***
Я сидел и мастерил марионетку, но не обычную, а подобно кукле, что сделана копией живого человека. Взяв ярко-рыжую прядь волос я начал крепить их к голове моего творения, а нарисованные глаза были словно живые, зеленого цвета. Кожа была нежна и мягка как и у той, чей портрет воплощаю. Но не успел я доделать куклу, как прозвенел звонок, призывающий всех к ужину. Медлить я не стал и тут же встав из-за стола, вышел из комнаты. Учуяв вкусный ужин, я уже не шел, а бежал к столу, потому что был ужасно голодным, ведь обед я упустил. Сев на свое место, что располгалось напротив места Эммы, я начал уплетать ужин, не дождавшись пока все придут к столу. Эмма пришла самой последней, в то время, как многие уже приступили к десерту. Подняв взгляд на нее, я удивился, увидев лицо опухшее от слез и полное грусти. Её взгляд постоянно падал на стул и тарелку Джейка, который так и не явился на ужин. Неожиданно Эмма поймала мой взгляд на себе и прикрыла свое лицо ладонью, как козырьком кепки. Не доев и не приступив к десерту, она поблагодарила Птицу за ужин и, сказав, что неголодна, ушла к себе в комнату. Я сразу же понял, что они поссорились, и Эмма сильно переживала. Как вообще этот тип из будущего посмел обидеть такого ангела?! Как только все разошлись по комнатам, мне захотелось поговорить с Джейкобом и разобраться с ним. Не стуча в дверь, я ее открыл и зашел без приглашения. Он вскочил с кровати и с глазами полными удивлениями решил понять, что я тут делаю: - Енох, какого черта? Что тебе здесь надо? Человеческими органами не торгую! Выход там! - и он указал мне на дверь. Не думая и потеряв контроль над разумом, я просто со всего размаху врезал ему в нос и судя по хрусту сломал его. Тот, слегка опешивший, упал на кровать. В этот момент я осознал - ЧТО Я НАТВОРИЛ?! Я решил уйти, пока снова мог себя контролировать. Подходя к выходу и уже открывая дверь, я услышал, как сзади приглушенно донеслось «Енох». Обернувшись, я почувствовал твердый кулак под правым глазом, и уже упав на пол в коридоре, увидел Джейка с окровавленным носом, перед тем, как дверь его комнаты закрылась.***
Что, черт возьми, только что произошло?! Этот некромант ворвался в мою комнату и беспричино сломал мне нос, за что и получил кулаком в лицо. Надо найти салфетку или полотенце, хоть что-нибудь. Найдя носовой платок, я приложил к носу, который ужасно болел. Понимая, что мне нужно вправить нос, я не отважился идти к Птице, но на мою удачу в доме был еще один человек, который умел это делать. Хотя это нельзя назвать удачей, а скорее искушением, так как этим человеком была Эмма. Они живут в этой петле давно, и детские травмы не так уж и редки, и за все это время она научилась многим медицинским приемам. Делать нечего, нужно идти к Эмме. Я вышел из своей комнаты и направился к ней. Не успел я постучать, как дверь открылась, а Эмма выходила из комнаты, направляясь в ванну. Увидев меня, она остановилась и была полна шока и удивления, увидев мой расквашеный нос. Я, не спрашивая, зашел в её комнату и ждал, пока она последует за мной. Сев на кровать, я ей показал на нос и попытался изобразить его вправку, но на мое удивление Эмма поняла меня. Подойдя ко мне, она показала «тише», дотронулась до носа, а потом резко дернула в сторону, и я услышал хруст. Мой нос ужасно болел, но я вновь смог им дышать. Крепко обняв Эмму, я впопыхах вышел из её комнаты и ушел к себе.***
После того, как оказался в коридоре я ушел к себе в комнату. Взглянув в зеркало, я видел ярко-синий фингал. Мне нужен лед или что-то холодное. Подождав пока все разойдутся по комнатам спать и никого в коридоре не будет, я пошел на кухню за льдом. Не успел я дойти до лестницы, как врезался в кого-то. Это была Эмма. На ней все также не было лица, но теперь помимо грусти появилось смятение и непонимание. Увидев мое лицо, она накинулась на меня с расспросами, а я чтоб никого не разбудить, поднял ее на руки, закрыв рот ладонью и вошел в её комнату, положив ее на кровать. Эмма была шокирована моим поведением, но спокойна. Мне даже показалось, что она поняла, почему я сделал именно так. Видно было, что ей хотелось поговорить, и я решилась воспользоваться этим моментом. Свой фингал я объяснил ударом об шкаф в темноте, и она мне поверила. Эмма рассказала все. Оказалось, что они не поссорились, и Джейкоб ее не обижал. Получается я ударил его ни за что. Эмма пыталась узнать, как Джейк сломал нос, но я решил ей ничего не говорить, дабы не отдалиться от нее. Она положила голову мне на колени, нуждаясь в поддержке, рассказывала как любит его, как скучает, а слезы нещадно текли по ее щекам. Не заметив, как она уснула у меня на руках, начал засыпать и я, облокотившись спиной к стене. Крепкий сон быстро овладел нами.***
Сон не шел ко мне. За всю ночь я так и не спал, погрузившись в музыку. Я все думал о любимой. Эмма помогла мне, но до конца недели поблагодарить ее я не мог, хотя... Я нашел коробку конфет, которые я подписал «Любимой», заварил две чашки кофе, нарвал букет цветов, выращеных Фионой, поставил их в вазочку. Я направился в сторону комнаты Эммы с подносом, на котором поместил и кофе, и конфеты, и цветы. Открыв дверь ее комнаты, я увидел ее, лежащую у него на руках, и его, обнимающего ее, и потерял дар речи, уронив поднос на пол, но звуки стекла, что разбивается, приглушил ковер, который покрывал всю её комнату. Я, оставив открытую дверь, перевернутый поднос, и их, спящих, ушел, скорее побежал к себе в комнату. Забежав в комнату, я начал рыться в своей сумке. Спустя пару минут я нашел их. Еще до Кэрнхолма я курил, но попав сюда решил бросить, но пачка у меня еще осталась. Вытащив одну сигарету и найдя зажигалку, я подошел к окну, открыв форточку, зажег сигарету и закурил. Я курил, а по моим щекам струились слезы и в моей голове курутились строчки песни: «Ты любишь ее? Ты любишь ее? Ты плачешь, ведь она с другим!»