Sentinel

      Перелет через первый ретранслятор занял восемь часов, которые я продрыхла в переборке, досыпая ночь, принесшую первые плоды характера-маски мелкой занозы. Непривычно, но эффективно. Неприятно, но полезно. Совершенно не мой стиль, слишком агрессивный, напористый, я не привыкла угрожать, однако на «Омеге» всегда быть добренькой не получится. Возможно, лишь в каких-то совершенно отдельных и исключительных случаях в приступы милосердия. Добить — тоже к милосердию относится, к слову. Второй же перелет — от границы Терминус к системе Сарабарик — продолжался шесть часов. В это время, бдя вполуха и вполглаза, я дочитывала протеанские данные от Ксада. Чесала в затылке, забывая каждый раз, что в шлеме, вращала и приближала голограммы устройств… Вот, что я на этот счет скажу: технология жуков пиздец замудренная! Дай Космос, освою это все годика эдак через четыре, и это только оптимистичный прогноз. В худшем случае — допрет лет через пять-шесть. Я разбирала схемы, новые формулы и цепи, сопровожденные не слишком уж и понятными примерами, будто снова оказалась на первом уроке физики, однако тут сразу начали с какой-то квантовой механики школьникам, не меньше. Ладно, не даю мозгам заржаветь, пускай работают. Мозг — все, что у меня есть, раз нет ни тактики, ни логики, ни лидерства, ни силенок. Это стоит того, чтобы почерпнуть много полезного, пускай и пока непонятного, но уж больно заманчивого.       Пока я преисполнялась в своем познании в ебенях галактики, откровенно забив огромный такой кроганский, кхм, болт, на судьбу попаданца бежать и спасать мир, ключевые фигуры перед войной с моей легкой руки занимались своими задачами. СпеКТР налаживают производство шредер-дронов и разбираются с Ксадом в излучателях; Шепард колупает остатки гетов, ненадолго немножко так помрет, воскреснет и поотрывает крылья коллекционерам; Явик вытряхивает из ВИ Месть (имя которого я, к своему стыду, за давностью лет и не вспомню) подробности о «Горне» и протоколы доступа к Катализатору. Чтоб там этому старому кибер-маразматику с недостатком интеллекта икалось в жопе Цитадели. Все заняты делами, жизненно важными для подготовки к войне.       Ну, а я занимаюсь самоподготовкой, да…       — Куда делась эта мелкая человечка?! — раздалось к концу перелета прямо за стенкой знакомым голосом синенькой лягушки.       Вырубив микрофон в шлеме, от души прохохоталась, стараясь не задевать подрагивающими плечами панели. Говорила же, что не буду спать в трюме. Я и не спала. Удавалось периодически появляться на глазах у экипажа, когда ходила в уборную или в столовую за честно заплаченным пайком, однако, все остальное время меня никто не видел и не слышал. Все знают, что я на борту, но застать меня удавалось крайне редко. Зоя Шредингера, ага.       — Найдите ее, найдите! Если она пробралась в рубку… Джош, закрой переборку! — явно обратился лягух к пилоту, приподняв руку с инструметроном к лицу. — Куда вы только смотрели?!       На барже поднялся кипиш. Будто кто-то нажал на кнопочку «перемешать», тут же началось хаотичное передвижение одетых в однотипные оранжевые комбезы разумных — экипаж рассыпался от лестницы к лифту, обшаривая все углы и заглянув под каждый брезент. Кэп психовал, орал в интерком, экспрессивно взмахивал руками, но ничего, кроме паранойи, в итоге не получил и ушел обратно к лифту. Но вдруг замер, покрикивая на кого-то по связи. Подперев голову рукой, развалилась на боку вдоль стенки, наблюдая за беготней в щель между снятыми переборками. Мне понятна их паранойя, но ни у кого не возникло идеи камеры проверить, например? Я же из угла не выхожу. Похихикав, к самому выходу из прыжка смиловалась. Лениво потянулась, привела в порядок помятую куртку и подгадала момент, когда в ангаре никого, кроме кэпа, не осталось. Тут-то я и вывалилась из переборки в угол, скинула сумку и улеглась на нее в позе «ходют тут всякие», закинув руки за шлем.       — Что-то потерял, Клемми? — громко крикнула я со своего места, что прекрасно просматривалось от лифта. — Помочь с поисками?       Амфибия замерла. Ме-едленно развернулась на мой голос, проскрипев подошвой по железу и смешно ткнула негнущимися от напряжения пальцем в кнопку завершения вызова на инструметроне. Нижнее веко отчетливо дернулось.       — Если бы не оплата, — перекосило беднягу так, что он заломил в неведомый узел руки, сдерживая их от порыва снять пистолет с захвата, — выкинул бы тебя к… беспросветным!       Уник тактично смолчал на саларианское ругательство, но в целом посыл был ясен и без перевода. Легкомысленно помахав ручкой в спину топающей к лифту лягушки под оповещение пилота о выходе из ретранслятора, вскочила на ноги и закинула сумку на плечо. Удобно, конечно, когда минимум вещей умещается в пару рюкзаков, но мне бы кораблик личный… С ангаром под «ИМИРов». С сервером. С «Таниксом». И с циклоническими щитами… Так, слюну подобрала! Доживи до второй «Нормандии», а там будет тебе кораблик!       Вот именно, мать. Села в позу упоротой лисы на ближайший ящик, вздыхая. Для начала, просто доживи. А там посмотрим.       К «Омеге» мои критерии были достаточно заниженными. Я думала: ну, что может представлять из себя станция, построенная вокруг огромного булыжника на деньги всяких отбросов, где каждый день кого-то убивают, жрут, грабят и еб… кхм, физически и морально имеют? К Цитадели вопросов не было. Да, неебически огромная, порождение великого гения жнецов, ретранслятор и антенна в одном лице.       Оказалось, это то самое время, когда пора охреневать и не выхреневать обратно. Под шумок подключившись к внешним камерам, я наблюдала, как баржа вышла из пенделя масс-реле и развернулась к станции. «Омега» — рукотворное сооружение посреди ебанного нигде, об этом стоит помнить. И удивительно, что даже отбросы способны что-то создавать, а не разрушать и присваивать! Вытянутая форма, похожая на медузу с головой-астероидом, образованная путем достройки несочетаемых друг с другом секций, подконтрольных корпорациям или группировкам, тянулась вниз (вверх?), обрастая коридорами и блоками. Вокруг станции кружился мусор и мелкие астероиды, возможно, даже чьи-нибудь трупы (почему бы и нет, если шлюзов много?), благо, что генераторы эффекта массы защищают станцию от столкновения с инородными объектами, вроде залетных метеоритов. Бесчисленное количество разнокалиберных кораблей курсировало от и к ретранслятору, около станции, под станцией, (везде!), а к самой «Омеге» было не пристыковаться без очереди!       Подсвеченная алым росчерком под основным астероидом «станция зла» внушала.       И, честно признаться, пугала.       С капитаном Клеэм… Клаем… Да, блять! В общем, с Клемми мы распрощались, когда баржу пропустили в порядке очереди и начали выгружать контейнеры. Вместо того, чтобы уйти, не доплатив обещанный процент — так сказать, компенсацию за потраченные на меня нервы, — стояла наверху откинутой аппарели и дожидалась капитана. Пока ждала, осматривала открытый док, отгороженный пузырем НЭ-поля, и с усиленной защитой подключилась к бую связи, что спасло меня от противных, но откровенно слабых вирусов, тут же бессильно стукнувшихся об фаерволлы. План станции был довольно условный. Где какой район и за кем держится, торговые секции без конкретики, парковки, жилой квартал, бары, резиденция Арии на самом верху и расположение некоторых лестниц.       Необъятный ужас накрыл мой топографический кретинизм.       На такой станции мне заблудиться было как нехрен делать!!!       Фух, ладно. Спокойно. Значит, это будет мой первый урок. Научиться ориентироваться ради собственной безопасности, развить внимание и бдительность. Опыт из воздуха не берется.       Лягушка, что вышла из лифта, похлопала глазками, когда заметила, что пассажир до сих пор на борту. Неверяще подошел ближе, с опаской. Ставлю сотку, что он думал, что я уже сбежала. Не-е, это тот самый момент, когда нужно побыть добренькой и сбить с толку и с ног своей розовой добротой даже таких испорченных не-людей! Молча скинув с инструметрона еще четверть от основной цены, козырнула впавшей в ступор лягушке и отправилась в кишащий народом док.       Первое, что я заметила, ступив на основной причал, это грязь. Да, ползал где-то у стеночки неприлично большой дрон-уборщик, похожий на поломойки, коих можно было увидеть в торговых центрах двадцать первого века, однако о стерильности предстояло теперь забыть. Брезгливость — часть меня, как врача, — завыла белугой. Что ж, это второй урок. Высокий болевой порог — единственное преимущество моего организма. Я и не болею, конечно, но из-за отсутствия улучшений, присущих пехоте Альянса, я на порядок слабее физически и имею все шансы не пройти тесты на аллергию и сопротивляемость местной заразе. Ничего. Стерпится. Пока похожу в шлеме. Главное — иметь под рукой запас антисептиков, чего у меня заныкано по всем отделениям, как и панацелина, неприлично много. Никто не мешает мне найти клинику и купить медикаменты там или проконсультироваться…       Мысль встала ребром поперек горла, постучавшись снизу в череп.       Клиника?       А один ста-арый ГОРовец, который носит имя Мордин, случайно, уже не на станции? Потерев ручки, мысленно записала задачу в активные. Будет время — навещу старого саларианца в районе… Встав у стеночки, как раз на относительно чистом участке, пролистала список навигации, ища хоть мало-мальски знакомое название. Тэк-с, Гозу? Кажется, он, да. В общем, первый побочный квест: найти Мордина. Не срочный, а потому подождет до лучших времен, когда я осяду где-нибудь.       Мимо и как-то подозрительно близко для случайности прошел батарианец (на редкость стремная рожа, как у шарпея, вся в складках), зыркнув четырьмя черными пуговицами в мою сторону, практически ощутимо оценивая меня. Сколько бы денег принесла моя продажа, ага. Азари и женщины-люди похожи, если лицо не видеть, это плюс. Вызывает вопросы и выигрывает время. Минус же в том, что мы одинаково ценны на рабском рынке. С этим тоже надо аккуратнее, все время быть настороже, не расслабляться. Следить за спиной и за окружением. Подмечать каждый взгляд, бдить и быть готовой отразить нападение.       Что ж, это третий урок.       Слабо освещенные коридоры охранялись постольку-поскольку. В углу или же прямо посреди дороги могли избивать кого-нибудь, пристрелить, ворка (наимерзейшее, не до конца эволюционировавшее и менее разумное создание с частоколом обнаженных кривых клыков) утаскивали трупы, «сырыми» жрали людей, турианцев или саларианцев подальше от основного потока прохожих, и от ужаса, творящегося на «Омеге», у меня вставали дыбом волосы на затылке. Никто не влезал. Не обращал внимания. Как и говорил Явик: выживают сильнейшие, от слабых избавляются. Жестокая правда жизни.       Помимо очевидной антисанитарии, изредка в толпе невзрачных разумных, в число которых входили и монументальные элкоры, и забавные волусы, можно было заметить одинаково одетых вояк — от крогана до саларианца — в алой, синей или желтой броне. Три самых крупных преступных группировки: «Кровавая стая», «Синие светила» и «Затмение» соответственно. Смутно припоминая, что есть еще как минимум одна, как-то относящаяся к турианцам, призадумалась. Все коридоры выглядели одинаково, но я вывела на визор маршрут от доков, отмечая попутно, что видела, пока шла. Символы на стенах — отметки «Кровавой стаи», грубо перечеркнутые краской «Синих светил», редкие лавки с едой (опять же, о стерильности можно забыть, если ты не кроган) и прочее. Так потихоньку запоминая, куда я иду и куда могу попасть, спустя минут десять, не сворачивая, я вышла к парковке у одного из открытых пространств. Отсюда открывался вид на внутренние системы станции, охраняющиеся армией Арии — на разных ярусах расположились вояки в черной броне с внушительными пушками, сложенные турели, генераторы щитов. Одобряю.       К слову о пушках. Закуплюсь я здесь капитально! Пора расчехлять заначку и осуществлять накопленные идеи! Неограниченный законом рынок — рай для инженера.       Начиная быть хитрым плохишом, вместо оплаты такси — типичного такого кара, кои используют все, явно из спизженных партий, — обманула систему и спокойно и на халяву долетела до входа в жилые районы.       Квартал был похож на лабиринт какой-нибудь шараги. Никакого тебе вахтера — видишь голограмму «свободно», оплачивай и заселяйся. Так, пройдя несколько безлюдных площадей, условно благоустроенных скамейками и жухлыми клумбами, нашла укромный тупичок. Потихоньку понимая, что платить на грязной станции я в принципе не настроена лишний раз, проверила защиту одной из квартир. Серьезная защита, к слову. С сигналкой. Хмыкнула, размяла пальцы. После взлома спектровского замка на арсенале в яхте Найлуса, мне ничего не страшно. Посмотрела на вход в коридор, просканировала, нет ли камер. Нашлась одна, и то в начале коридора и фиксирует площадь.       Замок на деликатное копошение поддался, транзакция подумала, что средства поступили, и я свободно зашла в «купленную» комнатку. Коробка как коробка, даже окно есть с выходом на торговые ряды. Пыли не наблюдается — консервация герметичная, решетка вентиляции раздвижная. В целом, похоже на блок на Беннинге, только без гостиной. Все умещается в одной комнате, в том числе и выступ кабинки со странного вида унитазом и раковиной. Проверила водоснабжение — вода, вроде как, чистая, хотя хрен знает. Канализация тоже работает. Душа нет, так и хрен с ним. Слив на полу имеется, можно мыться по-японски, то есть сидя посреди «ванной». Плита индукционная, на одну конфорку. Стульев или столов нет. Кварта чисто на поспать, помыться и свалить гулять.       Первым делом оценила безопасность временного убежища. Вентиляция активна, лаз маленький, но никто не говорил, что тут нет никаких вредителей. Решетку можно закрывать, например, когда уходишь, это плюс. Минус — тогда воздух застоится, а это вредно. Решение проблемы — поставить более мелкие фильтры, не пропускающие насекомых и кого-нибудь, типа крыс. Окей, запишем.       Дальше — замки поставлены на совесть, хакеры Арии постарались, но даже на таких монстров нашлась мелкая пигалица, имеющая дело с более серьезными системами. Только дверь откровенно хлипкая. При желании, поддастся крогану или гранатомету. Решение — установка размыкаемой цепи с НЭ-полем на проем. Покивав головой, записала еще пункт.       Врагов у меня нет, но зато существуют бандиты, грабители, работорговцы и мародеры, покушающиеся на чужое имущество и жизни. В коридоре следы пуль и копоть, не очень хорошо затертые. Причем подобная ситуация по всему кварталу, как выяснилось чуть позже при изучении планов района и его окрестностей. Со всем, что меньше крогана, у меня есть шансы справиться. Но с горбатыми… Не дай Космос!       Чувствуя, что то ли паранойя верещит, то ли кукуха едет, вздохнула. Мне предстоит два года в подобном напряжении, а тут и дня не могу протянуть. Терпи, мать. Просто терпи. Можешь поныть, можешь истерить, но терпи. Пока голова соображала, запоздало проверила анализаторы воздуха. Дышать можно, но что-то мне кажется, что пока лучше шлем не снимать. Все-таки придется дойти до района Гозу, потому что мне нужна консультация по жизни на станции, и лучше разузнать, что тут к чему, у взрослого и рассудительного Мордина. Да, его дружелюбность весьма относительна, но и я не иду штурмовать его обитель, а в медицинских целях. Поскольку кварта не была в полной безопасности, все вещи пока взяла с собой, заблокировала дверь своим паролем, состоящим из длиннющего названия транслитом, и отправилась в указанный в навигаторе станции сектор.       Район Гозу, расположенный на нижних уровнях станции, держали «Синие светила», и их наемники занимали посты в максимальной видимости друг от друга по всей территории. Здесь было темнее, чем на основных уровнях, магазины располагались тесно, их владельцы ругались друг на друга, спихивая чужие ящики со своей «территории», опять же, где-то кого-то били, под ногами хрустел песок (или что это?), но в целом, беспорядка не было. Тихий район, имеет выход к парковке, куда меня и привез очередной обманутый кар.       Стоило моей мелкой фигурке появиться в широком коридоре, я заметила при осмотре местности, как несколько сомнительных батарианцев, парочка турианцев и даже человек вперились в меня взглядами. Та-ак, ничего не делая, кажись, успела вляпаться. Пока шла вдоль торгового ряда, замечала, как за мной отправилось трое, а еще двое свернуло куда-то. Не совпадение. Действительно, за мной. Ну, ничего-о. Пушки у них посредственные, а мой пистолетик под курткой и не видно. Подумаешь, в броне, да?       Когда я вышла в смутно знакомый закуток с рекламой какого-то стрип-клуба, ступени вдоль которой вели к скромному алому кресту на стене, тут-то меня и зажали.       — А кто это тут один гуляет? — протянул сзади бородатый мужик, поигрывая ножом. — Ты заблудилась, малышка? Может, мы поможем?       Скривилась за темным визором, испытывая прилив раздражения и брезгливости. Нет, мне сейчас не это надо, нужно менять свою реакцию на подобные личности. Глубоко вдохнула, разворачиваясь боком к обоим заслонам — сверху стояли турианцы, снизу человек с батарами. Не раздражение, а готовность выхватить пушку. Не брезгливость, а презрение. Вот так. Без страха и жалости. Пошла жара по нервам! Люди и не-люди, зажимающие маленькую девочку в безлюдном закутке, априори не заслуживают пощады.       Биотику решила не светить, «маг» привлечет больше внимания, чем просто вооруженный человек, а потому ограничилась пистолетом и кинетикой.       Когда один из турианцев недальновидно подошел почти впритык, выхватила пушку и сначала пристрелила его — в глаз, потому что в лобовую пластину неэффективно. Под крики «вот же сучка!» из-за спины поймала три выстрела на кинетику, но не обратила внимания на такие мелочи и, поднырнув под руку второму костемордому, выстрелила. Двое готовы, а оставшиеся трое явно не ожидали, что от малявки можно получить пиздюлей. Стояли столбами с оружием, переваривая случившееся.       — Пшли вон, — отмахнулась я настроенным на более низкий тон вокодером, направив дуло на человека. — Я не в настроении играть в «дочки-матери».       Совету не последовали, вскинув пушки. Жаль. А я хотела пока по-хорошему, честно. Создавая сингулярность, невольно увидела на лице повисшего над лестницей мужчины зарождающийся ужас и метнула в проход деформацию. Ну, они ведь сами нарвались, да? Тела с хлопком раскидало сломанными куклами с вывернутыми неестественно конечностями, от турианцев текла по ступеням синяя кровь. На лестнице снова стало тихо, чуть гудели системы станции. Разговоры внизу больше не звучали — услышали выстрелы, ожидая развязки. Через легкий шок решила, что оставлять вот так тела нельзя. Некрасиво, да и проходу мешают. Кое-как допинала этих неудачников ногами вниз по лестнице и на глазах у изумленной публики, прекрасно видевшей, как мелкую самку явно хотели присвоить, а теперь она выкидывает тела, сбросила ношу у подножья. Поднимаясь обратно, не удержалась и демонстративно отряхнула руки.       Нельзя просто так взять и не вляпаться в первый час пребывания на «Омеге» во что-нибудь, будучи маленькой девочкой!       Не врал канон, ой, не врал. Над входом в павильон, где располагались занятые под клинику коридоры и помещения, висели, смрадно пованивая (судя по анализатору), подвешенные крюками за шеи трупы наемников «Синих светил». Вот это я понимаю — запугивание. То-то весь путь по пустым коридорам ни одного вояки из группировки не встретила: на этом ярусе их вообще нет! Но, что самое главное, здесь было чисто. И висели камеры. Проверив, не несу ли я на подошве какую-нибудь бяку, прошла к пока не охраняемой «ЛОКИ» стойке регистрации, за которой сидела девушка-человек. У самого входа хмуро пялил на меня турианец с винтовкой, пристально осматривая гостя с ног до головы. Охранник, вестимо.       — Д-добрый день, — запнулась девушка, глядя в глухой шлем и не зная, где у меня глаза. Оружие ее как раз не смутило, уж тут оно у каждого встречного. Даже у их доктора. Тем более, у их доктора. — Вам требуется медицинская помощь?       — Мне нужна консультация у доктора Солуса. Не срочно, — уточнила я, прекрасно видя, сколько народу с разного рода травмами и симптомами сидело в коридорах в ожидании.       — Тогда присядьте, вас позовут.       Кивнув, пристроила с собой сумку и уронила свои кости на скамью, переводя дыхание после насыщенных пары часов на станции. Когда поняла, что беспрепятственно болтаю ногами в воздухе, со вздохом увидела, что не достаю стопами до пола. Серьезно, мне крайне не хватает моего роста в метр семьдесят с лишним, когда я дышала в макушки мужикам в транспорте. Так бы и не выделялась здесь. Поскольку народу в очереди много, а я не умираю и не болею, вернулась к изучению навигации станции. Редкие указатели на стенах, конечно, хорошо, но тогда получается, что передвижение ограничивается только известными всем маршрутами. А как же малоиспользуемые коридоры? Лазейки? Чьи-нибудь лежбища, явно требующие, чтобы их хорошенько зачистили? Смастерить, что ли, жучка и пустить по вентиляции… Кстати, идея хорошая.       Спустя час, проведенный в создании чертежей всего того, что требовалось для обеспечения безопасности временной кварты и изучения «Омеги», в дверях одного из помещений показался одетый в современный костюм медика коротко стриженный мужчина с смешной щетиной. В очереди народу было неприлично много, однако он направился прямиком ко мне, чуть притормозив за пару метров.       — Это вы просили консультацию? — после моего молчаливого кивка он продолжил более уверенно, слегка растерянно пытаясь определить, куда ему смотреть, из-за тонировки визора. — Доктор Солус готов принять вас.       Следуя вдоль помещений за мужчиной, я смогла детальнее осмотреть пациентов. Раны от выстрелов были частыми травмами, изредка кто-то чихал или просто выглядел бледно, держался за живот или за голову. Один турианец почесывался даже, но и держался в уголке, откуда его не выпускала медсестра. Видно было, что Мордин — не единственный врач. Пациентов обслуживали сразу в нескольких комнатах, разумные разных видов в форме медиков появлялись в коридорах тут и там. Да, на такой массив пациентов, конечно, десятка персонала не хватает, но то, что Мордин решил на пенсии самостоятельно основать клинику после ГОР, отстоять территорию на нее, да еще и помогать больным за сущие копейки, определенно заслуживает уважения.       — Проходите. — Врач пропустил меня вперед, в большое и ярко освещенное помещение, занятое ящиками (вероятно, с медикаментами) и столами с приборами. По периметру расставлено несколько кушеток, у одной из которой стоял, поддерживая задумчиво подбородок, саларианец с одним укороченным рогом. — Доктор Солус, пока это последний пациент. С остальными мы справимся.       — Работайте, Дэниел, — отозвался гениальный ученый и тут же, не дожидаясь ухода человека, переключился на меня.       Запоминающийся белоснежный костюм-броня с красными вставками, защитный обод вокруг шеи, песочного цвета кожа, переходящая к рогам в цвет красной глины, и замысловатая отметка темнее оттенком по середине лица — на улице бы не узнала, все-таки реальность и игра — вещи разные, однако было что-то в старике ученом, чьи морщины в уголках глаз и у рта были весьма заметны. Возможно, тот же самый, как у меня, относительно безобидный вид, скрывающий под собой годы службы в ГОР и принятые тяжелые решения касательно генофага? Черные глаза с красно-карим отливом пробежались сверху-вниз по моей замершей в дверях фигурке.       — Наемник? Нет. Броня саларианская, современная. Подогнана под азари. Нет, человек. Человек, но не наемник?..       Посмеиваясь от прелести хорошо узнаваемого характера Мордина, вслух анализирующего потенциального пациента, я сняла шлем и пристегнула к захвату.       — Простите, что перебиваю, — приподняла я ладони, тормозя саларианца. Тот мгновенно замолчал, выслушивая «жалобы». — Я недавно прибыла на станцию, и меня волнует тема местных заболеваний и возможных осложнений от употребления воды или контакта с воздухом. Учитывая ваш профессионализм, я решила, что имеет смысл проконсультироваться со специалистом.       — Логично. Разумно, — покивал Солус, тут же отворачиваясь к столу с реактивами, шприцами и капсулами. — Присаживайтесь, — говорил он, точнее, его спина, и что-то ища, — нужно полное обследование. Индивидуальные дозы вакцин. Пробы аллергических реакций. Улучшения?       — Заменили биотический имплант на L3-R, на этом все.       Саларианец резко развернулся, замирая с шприцом в руке.       — Стандартные улучшения пехоты? Нет? — Ты ж посмотри! Сразу понял, что я из Альянса, просто проанализировав! Опыт ГОР не пропьешь.       — Неа, — пожала я плечами, болтая ногами на высокой кушетке. — Инженерия и полевая медицина не требовали активного участия в боях, поэтому запроса не делала.       На распиздяйство с моей стороны саларианец только покачал головой… А потом понеслась череда уколов, анализов крови, слюны и считывания сканером, затянувшись на полтора часа. Однако, оно того стоило.       Подобранная комбинация вакцин обещала мне теперь не помереть от примесей в местной воде или воздухе, профилактические уколы против распространенных на «Омеге» заболеваний предотвращали риск заражения какой-нибудь пакостью, развившейся на станции, куда со всей галактики тащили грязь, а аллергия на случайные контакты, например, на чих или кашель кого-нибудь, вроде батарианца или ворка, на кровь, например, точно не свалит меня замертво. Ученый-гений, конечно, свою репутацию оправдал с лихвой.       — Спасибо вам огромное, — я подавила назойливое желание почесать шею, которую мне всю и искололи за неимением в открытом доступе рук, спрятанных броней, — а вам, ну, случайно так, охрана не нужна?       — Не всегда свободен, «Синие светила» назойливы. — Солус оторвался от записи моей медкарты, ради которой пришлось назвать настоящее имя (Мордин, в конце концов, не залетный докторишка, ему доверять можно), и задумался на жалкие пару секунд. — Имеет смысл расширить штат. Вы тоже медик, полевой, разницы нет. Да-да-да. Поработаете на две смены?       Ну, и как тут этому старому очаровашке отказать?       Жизнь на станции потекла размеренно, не очень приятно — на «Омеге»-то — и познавательно. Случайно или нет, но количество лиц, пристающих к мелкой девочке в белой броне и глухом шлеме, уменьшалось с каждым днем. Было ли дело в том, что меня узнавали и благодарили за помощь, обращаясь «доктор Нелл» (Мордин понимающе кивал на отговорки о слежке «Цербера», называя меня Сентия без запинки), или в том, что зажимающих меня придурков приходилось отстреливать, как бешеных собак? Возможно, имеют место быть оба варианта.       Как и планировала, кварту спустя несколько заходов на необъятные рынки я обезопасила по всему периметру, заполнив купленными запчастями. «Омега» рухнет, а квартира останется, да. Станцию тоже успела изучить, мотаясь с Дэниелом — ассистентом Солуса, так и влипающим в неприятности на ровном месте, — к докам окольными путями, когда прилетал корабль с медикаментами. Мордин договорился с кем-то по старым знакомствам на закупку лекарств, бинтов и шприцов, но доставлять контейнеры в клинику всегда делом было опасным. Обычно, он лично этим занимался, успешно нейтрализуя наглых наемников и прочую падаль, однако решил однажды взять меня с собой на пробу. Ему сразу понравились турели, стреляющие в тех, кто подкрадывался сзади, да и биотика лишней не была, страхуя, если щиты кончились. «Разумно», — говорил Солус, каждый раз вызывая у меня умильные смешки. Так что теперь обязанность по еженедельной доставке медикаментов легла на мои хрупкие плечики, освободив Мордину тонну рабочего времени.       Маскировка тоже пригодилась. Шлем и броню постоянно носить — значит окосеть от постоянной изоляции тела, как кварианец. В клинике мне позволяли перед работой врача принимать стерильный душ, а с горем подогнанная медицинская форма точно не терпела ничего лишнего. Образ малявки-брюнетки в клинике, ассоциировавшейся у пациентов с такой же мелкой новой охранницей, помог мне освоиться на новом месте. На самом деле, многие жители станции, даже отъявленные грабители, уважали врачей. Были такие, кто мародерствовал, обманывал, угрожал, но никогда не причинял другим серьезного физического вреда. Медик на станции — редкий и ценный ресурс. У группировок они свои, и чужих к себе не подпускают. В клинику Мордина же частенько заносит раненных наемников, послушно оставляющих оружие у регистратуры, не спорящих с врачами и после даже приходящих с денежной компенсацией. Клиника держится на пожертвованиях пациентов, на связях Солуса и на мелких махинациях во время нападений, когда я мародерствовала на личных счетах погибших нападающих. Им же не надо уже, правильно? А клинике пригодится.       Мордин не ругал, наоборот, цинично одобрял. Потому что — «разумно». И хоть ты тресни.       Однажды, когда, казалось бы, жизнь наладилась, на клинику ни с того ни с сего напали.       «Синие светила» решили отвоевать обратно занятую Мордином территорию, осадив павильон по всем фронтам. Выставили заслон турелей у входа, заминировали задние выходы и проорали по общему каналу связи, мол, выходите, мы вас убивать будем. И что тут сделаешь. В каноне о таком не говорилось, на минуточку, хотя и подразумевается, что на «Омеге» дележка территории — не редкость, а вполне себе закономерное и постоянное явление. Но, блять, прямо посреди рабочего дня! Мордин невозмутимо разогнулся от оперируемого турианца и кивнул на выход, а Дэниел продолжил один копаться в синеньких внутренностях — как раз оставалось только зашить, с этим ассистент-то справится. Мы же пошли неспешно приводить себя в порядок.       Когда я приблизилась к выделенному мне уголку в «сестринской», две махины под столом закопошились, развернулись из шаров с металлическим лязгом и переступили лапами с мощными сервоприводами, поведя пулеметными стволами в мою сторону.       — Просыпайтесь, девочки, пора пострелять!       Раздавшиеся в боезапасе и броне турели демонстративно щелкнули предохранителями и потерлись об мои колени, пока я напяливала броню.       Прошел почти месяц, за который на территории беззакония я смогла найти столько полезного и редкого, чего никогда бы не смогла бы купить на Цитадели или где-либо еще. Именно благодаря многодневному изучению рынков «Омеги», турели сейчас так отожрались — улучшенный ВИ, генераторы щитов, куча места под боезапас и броня. Плюс — усиленные сервоприводы, улучшенная подвижность и скорость, а также возможность примагничиваться к железным поверхностям и карабкаться. Все лучшее для своих дочурок, прошедших путь эволюции от блинчиков до огромных ебак на ножках, да. Себя я проапгрейдила не меньше. Мои познания в инженерии возросли благодаря опыту в стычках с редкими, но очень противными хакерами и инженерами из группировок, которые, словно мухи на, кхм, варенье, слетались на груз с медикаментами. С биотикой прогресс увеличился скачком — я отыскала азари-торговку с биотическим усилителем, запрещенным к продаже легально, потому что лицензию отозвали, но торговка не могла просто выбросить товар и потерять деньги. Многим он не подходил, а на мою старенькую модель встал хоть и с неохотой, но послушно откалибровался. Мордин провел окончательную установку после операции, и биотика теперь давалась легче, дольше и на порядок сильнее. Азарийские усилители — это качество и безопасность. На Цитадели такое не найдешь.       Потерпел изменения и пистолет — купила еще один, перестроив его под свой прототип, спаяв пару схем по протеанским чертежам, чем увеличила пробивную силу. А до винтовки так и не дошла. Я не люблю их, а они не любят меня. Это взаимно.       С прыжковым ранцем только случился грамотный затык. Так уж вышло, что я понятия не имела, как рассчитать грузоподъемность тела и мощность подачи топлива, чтобы меня именно что подкинуло, а не унесло в ебени. Задача так и повисла невыполненная, потому что с двигателями я как раз и не дружила, поэтому еще тогда, во времена учебки в инженерном, в симуляторах у меня не работали корабельные схемы. Так и тут не движок, а просто турбина! Ругаясь и форматируя чертежи один за другим, я так и не поняла, что конкретно делаю не так. Возможно, найду ответ позже.       Потратив не больше минуты на облачение в снаряжение, проверила, чтобы все пациенты были надежно спрятаны в глубине клиники, операционные закрыли, перекрыв дорогое оборудование НЭ-полем, и сели с Мордином думать, что делать с этими не очень умными, но, несомненно, до зубов вооруженными личностями.       — Для начала, надо снять заряды с задних выходов и вывести пациентов. — Сидя на турели по-турецки, я постукивала пальцем по шлему в районе подбородка. — Нас… десять? — обернулась я на турианцев и азари с винтовками, мрачно наблюдающих за несколькими отрядами «Синих светил» с экранов камер. — Вы отвлекаете, я зачищаю отход.       — Разумно. — Мордин проверял оружие четкими, короткими жестами. — Время?       — Минут пять, не больше. Могу пустить помехи, чтобы они не хватились своих. Вам турели в помощь оставить?       — Буду весьма признателен. Эффективная техника, — добавил он с улыбкой и похлопал рукой по боку второй турели. Та переступила лапами и потянулась за прикосновением. Ты ж моя прелесть!       Дальнейшее подозрительно походило на мои похождения против батарианцев на Элизиуме. Началось все с того, что мы вырубили вообще всю связь. «Светила» сначала еще рыпались, потом плюнули, мол, не очень-то и хотелось. Дальше — больше. Мне хватило одной биотической волны и сингулярности из темноты под маскировкой, чтобы смести по каждой засаде и расстрелять нерадивых подрывников, барахтающихся в полях темного элемента. Сняв заряды, понесла их Мордину, а тот на коленке и из подручных средств, найденных в лаборатории, смастерил гранаты. Биотика, подорванная снарядами, это, конечно, полезно в хозяйстве — по гранате на сингулярность, и из трех отрядов стало полтора. А уж когда под прикрытием турелей и биотики наша охрана под командованием Мордина вышла очень недовольная тем, что на нас напали, то «Светила» запоздало поняли, что если Солус говорит не трогать его, вывешивая трупы их наемников, это значит, что не лезьте, дебилы ебаные, он вас сожрет!       Когда же я перехватила контроль над расставленными турелями, битва закончилась единственной очередью по остаткам противника.       Так у клиники появились стационарные орудия, у Мордина — несколько новых трупов вместо системы отпугивания недоброжелателей, а у меня — идиотская, мать ее, кличка за то, что спасла любимого доктора многих жителей станции.       Казалось мне, что современные люди и не-люди в юмор не умеют, а еще очень плохо слышат, потому что теперь меня называют не Сентия Нелл и не доктор Нелл.       А Сентинел.       Мордин на мою позу упоротой лисы верхом на турели пожимал плечами: «Не вижу проблемы». Дэниел сиял лампочкой от маяка: «Ты наш защитник!». Пациенты были в восторге, чувствуя себя в клинике в безопасности. И вроде бы жизнь точно наладилась, я окончательно переехала в клинику, освободив квартиру, имела приятную и полезную обществу работу и перенимала у Мордина уроки от агента ГОР, когда тот валял меня по полу и потом натирал, как маленькую, мазью от синяков под мое ворчание и его наставления: «Легкая, как саларианцы, пользуйся этим». Однако я чувствовала, как в затылок дышит хозяйничающий где-то Предвестник и коллекционеры. Ожидала непонятно чего, закапываясь в данные Ксада, чтобы занять мозг и не поддаваться жгучей тоске по Явику.       Он ведь точно меня не ищет. У него есть Лиара. Возможно, СпеКТР. И Ксад, точно.       Так, вроде бы, не с чего паниковать, все продумано и рассчитано и так или иначе придет к канонному варианту развития событий. Я лишь помогла с оружием против жнецов, а остальное от меня никак не зависит и чего-то требовать от всех вокруг я не могу. Довольствуюсь и тем, что Ария с ее армией сидит в «Загробной жизни» и Мордина не трогает — он ей что-то умудрился то ли сказать, то ли сделать, от чего дела с ним она вести больше не желает, но и не гонит. По словам старого саларианца, он умудрился нарушить единственное правило «Не имей Арию» во всех его смыслах. Подробности я, если честно, знать не захотела.       Прошел месяц. Слава Сентинел летела впереди меня, «Синие светила» умудрились наточить на Мордина и его «карманного Стража» не один зуб, но все нападения и попытки испортить жизнь опытный ГОРовец со мной на подхвате умудрялся отбивать. Турели против нас больше не использовали, зная, что я их взламываю на раз-два, а мои взломать просто невозможно, зато где-то откопали наемных кроганов. Вот тут-то и пригодилась усиленная биотика и мои пистолеты: надо было успеть превратить зачастую защищенные шлемами головы ящеров в фарш, пока они не добрались до тебя быстрее, регенерируя, как ебанные мутанты. У Мордина подобного опыта со времен саларианской разведки было хоть завались, но я его энтузиазм от возможности поучиться в бою не разделяла от слова совсем.       Жизнь на преступной станции многому меня научила, заставляла все время быть начеку, стать жестче, но не терять человечность. Оперируя с Мордином жителей станции и залетных наемников, раздавая пастилки от кашля простуженным вентиляцией турианцам, никто из нас не забывал, что помимо жестокости все еще существует бескорыстная доброта. «Омега» закаляла, но разобьется ли в итоге характер или станет крепче, зависело только от самого разумного.       Так и я, отдыхая в клинике на обеде в своем уголке, читала с инструметрона новости Альянса о начале совместных разработок лучевого оружия, чертежи которых якобы найдены в протеанских архивах, и была готова к тому, что однажды увижу. На первую полосу военных хроник вынесли некролог.       Герой Элизиума, коммандер Джон Шепард погиб в рейсе. «Нормандия SR-1» уничтожена. Половина экипажа не выжила.       Я откинулась на спинку стула и посмотрела в потолок, съезжая ниже по сидению. Инструметрон разрывало от десятка пришедших писем от тех, кто до сих пор считает, что я на Беннинге, но желания их открывать не было. Ведь я вспомнила, что Гаррус на «Омеге» будет не один. У него появится отряд, которому грозит участь быть уничтоженными из-за вынужденного предательства одного из его участников.       «И куда ты опять лезешь, Зоя?», — спросила я себя. И тут же дала мысленную пощечину, выпрямляясь и все для себя решая.       Зоя никуда не полезет. Для всех это будет Сентинел.