Алая жемчужина

Охранка недовольно вскинулась, натянулась, сообщая хозяину, что кто-то покушается на ее целостность. Не открывая глаз, Салокин подобрал «поводья» и едва не выпустил, получив по рукам фиолетовой вспышкой. Пока он спал, Ланцео поставил дублирующие основные узлы аметисты, не тронув амулеты, только охранку, окружив бриг своей собственной схемой. Умело, ловко и со знанием дела. Выругавшись, «проводящий» аккуратно подобрал «поводья», слегка встряхнул и накрыл сразу обе схемы. Чужая воспротивилась на мгновение, а потом послушно откликнулась. Кин выдохнул. При случае, он все равно сможет перехватить управление «Иллем». Бриг миновал Малахитовые скалы, не сделав остановки, и теперь шел прямым курсом на запад, рассекая свободную акваторию. Они не отклонились от курса, не свернули на юг, даже миновали предполагаемую точку встречи с «Любовником моря». Ланцео поменял свои планы? С трудом расправив затекшие конечности, Кин потянулся. Трюм пустовал, как вымер. Густой солнечный свет окрасился алым, закатное солнце почти скатилось за синюю кромку чистого горизонта. Над ними вставала бледная пугливая луна со срезанным краем. - Выспался, мастер? – боцман, как всегда, с сигарой и в шляпе, подхромал ближе. – Молодец. Идем на всех парусах, капитан ведет, потому что Имс куда-то делся. Паренька не нашли на всем судне, не иначе, как за борт свалился еще на Дороге. Ты не слышал? - Нет, - Кин спокойно встретил прищур глаз старика, выдержал, не поморщившись, и зевнул. - Да не дрейфь, - усмехнулся Карлос. - Даже если ты его выкинул, верю, что за дело. Не нужен он больше. Кстати, у меня к тебе деловое предложение, старпом. Слышь, нет? Салокин настороженно кивнул. Боцман поскреб шею, покосился на запертую, как обычно, каюту капитана, собираясь с мыслями. - Ты мне нравишься, - сообщил он Кину, хлопнув его по спине. – Таких проводящих днем с огнем хрен еще когда найдешь. Кусок Дороги отмахать с такой скоростью, да на простом камешке, это дорогого стоит. Контракт у тебя хороший, но… я замолвил за тебя словечко перед шкипером. Контракты матросни заканчиваются у Малахитовых скал, только твой до Самшитового города, но и в нем есть лазейка. Можно бумажонку аннулировать прямо за красивыми зелеными горами, которые мы как раз миновали. Видел губернаторского сыночка на борту? - Угу. - Вот тебе и «угу», из-за него весь сыр-бор. Ты-то знаешь, кто он, поэтому первый кандидат на корм рыбам. Дальше объяснять? - В общих чертах, я понял. От меня что требуется? - Вести дальше, куда скажут, не лезть под руку шкипера и не замечать странностей вокруг. Осилишь? - Вполне, - равнодушно пожал плечами, Кин. - Монетку накинете? - А то! – радостно осклабился боцман. – Говорил шкиперу, что ты умный малый. Накинем, накинем. Теперь о главном. Карлос махнул рукой на северо-восток, сунул потрепанную подзорную трубу. - Видишь во-о-он тот кораблик, мастер? Кин присмотрелся. Ровно за ними, закладывая хищную дугу, пристраивался крупный фрегат с алыми флагами Контраттоса на мачтах. «Проводящему» очень не понравилась скорость, с которой фрегат их догонял. - Уйдем? – боцман плюнул сигару. - Сколько я проспал? – Кин вспоминал карту этой части акватории. - Часов пять-шесть. Мы обошли Малахтовые скалы, осталась пара часов до разрыва на Дороге. По картам – не самый удачный способ вернуться на путь… - Если не хотите попасть под их гарпуны, то нормально. Мне нужен контроль над бригом. - Это к шкиперу, - Карлос с сомнением потер подбородок. – Не знаю, стоит ли сейчас соваться. - Времени нет, надо уходить. Дьявол что разберет с этими секретами богатых, то один пацан, то другой. Чего им дома-то не сиделось? Мало груза, из-за которого весь океан трясет на нашем курсе?! - Не ворчи, - примирительно хмыкнул боцман, оценив вспышку «праведного» гнева. – Иди к шкиперу, чего уж. Кин сорвался с места. Короткий стук, и он весь обратился в слух. Тишина. Потом шаги. Растрепанный злой, как тысяча дьяволов, Ланцео приоткрыл дверь узкой щелью. - Какого? – рыкнул капитан. – Что надо? - Капитан, фрегат Контраттоса нас нагонит очень быстро. Надо возвращаться на Дорогу. Отпустите охранку, мне нужен полный контроль. Или вы сами поведете? – нахально ухмыльнулся «проводящий». Ланц выругался. Его план встретиться с «Любовником моря» летел в пропасть, с фрегатом губернатора на хвосте не порезвишься, и ни о каком тайном побеге речи и быть не могло. Очень хотелось сорвать злость на некстати сунувшемся мастере, но без него Дорога закрыта. У бывшего пирата просто не хватало сил провести сложным путем бриг, а русалка бесполезна без опыта океана. - И мне нужна ваша карта, покажете, где выходить, мне Карлос пару вводных дал, - Кин продолжал нагло тянуть улыбку, прикидываясь падким на наживу спецом, сообразившим, где подзаработать лишнего золотишка. - Веди пока просто к разрыву, - огрызнулся Ланцео. - Нет, если хотите выйти в нужной точке, а не под гарпуны фрегата – если нашел нас здесь, то найдет потом. Возможно, на грузе какая-то метка или… - Мрак с тобой, заходи, - капитан распахнул дверь, пропуская «проводящего в каюту», и с грохотом ее захлопывая у него за спиной. – Побыстрее и вали. Охранку я снял. Наилли сидел, забившись в кресло с ногами, на щеках горел гневный румянец, глаза сверкали. Растрепанная коса топорщилась острыми подвесами, как плавниками, а ожерелье сбилось набок. Увидев вошедшего, он дернулся было вперед, но застыл, вцепившись в подлокотники, кусая в бессилии губы. Ланцео расправил на столе карты, не глядя на юношу. На полу валялись несколько свертков, книги, столовые приборы и разбитая бутылка вина. Алая лужа напоминала кровь, растекалась густо, впитываясь в охристо-желтую древесину. - Вот смотри, - Ланц шелестнул бумагой, вытаскивая из-под завала тонкий лист, на котором от руки была набросана совсем свежая карта мелких вкраплений диких островов Дороги, вплоть до Бегущего рифа. – Мы сейчас вот тут. Разрыв здесь. Выйти надо тут, больше никого не ждем, идем прямым курсом до основания открытой акватории. Выходим тут. - Это сильно южнее Самшитового кряжа, - Кин исподлобья коротко глянул на Наилли. – Зачем такие сложности? Проще по прямой, до Бегущего, и там уже выйти легко и свободно. Лишние несколько часов, не больше. - Мастер, - вкрадчиво зашипел капитан, - твое дело вести и не задавать лишних вопросов, Карлос не объяснял? «Один из мастеров «Любовника» его предал, - раздался в голове голос Наилли. – Сообщил отцу. За нами идет губернаторский корабль. Ланц меняет планы на ходу, хочет проскочить Дорогой дальше, за кряж, там перегруппироваться со своим кораблем». - Как скажете, капитан, - покорно склонил голову Салокин. – Как скажете. Идем полным ходом к разрыву. На Дороге тряхнет, песня будет ярче и чище. Будьте готовы к сюрпризам. Поднимайтесь, когда входить будем – лишняя пара глаз пригодится. А вы неплохой «проводящий». Раз Имс куда-то делся. Ланцео сел за стол и свел пальцы домиком, пристально глядя на Кина, пытаясь влезть ему в голову и понять, упоминание Имса – предупреждение, или просто обмолвка. - Один не справишься? - Справлюсь, - Кин улыбнулся, - но если предложение Карлоса в силе… ваше предложение в силе, то лучше вам видеть, что и как я делаю. Наилли нахмурился, а капитан наоборот, с ухмылкой расслабленно откинулся на спинку стула. - Хорошо, мастер, покажи работу. Свободен. Салокин коротко поклонился, подражая манере Карлоса, мечтая двинуть капитана стулом по хребту, но приходилось сдерживаться. Не прекращенный контракт не простит открытого нападения. - Илль, извини, я сорвался, - Кин замер за порогом, жадно ловя едва слышные слова сквозь неплотно закрытую дверь. – Ты должен понимать, что сам меня провоцируешь. - Я не давал тебе повода, - возразил Наилли, и «проводящий» поразился холоду в голосе русалки, так мог бы говорить Арман де Винеско, но никак не его сын. – Тем более, поднимать на меня руку. Капитан замолчал. Слышно было, как он поднялся из-за стола, подошел ближе к креслу юноши. - Теряю голову рядом с тобой, ты знаешь. Слишком хочу. А теперь, когда ты можешь превращаться даже в воде, не понимаю, почему отказываешь? Что изменилось? Разве не я плюнул на многолетнюю дружбу и сотрудничество, выгодное весьма, ради тебя? Не кажется, что ты мне все-таки немного должен? - Мы говорим о долгах, Ланц? Не рановато ли? Ты не сдержал слово пока. Кин со злости сжал «поводья» так сильно, что бриг рванул с места в карьер, как норовистая лошадь, спущенная наконец с корды. Над палубой взлетела ругань и проклятия, даже боцман неодобрительно покосился на «проводящего», но потом вспомнил про фрегат и не стал ворчать. В каюте со звоном прокатилось и упало что-то стеклянное, помянул дьявола Ланц. Наилли охнул. «Пришпоренный» «Илль» во много превосходил по скорости тяжелый фрегат, но и там «проводящий» был не дураком. Сообразив, что в чистой воде беглеца не догнать, он пошел по дуге, ловя ближайшее течение и двигаясь не за счет силы ветра, а за счет мощности медальона мастера. Рискованно, чревато потерей камня, но оправдано, если нужен короткий быстрый рывок. Злой Ланцео выскочил на палубу, быстро сориентировался и велел ставить все паруса, ловя попутный ветер. Фрегату оставалось не так много до возможности спустить тетивы гарпунов, уже остро щетинившихся под открывшимися люками. - Не успеваем, - Карлос нервничал. – Вооружения минимум. Уводи нас, сынок, хоть взлетай, мне все равно, но если эта тварь большеротая нас догонит, продырявит, как рыбацкую лодку… Срывая собственную злость и досаду, Салокин развернул бриг почти на месте, накрыл ладонью ожог, притворяясь, что обращается к медальону, и направил корабль прямо сквозь непроницаемую и невидимую стенку Дороги сирен. Повинуясь зову алой жемчужины, путь разошелся трещиной, проглотив наглого вторженца и сыто срыгнув молочно-белым туманом. Фрегат остался ни с чем. Дорога встретила их шквальным ветром и ледяным дождем. Крошечные кристаллики больно ранили, резали кожу, барабанили по палубе, собираясь ледяной крупой. Матросы споро накинули кожаные куртки, повязали платки и принялись крепить паруса. Брешь окончательно затянулась, на людей обрушилась во всей мощи и ужасе песня сирен. Никакого эха – мелодия звучала чисто, громко, исходя переливами. Карлос сорвал голос, предупреждая и отдавая команды, все равно, двое сорвались за борт, заслушавшись, потерявшись в волшебных звуках. «Проводящий» встряхнулся, отгоняя холод и озноб. Жемчужина настроилась на биение его сердца и начала разгораться. Охранка вспыхнула видимыми радужными лучами, и пение отступило, свернувшись до едва различимого шепота. - Кин, прости, - Наилли беззвучно возник рядом, держась на расстоянии руки. – Я должен был помочь, но не мог из проклятого аквариума. Я устал быть просто красивым украшением, которое продают или меняют. Русалка сжал кулаки. Он дрожал от холода, босой, в одной просторной рубашке, но упрямо не уходил, хотя капитан уже дважды окликнул. - Не стой тут, Илли, - едва шевеля губами, произнес Салокин, - тебе не место среди матросни… Ланц прав. Скройся. Юноша шмыгнул покрасневшим носом, тоскливо вздохнул и ушел, звеня ножными браслетами. Кин только теперь заметил, что он прихрамывает, с трудом переставляя правую ногу… в правом кармане лежал золотой шар. Маяк и охранка. Салокин через жемчужину остро чувствовал исходящее от него тепло. - Сколько нам идти до точки выхода? – Ланцео проводил глазами Наилли, зыркнул на любопытно уставившихся вслед юноше матросов – те тут же опустили головы, засуетившись с канатом. - Не знаю, - Кин даже не стал скрывать раздражение. – Фрегат за нами не пойдет через прорыв, но дальше есть вход. Если их «проводящий» силен – они двинутся следом. - Наше преимущество скорость, - Ланцео утер кровавый потек на рассеченной щеке. – Бриг намного легче и маневренней. - Здесь нет места для маневра. Только скорость. Это самое спокойное место дороги, широкие течения, почти нет хищных скал. Только спруты… но они не любят дождя. Слова Кина оказались пророческими. Сильно отстав, фрегат, все же, нашел вход и вступил на Дорогу. «Проводящий» был опытным и рисковым. Огромный корабль развернулся, выбирая самое стремительное течение, и попер напролом, не обращая внимания на короткие короны сталактитовых наростов на закаменевших и давно мертвых осколках скал. Обшитый дополнительной защитой киль взрезал плотный ковер водорослей, старавшихся задержать. Салокин выжимал из брига все возможное, меняя течение одно за другим, выискивая самые быстрые и узкие потоки, швыряя корабль из стороны в сторону, уже не церемонясь на поворотах. Команда со священным ужасом косилась на мелькающие серые тени, груды каменного мусора, проскакивавшие мимо, как верстовые столбы на сухопутных перевалах. Боцман смотрел в трубу за фрегатом, начавшим медленно отставать, но упрямо рвавшимся следом. По серому мрачному небу прошла стая призрачных скатов. Мерно взмахивая плавниками-крыльями и сияя белыми мягкими подбрюшьями, они скользили свободно и плавно, с легкостью держась рядом, как золотые дельфины, проходили сквозь мачты и белые простые флаги. Боцман засвистел, предупреждая об опасности. Скаты никогда не нападали, но стоило живому человеку их коснуться, призраки выпивали жизнь, на короткое время сами обретая плоть и бросаясь штурмовать границы Дороги. Капитан, все время стоящий у руля, приказал распустить верхние паруса, отвлекая скатов на большие белые полотна. Салокин скинул скорость, пропуская стаю вперед. Ледяное крошево перестало сыпать, зато ветер усилился, закручивая короткие смерчи и вытягивая струи из поверхности воды узкими крутящимися водоворотами. «Иллю» пришлось лавировать, еще замедлившись. Фрегату смерчи были не почем, и он снова стал приближаться. - Дьявол! Мы можем его заманить куда-то и посадить на скалы? – Ланц нервно стискивал рукоять сабли. – Здесь есть подводные рифы? Бриг легче… - Еще дальше начнется владение кораллов, там корон несчетное количество, - Салокин забрал у капитана трубу, прикинул на глаз расстояние до преследующего корабля. - Придется, в любом случае, ползти по узкому фарватеру, но его надо знать, чтобы пройти. Кораллы старые, живые, фрегат пробьют. Можем рискнуть. - Действуй, - Ланцео тронул свою схему, но аметисты не отозвались. – Ты меня блокируешь? - Блокирую, капитан, - Кин не повернул головы, наблюдая за соседним течением, резко забирающим прямо в границу, «Илль» шел очень близко, почти соскальзывая. - Хотите выбраться – корабль веду я, решите сами – бога ради, тогда умываю руки. - Наглеешь, мастер. - Жить хочу. Не мешайте… Бриг неудачно склонился под порывом ветра и все-таки свалился в ненужное течение. Жемчужина обожгла. Поток вздыбился, выгнулся дугой, приподнимая «Илль», Кину оставалось только свести его обратно. Сразу же за кормой на почтительном расстоянии пристроился один из скатов. Призраки никогда не сопровождали корабли, многие говорили, что они даже не замечают их, пока не пройдут сквозь живую плоть. Салокин выругался. Фрегат сократил расстояние, но застрял в переплетенных водоворотами течениях, вынужденно приостановился, рыская волком в поисках нужного. Дорога выворачивалась петлей, вязалась в узел, сейчас надо было аккуратно двигаться, чтобы не врезаться в границы, обойти очередной остров погибших кораблей, не разбудив спрута. Потом крошечная передышка и коралловое царство. Скала встала так внезапно, что уклониться от нее не успел бы никто. Кин дернул бриг в сторону, глубоко зацепив бортом стенку Дороги, но уже понял, что опоздал. Каменный язык с жадностью лизнул днище, снимая толстую стружку и вместе с ней узловой амулет. Камень жалобно тренькнул, обрывая связи, и ушел в серую муть воды. Следом посыпались аметистовые точки охранки, выдав, как их привязывали и на что ориентировали. Салокин поморщился. Боль от жемчужины ушла в руки и грудь, на миг перехватило дыхание. Капитана же скрутило основательно. Он закашлял, тяжело навалившись на рулевое колесо, борясь с дурнотой и накатившей слабостью. Аметист тревожно мерцал. - Мастер! – угрожающе рыкнул Ланц, продышавшись. – Какого дьявола?! Кин не ответил, уводя бриг из-под второго удара. Обезумевшие скалы одна за одной выстреливали следом, откалывались и барабанили крупными осколками снизу. Внутри брига гулко бухало. Из каюты выскочил Наилли. Дорога, почуяв встревоженную русалку, вздыбилась волнами. Призрак ската ушел вверх, по касательной прошивая паруса, растворяясь в опускающемся густом тумане. Карлос снова засвистел, матросы расставляли в специальные крепления фонари, задирали шторки, сдерживая мглистую пелену белесым светом. Каменное крошево вспенилось гейзером, одновременно узкий лепесток проскреб по днищу с другой стороны, ударив под второй узловой камень, едва не вывалившийся от сильного сотрясения. Осколками ранило несколько человек, Кину тоже прилетело в живот мелкой иглой. Рубашка окрасилась кровью от царапины, голоса сирен торжествующе взвыли. Салокин сжал «поводья». Бриг удивленно присел, почуяв прежнюю жесткую руку. Еще две скалы высунулись впустую, промазав, а третья зацепила краешком корму. «Илль» прошел опасное место, немного потеряв в скорости. Фрегат боролся с неодушевленными хищниками совсем близко, но сейчас «проводящему» было не до преследования. - В каюту, я сказал! – Ланцео уже орал. Наилли, красный от ярости, демонстративно вытащил из кармана золотой шар и уронил на палубу. Доски жалобно хрупнули. - Я останусь здесь, пока могу помочь. - Хватит! – капитан грубо рванул цепочку, но лишь ободрал до крови ладонь. – Упрямый мальчишка, перестань вести себя как горделивая шлюха. Какая от тебя помощь?! Пшел в каюту! Живо! Пока тебя к чертям… На скулах Ланцео вздулись желваки, лицо перекосило от злости. Он занес руку, отвесить строптивцу пощечину… - Капитан! – Кин перехватил локоть бывшего пирата, загораживая Наилли спиной и указывая за корму. – Фрегат пройдет скалы быстрее нас, у него рисков меньше. Ставим паруса, будем использовать местный ветер. - … … - Ланцео не сдержал мата, но до затуманенного рассудка дошел смысл сказанного. – На ветрах путей нельзя ходить, паруса только раздерем. - Можно, просто этого никто не делал. Надо растянуть охранку выше, до кончика мачт. Сложнее, придется отпустить песню, но в прошлый раз ее выдержали. Командуйте… - Хорошо, сейчас… - Сейчас, капитан, - с нажимом повторил Кин, вплотную подступаясь к взбешенному мужчине. – Или будет поздно. Я не вечный, а теперь у нас нет основного амулета. С грохотом разлетелось острие скалы, оросив палубу каменными осколками. Шагнувший в сторону Ланцео отвернулся, оберегая глаза и лицо, а Кин инстинктивно закрыл собой Наилли, прижимая к палубе. Юноша вцепился в него ледяными пальцами. Ноздри привычно защекотало запахом океанского бриза. - Шкипер! - заорал снизу боцман. – Что делаем? Нас порежет на лоскуты этой дрянью. - Ставь паруса, Карлос, - капитан перегнулся через перила. – Будем прорываться. Всем надеть жилеты, держитесь, сукины дети, не раскисать из-за пары царапин. - Илли, вернись в каюту, прошу тебя, - зашептал Кин, борясь с желанием ощупать русалку с головы до ног, убедиться, что его не задело. – Не нарывайся, все на взводе. - Я могу помочь, - упрямо сверкнули серые глаза, юноша набычился, выворачиваясь из-под руки. – Знаешь, что могу. - Для этого не обязательно торчать тут. Глаза не помогут, мне нужна только поддержка. - Медальон? – спохватился Наилли, потянув ворот и не увидев молочно-прозрачного камня. - Фрегат! – заорали с мостика. – Шкипер! Он открыл гарпунные люки. - Дьявол, - Салокин вскочил на ноги, вырывая у капитана подзорную трубу. – Он обвешан двойной охранкой. Значит сильно тяжелее и громче… Серым монстром тяжелый корабль неуклонно догонял, четче проступая в тумане. Он не сменил курса, шел в фонтане каменных брызг, срезая килем все, что рисковало сунуться. Мрачными размытыми пятнами алели флаги Контраттоса. - Что предлагаешь, сынок? – Карлос, задравши голову, прикрывал лицо предплечьем. - Шуметь… Подхватив ближайший фонарь, «проводящий» вырвал из пазов шторки, разбил стекло и с размаху швырнул в ближайшую груду мусора и камней, как раз проходившую близко к левому борту. Островок вздрогнул, раздался темными впадинами. Ошарашенный внезапным пробуждением, светом и грохотом, спрут выпустил щупальца, слепо пытаясь ухватить нарушителя спокойствия. Бриг легко увильнул от черного толстого щупа. Матросы по приказу капитана бросили еще два фонаря – по боку мусорной горы потек жидкий свет. С ревом спрут, похожий на надутый дирижабль на толстых канатах-щупальцах, высвободился из «домика», рухнул с плеском в воду. Бриг проскочил под аркой из щупальца, задев его мачтой. Дерево натужно заскрипело, но не треснуло, только флаг остался висеть на одной из присосок. Вынырнувший спрут забурлил, зарычал, пуская в воду чернильные пятна, и ринулся вперед на первое, что увидел – фрегат. Сверкнули гарпуны. Звонко отскочили от толстенной шкуры. Ярко вспыхнули звезды охранки. Фрегат подставил чудовищу бок, вогнав несколько крючьев в раззявленную пасть. Оставив фрегат сражаться, бриг ускорился, ныряя из течения в течение, мчался к повороту, стремясь скорее добраться до второго по сложности препятствия на Дороге – кораллового царства. Обширная территория так густо и плотно поросла серыми коронами, что издали они сливались в сплошную кружевную поверхность. Пройти по безумному лабиринту казалось невозможно. Ланцео ругался постоянно, отдавая команде приказы. Матросы носились туда-сюда, как ужаленные, перекидывая мобильные паруса, убирая и разворачивая носовые. Карлос дублировал приказы, подгонял, рыкая на Мани, который крутился под ногами, сгребая каменную и ледяную крошку – большинство, как и Кин ходили босыми, кровь по палубе уже текла ручьями, смешавшись с водой. Как будто тут забивали крупное животное. Наилли упрямо стоял на верхней палубе, придерживая растрепанные волосы и сглаживал волны. Послушные воле полукровки, они округлялись, успокаивались, становясь безобидными бурунами. Ветер наполнял паруса, Кин вытянул охранку только собой, поставив вровень с мачтами, не позволяя воздушному хлысту вспороть полотнище. За ними с грохотом валились скалы, вода кипела вокруг сражающегося фрегата. Но постепенно вой спрута становился все тише и тише, чудовище слабело, проигрывая людям. - Ты знаешь «проводящего» такой силы? – Кин подошел к Наилли. – Может, губернатор рассказывал. - Нет, - юноша закусил губу, роясь в памяти. – Нет. Даже отец не так силен. - Капитан! – заорал, надсаживаясь, Салокин. – Кто из губернаторских подчиненных может быть на фрегате? - Взвод красномундирных, - огрызнулся Ланц, подходя и прожигая Наилли взглядом. - Из «проводящих»! Мне нужно знать камень. - Гурт, шкипер? - вмешался Карлос. – Они всегда ходили тишком. На носовом его флаг – синие полосы на красном поле. Кто у него из мастеров теперь? - Тай, - Ланцео поморщился от отвращения. – Тай у Гурта «проводящим». Жемчуг. - Какой? – дотошно уточнил Салокин, хотя внутри все заныло от плохого предчувствия – жемчуг это серьезно, не перехватишь, как минерал. - Черный, - Карлос недовольно цыкнул зубом. – Опытный мастер, но совершенно без головы. Рискует по крупному всегда. - Потому и не сошлись, - ворчливо заметил Карлос, но прикусил язык, стоило Ланцу вздернуть бровь. – Тай, бедовая голова, ради победы угробит корабль и всю команду. Если фрегат ведет он, нам крышка. - Не скрипи, коряга! – оборвал его капитан. – Тащите на палубу гарпунные механизмы, будем отбиваться. Спрут взвыл последний раз. Громко влажно чмокнуло, и по Дороге потек кислый едкий запах. - Готов, - резюмировал боцман, суя свисток в рот. - Илль, здесь опасно, - снова попытался увещевать капитан, но юноша только отмахнулся. Он побледнел, пряди волос на висках намокли, на шее проступили тонкие полосы – жаберные складки. Жемчужина или нет, русалка был слишком неопытен, чтобы уговаривать стихию и сохранять двуногую форму. Салокин с тревогой косился на него, не смея настаивать или прикасаться. Только чувствовал, как мягко и нежно прокатывается по схеме его сила. На досках все так же демонстративно лежал шар с тянущейся от него цепочкой. Неожиданно стих ветер. Паруса обвисли, удивленно скрипнули мачты. Клубящийся сверху туман разошелся рваными полосами, открыв светло-серое нутро Дороги. Песня тоже притихла, мягко и нежно отдалившись и оставшись на самом краю сознания. - Матерь божья, - кто-то из матросов истово крестился. Будь ситуация не такой сложной, Кин не преминул бы ядовито поинтересоваться у капитана, что за груз они везут, и почему океан НАСТОЛЬКО против их поездки. По поверхности воды плавало коралловое месиво. На нем извивались тысячи тонких, похожих на червей, белесых, тускло-светящихся созданий. Они переползали с коралла на коралл, ломали прочные иглы короны. Течения Дороги кишели белыми тварями так густо, что воды не видно. - Что это? – Наилли передернуло от отвращения. - Это хреново, малыш, - машинально откликнулся Кин, Ланц внимательно прищурился, а Карлос не сдержал удивленного хмыканья. - Змеи впадин сожрут корабль, если мы остановимся или замедлимся. Тупые, слепые, вечно голодные и не должно здесь их водиться!!! Они живые. Ну почти. - Можем соскочить? – Ланц обернулся на выплывающий из-за изгиба дороги фрегат – дымящаяся местами махина двигалась легко и плавно. - Нет, пройдем, - Кин закрыл глаза, спуская связи охранки ниже, в два ряда окутывая днище и борта до ватерлинии. Первая отбившаяся от общей стаи змея потерлась скользким телом о бриг, и Кин сжал зубы – ощущение, как по позвоночнику проползла. Противная, склизкая, мягкая и холодная тварь. Наилли затошнило от отвращения, он хватал пропитанный сыростью и вонью спрута воздух, никак не мог совладать с вздохом. Жаберные щели раздались шире. - Оставь, - негромко велел Кин. – Я справлюсь. Юноша обиженно запыхтел, но сдался. Теплый поток его влияния откатился назад, распределившись только вокруг «проводящего», погладил по спине и схлынул. Русалка утер мокрый лоб, облизнулся и обернулся на фрегат, пытаясь что-то высмотреть. Или придумать невозможное спасение. Течение плеснуло, изогнулось и встало поперек. Корабль ткнулся о преграду, потерял равновесие, подавшись сильно вправо и свалившись в соседний поток. Но тут же выровнялся, ехидно напоказ сверкнув охранкой. - Наилли, не надо, - Ланцео обнял пошатнувшегося юношу, зашептал что-то на ухо. Салокин стянул «поводья». Бриг вошел в узкий проход между кораллами. Теперь все зависело от того, сможет ли он, уже порядком вымотанный, провести «Илль» быстро и четко по памяти - карты некогда смотреть, с фрегатом-то на хвосте. В схватке со спрутом у преследователя поуменьшилось гарпунов, пара шлюзов оказалась смята. Кин сел на палубу, закрыв глаза. Сейчас они только мешали, показывая отвратительное копошащееся варево переплетенных тел. Глубоко вздохнув, «проводящий» унял бешено колотящееся сердце и жемчужину, ощутил каждую досочку брига и решительно устремился в пролив. Змеи удивленно отпрянули, открыв мутную воду, полную мелкого крошева обломков кораллов, но потом ринулись исследовать что-то новое, вторгшееся на их территорию. - Я останусь! – упрямо прозвучало над головой. - Маленькая дрянь, - выплюнул Ланцео. – Такой же упрямый, как и мать! Твое дело! Раздражение капитана зудящей ноткой мешало, но Кин не мог думать, на что его переключить. Не отвлекаться. Бриг заворачивал вправо, тут же влево и ускорялся. Змеи, почуяв вкусную добычу, стремились присосаться, но охранка исправно отбрасывала тварей, прижигая острыми колючками разрядов. Вперед, вперед. Еще быстрее. На очередном повороте бриг зацепил лопнувшую корону, коралл развалился надвое, впившись острыми обломками, и потащился за кораблем, собирая на себя змеиные тела. Матросы вооружились длинным багром, в десяток ударов сбили ненужное «украшение». Несколько змей уцепилось за крюк и обвилось вокруг древка. С матом и проклятиями, багор канул в воду. Кин слушал жемчужину и песню сирен. В ней изменился мотив и тональность. Песня убаюкивала, перестав ввинчиваться в черепную коробку, ласкала, поглаживала. Алая горошина под кожей отвечала яростным жаром, не давала заснуть. Дно в этой части кишело кораллами, но ни одной скалы. Только мелкие крошки когда-то здесь пировавших хищных каменных языков. Обожженные змеи корчились и нападали на товарок. Узкая дорожка продолжала круто извиваться, подчас заставляя бриг перепрыгивать с места на место. Буквально. Развернуться в крошечном пространстве – потерять скорость. Фрегат замедлился. Каким бы рисковым не был его «проводящий», сразу с нахрапа соваться в клоаку со змеями он не стал. По корпусу пробежали снова видимые искры. Салокин чувствовал отсюда возмущение Дороги на такое хамское к ней отношение и все сильнее дергался. Еще два слоя охранки, теперь фрегат мог идти почти напрямую, не обращая внимания ни на что, кроме добычи. Он так и сделал. Корабль со страшным скрипом вполз на первый остров из корон, провалился, выломав себе полынью. Замешкался, отвлеченный сплошным месивом вокруг. Так-так. Значит, плохо ориентируешься, рассчитывая на грубую силу. Хорошо же. Салокин стянул «повод», намеренно уводя бриг с одного пути на другой, опаснее и рискованнее, но не настолько очевидный, чтобы фрегат смог угадать, в какой точке «Илль» покинет этот лабиринт. Змеи собрались плотным клубком, лезли, переплетаясь, по мертвым и раненым, стремясь зацепиться за незащищенный борт. Кин подтянул охранку выше. Еще пара поворотов, обогнуть целое омертвевшее дерево, зацепив, но не сбившись с пути. Глубоко под ними проплыло что-то узкое, длинное и живое. Откуда, дьявол забери всех, на пути живые существа?! Фрегат с треском ломился дальше, придерживаясь, все же, более чистого пространства, оставленного следа прошедшего брига. Справа вспыхнуло – охранка дала трещину, первый внешний слой слетел. Кин покрепче перехватил свою, отпустив ненужные теперь амулеты – без стандартного медальона управлять схемой все равно что пытаться ехать на телеге с квадратными колесами. Одним колесом. Наилли попытался выстроить преграду из обломков, но не смог, брезгливо шипя, отпрянул. Напряжение нарастало. Кин кусал щеку изнутри, отвлекая себя вкусом крови от накатывавшей все мощнее слабости. Бриг начал чаще цеплять острые преграды, а до чистой воды оставалось прилично. На шею легли горячие ладошки. Русалка делился теплом, вкладывая всего себя. По спине ползли мурашки, тело оживало. Салокин едва не потянулся, забывшись на миг. - Илль! – резкий злой окрик и тепло исчезло. Хлесткий звук пощечины, тихий вскрик и тяжелый удар о палубу. Кин с трудом разлепил глаза. Наилли утирал разбитую в кровь губу, над ним навис Ланцео. «Проводящий» вскочил на ноги. «Нет! – умоляюще зазвучало в голове. – Не отвлекайся, все хорошо. Я потерплю!» Бриг врезался в коралловое скопление, ветви вошли глубоко в борт, зацепились сложной ветвистой лестницей. Змеи закопошились, заторопились вверх, к теплому сладкому и вкусному. Застучали багры, откалывая окаменевшие ветки. Кто-то догадался сбросить вниз открытый фонарь. Боцман заорал, но поздно. Тела змей вспыхнули колеблющимся серым пламенем, оно вмиг облизало оба борта и взялось за корабль. Охранка жалостливо застонала. - Пусти! – взвился Наилли, сбрасывая руки Ланца, получил вторую пощечину и клещом вцепился в капитана. – Отпусти меня!!! Иначе сгорим! Русалка, изо всех сил пихнув бывшего любовника, раскрылся. Вода тонким лезвием поползла вверх, срезая все чуждое бригу, остужая пламя, раздутое встречным потоком воздуха – Кин не успевал замедлить разогнавшийся бриг, а потом, почувствовав, как спадают путаницы коралловых отростков, дернул его вперед сильнее. Надрываясь, «проводящий», как мантру, шепча про себя имя русалки, тащил силой собственного тела и разума «Илль» прочь из гиблого лабиринта к чистой воде. Последние метры уже надсадно дыша. Живот подвело, суставы ломило. Пламя, не получившее корабль, пожирало тела змей, добралось до фрегата, взметнувшись высоким языком. Охранка не помогала, даже такая сильная и сложная. Огонь команде преследователя приходилось тушить вручную. Быстро потянулся запах гари. Но фрегат не замедлился, наоборот. Почуяв, что добыча может сбежать, корабль рванулся по бездорожью, проминая собой новую колею, как северные корабли, способные прошибать льдины тяжелыми килями. Бриг проскреб днищем по покатым камням и вывалился в чистую серую, подернутую плотной пленкой воду. До выхода с Дороги оставалось еще долго. Пробить стену у Салокина не хватало сил. - Готовимся к бою, - прозвучала команда боцмана. Два мастера настраивали гарпунные установки, полукругом ощетинившиеся на палубе в специальных пазах. Боцман, хмурясь и жуя сигару, беседовал о чем-то с двумя тучными матросами в годах с внешностью старых морских волков. Оставшись недовольным результатом общения, боцман подошел к капитану. Ланцео так и стоял, сверля взглядом узкую спину Наилли, а русалка, крепко вцепившись в борт, игнорировал его и молчал. Водяной клин стек обратно, освободив бриг, и он замер на пятачке чистой воды. - Шкипер, проблема, - вполголоса начал Карлос, косясь то на юношу, то на собиравшегося с силами «проводящего». – Половина матросни не в восторге от фрегата под губернаторским флагом на хвосте. И кто-то узнал мальчонку. Считают, надо вернуть губернаторского сыночка, и нас отпустят. - Я их сам отпущу, за борт прямо сейчас, - рыкнул Ланцео. – Идем, объясним ублюдкам. Парой секунд позже на палубе разгорелся жаркий спор, причем орал боцман, а капитан просто стоял, щурясь и поглаживая рукоять сабли. Недовольным бы стоило присмотреться к жесту, но они слишком боялись утонуть вместе с бригом на Дороге. Бывший пират решил проблему с самыми недовольными старым проверенным способом. Двумя росчерками металла. Незаметно собравшаяся за его спиной часть верной команды демонстративно медленно перевалила трупы в воду. - А теперь, слушайте меня, бесхребетные трусы… Салокин не стал слушать. Он воспользовался тем, что никому не было до него дела, и осторожно встал. - Илли? Русалка прижался щекой к ласкающей ладони. Губа у него опухла, корочка крови некрасиво запеклась. Слова застревали. Что спрашивать? Как он? Кин сам видел, что больно и плохо, и страшно. И устал. Как и «проводящий». Страшно от безысходности ситуации. По руке потянуло щекоткой. Салокин не стал отказываться. Безумная идея билась внутри, все более оформляясь в малюсенький шанс выйти живым из-под огромного фрегата, вооруженного, умело ведомого. Кин обхватил ладони Наилли, прижал одну к губам, впитывая его животворящее тепло. Юноша удивленно заморгал, не совсем понимая, что происходит, но послушно накачивая «проводящего». Кин тянул и тянул, пока жемчужина не стала жечь, как простой камень. - Что ты задумал? – обеспокоенно спросил Наилли, нервно обернувшись на вопль с палубы. Вместо ответа, Салокин присел на корточки. Золотая цепочка взялась тонким серым налетом, а шар покрылся странными пятнами, как плесенью, и глубже вдавился в мягкую древесину. - Кин?! О! – Наилли требовательно дернул «проводящего» за челку, не рассчитал и стащил головной платок, зацепив тканью гроздь серег в ухе. - Я не могу ее снять, - Салокин задрал голову. – Так что придется выживать, родной. Постарайся ко мне не подходить… но если Ланц еще раз тебя ударит, я его убью. Усталый голос подействовал на Наилли, как гипноз. Он замер, беззвучно развевая рот. Кин подмигнул в попытке успокоить и взялся за нож. Выдержать гарпунную перестрелку бриг не сможет. А фрегат уже готов к схватке, пока команда противника ругается, развернулся полубоком, показывая имя. «Нереида». Мифический дух рек. Прекрасная и опасная, являющаяся усталым путникам в облике прекрасной девушки. Капризная. Кин вспорол мышцу под ключицей по свежему шраму, стараясь не сильно пачкать рубаху, пользуясь тем, что на него сейчас смотрел только юноша. Алая жемчужина под пальцами недовольно нагрелась, но послушно откликнулась. - Залп! – прокричал Сар. Острые металлический пики просвистели в воздухе, вонзаясь в дерево, канатные бухты, ящики, живую плоть. Кин потянулся вперед, по противной едва теплой воде, сквозь серый туман вглубь, под днище фрегата. Ключевых узлов амулетов было пять, а вот охранка крепилась аж семью тяжелыми иглами с крупными темными изумрудами. Фрегат рассчитан на нескольких проводящих, явно. Для жемчуга не нужна такая сложная схема. Да к дьяволу церемонии. Кин нагло ухватился за первую схему охранки и дернул. По кораблю побежали искры. «Проводящий» фрегата бросил «повод», сдавив самый первый и крепкий слой схемы. Металлически тренькнули удерживающие гарпуны пружины, бриг огрызнулся - Попался, - шепнул Салокин. Ошибка, когда заботишься о непроницаемости первого слоя. Ошибка, если у тебя отбирают «повод», отпустить, даже если под ним еще сто слоев. Ошибка, предполагать, что жемчужина - да редкий мастер может с ней работать – единственная в своем роде. Кин фигурально выражаясь запустил руку к самому сердцу схемы, вырвал с корнем три начальных амулета и две охранки и плотно придавил «поводья» корабля. Жемчужина пела и тлела. «Проводящий» фрегата запаниковал. Кин чувствовал, как бьется его дар, пытаясь понять, перехватить, вернуть контроль. Как останавливается корабль, словно замешкавшийся кит, не понимающий, что за препятствие на пути. - Залп! Рядом что-то ударило, взвизгнул Наилли. Обожгло болью бок. Не отвлекаясь, Кин крепче сжал уголек жемчужины. Фрегат нехотя начал разворот. Носом в прозрачную серую стенку. Тонкую и призрачную, такую легкую. Третий залп «Нереида» дала, уже зная, что обречена. Орудия дружно плюнули злыми зазубренными иглами. Киль фрегата уперся в границу Дороги, вминаясь внутрь. По монолитным бортам побежали трещины. Первым упал флаг Контратосса. Блекнущая тряпка. С визгом сломался острый выступ носа, затрещали, расползаясь по швам, паруса. - Кин, хватит, открывай глаза! - Наилли тряс «проводящего» за плечи, силясь оторвать пальцы, намертво сжавшие жемчужину, хлестал по щекам, звал. Салокин с трудом разлепил мокрые ресницы, охнул от боли. Все руки и бок были в крови, рубаху хоть выжимай, а из-под ребра многозначительно торчал толстый прут гарпуна, пробившего насквозь и пригвоздившего «проводящего» к палубе. Боль, мгновенно почуяв свободу, свела судорогой. У русалки взялись на пальцах перепонки, на них остались кровавые разводы. На белой ткани рубахи пятна. И огромные от ужаса глаза. Кин попытался улыбнуться, но, кажется, не получилось, на губах что-то мешалось, текло по подбородку. В голове билось тревожное - Дорога. Бриг все еще на пути, пусть и в безопасной части. Они глубоко в сердце открытой воды рядом с цепочкой Голодных островомв – сложный путь по обычному океану, но это лучше, чем застрять на Дороге без «проводящего». Схема сломана, Ланц не сможет вывести «Илль». Кин потянулся к жемчужине. Наилли вцепился в его руку. - Умрешь, - предупредил он, срывающимся голосом. – Лежи спокойно… сейчас. - Надо вывести вас в океан. - Надо, - русалка тяжело сглотнул, – вытащить гарпун сначала. - Будет хуже, - сопротивляться тянущим вверх, снимающим с прута рукам не хотелось, глаза закрывались, безумно тянуло спать. - Я помогу, - Наилли уперся коленями и тянул, тянул. Пришпиленная бабочка из Кина была так себе, по его собственному мнению. С чавканьем гарпун выскочил из спины, «проводящий» рухнул лицом в жесткие доски. Кровь толчками выходила из широкой в несколько пальцев дыры. Ладони Наилли стали горячими, как утюги. Русалка сунул пальцы прямо в рану. Кин зашипел, поминая всех родственников морского дьявола и сдерживая рвущийся стон. Острой вспышкой прошило до самого затылка, свело судорогой мышцы и, казалось, выкрутило кости винтом. Горячо, нестерпимо горячо. Даже углем раскаленная жемчужина стала приятно прохладной. На глаза навернулись слезы, сознание помутилось, отчаливая в свободное плаванье по волнам беспамятства.