Расправь крылья свободы

      — Проходите, госпожа Коинг, — с ободряющей улыбкой сказал Смит, указав кивком головы на небольшой диванчик.       Я, ведомая сильной рукой, на негнущихся ногах аккуратно прошла по деревянному полу. Но стоило Риваю остановиться, убрав руку, я потеряла последние крупицы уверенности. Растерянно и с толикой раздражения взглянув на Смита, я уловила в его глазах беспокойство. Но тут же отвела взгляд, опустив его на свои колени. Боковым зрением заметила, что капрал встал, сложив руки на груди, недалеко от меня, оперевшись спиной и затылком о стену. В помещении воцарилась полнейшая тишина, но она почти сразу же была нарушена лёгким скрежетом из-за того, что Эрвин поднялся на месте.       — Риа, — мужчина подошел максимально близко и присел на корточки, чтобы оказаться на одном уровне со мной. — Просто послушай его, — чуть ближе придвинувшись, Эрвин еле слышно шепнул. — Поверь, он и пальцем тебя не тронет!       Напряжение отступило всего на секунду, что-то внутри меня заставляло верить ему, внимать каждому слову. Однако стоило мне открыть глаза, как моему сомнительному самообладанию пришёл конец: дрожь прошлась по конечностям, а мерзкие мурашки, будто разряды тока, побежали вдоль позвоночника. И единственное, на чём я могла сконцентрироваться, — силуэт седовласого мужчины и его притягивающий взгляд. Пастор, на чьём лице растянулась доброжелательная улыбка, стоял, облокотившись на стол. Его карие глаза с легким прищуром смотрели уверенно и ласково, с некой хитринкой, но будто внушая доверие. Кому-нибудь. Кому-то другому, но точно не мне. Я видела и знаю этот взгляд: так смотрит удав на кролика. Так смотрит охотник на жертву, зная, что её судьба предопределена.       — Как же рад, что мы, наконец, смогли встретиться! — слегка всплеснув руками, мужчина сделал несколько шагов, приблизившись. — Только что же с тобой случилось? — пастор слегка обеспокоенно оглядел мою руку, что заставило меня немало удивиться. С чего такие любезности?       — Жить буду, не переживайте, — огрызнулась я, немного насторожившись под всё ещё обеспокоенным взглядом. Какие игры он ведёт?       — Ох, отлично понимаю, откуда вся эта агрессия, поэтому и приехал, чтобы лично с тобой всё обсудить, — пастор опустился на кресло, стоявшее через стол от меня. — Наслышан о том, что вы уже были в Шине и… — Ника неожиданно перебил Смит, слегка откашлявшись в кулак, чтобы привлечь к себе внимание.       — Мисс Коинг была там исключительно по моей просьбе. В отряде возникла проблема с припасами лекарств, а Риа могла их предоставить посредством своих связей. Всё происходящее было полностью под моей юрисдикцией, поэтому, если имеются обвинения в её адрес, то, пожалуйста, озвучьте его мне. И представьте все соответствующие документы.       — Ну-ну-ну, любите же вы кидаться громкими словами «обвинение», «представьте документы»! Цель моего визита заключается лишь в разговоре с мисс Коинг. Так и быть, согласен, что при этом деле присутствуют третьи лица, но будьте добры, дайте нам немного поговорить. Итак, на чём я остановился? — старик слегка поморщился, приложив палец ко лбу, так, словно у него болит голова. — Ах, да! — мужчина снова затих, но его взгляд изменился. — Наслышан о том, что вы побывали в Шине, к тому же в компании какого-то разведчика, — со стороны Ривая послышались звуки, на которые отреагировал пастор. — Я так понимаю, что именно с вами, молодой человек, — с одобрительной улыбкой сказал он, подойдя к капралу. — Что же, в таком случае хочу выразить вам благодарность за то, что позаботились об этой девушке!       — Это был лишь приказ, — холодно отозвался капрал, рассматривая мужчину.       Дар речи окончательно пропал у меня в это мгновение. Что вообще это всё должно значить? Осмотрев всех присутствующих, стало ясно, что я не одна такого мнения…       — Риа, — мужчина подошел ко мне почти вплотную, присаживаясь на кресло, стоявшее впритык к диванчику. Он потянулся ко мне одной рукой, а я отшатнулась от него, словно от чумного. — Дорогая девочка, хочу искренне извиниться от имени всей церкви за то, что произошло. Я не имею никакого права разглашать подробности, но ты должна знать: посовещавшись, мы поняли, что поступили очень и очень жестоко с тобой, с совсем юным ребёнком! Дети, они ведь не должны платить за грехи своих родителей. Я, — мужчина тяжело перевёл дыхание и с какой-то надеждой вгляделся в мои глаза, — очень сожалею, что ты потеряла родителей. Была лишена дома и близких тебе людей! И искренне хочу это исправить, по крайней мере, то, что в моих силах!       — Что вы хотите этим сказать? — слегка осипшим голосом из-за длительного молчания спросила я.       — Гнев затуманил нам глаза. Твои родители совершили ужасные вещи, но и мы поддались грехам ужасным! — мужчина резко схватил мою руку, обхватив её тёплыми и сухими ладонями.       Коротко дёрнувшись, мне не удалось избавиться от чужой хватки.       — Поверь, мы одумались, очень быстро поняли, что нельзя так поступать с невиновным ребёнком! Тебя искали по всей столице и за её пределами. Как же я рад, что ты жива и с тобой всё хорошо! Послушай, Риа, ты можешь вернуться в Шину, запрет был снят давным-давно! Тебе не нужно больше ничего бояться!       Я никогда в жизни не видела этого человека настолько взволнованным, добрым и подавленным одновременно.       — Не верю тому, что слышу, — едва слышно выдавила я, привлекая внимание пастора. — Вы сейчас действительно говорите, что мне можно вернуться в Шину?       — Безусловно! Хоть прямо сейчас! — с доброй улыбкой ответил мужчина, наконец, отпустив мою ладонь.       А что, если Ник всё же не врёт?       А что, если у меня действительно есть шанс вернуться в прежнюю жизнь?       А что если…       Рука легла поверх бедра, и я мигом вернулась к мыслям, доныне посещавшим меня в этой комнате. Страх, сковывающий каждую клеточку тела. Ужас. Тошнотворный ужас, который заставлял не спать ночами ранее. Это не те люди. Не те, кому можно довериться. Отдать свою жизнь в их руки, позабыв обо всех заботах.       Зачем мне пустой особняк? Зачем нужно это бездушное помещение, в котором никто не ждёт? Зачем мне это всё, если… тут тот, кто предназначен судьбой. Эта метка. Родинки, они появились неспроста.       Из-под опущенных ресниц украдкой взглянула на капрала. Как бы этот человек меня не оскорбил, но ему можно доверить жизнь! Но точно не Нику.       — Я вас услышала, пастор Ник. Но теперь я кадет и не имею права покидать штаб по личным целям без разрешения вышестоящего по чину, поэтому у меня не будет возможности вернуться в Шину. И с вами также не смогу никуда поехать. Всего доброго.       Поднявшись со своего места, пошла к двери. В комнате воцарилось молчание, а воздух подрагивал из-за рвущейся вон из тела печали пастора Ника.       Ну, Риа Коинг, добро пожаловать в отряд разведки.

***

      Я вернулась в свою комнату, с грохотом захлопнула дверь и схватилась за сердце. Прижимая руку всё теснее к груди, чувствовала, как бешено оно колотилось под рёбрами. Страх сковывал все внутренности, не давая возможности нормально дышать. В какой-то момент ощутила на лице влажные дорожки от слёз, которые быстро капали на перевязанную руку.       Разве я могла действительно стать разведчиком? Ведь до жути боялась умереть. Боялась титанов. Боялась снова выйти за стены. Что, если по моей вине снова кто-то погибнет?! Не умела даже управлять своим «даром»!       Можно ведь просто сбежать. Не возвращаться в Шину, не оставаться в отряде. Просто убежать, куда глаза глядят. Забыть это всё, как страшный сон. И… В дверь постучали, а я отшатнулась от неё, словно деревянная поверхность вмиг накалилась и обожгла кожу на спине.       С трудом поднявшись на негнущихся ногах, прочистила горло и повернула ключик в замочной скважине.       — Извини, не помешала? — в дверном проёме появилась Анна с небольшим подносом в руках, на котором стоял горячий чай.       — Нет, конечно, проходи, — вытирая слёзы, пропустила девушку вглубь комнаты, начиная понемногу успокаиваться.       — Кристина, что произошло? — подруга тут же подлетела ко мне, как только поставила поднос на небольшую тумбу. Анна стала, внимательно глядя мне в глаза, аккуратно поглаживать по плечу.       — Ничего не случилось, это всё моя нерасторопность. Случайно рукой ударилась, вот и проступили слёзы.       В конце концов, я не могла сказать девушке, что до ужаса испугалась пастора, который вроде как и нужен для того, чтобы поддерживать людей в нелёгкие и горькие моменты. Она бы точно что-то заподозрила. Стоит сказать ей хоть малую часть правды, и сразу же последуют вопросы, вот только ответов у меня на них не будет. К тому же так будет лучше. Для её же безопасности.       За приятным диалогом с Анной наконец-то смогла отвлечься от всех своих мыслей, которые меня тревожили. Её байки про солдат и происшествия в корпусе, которые происходили до моего появления, смогли перевести все мои мысли в другое русло. За окном неспешно темнело, а девушка всё не спешила уходить, перескакивая с темы на тему, словно пытаясь о чём-то заговорить. Поэтому первой начала я.       — Анна, а у тебя всё хорошо? — тихо спросила я, пододвинувшись к краю кровати.       Слегка закусив губу, девушка замолчала, о чём-то задумавшись, но в следующую секунду буквально воскликнула.       — Кто он?! — вцепившись в меня своими огромными глазищами, она выжидающе смотрела куда-то.       Смутившись, я поправила подол юбки, который задрался, обнажив мою метку родства с каким-то человеком, возможно, солдатом. Родинки, соединяясь между собой тоненькими смуглыми линиями, образовали небольшую сеточку на моей ноге. А я едва слышно вымолвила:       — Пока не знаю, точнее, пока не хочу знать. Понимаешь, я так долго ждала, когда в моей жизни появится этот человек. Кому-то повезёт ещё в детстве встретить свою пару, а кто-то наоборот, не в состоянии встретить вторую половинку. Некоторые и вовсе лишились любимых по той или иной причине. И мне казалось, что как только на моём теле появится первая метка, это будет самый счастливый день в моей жизни, но пока… ничего такого и близко не было. Скорее всего, моя пара — это кто-то из солдат, не знаю точно, но подходить к каждому и спрашивать: «А не начала ли у тебя проявляться метка?» — глупо. Помню, как в детстве мама показывала мне свою метку. Красивую и большую розу, которая занимала большую часть её правой лопатки. Тогда она говорила, что как только у неё появилась первая родинка, она сразу же поняла, кто является её половинкой. А я ума не приложу, кто же это может быть.       — Но… разве тебя не тянет к нему? — смутившись, спросила Анна.       Я подумала лишь об одном человеке, но отмела эту мысль, как самую глупую на свете. Моё отношение к нему нельзя выразить нежными или добрыми словами. Тут скорее целый букет из ненависти, злобы и… страха.       — Нет, меня абсолютно ни к кому не тянет, — твёрдо ответила я, вспомнив о предшествующем разговоре. — А теперь говори, что тебя гложет.       — Ох, — встрепенулась Анна, слегка хлопая себя по коленям. — Ну, не могу сказать, что прямо-таки гложет. Тут, скорее, дело в волнении. Раньше тебе не говорила, но раз уж у нас зашел разговор о парах, то скажу. Моя пара — это один из солдат. Именно поэтому и пришла сюда работать, хотелось быть как можно ближе к нему, так спокойнее. Ты, возможно, даже его знаешь, — в сознании тут же всплыла весьма милая сцена, когда Анна нежно обнимала какого-то парня. — Его зовут Гюнтер Шульц, он состоит в элитном отряде.       — Капрала Ривая, — тихо добавила, едва услышав про элиту.       — Так вы уже знакомы? — Анна очень мило заулыбалась, пряча лицо в ладошки.       — Лично незнакомы, но видела его неоднократно. Весьма приятный молодой человек. Так ты решила из-за него пойти в разведотряд? Не страшно было поступать сюда?!       — Страшно? Нет. Для меня это не играет ровным счётом никакой роли, когда могу находиться рядом с ним. Чем мы ближе, тем мне легче и душой, и телом. Знаешь, за милым и в огонь, и в воду готова, — теперь и я смутилась. Это чертовски завораживает. Такая преданность. Надеюсь, у нас будет нечто похожее.       Полностью погрузившись в размышления, пыталась до конца понять поступки Анны, ведь мне пока неведома такая её привязанность. Девушка же слегка обернулась и, посмотрев в окно, где уже почти стемнело, неожиданно поднялась на ноги. Начав извиняться и говорить про то, что ей давно пора быть в другом крыле и помогать Алесу, она мигом выскочила за дверь.       Наспех попрощавшись с добродушной подругой, я вновь осталась одна. Внутренности снова начало сковывать лапами страха. Отвращение к самой себе, ведь так некстати в голове всплыл образ Шаи. Накатили тоска и уныние. Было лишь одно желание — скрутиться и плакать, но, чтобы не раскисать, забралась на широкий подоконник и стала рассматривать первые звёзды, которые мерно появлялись на небосводе.       Когда небо затянуло тёмно-синее покрывало, а бесконечные звёзды сияли так ярко, я приняла сама для себя решение, которое не требовало отлагательств.       Спрыгнув с насиженного места, я, поправив одежду и причесав длинные локоны, вышла из своей комнаты и пошла по коридору, по пути спрашивая солдат, где находится кабинет капрала.       Добравшись до нужного места, застыла у двери, а затем поскреблась в неё. Достаточно громко, как мне показалось. Пусть и не столь уверенно, как хотелось бы. Сначала промелькнула мысль, что его может не быть на месте, хотелось уйти, но в какой-то момент моё тело перестало подчиняться мозгу, и я, резко дёрнув за ручку, вошла внутрь, замерев на месте. Крепко зажмурила глаза. Чёрт побери!       — Чёрт тебя дери, Коинг, ты мне теперь всю жизнь портить будешь своим существованием? — злобно прорычал капрал.       Я всё так же стояла у самого входа, держась за дверную ручку, соответственно, держа дверь открытой после своего бесцеремонного вторжения. Хотя, постойте-ка, почему «бесцеремонного»? В конце концов, я постучала!       — Я не виновата, что вы не соизволили мне ответить, что… — моментально осеклась и отвела взгляд от капрала, который уже застёгивал рубашку на груди.       Его же пассия, Грейс, успела надеть блузку и слезть со стола, когда капрал сделал шаг назад, чтобы пропустить девушку. У неё был весьма потрёпанный вид, словно они тут… в общем, будто он её за волосы тягал, а не целовал, усадив задницей на какие-то бумаги!       — Может, ты выйдешь или хотя бы дверь закроешь? — его угрожающий голос заставил меня вздрогнуть. Какая там родственная душа! Враг номер один!       Я едва попыталась закрыть дверь, ведь даже после столь неприятной сцены не хотела отступать от намеченного, но в тот же момент мимо меня прошла Грейс, меча молнии своими янтарными глазами. Довольно шумно покинув кабинет, девушка исчезла в неизвестном направлении, а Ривай отвернулся к окну.       Повисло молчание. Все мысли канули в какую-то пустоту. В голове образовался вакуум, в котором была только злость, раздражение и… какого черта так кипячусь из-за этого?!       — Хотела кое-что сказать, —прочистив горло, начала и подошла ближе к столу мужчины. — И это не займёт много времени! — с нажимом закончив, я ждала хоть какой-то реакции.       — Уже не имеет значения, просто говори, зачем пришла, и проваливай уже поскорее! — казалось, что обычно злой и раздраженный капрал не мог стать ещё хуже, но, похоже, этим качествам в нём не было предела.       — Начнём с того, что я постучала.       — А если тебе не ответили, обязательно вламываться? Если тишина была ответом твоему стуку, то почему ты решила, что имеешь право входить в чужой кабинет?!       — Суть разговора не в этом, — стыдясь, произнесла я, потому что понимала, что не права. — Сегодня Эрвин говорил о моём присоединении к отряду разведки, — на тон ниже пробормотала я. — Я хотела попросить прощения за то, что произошло на последней вылазке. Я буду тренироваться усердно и приложу все усилия, чтобы этого больше не повторилось!       В этот момент, кажется, Ривай перестал дышать и слегка повернулся в мою сторону. Мужчина смотрел на меня с каким-то презрением.       — Плевать хотел на все твои извинения и обещания! — грубо выплюнул он каждое слово, наконец, повернувшись ко мне всем корпусом. — И жить ты будешь до тех пор, пока Эрвин отдаёт соответствующие приказы. Ты лишь избалованная и высокомерная девка, которую Смит считает спасением человечества, но я далёк от его мнения. И наверняка знаю лишь одно — из-за тебя умрёт далеко не один человек. Привыкай к этому чувству беспомощности и уныния. А теперь развернулась и пошла нахуй отсюда!       Ком подкатил к горлу, а слёзы навернулись на мои глаза. Чтобы не заплакать перед этим невыносимым чурбаном, я развернулась и выбежала прочь.