Бар

Сокджин сидит на берегу реки, пока окончательно не замерзает. Но даже после этого он выдерживает ещё пару минут. Домой не хочется. Джин упорно держится за этот день, ведь ему несказанно повезло, а фортуна, как женщина кокетливая, не так часто радует своим вниманием. Сокджин заходит в бар к вечеру. Он без макияжа, в простых синих джинсах, футболке с кричащей надписью «Fuck you» и с курткой на плечах. Объект спора всё знает, какой теперь смысл вести игру. Джин привычно здоровается с Намджуном, не ожидая ответа или чего-то подобного, просит Юнги поставить на его столик то же пиво, что они пили вчера, а сам остаётся за стойкой. — Ну, привет, — говорит Намджун и садится рядом. — Вкусное пиво, — Сокджин поднимает свою бутылку. — Сегодня здесь шумно. — Да как обычно, — не соглашается Намджун, достает трубку и табак. Занимается ими. — Чимин сейчас глаза сломает, — говорит, не глядя в тот угол, откуда Чим на них таращится. — Ему полезно понервничать, — Джин делает глоток и двигается чуть ближе. — А почему именно трубка? Необычно как-то. Подарок? — Вкусно. И интересно. Красиво. Самокрутки тоже люблю, но трубка круче, — щёлкнув зажигалкой, Намджун подносит пламя к табаку. — А может, наебать его? — внезапно говорит, выдыхая дым. — Давай переспим? Сокджин давится аж до слёз. Пытается прийти в себя и вспоминает, не было ли в его семье людей со слуховыми галлюцинациями. — Давай, — если Намджун надеялся на отказ, то зря. Джин ловит ту секунду, когда Намджун затягивается и припадает к его губам, забирая себе дым из его рта. На другом конце стойки Чимин зажимает себе рот ладонью. Намджун же кладёт ладонь на плечо Джина. Сжимает пальцами. — Не надо так делать. — Почему? «Переспать» предполагает поцелуи. — Не на людях. Не без спроса. И не как влюблённые, — хмурится Намджун. — А может быть, я влюблён? — Джин убирает руку со своего плеча. Намджун смотрит на него долго. — И этого достаточно? — Смотря для чего. Для секса и поцелуев вполне. Или ты уже передумал? — Даже не знаю. Мне можно просто полежать, а ты сам всё сделаешь? — Сделаю, — Сокджин пишет на салфетке свой адрес и впихивает его Намджуну в руку. — Жду. К тебе же мы пойти не можем. — Тьфу, Сокджин, — Намджун отворачивается и вздыхает в сторону. Новое начало часто ужасно сложное. Невыносимое. — Чего ты от меня ждёшь? Правды? — Джин собирает волю в кулак и говорит почти шёпотом: — Я хочу переспать с тобой. Но прекрасно понимаю, что для тебя это будет просто секс. Поэтому, только поэтому я не хочу тешить себя ожиданиями. Естественно, мне недостаточно. Но тебе не нужны ни мои чувства, ни мои эмоции. Тебе хочется проучить Чимина, снять напряжение… и ещё тысячи других причин, но они никак не соотносятся со мной. Поэтому, — Сокджин выдыхает, — мне не важно, как именно это будет. Я просто хочу отдаться твоим рукам. Этого достаточно? Намджун всё больше хмурится. Трёт переносицу и лоб. Под конец смотрит на Джина. И хрипло говорит: — Извини, зря я это всё. Потом зачем-то хлопает его по плечу. И уходит из бара. Ещё и полуночи нет. Сокджин сидит ещё пару минут, словно пришибленный этим жестом, а потом отправляется домой. Он идёт прямо в обуви на балкон, садится там на пол и озвучивает пространству свой вопрос. — И что теперь? Губы помнят украденный поцелуй, и если их облизать, можно почувствовать вкус табака. Джин оставляет обувь на балконе, словно пришёл оттуда, и идёт на кухню заваривать себе крепкий кофе. В доме тихо, и он включает старый добрый рок. Затевает уборку, методично продвигаясь из одного угла в другой. Желание появляться в баре отпало на пару дней точно. Юнги придвигает Чимину высокий бокал пива, привычно уже поглаживает по руке и накрывает её своей. — Я смотрю, судьба бара под угрозой. Думаешь, справится? Чимин жадно глотает пиво. — Не-а. Не справится! — говорит он, но не очень-то верит в это. И нервничает. — Хочешь поспорить на вторую половину бара? — Юнги посмеивается и с удовольствием смотрит, как меняется выражение на лице Чимина. Бармен — это лицо заведения, можно даже сказать, его душа. Юнги не очень приметный, но это идёт только в плюс. Юнги в курсе всего, что происходит в этом баре. В курсе всех споров, рассуждений и новостей. Он знает, кого и за что бросила девочка, кто подозревается в кражах и за кем нужно посмотреть, а ещё он знает Чимина, потому что смотрит за ним чаще, чем за другими. И дело даже не в том, что последний умудряется привлекать к себе просто колоссальное количество внимания. — А мне что тогда останется? — Чимин злобно сверкает глазами и отпивает ещё. — Нет уж! — Я с тобой поделюсь, — Юнги загадочно улыбается, — если ты устроишь мне приватный танец. Как предложение? — Поделишься? Чем? — напрягается Чимин. — Баром, — улыбка Юнги становится шире. — Мне кажется, этот парень сможет. Не знаю, что произошло вчера вечером, но Намджун ещё никогда не уходил так рано, и ещё никто не целовал его без дальнейшего попадания в больницу. — Я с тобой не спорил на бар! — Чимин нервно барабанит пальцами по столу. — Или ты уже поспорил с Сокджином? И заберешь себе его половину?! — Сдаётся мне, — Юнги облокачивается на стойку и с упоением наблюдает, как кривится Чимин; ему безумно идёт всё, даже это, — что Сокджину твой бар не нужен. Не удивлюсь, если он по дурости и Намджуну всё рассказал. Я, конечно, не весь их разговор слышал, и нехорошо это… но… или ты хочешь рассказать всё Диве? Так сказать, убрать парня с пути? — Никто не ходит в первом круге с козырей, — Чимин щурится, жеманничает. Это у него припасено на крайний случай. — Неужели оставишь всё как есть? Ты хитрая задница, Чимин. Признавайся, что планируешь, — Юнги не удерживается и проводит пальцем от точки между глаз до кончика носа. Чимин смешно фыркает. — Не надейся! — Боишься, что сдам тебя? — Да! — Хм, — Юнги задумывается. Ему обычно плевать на все эти игры, но тут уж больно интересно выходит, хочется поучаствовать. — Я расскажу тебе часть их разговора, а ты свои планы. Чимин подается вперед, отодвинув бокал в сторону. — Рассказывай! — Не знаю, что произошло вчера. Но Намджун подошёл сам, и идея с сексом была его. Судя по тому, что он собирался проучить этим тебя, про спор ему известно. А вот Джин... Он то ли реально влюбился как девочка, то ли это ход такой. Но он, кажется, готов на что угодно, лишь бы переспать с нашим ледяным изваянием, — Юнги улыбается, смотря на заинтересованную мордашку. — А вот почему он ушёл — не скажу, дальше они шёпотом говорили. — Ох, все вы, мужики, одинаковые! — Чимин ударяет ладонями по столу, как будто сам полом отличается, смешно шипит, думает. — Я бы предложил Намджуну, кого подложить, будь это не он. А тут даже не знаю. Но ты же чертёнок во плоти. Идеи есть уже? Чимин подносит пальцы к лицу, трёт их, рассматривает, снова трёт, разве что не грызёт, хотя хочется. — Я думаю. — Думай, — Юнги пододвигает к нему вазочку с орешками, чтобы думалось веселее. — Чимин, я всегда думал, что ты развлекаешься так, но если серьёзно, зачем тебе это? Чимин странно на него смотрит. Цепляет пару орешков пальцами. Щёлкает зубами. — Диву хочу, — звучит внезапно. — Хоть раз увидеть его страдающим хочу. Хоть раз! Юнги долго смотрит на него. Просто смотрит. Он в силу профессии часто наблюдает за людскими эмоциями и поступками. Но подобного он, признаться, не ожидал услышать. Думал, будет что-то вроде: «Да надоел этот неприступный!», а не такое. — Чимин, тогда ты, наоборот, должен не мешать Джину, а помочь. — Я ему помогаю! Ты не видишь, что ли? Стебу его постоянно, подначиваю! Да я полбара ещё ни разу не ставил! Он парень дико красивый, что я, зря на него поставил, что ли? Но так, это только между нами, слышишь? Для всех остальных это секрет! — Я тебя хоть раз предавал, эй, мелкий? Естественно, я могила, — Юнги в очередной раз не в силах сдержать улыбки. Ему приходится отвлечься на пару минут, обслужить клиентов, но он возвращается снова. — Слушай, чёртик, а у Намджуна друзья есть? — Есть. Самый близкий — Хосоком зовут. Но он где-то в Австралии сейчас обитает. — Не тот ли, слухи о чьём возвращении ползут уже третий день? Правда, Намджун их пропустил, скорее всего. Можно через него как-то попробовать. Ты с ним как? Зная твои таланты, можно обставить всё так, что он Намджуна подтолкнёт или отвадит. Тут уж как сыграть. — Да никак, — Чимин хмурится презабавно и орешки таскает. — Хотя трахается он, конечно, весело. — Ну тогда жди, когда появится, — Юнги почти отходит от него к клиентам, останавливается на секунду и добавляет: — Я тоже умею веселиться. Хосок прилетел утром. Он загоревший, счастливый, и мир кажется ему конфеткой. Усидеть на одном месте для него — что-то запредельное, так что с самого утра он уже где только ни побывал, да и на вечер были планы, вполне конкретные. Хоби с упоением долбит в чужую дверь. В пакете весело позвякивает пиво, выдавая настрой посетителя. Намджун открывает ему, хлопает по плечам, коротко обняв, пускает в квартиру. Судя по его внешнему виду — Дивы дома нет. При Диве он никогда не ходит с трубкой и в трусах. — Слушай, ты шикарный мужчина. Тебе бы только в порно сниматься. На роль сантехника не потянешь, но роль — ар-р-р-р! — пирата твоя, — Хосок хозяйничает в чужом доме, открывает бутылку и протягивает другу. — Я смотрю, ты тут уже начал накидываться. У нас праздник или уныние? — Вовремя ты приехал, у меня как раз бухло закончилось, — бубнит Намджун, глотает из горла. — Я хуй знает. Хотя ты бы назвал праздником то, что Тэхён исчез? — Как будто в первый раз. Я радовался первые… раз десять? А потом мне надоело, — Хосок заваливается на диван и блаженно выдыхает. — Поссорились, или снова наша творческая личность переела обыденности и постоянства? Намджун отпивает ещё. На его груди дракон-солнце обвивает дракона-луну, мордой тычется в морду прямо по центру грудной клетки. Обычно из-под майки все видят только острые когти и хвосты, но эту драконью нежность видят только избранные. Любовник и друг. — Не ссорились. Он просто свалил. Вещей взял по минимуму. Четвертый день уже нету. Телефон игнорирует. Думаю, отследить, что ли. — Если по минимуму, то вернётся. Отследить, конечно, можно, не проблема. Он вечно мелькает где-нибудь, только вот Тэхён и раньше пропадал, но тебя это не задевало особо. Хосок расправляется с первой бутылкой довольно быстро. Он скучал по этому, признаться, даже по Намджуну в трусах скучал. — Никогда не было чувства, что он вернётся и заберёт остальные вещи. Если вообще вернётся. Я привык доверять чутью, ты же знаешь, — Намджун вздыхает. — А ещё этот Сокджин… — Знаю, — Хосок задумывается, ведь внутренний голос Намджуна ещё ни разу не подводил. — Может, ты преувеличиваешь, перебесится и вернётся. Вас же не оторвать друг от друга, в баре даже легенды ходят. Хоби делает ещё пару глотков, и только тут до него доходит последняя фраза друга. Он так привык в их разговорах слушать лишь имя Тэхёна, что другое по первости просто пролетело мимо. — Стоп, — Хосок даже позу меняет, садится, трёт пальцами бутылку. — Какой ещё Сокджин? — Такой Сокджин. Сексуальный как дьявол. Очередная жертва Чимина в игре «разведи Намджуна на поцелуй». Только тут подальше зашло. Он ему полбара пообещал за видяшку с нашим сексом. Твою мать, да это ж надо… Я еле заснул, когда узнал! — снова отпивает. — Ого! — Хосок не доносит бутылку до рта. — Что-то по-крупному он в этот раз играет. Половина бара… Секс… Ставки высоки, но тебе же плевать, — Хосок щурится, пристально рассматривает друга, — или нет? — Да какое там плевать! Я ж, блядь, почти сдался уже! Вовремя опомнился. Но это пиздец, Хоби! Грёбаный пиздец. Ты его рот не видел. Вот кому в порно, так это Сокджину вместе с его блядским ртом! Он, блядь, разговаривает, а ты такой — ебать, а каково это, когда он сосёт? Да я в жизни не был озабоченным настолько, знаешь, как бесит? Я всегда гордился, мол, мозги на первом месте, разум там, контроль, воля, хомо сапиенс… Хуяпиенс, говорит мне рот Сокджина! Ты не разум, Намджун, ты член! И давай-ка сделаем это с ним по-разному? Может, он не только ртом выдался? Давай проверим, а? И хуй с ним, что будет дальше. Представляешь? Вот так. Хосок сначала немеет, а потом начинает ржать. Долго, с чувством, и вид Намджуна только добавляет веселья. — Блядь, аж до слёз, — Хоби пытается дышать ровно, не выдерживает и ржёт снова. — Господи, Намджун, где я могу увидеть это чудо? — Хорош ржать! Я тебе что, анекдоты травлю? Я жалуюсь, между прочим! — Намджун запускает в него подушкой, хорошо, что не бутылкой, а потом улыбается даже, хоть и немного вымученно. — В баре, где ж ещё. — Так! Идём в бар, — Хоби обнимает запущенную в него подушку и осушает вторую бутылку. — Хотя, чёрт, поздно уже, завтра пойдём. Я должен видеть объект твоих мокрых фантазий, — открывает новую, делает ещё пару глотков, задумывается. — Намджун, Тэхён тебе яйца оторвёт, забудь лучше о том парне. Намджун наклоняется вперёд, облокачивается на свои же колени, сжимая бутылку посредине, и вздыхает. — Знаю, Хоби, знаю. — Намджун, — Хосок кладёт руку на его плечо. — Обычно тут срабатывает «подрочили и забыли». Ну, пару раз подрочили, если парень стоящий. Или в этот раз что-то пошло не так? — Дрочил. Не помогает, — звучит ещё один тяжелый вздох. — Может, бар сменить? Мало что ли мест хороших. Как там… С глаз долой — из сердца вон! Да и Чимин перестанет лезть. — Не хочу. Это мой любимый бар. Там интересно бывает. А ещё я хочу его увидеть. Снова… — Ты же понимаешь, если трахнешь его, то Чимин с видео в прекрасных маленьких ручках побежит к Тэхёну? Да даже если не побежит, то растрезвонит всему бару, что ты сломался, а это то же самое, — Хоби хочется жрать, он достаёт какие-то орешки из пакета, закидывает их горстью, почти прожёвывает. — А Сокджину этому всё равно, что ли, с кем трахаться? — Он влюблён в меня, кажется, — звучит как приговор. — Пиздец.