Алая жемчужина

- И все-таки, Арман был прав. Кин не знал, сколько он пробыл в отключке, но сорванный равнодушный, с ноткой отвращения и досады, голос капитана вернул его в сознание. - Вы совершенно не умеете привязываться к людям, меняете пристрастия, как перчатки. Да, Наилли? Что ты хлопаешь невинными глазками? Съяшкался с этим оборванцем? Давно? То-то он так тебя прикрывал. Знал, не стоило оставлять тебя без присмотра, шалава. Не рассчитывал, что тебя потянет на отребье. Русалка не отвечал. Кин чувствовал его медленно остывающие прикосновения к боку. Рана тупо ныла и дергала, но, осторожно тронув ее, «проводящий» с удивлением обнаружил нежную новую, только что наросшую кожу, и ни следа от сквозной дыры. Слабость отступала прибоем, силы медленно, но верно возвращались. Рана на плече тоже затянулась, алая искра внутри разбужено пульсировала, но не жгла. Ланцео насмешливо оглядел его с ног до головы. Расслабленная поза, легкая улыбка. С виду он совсем не злился, пылали бешенством только глаза, из водянисто-голубых став белесыми. - Ты смотри-ка, очнулся, - капитан склонил голову к плечу. – Как самочувствие, мастер? Никогда такого не видел, честное слово. За всю карьеру. Просто так сорвать «поводья» с черного жемчуга. Салокин прикинулся, что не может никак сфокусироваться. На верхнюю палубу поднялся Карлос. В опущенной руке боцмана поблескивал короткий фальшион. Старик преобразился. Из-под личины ворчуна, любителя выпивки и пообсуждать баб, проглянули желтые клыки стервятника. - Расшалились, селедки драные, - сплюнул боцман. – Еще троих положили. Что, парниша, не внял моим словам? Куда полез-то? Хотя, да. Шкипер прав, никогда такого не видел. Как смог-то? Тварюшка рыжая подсобила? Говорят, коль присунул русалке, считай, король океана. Наилли сжался. Ноздри юноши трепетали, побелевшие губы упрямо стиснуты. Снизу доносились звуки схватки, звон оружия и проклятия. Команда взбунтовалась, подпитанная страхом ярость прорвалась. - Ты серьезно веришь, что достоин такого подарка судьбы, а, Кин? – Ланцео хищно оскалился. – Русалка это не кварцевый камушек. Трахнул и уже король, да? Нет, сосунок. Так только в сказках бывает. Поднял лапу на чужое – расплачивайся. Выводи корабль с Дороги, и я просто убью тебя. - Нет, - Салокин нащупал ладошку Наилли, легонько сжал и уперся локтем, балансируя на руке, осматриваясь тишком, стараясь не пропустить ни одного движения капитана и боцмана. - Что, как ты себе представляешь, будет дальше? – Ланца явно насмешил отказ полуживого «проводящего». – Я предлагаю по-хорошему. Даже обещаю не трогать Наилли, ну почти. Бить не буду. Такое сокровище. Арман над ним трясся, как и над Лианной, все отказывался делиться. Хотя не удержался и убил ее в приступе ревности. Любовь жрет мозги, мастер, подчистую выедает. Посмотри хоть на себя. Хочешь сделку? Дам честное слово, что ты умрешь быстро и чисто, Наилли не попадет обратно к отцу, а мы все спокойно покинем Дорогу. - Нет, - повторил Салокин, собираясь с силами. Послушный бриг медленно дрейфовал к очередному изгибу дороги, подходившему очень близко к Голодным островам. Столкновение пути и вулканической, еще растущей суши давало два мощных водоворота, стражами охраняющих узкий перешеек течения между ними. - Карлос, - Ланц шагнул, сапогом придавив кончик ало-медной косы Наилли, наклонился, подхватив ее на руку, и со всей силы дернул. С воплем боли русалка кувыркнулся к его ногам, проехавшись щекой по доскам. Кин встал на четвереньки и метнулся в сторону, уходя от падающего фальшиона. Не ожидавший такой прыти, боцман потерял равновесие, по инерции пробежав несколько шагов. «Проводящий» вскочил, сбил Ланцео, успев выдернуть Наилли из его хватки и отправить себе за спину, прижав к борту. Из оружия при нем были только поясные кинжалы и голые руки. Против двух опытных пиратов. - Даже так, - капитан притормозил. – Ты знаешь, Кин, а вот теперь я тебе по-настоящему завидую. - Чему же? Капитан быстро оценил продолжавшуюся склоку между матросами, задумчиво попробовал остроту сабли большим пальцем. - Ты знаешь, что русалки могут делиться силой? Как-то Лианна рассказывала нам с Арманом, что дитя океана может вылечить даже смертельную рану. Признаться, никогда не верил. А тебе достался и этот приз, похоже. Сколько ж раз он тебе подставился? Карлос зашел справа, с похабной улыбочкой покрутил массивный клинок. Кин двумя пальцами извлек кинжал из кармашка, нашел глазами гарпун в собственной крови. Наилли его отпихнул недалеко, можно попробовать дотянуться. Карлос снова атаковал первым, коротким рубящим, снизу вверх, целясь по ногам. Бриг качнуло, как легкую посудинку. Толкнув русалку в противоположную от себя сторону, Кин угрем нырнул вниз, сдирая колени и локти, прокатился, пнув боцмана в больную ногу, и подхватил скользкий неудобный багор. «Водовороты!»– предупреждающе возник голос Наилли в голове, русалка снова скользнул за спину «проводящему», придерживаясь за обрывки его рубашки. Кин возблагодарил всех богов, что юноша не паниковал, не терял головы, хотя чувствовал его злость, дрожь и отвращение к человеку, который когда-то казался привлекательным и достойным доверия. - Знаю, - негромко сказал он. – Тряхнет сильно, держись за меня. И бриг повело. С такой силой, что Ланцео бросило вперед. Оступившись, бывший пират едва-едва смог сохранить равновесие и отбить гарпун. Карлосу повезло меньше, боцмана свалило с ног и прокатило до самых ступеней. Капитан бросился вперед, метя Кину в голову. Навесил обманку, крутанул саблю над головой. Непривычный к фехтованию, Кин едва успел подставить прут и бросил кинжал. Лезвие свистнуло, вонзившись в плечо Карлоса. Боцман выругался, вырывая клинок, и отбросил его прочь. «Илль» основательно тряхнуло. Краем сознания Кин отслеживал его движение, намеренно ведя по верхней кромке одного из водоворотов, грубо переводя по лентам течения, раскачивая и мотая. Ланц попытался перехватить «поводья», но Кин оскалился, небрежно смахнув его попытку, высветил охранку, заставив ее ярко проступить сияющей сеткой. - Мелкая шлюха, - процедил Ланц. – Хорошо ты его одарил, Илль. Обидно, столько времени с тобой зря носился. Не поможет, правда, мастеру. Карлос замахнулся слева, правой рукой бросая небольшой стилет. С метанием у старого пирата дела обстояли неважно, но Кин отвлекся, подпустив Ланца ближе. Наилли тихонько взвизгнул. Сабля врубилась в борт между ними. Пинок в живот, тяжелое лезвие совсем рядом. Кин отбросил гарпун, зажал между пальцами кинжал и, вцепившись в Ланцео, повалил его на палубу. Сплетясь, они перекатились, Ланц оказался сверху, со всей силы всаживая противнику локоть под ребра, выбивая дыхание. Кин охнул, сам ударил коленом, перехватил капитана под подбородок, оттягивая голову назад и открывая горло. - Берегись! – окрик Наилли заставил подскочить, сбросив Ланца. Фальшион чиркнул по палубе. Карлос двигался легко и быстро, несмотря на раны и возраст. Кин уворачивался, блокировать было нечем. Пришлось пожертвовать вторым кинжалом – лезвие вошло старику под ухо. Боцман застыл в движении, удивленно поднес руку к шее и завалился, пачкая и без того изгвазданную в крови палубу. - Жаль, давно ходили, - Ланцео с торжествующей усмешкой держал Наилли, приставив зазубренный обух сабли к нежному горлу. – Ну все, мастер. Попрыгали и будет. Выводи корабль. - Наилли, - «проводящий» смотрел русалке в глаза, - закрой уши. Песня сирен разлилась с такой силой, что Кина самого пригнуло. Рассерженные голоса даже не пели, вопили, вгрызались в сознание, выдавливали, терзали. Ланц с яростным воплем схватился за голову. Сабля порвала тонкую кожу Наилли. Юноша отпихнул от себя клинок, занес локоть, ударяя назад, вырываясь. Капитан, полуослепший от боли, с силой сжал горло юноши, поскользнулся на окровавленной палубе. Салокин видел, как всплеснули по воздуху тонкие руки русалки, услышал сквозь вопли сирен звон его браслетов. Ланцео перевалился через борт, увлекая Наилли за собой. Кин бросился вперед, все силы вложив в рывок, отшвырнув «повод», наплевав на песню. Он не успел всего на короткий вздох. Рука схватила пустоту. Ланцео и Наилли рухнули в воду, подхваченные сильным течением водоворота, мгновенно отдалились. «Кин!!!» - отчаянный крик русалки колоколом отдался в голове. - Сбрось жемчужину! – заорал «проводящий» бросаясь вниз, ближе к воде и вскрывая рану на плече. Алая искра вскинулась, песня смолкла. Водоворот нехотя замедлился. Стихия билась на привязи, не уступая, как покорился бы корабль. Она выгрызала из Кина все силы, не желая отдавать свою добычу. Ланца, потерявшего сознание от удара о воду, затащило дальше. Яркая вспышка разнесла на миг серый туман, осветив его радужным. Кин ощутил, как настроение стихии изменилось, и теперь она сама помогала тащить русалку. Высокая волна вскипела, и в соленых брызгах, серой пене и водорослях, дитя океана упало на палубу. Бриг скрипнул, напоминая, что он вот-вот попадет в глубокую воронку, откуда уже не выбраться. Кин стащил рубаху, набросив на хвост Наилли. Наивно и глупо. Огромный плавник сверкающим веером разлегся на досках. И уже пять голов обернулись, отвесив челюсть на это чудо. Стянув «повод», Салокин вывел корабль в протоку, послушно повлекшую бриг между двумя водоворотами к чистой воде. Голодные острова остались позади. Большую часть Дороги «Илль» миновал. Наилли тяжело дышал, жаберные пластины трепетали, со свистом втягивая чуждый им воздух. От ссадин и ранок не осталось следов. Цепочка тянулась куда-то за борт, шар раскачивался, ехидно напоминая, что охранка никуда не делась. Они все еще цель на карте губернатора, стоит только покинуть путь. Матросы, настороженно держа наготове оружие, окружили их тесным кольцом. Наилли затравленно косился исподлобья, подбирая хвост под себя, сворачивая плавники, пытаясь сжаться. «И что теперь? Убьют?» - Если они убьют меня, то погибнут на Дороге, - громко и отчетливо произнес Кин, глядя в глаза Сару, стоявшему ближе всех. - Если развалю корабль, как было с фрегатом – мы не дойдем до острова. Предлагаю сделку… - Такую же, как капитан предлагал? – ехидно хмыкнул кто-то. - Он не такой! - звонко заступился юнга. Мани с опаской высунулся из-за чьего-то плеча, чумазый, весь в царапинах, но живой, в надетом набекрень бессменном берете. Он осторожно бочком приблизился, присел рядом с русалкой, завороженно глазея на переливающийся хвост. Наилли вдруг протянул руку и погладил мальчишку поверх берета, сбив его еще больше. Юнга хмыкнул. - Заткнись, щенок, - гаркнули с задних рядов, но крепкий старик в жесткой кожаной портупее, грубой плотной рубахе и ярком платке мастера поднял руку. - Пусть говорит. Мы на Дороге, здесь он - наше спасение. Ну, мастер. Что ты предлагаешь? - Большинство из вас получили деньги вперед, ваши контракты истекли у Малахитовых скал, - несколько человек хмыкнули, но большинство согласно загудело; Ланц подстраховался, чтобы даже за мертвых океан не начал мстить. – Воспользоваться благами можно, лишь оставшись в живых. Некоторые кивнули. - Есть выход, - Салокин осторожно присел рядом с русалкой на корточки, ласково гладя по голове, на голой груди «проводящего» болтался пустой ремешок от медальона, и его уже заметили. – Сейчас мы идем только благодаря мне. Выведу корабль за Бегущим рифом, близ атолла сирен. Мы зайдем в бухту, и вы оставите нас на острове. Корабль ваш. Можете идти, куда пожелаете, выбрать капитана и странствовать или торговать. Крепкий детина в кожаной безрукавке из стрелков ткнул заскорузлым пальцем: - А ты уверен, мастер, что мы тебя отпустим с таким сокровищем? Наилли вцепился в руку Кина. - Уверен, - «проводящий» накрыл холодные перепончатые пальцы. – Русалка вам ни к чему. Что с ней делать? Продать попробуете? Как только сойдем с Дороги, губернатор де Винеско сможет увидеть наш корабль на карте слежения. Вам надо воевать с таким врагом? Никакая диковинка того не стоит. В этот раз был один фрегат, потом будет пять. Справитесь? Кин сильно недоговаривал, но надеялся, что простая матросня не знает о способностях создания с красивым рыбьим хвостом и огненно-алыми волосами, укрывавшими его сейчас плащом, не возжаждет получить «силу русалки», как хотел этого Ланцео, посчитав способности Кина прямым следствием связи «проводящего» и дитя океана. И, желательно, чтобы никто не спросил, как именно он поведет корабль без медальона. - То есть просто так вас отпустить с миром? – старик-мастер скрестил руки на груди, недоверчиво кривил губы, выискивая подвох. - Желательно еще забыть, что вы тут видели и не возвращаться на Дорогу несколько лет. Пути злопамятны. Матросы сгрудились в кучку. Кто-то сетовал, что погибать так погибать, но проклятую тварь надо выкинуть за борт, кто-то утверждал, что такая ценность – можно продать за золото весом с бриг, но гораздо большее количество народа склонялись к тому, что хочется жить. И надо выбираться с Дороги, пока «проводящий» коньки не отбросил. Слава небу, никто не предложил использовать русалку по прямому назначению. Никто не знал. Это обнадеживало. «Все равно убьют, - Наилли вздохнул. – Я ничем не могу больше помочь». - Успокойся, - зашептал Кин, прижимая русалку к себе крепче. – Нам нужно выйти за Бегущий риф. Все будет хорошо. - Ай-е, мастер, - все тот же старый матрос вышел вперед. – До атолла сирен – ты ведущий. А после, не обессудь, выставим на остров, и гуляй сам ножками. Старик сально блеснул щербатой улыбкой. Кин практически мог читать его мысли. Значит «проводящий» доводит до Бегущего рифа, там его за борт , а русалка остается. Дошлепает до берега мастер – молодец. Нет, туда и дорога. А то можно и подсобить пером под ребро. Кин хмыкнул. Бегущий риф – все, что ему требовалось. - Меня вполне устраивает, - проводящий» пожал протянутую руку. – Крепите паруса. - Санчос, хоть золотишко капитанское приберем? – матросы с голодной жадностью уставились на двери каюты. Старик ехидно приподнял седые кустистые брови. - Не против, мастер? - Нет, - Салокин равнодушно пожал плечами, про себя порадовавшись, что есть чем отвлечь команду. Дележка капитанского добра – самое оно. Наилли беспокойно заерзал, шурша чешуей. Завороженно следя за подсохшим плавником, Мани отполз подальше, чтобы его не задело. «Они нас не отпустят». Кин поднял Наилли на руки, крякнув с натуги – русалка весил куда больше, чем хрупкий юноша, тот обнял Салокина за шею, прохладным носом уткнулся в висок, зашептал: - Я не смогу превратиться в человека без жемчужины, пока мы в океане… - И не надо. Только дойти до атолла. Помнишь, я знаком с сиренами? - Серьезно? – серебристые прозрачные глаза удивленно округлились. – Но... даже если так, чем нам это поможет? Топить всю команду? - Нет, успокойся. Пение сирен гипнотизирует. Мореходы забывают обо всем. Буквально. Понимаешь? - Они нас забудут? – русалка оглянулся на ожесточенно спорящую тройку матросов, не поделивших что-то из одежды Ланцео. - Да… - Кин чуть не споткнулся на ступенях, под ногами тяжело бряцнуло и заскребло. - Наилли подбери свое украшение, пожалуйста. Боюсь наступить – тогда уроню на доски и упаду сверху. - Сверху я согласен, - фыркнул русалка, наматывая на руку цепочку, золотой шар тяжело качнулся. – Но не на досках. Жестко. Несмотря на напряжение, Кин расхохотался, напугав шарахнувшегося в сторону юнгу. Мальчишка так и держался возле них. - Илли, я тебя обожаю! - Это я от страха не соображаю, что несу, - зарделся русалка, утыкаясь лицом «проводящему» в шею и неожиданно горячо дыша. - Ты в порядке? – забеспокоился Кин. - Мне нужно в воду, - Наилли виновато засопел. – И, кажется, у меня будет истерика. Салокин только кивнул. У него у самого бы началась, будь он на месте Наилли, а юноша сумел продержаться столько времени, ни разу не пожаловавшись, не потеряв от страха рассудок еще и умудряясь помогать. Вдвоем с Мани они сумели поднять русалку и опустить в сильно помутневшую воду. С гримасой отвращения Наилли повел хвостом, посылая теплую волну вокруг себя. Водоросли тут же начали наливаться зеленью, а грязновато-серый осадок на дне аквариума растворяться. - Мани, - Кин взял парнишку за плечо. – Пожалуйста, присмотри за командой. Я побуду тут. Если что-то случится, сразу говори. Ладно? - Да, мастер, - юнга стащил берет, шмыгнул носом, не отводя глаз от аквариума. – Вы меня не бросите?.. Кин обернулся на сжавшегося в комок русалку – алые волосы рассыпались огненным каскадом, расплескались в стороны. - Не бросим, парень, но ты не подведи уж! Вытянувшись во фрунт, мальчишка отдал честь, как поступали в сухопутных войсках, развернулся, щелкнув босыми пятками, и проворно вылез из трюма. Кин запер дверь, набросил оставшуюся петлю охранки и забрался к русалке. Наилли свернулся у самого дна. Его трясло и колотило. Руки судорожно сжимались в кулаки, плавники трепетали. Даже по татуировкам проходила дрожь – маленькие чешуйки встопорщивались острыми кромками и снова прижимались к коже. Кин нырнул, обнял крепко, разворачивая тесный комок. Наили по-детски вцепился в него и уткнулся в грудь. В голове шумело его бормотание, но Салокин даже не пытался разобрать слова. Он гладил прохладные плечи, стискивал узкую спину, прижимая колющиеся узоры, сам тихо остывая и борясь с усталостью. Дорога успокаивалась вместе с русалкой. Какая бы сила не преследовала и не наблюдала за ними, сейчас ее все устраивало. Бриг сам, без понуканий скользил по быстрым течениям, огибая спокойные коралловые рифовые плавники, торчащие из воды. Даже дрейфующие острова – жилища спрутов - отходили с их пути. Наилли дернулся, отстранился, с потусторонним ужасом уставившись в лицо «проводящего». «Ты дышишь под водой?!» - удивленные пузырьки запрыгали вверх. Кин помотал головой. Наилли расправил хвостовой плавник. - Но как? – захлопал он мокрыми ресницами, едва они всплыли. - Сам не знаю, - Кин улыбнулся. – Подарок морского дьявола вместе с жемчужиной. Я не дышу, но и не теряю сознание под водой. Правда, долго все-таки не рисковал бы. Вдруг начнут плавники расти. - Не нравятся плавники? – Наилли вздернул бровь. - Твои – нравятся. Но у меня-то таких красивых не получится наверняка. Какой-нибудь угриный хвост. - Фу! – поморщился русалка. – С угриными хвостами это, мама говорила, тритоны. Они, конечно, родственники, но какие-то неуравновешенные. Живут далеко на севере. - Надо будет сплавать потом как-нибудь. Интересно же! - Да? – протянул русалка, в притворном приступе ревности обвиваясь вокруг человека и слегка сдавливая его хвостом. – Новую диковинку решил поискать? - Конечно, ты-то уже родной… Они дурачились и смеялись. Потом и вовсе устроили морской бой, плескаясь водой и утаскивая друг друга на глубину, к самому дну. Целовались, переплетаясь, останавливаясь всякий раз, как объятья становились крепче… делали вид, что уже все закончилось и никакой опасности нет. Что не было никогда Ланца и Карлоса, залитой кровью палубы и прошившего Кина гарпуна. Фрегата, дикого бешенства Дороги. Мани оказался бесценным помощником. Мальчишка исправно сообщал, что делает команда: спит, пьет, строит планы на куш за русалкин хвост, отпускает скабрезные шуточки и зябко жмется под одеяла, когда рядом с бригом встает из воды огромная коралловая корона или язык скалы. Таскал еду с камбуза и восхищенно взирал на Наилли, с которым болтал, пока Кин вел или обессиленно дремал, прижавшись спиной к стеклу аквариума. Он почти не ел, и если не следил за бригом, то пытался раскусить секрет охранки на Наилли. На золотом шаре не было швов, выбоин – ничего. Внутри прятался камень, но, как алая жемчужина под хрустальным кофром, он не желал показываться, рассказывать свои тайны или поддаваться влиянию. Цепочка не рвалась, поднять шар мог только сам Наилли, а в воде он становился тяжелее, приковывая русалку практически к одному месту. Юноша обреченно вздыхал всякий раз, как «проводящий» отступал, чувствуя, как дрожат руки, и жемчужина вместо тепла посылает по телу разряды боли. Чуть больше чем через сутки, впереди показалась радужная дымка, натянутая, как мыльный пузырь, поперек Дороги. Воздух вокруг задрожал и нагрелся. Матросы забегали. Мани шустро свинтил в трюм. - Показался выход, - отрапортовал он, хотя в том не было необходимости. Кин потер покрасневшие, уставшие без нормального сна глаза. - Хорошо, Мани, побудь, пожалуйста, с Наилли. «Будь осторожен», - русалка встревоженно заметался. - Не волнуйся, теперь уже все. Не было ни громов, ни молний. Корабль плавно прошел сквозь разноцветную завесу. Команда затаила дыхание и разразилась громовыми криками, когда вместо серого пейзажа вокруг заискрило и засверкало всеми оттенками синего. Закатное солнце позолотило дорожку, играло и приветливо подмигивало. Салокин вдохнул свежий ветер, выглядывая знакомые ориентиры. Да! Они вышли в нужной точке. Справа вставал один из самых красивых рифов, которые только существовали в северной акватории – розоватые стебли, сверкая на солнце, выглядывали из воды. Бегущий риф. - Ух! Смотрите, - кто-то не сдержал восхищенного вздоха. Прямо по курсу вздымался золотистый остров в изумрудном венце тропической растительности. По золотым, сейчас нестерпимо горящим на солнце, скалам бежали прожилки-змейки. Волны ласково лизали кромку берега, резкую и изрезанную валунами, изящную и опасную. Белая пена оседала на камнях. Салокин набрал в грудь побольше воздуха: - Риина! - Ну что ты орешь, как на дворцовой площади? – возмутился девичий голосок, и на палубу в волне скользнуло одно из самых прекрасных созданий океана. Идеальная женская фигурка была будто соткана из тонких лучиков света – золотистая кожа шла едва уловимыми глазу разводами, словно существо отлито из не застывшего еще металла, переливалось и перетекало. Плавная, гибкая и воздушная. Плащом по палубе тянулись густые волосы цвета горного меда. Часть кольцами улеглась к ногам хозяйки, часть так и осталась в воде, свесившись через борт. Сирена улыбнулась, показав обычные для дитя океана хищные клыки, поправила золотой кулон в виде морского конька – единственная ее одежда и украшение, и озорно подмигнула Кину золотисто-янтарным глазом. - Мы ждали тебя, - пропела она, протягивая «проводящему» тонкие руки и обнимая. – Но ты, смотрю, не торопился. И вообще, что за вид? Ты весь пахнешь водорослями и русалкой! Кошмар! - Я рад тебя видеть, Риина. - Скучал? – строго осведомилась сирена, не обращая внимания, что у команды челюсти так и не подобрались. - Конечно! - Негодяй, ведь не обманываешь же. Где твоя рыбка? - В трюме, - Кин облегченно выдохнул только сейчас, сирене не надо было ничего рассказывать – она и так все знала, успела понять и прочитать. – Сначала, пожалуйста, помоги с командой. Они сейчас очухаются и попытаются… - Ой, да все я знаю, малыш. Не командуй. Расслабься. Ты молодец, что сообразил доплыть до нас. Я замучилась Дорогу держать. - Так это ты нас гнала вперед?! – возмутился Кин. - Ну а кто? Бабушка твоя? – сирена оскалила клыки. – Просто, что ли, пленную русалку везти? Да вас бы сожрали сразу. Хорошо еще капитан недалекий оказался. Купился на приманку и нашел тебя. А ты уж с Дорогой совладал. Умница. Горжусь тобой. Давай-давай, беги к рыбке. Тащи ее сюда. А мы с… мальчиками побеседуем. Сирена плавно развернулась к сгрудившимся мужикам. Салокин поскорее спустился в трюм. «Что?! – Наилли упирался ладошками в стекло. – Что случилось? Я странное чувствую на верху». - Сирена, - Салокин устало прислонился лбом к стенке аквариума и плотно зажмурился. – Все, Илли… все закончилось. На самом деле. «Кин, только не теряй сознание, - русалка повысил голос, видя, как «проводящий» сползает на пол. – Ну кто меня тащить-то наверх будет? Мани не поднимет, я тяжелый. Назло свалюсь сверху прямо на тебя!» Салокин захохотал. Неудержимо. До слез, то сбитого дыхания. Серебряный колокольчик присоединился. Наилли ласково улыбнулся. Мани опять активно помогал, на сей раз, достать русалку из аквариума. На палубе никого не было. Команда исчезла. И парень удивленно закрутил патлатой башкой. - Ой, еще один? – сирена, болтавшая ножками, сидя на бочке, удивленно вздернула бровки. - Нет, он нам помогал. - Ммм, прости, малыш, - Риина укоризненно покачала головой. – Ты знаешь правила. Но раз мальчик хорошо себя вел, я буду особенно аккуратна. Подойди ко мне, дитя. Глаза юнги округлились, потеряли цвет. Он механической куклой зашагал к сирене. Та состроила физиономию строгой учительницы и воздела палец: - Осторожно! Три волны схлынули на палубу, показав еще трех сирен: двух парней и девушку. Они подхватили Мани и исчезли за бортом. - Ней расстроится, - хихикнула Риина. – Ты знаешь, сколько она тебя ждала. И еще Каиль. Эх, какой экземпляр сманили хвостатые. - Перестань, - Кин засмеялся, ссаживая Наилли на палубу и устраиваясь рядом с ним, не отпуская перепончатых пальцев русалки. – У нас есть еще проблема. - Тшш! – сирена приблизилась, прижимая пальчик к губам. – Он совершеннолетний по меркам людей. Пусть сам говорит. Здравствуй, дитя океана. - Полукровка, - тут же поправил Наилли, ощетинившись плавниками и поглядывая на сирену недоверчиво и подозрительно. - Глупости, - отмахнулась сирена, взяла юношу двумя пальцами под подбородок и приподняла голову, разглядывая. – В тебе всего капля человеческой крови. И то потому, что разрешил океан. Смотри, какие глазки. У русалок не бывает серых глаз. Тебе идет. Риина тепло улыбнулась и вдруг нахмурилась. - Это еще откуда?! – сирена тронула цепочку. - Это мне отец повесил, - Наилли вздрогнул от боли, по русалочьей чешуе пошла дрожь. - А его не повесить за это? За шею?! – сирена гневно зашипела. – Кин, какого черта? Ты куда смотрел?! Тебя разве не просили привезти русалку в целости и сохранности?! «Проводящий» в немом удивлении воззрился на Риину. - Он не знает ничего, - на палубе снова плеснуло. Кин счел за лучшее проглотить первое, что хотелось сказать, и посоветовать себе не удивляться. Горящие сапфировыми знаками браслеты на руках Неша притихли, вода отхлынула от ног. - Добрый вечер, мастер, - белозубо ухмыльнулся хозяин паба и торговец с Контраттоса. – Вы справились, спасибо. Груз доставлен в точности, в нужное место и время. Наилли, здравствуй. Теперь ты в надежных руках. Русалка попытался заползти на колени к Салокину. «Мне все это не нравится», - заговорил он в голове «проводящего». «И не должно, - голос Неша был глубже и сильнее. – Я сейчас все расскажу, только давай снимем с тебя следящий амулет». Браслеты снова загорелись. Мужчина внимательно осмотрел цепочку и шар, потеснив недовольную сирену. Риина фыркнула, усевшись обратно на бочку и подвинув свои великолепные волосы. Неш легко поддел крайнее звено в цепи, дернул. Охранка жалобно взвизгнула и разошлась. Разомкнутые колечки посыпались градом. Шар кракнул, как прогнивший орех, раскололся пополам, показав крохотный черный камешек. - Оникс? - Кин выудил каменное зерно, поднес к глазам. - Нет, обычная руда, но именно ее океан не терпит. Возмущение так велико, что следить проще простого, - Неш небрежно выбросил осколок за борт. – Все, Наилли, теперь ты свободен. Русалка продолжал сидеть на месте, сжимая руку Кина, и щурился на закатные лучи. - Рассказывайте, - потребовал он. – Кто вы и зачем я вам нужен? Сирена зевнула. - Рассказывай, родственничек, - насмешливо хмыкнула она, глядя из-под золотого водопада волос на Неша. – Пристрастие к игре в эти, как его… шахматы всегда выходит тебе боком. Объясняйся. Хозяин паба уселся на мокрую палубу, скрестив по-восточному ноги. - Все очень просто. Наилли, твоя мама была мне родной сестрой. Так что, Риина права, мы родственники. Лианна де Винеско, русалка, отпущенная океаном жить с любимым человеком. И в приданное получившая право охранять его корабли от бурь и штормов. Это свойство перешло к тебе по наследству. Отец держал тебя всегда рядом, потому что после смерти Лианны, ты – гарант безопасности флота Контраттоса. Океан же, отдав свое дитя человеку, не может забрать обратно. Только по собственной воле русалка может вернуться к нему, тем самым разрушив договор. Тебя пришлось долго искать, потом составлять план и раздавать роли основным фигурам… - Вы знали, как с ним обращаются? – спросил Салокин, его снова душила ярость – если Неш знал, но ничего не сделал… Мужчина нахмурился, потер нерешительно светло-рыжую бороду. - Его держали взаперти, но мы не могли выта… - Ты знаешь, что ИМЕННО делал с ним отец?! – потеряв контроль, заорал «проводящий». - Малыш, успокойся, - Риина, умевшая читать мысли, когда человек не контролирует свои эмоции, подошла и погладила Кина по голове. Глаза сирену выдавали. Она опустилась рядом с русалкой. - Бедное дитя, - из прекрасных глаз суровой правительницы атолла закапали крупные слезы. – Сколько же ты пережил… он не знал. Я клянусь своей кровью. Никто не знал, что происходит за стенами, очерченными красным жемчугом. И океан не знал… Наилли отвернулся. - Не важно, - глухо сказал он, утыкаясь Кину в шею. – Что теперь будет? - Ты вернешься в семью, - Неш подрастерял уверенность, подавленный виной и знанием – Риина не стала церемониться, поделившись всем, что успела считать. – В океан. - То есть, вы каким-то образом убедили Ланца идти этим путем, вы заставили его нанять «проводящего» с особым даром, для того, чтобы он привез меня сюда, к вам? - Мы не можем вмешиваться напрямую в ход жизни людей, - Риина вздохнула. – Хотя иногда очень хочется. Поэтому приходится тихонечко подсовывать двуногим идеи и пути. Кин бросил на сирену просящий взгляд. Та шепнула Нешу несколько слов и изящно скользнула за борт в объятия волны. Бриг к тому моменту без помощи Кина пришвартовался к высокой скале, прилипнув к ней без всякой привязи и мирно покачивался, придремав. Хозяин паба поднялся. - Я буду поблизости, - сказал он и рыбкой нырнул в волну. Ударило вспышкой. Неш вспенил воду, высоко выпрыгивая. У него оказался хвост больше похожий на акулий – узкий жесткий плавник, резкие очертания, но та же серебристая с радужным разводом чешуя и татуировка во всю спину – сверкающие чешуйки образовывали плотное кружево до самых плеч. - Илли, - Кин обнял русалку крепче. – Не злись… - Я не злюсь, - русалка укусил «проводящего» в плечо и придавил хвостом его ноги. – Я не знаю, что думать. Не хочу думать. Не хочу никуда идти. Можно я тут останусь? На этом корабле. Привык жить взаперти, чем корабль хуже? Пусть твоя подружка вправит команде мозги, и поплыли отсюда. Не нужен мне никто, ни новоявленные дяди, ни тети, ни океан. - Ну-ну, - Кин осторожно погладил его по спине, не удержался, пощекотал поясницу, чувствуя отклик. – Успокойся. Слишком много всего случилось, ты просто устал. Свобода – дар, от которого не отказываются. Пусть звучит глупо, но ты просто ее не пробовал еще. Поверь – она прекрасна. - Не хочу, - упрямо брыкнулся русалка. Кин покачал его в руках, собрал поцелуями капли с плеча. Отчаянно хотелось согласиться, сказать, что да, я заберу тебя на край света, но... - Илли, послушай. Надо познакомиться с родственниками. Ты больше не будешь одинок. Полюбишь океан. Риина тебе покажет риф, хочешь? Давай! Поплаваем. Наилли поднял голову, стряхнул волосы. - Зачем? Этот... как его? - Неш. - Неш. Он же тебя использовал. Жемчужину тоже он подарил, да? Хоть бы раньше сказал, как пользоваться. Все-таки русалка был бесконечно наивен. Мог бы предположить, что Кин его обманывал всю дорогу, но предпочел за него обидеться на хозяина паба, разыгравшего комбинацию вслепую. Салокин легко поцеловал его, уложил на палубу, пристроившись рядом. На активные действия он был не способен, да и не нужна была русалке его активность. Наилли прижимался и молчал. Чешуйки высыхали и нагревались, становились жестче, царапались. - Это все неважно, ну правда, - Кин зарылся обеими руками в алые волосы. – Пожалуйста, давай ты хотя бы попробуешь. Поплавать в океане. А я пока посплю. Наилли завибрировал, хихикая. - Так бы сразу и сказал, что спать хочешь, - фыркнул он, привставая на локтях. – Обещай, что не уплывешь без меня. - Обещаю! – Кин чмокнул его в нос, в щеки, провел загрубевшим пальцем по щеточкам ресниц. – А ты обещай, что сейчас попробуешь открыться океану. Ты его ребенок гораздо больше, чем Армана де Винеско. Попробуй его принять. Наилли кивнул, подтянулся на руках и уселся на борт, с сомнением глядя в чистейшую воду. Нерешительно оглянулся, но Кин притворно сурово ткнул пальцем. Русалка разжал руки и упал в волну. Над островом зажурчала песня сирен. Теплая, ласкающая, лишенная безумия своего эха. «Я дома», - шепнул голос Наилли в голове, безмерно удивленный, рассыпающийся радостным восторгом. Кин подполз ближе к борту, свернулся и закрыл глаза. Обо всем будем думать завтра. Сон «проводящего» больше походил на беспамятство. Он не чувствовал, как Риина, в полголоса обругав его, накрыла шерстяным одеялом, велев еще двум сиренам мужского пола прибрать в трюме, уничтожив аквариум и малейшие следы пребывания на корабле русалки. Как глубоко за полночь, Наилли и Неш подплыли совсем близко, но русалка не дозвался. Как вокруг брига водили хоровод разноцветные огоньки-рыбки, с которыми Кин играл ребенком. "Проводящий" спал, без грез, без снов, погруженный в теплую темноту и пустоту.