01:27

юкхей на коже ренджуна всегда отпечатывался так же прозрачно, как его собственные голые ступни на скрипящих половицах паркета. ренджун был тонким, безропотным, балетно-сложенным, а в квартире, которую он снимал почти на самых задворках пекина, для юкхея всегда был самый настоящий париж. иногда, когда юкхей был пьян, ему виделись причудливые экзотические лианы, что лезли тут и там в открытые форточки, а еще – большие ладони широких листов африканских деревьев. тени от пальм на стенах. в доме ренджуна были холодные батареи и днями шел дождь. настоящий ливень был в каждом окне, мимо которого юкхей проходил, в которое курил свою очередную томную сигарету. условия снаружи были столь неблагоприятны, что внутри самолетам приходилось летать под потолком. у ренджуна были голые ноги от ушей и длинная пятнистая футболка; он сидел на подоконнике и обнимал одно колено, губами вжимаясь в синяк, уже позеленевший. снаружи – опять – лило как из ведра, лето не задалось, а продукты заканчивались. в холодильнике их ждали только несколько замерзших апельсинов и старая банка черничного джема. иногда ренджун ел его, только его, и он оставался следами на губах и под ними, как будто помада. юкхей видел в ренджуне ребенка, который не собирался взрослеть. в ренджуне не было ничего, к чему юкхею хотелось бы потянуться, за что ухватиться, но каждый раз, спускаясь в подъезд за квитанциями и счетами, юкхей все равно поднимался обратно домой. у самолетов под потолком были сбитые рейсы, направления, задержки и отмены, целые авиакатастрофы. ренджун стоял посреди тяжелой от пасмурного неба спальни и застенчиво кусал губу. юкхей знал, что он хотел сказать. это погода, чтобы заниматься любовью. – это погода, чтобы заниматься любовью, – ренджун немного стыдливо потянул свою футболку ниже, прикрывая бедра, как будто юкхей не успел их тысячу раз рассмотреть до последнего шрама, волосинки и родинки. он прошел мимо, как-то вырулил, очень пластично и аккуратно – мимо ренджуна, которого, безусловно, хотел, но не мог себе позволить его коснуться. подошел к окну, закурил. ливень был громче чужого сбитого дыхания за юкхеевой спиной, и это немного успокаивало. пекинские улицы утопали в зелени и воде. небо было мутновато-серым. воздух пах субтропиками, а вся одежда юкхея, вся его кожа, мысли, слова, все, чем он был, – ренджуном. – нужно оплатить счета. нужно вернуться из пекина в гонконг. юкхей стряхнул пепел в окно. кончик сигареты быстро промок и потух. юкхей закурил еще одну. рейсы отменены. самолеты то и дело кружились под потолком, будто отбившиеся от стаи ласточки. без конца гудели и шумели их большие реактивные двигатели. – ренджун? нужно оплатить счета. когда юкхей докурил вторую и обернулся, за его спиной никого не было. и нигде в квартире – тоже никого не было. и шанса вернуться домой – никакого.