01:27

в гонконге юкхей греет ладони горячим дыханием, стоя под одинокой кофейней – малый бизнес, дешевая мебель, тривиальные доски для мела, долой безделье среди молодых! – его выгнали, потому что он переусердствовал с энтузиазмом, отчаянно пытаясь устроиться на работу. денег до конца месяца едва ли осталось на еду, а еще нужно лечить больную маму, а старшая сестра юкхея, улетевшая на заработки в европу, перестала отправлять материальную помощь еще полгода назад. юкхей – босяк. он вырос в провинции, почти что на улице, и даже когда новый богатый отчим перевез их в гонконг, юкхей не смог стать другим. что-то помешало ему. он возвращается домой, по сути, с пустыми руками и пустой головой. мама встречает его с порога усталой улыбкой и предложением поесть свежеиспеченного овсяного печенья. – ты что, тебе ведь нельзя вставать! – он спешит провести ее в комнату и уложить обратно в кровать, но от печенья не отказывается – делает себе кофе и пьет его в одиночестве, сидя на кухонном подоконнике. на фоне тихо шумит старенький телевизор; новости – юкхей успевает уловить только что-то про завтрашнюю экспедицию канадских ученых на гренландское море с целью анализа климатических изменений. какая скука, думает юкхей, сидя в однокомнатной съемной квартире посреди самого бедного района гонконга, пока внизу шумит недружелюбное соседство, гетто, и люди бегают по узким улицами, пряча пистолеты за поясами брюк. \ в торонто, как бы то ни было, марк ближе к северному полюсу, чем юкхей – в гонконге. утром в своей постели он целуется с красивой девушкой (кажется, моделью из далласа, прилетевшей на съемки), наслаждается своим последним днем на свободе от обязательств, ведь завтра, уже завтра – его ждет вылет в новую экспедицию. остров в гренландском море, ставшем уже родным, команда геологов (новеньких, марк не питает больших надежд), груз оборудования, стоящего сотни тысяч долларов, почти невыносимый холод арктической зимы и несколько слоев экипировки. но это все завтра. сегодня – красивая девушка целует его в щеку, предлагает приготовить чего-нибудь на завтрак, и марк потягивается на кровати, охотно соглашаясь и после провожая свою спутницу на одну ночь довольным взглядом. потом – тянется к телефону, проверить пропущенные звонки от коллег. \ богатый бойфренд бросает маму юкхея сию же секунду, стоит ему узнать, что она неизлечимо больна. наверное, любви не существует, думает юкхей, стоя у закрытой изнутри двери ванной и нагло подслушивая, как надрывно мама ревет под душем; наверное, любви не существует, думает он, когда провожает улетающую работать сестру в аэропорт. наверное, любви не существует, – эта мысль паразитом поселяется в его голове, когда сестра прекращает писать и звонить. наверное, любви не существует, собирается татуировкой набить под ключицей юкхей, когда ровно через год после испеченного овсяного печенья его мама умирает, а он сам еще несколько месяцев не может решиться коснуться оставленного ею наследства. \ когда через пару лет марк летит в гонконг на рабочую конференцию, у юкхея уже есть и стабильная работа, и крыша (пускай и съемная) над головой, и даже, вроде как, девушка, хоть и без двух минут бывшая, потому что их ссоры в последнее время становятся не просто утомительными, а фатальными. любимый теплый шарф юкхея, как и он весь, все еще пахнет маминым овсяным печеньем. марк ли пахнет дорогим одеколоном, хвоей и льдом. в них нет ничего общего и ничего святого, когда они сталкиваются на ярмарке в центре города, марк ни слова не может выговорить по-китайски, и юкхей помогает ему, выступая случайным переводчиком. потом они меняются улыбками, марк отвешивает вежливый благодарный поклон. юкхей улыбается тоже и замечает только потрескавшуюся от холода кожу и незажившие раны на марковых маленьких ладонях. он не знает, кто такой марк. юкхею до гренландии, северного сияния, полюса, полярной звезды, – как пешком до края земли. впрочем, это, наверное, то же самое. у марка бежевый шарф в клетку, крашеные блондинистые волосы и самая очаровательная улыбка на свете. а еще ростом юкхею он почти по плечо. так они и встречаются: настоящее и будущее науки и босяк, не верящий в любовь. – не хочешь выпить чего-нибудь? я угощаю в знак благодарности. ближайший паб, мебель ручной работы, бежевое дерево, запах имбирного глинтвейна. в разговоре несуразно путаются китайский, корейский, немного французского и английский с колким канадским акцентом. марк рассказывает о своих путешествиях с таким восхищением, словно прочитал о них в книге, и юкхею эту книгу внезапно очень хочется себе на полку. – у меня самолет завтра, – еще говорит марк после двух стаканов светлого пива. мальчик из сказки возвращается домой ровно в полночь. вызывает такси. его ждет торонто, а потом – северно-ледовитый. юкхея не ждет ничего и никто. а марк, уезжая, забывает на барном стуле свой клетчатый шарф. юкхей невесть зачем забирает его домой и, когда возвращается, обнаруживает записку с номером телефона, очевидно, тайком подкинутую марком в карман его пальто. маркова история об исследованиях гренландии оборвалась на очередном талом айсберге, и юкхей почему-то предвкушает концовку, но все равно страстно желает ее дослушать. ложась в кровать глубокой ночью, он звонит. часовые пояса. с кухни начинает странно пахнуть овсяным печеньем.