01:27

ренджун под колючим теплым пледом – абсолютно обнаженный. джемин приносит ему чай, тарелку с позавчерашним печеньем, таблетки от головной боли и себя. себя роняет рядом на паркет, открывает старенькую карманную библию и утыкается взглядом в строки на пожелтевшей бумаге, потому что спасение больше негде взять. спасение само ниоткуда не придет. его вытащить нужно. вычитать. – что я сделал? – тихо спрашивает ренджун, дрожащими посиневшими губами обхватывая ободок сервизной чашки. – хен? джемин игнорирует его, натягивая на запястья рукава изумрудного свитера, и перелистывает страницу. – хен? книжка резко захлопывается. – объясни мне, – вздыхает джемин, снимая очки и устало потирая переносицу, – почему я в свои двадцать пять лет должен тебя, пьяного подростка, вытаскивать из реки? – а в шестнадцать бы вытащил? – ренджун хлопает ресницами. – ты мог разбиться и погибнуть, – джемин игнорирует его вопрос. – я бы не погиб. – замолчи уже, – джемин вздыхает, проводя пятерней по волосам, – и пей свой чай. ренджун не настаивает и слушается, грустно опуская взгляд и вертя в руках чашку. а когда джемину было шестнадцать, он бы в реку и не сиганул. / ну, просто, в детстве все было так хорошо. безоблачно, если можно так выразиться. игрушки, машинки, эти разноцветные пирамидки, даже куклы, походы в макдональдс, мороженое в рожке, апельсиновый сок, ярко-красные шарики. рай потребителей. и мама, которая смеялась о чем-то с подругами и попутно не глядя трепала ренджуна по волосам, убеждаясь, что он все еще рядом, что никуда не сбежал. это потом все как-то скомкалось. на джемин в компании этих пугающих, вечно курящих за школой парней на несколько классов старше, и ренджун – запуганный малолетка в больших круглых очках и тщательно отглаженной прислугой рубашке. джемин был недостижим. ренджун был неприкасаем. было бы странно, если бы однажды они столкнулись. / они сталкиваются. больно, почти с разбегу, когда джемин на спор разбивает окно в учительской большим камнем и подставляет ренджуна, так удобно проходящего неподалеку. буквально хватает за плечи и им себя заслоняет, как будто ренджун – стена, при том что он тощий, как нитка. ренджун ничегошеньки не понимает. на него кричат, вызывают родителей в школу, делают выговор, доводят до слез, но заплакать он почему-то не может – только все высматривает за стеклом в коридоре этого потрясающе красивого мальчика, высокого и с большими добрыми глазами. и вот он наконец проходит мимо и замечает его взгляд. и смотрит в ответ виновато. ренджун знает, что с ним поступили плохо, но почему-то никак не может обидеться. / почти через десять лет джемин расплачивается сам. ренджун становится неуправляемым, эдаким вихрем и штормом, и ситуацию усложняет еще и то, что по какому-то нелепому стечению обстоятельств единственным номером в списке его контактов оказывается номер джемина. «вот, – ему протянули маленькую записку с криво выведенными цифрами. – я не знаю, как мне искупить свою вину, но если я как-то смогу, дай мне знать». ренджун только растерянно молчаливо кивнул в ответ. / впервые он позвонил уже по окончании школы, когда джемин поступил в университет и успел напрочь забыть о том, что был такой хуан ренджун, который однажды очень отважно (пускай и – неосознанно) прикрыл его задницу от кучи житейских проблем и бесстрашно принял их на себя. – я прыгну в ханган. джемин подавился своим кокосовым йогуртом и зачем-то обернулся по сторонам прямо посреди оживленного хондэ. рядом шагала девушка – длинноволосая и красивая, взглядом была влюблена в него до безумия, но джемин – какая жалость – даже не помнил ее имени. словом, момент для побега был самым удачным на свете. – ты сделаешь что? / за полдекады – ни единого привета, ни единой случайной встречи на улице, когда вы ненарочно одновременно отрываете взгляды от дисплеев мобильников и именно в этот момент пересекаетесь глазами. ничего. джемин не искал его по рекламным объявлениям, не смотрел с тоской на его фотографию в выпускном альбоме – он просто его забыл. и так было правильно. но сейчас. – ты идиот, – и большое плюшевое одеяло, привезенное спасателями, на тощих и угловатых ренджуновых плечах. на джемина посмотрели взглядом отважного питера пена, а после лукаво растянули губы в улыбке. – мы идиоты, – ответил ренджун. / с тех пор подобное стало происходить с пугающим постоянством. такое ощущение, словно ренджун нарочно выдумывал методы самоубийства, лишь бы у него появился повод позвонить джемину и попросить о помощи. джемин психовал, но срывался, порой сбегал с занятий в университете, но прыгал в первый подъехавший автобус и летел на всех парах, как храбрый рыцарь из легенд и сказок – спасать свою принцессу от злого дракона. ренджун был неуловимым и хитрым; он был и принцессой, и этим самым драконом в одном лице. – когда в следующий раз захочешь убить себя, – советовал джемин, – постарайся никого не приплетать. ренджун в ответ смеялся и целовал его в висок. / – когда ты успел стать таким правильным? – шепотом спрашивает ренджун, лежа на своей половине кровати и отвернувшись к окну. – людей спасаешь, в бога веришь, библию читаешь… – расплачиваюсь за отрочество, – джемин усмехается и следом вздыхает, как сделал бы на его месте актер какой-нибудь мелодрамы. – знаешь, я много вещей делал не так. ренджун фыркает. – знаю. – и мне очень жаль, – продолжает джемин. помолчав, ренджун вспоминает: – поэтому я и спросил. – что? – про шестнадцать, – ренджун поворачивается к нему лицом, удобнее устраиваясь на подушке. – тот ты, который использовал меня как марионетку, чтобы избежать нагоняя, вытащил бы меня из реки или нет. подумав немного, джемин вновь усмехается. – тот я безрассудно прыгнул бы следом. /