Алая жемчужина

В себя «проводящий» пришел от глухого удара. Бриг свалился в соседнее течение, угодив в самую гущу ледяных «яиц». Обняв Наилли, Кин заставил себя отвлечься на Дорогу. Обиженная невниманием песня вернулась с такой силой, что он стукнулся затылком, только сейчас сообразив, что в руках Наилли ее почти не слышно. - Кин? – встревоженно вскинулся русалка. – Что? - Все хорошо, - Салокин заставил бриг носом раздвинуть ледяные снаряды и аккуратно, медленно вернуться в поток. – Совсем мозги потерял. И штаны. Наилли захохотал, выпутался из рук и нырнул. Всплыл через пару секунд с мятой тряпкой – любимыми штанами Салокина, демонстративно расправил их и навесил на шею мужчине. Кин хмыкнул, хотел обнять, но неловко запутался в намотавшейся в несколько нахлестов на хвост золотой цепочке. - А! – очень грустно протянул Наилли, сбрасывая витки, успевшие в нескольких местах оставить на чешуе царапины. – Знакомься, моя привязь. Подарок от отца. Цепочка тянулась к золотому литому шару, величиной с кулак взрослого человека. Кин бросил штаны вниз и нырнул. Шар казался простым, но невероятно тяжелым – «проводящий» не смог его оторвать даже на волосок. Русалка двумя пальцами потянул цепочку – шар заскользил по стеклу. «Это вид охранки, - Наилли дунул пузырьками. – Отличная удобная штука. Держит крепко. Даже если утопить корабль, я застряну на одном месте». Салокин тронул гладкую поверхность – ладонь ощутимо кольнуло, никаких узелков или связей, схем, хотя бы камня, Кин не улавливал. Затеплив жемчужину внутри себя, он еще раз тронул шар. «Очень хитро закручено, - Наилли заволновался. – Неприятно, не трогай, пожалуйста. Тебе пора всплывать, утонешь. Я не умею, как мама, делиться способностью дышать под водой». - В нем камень, - Салокин вынырнул, демонстративно продышался, не спеша объяснять Наилли, что утонуть технически он не может. – Но я не понимаю какой. Ладно, сначала выберемся с Дороги, потом будем думать, как снять с тебя эту дрянь. У Ланца были идеи? - Нет, - русалка затряс мокрыми кудрями. – Он вообще не понимает, что это. Отец не предупредил. Думаю, ключа нет даже у эмира… - Разберемся, - Кин легко поцеловал его за ухом, провел языком по контуру ушного плавника и выбрался из аквариума, чуть не рухнув следом за штанами – ощутимо вело. – Мне надо подремать пару часов, потом пойдем быстрее. «Спасибо», - Наилли чмокнул стекло, смешно лизнув его языком. - За что? – Кин третий раз пытался попасть ногой в штанину, потом плюнул и уселся. «Не стал брезговать. Ланц всегда говорил, что чешуя неприятная, холодная и не может возбуждать нормального человека». - Значит, я ненормальный, - Кин хмыкнул, про себя поставив еще одну зарубку в колонку сомнений. Слишком много условностей для бескорыстной помощи у бывшего пирата с железными нервами. - Постарайся поспать, Илли. Тебе воду как-то меняют? Русалка с сомнением покосился на плавающие на поверхности водоросли, пожал плечами. «Не надо. Она сама очищается из-за меня. Еду приносит Карлос…» - Кто?! – Кин чуть не промахнулся головой в цепочку медальона. - Старому пердуну надо было в лицедеи идти. Он так талантливо изображал незнание. «Будь с ним осторожнее, - всполошился Наилли, плавники снова нервно заходили. - Он один из самых верных людей Ланца. Из самой первой команды, когда еще с отцом ходили». - Не волнуйся, все будет хорошо. Погасив фонарь, Салокин запер двери, осторожно добрался до своего угла и нырнул в гамак. Место боцмана пустовало. Проверив состояние корабля, поменяв течение еще пару раз, «проводящий» позволил себе закрыть глаза и погрузиться в неглубокий сон, придерживая теплый медальон, и готовый в любой момент вскочить. Условным утром, выйдя на палубу, Салокин выяснил две вещи: на кварце пролегли еще несколько хорошо заметных тонких трещин, Имс не отказался от идеи выведать правду и начал следить. Молодой мастер больше не подходил с расспросами, наблюдал издалека. Пристально. За каждым движением. Кин постоянно теперь чувствовал взгляд в затылок. Ланцео корпел над картами. Зайдя с отчетом, Салокин краем глаза зацепил следящую. На ней ровным пунктиром пролегал курс двух кораблей: один едва покинул Контраттос, быстро двигался в сторону ближайшего пути, второй – обходил по широкой дуге Малахитовые скалы, готовясь выплывать в открытую акваторию. Последним, скорее всего, был «Любовник моря». Откуда еще один? Мог быть второй корабль Ланцео, тот самый, который забрал его из западного порта. Но если предположить, что губернатор решил таки подстраховаться и послал своих людей, картина становится печальнее и сложнее. Скрыться с русалкой, которая не может обратиться человеком на берегу – дело гиблое. Кин повздыхал, что самым лучшим для них было бы отвези Ланцео Наилли ко двору эмира. Сбежать по суше, когда у тебя две ноги, куда реальнее, чем затеряться в воде. С другой стороны, у Наилли должны быть родственники. И даже если они о нем не знают, океан не бросает своих детей. Даже если в их жилах кровь разбавлена человеческой. Наилли ошибается. Океан любит его так же, как сирен и золотых дельфинов. - Вот сюда мы сможем выйти? – Ланцео указал точку на карте, очень близко от гуляющих скал. - М? – Кин, задумавшись, моргнул, наклонился, изучая выгрызенную линию берега. – Да. Но это с другой стороны. Вы хотели выйти перед Малахитовыми скалами. - Передумал, - капитан хмуро пыхнул сигариллой. – Через сколько сможем вернуться? - Через полдня, если доберемся вот сюда, за Красивое течение, - Салокин показал место, очертил ногтем дугу изгиба теплого течения необычного, красновато-бурого цвета. – Здесь есть легкий вход на Дорогу. - Очень хорошо. Ускоряемся. Мы должны выиграть еще сутки. «Проводящий», не отвечая, вышел. Ланцео плевать, что с ним станет после Малахитовых скал, нет необходимости беречь рыбий корм. Даже если выдохнется и свалится. Бриг послушно набрал скорость – впереди лежала переплетенная лента потоков Дороги. Песня сирен звучала эхом, гуляла вокруг корабля. - Сколько еще выдержит твой медальон? – Имс зашел со спины, тронул схему, ненавязчиво, но явно, отпустил. – Не хочешь все-таки поделиться секретом? Кин подавил желание накинуть петлю охранки на тонкую шею молодого мастера, ускорил «Илля» еще немного, заставив перепрыгнуть в соседнее течение – чистое, подернутое темно-серой ряской. - Если не расскажешь, то мы можем остаться посреди пути и без «проводящего», - Имс положил ладони на киновы плечи, легонько надавил, массируя. – Я могу быть полезным, но ты сам говорил – мне не хватает опыта. - Имс, - Салокин стряхнул руки, - нет у меня никакого секрета, схему ты видел. Она просто настроена на меня. Все. Отплаваешь десяток лет – тоже сможешь. - Что сделать, чтобы ты стал мне доверять? – теперь Имс шептал на ухо, а Кин старался не захохотать, вспомнив давешние мысли про любовников Ланцео. - Имс к капитану, – боцман, кряхтя, поднялся на верхнюю палубу. Негромко выругавшись, рыжий «проводящий» перемахнул перила. - Ну что, пристает мальчишка, а? – хохотнул Карлос. – Отшил? - Типа того. Спасибо. - Да не за что, сейчас пойду шкипера спасать – наврал же, никто этого молодчика не звал. Ты мне лучше вот что скажи: сколько нам по этой клоаке валандаться? Голова трещит с самого утра и муть какая-то мерещится команде. То песни, то шепоток. Это нормально? - Это капитан гонит вперед. Чем быстрее мы двигаемся, тем меньше я могу блокировать песню. - Но ты ж не выдохнешься раньше срока, сынок, а? Скажи, что мы выберемся из этого богом проклятого места. Салокин с усмешкой кивнул. Выберемся. Все ли? Проблема с командой стала очевидна к вечеру, когда Кин выбился из сил, а от кварца откололся острый кончик. Бриг нырял из потока в поток, мчался вперед, недовольно поскрипывая такелажем. Скалы и рифы не успевали даже понять, что проскакивало мимо них. Но Дороге еще никто не отваживался так беспардонно торопиться, и она замерла, использовав последнее средство. Обнимающая бриг тишина убаюкивала. Матросы вяло двигались, многие так и не выходили из трюма. Только дежурные ползали по реям. Карлос развалился у мачты, жевал незажженную сигару, не ругался, не перечил. Рядом прикорнул Мани. Не поддавались влиянию только «проводящие» и капитан. Когда перед глазами стали сгущаться тени, а впереди замаячили острые шпили, перегораживающие проход, Салокин остановил бриг. «Илль» всхрапнул буруном, замедлился, и плавно остановился, продолжая дрейфовать по течению, пока натянутые поводья не оставили его полностью. Вокруг сразу собралось несколько стай прозрачных рыб. - Почему остановились? – Ланцео вышел из каюты, встрепанный недовольный, снова в мокрой рубахе, Кин, занятый управлением кораблем весь день, даже не заметил, когда он спускался в трюм. – Что это? - Иглы дикобраза, - Салокин с трудом встал на ноги, шатаясь и цепляясь за все, что подворачивалось под руку. – Их надо проходить на свежую голову. Мне нужно отдохнуть. Имс тихонько пристроился рядом, разглядывая препятствие. - Как их вообще можно пройти? Натыканные в хаотичном порядке, начинающиеся ниоткуда, иглы переливались бритвенно-острыми гранями, оставляя меж собой лишь узкие зазоры. - Медленно, - Салокин побрел к спуску в трюм. Усталость навалилась, стоило только забраться в гамак. Кин боролся, как мог, зная, что стоит уснуть крепко, песня поглотит всю команду, бриг сорвется с привязи, и все они застрянут на Дороге. Наилли застрянет на Дороге. «Кин?» «Проводящий» вздохнул, вяло ворочаясь. «Кин, иди сюда. Я помогу. Пожалуйста». Голос Наилли, слабый и нервный, пробивался сквозь песню и усталость. Вокруг все спали, и Кин рискнул. Кое-как выбравшись, он доковылял до створок, неаккуратно взломал замок, забыв фонарь, ввалился, споткнувшись о порог, и рухнул возле аквариума. Русалка заметался, взбивая воду хвостом. «Кин! Вставай. Тебе надо наверх, сюда. Я не могу через стекло. Мне нужно тебя касаться. Ну же!» Салокин заворчал, с трудом понимая, что говорит, с отвращением покосился на ступеньки-скобы, на недосягаемую сейчас высоту аквариума. - Можно я просто тут посплю, - подползая ближе к стенке, просил он, - совсем немного, а потом уже… «Кин, соберись! Ну, пожалуйста, - Наилли приник к стеклу. – Если ты заснешь, то будет только хуже. Встава-а-а-ай! Ланца приласкаю в следующий раз, как придет, если ты сию минуту не встанешь!» - Илли, это шантаж, - Кин против воли хмыкнул, даже взбодрившись. «Именно так. Поднимайся и лезь наверх!» Тяжко вздохнув, переборов себя и заставив глаза хоть как-то держаться открытыми, Салокин вскарабкался наверх, тяжело перевалился через край и рухнул кулем в воду. Русалка тут же обхватил его руками, обвил хвостом, поднимая лицо над водой. От его прохлады не осталось следа – русалочье тело было горячим и пульсирующим, как алая жемчужина, разбуженная и готовая для работы. К нему хотелось прижаться покрепче, обнять, впитывая животворящее тепло. Оно проникало под кожу, распространялось волной по всем уголкам организма, растворяло усталость. Через пару минут Кин мог нормально вздохнуть, уже осознано обнимая Наилли, осторожно исследуя губами его шею над жабрами. Русалка фырчал и уворачивался, ругаясь, что кто-то довел себя до состояния полутрупа, а теперь еще имеет наглость приставать. - Спасибо, - Салокин благодарно поцеловал дернувшее плавником ухо. - Намного лучше. - Пожалуйста, - русалка не спешил убирать руки, но поцеловать себя по-настоящему не дал. – Не рассчитывай на многое. Я не чистокровная русалка, полностью восстановить не смогу, только немного снять усталость. Теперь надо поспать. Куда ты торопишься? Бриг несильно тряхнуло. Рядом лениво прошел обломок скалы, которые не селились и не охотились близ игл. «Проводящий» ощупал дно – каменные языки тянулись, как водные змеи, силясь достать корабль, забыв собственное правило. - Нужно убираться с Дороги, - «проводящий» встряхнулся. – Что-то нас гонит вперед, как гнало до пути, так теперь гонит по нему. Не зря капитан торопится. - Я не знаю, что это, но чувствую, - Наилли виновато пожал плечами, как будто обязан был знать, что происходит вокруг, сидя запертым в аквариуме, не имея опыта и руководствуясь только врожденным чутьем. – Океан недоволен. - Еще бы! – Салокин ласково погладил мокрые прядки. – Наилли, а если тебя отпустить? - Куда? – русалка моргнул. - В океан. Допустим, я смогу сломать твою привязь, - Кин провел ладонью по поясу Наилли, мельком приласкав чешую татуировки и подцепив золотую цепочку. – Ты сможешь уплыть? - К-к-куда? – шарахнулся русалка, на лице отразился неподдельный испуг. – Просто так в океан? И что мне там делать? Я не умею добывать пищу, на берегу тоже не смогу превратиться, а найдут – опять посадят на цепь или просто убьют. - А если к родственникам по матери? - Кому я нужен, полукровка? И где их искать, океан огромный, а я совершенно не знаю, где они могут жить. Салокин прижал Наилли покрепче. Русалка медленно остывал, жалобно бормотал, что вечно от него хотят невозможного и вздыхал. «Приходи, если будет тяжело, - русалка терся щекой о стекло, а Кин гладил прозрачную стенку и улыбался. – Не самое бесполезное я все же существо». Наилли рассмеялся. - Спасибо! - Не думал, что секрет такой большой! – ядовито прокомментировали сзади, Кин обернулся, прокляв про себя усталость и беспечность, из-за которых оставил створки открытыми. – Опыт, говоришь, а, мастер? Только опыт? И вовсе не русалка! - Имс… - Кин предостерегающе поднял руку. – Это не мой секрет, а капитана. Если Ланцео тебе не сказал… - То это не значит, что я не могу теперь этим пользоваться, – глаза «проводящего» фанатично блестели, он походил на безумца, мечта которого неожиданно осуществилась. – Что нужно от русалки? Кусочек хвоста? Чешуя? Что дает тебе силы держать весь бриг и даже песню? - Имс, успокойся, русалка тут совершенно по другой причине. Этот груз. И Ланцео свернет нам обоим шеи, если узнает, что мы… - Я не выдам, - с придыханием сказал молодой мастер, не отлипая взглядом от аквариума, где неподвижно, только плавники трепетали, застыл Наилли. – Скажи мне, что надо с ней делать, чтоб получить такую силу? - Ты не слышишь?! – Кин сделал еще один аккуратный шажок. – Ничего с ним делать не надо. - Эгоистичная сволочь, - выплюнул Имс. – Все вы такие, и капитан, и ты. Пока вам отсасываешь – вы делитесь крошками знаний, а основное приберегаете себе. Но теперь я знаю, что за секрет. Теперь-то я стану лучше, смогу водить любые корабли и никто не запретит мне пользоваться этим знанием. Наверняка, чешуя! Выдрать? Или уговорить, чтобы сама отдала? «Кин, - толкнулось в голову, - освободи песню. Он на грани безумия, готов броситься на тебя. Голос сирен притупит рассудок». Салокин затеплил кварц. Имс скривился. - Что ты делаешь? Что это? - Дорога сирен, - недобро ухмыльнулся «проводящий», насильно перекидывая охранку на Имса, снимая контроль. Бриг затрясся, натужно присел, вдавливая брюхо в воду и едва не задевая проползшую совсем недавно скалу. Дернулся назад, остановился, вперед и криво завалился на бок. Имс схватился за голову, нарастающая песня раздирала его изнутри болью, какофонией многоголосья. Почуяв слабину, эхо сирен вцепилось в жертву, вгрызаясь в разум, терзая его, вопя на тысячу разных тонов. Имс закричал. Топаз в медальоне вспыхнул раненной звездой, выжигая дыру в одежде хозяина, раскаляясь и трескаясь на глазах. Кин быстро подскочил, ударил локтем по горлу, блокируя гортань. Короткий в голову, Имс рухнул ничком на пол, конвульсивно подергиваясь. - Дьявол, придурок! - выругался «проводящий», оглядываясь на аквариум. – Ты умеешь работать с памятью? Наилли затряс головой. - Значит, прости, Имс… Подхватив подмышки бессознательное тело, Кин поволок его к створкам. Осторожно высунувшись, он убедился, что все в трюме спят. Кляня себя на чем свет стоит, «проводящий» вытащил Имса наверх. Над палубой как раз проплывало плотное седое облачко. Впереди равнодушно торчали иглы. «Илль» развернулся к ним боком, неуклюже застыв поперек течения. Салокину пришлось, вернув себе «поводья», медленно и осторожно разворачивать корабль обратно, стараясь не трясти и не сдвигать дальше нужного – еще два каменных языка проползли рядом, приподнялись заинтересованно, показав из воды острые гребни. Перевалив тело через борт, Кин разжал руки. Имс рухнул в воду без плеска. Проследив, как тело почти мгновенно исчезает в волне, Салокин утер лоб и вернулся в трюм. В паре шагов, он понял, что сегодня от него отвернулись и бог, и дьявол. На пороге стоял один из матросов. Кажется, его звали Сар. Неприметный, худой парень, он всегда молча исполнял приказы, никуда не лез и… спал в самом углу перед отгороженной частью трюма. Видимо, шорохи и тряска его разбудили. - Эй, Сар, ты чего? – миролюбиво окликнул Кин, нашаривая рукоять поясного кинжала. - Да не, - парень спокойно зевнул и отмахнулся, - думал, случилось чего, а просто двери открылись. У тебя ключи есть, старпом? А то непорядок. - Есть, конечно. Дак я внутри сам не был. Там что? - Не знаю, темно и пусто, походу. Я не сую нос, куда не просят, - вдруг напрягся, толком сообразив, с кем и о чем разговаривает, Сар. – Ничего не видел, не слышал. Там правда темно. - Хорошо, - Салокин осторожно обошел матроса. – Иди спать, я все закрою. И надеюсь, язык за зубами ты умеешь держать. - Умею, старпом, не сомневайся. Сар ушел наверх, а Кин сунулся внутрь. Огни действительно не горели, слабо тлея и не давая света. Пришлось будить охранку. Неверный свет залил внутренности трюма, показав аквариум с сиротливо плавающими на поверхности побуревшими водорослями. - Наилли? – позвал Салокин. - Я тут. Русалка сидел в углу, обхватив руками колени. Кин потер глаза, соображая, он сошел с ума и песня достала его тоже, или что-то случилось?! У Наилли были ноги. Знакомые, длинные, худые, с округлыми коленками, аккуратными стопами с высоким подъемом. Русалка шевелил пальцами и смотрел на них во все глаза. - Ты смог обернуться? – Кин присел на корточки рядом, дотронулся до колена. - Еще б мне кто сказал, как я это смог, - в совершеннейшем шоке прошептал Наилли. – Я не могу! Мы же посреди океана, да еще и на пути, вода соленая в аквариуме… хотя я выбрался почти, когда кто-то зашел… Юноша попробовал встать, ойкнул, схватившись за ожерелье. Из-под него посыпались хрустальные осколки. - Ой, кофр разлетелся, - Наилли приподнял украшение. – Значит, это жемчужина?.. Жемчужина слегка светилась. Осколки хрусталя поцарапали кожу, и на нее попало несколько капелек крови. Салокин вдруг вспомнил размозженную жемчужину, вделанную в стену поместья, портрет мамы Наилли с алой жемчужиной на цепочке. И свою собственную, которая так легко и охотно отзывалась на присутствие русалки рядом. Выходит алый жемчуг влияет на способность полукровки обращаться. И даже в соленой воде, вблизи океана помогает поддерживать любую форму. - Сказать Ланцу? Вдруг он разрешит мне гулять, - Наилли улыбнулся, но тут же снова помрачнел, сведя брови. – Этот парень, ты его… - Пришлось, - Кин кивнул. - Не стоит ничего говорить Ланцу… Русалка поджал губы, подтащил за собой громыхнувший золотой шар. Охранка Армана де Винеско никуда не исчезла, хорошо, что Наилли вообще мог ее поднять и выбраться из аквариума. Бриг снова заворочался на месте, прижатый «поводьями». Скал стало еще больше, они все сдвигались и сдвигались, не задевая бортов, но выстраиваясь плотной стеной на пути назад – захочешь, не отойдешь. Кин кивнул на аквариум: - Сейчас возвращайся, я запру дверь, чтобы никто больше не вошел. Надо потерпеть еще немного. Попробуем пройти иглы сейчас, ты хорошо меня встряхнул. Выиграем немного времени. Ланц ждет «Любовника моря» за Малахитовыми скалами. Если сможем ускользнуть, то доберемся до острова вплавь. Стакнувшись со вторым кораблем, Ланц нарушит условия контракта, значит, развяжет мне руки. - Потом как? – русалка встал во всей красоте наготы – линии татуировки снова взялись черным. - Внутри Ожерелья есть бухта, туда приходят пиратские корабли. С ними можно договорить до ближайшего порта. В любом случае, теперь это реальный шанс. - Подожди-ка, не понимаю, зачем сбегать от Ланца? – недоуменно нахмурился Наилли, Кин мысленно отвесил себе затрещину. - Илли, ты думаешь, Ланц просто так тебя со мной отпустит? - Нет, с тобой нет, но он обещал доставить меня в один из южный портов. Пусть отвезет. А там уже разберемся. Если я могу контролировать превращение с жемчужиной, нам ничто не помешает просто разойтись в разные стороны. Салокину отчаянно захотелось обнять этого наивного ребенка, который видел столько гадости и жестокости от самого близкого человека, но все еще верил в бескорыстность. - Давай поговорим после Малахитовых скал, ладно? - Ты похож сейчас на Ланца, - Наилли недовольно дернулся, сбросив обнимающую руку. – Не договариваешь. - Я считаю, что Ланц хочет через тебя отомстить Арману де Винеско. Если я правильно понимаю, то он был влюблен в твою мать, или просто хотел получить козырь в океане, но она выбрала твоего отца. Кин в двух словах обрисовал свои выводы, внимательно наблюдая, как хмурятся темно-медные брови, как Наилли закусывает губу, как всегда делал с досады, когда что-то не получалось. От планов избавиться от всей команды, русалку передернуло. - Такое ощущение, что на мне свет клином сошелся, - нервно хохотнул юноша, дослушав до конца. - Не хочется мне тебе верить, но, скорее всего, ты прав. Учитывая наш последний с Ланцем разговор… руку он на меня еще не поднимал никогда. - Он тебя ударил?! - Нет, но хотел. Я глупый, да? – Наилли зябко передернулся, скривил губы в саркастической усмешке. – С другой стороны, я отличный приз победителю. Надо гордиться. Гордишься, Кин? «Проводящий» нахмурился: - Не горжусь, люблю, и… «Илль» повело по кругу, как детский волчок, затрясло. Их обоих швырнуло на пол, в угол к стене, крепко приложив о доски. Песня сыто взвыла, давя виски. Кин вскочил на четыре кости, «нырнул» в корабль, натягивая «поводья». Кварц натужно захрустел, неохотно раскочегариваясь, угрожающе запульсировал, силясь настроиться на нужную волну. Медальон работал на пределе, Имс был прав, камню осталось недолго... Плотная стена скал, выросшая за кормой корабля, пришла в движение. Теперь она легко и медленно перемешалась, как огромный поршень, все ближе к кораблю. Давила на потоки. В переплетении течений свилась узкая воронка, в ней бриг и крутился. - Мне помочь? – русалка кусал губу – он чувствовал опасность. - Нет, - Кин бегло поцеловал юношу в губы и подтолкнул к аквариуму. – Возвращайся. Тебя не должны видеть. Наилли поднялся по скобам, уселся на угол и нехотя опустил ноги в воду. Когда Кин поднял глаза, в аквариуме снова была русалка, с недовольным выражением лица расправляющая плавники и перепонки. Пусть так, пусть обижается. Но Ланцео не надо бы знать о жемчужине. Восстановив сломанный замок, «проводящий» бегом поднялся. Капитан и боцман, оба на носу, одновременно махнули рукой. - Выберемся? – Ланцео пытливо сверлил «проводящего» взглядом. Салокин поправил ворот рубахи, тщательно закрывая поврежденный амулет. Проходить через иглы сейчас он не планировал. С другой стороны, в крови отлично гулял адреналин, спать хотелось гораздо меньше. А песня… потерпят. Главное пробраться через иглы, а там уже вывалиться с Дороги и немного передохнуть. Не сразу же капитан всех начнет за борт выкидывать. - Попробуем. - Паруса убрать! – прокричал боцман, следуя указанию капитана. Аметист Ланца снова мерцал, готовый в любой момент подхватить управление, но бывший пират не рисковал лезть. Слишком опасным выходил путь. Капитан хмурился, с сомнением косясь на напряженного «проводящего», развернувшего бриг носом к иглам и двинувшего его вперед, в первый узкий, едва шире борта, лаз между остриями. Они с Карлосом негромко обсуждали что-то, Кин не мог и не хотел слушать. Сейчас все внимание занимал корабль и течение под ним. Песня усилилась, требуя немедленно все бросить и слушать, остаться и раствориться в боли и забвении. Бриг качнуло – ближайшее лезвие заскребло по доскам. Охранка взбрыкнула, едва не выворачиваясь из рук. Салокин прижал крепче и почувствовал, что кварц, все же не выдержав издевательств, сломался пополам. Поймав кусок в руку, Кин сбросил его в воду и затеплил жемчужину. «Илль» тут же успокоился и перестал плясать. Песня испуганно отдалилась, и бриг медленно, изящно лавируя, двинулся между иглами. Ланцео удивленно вздернул брови, даже свесился через борт, едва успев дернуться назад от острия иглы. Боцман что-то снова зашептал ему, активно жестикулируя и кивая на каюту, потом вовсе выудил из-под рубахи мятую карту. Капитан скривился, но все же кивнул согласно. Развернувшись на каблуках, он ушел на нижнюю палубу и спустился в трюм. Плотно стоящий частокол игл прошел справа – бриг вырулил по самому крайнему течению, так близко к границе Дороги, что любой мог рассмотреть ее похожие на стенки тоннеля призрачные очертания. Через серую мутную дымку проглядывала чистая вода и непонятные острова – то ли реальные, то ли навеянные обманчивым туманом, как мираж в пустыне – небо и пухлые облачка. Казалось бы, протяни руку и ты окажешься там, под солнышком. Кин очень не завидовал осмелившимся это сделать. Из серой, покрытой ряской воды высунулась тонкая игла. «Илль» шел прямо на нее и лавировать уже некуда. Соседнее течение само подставило свою ленту, мягко подняло бриг выше, покачав в ладонях, и перекинуло дальше. К предпоследней череде каменных стражей. Кин уже не стал удивляться. Мимо метнулся Карлос, заскочил в каюту капитана, выбежал обратно с ворохом тряпок. Бриг вилял змейкой. Позади раздался грохот – стена скал врезалась в иглу и та, треснув во второй трети, рухнула в воду. Скала на миг замешкалась и ринулась вперед еще быстрее, перемалывая костяные ребра, расчищая себе путь. - Придется сойти, - сам себе повторил Кин. - Мастер, мы сможем? – юнга загипнотизировано пялился вдаль, в клубившуюся, ставшую молочной туманную дымку. - Сможем, Мани, сможем, - сквозь сжатые зубы ответил «проводящий», бриг последний раз резко вильнул и выскочил в широкую полосу чистого течения. Справа замаячил разрыв – кусок полотна дороги треснул, как старая простыня. Салокин развернул корабль, направив точно в прореху. Дорога вздыбилась волнами, вздохнула и выпустила их в чистый океан. - Кин, ты как? – шепот был не в голове, а рядом, и «проводящий», на миг забыв про тошноту и головокружение, обернулся. Наилли, в великоватой одежде Ланца, стоял в нескольких шагах от него. Бледный, с мокрой косой, но на ногах, свободно на палубе… карман штанов тяжело оттягивало вниз, тонкая цепочка выглядывала из-под края рубахи. Капитан удовлетворенно улыбался, оглядывая сияние красок и солнца. После Дороги сирен приветливым казался даже ощетинившийся изгрызенный берег Малахитовых скал. - Добрались, слава всем борделям Контраттоса, - Карлос стащил шляпу. – Молодец, парень! Не подвел! Шкипер, отлично. Дай «проводящему» передохнуть, дальше мы сами, по старинке. Шевелитесь, сонные клуши!!! Салокин обессиленно сполз на доски, привалился спиной и вытянул ноги. Наилли присел на корточки, но Ланцео тут же дернул его за руку. - Идем, Илль, «проводящему» надо отдохнуть и отоспаться. Не бойся, бриг пойдет сам или я подхвачу. - Но… - Идем, я сказал, - капитан силком потащил юношу прочь. Кину оставалось только бессильно скрипеть зубами. Все-таки Наилли рассказал бывшему пирату, что может превращаться даже в океане. Голова раскалывалась от боли. Непривычно мирный плеск заставлял вслушиваться, ища эхо песни. Мимо пронеслась обычная живая чайка, истошно прокричала в высоте и повернула к берегу. Команда, ожившая на свежем воздухе, усиленно суетилась, выполняя приказы боцмана. Даже Мани повеселел и шустро сновал между палубой и кубриком, что-то вытаскивал из трюма. Кин осторожно оттянул ворот – на цепочке висел обломок оправы медальона. Кварц изошел мелким песком. Жемчужина тлела ласковым угольком. Теперь ход за Ланцео. А его задача выспаться и быть готовым к любому исходу. Наплевав на все, Кин спустился в трюм, забрал шерстяное одеяло и свернулся в углу, мгновенно провалившись в глубокий сон.