их не хватать… Внезапно вспоминаю. -Кстати, ведь ты обещал мне рассказать о Рибе. -Ах да, - кивнул Ганнибал, - обещания нужно держать, не так ли? Уилл кивнул и замер в ожидании. За окном бушевал северный ветер.