01:27

у донхека на джинсовке нашивка с алой розой и надписью: «передадите моей маме, что я любил ее». он останавливается на своем байке на углу двух улиц, у маленькой забегаловки, где всегда играет инди-рок, и заказывает колу лайт со льдом. минхен сидит на улице, за одним из дальних столиков под навесом от солнца, и перелистывает потрепанную книгу в мягкой обложке чисто на автомате, потому что взгляд его приковывает парень, распахивающий стеклянную дверь и держащий в ладони стакан с двумя трубочками – красной и синей. о, да, минхен любит цепляться за детали. он сдувает со лба прядь кудрявых светлых волос, поправляет очки на переносице и откладывает книгу в сторону, принимаясь неотрывно следить за незнакомцем. а тот, в свою очередь, устало разваливается за одним из столиков и, кажется, улыбается каждому прохожему. может, пьяный, может, накуренный, а может, просто счастливый. минхен давно не встречал счастливых людей. // они знакомятся на следующий день. парень, назвавшийся донхеком, снова приезжает за утренним латте, а минхен сегодня даже не открывает книгу – видит знакомое лицо, знакомую нашивку на куртке и улыбается. его лето, на самом деле, до безумия скучное. настолько скучное, что время пролетает незаметно за ленью и тоской. минхен живет через дорогу и каждое утро пьет здесь американо с молоком, по десятому кругу перечитывает «вино из одуванчиков» и старается всегда прятаться от солнца, потому что его жаркие лучи напоминают минхену о том, что сейчас самый разгар лета, а он даже не пытается разбавить свою скудную жизнь хотя бы иллюзорным весельем. донхек улыбается искренне и абсолютно очаровательно, когда снова потягивает свою колу, ест сэндвич с беконом и смотрит на сидящего напротив минхена так, словно они двое – старые друзья, которые вновь повидались после долгой разлуки. – мне нравятся твои волосы, солнечный мальчик, – тихо произносит донхек, а минхен чувствует, как глоток американо обжигает его горло. да, его волосы – его единственная отличительная черта. блондинистые, с отросшими темными корнями, кудрявые, вечно запутанные и непослушные. донхек смотрит на них так, словно отчаянно борется с желанием протянуть вперед руку и коснуться хотя бы одной прядки. он прячет улыбку в стакане с колой, а минхен прикрывает лицо книгой, открытой на рандомной странице, потому что внезапное чувство неясной нежности вдруг накрывает его с головой. // минхен ластится к донхеку, словно котенок, когда тот перебирает пальцами его волосы. у донхека жутко захламленная квартира, но при этом какая-то очень уютная (для минхена). они валяются на старом скрипящем диване, минхен жадно вдыхает запах донхековской футболки (она пахнет июлем) и смотрит в старенький выключенный телевизор. – солнечный мальчик? – шепотом зовет его донхек, и минхен приподнимает голову с его плеча, пристально смотря ему прямо в глаза. он привык к этому прозвищу – вообще-то, это почти честь – слышать что-то подобное из уст донхека, эдакого бунтаря и несогласного с правилами почти подростка (минхен прежде думал, что в донхеке нет ни капли нежности, но это «солнечный мальчик» растопило его заледеневшее сердце). – я уезжаю скоро. минхен не спрашивает, куда, зачем и что конкретно значит это размытое, неясное и просто отвратительное «скоро». он кивает, шмыгает носом и почти засыпает у донхека на плече. уезжает так уезжает. лето тоже идет на спад – в воздухе уже чувствуется запах сентября, запах золотистой осени, прохлады и дождя. донхек усмехается, словно он и ждал подобной реакции. он никогда не задерживается в городах дольше, чем на две-три недели. негласное правило; на самом деле одно из – в его коротеньком списке еще числятся такие правила, как «не одалживать никому деньги», «не попадать в неприятности» и «не влюбляться». одно из них донхек нарушил. и, в принципе, несложно догадаться, какое. // в день отъезда донхека они долго целуются. минхен обвивает руками его шею, улыбается с грустью, тоской, со всей своей неоправданной болью, а донхек прижимает его к себе так крепко, как только может. он не думал, что так бывает – случайная встреча, кола лайт, две трубочки, запах американо, «вино из одуванчиков» и кудрявые волосы, в которых запуталось солнце. солнечный мальчик. самый красивый и самый грустный на свете. донхек хватается за него так, как если бы он был последним человеком на всей планете. но все равно отпускает и падает в пропасть. // на последней странице потрепанной книги минхен записывает даты и (почти) точное время – первая встреча с донхеком, последняя встреча с донхеком; между ними – знак бесконечности. немного сопливо, немного сентиментально, но минхену так хочется. ему хочется, чтобы донхек запомнил его таким – солнечным мальчиком, повернутым на романтике и красивых признаниях. в действительности они никогда не говорили друг другу слов о любви. и все, что остается у минхена, – июльское солнце, запах кофе, робкая улыбка донхека и это «солнечный мальчик», приятно ласкающее слух. все, что остается у минхена, – шаблонные фразы вроде «ну, бывай», «круто было вместе» и совсем тихое, надрывное, на выдохе – «господибоже, как же я тебя полюбил». все, что остается у минхена, – он сам; и потрепанная книжка в выцветшей обложке. ах, да – и остаток этого лета; до безумия скучного лета. «передадите моей маме, что я любил ее».