01:27

джемин глядит гордо-упрямо, независимо, будто заносчивый принц, готовящийся стать королем, но при одном лишь взгляде на ренджуна все его напускное непокорство тускнеет, становясь практически незримым и там, глубоко внутри – превращаясь во что-то нестерпимо нежное. ренджун холодный, умный, далекий. первый раз он заходит в офис ветром, ровной осанкой, белой рубашкой, таинством, тишиной – боже! – и джемин разливает на себя кофе. прямо на свой пиджак и на бейджик с дурацкой фотографией. бейджик он с тех самых пор (воспринял как знак) носит фотографией к сердцу, чтобы ренджун ни в коем случае не увидел, как по-дурацки он на ней получился. но, с другой стороны, какое дело джемину до ренджуна? они в разных отделах офиса, слишком далеко, чтобы хоть попытаться подружиться, и видятся разве что на недельных собраниях и у столешницы с кофемашиной. джемин запоминает, что ренджун всегда пьет двойной эспрессо с одной ложкой сахара, а, пока ждет, протирает очки. / в ренджуне нет ни толики неуклюжести, и в этом ему дружно завидует весь коллектив. в ренджуне нет ни толики неуклюжести, а джемин в их первую встречу лицом к лицу случайно рассыпает прямо ему под ноги кипу бумаг. ну, как в кино. ренджун одаривает его взглядом самым своим презрительным и просто (но одновременно – очень, очень сложно) говорит: – и кто вас только, таких криворуких, сюда нанимает. джемин подбирает с пола все до единой бумаги, но не успевает поднять свою гордость, – ренджун безжалостно топчет ее отполированными офисными туфлями. / ренджун не курит совсем, а джемин начинает уничтожать по пачке в сутки с того самого дня, как в первый (но не в последний) раз перед ним позорится. – ну ты даешь, – джено дымит рядом, расслабив галстук. – поговаривают, у новенького большое будущее. его даже наш босс сторонится. – ага, – джемин смотрит с террасы в небо – туда, где собираются грозовые тучи, которые отчего-то до жути напоминают ему ренджуна. / со временем джемин узнает, что ренджуну двадцать четыре, он не женат и никогда не был, живет работой, работой и еще раз работой, а потому свободного времени у него никогда не бывает (но если бы оно даже и было, ренджун с удовольствием потратил бы его на изучение теорий возникновения космоса гераклита). к ренджуну невозможно подойти и невозможно заговорить, но он становится жгучим клеймом на белой-белой джеминовой жизни. – и не жалко себя? – спрашивает, выходя на террасу, где у джемина как раз одинокий полуденный перекур. – я подышать вышел, а ты задымил здесь все этой гадостью. джемин выпрямляется, не убирая ладоней с перил и держа сигарету в зубах, и смотрит через плечо. грозовое небо стоит у него за спиной. у грозы глаза и кожа из мрамора, а губы из бархатной пены. – хочешь? – джемин протягивает недокуренную фильтром к ренджуну. – смеешься? – отнюдь. ведь джемину хочется плакать. / на выходных джемин напивается в баре, а ренджун в это время торчит в одиночестве в полутемном офисе, переделывая за многих недалеких их халтурную работу. может, он переделывает и что-то за джемина, даже несмотря на то, что занимаются они совсем разными вещами, но ренджун вечно так и норовит где-то что-то исправить, изменить, умертвить. джемин приезжает на работу пьяным, потому что дома обычно тошнит не от алкоголя, а от одиночества. он приваливается к стене возле лифта, вертит пластиковый пропуск в руке, наблюдает за тем, как ренджун горбится над одним из столов, у яркой лампы, над кипой документов и открытым ноутбуком, – и ждет, когда его заметят. – я с самого начала знаю, что ты там стоишь, – бормочет, не поднимая головы, ренджун. – у тебя шаги детские. как будто ты конфету хочешь украсть. – и я украл?.. – уточняет джемин, подходя, и попутно стаскивает пиджак с плеч. он ставит напротив ренджунова стола свободный стул и усаживается на него, уложив руки на спинку. – неужели тебе это нравится? – что? – ренджун печатает на сверхскорости, ни на секунду не прерываясь. – я убиваю одиночество алкоголем, а ты – работой, – джемин в задумчивости чешет подбородок. – с чего ты взял, что я одинок? – ренджун наконец смотрит на него поверх крышки ноутбука – своим привычным ледяным взглядом. – не_одинокие не работают добровольно. только если они не мазохисты. – может, мне просто нравится моя работа. джемин цокает языком. – такое не может нравиться. наверняка ты хотел заниматься чем-то другим, вон, например, картины писать, или на фортепиано играть, у тебя музыкальные пальцы, а твои родители заперли тебя сюда, потому что мечтали обеспечить жизнь, которой у них самих не было. насилие, иначе не назовешь. ренджун поджимает губы и щурится. видно, что джемин задел его за живое. – ты еще и бестактный. – пойдешь со мной на свидание? выпаливает это то ли сам джемин, то ли алкоголь в нем, то ли два на два. в любом случае, ренджун написанное на экране ноутбука уже не читает, а лишь тупо пялится сквозь. а джемин в нетрезвом полусне бесстыдно разглядывает его губы, даже не боясь быть уличенным. – нет. – тогда я спрошу завтра. – и это снова будет нет. – тогда я подожду, пока это станет да. ренджун агрессивным хлопком закрывает ноутбук. джемин даже подскакивает на месте. – долго ждать будешь. в голове сами по себе всплывают отрывки из его самодельной анкеты в онлайн базе-данных офиса. навыки, увлечения, любимые фильмы, любимое чтиво… и джемин улыбается еще один раз. – но не дольше, чем создавался космос, верно? застывшая в ренджуновых глазах зима согревается взрывом кометы.