01:27

в ноябре вода в реке хан очень холодная. донен стоит на мосту, по другую сторону перил, и пристально наблюдает за стремительным течением под своими ногами; один шаг – и все будет кончено. – они едут за нами, – негромко произносит донен, чувствуя, как стоящий рядом тэиль крепче, до боли сжимает его ладонь в своей. – я знаю, – шумно сглотнув, шепотом отвечает он. донен может слышать, как поодаль шумят машины солдат. их с тэилем время сочтено, прошлое и будущее сгорает в огне, плавится под невероятной температурой; пепел забивает доненовы легкие, и дышать становится совсем невмоготу. донен думает, что умирает. // донен подумал, что умирает, еще в их первую с тэилем встречу. ведь встретить глубокой ночью посреди улицы незнакомца в солдатской униформе – не самая лучшая перспектива, когда ты простой гражданский, вышедший за припасами; донен не стал хвататься ладонью за нож, не стал доставать пистолет. – вы убьете меня? – спросил он очевидное. – не подскажешь, где здесь можно спрятаться? – спросил тэиль в ответ. криво вышитая на его форме цифра четырнадцать почему-то сразу отпечаталась в доненовой памяти; в день первого снега, слишком раннего в этом году, тэиль отдал донену свою куртку. донен кутался в нее сильно-сильно, хватался, как утопающий за спасательный жилет, и без конца сверлил взглядом цифру четырнадцать на рукаве. – четырнадцатое июня – мой день рождения, – украдкой подсказал тэиль, пристально смотря на донена и с улыбкой поджимая губы. – на самом деле, это всего лишь совпадение. «как и наша встреча?» – почему ты не убил меня тогда, на дороге? – негромко спросил донен. – я не такой, как другие солдаты. я теперь тоже беглец, – тэиль улыбнулся с тоской, вновь глядя на снег сквозь грязное поцарапанное окно. затем запоздало ответил: – смотрю на тебя и понимаю, что не смог бы. донен с улыбкой опустил взгляд, придерживая манжеты куртки замерзшими костлявыми пальцами. тэиль сразу показался ему каким-то слишком добрым и теплым для наступившего времени – такие, как он, вряд ли способны выжить; но тэиль набрался смелости и сбежал от своих, таким образом став для них врагом. это случилось потому, что он не хотел убивать людей? донен не знал, но для самого себя предположил, что среди гниющих развалин когда-то светлого и чистого мира тэиль впервые отыскал для себя шанс начать жить по-настоящему. (жаль только, что слишком поздно.) // лунный свет на коже тэиля будто бы оседает мелкой кристальной пылью; в камине догорают старые книги, найденные в подвале дома. теплеет совсем немного – не так сильно, как донену хотелось бы, но он терпит; рядом с тэилем все так или иначе становится лучше. – они ищут меня, ты знаешь? – негромко спрашивает тэиль, глядя куда-то в потолок и кусая губы. – а если найдут – убьют. и тебя убьют тоже. за окном где-то отдаленно слышны звуки проезжающих солдатских автомобилей – только они шумят как чертовы истребители; донен невольно вздрагивает всем телом и тут же об этом жалеет, потому что тэиль смотрит на него виновато. донен прекрасно знает, о чем он думает. – я подвергаю тебя риску, – вновь подает голос тэиль и шумно вздыхает. – я же себе не прощу, если с тобой что-нибудь случится. донен от этих слов почему-то улыбается (пускай и радость совсем не к месту) и утыкается котенком куда-то тэилю в плечо, прикрывая глаза. теперь ощутимо теплеет, но чувство тревоги от отдаленного шума автомобилей за окном не утихает ни на секунду; донен буквально ощущает себя балансирующим на краю пропасти – словно в следующую секунду кто-то толкнет его вниз, в непроглядную темноту, и будет падать донен вечность, и никогда не коснется твердого дна, усыпанного человеческими костями. донен знает, что разрушение неминуемо. но, быть может, у него получится хоть немного отсрочить день своего приговора? // в ноябре вода в реке хан очень холодная. одна из солдатских машин останавливается совсем рядом, и шум мотора затихает. донен оборачивается и видит небольшую группку парней; у того, который стоит впереди, угольно-черные волосы и вышитая на куртке цифра десять. донен спотыкается о нее взглядом и сам вспоминает, что на нем по-прежнему куртка тэиля – отдать бы ему ее хотя бы сейчас, но уже, кажется, слишком поздно для подобных жестов. а номер десять делает несколько шагов ближе и нацеливает на тэиля дуло пистолета – аккурат между лопаток. тэиль не смотрит – его взгляд прикован лишь к неспокойной реке далеко внизу, под подошвами грязных ботинок; он не глядя находит дрожащую доненову руку и крепко, до боли сжимает ее в своей. донен смотрит на него растерянно и только безмолвно кусает губы. не то чтобы они не готовились к этому дню. однажды сидели бессонные в затопленной лунным светом комнате и сами для себя решили, что сделают что угодно, лишь бы не попасться, – пускай даже для этого придется умереть. донену почему-то ничего не страшно, пока тэиль рядом с ним. – мун тэиль, немедленно отдай честь и сдавайся, иначе получишь пулю промеж лопаток, – предупреждает номер десять и крепче сжимает в ладони пистолет. – я досчитаю до трех. донен чувствует себя простым зрителем, случайно оказавшимся в кинофильме, – здесь его никто не замечает, и ему приходится только потерянным призраком бродить между персонажей, пристально наблюдая за всем происходящим. донену не слишком нравится такая роль. – раз. донен все еще думает, что умирает. на этот раз наяву; сердце бьется медленнее (почти что не бьется), а бледные холодные руки дрожат от затапливающего все тело страха, пускай и внешне, донен уверен, он остается непоколебим. а тэиль только вскидывает голову и смотрит на небо – впервые за несколько недель чистое и безоблачное, светлое-светлое; золотые листья на сером холодном асфальте шуршат от промозглого осеннего ветра. (прекрасный день, чтобы умереть, правда?) – два. донен отворачивается и внимательно всматривается в разрушенный город, раскинувшийся по обе стороны от него. словно его чертовы легкие, затопленные рекой, вышедшей из берегов; словно дыхание умирающего, которое застывает в воздухе последним невидимым воспоминанием. донен дышит глубоко – так, как каждый хотел бы дышать за секунды до смерти. – три. оглушающий звук выстрела. спустя всего несколько секунд неспокойная река уже подхватит тело тэиля и унесет за сотни миль отсюда – прибьет к другому берегу в далеком-далеком крае, пока пятно от крови будет алым цветком распускаться меж его лопаток. донен не слукавил, когда мысленно пообещал, что они с тэилем умрут в один день. ведь сейчас он до последнего не отпускает его руку.