How and Why

      К её счастью, они не виделись несколько месяцев. Однако, бывали и случаи, когда судьба решала объединить их, искажая антагонизмом* по отношению друг к другу. Ухмылка встречалась усмешкой, яркие глаза с оскалом, а задумчивые улыбки с рычанием.       Она поворачивалась, чтобы увидеть его, идущего позади. Он начинал шипеть, ускорялся и проходил мимо, а поравнявшись, кто-то обязательно как бы невзначай прикасался своей рукой к другой.       Экспрессия*, близость, даже малейшее прикосновение — это оружие, и каждый им играл. Казалось бы, он был вне зоны её здравого смысла. Сакура хотела сломить этот жесткий самоконтроль, чтобы заставить Гаару почувствовать эмоциональный порыв, который она сразу же смогла бы понять. Жестоко, садистски, они давили друг на друга.       Так близко. Так осторожно.       Как-то Харуно заволновалась, начиная отказываться от своеобразной игры, но сразу же передумала, разозлившись на себя за свою же трусость. — Это та девушка, которую я раньше знал, та самая, что нырнула передо мной, чтобы спасти твою подругу с большой решимостью? Боролась, чтобы спасти её от дезертиров, на которых я похожу? И теперь ты отказываешься постоять за себя, как это делаю я? — он буквально выплюнул эти слова. — Жалкая. — Откуда мне знать, что ты не отвернешься от меня? — Что хорошего в твоей смерти? — Какая сейчас тебе от меня польза? — «Это…» — его лицо скривилось в полуулыбке. Насмешливой и всецело тревожащей. — «Захватывающе!»       Она была источником развлечения для того, кто, как всем известно, убивал людей за то, что те оказывались в неподходящих местах в неподходящее время. И в конце концов, это её разозлило. Если бы он только мог постоянно видеть её в этом состоянии, это бы стало её основной эмоцией. Постоянная борьба силы воли, остроумия — Сакура не ожидала, что такому человеку, как она, это понравится и затянет. Гаара встречал её на ментальном* уровне — единственном поле битвы, где оба оказались равны друг другу. И такие столкновения опьяняли.       Харуно никак не могла полностью соответствовать его силе воли, чтобы так же вести себя, но, безусловно, она могла спокойно встать напротив и начать оскорблять его склонность к тому, сколько он хранит у себя кровавого песка. Что каждый раз, проходя мимо, чувствуется запах крови и смерти, словно он только что со скотобойни.       Всегда любое их взаимодействие привлекало внимание публики. Однажды Наруто в ужасе уставился на девушку, спрашивая: — Сакура, ты хочешь, чтобы тебя убили? — Всё в порядке, — ответила она. И хитросплетения их особого танца ускользнули от друга. Всё, что тот видел, это то, как его подругу с головой накрывают челюсти песчаного монстра. Причем она сама туда же и лезет, по причинам, которые он никак не мог понять.       Гаара нашел её следующим утром и загнал в угол, приблизившись достаточно близко, чтобы та заметила чудесный аромат сосны, исходящий именно от него. И этот насмешливо-отвратительный тон в его голосе просто нельзя было игнорировать: — Так лучше? — Презентабельнее.       Выражение его лица редко изменялось: либо оно искажалось в непонятной гримасе, либо улыбалось, как в этот момент. Но уже при следующей встрече от него снова пахло кровью.       Как-то Цунаде поймала её рвение к изучению различными видам владения оружия. Учитывая, что Сакура по большей части медик. Но женщина не стала обращать на это особое внимание, с улыбкой спустив всё на «врага иногда надо удивлять». Во всяком случае, Пятая искренне верила в способность её ученицы выходить из ситуации невредимой, если та резко портится.       Через несколько месяцев после её тринадцатого дня рождения появилась первая настоящая победа Гаары над Харуно. Сакура не уделяла особого внимания на то, где он был, она просто сосредоточилась на уроках Цунаде. И при неожиданной встрече, когда парень излучал лишь одну агрессию, девочка сделала два шага назад.       На бледном лице появилось разочарование, которое он не успел подавить. Оно было таким же горьким, как и слова, сорвавшиеся с его языка: — Ты всё ещё боишься.       Всё, что она могла бы тогда сказать, принялось бы как обычное оправдание. Поэтому Сакура просто прикусила язык и молча смотрела на него.       Два шага. И она может их обоих заставить пожалеть.       У неё всё ещё было оружие, с которым он, казалось бы, меньше всего готов был иметь дело. И она воспользовалась им, так насмешливо, насколько только могла. Хотя изначально девочка побаивалась того, что он привыкнет к её прикосновениям, но его поведение, ответы, реакция говорили, что для этого понадобится гораздо больше, чем якобы случайные касания его руки.       Один раз защитившись, и она выиграла. Если он прекратит отступление, то она победит. Все эти хмурые взгляд и резкие укоры были встречены с различными уровнями физического контакта. Блеск в глазах и временная слепота были ответом на её действия: рукава одежды едва заметно зашуршали, показалось движение худых ног, которые вскоре едва коснулись его. Это было слишком грубо, слишком естественно… Слишком поздно для отступления. Мышцы на спине напряглись, стоило изящным девичьим ручкам обнять его. Гаара отказался даже шевелиться.       Она стояла рядом с ним, проводя по его его руке: от плеча до локтя, размышляя вслух, стоило встретиться взглядами: — Твои брат и сестра не такие худые, но… — её пальцы попытались обвить хрупкое запястье, но потерпели неудачу. — Ты можешь нагнать их. — Хочешь проверить и мое питание? — зарычал красноволосый, наконец, повернувшись к ней лицом. — Мне просто интересно, когда ты намереваешься набрать вес. Это могло бы многое облегчить. — она говорила ласково, спокойной, что, казалось бы, ещё больше его расстроило.       Не говоря уже и о себе. Лениво, она задавалась вопросом, что же это всё может значить. Неужели его выпады на её здравомыслие были настолько эффективными, чем её прикосновения? Розоволосая видела, как в бирюзовых глазах играет ликование, и на мгновение забеспокоилась. Заволновалась, что такое поведение может спровоцировать его. Что он может на неё наброситься.       Однако он не собирался этого делать. Гаара считал, что лучший его ответ — это использовать все те жесты и действия против того, кто когда-то и сам прибегнул к ним. Рука Харуно была грубо схвачена и сжата.       Уже через две недели после её четырнадцатого дня рождения Сакура вновь встретилась с ним. Тогда девочку отправили на миссию в Камень. Они заметили друг друга на почти опустевшей улице. Уверено проходя мимо красноволосого, тот спокойно скользнул рукой по бедру Харуно, а потом выше, завлекая девушку в объятия. Окруженная, она была вынуждена повернуться к нему лицом. Тонкие пальчики сами потянулись к его щеке, а внутри горело дикое желание дотронуться до нежной кожи. Гаара лишь резко выдохнул, ощутив её прикосновение. Но интерес куноичи никуда не делся, а, наоборот, возрос. Она провела большим пальцем под глазом, у самой линии ресниц, по вечным черным синякам.       Его глаза всё ещё были страшны и отпугивали, но она просто привыкла к ним.       Если бы только другие не обращали на них особое внимание: на то, как он часто скалился на Сакуру, на то, как её челюсти всегда напряжены при виде Гаары, как они оба периодически вздрагивали, то всё это могло бы казаться совсем безобидным. На самом деле всё это постепенно начало приобретать пародию привязанности друг к другу. — Кого я напоминаю тебе? — пальцы коснулись его мочки уха, а потом провели вдоль линии подбородка. — Кого-то, кто уже ушел. — его дыхание было учащенным, обрывистым. Его рука сильнее обняла талию Харуно. — Кого-то, кого я убил. — Я позволил ему приблизиться ко мне, и потом меня попытались убить. Это была моя ошибка. — мужская рука поднялась выше.       Прежде чем куноичи смогла придумать ответ, она была крепко схвачена, встряхнута и снова прижата к его телу. За время их разлуки парень сильно вырос. Теперь он был на целую голову выше Сакуры. И вместо того, чтобы уткнуться подбородком в его плечо, как она делала это раньше, она прижалась щекой к выступающим ключицам. — Одиноко… — послышался голос Ли. — Он так и не нашел того, кто мог бы признать его… — сказал Наруто в стороне.       Харуно вдруг убедилась, почему он так себя ведет. Все эти его ответные реакции на её прикосновения были именно такими, какие есть, не потому, что она причинила ему какой-то вред и просто вынуждала Гаару пользоваться грубостью, а потому, что он просто не знал, как иначе поступать — он так и не прибегал к физическому контакту с другими людьми. — Я ненавижу тебя, — прошипел он. Сила Гаары была ужасающей, но она не проявила своего страха. Она, наконец-то, в ответ обняла его, поглаживая окрепшую спину. А сказанные вскоре слова ознаменовали эволюцию в их особой игре. — Но мы оба нуждаемся в привязанности. Даже в такой.       Руки вокруг неё сжались сильнее. — Почему ты так думаешь? — прошептала Сакура.       Парень замолчал настолько долго, что девушка начала думать, что тот ей так и не ответит на вопрос. Гаара осторожно выдохнул.       Какаши как-то упомянул странное красноречие Гаары, упомянул, что когда-то давно он появился на тренировке Учихи Саске и начал обличать того в истреблении клана, задевая чувства парня. Эта ситуация была чем-то похожа на ту, и Сакура была прямым свидетелем странных порывов джинчурики. — Нам нужно это. Нужно для выживания. Без опоры, прикосновений, взаимодействия — мы одиноки. И это одиночество может уничтожить самым жестоким способом, к которому даже я никогда не прибегал.       От силы, с которой джинчурики её обнимает, явно останутся на теле синяки — уже завтра она их обязательно увидит. Поэтому пытаться вырваться просто бессмысленно. — Это взаимодействие, — Сакура подняла голову, чтобы лучше разглядеть бледное лицо напротив. — Это то, что тебе нужно?       Когда ладони Харуно провели по его бокам, парень вдруг вздрогнул, а затем вовсе отстранился. Его губы зашевелились, словно появилось то, что он, непременно, хочет сказать, но так этого и не сделал. Руки невольно сжались в кулаки, и красноволосый исчез в вихре из песка.       Сакура получила свой ответ, но он не удовлетворил. Это была её победа, но она никак не могла заставить себя радоваться.