Sentinel

      Когда Мордин упоминал, что «Синие светила» назойливые, он явно имел ввиду нецензурный и развернутый вариант: «отбитые наглухо доебщики». Пардон за мой старофранцузский. Территорию секций и районов «Омеги» делят между собой не только преступные группировки, но и целые торговые компании, зачастую нейтральные и начисто игнорирующие угрозы и вымогательство со стороны банд, прикрываясь контрактами с Арией. Если ты занял территорию, она твоя, но будь готов ее защищать. Мы защитили. И не раз. Так вот, клиника являлась владением Мордина по праву сильнейшего, ибо он отбил четверть секции у «Светил», но к нему все равно лезли и лезли наемники в синем, мешая спокойно жить, будто не понимая, что только сокращают свою численность. Соберись они со всей станции, то да — тогда мы бы сдались, потому что это было бы логично. Но «Светила» продолжают осаждать непредсказуемыми короткими набегами по три-четыре отряда.       Когда попытки отвоевать территорию достигли первого десятка, мы еще терпели. Мне не составило труда распихать жучков по вентиляции для наблюдения за районом, и потому Мордин придумывал план атаки гораздо раньше, чем «Светила» успевали разложиться и занять позиции. Благодаря репутации клиники количество персонала увеличилось, новеньких обучал Дэниел и другие врачи, а потому нагрузка на вечно занятого Мордина немного уменьшилась, и он мог заниматься сторонними исследованиями. Например, подкинутыми ему идеями о человеческом синдроме Вролика и распространенной болезни и так немногочисленных дреллов — синдроме Кепраля. Мне всего-то стоило в повседневном разговоре за отчетами обмолвиться о друге со слабыми костями, зародив в Солусе интерес к нерешенной медицинской проблеме (поворчать со скоростью тысяча слов в минуту на человеческую медицину), а потом ляпнуть, мол, дрелла тут видела, кашлял бедняга от этой их странной болезни. И все! Мордин спровоцирован и теперь в свободное время что-то химичит. Я ничего не сделала, оно само! Так еще и охраны тоже прибавилось, благодарных жителей станции становилось все больше, а однажды к нам на огонек забрел кроган с каким-то мудреным отравлением, что даже его мутированный организм не справился. После волшебной микстурки от Солуса, что помогла проблеваться нерадивому тестировщику топлива для крейсера (как в их огромные башки вообще иногда приходят подобные идеи?!), он еще и притащил на следующий день своих сородичей. То ли братьев, то ли соклановцев, но уж больно морды и цвет панцирей похожие у них были. Мутно-зеленые, болотные, темные, но видно, что взрослые все четверо: спокойные, не быкуют, если что-то не нравится, так, припугивают, но и не смотрят сверху вниз, словно на детей под ногами, как это делают совсем старики, вроде Рекса. Вспоминая алые глаза динозавра, вся передергивалась. Бр-р! Именно благодаря кроганам последние из нападений «Синих светил» проходили гладко и заметно легче, чем когда я присоединилась к великому саларианскому ученому.       Когда же попытки упрямой группировки перевалили за второй десяток, а времени-то прошло всего три месяца, вся охрана клиники поняла, что пора что-то менять. Из неизбежной и прогнозируемой угрозы это превращалось в невыносимое и раздражающее, повторяющееся из раза в раз событие. Особенно это стало заметно, когда обычно беспечный Мордин однажды явился в клинику рано утром и сходу принялся перепроверять склад оружия, натасканного с поверженных наемников и купленного на рынках за их же деньги. Прекрасно понимая, что целый район в пару десятков людей и не-людей нам не отбить, мы начали пакостить «Светилам» в других подконтрольных им кварталах, чтобы сбить прицел внимания с Гозу, а именно — через общую сеть стравливали группировки, якобы объявляющих войну за территории друг друга. Какое-то время это работало, и «Светила» переключились с одного саларианца с его «карманным Стражем» — гогот квартета кроганов, клянусь, было слышно даже через всю станцию и басы музыки «Загробной жизни» — на парочку своих крупнокалиберных конкурентов: «Кровавую стаю» и «Затмение».       Однажды нападения прекратились вовсе.       Новость, несомненно, великолепная, можно было выдохнуть и обновить защиту клиники. Только дело в том, что если где-то на станции конфликт утихает, то точно так же он где-то и разгорается. Группировки лениво грызлись между собой — это являлось перманентным их состоянием, новости о перестрелках между «Затмением» и «Кровавой стаей» или «Стаей» и «Светилами», и так далее, сменяли друг друга ежедневно, и народ просто старался найти обходные пути, если большим деткам захотелось поиграть в войнушку прямо посреди торговой площади или в баре. Однако, приток пациентов резко сократился. Исчезли раны, нанесенные обезумевшими от голода ворка — я, конечно, изредка устраивала большие бадабумы и разгерметизации секций в их гнездах, потому что, ну, блять, задолбали плодиться, но такое ощущение, что их кто-то спугнул, заставляя жаться по углам и не нападать на жителей. Еще одна странность: поползли слухи о намеренных подрывах грузов, разлад в рядах группировок и единичные, но частые случаи убийств. И ладно бы, это просто наемники опять что-то не поделили, подставляя друг друга.       Но однажды я нашла близ клиники невесть как оказавшегося в районе турианца из «Синих светил» с аккуратной дырой между глаз. Знакомой такой дырой.       — Кшар, тут костемордый мозгами пол заляпал, — дозвонилась я сразу до нашего уборщика, без интереса оценивая броню с ячейками маскировки. Так вот, как он пробрался мимо камер! Ишь ты. Надо бы тепловизоры, что ли, поставить…       — Не мои проблемы, пускай «Светила» сами убираются! — мгновенно отозвался недовольный батарианец с экрана, отвлеченный от чистки оборудования. На заднем плане помахал мне Дэниел, заляпанный по самые локти непонятно чем. Что они там устроили вообще? Взрыв на фабрике красок? — Я тебе не труповозка!       — Территория клиники за стенами, засранец ты трехглазый, подлежит уборке в таком же объеме, как и уборка внутри здания.       Я прищурилась, делая вид, что злюсь. Кшар из принципа упрямится и хамит, когда с ним разговаривают люди, даже если он ничего против них не имеет. Он являлся занозой в заднице, однако за плату убирался в операционных до стерильной чистоты, прекрасно помня, как я из его верхнего глаза доставала фугасную пулю, не взорвавшуюся потому же, почему она не достала и до мозга — дерьмовое оружие у криворукого ворка, зажавшего его, ослабевшего, у шлюза, куда мы стаскивали отходы. Ворка отправился подышать свежим вакуумом, по лучшим заветам Явика, а я прямо на месте глаз и оперировала, потому что до клиники Кшар бы кровью истек. Глаз не спасла, к слову, зато Кшар нашел работу, а не питался дальше какой-то мутью из лавок с самых нижних уровней. Чувство благодарности, правда, у него весьма условное, а характер такой же дерьмовый, как и попытка ворка его убить.       — Или ты придешь сюда с поломойкой, или я притащу тебя и заставлю вылизывать грязь языком!       — Умеешь уговаривать, — буркнул Кшар напоследок и отключился.       — Так, блять. Теперь ты.       Вздохнула, быстренько выпотрошила личный счет с уника покойника, забрала винтовку (пригодится), боеприпасы, распихала по вечно нацепленным на меня подсумкам гранаты, явно предназначавшиеся клинике, и поставила руки на бока, с невольно вздернутой бровью осматривая трупак перед павильоном. Кровищи налил — озеро. Аж на языке металлом отдает от запаха — нанюхалась всяко-разного за время врачебной работы с Мордином, так что даже привыкла игнорировать нестерпимую вонь отходов или гниющего тела, не морщась. Подняв голову, вслушалась в глухие разговоры ярусом ниже, шум вентиляции и оценила прищуром верхний уровень, где были понаставлены турели. Нет, стреляли явно не отсюда. ВИ бы засек, если кто-то мимо прошел, и отправил в таком случае предупреждение. Развернулась к противоположной стене, проследив направление упавшего тела, и заметила, что на одной из панелей обшивки над карнизом, почти под потолком, нет болтов. Я лично все осматривала, когда расставляла орудия, и тут явно похозяйничали. Изнутри панель обратно не прикрутишь.       Хмыкнув, решила подождать. Труп — не угроза. Демонстрация, что загадочный снайпер тоже против «Синих светил» и присматривает за районом Гозу.       — Ну, наконец-то! У тебя глаза нет, а не ноги! — с ходу налетела я на неспешно вышедшего из клиники Кшара, скривившегося от моих нападок. — Труп уже пованивать начал, а ты все ползешь!       Кшар скрипнул острыми зубами, почесал зашитый глаз, но молча закинул тело турианца на каталку и повез к ближайшему шлюзу, пока здоровенная поломойка лениво счищала кровь с пола. Если услышу от него хоть одно «спасибо», тогда и посмотрим, перестать его шпынять или нет. Плохой быть совсем невесело, столько нервов отнимает — ужас! Все знают, что Сентинел — добро во плоти. Убиваю плохих парней, защищаю беспомощных, спасаю жизни с Мордином. Когда же дело касается повседневных занятий, характер доктора Нелл резко портится — жизнь на грязной станции не раздавила мой радужный настрой, наоборот, укрепила его и сохранила глубоко внутри — дай только повод, и я завалю своим восхищением очередного ксеноса, если он благодушно ко мне настроен. К тому же, я теперь знала, как вести себя с угрожающими мне разумными и не пугаться на ровном месте. С Кшаром, как и с другими борзыми личностями, необходимо говорить с легкой угрозой и не отступать от поставленной изначально задачи, иначе присядут на уши и развернут разговор, еще и должен останешься. По-хорошему бы не вышло, зачастую это понятно с первого взгляда. Батарианца мы кормим, платим ему, и он точно понимает, что надо бы сбавить обороты, но жизнь на грани пока не позволяет ему расслабиться.       Ничего-ничего, на «Омеге» когда-нибудь, да станет почище, это я как непосредственный участник в этом процессе говорю. Посмотрела на поломойку, затирающую до стерильного скрипа когда-то синее пятно, и улыбнулась своим мыслям, напугав вернувшегося с пустой каталкой Кшара. Если подарок на пороге нам оставил тот, о ком я думаю, то жизнь дальше станет намно-ого насыщеннее.       В соседнем районе Кима начала происходить какая-то дичь. Именно с такими словами к нам пришел одним утром Грагх с разведки, поведя носом в сторону моего трехэтажного бургера из местной человеческой забегаловки. Невозмутимо хомяча в сестринской великоватый для моих габаритов завтрак, который с некоторых пор стал обычным делом из-за увеличенного расхода биотики, показала крогану средний палец, измазанный в соусе. Мое! С лежанок на полу гыгыкнули, сотрясая стены, на обиженную морду брата Брадж, Дорх и Барджак. «Четыре брата–акробата приехали с Тучанки», блять. В общем, охрана «Синих светил» в районе Гозу уменьшилась до неприлично смешного количества. Больше не патрулировались коридоры и некоторые торговые ряды, исчезли постовые с дверей баров и вместо пары охранников на входе в район теперь остался только один вояка на парковке. «Светила» массово стекались в район Кима. В самом жилом квартале, где я обитала до того, как поселилась в клинике, начались активные боевые действия, то и дело слышались взрывы, а территорию группировки кто-то активно смещал. В глубину района, где находились квартиры, они больше не совались, зависнув у торговых рядов.       Мордин, будучи так-то ГОРовцем от мозга до костей, скомандовал полную боевую готовность. Сейчас идеальное время, чтобы отбить район Гозу, пока «Светила» заняты и не могут распылить силы, заодно это поможет запутать группировку и отвлечь от тех, кто доставляет им столько проблем в районе Кима. Мы попросту их зажмем, как в тисках, с двух сторон и выкурим из соседних кварталов разом, а я и так уже влезла в систему станции и мне не составит проблем поставить линии обороны на входы в район. Проводка секций из-за их обособленности и постройки в разное время соединяется друг с другом весьма условно, и оба района имеют свои системы жизнеобеспечения, никак друг с другом не связанные, потому объединить их кабелями — дело нескольких минут. Между почищенными дронами переборками у нас не лазают больше ворка, по вентиляционным каналам тоже пустили уборщиков, уменьшилось количество заболеваний, связанных с инфекциями. «Синие светила» нам спасибо должны сказать, а не пытаться отвоевать обратно территорию! Мы тут, видите ли, порядок наводим, а они «ходют и гадят»!       Оставив в клинике по паре охранников на входе и запасных выходах, мы уже через десять минут координированно расползлись по району Гозу, избавляясь от остатков «Синих светил» на постах. Кроганов поставили на парковку и вход в квартал, места обзора заняли турианцы и азари, коих на станции было как-то дохрена, саларианцы ныкались по барам, бдя своими огромными глазищами, а торговые ряды патрулировали люди и парочка батарианцев с волусом. Шарик на ножках, забавно щелкающий системой фильтрации, как и все его сородичи шарящий за экономику, привел в приемлемый порядок цены в районе всего за час.       «Светила» даже не поняли, что произошло.       Пока я ползала между переборками, вылезая то с потолка, чем пугала народ, то вываливалась из стенки, ругаясь на ржавые болты, Мордин следил за обстановкой в районе Кима. «Синенькие» на настроенной на них волне ругались — и ругались грязно, но развернуться не могли. Их теснили те, кто устроил в жилом квартале хаос, к тому же, взятые с Солусом турели, расставленные на путях отхода, отстреливали тех, кто пытался уйти по-тихому.       «Синие светила» на нижних уровнях вскоре оказались полностью уничтожены, а районы изолированы.       Представляя, какие проблемы это принесет в будущем, я несколько часов кряду ставила с дотошностью до мелочей НЭ-поля на коридоры, расчерчивая их на секции, понатыкала столько сигналок и жучков, сколько хватило с моего натасканного и неподъемного хлама, расставила выдвижные турели из старых винтовок под потолки и ползком по пыльным и пока нерасчищенным переборкам района Кима добралась до позиции Мордина и моих турелей. Уник светил мягким розовым в темноте тесных для обычных людей проходов, руки подрагивали от усталости, а спина грозила завтра не разогнуться. Но Мордин и двенадцать разумных, судя по сканерам с подваливших к доктору турелей, находились совсем близко, и мне оставалось только тормознуть над одной из панелей, когда услышала голоса. В пару движений развинтив потолочную железку, спрыгнула с высоты в целый этаж за спиной у Солуса. На глазах у изумленной публики одна из турелей полезла на потолок по стене и принялась магнитами ввинчивать болты переборки обратно. Эффектное появление, однако, было почти полностью убито моим пыльным видом и совершенно не впечатляющими габаритами. Что есть, то есть.       — Кроганы на входах и парковке обоих районов, периметр защищен, мимо сканеров ни один пыжак не проскочит, — кратенько доложила я ситуацию, пользуясь темнотой визора и наблюдая за застывшими виновниками переполоха в курятнике под названием «Омега».       — Дезинфекция позже. — Саларианец небрежно смахнул крупный комок грязи из непонятно чего с моего плеча чисто автоматически. Честно говоря, даже знать не хочу, как я сейчас выгляжу. — Разведка отправлена. Районы под контролем. «Светила» будут не в восторге.       — Их проблемы.       Хмыкнула, так и не отрывая взгляда от турианца в глухом шлеме по центру отряда, стопроцентно уверенная, что вот это чудо в синей броне и модифицированной до страшной убойности снайперкой за плечом — Гаррус Вакариан собственной персоной. Даже не верилось в то, что сейчас происходит. Вот так взять и отхапать два района! Объединился бы Мордин в каноне с Архангелом? Конечно же, нет! Зачистку станции начала я, когда спровоцировала агрессивной обороной «Синие светила» и последующие их атаки, а также изменения в поведении жителей, взявшихся за защиту квартала, где они вообще-то живут. Эффект Зои какой-то, ей богу. Стоит появиться где-то, и реальность прогибается. Никаких шуток про мой вес! Кхм. Именно поэтому мне лучше держаться подальше от «Нормандии», чтобы ничего не сломать и не запустить непредсказуемую химическую реакцию канона, пытающегося разбавляться логикой.       В целом, знакомство с отрядом Архангела прошло забавно. Началось это с фразы Мордина.       — Архангел — Сентинел, Сентинел — Архангел. Жду в клинике, — протараторил он.       И умелся в направлении района Гозу! Оставив меня и турели лупать откуда-то с уровня плинтуса на двенадцать вооруженных до зубов разумных. Да, Солус знает, что я не пропаду и глупостей делать не буду, но кажется мне, что нет у него желания разбираться с привалившими боевыми единицами. Мордин — негласный лидер клиники и ныне района Гозу, а я — специалист по безопасности и обороне. Естественно, спихнуть на меня вербовку и размещение отряда Архангела казалось логичным. С его точки зрения.       — Ну, что, граждане хулиганы, тунеядцы и мстители, кто первый на медосмотр? — Наблюдая, как на лицах тех, кто был без шлемов, проявляется то ли ужас, то ли удивление, хохотнула. А вы думали, в сказку попали? Медкарточки у нас есть на каждого жителя округи! — Вы несколько часов район отбивали, господа хорошие. Так будьте любезны воспользоваться гостеприимством доктора Солуса и явиться на лечение. Пока что — в добровольно-принудительном порядке.       И сложила лапки в замочек на уровне живота, как монашка, выражая всем своим видом невинность. Если бы не здоровые ебаки-турели, пара пистолетов на захвате и забитая остатками хлама и инструментов сумка… Эх.       Возражений, однако, не было. Отряд выдохся, одного саларианца поддерживал под руку человек, да и следы копоти и пуль на броне как бы намекали, что бой был бы тяжелее, не отвлеки мы «Светила».       — Значит, это ты Сентинел? — заговорил по пути к клинике Архангел, идя чуть впереди меня. Турели тащились в кильватере, и на них без зазрения совести навешали оружие и сумки с боеприпасами, оттягивающие уставшие спины бойцов. — Я думал, что «карманный Страж» Солуса это сильное преувеличение слухов.       — Ты хотел сказать: «преуменьшение»? — сыронизировала со смешком я, задирая голову.       Забавно было общаться, зная, кто скрывается за глухим шлемом и точно не догадывается, чье лицо закрыто темным визором снизу. Примечательный верх брони скрывала тряпка-пончо, так что узнать броню от СпеКТР было нереально. Турианец же не разочаровал своей реакцией и весело хмыкнул, тут же маскируя смех под кашель.       — «Синие светила» от вас выли, как раненные варрены. Доктор Солус грамотно подгадал момент для зачистки и здорово нам помог, а то мы, кажется, немного переоценили свои силы… Он ведь из ГОР, я не ошибся?       — Так точно, — по-военному ответила я, поздно чертыхнувшись. Ничем не выбить эту клятую привычку, да твою ж! — С ним даже Ария дел иметь не желает, так чего ему какие-то «Светила»?       — До этого он ведь сидел тихо, — наступил на больную тему канона Гаррус, а я внутренне вздохнула тяжело и громко, попутно пытаясь отряхнуть броню от какой-то мерзости из переборок, — распугивал «светила» их трупами всего-то. С чего вдруг он зашевелился?       — Я появилась, — буркнула под нос, макушкой чувствуя, как чужой взгляд сверлит в ней дыру. Сзади воцарилась подозрительная тишина — отряд Архангела подслушивал совершенно бесстыдно. — Спросила, есть ли у них местечко в охране, да ляпнула, что полевым медиком была, — пожала я плечами, — а Мордин возьми, да устрой меня на обе смены. Ну, я ему и облегчила жизнь, видеонаблюдение в районе расширила и в боях стационарные орудия у «Светил» прямо под носом взломала, что они от испуга перестали турели против нас использовать вовсе. Вон, — мы как раз дошли к клинике, и я махнула на карниз, вдоль которого провожали нас молчаливыми дулами орудия, — теперь у нас линия обороны хотя бы есть. Ну, почти. Пробрался тут один из «Синих» под маскировкой, — непрозрачно намекнула я на недавний труп турианца, мол, знаем мы, кто из него труп и сделал, — но его кто-то до нас умудрился раскрыть и пристрелить. В лоб. Калибром, вот, прямо как из твоей снайперки.       — Да-а? — деланно удивился Вакариан, гордо задрав подбородок. Сзади раздались смешки, тщательно задавленные. — И кто бы это мог быть?       — Вероятно тот, кому не все равно, что происходит на грязной станции, — бодро закончила я разговор, притормозив у дезинфектора. Не хочу тащить грязь в клинику.       Внутри же народу обнаружилось неприлично много. Пострадавшие в недавних перестрелках с обоих районов толпились в коридорах, и пришлось обходить столпотворение по задним помещениям. В одном из внутренних кабинетов нашелся разговаривающий с кроганами по видео наш связной — зелененький саларианец с очередным невыговариваемым именем, которого все звали Тенни, чем его и бесили. В общем, братья-ящеры докладывали о сбитых ими дронах разведки «Светил» с парковок и в четыре голоса жаловались, что им бы чего пожрать принесли, что ли. Тормознув, сунулась к уставшей от уговоров кроганов лягушке и распорядилась отправить проглотам курьеров с пайками, а то ж они весь мозг салару вынесут. Буквально. С дробачей. О чем и донесла жирнейшим намеком хлопающей глазами амфибии, сменившей после этого оттенок с салатового на бледно-зеленый.       По мере продвижения меж суетящихся санитаров и медсестер, я разместила отряд Архангела в двух соседних палатах, но врачей пока не трогала. Сама и займусь, все равно свободна, а приказов от Мордина не поступало. Пока шаталась по клинике, проверяя, все ли в норме, нет ли пациентов при смерти, поняла, что сам гениальный саларианский ученый куда-то таинственно исчез. Выловила Дэниела, перехватив того в сестринской, но тот сказал, что доктор закрылся в лаборатории. Осеняет Солуса частенько, на самом деле, может, надумал чего, пока в разведке сидел. Не буду его трогать, я девочка теперь большая и самостоятельная.       Когда я вернулась в палаты с новоприбывшими, одетая уже в медицинскую форму и с переплетенными после душа криво-косо хвостиками, началась игра в детектива и подозреваемого. Пока осматривала нехотя подставляющих свои раны вояк из отряда Архангела, лихо вкалывая лекарства в найденные без труда вены даже у ксеносов (опыт ксенофила-врача не пропьешь!), затылок мне сверлили чьи-то голубые глаза. Вакариан сидел на койке, с которой было видно оба выхода из помещения, один из которых был открыт, чтобы разделенный на две палаты отряд не нервировать — все держали друг друга в поле зрения. Все-таки, это территория Мордина, даже несмотря на союз очевидно сражающихся за одно дело группировок, отряд Архангела не терял бдительность. Да, клиника — тоже теперь группировка. Аж гордость берет!       Перелапав ксеносов и людей, обколов их с ног до головы и извазюкав мазью, а некоторых и приковав к капельнице на промывку от стимуляторов, я дошла и до самого Архангела, следящего за моими действиями. В палаты иногда заходили другие врачи, за неимением в зоне видимости Мордина, консультирующиеся у меня, куда девать людей, сомневающиеся в диагнозе, а еще там лекарства закончились, а на складе беспорядок… В смысле, беспорядок? Ну, морда трехглазая!       — Кшар, мать твою, соблюдай расписание, у тебя одного глаза нет, а не рук! Живо на склад! — рявкнула я так невовремя сунувшемуся в палату батарианцу в компании здоровой поломойки.       Застывшего на пороге беднягу сдуло в сторону кладовых за мгновение, будто его тут и не стояло. Поломойка же безмятежно поползла дальше, с тихим гудением отмывая пол и без надзора ассистента. Ну, что ж ты с ним сделаешь?       — Нелья, душа моя, догони его, а? — устало выдохнула я, потирая слегка раздраженные от линз глаза, и с мольбой посмотрела на хихикающую лиловенькую азари с большими, кхм, глазами.       Каждого врача я знала лично, распивая с ними и чаи в сестринской, и алкоголь в барах, так что была уверена, что Л’Мера точно Кшара догонит и накостыляет, прикрывшись моим именем. Чисто ради профилактики и воспитательного момента вредного трехглазого уборщика, да. В самом начале было намного хуже — Кшар огрызался, не привыкший, что больше не надо прятаться и голодать, так что ему даже на пользу идут безвредные, в общем-то, тычки носом в его огрехи. А Нелья… Ну, азари шебутная и понимающая. Раньше была танцовщицей в баре, пока не загремела к нам с подвернутой лодыжкой, за что ее и уволили. Так и осталась в клинике, потихоньку разбираясь в медицине и помогая ухаживать за пациентами.       Вакариан наблюдал за нашей возней с интересом. Оценил, как я рявкнула на Кшара, тут же картинно приняв позу страдалицы, поныла Нелье, а теперь стояла у Архангела над душой — точнее, где-то снизу, потому что, сидя на кушетке, турианец все равно был выше — и хмурилась, держа ампулу с панацелином. Взгляд Гарруса был направлен на иглу, а меня вдруг накрыло ностальгией, когда во времена профилактических вакцин от простуды Шепард пригрозил спустить меня на Вакариана, напугав турианца моими ксенофильскими наклонностями. Вздохнула с легкой улыбкой, что не укрылось от Гарруса, в принципе нехотя снявшего в помещении шлем. Конечно же, его бессменный визор был с ним — именно он, полагаю, и помог выцелить прокравшегося к нам шпиона «Светил» через его маскировку.       — Великий Архангел боится уколов?       — Не то чтобы боюсь.       Он замер, чуть ссутулившись и шумно выдыхая через нос. Возможно, тоже вспомнил, как коммандер ему ультиматум поставил. Возможно, просто устал. Однако, было видно, что Вакариан сражался сам с собой, но позориться перед его отрядом, делающим ставки с тихим хохотом на обе палаты, сдастся их лидер в руки медика или нет, явно ему не хотелось. Наблюдая, как едва заметными движениями складываются в эмоции смирения пластины на светлом лице, а сам турианец начал нехотя снимать, наконец, броню, улыбнулась шире, терпеливо ожидая.       — Отдохните здесь хотя бы до вечера, — посоветовала я потирающему синяк на плече Гаррусу, снизив тон до шепота. Некоторые из отряда Архангела решили последовать совету еще полчаса назад и теперь посапывали, расслабившись после бойни. — Система защиты и разведка сообщат, если к нам попытаются прорваться. Сейчас клиника доктора Солуса — самое безопасное место на станции.       — Спасибо вам. — Вакариан поднял лицо, и мне пришлось для вежливости развернуться от слегка сбившейся капельницы у турианца на соседней койке. — И тебе, и доктору, и клинике. Я думал, что на «Омеге» лишь грязь и отбросы… — Голубые глаза наполнились решимостью, а я поняла, что однажды придется тормозить эту машину мести. Именно эта самоуверенность привела к гибели его отряда, не сумевшему трезво распознать опасность. — Отрадно знать, что есть еще люди, сражающиеся за справедливость.       — Не перегибай палку, Архангел, — вздохнула я, потирая глаза. Линзы раздражали все больше, их давно надо было поменять на запасную пару, но нельзя просто уйти посреди разговора. — Мы действуем не так, как вы. Просто пользуемся малейшими возможностями для защиты территории, а уж то, что «Светила» к нам прут, словно тут медом намазано, виноваты они сами.       — И все же, вам удалось совершить невозможное: район Гозу самый чистый из всех, что я видел. И чистый он во всех смыслах. Отсюда ворка в панике сбегают! Как вам это удалось?       — Врачи любят стерильную чистоту, а ворка не умеют дышать за створками шлюза, — пожала я плечами, стараясь не пересекаться взглядом с Гаррусом.       Если смотреть на меня достаточно долго, то становится весьма заметно, что я ношу цветные линзы. Неестественный рисунок радужки и очевидная выпуклость на месте пустоты над зрачком — черные глаза удивительно плохо поддаются маскировке. Да и волосы постоянно подкрашивать приходится, так еще и отросли уже до лопаток, но когда-то армейские правила в свободной жизни я теперь спокойно нарушала. С тональником проще — родинку не видно, шрамы зажили, но не сошли. Даже бровь до сих пор рассеченная. Приметные особенности, как ни крути.       Вакариан чуть прищурился, изучая мое лицо.       Да, до этого он тоже наблюдал, но теперь искал что-то конкретное. И я даже догадываюсь, что именно. Биотику я не использовала при нем — повода не было. Турели свободно ползали по палатам, однако на маленькие блинчики они явно не были похожи, при встрече верх моей брони был скрыт невнятным пончо, под которым фальшиво вырисовала грудь накладка, а остальные признаки были замаскированы. Архангел сомневался. Его глаза бегали по лицу, цеплялись за фигуру в медицинской форме — тоже с накладкой, потому что девушка я или где, — но смотрел он совершенно не туда.       Потому что уник мигал не стандартно оранжевым, а розовым экраном напоминаний об обходе пациентов и довольно давно на фоне множества оранжевых же экранов сканеров коек.       Потому что Вакариан, наконец, обратил на него внимание и ме-едленно опустил на мою руку расширившийся взгляд. О-о, непередаваемая эмоция полнейшего охреневания! Где фотоаппарат, когда он так нужен?       — Зо?..       — Архангел, а не пора ли тебе спать? — перебив Гарруса, хмыкнула я и растянула губы в улыбку с видом совершенно озорным. — Если мне не понравятся твои данные после обхода, вколю снотворное, клянусь.       Голубые глаза смотрели так, будто призрака увидели. Даже мандибулы опустились, а рот приоткрылся. Неужели он думал, что я была на борту «Нормандии»? Или он знал, что я пропала, поэтому не верил, что я сейчас здесь, да еще и в таком виде? Но ты смотри, такая, казалось бы, мелочь, как розовый уник, а поди ж — вспомнил!       — Доктор Нелл, вас ищет доктор Солус! — сунулся в первую палату Дэниел, спасая положение.       Однако, он все же получил от меня шик через оба помещения.       — Куда орешь? Здесь спят!       Шустро подлетев к мужчине и дернув за ухо, выпроводила его, скрючившегося в низкий поклон от моего воспитательного жеста, из палаты.       Напоследок обернулась на пороге и с прищуром показала Гаррусу очередной шприц, мол, спи, а то усыплю. Реакция последовала забавная и до жути знакомая — он замер и разогнул спину абсолютно вертикально, словно в заднице выпрямилась пресловутая турианская палка. Прям как тогда.       На «Нормандии».       Отряд Архангела остался в клинике вовсе не на день — обосновались у нас прочно, влившись в группировку, толком не имеющую названия. «Синие светила» бесились и жаловались Арии, а Ария, выражая всем своим лиловым видом брезгливость и высокомерие к возне грязи под ее каблуками, только приподнимала татуированную бровь. Разведчики делились ценными видео, избавлялись от лазутчиков и дронов, а «Светила» кусали локти и совершенно не знали, как подступиться к полностью охраняемым районам, на входах в которые стояли турели, открывающие огонь сразу, когда регистрировали символику на броне и под одеждой — видимо, операции по проникновению на нашу территорию не являлись настолько секретными, чтобы сводить опознавательные татуировки синего солнца кислотой, как это было принято у «Синих». Но я учла прошлые ошибки, установила рентген-камеры, сводящие все способы маскировки на нет, а потому оставалось только гадать, что еще наемники надумают.       На самом деле, «Светила» массово посходили с ума, когда узнали, что снайпер от бога Архангел с его отрядом диверсантов присоединился к стратегу Солусу и его карманному защитнику-хакеру Сентинел. Всю станцию от новости словно встряхнуло.       И все же, попахивало чем-то тухлым. Не ровен час, когда «Синие светила» попробуют объединиться против нас с другими группировками, как это было в каноне. Однако, для этого им придется выловить кого-нибудь из наших, все время находящихся под наблюдением моего ВИ, сервер которого располагался в клинике, и устроить ловушку. Потому что в открытую штурмовать районы, которые просто отгородятся НЭ-полями и откроют шлюзы, выдувая всех неугодных к ебеням феням подышать вакуумом, это чистое самоубийство даже для «Светил».       Ну, а пока группировка тыкалась, как слепой котенок, в систему защиты, клиника продолжала работать в штатном режиме. Простуды, отравления, мигрени, переломы, синяки и последствия драк или производственные травмы, вроде потянутых спин или вывихов — повседневные заботы, плановая обработка районов лекарственным паром через системы жизнеобеспечения, прочистка вентиляции квартала Кима и установка яркого освещения вместо тусклых бюджетных огней. Маленький, но чистый уголок огромной, грязной станции.       Не такой жизни я хотела. Вообще, я в принципе не знала, чего я хотела. Точнее, я хотела слишком многого и нереального… Вот и оставалось делать мир вокруг себя чуточку лучше. Знакомая фраза, кстати, но вот беда — на старости лет не помню, чья. Какая жалость.       Разговор с Гаррусом о прошлом тоже состоялся — спустя день после прибытия отряда Архангела. Паранойя у нас оказалась одна на двоих, так что на встречу мы оба пришли в броне и при оружии, а я еще и в компании турелей. Переглянулись, хохотнули и чокнулись принесенными бутылками алкоголя для себя любимых. Мы расположились на одном из балконов, выходящих во внутреннее пространство станции и несколько тихих минут просто наблюдали за пролетающими карами, росчерками монорельсов, туманом и дымом от заводов по переработке металлического мусора. В ходе неспешно начавшегося разговора выяснилось, что Гаррус действительно думал, что я осталась на «Нормандии», и после ее уничтожения предполагал худшее. Потому-то, когда он понял, кто перед ним, настолько выпал в осадок. Просто успел сам себя убедить, что большинство экипажа погибло вместе с Шепардом. Первым делом его и помянули, не чокаясь.       — Как такая тихоня, как маленький, розовый инженер, находящийся в тени, умудрилась стать кошмаром хакеров всей «Омеги»?       Облокотившись на железное ограждение, Гаррус побалтывал жидкостью в своей бутылке и с любопытством наблюдал, как турель лезла ему под руку, встав на условные задние лапы. В конце-концов, он сдался и похлопал теплого синтетика по белому боку с тихим, урчащим смехом, вызывая у меня умильное «о-оу». Восседая на втором орудии и изредка постукивая пальцами по корпусу, я с улыбкой наблюдала за мгновениями безмятежности. От прошлого не убежишь, да и не надо, в принципе. Гаррус очень хороший, даже чересчур, я бы сказала, и его наличие под рукой очень успокаивает. Не хотелось бы, чтобы он пострадал — тем более, закусил ракетой.       — Это называется скрытый потенциал. — Гаррус хохотнул в бутылку что-то вроде «очень скрытый», поглаживая турель. — Сначала меня пугали жнецы, и я искала способы обезопасить себя. Набралась полезного, как видишь.       — Ты могла и не менять внешность, это бессмысленно. Ведь тебя никто не знает, все внимание было на Шепарда… — Вакариан вдруг вскинул голову, будто ищейка, а я вздохнула, пряча лицо в ладонях от голубого взгляда. До детектива, пускай и бывшего, очень быстро доходит. — От кого ты прячешься?       — «Цербер», — промычала я нехотя одно слово и заткнулась.       Молчание воцарилось жуткое и вязкое, как кисель. Взгляд Гарруса был очень тяжелым, я его практически чувствовала на своей макушке, словно бетонную плиту. Турель подо мной оставалась неподвижной, вторая тоже замерла и вскоре свернулась в шарик, уйдя в режим ожидания.       — Как ты вообще… — Вакариан вздохнул следом за мной и отпил большой глоток из бутылки, запрокинув голову. — Вы с… — запнулся он на имени погибшего коммандера, — с Шепардом это просто магниты на неприятности! У вас, людей, они где-то спрятаны, что ли?       — Там же, где и палки у турианцев, — буркнула я, развеселив Гарруса до громкого хохота.       Виноват ли в этом алкоголь или шутка зашла — не знаю.       — Рассказывай, Зои, — отсмеялся он, садясь на корточки и опускаясь на мой уровень, чтобы заглянуть в мое уставшее лицо. Его пепельная мордочка, выражающая сочувствие и участие, оказалась так близко, что я умилилась с едва заметного движения его носа. Космический котик! — Ты долго одна держалась, но иногда помощь друга не помешает.       — А мы друзья? — похлопала я глазками. Это мы когда успели, если почти не контактировали?       — После того, как ты меньше, чем за сутки, поставила на ноги мой отряд — да. Ты вообще была в курсе, что у Иренуса кашель неизлечимый?       — Так это… — беспомощно пропищала я, лупая зенками. — Пастилка. Как Мордин советовал, если турианец беспричинно кашляет, значит, что-то в горле… Против инфекции и бактерий. Панацелин-то не поможет. Я ему целый блистер выдала с инструкцией.       — О, Духи! А у Джамина, саларианца, глаз слепой. Он видеть начал!       — Так это… — повторила я с тупым бараньим взглядом. — У него позвонки были выбиты, я и вправила. Восстановилось давление в сосудах, и к глазу снова прилила кровь.       Гаррус моргнул, один раз, другой, молча глотнул из бутылки и пил до тех пор, пока тара не опустела. Ну, упс.       — И после этого только посмей сказать, что тебя нельзя считать другом. Я обижусь.       — Принуждать маленьких — подло.       — Тебе двадцать девять и ты старше меня на два года.       Икнув, хохотнула и допила свою бутылку. Так и сидели, пока пары алкоголя выветривались для серьезного разговора, а я вдруг вспомнила, что со времени смерти Шепарда написали мне всего двое. И один из них это протеанский ИИ.       Джокер прислал письмо сразу после катастрофы, если судить по изначальной дате отправки, а не по числу, указанному с учетом задержки сигнала между системами. Лежа одним вечером в своей узкой, но мягкой кровати в уголке, где ныкалась одна я, улыбалась мыслям о неизменном интернет-друге. На строках «я рад, что ты ушла из Альянса, а ведь иначе ты тоже могла пострадать в этот страшный момент» потерла лицо руками, заставляя себя не жалеть. Я знала, что оставшись на «Нормандии», даже если бы выжила, рыдала бы без перерыва над обломками фрегата дольше, чем над Джоном. Потому что у Шепарда характер и так не сахар, а что уж там получится после проекта «Цербера», название которого я за давностью лет не помню, можно только в кошмарах представить. «Нормандию» же отстроят с нуля и даже лучше, чем был ее прототип. От нежелания соваться к Призраку меня дико корежило, но я понимала, что в случае неизбежной стычки с коллекционерами буду сама искать Шепарда, чтобы избавить хасков протеан от мучений. Потому что это будет правильным — то, что получилось в итоге селекции жнецов, не доживет до левиафанов — это агония чистой воды.       От очередных мыслей о Явике скисла и пожалела, что уже допила бутылку.       Отсылая тогда короткое письмо «Прости за поздний ответ, мне нужно было время, чтобы прийти в себя. Я рада, что ты выжил и написал мне» я мимоходом подумала и поинтересовалась, как там Сендик, добавив, чем Джокер тогда планирует заняться, раз его списали на берег. Заодно предупредила, чтобы вляпывался в авантюры осторожнее, а то «Цербер» бдит и ждет, когда в его лапы попадет гениальный пилот.       Следующее письмо шло от Ксада, мысли о котором приободрили и слегка протрезвили.       «СпеКТР вас потерял, но не ищет намеренно, — писал он. — Пока. Их волнует не случайная смерть Шепарда, а черный ящик «Нормандии» открывает неприятную правду. Знаю, что вы ушли из Альянса, и надеюсь, что у вас все хорошо. Будьте осторожны, за вами, как говорят люди, хвост».       Ему я отправила короткое «Спасибо за беспокойство, пускай ищут и ноги сломят ;)» и подумала, что Ксад слишком хорош для этого цикла. Мог ведь не писать, но предупредил.       Выплывая из воспоминаний о двух единственных людях (один из которых кибер-протеанин), что помнили обо мне, я наконец собралась с решительностью и рассказала Гаррусу о всем, что накопилось. О папаше, о Шане, чьи письма выбешивали попытками вывести меня на сентиментальность с намерением выкурить из укрытия для встречи с ним и Дереком, мол, скучают-не-могут. Да-да-да. Пшли на хрен. Про имплант тоже обмолвилась, выматерившись и от души помянув, в какой позе и как глубоко я видела этот «Цербер».       А потом пришел Мордин. Дал переварить свое появление двум пьяным головам, поздновато спохватившихся за мониторингом обстановки, а затем сходу, как умел и любил, вывалил на нас тонную-другую информации. Общий смысл был в том, что Солус много думал о моей проблеме и, кроме варианта поставить мне уже наконец эти долбанные боевые импланты, выхода особо не видел. Либо я научусь отбиваться, либо меня скрутят и под шантажом заставят работать на благо человечества. На слово «благо» у меня уже аллергия, ей богу.       — Не опасно, но долго. Приживление. Тесты. Реабилитация. Месяц-два. Оборудование есть, материалы тоже. Согласие?       — Доктор Солус, а если нападение? — со здравым опасением поинтересовалась я чуть не рухнув с турели, хотя задним умом-то понимала, что все у Мордина уже просчитано и учтено.       — Система защиты работает. Отряд Архангела справится.       — Мы всегда готовы, Зои, — хлопнул меня по спине Вакариан, от чего я-таки сверзилась на пол, — не беспокойся. Я буду только рад, если среди нас появится киборг.       Железный аргумент.       На том и порешили, запланировав операцию на следующее утро, а на ночь меня хорошенько и нравоучительно прокапал от последствий попойки Мордин.       Следующий месяц был относительно спокойный. Относительно, потому что прогресс вселенной неумолимо шел вперед, и на рынки выкатили роботов. Тех самых. «ЛОКИ», «ИМИРы» и «ФЕНРИСы» появились на «Омеге» в продаже едва ли не раньше, чем на общегалактическом рынке, но и стоили прилично первое время, пока не наладили штампованное производство. Группировки массово закупались шагающими танками и расходниками из «ЛОКИ», когда же одному такому трофею не повезло попасть ко мне на стол, я тут же нашла подход к их взлому. «Синие светила», было обрадовавшиеся, что сканеры турелей на роботов не реагируют, мгновенно поняли величайшую ошибку в своей жизни.       Ведь стоило мне встать на ноги, пройти реабилитацию и сполна ощутить все прелести микроволокон в костях и мышцах, коррекцию зрения до великолепной единицы, более не посаженной работой за компьютерами, и смыть, наконец, маскировку, потому что было уже откровенно насрать, найдут меня или нет, я-таки добралась до личного участия в стычках. «Светила», увидев белую броню вернувшегося на поле боя Сентинела, сначала не поняли, почему наша сторона перестала стрелять. Обрадовались, ага. А потом в рядах противника в устоявшейся тишине без звуков пальбы прозвучало отчаянное, полное осознания и боли «блять». Роботы развернулись. И начали стрелять по наемникам.       Так у нас появились реквизированные у обосравшихся «Светил» канонные охранники «ЛОКИ», но в количестве многом большем, чем принято в приличном обществе, а точнее: два десятка сложенных коробочками синтетиков кучковалось теперь на складе, радуя глаз. Перепала и парочка «ИМИРов», которых пришлось подлатать, но хоть не с нуля собирать — это дало мне охренительную идею, касавшуюся еще и пилотируемых «Атласов». Я создам, черт побери, управляемого шагающего меха с пушками на основе лучевого оружия! В хозяйстве против жнецов полезно! Вещь!       А еще благодаря скачку технологий я доделала-таки прыжковый ранец! Пока сидела на реабилитации, попивая укрепляющие коктейли, содержащие в себе столько элементов, что я на сканерах не просвечивалась первое время, умудрилась понять, что я делала не так. Когда руки перестали трястись после операции на мышцах и костях, окончательно зажив, я тут же засела в окружении тысячи запчастей, заодно восстанавливая мелкую моторику и гибкость пальцев. Мне потребовалось полгода, чтобы к этому прийти. Полгода ошибок и мозгового штурма. Но это того стоило! Микродвигатель на гелии-3, корпус из сплава вольфрама и карбида гафния. Гироскопическое ядро на нулевом элементе помогало сохранять ориентацию в пространстве и снижало массу пользователя во время полета, снижая расход топлива. Мордин, будучи ученым, разделил со мной восторг, поучаствовал в тестах, помог с настройками, а еще намекнул, что из-за моего и без того малого веса, относительно ненамного увеличившегося после установки имплантов и улучшений, ранец крайне полезен для маневров во время сражений. Поваляв меня в тренировках после апгрейда, Солус подкорректировал мой прошлый стиль боя, а усиленные мышцы теперь позволяли вытворять акробатику, к которой, вообще-то, у меня предрасположенности нет вообще никакой. Я гибкая, блин, как арматура!       Была, по крайней мере, полтора месяца назад. Спасибо жестким тренировкам Мордина. Бодрый старичок вытирал мною пол много недель подряд, пока я не смогла уклоняться от его замахов наклоном назад и не только садиться на шпагат, но и свободно поднимать ногу параллельно стоящему на второй ноге телу! На меня столько мази для заживления уставших мышц извели, что чудо, что она вообще в клинике осталась! Наблюдающий за нашими тренировками Гаррус, которому я подарила улучшенный прицел с тепловизором на его любимую снайперку — такое же порождение Франкенштейна, как и мои неопределенного вида пистолеты, — тихо, но очевидно шизел с Солуса. Реакция у почтенного саларианца буквально нечеловеческая.       После всех моих стараний ради неизбежной войны против группировок, объединившихся, правда, из-за моего вмешательства намного раньше положенного срока, районы Гозу и Кима были готовы по полной программе.       Интересно, прилетит нам-таки от Арии или пронесет? Интуиция говорила, что не пронесет, задница чуяла огромные такие неприятности, но мозг уже активно перебирал варианты, как бы королеву «Омеги» посвятить в приближающийся пиздец и напомнить ей, что полная отбросов станция в войне на уничтожение — просто бесполезный кусок железа с неорганизованными падальщиками, живущими в собственных отходах. Флот станции это, конечно, хорошо, но смысл в нем тогда, если каждый его участник готов убить соседа за мнимое ощущение власти?