Кем бы ты ни был

Нейт Пока до меня никому не было дела, я дулся в розовом саду. Я начинал тихо, но всерьёз ненавидеть Ессэна фон Рейвена и его любимца. После того как тёмная делегация во главе с дядюшкой и сёстрами Ессэна покинули южный полуостров, замок поутих. А сам вампир и думать обо мне забыл. Он появлялся только по вечерам, когда возвращался с охоты, или вылазки в море, или тренировки со своим некромантом. Ясное дело, по лесу за ним гоняться, где водятся полусонные и просто всякие чудища, я бы не стал. Хотя вампир насмешливо всё время это предлагал. А вот прокрасться и найти их не очень-то секретное место для тренировок я смог. Они облюбовали пустой погреб в подвале дворца. Некромант проклятием обратил всё барахло и старые стеллажи в песок, из чего вышел чудный настил для сражений с иллюзорными дампирами и чудищами. Вампир пробовал разное оружие, часами сражался с полупрозрачными ревущими уродами, которые десятками нападали на него. Некромант сидел на старой кушетке, заплесневевшей от сырости, и иногда раздавал советы, чему Ессэн был жутко не рад. Глаза некроманта горели как два красных прожектора, в их свете и появлялись новые синтетические демоны. И я ненавидел его за незаменимость для моего будущего мужа. Их связь, наверное, намного сильней, чем я думал. А я слишком гордый, чтобы делиться. Это меня обычно делят! Возможно, мне стоило попробовать договориться и повернуть эти отношения вспять? Или найти компромисс? В конце концов, Рейвен вряд ли полюбит меня. От этой мысли в груди всё болезненно сжималось. Значит, он тоже будет страдать. Куда лучше, чтоб этот брак был фиктивным до конца! Заиметь правила между нами и попробовать… — Вот ты где. Я испуганно обернулся на голос, забыв, что всё лицо в слезах. — Эй! Почему ты?.. — Лиам положил мне руку на плечо и сел рядом. — Знаешь, если этот вампир что-то сделал тебе, я прямо сейчас пойду и надеру его бледный зад. Я хихикнул, испытывая облегчение. — Да нет, ничего он не делал. И делать не хочет… Мы не пара, — решил я, вытирая лицо. — Нейт, помолвка — это не заклятье крови. Если ты хочешь, давай я помогу, мы придумаем, как расторгнуть этот договор полюбовно. Вот увидишь, поводом для войны это не станет. Зачем страдать? — Рука Лиама оказалась на моей щеке. Это навеяло растертые в пыль воспоминания о первой близости и влюблённости. Слишком запретная и желанная, она растаяла после того, как сбылась. И я, и кузен были смущены и подавлены нашим порывом. После недолгой любви мы отрезвели и нашли связь настолько порочной, что потом даже в глаза не могли друг другу смотреть. Время привело в норму мои чувства. А Лиам, похоже, плохо усвоил урок. Его глаза заблестели, когда он сел ближе. Помочь, говоришь… — Не надо. Его бледные губы остановились в нескольких сантиметрах от моих. Он чуть отстранился и вдруг прищурился, меняясь в лице: — Да брось, тебе понравится. — И, ухватив меня за волосы, властно поцеловал. Я замычал, сжимая губы, попытался отвернуться, но Лиам был старше и сильней. Я вдруг понял: в прошлый раз всё было так же. Он надавил на меня. Я зажмурился, и перед глазами возник Ессэн. Только он и ассоциировался у меня со спасением. Я вскинул ладонь, выпуская вспышку прямо в грудь Лиама. С протяжным воплем он упал задницей в свеженький розовый куст, отчего завыл еще громче. — Мелкий засранец! Он тебя всё равно использует, потом еще прибежишь ко мне! — Ну, слава солнцу, мне теперь будет к кому бежать. Когда ты меня использовал — было не к кому. Когда я вышел из сада, тучи уже стали золотистыми. Ессэн обычно возвращался затемно. Пора поговорить откровенно о наших отношениях! Насильный поцелуй Лиама что-то прояснил в моей голове. И я стал чётко осознавать, чьи поцелуи мне нравятся больше. * * * Ессэн Ессэн держал руки в горячей воде и еле стоял на ногах. Его перестала спасать вода, адреналин, синтетические заменители… Голод уже давно снял личину проходящего недуга, превратившись в настоящего убийцу. Скрывать это было невыносимо, ещё трудней — сопротивляться ежеминутному соблазну впиться зубами Натаниелю в шею. Стоило ему только оказаться рядом, глазные зубы Ессэна жадно удлинялись. Запах крови застилал всё вокруг, рот наполнялся слюной, а кровь стучала в голове, заглушая ехидство и сарказм, который Ессэн использовал, чтобы Нейт поскорей сбегал. Потом наступали бессилие и апатия, тянули к земле, призывали к долгому сну, чего Ессэн не мог себе позволить. Кусать других у светлых запрещено. Оборотни питались либо синтетикой, либо кровью, поставляемой в контейнерах с севера. На полуострове почти все уже и забыли удовольствие от укуса, как и то, почему это под запретом. Из-за проблем на тёмной стороне импорт, конечно, был налажен еле-еле. Поставку во дворец ждали только на следующей неделе. Все тут знали: светлые, питающиеся кровью, а не синтетикой, давно потихоньку и без зазрения совести покусывают друг дружку. Но разве мог себе такое позволить наследник дракона и тёмный, которого так радушно и доверчиво приняли в королевскую семью эльфов? — Вы должны поесть, — разгоняя театральную смуту, просто заявил Эрик, и закрыл тяжелые портьеры. — У них это запрещено, я не стану нарушать правила светлых. — Что за правило: изводить вампира королевской крови голодом? Это, если позволите, неадекватно. — Не паясничай, ты хорошо понимаешь, что я имею в виду. Жрать можно только синтетику да розовые лепесточки. — Пусть их травоядные это и жрут, господин! Я не позволю вам погибнуть из-за глупых эльфийский выдумок! — по-взрослому беспрекословно заявил Эрик. — Ты смеешь перечить своему господину? — безуспешно попытался повысить голос чуть живой Ессэн. — Никогда, господин! — ужаснулся Эрик. — Я просто вскрою себе вены и утоплю вас в собственной крови. И все высокоморальные правила останутся соблюдёнными. — Где в тебе отключается опция «ехидство»? — пробубнил Ессэн, садясь в постели. — Там же, где ваше упрямство. Эрик неторопливо снял голубой камзол и повесил его на спинку кровати. Когда начал расстёгивать рубашку, потускневшие глаза Ессэна засветились красным, озаряя его белое лицо бликами. Устрашающее зрелище. Но только для тех, кто не знает, что такое укус. Эрик знал. * * * Нейт Я замешкался, прежде чем ворваться в его спальню, потому что так и не придумал, как начать разговор и не разосраться в первую же минуту. Дверь была приоткрыта, за ней — тишина; я почему-то решил подкрасться. Они сидели как-то странно: полубоком друг к другу. Некромант со спущенной на плечи рубашкой и Ессэн со сверкающими клыками, медленно и с наслаждением впившийся в его шею. У меня дух перехватило ничуть не меньше, чем, наверное, у некроманта. У него — от удовольствия, у меня — от боли. Его рот открылся в беззвучном стоне, голова запрокинулась, закатились глаза. Лопатки сошлись в судороге, щеки покраснели. — А-ах… — Кровь тонкой струйкой потекла по его спине. Вампир стыдливо вытирал губы, а некромант повалился на кровать, когда я, зажимая рот ладонью, убежал.