Sentinel

      После года инженерного образования и обособленной жизни среди разновозрастных девушек, имеющих собственные закидоны по причине «биотик же», я успела разобраться с электроникой более-менее на твердую четверку. Этого хватало, чтобы улучшать оружие, привинчивая модули и потроша стволы, пихать в броню любого вида дополнительные модули щитов, слотов под припасы и датчики. Плюс — по мелочи конструирование, ремонт и вообще теперь могла без опаски лезть в местные бронетранспортеры и под наблюдением старшего поколения собирать и разбирать некоторую электронную начинку. Однако, в ступор меня вгоняло программирование. Физика для меня была родной, да и не слишком сложной, учитывая, что школьные годы я помнила, всяческие формулы и схемы сиротливо лежали в глубинах дальней памяти, а работа с кодами… Мозг на них делал трагичное «Ой, все!» и выключался.       Преподаватели, видя, что до местной блондинки сигнал не доходит, вздыхали и нещадно ставили неуды. А я была в отчаянии.       Гребанная информатика!!! Гребанные компьютеры! Никогда мне не давались!       Занятно, но с глобальной проблемой, из-за которой я повадилась лить слезы раза по два на дню просто потому что, мне вдруг помог не скучающий все это время Дерек. Потенциальный штурмовик, живя в мужской казарме, по собственной программе догонял своих одногодок, подтягивая биотику настолько, на сколько позволял его скромненький L1. Я все время забываю, что Стоун — не просто взрослый, с которым легко общаться людям любого поколения, а мужик, не один год просиживающий штаны в рядах младшего командного состава. И рядом с ним все это время был Шан. А он — инспектор по обслуживанию ВИ с базой новичков! Именно поэтому он после Награждения так быстро засек, что я осталась без сопровождения, — в пару строк кода проверил и выяснил все это дело. Дерек тоже совсем не далекий от программирования. Он занимался составлением программ, основываясь на средних медицинских показателях вверенной ему группы, чтобы самому долго не думать. Создал собственный код на расчет времени и нормативов из лени!       Мне оставалось только нервно прикуривать, когда сержант, проведя меня под свою ответственность в один из классов-симуляторов, принялся объяснять программирование едва не на пальцах, как я ему на «Оклахоме» рассказывала про электронику «для тупых».       И моя первая четверка с минусом дала старт нашим отношениям. Отношениям с информаторием и очередной кипой электронных книжек.       Я забыла, что такое сон, на следующие четыре месяца, пытаясь догнать учебные планы в темпе раненной косули, но с каждой строчкой кода, с каждым рабочим прибором, щитом и программой я потихоньку втягивалась в эту тонкую науку, где один лишний символ — и работать ничего не будет. Или будет, но так, что и врагу не пожелаешь.       На второй год инженерии, где я показала себя хоть и тупенькой блондинкой, но упертой и целеустремленной, соседки по казарме начали проявлять интерес. У кого-то, подобно мне, не шла информатика. Милая девочка лет двадцати, скромно заправляя кудрявые русые волосы за ухо, однажды подошла ко мне в столовой и, угостив меня шоколадной зефиркой, полной полезной для биотиков глюкозы, получила на завуалированную просьбу конспект времен занятий с Дереком. Еще один парень, обычно сидящий где-то за границей моего периферийного зрения и выделяющийся разве что заметным альбинизмом, видимо, постеснявшись, что мужчины его засмеют, выловил меня у входа в женскую казарму и сходу спросил, как подкатить к старшим инженерам, заметив, что я к ним часто бегаю. Пришлось тащить несоциализированного биотика под ручку и знакомить с дедулей, что мог для пафоса прикурить от выхлопа «Гризли».       Так потихоньку и стала своей.       Энн Баттери и Кларк Смит — оба немного закомплексованные, боятся подходить первыми, хоть и физически меня старше, а тут я такая маленькая и безобидная, что все их установки на социофобию просто не срабатывают. Обычные люди считают, что местные маги способны читать мысли и управлять людьми, что, конечно же, далеко от правды. Бедных детей, проявляющих признаки наличия нулевого элемента, начинают опасаться, игнорировать или — чего хуже — гнобить.       Зоя выросла под чутким присмотром отца, который умело и прямо, без прикрас, объяснял ребенку, почему некоторые люди ведут себя с ней грубо, а потому маленькая Хилкова относилась к подобному как к должному. Другое дело, что она и не пыталась доказать, что все на самом деле не так, что мыслей она не читает, а спонтанный телекинез — так, естественная реакция организма на стресс. Поэтому не-мне ни разу не приходили сообщения хотя бы от школьных друзей. Их просто не было.       Да и не сказала бы, что они и мне нужны. Мое главное правило: «Не заводить врагов». Нужды в общении я не испытываю, сама не люблю суету вокруг, однако с Энн и Кларком я вполне не прочь обсудить последние темы по информатике и механике, чтобы дружно поныть и под присмотром Дерека, пришедшего в восторг от новой компании, позже все заново попытаться понять. Да и в столовой с ними удобно — подносы, выдаваемые каждому биотику, содержат одинаковый набор продуктов. Только Энн не любит мясное, обходясь минимальными порциями «для статистики», и отдает подобное мне; Кларк терпеть не может энергетические батончики, которые Энн с удовольствием «точит» в перерывах между лекциями; я же отдаю Кларку кексы с карамелью.       Биотики едят довольно много, но только «активные». Мой имплант хоть и включили при зачислении, как-то мудрено к нему подключившись через тонкие шприцы-штекеры прямиком в основание черепа (аж вздрогнула), но я сразу заметила, что голодать стала чаще, а предметы вокруг, если я была не в настроении из-за очередной оценки, подозрительно сдвигались со своих мест. Я, конечно, не Гарри Поттер, но подобные фокусы улучшили мое настроение… до ближайшего занятия с биотикой.       База умений местных магов в Альянсе — это Бросок, Подьём, Барьер и Стазис. Данные приемы в последствии отрабатывают не один год, потому как сама по себе «магия» достаточно тонкое направление и сложна для освоения. Поди ж ты — контролировать собственные нервные окончания! Я уже представляю, как придется проводить тонны времени в медитациях, чтобы не только чувствовать электрические импульсы от мозга до и импланта, но и управлять ими и дозировать! Все остальные волшебные штучки, на которые я облизывалась все время до первого занятия, имеются у других «классов» ранга N, как минимум, или у тех же азари, кроганов или даже турианцев. На программу отводится учебный год и плюс-минус собственное время биотика за все время службы.       И именно слова «собственное время» были ключевыми для всего обучения. В Академии Гриссома биотика изучается углубленно, там даже Сингулярность и Волну возможно выклянчить, если имплант потянет, и за обучением следят и помогают с направлением. Из Академии выпускаются Адепты категории N — минимум! Здешние же тренировки являются исключительно той базой, что необходима для бойцов передовой линии Альянса, а потому вся суть наставников — это следить за тем, чтобы маги-недоучки не самоубились, других не калечили и не превышали уровень допустимой силы. ВИ, подключенный к инструметронам, считывает показатели и сообщит, если кто-то превысит лимит энергии.       А что и как учить — дело сугубо личное.       Первым делом меня усадили в медитацию. Ну, как… Для начала: сиди по-турецки и не засни в течение двух часов, следя при этом за местоположением и состоянием импланта и мысленно «поглаживая» сознанием поверхность кожи от самой макушки до кончиков пальцев. Получится засветиться — молодец, попытайся сделать так же, но без медитации.       Скажу сразу — не вышло.       Ни через день, ни через неделю. Ни через месяц.       Кларк, Энн и Дерек только жали плечами, утешительно откармливая меня шоколадом. Для каждого способ и время активации биотики очень разные — кому нужно эмоцию испытать сильную, и человек начинает вспоминать что-нибудь страшное, что его злит или заставляет впасть в отчаяние. Кому — визуально представить свечение. Однако, на мне это не работало. Инструктор — суровая, но меланхоличная дамочка в военной кепке — только разводила руками.       — Мое дело рассказать. Не сможешь показать что-либо комиссии в конце года, имплант выключат, и станешь просто инженером.       А я так не хотела!       Но даже страх, до трясущихся рук и слез, что биотик — почти маг, тот самый, Гарри! — из меня не получится, никак меня не направил. Не помог. Ничего не помогало, не работало. Все больше я впадала в отчаяние и на третий месяц перестала ходить на курсы биотики, игнорируя обвинительный взгляд Дерека в спину, потому что… Не знаю, я, наверное, просто смирилась.       Проверив, не изгваздала ли я свои белые с голубым неоном кроссовки, чуть протерла мыски и напялила их на легкую прогулку. С исключением тренировок по «магии» у меня освободилось немного времени на инженерию, и я повадилась с Кларком садиться на шею техникам в ангаре с очередными бронетранспортерами. Десяток мужиков, среди которых затесалась грудастая темнокожая красотка, в руках которой даже самый старый «жигуль» в космос полетит, встречали нас как родных. Вот и сегодня, хоть день выдался довольно пасмурный, радостно пригласили добровольцев на тестирование новых двигателей для шаттла.       — Выглядишь уже не такой мертвой, — своеобразно поприветствовал меня Кларк, отлипнув от стенки ангара. Парень, видимо поняв, что сказал что-то не то, вдруг густо покраснел, и его белое лицо пошло пятнами до самой шеи. — Я, я имел ввиду, — запинаясь, попытался исправиться он, — я рад, что у тебя хорошее настроение.       — И тебе привет. — Не удержавшись, я отпустила короткий смешок. Социофоб, что с него взять? — День, конечно, не комильфо, но на новые движки посмотреть на халяву я могу выползти хоть в ураган.       Смит угукнул, расслабившись, что я не обиделась на случайную шпильку в свой адрес, и открыл передо мной тяжелую дверь. Из ярко освещенного помещения пахнуло маслом, пластмассой и горячим металлом, и тут же мимо носа пронесся какой-то темный шар. При детальном рассмотрении это оказался чей-то шальной дрон — техника, заложив крутой вираж, очень скоро эпично вмазалась в стену.       — Чье это произведение искусства? Кому счет за моральную травму присылать? — крикнула я через весь ангар, и на встречу мне из-за махины «Гризли» выполз Дерек с шишкой на лбу. — О-о, не отвечай.       — Не смешно! — Стоун, потирая пострадавшее место, прошел мимо нас отдирать своего нового друга от пола, а мы с Кларком, посмеиваясь, замахали руками старшему инженеру.       Тот расселся на носу бронетранспортера и играл в виртуальные шахматы с двумя помощниками разом.       — Здрасте! — В один голос, увы, не вышло, но хоть честь отдали — и то ладно.       — Ангар покрасьте! — вдруг раздалось с другого конца помещения, и из угловой рубки вышел полностью седой уборщик. Он едва держал в руках швабру, подгоняя ею навороченную модель робота-пылесоса. — Никакого уважения к старшим! А вот я в ваше время!..       — Заткнись, Иван. — Старший инженер вздохнул, мастерски поставил два мата взвывшим мужикам, и напялил кепку. — Давно пора на пенсию, так его домой жена не пускает!       — Понима-аем, — протянули мы с Смитом, и ближайшие инженеры закашляли, пытаясь скрыть смех.       Говорили мы недолго. В основном спрашивали, как неделя прошла, мучается ли с нами Дерек (вышеупомянутый высунулся из-за перегородки и с печалью на лице выкинул остатки своего «детища» в ведро) и надо ли чего из металлолома на наши «школьные поделки». Обидевшись, гордо сунула руку в широкий карман военных брюк и вытащила на свет божий маленький шарик с камерой-датчиком. Ободранный корпус, отшлифованный, но не покрашенный и не укрепленный, диаметром в пятнадцать сантиметров, он вполне умело воспарил на масс-ядрышке рядом с моим плечом и следовал за мной, если я делала шаг назад или вбок. Мелкую пакость назвала Статик. Зачем он мне? В душе искренне не ебу.       Когда все проржались с этого недоразумения технической мысли и моего обиженного хлебала, наконец, приступили к запуску двигателей. Старший отдал команду на проверку, замерил показатели, поцокал. Возился минут пять и дал команду включать. Шаттл немного приподнялся, и из кабины выглянул помощник-пилот.       — Тряска, сэр!       — Так, блять. — Инженер снова сунулся в механизм, закатав рукава.       Тряска при включенном двигателе означает нестабильность. Хрен знает, как механизм себя поведет, если попытаться исправить, хотя, Старшему лучше знать — не выключил ничего и полез так смотреть, да и действительно, показатели выровнялись.       Только все хорошо было недолго. Зад шаттла вильнул, один двигатель вырубился, а второй продолжил работу… И развернул машину на девяносто градусов. Железный бок снес стол, где лежал проектор данных, из кабины вывалился пилот и тот, припав к полу, закрыл голову руками. Шаттл стремительно рухнул на пузо, двигатель, заискрив искрами, отвалился — и полетел на тяге в нашу сторону.       Тяжелая рука перехватила меня поперек талии, сгребая ближе, и я, болтаясь в руках Дерека, будто в замедленной съемке видела, как полыхает двигатель. Джинсовый цвет мелькнул на грани сознания — биотика Стоуна сработала, пытаясь удержать несущийся на нас объект, но тяга была слишком большая.       «Не убьет, так покалечит», — отстраненно подумала я, потихоньку впадая в панику.       Я ведь на самом деле боюсь боли. Если сейчас нас размажет по стенке, то это останется на всю жизнь — страх, что из-за какой-то неисправности я чуть не погибла.       Я, а не мы. Какая же я эгоистка...       Двигатель вдруг замер. Завис на полметра от нас, а я вдруг ощутила, как каждый мой нерв напряжен. И расслабилась, медленно, но верно начиная воспринимать реальность. Деталь, окутанная почему-то светло-голубым сиянием, рухнула на пол, искря и чадя едким дымом. Старший, матерясь, бросился заливать искры из огнетушителя, а я все рассматривала и рассматривала свои чуть трясущиеся руки, по которым бегали голубые импульсы, слышала как в ушах стучит сумасшедшее сердце, разогнанное приливом адреналина, чувствовала, как пульсируют нервные узлы, и не могла поверить.       Я сейчас только что…       Почему именно голубой? Почему не зеленый? А при чем здесь зеленый? Фиолетовый, например. Синий…       — Ты волшебник, Гарри! — воскликнул за моей спиной Дерек и одним движением, словно безвольную куклу, поставил меня на ноги.       Класс.       О случае с двигателем-убийцей каждый участник происшествия тактично молчал. Старшему инженеру тогда грозит выговор, нам — тем более, а так вроде никто и не пострадал. Почти.       Когда моему здоровью, а, может даже, и жизни угрожала опасность, биотика пришла на помощь, затормозив в воздухе предмет, несущий угрозу. Я помнила те ощущения: как по нервам прокатывается волна, которую нельзя увидеть или с чем-то сравнить. Ее отслеживал имплант, передавая странные импульсы прямо от мозга. Сознание зафиксировалось на определенном объекте, немного — на воле его остановить, но и этого хватило для инстинктивного выброса темной энергии, подстегнутого адреналином и стрессом. Только, вот, энергия у меня была совсем не темная, а очень даже светлая. Хотя, у Дерека тоже больше в синий цвет отдает, чем в фиолетовый.       Чуть смущаясь под взглядом скептически настроенного инструктора по «магии», что помнила, как я отказалась от ее курсов, я осознанно пустила приказ «воли» от мозга до импланта и вся покрылась голубым свечением. Медленные хлопки и тяжелый вздох стали мне наградой.       — Ну, что, мисс У-Меня-Не-Получается, не будешь теперь истерики закатывать? — Инструктор приподняла козырек кепки, заглядывая мне в глаза, и для убедительности поставила руки на бока.       Ее высокая фигура в тяжелых берцах и натянутой на широкие плечи куртке нависла надо мной, но я только вытянулась по струнке с дебильной улыбкой и, стукнув каблуками, отдала салют.       — Так точно, мэм!       Дерек на заднем плане показал «класс», оценив его же тактику закосить под идиота, и потащил чуть уставшую, но довольную меня в столовую. Там, за столиком у окна, нас встретили Кларк и Энн — друзья волновались, как я отреагировала на собственные способности и приняли ли меня обратно, но мне оставалось только махнуть рукой и без сил завалиться на стул между ними. Баттери узнала о происшествии от Смита, однако сама держала рот на замке. Кудряшка действительно беспокоилась за нас и теперь, бережно держа за руку на столе то меня, то Кларка, делилась впечатлениями об успехах в биотике, ненавязчиво подгоняя Кларка поддерживать разговор, а меня — изучать барьер.       Вот уж что, а эту защиту я однозначно доведу до автоматизма. Во избежание.       Дальнейшие тренировки снова скатились в забег по информатике, но оценки, в целом, были приемлемые. Мне просто требовалось больше времени, чем другим, чтобы понять материал, и за глаза меня прозвали Блондинка. На правду не обижаются, так что я только разводила руками на недоумевающие лица друзей, рвущихся доказать, что «я не такая и вообще», и в своем темпе наяривала техническое дело, в перерывах поддерживая физическую форму и в медитации гоняя импульсы по нервной системе. Получалось осознанно двигать предметы, поднимать их, но не очень высоко — начала с бутылок, а закончила стульями и гантелями в зале. Вес пока осиливаю небольшой, зато с преодолением какой-то границы смогла освоить Подъем и Стазис. Первый дался легко, поскольку напрямую зависел от способности к телекинезу, а второй и помог мне когда-то в ангаре с двигателем, так что повторить фокус вышло попытки с четвертой. Точнее, с четвертого пущенного в меня Дереком теннисного мячика, два из которых прилетели мне точнехонько в лоб.       А с Барьером и Броском дела пошли не очень. Все это — поддержание биотики не только в активном состоянии на короткое время и на долгое, но и само искажение пространства при помощи НЭ для создания энергетического снаряда и щита. Что меня удивило, так это моя фантазия. Благодаря своеобразному видению мира через палитру, из-за которого я в прошлой жизни бросила курсы акварели, потому как нашла для себя приятную, густую, нежную гуашь, визуализировать желаемые результаты для меня было достаточно просто. Все упиралось именно в контроль, который я все так же неспешно подтягивала через до-олгие медитации, которые занимали у меня все выходные. Что опять же породило отставание по программированию.       Самое удобное в биотике, что стиль боя так же, как и скорость развития, у всех разный. Можно обходиться скупыми жестами, можно — стремительными, а можно — плавными будто в танце. Вспоминая стилистические направления своего времени, я пробовала разбрасываться бросками и слабенькими зачатками деформации в определенной связке движений… И это работало. Виртуальные мишени на полигоне редко не успевали вести по мне «огонь» или подойди достаточно близко, как прилетала биотическая гадость им в лицо. Пока что все это очень слабенько, да и реакции не хватает, но зачатки уже есть. Другое дело, что времени на мои развлечения нет.       Последний год на Иден Прайм подарил мне незабываемые впечатления по десантированию с челноков и собственный кофр с оружием и легкой броней. А еще просто тонны физических тренировок в условиях, приближенных к боевым, зачеты по стрельбе из каждого (!) вида оружия, где я безбожно косила из снайперки, если ее прицел не был подключен к ВИ уника, дробовики и винтовки ходили ходуном в моих мелких руках… Но на удовлетворительно я сдала всю эту гадость просто ради парочки крупнокалиберных пистолетов в свое пользование, один из которых дожидался своего часа, чтобы улучшить его до подобия M-5 «Фаланги». Его изобретут не скоро (аж лет через семь, примерно), но поковыряться мне никто не запрещает — всегда можно купить у интенданта базы/корабля новый, хоть и стоить будет прилично. Так что я аккуратненько, тихонечко…       Дополнительно с «боевыми» вылазками в лес, что находился прилично так далеко от базы и населенных пунктов, недо-Стражей начали дрючить на оказание медицинской помощи: под огнем, с собственной имитацией ранения, с нестабильным пациентом и многое другое интересное, что на второй месяц я уже на автомате ставила барьер вокруг и одновременно занималась «пострадавшим». Инструкторы шутили про мага-читера, а я с нервным тиком отжиралась калориями и углеводами в столовке. Вот смешно им, а я со своей паранойей, может, так жизнь кому-нибудь спасу.       С концом курсов программирования начались и взломы с саботажами, и разумное использование батарей «технической брони». Технология жесткого света использовалась и для брони, и для резотронов — расходуемых керамокарбидных клинков, которые создаются внутренним микросборщиком инструметрона за доли секунды. Этот полупрозрачный и тонкий, но прочный как алмаз клинок поддерживается в воздухе полем эффекта массы, чтобы исключить контакт с владельцем. Лезвие имеет высокую температуру — об этом свидетельствует его красное свечение. Подобным пользуются многие инженеры, и я в том числе. Им удобно резать броню, чтобы добраться до ранения, или на коленке распилить запчасти. Так вот, броня имела свой запас прочности, хотя и не уступала по таковой резотронам. И за этой прочностью надо всегда следить. Если кинетический или биотический щит сообщат об истощении показателями на шлеме или нервным импульсом, то за технической броней уследит разве что подключенный к ней уник, который в бою надо еще не просрать — легкая броня не убережет от серьезного повреждения как средняя, например.       Да и не сказать, чтобы я вообще рвалась вперед. Я ж инженер на полставки.       На фоне всех этих мучений из рубрики «маши крыльями или сдохнешь» я потихоньку, по детальке, по проводку собирала своего первого недо-дрона. Хотя всем, кроме инженерам, он по специализации не положен… Однако, и я не «N7», чтобы следовать протоколам. Кругляш диаметром в пятнадцать сантиметров обзавелся белоснежным корпусом с режимом маскировки, камерой-глазом, антигравами на эффекте массы, модулем подключения к различной технике и являлся летающим накопителем данных, чтобы не захламлять мой единственный ОНД и внутреннее место уника лекциями старожилов-инженеров, тысячей статей разнообразного направления (включая не совсем приличные, но честно медицинские фотографии ксеносов) и конспектами. Статик мог найти меня в любом месте благодаря распознаванию лиц, однако к унику он не был подключен. Во избежание взлома столь примитивной техники. Знакомое какое выражение… Ну, да ладно. Вместо этого дрон управлялся жестами и вполне успешно. Указываешь на него пальчиком, складываешь нужную команду, и дрон летит выполнять. С кодом для его программ мне честно помог Дерек, но дальше я и сама разобралась, когда вникла, наконец, в эту сложную, но нужную в современном мире науку. Не удержалась и даже влезла в код уника, поменяв цвет интерфейса на — да-да — розовый. А что? Кавайненько!       Еще будущих бойцов поддержки учили известной на все межрасовое военное дело науке. Патрулю. О-о, это были блаженные дни, когда мне перепадали ночные обходы базы с винтовкой наперевес! Тишина, неоновые огни посадочной полосы и окон — романтика… Спать после такого, конечно, хотелось зверски, но не растраченные на биотику углеводы помогали продержаться следующий день, и со временем я привыкла к такому темпу жизни. Есть какой-то особый шарм в подобном времяпрепровождении. Особенно с лекциями по биологии инопланетян в одном наушнике.       Сугубо научный интерес! Да.       За все время на базе Иден Прайм я смогла более-менее привыкнуть к военной жизни, которая на деле оказалась не шибко проблемной… Хотя представляя, что вместо дронов и голограмм на полигонах могли оказаться разумные, живые существа, у меня начинали трястись руки. Мамина дочка — что уж сделаешь? Не сказала бы, что я ценю чужие жизни, ведь эгоизма во мне не просто вагон и тележка, а целый состав, но я не люблю делать другим больно. И, пока я не участвую в реальных боях, все, что меня беспокоит, — это знания. Другой мир, другое время, очень много нового и непривычного. А трудности с учебой… Так они у меня всегда были — в «прошлой жизни» чего только не пережила за время универа, и неуды по физкультуре были в том числе. Раздолбайкой я являлась знатной, откровенно тупой и тормозящей по физподготовке и многострадальному программированию, да и вообще хвостов у меня было — как у кицуне-гидры. Один закрывала — еще два появлялись, и так до десяти штук за раз. Помогали мне Дерек и Карл с Энн, так что если в пучину долгов я погружалась на опасную глубину, оттуда меня в случае чего вытаскивали друзья.       Здесь ошибки — это, фактически, карцер, состоящий из тонн информации и нагрузок. Многие — если не каждый второй — заслужили свои увольнительные хорошей успеваемостью и высокими показателями по военке, поскольку беспрекословно следовали приказам, умели вовремя соориентироваться, да и в большинстве случаев находились в том переходном возрасте, когда «армия делает из тебя человека». Да, Альянс пополнил себе очередной набор… но минус один. Я. Заслуживающих мое уважение людей не так-то много: Дерек, Шан (шел как дополнение к своему «не-парню», ибо личностью по сей день является темной для меня), да препод по биотике с итальянской внешностью и именем Елена де Кастос. Тетка гоняла меня до напряжения импланта, а следовательно, и до нервного напряжения, но это был единственный предмет, где я от отставания переросла до превосходства остальных, поскольку понимала, на сколько важен контроль, за который де Кастос дрючила едва ли не с плетью в руках. За четыре года я вроде бы не ощущала излишней нагрузки, ибо росла в своем темпе… За что и поплатилась нехваткой свободного времени и кличкой «Блонди». Сказывалась именно присущая всем биотикам неформальность подхода к делу, да мои собственные заскоки «взрослой и независимой девушки с сорока не котами, так играми на ПК» с телом двадцатилетки. Я как раз вступила в совершеннолетие по местным законам, и это стало, в общем-то, моей отговоркой на не соответствующее подростку поведение. Затянувшийся переходный возраст, ага.       Не спорю — я старалась не просто так. Мне нужно было жалование. Конкретно — накопления на жизнь и несколько дцать тысяч кредитов на операцию по смене импланта. Мигрени во второй жизни так же, как и в прошлой, со временем надоедали и были абсолютно непредсказуемыми. С высоты своего настоящего возраста — а это, я попрошу заметить, уже целых тридцать лет — вечная погоня за одобрением инструкторов и отметочкой в личном деле казались мне пустой тратой сил, а потому я и не пыталась напрягаться, терпела острую боль и лишь изредка изображала ту, кем меня все и видят: мелкую тупую блондинку, внешность которой с взрослением перетекала в абсолютно неопределенную. Признаюсь, ко мне с попеременным успехом одинаково проявляли интерес и женщины, и мужчины разных возрастов — сказывалась азиатская внешность и телосложение, с потерей веса которое лишилось верхних и нижних девяноста. В добавок, бесформенные футболки, что я даже не собиралась заменять новыми, стрижка под «аниме-сенена» (в армии удобно!) и смущающий голубой неон на кроссовках превращали меня в существо бесполое, нелепое, но милое. Забавно, что звали меня исключительно по фамилии, как несчастного Шепарда, так что тайна моей личности заступорилась на стандартном «рядовой Хилкоф», и поползновения и флирт со временем сместились на Кларка и Энн. Какая жалость, что их интересовало исключительно образование, а Энн вообще предпочитала работу с детьми и в армию поступила ради отметки «безопасный биотик». Да-да, ребенком сейчас в ее представлении являлась я, и меня давно хотели выгулять, только меня на цепи долги держали.       До закрытия последнего зачета за полгода до окончания службы.       Задротство инженерного и биотического дела посреди райской колонии все-таки подарило мне хоть что-то приятное.       Увал!       Будучи привычной к постоянной учебе и жизни домового сыча, я не замечаю, как летит время, когда мозги заняты усвоением новой информации. Оповещение на уник оставалось незамеченным ровно до обеда в субботний день. Пока я сидела в столовой с болтающими о том и о сем друзьями, засунув в рот неприлично большой стейк после тренировки биотики, и привычно полезла в экстранет смотреть новости и читать о медицинских разработках, тут-то и заметила пометку командования. Подорвавшись со стула и спешно жуя мясо долгих пять минут, дабы объяснить друзьям мою радость, я все-таки умудрилась переварить мысль о полностью свободных трех днях. Энн, когда моя речь, прерывающаяся на глотки кислородного коктейля, наконец, закончилась, хлопнула в ладоши и понеслась в казарму за сумкой. Парни же, переглянувшись, не оценили женского порыва тащиться по магазинам, чтобы «заменить изношенные футболки», а потому предложили мне немного расслабиться в военном баре… Я — не будь мной — с наглой лыбой послала всех троих на ближайшие четыре часа куда-нибудь в торговый центр, чтобы в одиночку прошвырнуться по магазинам электроники. Статику, пребывающему в вечной отключке на дне рюкзака, не хватало оперативки и «ума» на сборище учебной обнаженки и анатомии ксеносов, а моему унику не помешала бы замена проектора. Модель у меня уж совсем дешевая, так что буду ремонтировать его до тех пор, пока стабильное жалование не буду получать. Свои первые увольнительные я собиралась провести с максимальной пользой и выгодой. Да и присмотрела тут в каталоге скидок куртку с эффектом «голограммы»… Кхм. Каюсь, есть у меня тяга к странным покупкам.       Но хочу, блин!       С парковки за воротами базы спокойно можно было уехать куда угодно на такси, перед этим предъявив пропуск-оповещение усатому дядьке на КПП. Мы — Кларк, Энн, я и пребывающий в раздумьях последнее время Дерек — вчетвером запихались в вызванный аэрокар и в пути до ближайшего города (не путать с фермерскими районами) изучали карту, магазины с их ассортиментами и примерный маршрут, чтобы встретиться где-нибудь перекусить вредной, но вкусной едой. По которой я пиздец как соскучилась! От влажных, слюнявых мечт о двойном бургере и пускании, собственно, слюни на синюю военную форму (положенную по Уставу) меня отвлек счастливый профиль Дерека на водительском месте. Густые светлые брови чуть приподняты, а на губах блаженная улыбка. Непривычно видеть его таким, и, честно сказать, я даже немного рада за сержанта. Обычно они с Шаном цапаются, вот только на расстоянии нотаций особо не почитаешь, зато можно без опаски, что получишь подзатыльник, сказать все, что думаешь. Видимо, у этих двоих все отлично.       Зря переживала насчет змея-Шана.       Душевных метаний, царящих в розовом облаке эмоций, сидящие сзади Баттери и Смит не заметили, а потому уже на подлете к кольцевой авиамагистрали меня в две руки затащили третьей между друзьями и попытались было переубедить заняться делами приземленными и учебки не касающихся…       — Но как же я могу не купить блоки памяти! Статику надо! — Я активно пыталась заползти обратно на переднее сидение, но сильные руки тренированных вояк Альянса без труда затащили меня обратно. Вышеобозначенный дрон сиротливо выглянул из розового рюкзачка, отреагировав на свое имя, но, не дождавшись команды, ушел в режим ожидания. — Видишь!       — Ты жуткая зануда, Зои! — щелкнула меня по носу Энн, заодно хлопнув ладонью по круглому боку дрона так, что тот, брякнув, рухнул куда-то на дно рюкзака. — Хоть иногда вылезай за границы инженерии. Тебя же от консолей и калибровки не оттащить! Вот, — девушка ткнула аккуратным ноготочком в изображение на унике, пока я пыталась не ржать от всплывшей шутки про «калибровку», — смотри: салон красоты! Я, конечно, не сомневаюсь, что твоя прическа тебе нравится, но в моде нынче мелированное карэ и…       — Энни-и! — вклинился вдруг в разговор Кларк, вяло шевелящий бледной рукой и едва меня удерживающий. — Давай без женских штучек в моем присутствии, пожалуйста. Я еще не отошел от твоей лекции про нижнее… бе… белье…       Под тролльский смех Кудряшки альбинос густо покраснел, и я, выгадав момент, вырвалась на свое место, вцепляясь пальцами в ручку безопасности на двери. Быть красивой — хорошо. А вот слушать, как именно, как дорого, в каком стиле и где именно, — пытка даже для помешанной на милых штучках меня! Бедный Смит. Но на его коже так красиво смотрятся пробники помады и румянца… Кхм. Вот и не повезло ему попасть во владения Баттери. Однако, парень знает, когда нужно сказать «нет». Неуверенный, но от этого не менее сообразительный. А Энн… Никогда с модницами не дружила, но смотрю, не все так плохо. Когда ее внимание обращено не на меня, конечно.       — Эй, детский сад! — Дерек, разорвав тишину переглядываний, хитро глянул на меня, а затем развернул свою довольную харю к задним креслам. — Мы прилетели.       Аэрокар плавно опустился на забитую парковку у белоснежного торгового центра, окруженного аркологическими небоскребами, теряющихся в облаках, и я с готовностью вывалилась на свежий воздух. Огромное по площади здание, забитое от верха до подвалов магазинами, кафешками, игровыми автоматами и внутренней зеленой зоной, с первого взгляда заставило мое чувство ориентирования биться в истерике.       — Зои, подбери челюсть, — хихикнула Энн, толкнув меня бедром. — Ты же солдат Альянса!       — А, да. — Вспомнив, наконец, что на мне характерная униформа, я со старческим кряхтением выпрямила спину. — Вон, фастфуд, — неприлично ткнула я пальцем в замеченный мною павильон с подозрительно похожей на Мак вывеской.       — Значит, встречаемся у входа через, — Дерек одним глазом глянул на свой уник, — четыре часа. Столько тебе хватит, чтобы обнести магазины с электроникой?       — Дай ей шесть, она перейдет на разбор терминалов! — влез Кларк из-за спины Баттери.       — Ха. Ха. — Не оценив юмора хрюкнувшего сержанта и давящих смешки друзей, я фыркнула и, махнув компании рукой, побрела к информационному стенду у фонтана.       Рядышком, смирненько сложив полупрозрачные руки на поясе, светлела голограмма девушки-ВИ.       Хм-м, а может, заглянуть сначала в другой фастфуд? Воровато оглянувшись на белый затылок удаляющегося в сторону магазина хозтоваров Кларка, я припустила к лифту, чтобы обыскать третий этаж.       Сначала поем вредной еды, а потом уже буду бегать. Уж за четыре-то часа успею растрясти живот.       Удивительно, но я даже не потерялась. Планировка ТЦ была на редкость удачной, и все дороги, так или иначе, приводили к лифтам — полностью стеклянным кабинам с матовым железным полом и потолком. Из них можно наблюдать центральный многоярусный фонтан и идущие от него к разным этажам пешеходные дорожки, закрученные дизайнерами в причудливый водоворот.       Я о-очень долго блуждала и изучала магазины, заглядывая из праздного любопытства в бутики и ужасаясь ценам на коллекции. Лучше футболки, чем платья, которые стоят как два моих жалования за год. После подобных потрясений я непременно заворачивала в скромные магазины электроники, чтобы вернуть душевное равновесие. Накупила на разбор и колонки с ВИ, заглянула в строительный, где нашелся отдел с проводами и готовыми схемами (которые я, конечно же, переделаю под собственные нужды), и потом прикупила камеру получше, чем стояла в Статике. Ею еще отец старшего инженера пользовался… Ах, да — и купила новый рюкзачок, потому что в старый все мое барахло теперь не влезало: все такой же неизменно розовый. Только куда современнее и надежнее, чем мой древний друг. Переложив покупки в нового пузатого товарища, которому я планировала вшить зарядники с аккумуляторами для удобства, простилась со старым и уверенно зашагала в подвальные этажи, где торговали барахлом попроще. Мой взгляд, блуждающий от одной яркой голограммной вывески до другой, нашел волшебное слово.       Секонд-хэнд, куда можно сбыть старый рюкзак. А еще б/у электроника и бытовуха!       Лихорадочно глянув на уник, подметила, что до встречи еще час, денег на расходы из выделенного мною же минимума осталось достаточно, да и вообще — трубы вдруг загорелись, как у алкоголика со стажем. Я сделала глубокий вдох, уловив запах старой ткани и пластмассы, шагнула в раздвижные стеклянные двери, и все заверте…