Алая жемчужина

Яркое солнце начало нещадно палить, отвоевывая залитые водой территории. Ветер с океана стих. Полный штиль сгущал воздух, играл маревом и оплавлял дальние постройки, как свечные огарки, обманывая взгляд. Салокин выбрался на палубу, почесывая живот, зевая и растирая насмерть затекшую шею. Для старпома он непозволительно расслабился. Для «проводящего» - с большой пользой провел время. Только голова заболела. Бриг активно не понимал, зачем ему два «проводящих», и по-детски зло мстил людям, которые никак не могли его поделить. Мелочи. И не такое приходилось переживать. На палубе царила тишь и благодать. Боцман отпустил большую часть команды на берег, оставив трех на всякий случай. На пирсе в тенечке под тентом дремала охрана губернатора, успешно изображая притомившихся рабочих порта. Карлос, подставив жарким лучам продубленный морской солью и ветрами, прокопченный торс, жевал куцый остаток сигары и лениво болтал в бутылке ром. - Я думал ты ушел, - Карлос прищурил глаз. – Надо чего или так посидишь? Рому? - Нет, бумага есть с карандашом? - Найдется. Мани?! Слышь, что ль? Чумазая физиономия юнги высунулась из-за грота – мальчик валялся на досках, маясь от жары и безделья. - Сбегай, принеси этот, как его… бювар у шкипера в каюте. - Чего принести? – непонимающе заморгал подросток, перекатываясь на колени и вставая. - Бумаги и чем писать, - рявкнул боцман так, что Мани сдуло. – От молодежь. Ладно я, но эти то! Ничего в жизни не хотят учить. Кин вполуха слушал рассуждения боцмана, кивая в такт. Юнга споро обернулся, вручив «проводящему» пару листов гладкой белоснежной бумаги и стертый курносый карандашик. Разлегшись в тени борта животом к теплой палубе, Салокин быстро набросал список амулетов. Отдельно обвел охранки. - Маловато чет, - боцман перебрался ближе, от нечего делать глазел на появляющиеся на бумаге неаккуратные буквы. - Разбираешься? - Да ни в одном глазу, - Карлос шумно глотнул рома. – Для меня эта хреномундия ни дьявола не значит. У шкипера путь голова болит. Как-то на «Любовнике» пошли мы к Красной скале. Скукотища. И тут шторм. Все на уши, рулевой в истерике, «проводящий»-то только-только пришел. А мы на пути стояли. Капитана с постели подняли. Он вышел, посмотрел на мастера, задал пару вопросов и отправился дальше досыпать. И вышли, ничего. - Ты так безоговорочно веришь капитану? - Кин закончил, свернул лист вчетверо. - Верю, - боцман ощутимо подобрался, расслабленное алкоголем лицо преобразилось в жесткую маску головореза, с кривой улыбкой и горящей жаждой крови взглядом. – Тебе - не советую. - Ясно. Передашь Имсу? Скажи, я занес, а то будет дергаться. Шкиперу можно верить, а этого мальчонку ни ты, ни я не знаем. Постель капитана для меня хреновая рекомендация. - Молодец, сынок, - Карлос сунул бумажку за пазуху, хихикая. – Так и надо. Еще останешься? Нет? Ну и правильно. Иди-иди. Спрыгивая на пирс, Салокин подумал, что капитана Ланцео определенно тянет на рыжих. То, что временное внезапное везение и затишье в его жизни закончились, Кин понял сразу, как завернул за угол Старого дворика – маленькой забегаловки за рыбными рядами только для своих, где соблазнился жареной треской с черным рисом. Расслабился всего за несколько дней. Даже полная неразбериха и нервотрепка с сотней загадок путешествия не помешали раскиснуть. Узкий проулок оканчивался тупичком и неприметной калиткой, тоже для своих. Через нее можно было попасть на соседнюю широкую Китовую улицу. Дома сходились так близко, что балкончики почти касались друг друга, нависая аркой и закрывая солнечный свет. В любой даже очень погожий день здесь стояли на страже мрачные сумерки. Двое хмурых типчиков перекрывали подход к калитке. Небрежная поза и деланный разговор Кина не обманули. Под солнечным сплетением кольнуло. «Проводящий» обернулся, столкнувшись взглядом с еще одним «случайным» прохожим, и заложил правую руку за спину. Если повезет, то одного он сумеет вырубить на подходе. Если нет… трое на одного – поганый расклад. - Привет, мешок золота, - тихо сказал зашедший сзади, в кожаном жилете и портупее, из пазов которой торчали тонкие рукояти метательных ножей. – Есть два варианта развития событий. Ты идешь с нами сам, второй – мы тебя притащим по кускам. - Куда интересно? – Салокин судорожно соображал, это Ланцео не отменил награду за его голову, или все-таки он ошибся, и сумма в триста золотых была совпадением, а подержать его за шею жаждет кто-то другой. - Тебе виднее, где согрешил, - хмыкнули из-за угла, и в проулке показался четвертый, невысокий, щупленький, обманчиво вялый. – Хотя мне жалко тебя дырявить, мастер «проводящий», ты ж хороший, башковитый. Прикинь мозгами-то. Мозгами Кин прикидывал, куда свалить. Низкорослого «проводящий» хорошо знал. Он служил помощником у боцмана на корабле вместе с Салокином. Невзрачный, нелюдимый. Но Кин однажды видел, как он дерется на ножах. Шансов нет. От слова совсем. Бежать если только вертикально вверх – до самого нижнего балкона не допрыгнуть, стену дома покрывала облупившаяся штукатурка. Ни выступа, ничего торчащего, не ухватиться. - Где гарантия, что ты мне не сунешь перо под ребро, если пойду? - Гарантия? – матрос пощипал себя за жиденькую бороденку. – Нет никаких гарантий, но, если согласишься, я пообещаю не убивать тебя, это точно. А дальше посмотрим по поведению. Или тебе хочется подраться? - Не особо, Натан. Вас четверо, я один. Считаем, ты меня пока уговорил. - Руки мне покажи, - оскалил зубы Натан. – Знаю твою мерзкую привычку ножички в пояс прятать. Осторожно, выше, выше. И иди сюда поближе. Кир, накинь веревку, мастер славится не только хорошей головой, но и ловкими руками. Салокин медленно вытащил руку из-за спины, сцепил пальцы, напряг запястья, чтобы веревка легла не туго. Пройдется он с этими ребятами – глупо лезть на рожон – а там посмотрим. Если это все же Ланцео – разумнее не дергаться, если нет – посмотрим, зачем он кому понадобился за такие деньги. Кин сделал маленький шаг, осторожно, стараясь не делать резких движений. Вытянул руки, пока поименованный Киром шарил в кармане в поисках веревки. Оба его приятеля переглядывались и презрительно кривились. Столько шороху из-за какого-то быстро струхнувшего матроса. - Не помешаю? – на импровизированную сцену занесло еще одного участника спектакля. Судя по вытянувшимся лицам актеров первого созыва – незваного и нежданного. Широкоплечий хозяин паба на Главной улице, насмешливо взирал на застывших мужчин. Кин начал тихонько пятиться, отходя от сгрудившейся троицы, пока она отвлеклась. Четвертый любитель поживиться за счет ближнего своего так и перегораживал проход к калитке, бежать некуда. Браслеты-обереги на запястьях Неша тускло просвечивали сквозь рукава рубашки. На поясе не было ничего, напоминающего оружие. - Вали отсюда, - сорвался полноватый лысый подельник Натана, – пока еще можешь. - Угрожать, не зная человека, очень опасно, - наставительно сказал Неш и резко дернул кистью. Пара маленьких свинцовых шариков, хищно взвизгнув, врезалась в голову вякнувшего, один попал точно в висок. - Ах ты! – Натан выхватил нож, его напарник веером бросил сразу два узких лезвия. Неш увернулся от обоих серебристых росчерков, не стирая улыбки. Калитка противно скрипнула, «проводящий» обернулся. Еще двое таких же невнятных, одетых в темное мужчин бросились на помощь сообщникам. Один сунулся с нахрапа к Кину. Тот сбил бросок, оба с силой врезались в стену. Посыпались ошметки штукатурки, запорошив глаза и нос. Короткий в бок Кин пропустил ради секундной свободы правой руки. Кинжал-коротышка удобно скользнул в ладонь. Кин полоснул крест-накрест, зная, что обширной и тяжелой раны не нанесет. Но нападавший неловко согнулся, подставив лицо. Кровь широко хлынула из глубокой раны, мешая видеть. Салокин прыгнул вперед, пытаясь попасть в горло. Ударил коленом и локтем. Что там происходит с Нешем он не видел, но проклятия и громкая возня не прекращались. Извернувшись, Кин добил противника коротким тычком. Спину обожгло болью. Рванувшись вперед и вниз, он ушел из-под второго удара тяжелым мясницким ножом, с разворота, не целясь, швыряя свой кинжал. Натан сбил лезвие рукой и, пригнувшись, атаковал. Тусклая полоска острого металла блеснула у самого лица, чиркнуло по плечу. «Проводящий» поднырнул под замах, заставив Натана шагнуть дальше, подсел и, вложившись, всадил ему кулак под ребра. Зажатый между пальцами хитрым образом второй поясной клинок ужалил нападавшего в бок, пропоров кожаную рубаху. Ругнувшись, Натан отскочил. Взгляд его метнулся за спину Кина. Не разбираясь, инстинктивно, «проводящий» шарахнулся в сторону. Глухой удар, от которого за мгновение до отключки показалось, что треснул череп. Перед глазами мгновенно потемнело, и все исчезло. Кин стоял на носу брига, пытаясь удержать равновесие и не вылететь за борт. Белопарусная птица летела по едва намеченной лазурной ряби океана. Сильно, свободно, никем не управляемая. Только ветром, тянущим за собой. Дорога Сирен влекла по путеводной нити собственных скал и изгибов, поторапливала встающими прямо из глубины рифами – подталкивала, бережно, царапая обшивку, но не пробивая, не разрушая. В течении извивались золотые волосы сирен, словно змеи, они скользили по днищу брига, лезли вверх, цеплялись за борт. Пахло чистой пресной водой горного ручья, туманом и совсем немного морскими водорослями. Теми самыми, красными, что танцуют возле атолла сирен. Наилли… Юноша застыл на корме, вцепившись в канат, бледный, растерянный. Страх опутывал его, сдавливал тонкую шею, не давал дышать. Ало-медные волосы хлестали по воздуху, как плети. На животе полыхала радужным огнем вязь татуировки. Кин силился дотянуться до плеча Наилли, дотронуться. Обнять и утешить, сказать, что Дорога всего лишь шутит, что они уцелеют. Но ветер мешал, держал на месте. Сквозь порывы приходилось продираться, как через толщу воды, шаг за шагом, оскальзываясь на мокрых досках. Издевательский булькающий смех морского дьявола клокотал в ушах. Почти у самой цели Кин оступился, и его подняло вверх, закрутило и бросило в спокойную густую, как кисель, воду. - Да ничего с ним не будет, - насмешливое фырканье раздалось над самым ухом. – Вон, уже очухался. Салокин попробовал перекатиться на бок. Тошнило, под закрытыми веками в безумном хороводе вились морские созвездия. На лоб легла потрясающе ледяная тряпка. С таким наслаждением «проводящий» встречал только утро после увязывания в спешке не своих амулетов. Грызущая боль в висках затаилась. Кое-как разлепив глаза, Кин обнаружил себя в горизонтальном положении. Потолок казался смутно знакомым, как и висящее на стене зеркало, столик рядом и желтоватая в цветах наволочка подушки. - Надо выпить отвар, - встревоженная Мила поднесла к губам «проводящего» чашку, остро пахнущую горечью и дымом. – Залпом. Теплая жидкость пролилась за ворот, Кин закашлялся, но сумел сделать несколько глотков. Язык связало привкусом травы. - Гадость, - выдавил Салокин, нащупывая опору и пытаясь сесть. - Еще какая, - подтвердил стоящий рядом с постелью Неш. – Это не самый крепкий. Раны неглубокие, затянется само. Швов не нужно. Но если хотите, позову врача. Заштопает. На хозяине паба не было лишней царапины, лишь рукав синей рубахи оторван у плеча, а браслеты до сих пор не угасли, пульсируя тлеющими углями. - Не надо врача, заживет, - Кин пошевелил плечами, поморщился – тонкая рубаха не спасла от острого лезвия, спину тянуло и дергало от верха лопаток до поясницы; с плечом дела обстояли лучше – всего лишь глубокая царапина с ровными краями. – Спасибо за помощь. Я ваш должник. - Будет вам, мастер, - Неш белозубо улыбнулся, гася браслеты и усаживаясь на табурет, Мила отошла набрать холодной воды в кувшин. – Пустяки. Рубашка была любимой, но потерю переживу. Не мог же я бросить клиента, еще не оплатившего заказ, в беде. Что вы не поделили с этими молодчиками? Не очень-то они тянут на матросов с новенького брига. Кин молча смотрел, разглаживая складки на мятой измазюканной грязью и кровью одежде. - Это простое любопытство, мастер, - примиряюще поднял ладони Неш. – Вы вольны не отвечать, на наши отношения это никак не повлияет. Но слухи о губернаторском бриге гуляют давно. Я только сложил два и два. - Не знаю, что ответить, мастер. Знаком с тем, что размахивал весьма удачно ножом. Его зовут Натан, он с «Бурного ветра». По крайней мере, я встречал его на этом судне. Не понимаю, чего им понадобилось? Не такая уж и важная птица простой старпом. - Простой старпом, - темно-синие глаза Неша откровенно смеялись. Кин готов был спорить, что он знает не просто больше или слухи, а в точности: кто он, что за судно стоит в порту и для кого предназначено. Вернулась Мила, одетая как добропорядочная зажиточная горожанка. Легкое многослойное платье желтовато-зеленого оттенка, рыжие волосы уложены в высокую прическу, украшенную жемчужными шпильками и цветами. Девушка присела на постель, поставила в ноги тазик с холодной водой и принялась менять компресс, с укором глядя на хозяина заведения. - Спасибо, - Кин перехватил ухоженную руку и с благодарностью прижался губами к запястью. Мила закатила глаза: - Мальчишки! Все бы вам подраться, да показать, у кого член длиннее. Лучше б пользоваться им умели. - Мила, не оскорбляй клиента! – с притворной строгостью пригрозил Неш. – С таким подходом мне придется устраивать соревнования – после кого девочки встать не смогут, тот и самый крутой на районе. - Вот об этом я и говорю! – фыркнула девушка. – Лишь бы доказать, у кого кокосовые орехи в штанах. Поверьте мне, кокосов ни у кого нет. Смиритесь. Салокин засмеялся и тут же схватился за голову. - Который час? Долго я тут валяюсь? - Нет, не очень, - Мила обернулась на хозяина паба. – Неш принес тебя часа два назад. Пока бегала за лекарствами, пока отвар готовила. Надо еще промыть и перевязать рану и переодеться. Рубашку я тебе принесла. Или оставайся у меня. Неш снова потешался. Искрили глаза, вокруг них то и дело разбегались лучики веселых морщинок. Даже темные сапфиры в медальоне сверкали гранями. - Мне надо идти, - Кин оперся на руку, садясь ровно и спуская ноги с кровати. Отвар начал действовать, тошнота отступила. Заехали ему по затылку качественно – он сейчас тупо ныл, там нащупывалась огромная вздувшаяся гематома. Морщась, Кин потрогал ее, потряс головой на пробу. Не двоилось, не плыло. Если Ланцео или губернатор хватятся его, то могут посчитать исчезновение нарушением контракта. Наверняка слуги докладывают, когда он пришел, когда ушел. - Как хотите, - Неш поднялся, закатывая по привычке рукава. С саркастическим удивлением осмотрел дырку, вздохнул и, недолго думая, оборвал рукава совсем. Мила прыснула в кулак. - Ляг на живот, - Мила достала бинты и какую-то темную баночку. – Раз шить не хочешь, обработаю и сделаю повязку. Постарайся не дергаться, будет немного щипать. - Ты мастерица на все руки, - Кин стянул рубаху, улегся, подгреб под себя подушку. - Шлюха я только на работе, и то не для всех. Не волнуйся, умею лечить. Шрам останется, но заразу мы убьем. Сейчас будет больно. Мила намочила полоску бинта жидкостью из склянки и положила на рубец. Противно зашипело, Кин сжал зубы. Жидкий огонь забрался прямо в рану и принялся с удовольствием лизать ее края. Боль распространилась по всей спине, стекла в живот. Зато муть из глаз окончательно исчезла, а в голове перестало шуметь. Милла ловко покрыла весь рубец, рассечение вышло глубоким, но ровным. Лезвие соскользнуло по позвонку, вырвав кусок кожи. Там щипало и горело больше всего. - Так, - приговаривала девушка, отжимая тряпку в тазике с водой и стирая потеки жидкости. – Теперь пять минут терпим. Эта дрянь жжется, но очень хорошо обеззараживает. Потом нанесу заживляющую и забинтую. - Откуда ты все знаешь? - От матери, - Мила фыркнула, кончиками пальцев проглаживая шипящий компресс, из-под бинта лезли пузыри, белая пенка оседала на ткань. – Не дергайся, уже почти все. Она умела лечить, ну и я по мелочи нахваталась. Только не спрашивай, как я оказалась в публичном доме. Неш бы мне не простил, начни я жаловаться на тяжелую жизнь распутной девки. Я сама выбираю клиентов, не плачу ему процент, только за аренду комнаты. Так что – моя жизнь прекрасна, а свободу ценю больше всего. Знакомо? - Почти, - Салокин закрыл глаза. – Мастер Неш спасает заблудшие души? - Скорее тела. У него талант оказываться рядом с нуждающимися. При этом мягким и добросердечным его не назовешь. Не волнуйся, он действительно помог тебе просто так. Никаких долгов. - Извини, мне не очень верится во внезапную доброту к ближнему, Мила. Доверчивость - не самая моя сильная черта. - А так сразу не скажешь. Сейчас ты совершенно беспомощен, а меня ты знаешь мало, хоть и близко. Что мне стоит тебя убить? – девушка с силой надавила на рану ладонями, Кин вцепился зубами в край подушки. – Вот так. Настой проник глубоко, попал в кровь. Через несколько дней он покинет твое тело, унеся малейшее заражение. Жжение постепенно сходило, сменяясь покалыванием и просто приятным теплом. Прохладные на его фоне ладони Милы гладили плечи, соскальзывали по бокам до поясницы, вдоль компресса. Девушка проворно сняла бинты, бросая их прямо на пол. Из небольшого глиняного горшочка она зачерпнула жирную мазь, аккуратно нанесла толстым слоем, проложила большими марлевыми салфетками. Усадив Кина, Мила обмотала его бинтами, постаравшись наложить повязку максимально плотно, но не сдавливая. Закончив, девушка легко поцеловала «проводящего» в плечо. - Готово, дорогой. Одевайся, я налью тебе еще один отвар. Он вкусный, с апельсином. Салокин без сомнений осушил стакан сладковатого теплого отвара. Мила не соврала, щекочущий небо цитрусовый привкус забивал горечь трав. На пробу пройдясь туда-сюда, «проводящий» с облегчением вздохнул. Чем бы его ни напичкали, оно действовало. Мила собирала грязные бинты и компрессы, поглядывала на приводящего себя в порядок уже не совсем клиента. Салокин осторожно затянул завязки на рубашке, с сожалением ощупал пустые кармашки поясных кинжалов. - Спросишь, сколько должен, зашивать тебя будет некому, - с грустной улыбкой сказала девушка, видя, как Кин подыскивает слова, чтобы задать вопрос. - Тогда еще раз спасибо, - «проводящий» легко поцеловал с охотой подставленные губы. – Мне надо идти. Еще увидимся. - Ой, не обещай, - Мила обняла его за шею, на долгое мгновение прижалась мягкой грудью. – Как получится. Осторожней с закоулками, ходи по центральным дорогам. И выспись. Отвар к ночи закончит действовать, нападет сонливость. Не геройствуй. Помнишь, что я говорила про кокосы? Дорога до поместья отняла много времени. Кин старался идти ровно и не быстро, чтобы не разбередить рану. Раздевшись и кое-как помывшись, он устроился на кровати, закрыл глаза и постарался обдумать ситуацию. С Ланцео придется поговорить. Если он намеренно загонял «проводящего», как рыбу в свои сети, и сделал заказ, то надо его отменить. Салокину не очень улыбалась идея прятаться всерьез до отплытия. Будет, как Наилли, сидеть взаперти за стенами поместья. Кин вздохнул. Вот за ужином и обсудим. Губернатор наверняка в курсе. Обсудить за ужином не вышло. Когда слуга проводил Салокина в столовую, где горели настоящие свечи, за овальным столом между Ланцео и генерал-губернатором сидел Наилли де Винеско. В непривычно строгой, наглухо закрывающей руки и горло одежде, вензелем аристократа на отвороте сюртука. Серебристо мерцающие от свеч глаза опущены в стол, на Кина он даже не взглянул. - Добрый вечер, мастер, - Арман приветственно поднял бокал. – Присаживайтесь. Салокин с сомнением покосился на слугу, с готовностью придержавшего ему стул, уселся и снял с тарелки хитро закрученную салфетку. Ланцео играл столовым ножом, крутя его в пальцах, и с интересом поглядывал на явно неловко чувствовавшего себя «проводящего». Сегодня настроение у капитана было отличным. - Ланц рассказал мне, что мы не выбиваемся из графика и сроки не сдвинутся. Камни заказаны, вы дали гарантию, что амулеты и охранки будут вовремя установлены на бриг. Меня немного беспокоит, что камни дикие. Кварц редко позволяет так просто и легко обращаться с ненастроенным комплектом. Кин подождал, пока ему нальют вина, спокойно отпил и позволил себе улыбнуться. Сомнения в его квалификации начали утомлять. С другой стороны, губернатор в своем праве – для него это плаванье очень ценное вложение. Очень! Наилли спрятал легкую улыбку в бокале, стрельнул острым насмешливым взглядом в Кина и снова опустил глаза. Сын губернатора единственный из всех за столом, кроме самого «проводящего», прекрасно представлял возможности Салокина, его умения в расчетах и привязках. Но, судя по всему, не спешил делиться этими знаниями с любовником или отцом. Кина на мгновение кольнуло опасением, что Наилли ему специально подставили – слишком уж непосредственно и легко они начали общаться, но он сомневался. Кажется, не только у Ланцео слабость к рыжим. - Вы должны понимать, мои секреты это мои секреты, - Салокин не стал упоминать, что губернатор – сам «проводящий» - должен знать, что у всех свои тонкости, и уж ими не делился ни один мастер. – Вы платите мне пока за репутацию. Она вас устраивает? - Вполне, - де Винеско вздернул бровь, глядя вместо Кина на Ланцео. – Что ж, хорошо. Дополнительные расходы потребуются? О, я вас не ограничиваю, просто спрашиваю. Арт сказал, что сумма увеличилась. - Верно. Потому что вы не удосужились сообщить мне о снятии флага Контраттоса. Я рассчитывал схему без учета защиты от штормов. Поэтому пришлось докупить охранку. Есть еще что-то важное, чтобы сэкономить нервы, время и деньги? - М… - Арман аккуратно расправил салфетку на коленях. – Нет. Не думаю, мастер. Я не посчитал нужным сообщить о флаге, да. Погода в это время года нас всегда баловала. В этот раз, ливни пришли раньше почти на месяц. Вы правы, недальновидно с моей стороны. Но Ланц убедил меня, что это верное решение. Больше никаких отклонений. Порт назначения - Самшитовый город, груз – один массивный ящик, жестко закрепленный в трюме. Команда относительно небольшая, из мастеров: капитан, боцман, два оружейника и вы… - Есть еще второй «проводящий», - уточнил Кин. Губернатор удивился. - Так будет надежнее, - сказал Ланцео, откладывая нож и берясь за ножку бокала. – Пусть будет прикрытие. Мастер Кин сможет его обойти, а у нас останется фиговый листок на причинном месте. Арман замолчал, обдумывая слова. Наилли выловил из фруктовой вазы излюбленное яблоко. - Ах да, - спохватился губернатор, - мастер Кин, позвольте вас представить, это мой сын Наилли. Наилли – мастер Салокин поведет новый бриг Ланца. Сильный «проводящий», один из лучших. - Мастер, - юноша вежливо кивнул, приподняв свой бокал, как недавно это сделал отец, в приветствии. - Сеньор де Винеско, - стараясь, чтобы голос не дрожал от смеха, Кин кусал губу – прозрачные глаза Наилли проказливо переливались. – Приятно познакомиться. За сменой блюд все молчали. Прекрасно сервированная дичь исходила аппетитными запахами, но Кину кусок в горло не лез после всех процедур, которые с ним проделала Мила. Он вяло ковырял вилкой в тарелке, выбирая гранатовые сладкие зерна из подливки, и наблюдал за капитаном и губернатором. Оба казались беспечными, обычный ужин в узком кругу, но де Винеско иногда заметно хмурился, а Ланцео сосредоточенно крутил в руке столовый прибор, отрешившись от еды. Кин не совсем понимал, зачем его позвали: при сыне губернатор не обсуждал деловые вопросы. Тогда зачем? На десерт подали нежнейшее суфле с фруктами. Ланцео отказался, предпочтя сигариллу сладкому. Наилли выбирал фрукты из пышной белой массы и раскладывал их по кругу, тяготясь собственным присутствием. - Наилли, оставь нас, - Арман отодвинул от себя блюдо, бросил небрежно салфетку. – Спокойной ночи. Юноша безмолвно вышел. Кин заметил, как у самых дверей его ровные брови сломала болезненная гримаса, а рот дернулся. Ланцео закусил кончик длинной спички, сдерживая нервозность. - А теперь к делу, мастера, - Арман вытащил из поданного слугой ящичка сигару, прикурил и жестом велел оставить их одних. – Мастер Кин, вам не случалось ни с кем сталкиваться последние пару дней? На улице, в порту? Никто не пытался выспросить про корабль? Салокин, не скрывая, рассказал про сегодняшнее нападение, промолчав про помощь Неша и Милы и про собственные раны. Сказал, что сбежал, сумел проскользнуть в калитку, а там только его и видели – внутренняя кровеносная система крохотных улочек портового города не поддавалась ни картографам, ни простым людям. Можно было понять примерное направление, но, попав в сетку этих тонких жил-переулков, никогда не угадать, где тебя выплюнет на большую улицу. На высказанное подозрение, Ланцео только поморщился, пуская короткие струйки дыма. Не стал отрицать, что назначал награду за голову «проводящего», но уже снял ставший бессмысленным заказ. - Еще кто-то претендует на вашу жизнь? – Арман развалился в кресле, щуря ледяные прозрачные глаза. - Нет, - Салокин подумал и повторил. – Нет. Я никому ничего не должен, связан только вашим контрактом. Родственников тоже нет. Есть еще варианты? - К сожалению, есть, - губернатор опустил сигару в хрустальную пепельницу, тут же окутавшуюся молочным дымом, как горное озеро туманом. - Пару дней назад из моей команды сбежал матрос, - Ланцео презрительно сплюнул. – Его нашли, но поздно. Мальчишка успел продать нужным людям маленький секрет. Про бриг знают, пару часов назад его пытались поджечь. Ты где был в это время? - Общался с продавцом камней, уточнял детали. - Уверен? – Ланцео замер, как хищник перед прыжком, не хватало еще нервно хлещущего хвоста. - Уверен, - «проводящий» откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Какой мне резон поджигать бриг, приносящий доход? Мне лично за него уже заплатили, я вложился в схему, получил аванс и жажду увеличить капитал вдвое, как было обещано. - Оставь его, Ланц, - губернатор смотрел в ночь. – Мастер, я хочу немного расширить ваш контракт, добавив в него маленький пунктик о сведениях. Все, что вы услышите, останется здесь. Наше государство заключило военный союз с Самшитовым кряжем. Вся северная акватория охвачена нашими судами. Залог этого союза вы должны доставить в город эмиру Надиру. Я дал слово, что он получит его в целости и сохранности. Не мне вам рассказывать о мнительности, вспыльчивости и любви к символам восточных правителей. Боюсь, если что-то случится, эмир расстроится и откажется от союза. Но получив желаемое, станет верным союзником. До последнего мы держали это в тайне, но… как видите, малька в банке не утаили. Ланц грубо хохотнул, но промолчал, глубоко затягиваясь. - Поэтому теперь бриг будут круглосуточно охранять. После установления полного комплекта вы сразу его отведете в дальний порт на западе Контраттоса. Там моя личная резиденция и закрытая часть причала. Мастера получат охранки, носите не снимая. Салокин едва не взбрыкнул. Носить на себе следящий амулет все равно, что ошейник с поводком. Крепкий и прочный, с той лишь разницей, что он не ограничивает свободу перемещения по островам Контраттоса. Но хозяин охранки всегда может отследить носящего, кто с ним рядом и чем он занят. Вот на такое Кину совершенно не хотелось подписываться. - Сеньор де Винеско, охранка мне не нужна. Я способен сам о себе позаботиться. Мой медальон и без того будет напряжен работой с дикими камнями, если охранка вызовет сбой настройки, мы лишимся самого главного – времени. Ни вам, ни мне этого не нужно. Я правильно понимаю? Арман стиснул подлокотник до побелевших костяшек. Губернатор изо всех сил удерживал лицо, стараясь не сорваться и начать приказывать, а не просить. При заключенном контракте с мастером уровня Кина так поступать нельзя, это равносильно нарушению со всеми вытекающими, но не к месту заупрямившийся «проводящий» почти вывел непривыкшего к подобного рода возражением мужчину из себя. - Мастер, - вкрадчиво попытался переубедить Арман, - могу предложить надевать охранку за воротами поместья. Так будет спокойнее. - Нет, - отрезал Кин. – Или вы мне доверяете, или мы расторгаем контракт сейчас по вашей инициативе. Ничего лишнего на себя я не повешу. - Я предупреждал, что он упрямый, как осел, Арман, - Ланцео, похоже, ужасно забавляла ситуация. – Переубедить не получится. Мастер обладает очень жесткими принципами. - Если это подвергает опасности мою работу, а потом жизнь – да, - Салокин не собирался оправдываться. - Остается запереть вас в поместье, - губернатор отошел к окну. – Или сменить «проводящего». - Сидеть на привязи я не буду. Нового «проводящего» - валяйте, - вот теперь Кин нагло улыбнулся. – С таким шлейфом проблем, конечно, мастера встанут в очередь на эту работу. Хотя платят неплохо. Я человек не жадный, мне хватит аванса. - Верну сказанное, - Ланцео вмешался, - оставь его, Арман. Сдается мне, мастер Кин знает, о чем говорит, и шея ему дорога вместе с туловищем, а не по отдельности. Губернатор рассерженно забарабанил по подоконнику. - Ладно, пусть будет по-вашему. Это твоя ответственность, Ланц. - На кого-то еще напали? – Кину очень хотелось уйти, настой Милы заканчивал оберегать его от неприятной тянущей боли, но надо было уточнить. - Да, на Карлоса и Имса, - капитан тщательно забил окурок в чашку. – Оба живы. Старик отделался парой синяков – вовремя охрана подоспела. А мальчик удачно нырнул обратно в дом, из которого вышел. Губернатор скривился. Преодолев недолгое молчание, Ланц и Арман начали обсуждать покупку дополнительных орудий. До Кина не сразу дошло, что не на бриг, а то он уже собрался возмутиться, что перегруз им обеспечен. К возникшей проблеме никто не возвращался, и «проводящий» откланялся. Ясная ночь остудила разгорающиеся лихорадкой щеки, обещанная сонливость ласково гладила наливающиеся тяжестью веки. Аккуратно стянув рубаху в последнюю очередь, Кин улегся на живот и закрыл глаза. Заснул он с мыслью, что пора завести календарь и ставить крестики до дня отплытия. Спокойно больше не будет. Он готов был спорить на свой медальон.