***
Бэкхен взлохматил чуть влажные после пробежки волосы на затылке и оглядел всех бойцов, что стояли в одной шеренге, такие же взмыленные, и ждали дальнейших приказов. На земле перед ними лежали пять старых автомобильных покрышек, и альфы сейчас с подозрением поглядывали на них, видимо, уже начиная догадываться, что будет из себя представлять их первая совместная тренировка. — Да, — скупо подтвердил их догадки Чанель. — Ничего сверхъестественного. По двое на каждую шину, и держим на полувытянутых руках, пока я не дам команду опустить, — он усмехнулся. Разминка у них вышла немного интенсивнее, чем обычно, поэтому все были вымотанные, и он сомневался, что бойцы долго продержатся. — В чем подвох, кэп? — с подозрением спросил Тао, разминая плечи и видя, как Бэкхен протянул Чанелю небольшой лист бумаги. — Подвоха нет, — отозвался Бэкхен, переводя свое внимание с Пака на сержанта Цзы, но тот упрямо смотрел только на своего капитана. — Все пары смешанные. И теперь так будет постоянно, — удерживая на себе взгляд подчиненного, объяснил Пак и раскрыл сложенную вдвое записку. — А теперь пройдемся по списку… Первая пара — Лу и Ву. — Отлично, — цокнул Хань, и первым подошел к ближайшей шине, разглядывая и прикидывая, как будет ее удобнее поднимать. — Проверим ваши силы, — усмехнулся Крис, вставая напротив и весело подмигивая. Хань хмыкнул, но промолчал под внимательным взглядом Пака. — Вторая пара — Ким и Ким. Минсок встретился взглядом с Сынми, что также вышел из строя. — Третья пара — Цзы и Чжоу. Сувон недовольно цыкнул языком, но послушно подошел к своему снаряду, сложив руки на груди и откровенно показывая, что выбранная для него пара ничерта не оптимальная. Тао, впрочем, не обратил на это внимания, лишь спокойно подопнул шину носком, проверяя ее вес. — Четвертые — Чжан и О. Оба смерили друг друга оценивающим взглядом и молча подошли к шине, становясь по разные стороны от нее. — Капитан Бён временно не участвует в силовых тренировках, пока лейтенант Ким не предоставит мне заключение о том, что швы на его руке не разойдутся из-за повышенных нагрузок, — громко известил всех Чанель, моментально почти физически ощутив на себе волну возмущения стоящего рядом омеги. — Ты поменял пары? — Бэкхен прекрасно помнил, как расставлял фамилии, и сразу сообразил, что Чанель на ходу изменил схему тренировки. — Да, я принял такое решение, — сказал он уже тише, повернувшись к Бэкхену. — Ты меня не хотел спросить, прежде чем принять такое решение? — тихо, но твердо поинтересовался Бэкхен, изумленно вскидывая бровь. — А что я должен был спросить? Как твое самочувствие? Я и так знаю наперед, что ты ответишь, а еще знаю, как заживает ранение, которое ты получил той ночью. Тебе нужно несколько дней на восстановление, и я тебе их даю, а потом ты присоединишься ко всем остальным. — Я в состоянии тренироваться, — чуть жестче отозвался Бэкхен, повернувшись к Чанелю всем телом. — Не сомневаюсь, я видел, что ты спокойно держался на разминке. Но на этом хватит, сегодня я не разрешу тебе напрягать руку. — Капитан Пак, а не берешь ли ты на себя слишком много? — ледяным тоном поинтересовался Бён, смотря альфе в глаза, на что тот насмешливо приподнял брови. — Не беспокойся, беру столько, сколько могу вынести, — словно маленькому ребенку пояснил он и тут же изменился в лице. — А что касается тебя? Тебе напомнить, кто здесь командир, и в чьи обязанности входит брать на себя много? — вкрадчиво поинтересовался Чанель, подаваясь вперед и чувствуя, что начинает выходить из себя. Повернув голову, он заметил, с каким интересом бойцы прислушиваются к их, пусть и тихой, но все же перепалке. — Поднять шины! — громко рявкнул он, едва сощурив глаза. — Быстрее! — все пары выполнили приказ, и теперь стояли, смотря друг на друга и ощущая явное напряжение, витающее в воздухе. Покрышки — поначалу легкие — совсем скоро превратятся в невыносимый груз — это осознавал каждый. И по уму лучше было бы с самого начала договориться с напарником об очередности отдыха рук, но омег вежливо попросили первое время не брать инициативу на себя, а многие еще не до конца смогли приглушить свое достоинство альфы, и компромисс давался им тяжело. Бэкхен нахмурился еще сильнее и окатил Пака злым взглядом. — Отойдем? — он схватил его за рукав, давая знать, чтобы тот шел за ним. Не дело это, когда солдаты слушали ругань старших офицеров. — Не смей нянчиться ни с кем из нас, — Бэкхен вновь обратил на себя внимание альфы. — Ты даже не представляешь, на что мы способны. — Благодаря случаю — знаю, — изогнул губы Чанель. — Я сейчас говорю о нашем физическом состоянии, — прищурил глаза омега, приказывая себе сохранять самообладание. — Мы такие же выносливые, как и вы, если не выносливее, — Чанель усмехнулся, и Бэкхен с трудом погасил в себе яркую вспышку гнева — в нем давно никто не вызывал таких ярких эмоций, но он понимал, что уже ведет себя опрометчиво на глазах у подчиненных, а драка все только усугубит. — Ты ведь должен был понять все из наших досье, и должен был… — Это не досье, а муть собачья! — уже психанул Чанель, одергивая собственную руку из чужого захвата. Сжимая челюсть, он продолжил: — я не знаю о вас абсолютно ничего, кроме того, что вы машины для убийства! — А для выполнения задания тебе большего и не нужно знать, — холодно и отчетливо проговорил Бэкхен, понимая, что еще немного, и он сорвется. — О нет! Пока вы находитесь рядом с моими ребятами, я должен знать обо всех ваших заскоках! А судя по тому, что я вижу, их вагон и не-маленькая тележка. Это абсолютно не… — Следи за своими словами, капитан Пак, — сверкнул глазами Бэкхен, обрывая его на полуслове и делая шаг вперед, вынуждая Чанеля выпрямиться. — Не стоит в такой манере говорить о моих ребятах. По крайней мере, мы себе такого не позволяем. Я не позволяю, даже учитывая тот факт, что в отношении нашей операции, и вас в том числе, у меня список полномочий шире и длиннее, чем у тебя или полковника Кима вместе взятых, — он придвинулся еще ближе, но Чанель лишь усмехнулся, оставаясь на месте. — Мы можем быть бОльшими засранцами, чем ты думаешь, но мы идем на уступки, — фыркнув, омега вернулся назад на пару шагов. — А ты не вправе оскорблять и в чем-то обвинять моих парней. — Я не обвиняю и не оскорбляю, Бэкхен, я терплю, — сухо проговорил Чанель, пронзая омегу колким взглядом — понимая, что все — зверь в клетке вырвался на свободу и терпеть больше не намерен. — А вы многое себе позволяете… Взять даже тебя. Будучи командиром своего отряда и капитаном, ты демонстративно пошел против моего приказа на глазах как своих ребят, так и моих. — Сжав челюсти, Бэкхен едва поборол желание прикрыть глаза. — Знаешь, мне откровенно похер, насколько длинные и широкие у тебя полномочия — но на данный момент командир здесь я. И, — он усмехнулся, — у меня нет приказа, в котором бы говорилось, что для капитана Бён Бэкхена я должен делать исключения… Может, у тебя есть такой приказ для меня? — Нет, — с трудом выдавил из себя Бэкхен, признавая, что ему крыть нечем. — Видишь? Значит, ты должен подчиняться мне, но я все же надеюсь, что мы научимся находить общий язык без вот такой херни, — понимая, что нужно закругляться, Чанель прикрыл глаза на пару секунд. — Все эти характеристики и дела… Мне нужно видеть вас в деле. Если я скажу тебе сейчас, что Сынми справится один с толпой вооруженных фанатиков, ты не отпустишь его на передовую, пока сам не проверишь, верно? — Верно. — Вы хотели, чтобы предвзятости не было. Ее нет, Бэкхен. Что-то проскальзывать будет, от этого не избавиться. Но я всего лишь пытаюсь сохранить наш отряд в целостности, мне не нужны осложнения во время операции. И хочу разобраться в том, кто же вы на самом деле, и почему наше государство вообще решило создать отряд из омег, которые выполняют работу, совершенно не предназначенную для них. — Не в твоей компетенции размышлять на такие темы, — выдохнув, Бэкхен взял себя в руки. Фонтан эмоций захлестывал его с головой, но он поддерживал идею Пака поставить точку и перейти уже к делу, для которого они собрались на тренировочной площадке. — Но в твоей — допустить меня к общей подготовке. И я настаиваю на этом, — выдал Бэкхен, стискивая руки. Пак смотрел на него сверху вниз и практически выбивал из привычной колеи, подавляя своей природной энергетикой. Нахмурившись, омега изо всех сил попытался справиться с внезапно возникшей потребностью подчиниться и склонить голову в знак послушания, и сумел скрыть изумление на свою же реакцию. Инстинкты волчьего народа еще тысячелетия назад сошли на нет, но порой природа давала о себе знать, и вынуждала омег следовать за волей альф. Только если раньше омеги безропотно принимали любое желание сильного пола, то сейчас времена были другими, и такое явление встречалось довольно редко. И в данный момент лишенный возможности дышать из-за сдавленной груди, Бэкхен признавал, что впервые сталкивается с настолько сильной волей альфы. Вероятнее всего, Чанель сам не осознавал, какое воздействие оказывал, но Бэкхен не собирался это ему демонстрировать, он, в первую очередь, — военный, а потом уже омега, и было бы смешно, поддайся он сейчас глупым первобытным инстинктам. Только реальность перед глазами начинала дрожать, и ощущение, что Вселенная обрушилась на его плечи и вот-вот раздавит, не отпускало. Стоять было все труднее. Чанель глубоко вдохнул и так же медленно выдохнул, сощурившись и изо всех сил стараясь сохранить хлипкое самообладание, что в данный момент опасно балансировало на грани. Он был похож на закипающий вулкан, и, казалось, скажи Бэкхен еще хоть слово против — мужчина тут же сорвется. Но прошло буквально несколько секунд молчания, и Бэкхен смог снова дышать свободно и твердо стоять на ногах, потому что давление альфы начало медленно отходить. Смерив Бёна сердитым взглядом, Чанель задержался на его плече, где под полевой курткой находилась повязка — альфа внутри него настойчиво отказывался слушать любые заверения в том, что стоящий перед ним спесивый омега в состоянии заниматься со всеми наравне, но, как солдат, он понимал Бёна. Ну что же, раз он так настаивал на равных условиях для всех… Будут ему равные условия. — Ву, Лу! — крикнул он. — Опустить свою шину, оставшуюся набить песком и ко мне! — Чанель продолжал прожигать суровым взглядом омегу перед собой. — Надеюсь, что ваша хваленая выносливость — это не глупая бравада, — тихо сказал он, дожидаясь, пока ничего не понимающие Хань с Крисом, выполнив приказ, подойдут к ним. — На землю, — скомандовал он, — стопы к стопам, — опускаясь первым и видя, что Бён послушно следует за ним. Они легли на спины друг напротив друга и, подняв ноги, согнули их, упираясь стопами в стопы друг друга. — Чанель… — неуверенно окликнул его Крис, но альфа перебил его: — Шину нам на ноги. — Может… — Старший сержант Ву, вам было приказано положить эту гребанную шину нам на ноги, — упрямо вмешался Бэкхен, строго посмотрев на Криса и сильнее упираясь пятками в пятки Пака. Резиновую покрышку медленно опустили им на голени, и он прикрыл глаза, чувствуя, как бедренные мышцы моментально напряглись под тяжестью. — Возвращайтесь на свое место, — услышал Бэкхен слова Чанеля, обращенные к бойцам, и лишь сжал в руках ткань брюк на бедрах. Но Пак тут же добавил, хмыкнув, — ты снова потребовал особенного отношения к себе, которое изменило изначальное правило. — Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем они найдут общий язык? — задумчиво поинтересовался Крис, когда они с Ханем вновь подняли свою шину. — Хрен его знает… Никто из них не хочет уступать, — как само собой разумеющееся выдал омега. Он повернулся в сторону их капитанов, обеспокоенно поглядывая на них, и попытался рассмотреть лицо Бэкхена на расстоянии. — Но кому-то придется. — Чанель не уступит, уж точно, — альфа удобнее перехватил шину. — Если ты думаешь, что Бэк сдастся первым — у меня для тебя печальные новости, — губы Ханя искривились в презрительной улыбке. — У меня для тебя тоже печальные новости — Чанель официально старший, и он не потерпит такого поведения на базе, — Ву повторил улыбку омеги. — И придется твоему капитану наступить себе на горло и подчиниться. — Сомневаюсь, что ты адекватно оцениваешь обстановку, — скривился Хань, переступив с ноги на ногу, — как и сам Пак. Так что ты бы посоветовал своему командиру напрячься и найти с Бэкхеном точки соприкосновения. Крис внимательно посмотрел на Бёна, у которого на лице отражалась полная безмятежность, он просто смотрел в небо и не подавал вида, что прислушивается к голосам. — Я просто не понимаю, зачем капитан Бён так упрямится. Ну отдохнул бы день-другой, а там бы присоединился ко всем. — Он бы не стал настаивать, если бы не был уверен в себе, — Хань исподлобья посмотрел на Криса. — Он не ввязывается в то, что ему не под силу. Крис смерил омегу скептическим взглядом, и уголки его губ едва приподнялись: — И сколько, по-твоему, они так продержатся? Ладно Чанель, но… — Столько, сколько будет нужно, — достаточно резко перебил Криса Хань. — Вы почему-то упрямо отказываетесь смотреть фактам в лицо, — тихо вступил в разговор Исин, обернувшись через плечо, чтобы поймать заинтересованный взгляд Ву, — не отряд, состоящий из альф прятали порядка трех лет, выпуская только на самые опасные и серьезные операции. Или ты правда считаешь, что если бы мы были слабее вас или другого подобного отряда, на нас бы спускали огромные деньги? Тайны — очень дорогая вещь. — Простите, конечно, но никто не заставит меня смотреть на омег, как на «не омег». — В первую очередь, он солдат, — Хань вернул альфе хмурый взгляд, — все мы солдаты. И если бы хотели к себе нежного обращения, то сидели бы сейчас на гражданке. — Но, похоже, вы не жаждете нежного обращения, — задумчиво произнес Ву, как-то уж слишком пристально смотря Ханю в глаза. — А вот сюда не лезь, — предостерегая, прошептал Хань и опять отвернулся, наблюдая за старшими офицерами. Но, уверившись, что те по-прежнему молча лежат, глянул на соседнюю пару и тут же встретился взглядом с Минсоком. Хань отчетливо видел в его глазах обеспокоенность, но так же, как и Лу, Ким никогда не высказал бы ее вслух в присутствии чужих. На мгновение посмотрев на Ву, который продолжал его разглядывать, Хань медленно растянулся в дерзкой ухмылке, смеряя альфу снисходительным взглядом, и громко крикнул: — Капитан, отлично смотришься, лежа на лопатках! — Блядь, Хань, — рядом хрюкнул Исин и закусил губу, чтобы не засмеяться. — Прям глаз не оторвать. Поделись ощущениями! — продолжил Лу. Альфы непонимающе посмотрели на него, пытаясь сообразить, кому из капитанов была адресована столь смелая реплика, и только омеги сдержанно посмеивались, видимо, сразу смекнув, что речь об их командире. — Ты смотри, осторожнее, как бы капитан тебе с глазами не помог, — задорно предостерег его Чжан, тут же подмигнув Сехуну. — Зачем же делиться, — запрокинув голову, Чанель внимательно посмотрел на бойца, — могу устроить так, чтобы ты все прочувствовал на собственной шкуре, — начиная ощущать жжение в мышцах, он крепче уперся стопами в стопы Бэкхена. — Простите, командир, я люблю сверху, — хитро улыбнулся Хань, но, попав в плен внимательных голубых глаз, наряду с весельем их обладателя, увидел и предостережение. Бэкхен словно говорил «только не заходи далеко». Едва заметно кивнув, Лу решил исправиться, — то есть, стоя. — Хотел бы я посмотреть на того альфу-смертника, который согласился с тобой переспать, — хмыкнул Тао, стоящий к Лу спиной, но моментально почти физически ощутил обжигающий взгляд омеги. — Сержант Цзы, — слишком холодно осек его громкий уверенный голос Бэкхена, — надеюсь, ты помнишь, что я тебе вчера говорил? — Он просто не в курсе, — Хань опустил глаза и прикрыл их на мгновение, чтобы в следующий момент повернуть голову и встретиться со взглядом Бэкхена — внимательным и что-то пытающимся прочесть в своем подчиненном, — насколько прав в своем определении альфы-смертника. — Губы омеги ядовито изогнулись, а руки слишком крепко сжали шину. В тишине, что воцарилась, Бэкхен отчетливо прочувствовал, насколько Ханя зацепили слова альфы. А по напряжению на его лице читалась борьба с самим собой — Лу пытался взять себя в руки. — Сержант Лу, тебе еще интересно, что я чувствую, когда лежу на спине? — внезапно громко отозвался Чанель, и Хань вскинул на него удивленный взгляд, прекрасно помня, кому были обращены его слова ранее, и это был не капитан Пак. — Я никогда бы не подумал, что однажды буду лежать на лопатках, благодаря омеге, но в рамках военной тренировки. — Бэкхен едва заметно вытянул шею вбок, пытаясь увидеть лицо мужчины. — Знаешь, это я к чему? — Чанель пристально посмотрел на Ханя, который, похоже, уже и забыл о своей злости и теперь был заинтересован. — К тому, что не имеет значения, кто, где и как. Важно, чтобы каждый из нас понимал, что любое положение, будь то снизу или сверху — как ты, как раз, и предпочитаешь — это всего лишь временный вариант. И если мне понадобится точно так же быть на лопатках в бою, я, не задумываясь, лягу на них и даже раздвину ноги. Сержант Лу, я хочу быть уверен, что и ты сделаешь аналогичный выбор, и что никакие гендерные притеснения не отразятся на тебе в щекотливой ситуации. Или я должен сомневаться? — Никак нет, капитан Пак, — уже спокойнее ответил Хань. — Как бы я не предпочитал, на выполнении задания это не отразится, можете в этом не сомневаться. Все мои пристрастия остаются за пределами службы. — Так уж и все? — хитро переспросил Чанель. — Да. — А как же мяч, который лежит в траве за углом казармы? — Оу, — абсолютно не чувствуя за собой вины, усмехнулся Хань, — а вот этого удовольствия меня никто не лишит, даже высшее командование, простите командир. — Подтверждаю, — силясь не смеяться, вздохнул Бэкхен, понимая, что обстановка разряжается. — Здесь даже я ему не авторитет. Видимо, самое время вспомнить, что помимо «сверху» он еще любит и «жестче», по-другому с ним не договориться. — О не-ет, — протянул Хань, уже широко улыбаясь. — Вряд ли. С вами, капитан Бён, у меня только в контексте «мягче» и «нежнее». — Бэмби, прибью, зараза, — не удержавшись, все же усмехнулся Бэкхен, расплываясь в улыбке, а следом почувствовав легкое смятение от тихого голоса Пака: — У вас у всех такой длинный язык? — К счастью, нет. Нам Ханя одного хватает. — Ясно, — как-то неопределенно ответил альфа, и Бэкхен разрешил себе наконец-то спокойно вздохнуть. Но в следующее мгновение улыбка сползла с его лица, когда сердце будто пропустило удар, отдавая легкой болью в грудине, а в душу закралось странное чувство не то смятения — Бэкхен быстро прошелся взглядом по всем бойцам, словно пытаясь что-то разглядеть в них, — не то тревоги. Только все солдаты были совершенно спокойны, чего нельзя было сказать о самом Бэкхене, который пребывал в какой-то растерянности. Он вновь глубоко вдохнул воздух, что терпковатым комом застрял у него в горле, и завис, пытаясь понять, что вообще происходит, но пришел в себя, до скрежета сцепив зубы, когда его левая нога едва не съехала, и была вовремя зафиксирована. Пак почувствовал это, но лишь тихо спросил: — Всё в порядке? — Да, — моментально ответил Бэкхен. — Слушай, ты все же предупреди меня, когда стоит опустить шину, я… — Это ты просто скажи, когда ее нужно будет опустить, — перебил Бэкхен, услышав тяжелый вздох Пака, и отвернулся в другую сторону, на секунду крепко зажмурив глаза до отчетливых кругов, а после открыв их и посмотрев вдаль, где виднелось ограждение базы. — Черт с тобой, — едва слышно выплюнул Чанель, повернув голову и следя за остальными бойцами. Хань продолжал смеяться, сотрясаясь в плечах, из-за чего шина опасно грозилась упасть, но Крис предусмотрительно перехватил ее крепче, при этом сам сжимая губы и посмеиваясь. — Хреновая идея. Лучше забудь. И прямо сейчас, — тихо сказал Исин, чтобы его больше никто не услышал, кроме человека, которому были адресованы слова. Он пристально посмотрел на профиль Сехуна — единственного, кто не смеялся — и недовольно цокнул языком, когда тот все же перевел на него свой упрямый взгляд. — Он таких, как ты, съедает и даже не давится. — Тон Исина неприкрыто сквозил ехидством и предупреждением. Но Сехун лишь неопределенно промолчал, на мгновение опалив взглядом того, кого до этого задумчиво разглядывал, будто запоминая, и в смятении опустил глаза. — Хороший мальчик, — подвел итог Исин.***
— Капитан! — на возглас Сувона, спустя полчаса, опять обернулись оба, чем вызвали у парня широкую улыбку, — Пак, — уточнил он и кивнул на шину. — А сколько держим-то? — его руки ощутимо дрожали, от затылка и вдоль позвоночника струился пот, пропитывая ворот футболки. Солнце начинало припекать, а стоящий в паре альфа нисколько не вдохновлял на продолжение действий, хотелось отбросить шину и отметелить Цзы за усмешки и тупые шуточки, которые, похоже, только он один и считал смешными. — Устал? — хмыкнул Чанель, вовремя прочистив горло, его мышцы так же ныли, но Бэкхен упрямо не сдавался и лежал спокойно, словно просто спал. Лишь крепко сжатые кулаки омеги выдавали в нем напряжение, и время от времени подрагивающие веки, раздраженные ярким солнцем. — Никак нет, — парень наклонил голову к плечу и попытался вытереть о футболку щеку, по которой дорожкой сбегала соленая влага. — Просто компания так себе, — буркнул Сувон. — Знаешь ли, ты тоже не предел мечтаний, — фыркнул Тао, слишком резко опуская одну руку и практически не удерживая опасно накренившуюся шину. — Сука, — сквозь зубы прошипел омега, сам изо всех сил вцепляясь в нее, но прекрасно понимая, что надолго его не хватит. — Помочь, солнышко? — ехидно переспросил Тао. — Себе помоги, козел, — зло сверкнул глазами Чжоу. — Тебе сейчас помощь больше нужна. Врачебная. Омега уже почти отчаялся, предчувствуя, как буквально через пару минут его потные ладони соскользнут, а уставшие и оцепеневшие пальцы не удержат шину, но Цзы вновь нормально подхватил ее, крутя головой и разминая шею, при этом криво улыбаясь. — Страшно стало? — Наоборот — весело. Мою грусть от выговора с лихвой перекрыла бы радость от того, что Бэкхен вставил бы и тебе. И вставил бы по полной программе. Так что впредь думай, перед тем, как шутить свои дебильные шутки, — недовольно выплюнул омега. Он облизал губы и отвернулся, встречая во взгляде Исина молчаливое «Все в порядке?». Ответив лишь одними губами «Да», Сувон прикрыл глаза и попытался абстрагироваться. — Еще сорок минут! — услышал он громкий голос Пака и кивнул сам себе, убеждая, что это не такой уж и большой интервал времени, а Цзы — не самый худший вариант, что он когда-либо встречал в жизни. Хотя тот еще придурок, которому хотелось от души двинуть.***
Бэкхен отстегнул от ремня свою кепку и надел ее, надвигая козырек ниже и пряча глаза от яркого послеполуденного солнца. Рядом на траве лежали небрежно сброшенные куртки Ханя и Сувона, которые сейчас увлеченно гоняли мяч по футбольному полю, даже не обращая внимания на палящее солнце. Омеги успевали нецензурно ругаться при каждом удобном моменте, но при этом не прекращали смеяться, когда футбольные финты получались особо удачно. Бэкхен и сам бы к ним присоединился, но плечо на самом деле еще ныло, а зря растрачивать силы не хотелось — Пак и так ясно дал ему понять, что не подпустит к силовым тренировкам, пока не убедится, что рана не приносит ему острого дискомфорта. А что-то доказывать и спорить с Паком было не резонно, учитывая, что за месяц они должны прийти к полному взаимопониманию. Сегодняшний день не планировался быть насыщенным, учитывая, что солдаты только начинают притираться, и уже первая тренировка отчетливо показала то, что предвиделось — альфам и омегам как никогда нужно время, чтобы привыкнуть к равноправию. Но лишь терпение, выдержка и постоянная совместная работа поспособствуют этому. В своих парнях Бэкхен был уверен на сто процентов. А вот бойцы Пака, да и сам альфа… Бён невольно повел плечами, вспоминая, как утром едва не пошел на поводу у желания безвольно подчиниться. Такого с ним не случалось даже когда он находился… — О чем задумался? — тихий, спокойный голос за спиной прервал раздумья Бэкхена, и он вновь сфокусировал взгляд на поле, продолжая наблюдать за тем, как Хань и Сувон гоняют мяч, ловко отбирая его друг у друга и перекатывая ногами. Вряд ли он сможет объяснить, что его тревожит, когда сам себе не в состоянии дать осмысленного ответа на этот вопрос. — Как рана? — Нормально, — омега инстинктивно прижал руку к плечу, чувствуя под тканью полевки бинты. — Мне в отчете Паку так и написать? — поинтересовался Минсок с долей иронии в голосе, за что получил осуждающий взгляд. — Так о чем ты так задумался? — он наклонился и сорвал под ногами длинную травинку, запустив один ее конец между зубами. — Неужели считаешь, что вся эта задумка не приведет ни к чему хорошему? — Не знаю, — честно признался Бэкхен и повернулся к Минсоку. — Со стороны так видны мои сомнения? — Нет, — пожал плечами Ким. — Но считаю, что каждый из нас именно так сейчас и думает. — Даже ты? — Даже я. — Минсок замолчал, увлеченно следя за Лу, который почти забил гол, но Чжоу в последний момент выбил мяч и отфутболил его к середине поля. — Я понимаю, что нам нужна их поддержка, чтобы выполнить задание, но… — Мы слишком привыкли полагаться на собственные силы? — подсказал ему Бэкхен. — Давай смотреть правде в глаза, — Минсок обернулся к казарме, замечая там переговаривающихся между собой Сехуна и Сынми, и вновь возвращая свой взгляд к их футболистам, — мы ведь семья, пусть и жутко несуразная. Каждый из нас доверяет другому больше, чем себе самому. Мы даже к Ханю привыкли, потому что это Хань, и другим он не может быть. Да и не нужен он нам другим. — Мин задумчиво глянул на поле и внезапно крикнул: — Су, да сделай ты уже этого придурка! — поддерживая Сувона, который уверенно гнал мяч в ворота Ханя. — А теперь наш привычный уютный мир решили разбавить вот этими, — Бэкхен махнул головой в сторону альф, — наверняка зная, что обе стороны будут не в восторге, — дополнил он, опускаясь на траву и тоже потянувшись за длинным тонким стебельком, ожидая, пока Минсок сядет рядом. — Я не против них, ты это знаешь, — тихо сказал Минсок, — просто… — Не доверяешь им? — Я бы не сказал, — омега откусил кусочек травинки и отплюнул его. — Они же вроде как проверенные. — Но что-то тебя тоже гложет, — заключил Бэкхен, делая ставку на то, что, возможно, не один чувствует обеспокоенность. — Думаю, что это пройдет, когда я узнаю их ближе. — Ким привычно глянул на прибор, что был прикреплен к его ремню и не издавал ни звука, напоминая о своей работе лишь время от времени поблескивающим красным диодом. — Опять поддается, — недовольно насупился Бэкхен, смотря на Ханя с Сувоном. — Ну, хоть в чем-то ведь мелкий должен его опережать, — Ким скрестил ноги и оперся руками о землю за спиной, жмурясь на солнце, что приятно грело. — Сувон должен сам прийти к победе. Своими силами. Ты знаешь, что я против таких поощрений. — Хань слишком его опекает, хотя сам этого не осознает. Да-да, можешь говорить о детском саде, но факт остается фактом: он для него младший братик. Су, давай! — Минсок оттолкнулся от земли и подбадривающе громко захлопал, когда мяч наконец-то влетел в ворота. — Ю-ху! — Наши утверждали, что у нас должна быть хорошая психологическая совместимость с этими парнями, — улыбнувшись победе Чжоу, Бэкхен вернулся к теме. — Учитывая, что мы всё ещё не перегрызли друг другу глотки, думаю, что они правы. Все, без исключения, сейчас с опаской присматриваются, но, возможно, через время все изменится. — Через время очень многое изменится, Мин. И я немного сомневаюсь в том, что по утвержденному графику первым мы должны им показать Ханя. — Ты ведь знаешь, что тесты с его гормонами и феромонами показали, что из всех нас у него самый безобидный запах. — Безобидный? — тихо рассмеялся Бэкхен не совсем удачному определению для аромата, который сносил альфам головы в считанные минуты, а то и секунды. — Ты меня понял, — скривился Минсок, не желая вдаваться в подробности, о которых они и так знали, и протянул руки, ловя летящий к нему мяч. А следом рядом с ним опустился на траву Сувон, раскладываясь звездочкой и тяжело дыша. — Капитан, что у нас сегодня еще по плану? — не открывая глаз, спросил омега, облизывая пересохшие губы. — Лично у тебя — детальный разбор работы вертолета, — Бэкхен повернулся в сторону все еще разговаривающих альф. — Сержант Ким согласился подробно показать тебе все, что тебя заинтересует. — Серьезно? — Сувон, подскочив, сел и взглянул на Бэкхена. — Согласился? — не веря, повторил он. — Так уж и согласился? — А почему нет? — Бэкхен дотянулся до бутылки с водой, что лежала рядом, и протянул ее своему рядовому. — Правда, пока без взлетов. Но если Ким одобрит их, в чем я в данный момент сомневаюсь, я поговорю с Паком, чтобы и он дал добро. Сувон медленно расплылся в хитрой улыбке, больше напоминающую улыбку подростка, который задумал что-то неладное. — Нет, — тут же осек его Бэкхен. — Я догадываюсь, что всплыло в твоей взбалмошной башке, но запрещаю, — строго повторил Бэкхен, и в его голосе читалось отчетливое возражение. — Ты прекрасно знаешь, что каждая наша хотя бы малейшая ошибка или просчет повлекут за собой потерю их и так хрупкого доверия. Так что, я тебя очень прошу, думай, прежде чем что-либо делать. — Бэкхен смерил Чжоу пристальным взглядом. — Сувон, ты меня понял? — Да. — Не слышу? — Так точно, капитан! — громче повторил омега. — Молодец. Шуруй к Киму, он как раз тебя и дожидается. Сувон сделал несколько глубоких глотков воды, и, вытерев губы тыльной стороной ладони, передал бутылку как раз подошедшему Ханю, а сам поднялся на ноги и направился к казарме. Заметив идущего к нему омегу, Сынми кивнул Сехуну, улыбнувшись ему, и двинулся Сувону навстречу, указывая, что тот может идти за ним в ангар. — И что же у этого неугомонного было в голове? — Хань опустился на траву, нахально уложив голову на колени Бэкхена и прикрыв глаза. — Не уверен, но думаю, что, скорее всего, самостоятельный полет. А раз он не особо возмущался, то я был прав, — Бэкхен сам подставил лицо солнечным лучам, медленно вдыхая воздух, в котором смешивались запах горячего песка и легкая горечь сосновой смолы. — Ребенок слишком быстро взрослеет, — заметил Минсок, повернувшись в ту сторону, куда ушел упомянутый, провожая взглядом удаляющуюся пару. — Он никогда и не был ребенком, — тихо сказал Хань и сам приоткрыл глаза, чуть наклонив голову набок и приложив к лицу руку козырьком, наблюдая за уходящими в сторону технического ангара Кимом и Чжоу. — Я понимаю, — нехотя согласился Бэкхен. — С его задатками можно горы сворачивать, их у него — безмерное количество. Нужно лишь подождать немного, а потом направить в нужное русло. — Согласен, — Хань опять удобнее уложил голову и закрыл глаза. — Если не похерить это дело, из него выйдет толк. — Я прекрасно вижу, к чему у него лежит душа, но иногда ненавижу себя за то, что в тот день предложил ему стать частью нашего проекта, раз он так настойчиво рвался в армию. Хотя скорее это была провокация, а он повелся, дурак… — Брось, Бэк. Иначе бы его в лучшем случае ждала тюрьма. Да и Сувон ни разу не давал повода усомниться в нем, — напомнил Минсок. — Даже когда был на грани физического срыва. Помнишь, я запрещал ему тренироваться, но он упрямо появлялся на каждой последующей тренировке. — Помню. И очень доволен его достижениями. Если раньше я надеялся на то, что он сорвется в конце первой, второй или третьей недели, и я со спокойной душой выкину его из проекта, а следом и с нашей базы, то сейчас я правда рад, что он выдержал и теперь с нами. — Ты, главное, при Су не сболтни это, а то выебываться начнет пуще прежнего, — Хань удобнее подставился под поглаживая, едва ли не мурлыча от удовольствия. — Хань, мы появились в проекте с ясным пониманием, на что идем, а он жил фантазиями, — попытался растолковать Бэкхен слишком очевидную для всех истину. — Реальность огрела его по голове еще на том задании, когда ему пришлось впервые убить человека. Так что фантазии, как и романтика службы, у него тут же исчезли. Зато он быстро переориентировался, и мечты у него теперь другие. Вон, летать хочет. — Бэк, — позвал его Минсок, — дело сделано. И сделано так, как тому суждено было быть. Нечего возвращаться в прошлое и мусолить. При всем желании нам уже ничего не изменить. — Лично я не хочу ничего менять, — тихо фыркнул Хань. — И сделал бы то же самое, что сделал когда-то, — почувствовав, как рука Бэкхена замерла, он открыл глаза и печально улыбнулся. — Да, сделал бы снова. — Я тоже, — послышался голос, и омеги задрали головы, уставившись на Исина. — Прохлаждаетесь? — Чжан сел на корточки за спиной Минсока, чуть придерживаясь за его плечи. — Да вот, нашего капитана понесло на разговоры по душам — улыбнулся Лу. — Но хочу надеяться, что это быстро пройдет, — он смело заглянул в глаза Бэкхену, видимо, пытаясь понять его мысли. — Пройдет, — усмехнулся Бён, встряхнув головой, будто прогоняя ненужное прочь. — Вот и хорошо. Ненавижу, когда ты начинаешь думать о такой фигне, как смысл жизни и, вообще, о мироздании. — Сержант Лу, ротик прикрой. Я же быстро сменю Исина на кухне тобой. — Ой, не стоит, — улыбнулся Чжан. — О вряд ли переживет эту замену. — Да нормальный он вроде, — пожал плечами Минсок. — Он-то нормальный, но вот наш Хань… блять, Бэмби! — Исин едва успел увернуться от резко вскочившего Лу, — что, правда глаза колет?! — рассмеялся Чжан, теперь уже прячась за спиной Бэкхена. — Ага, давайте, подеритесь здесь еще. Отличное выбрали место — прямо на глазах у братьев наших меньших, — скептически повел бровью Бэкхен и указал в сторону казармы, возле которой стояли Сехун и Чанель, переговариваясь о чем-то, но при этом внимательно следя за омегами. Поджав губы, Бён сам смерил их взглядом, задержавшись дольше на крепкой фигуре командира отряда и невольно вспоминая информацию, которая значилась в его личном деле: участие в военной кампании «Вавилон», одной из самых провальных кампаний, что когда-либо организовывало их государство за все время его существования. Бэкхен знал примерное количество погибших в том месиве, и знал, что лишь единицы смогли каким-то чудом уцелеть, а Паку удалось вытащить еще и других людей. И если физически альфа был в отличной форме, то Бэкхен даже не представлял, как он восстанавливался морально после того, что случилось. Такие бойни зачастую оставляют слишком глубокий след в душе, да и в голове тоже. — Бэк, — позвал его Исин, отвлекая от грустных мыслей, — хочешь что-нибудь вкусное на ужин? — но омега чисто на автомате отрицательно помахал головой, продолжая смотреть на Чанеля. — Ладно, — пожал плечами Чжан. — Эй, почему это ладно? — возмутился Хань. — Раз капитан не хочет ничего вкусного, то и мы останемся без него? — Переживешь, — Бэкхен наконец-то взглянул на Лу. — И вообще, идем со мной, — омега поднялся с земли и отряхнул брюки от песка и травинок, — осмотрим полосу препятствий. На днях выходить на нее, и я не хочу чтобы там нас ждали неожиданности в виде забытых гвоздей или каких-нибудь шипов.***
Омега слишком резко крутанул душевой кран с холодной водой и зашипел от ледяного озноба, что моментально прошиб тело до самых кончиков пальцев. Тут же сделав шаг назад, Бэкхен сквозь зубы выругался и рваным движением руки зачесал мокрые волосы назад, чуть сжимая их дрожащими пальцами на затылке. Дотянувшись до второго крана, он быстро отрегулировал температуру и вновь ступил под тугие струи, устало прикрыв глаза и чувствуя, как приятные потоки осторожно стекают по его телу. Коснувшись ладонью холодного кафеля перед собой, он ощутил контраст температур и поежился, все еще помня взбодривший его озноб — зато дурацкие мысли, что сегодня весь день не покидали его голову, разом выскочили, уступая место недовольству на свою собственную невнимательность и несобранность. Подставив лицо под потоки, Бэкхен облизал губы, тут же получив дорожку из тягучих поцелуев вдоль шеи. — Как ты? — послышалось совсем рядом, а чужие умелые руки осторожно легли на его плечи, разминая и чуть массируя их, отчего по телу омеги разбегались приятные мурашки. — Жить буду, — усмехнулся Бён и уже специально подставился под новый поцелуй. — Ты бинты намочил, Минсок прибьет. — Но ты же будешь умницей, и не скажешь ему? — Бэкхен развернулся и открыл глаза, глядя в такие же довольные и горящие хитрым блеском. — Я еще и новые наложу. За отдельное спасибо, конечно. Бэкхен тихо рассмеялся и потянулся здоровой рукой к шее парня, притягивая к себе и утягивая в долгий и неспешный поцелуй, смешивающийся с потоками воды. — Такое «спасибо» сойдет? — прикусив красивую губу с тонким шрамом под ней, прошептал он. — Не смеши меня. — Его осторожно толкнули к стенке и прижали к ней, вновь целуя в губы, а следом опускаясь к подбородку, шее и ключицам, собирая теплые капли на его коже. — Хань… — выдохнул Бэкхен, чувствуя руки омеги на своих боках. — Наглею? — предположил Лу между становящимися все более несдержанными поцелуями. — Знаю. Но, признай, ты делаешь мне не так уж и много поблажек. — Да за один только твой язык в других подразделениях наказывают. — Плевать, — фыркнул Хань, — я не в другом подразделении, а тебе нравится мой язык. В подтверждение своих слов он опустился еще ниже, и Бэкхен сдержанно простонал, цепляясь пальцами за его плечи. — Черт, — омега набрал в грудь больше воздуха и вновь облизал вмиг пересохшие губы. Напряжение и усталость, накопившиеся за день, быстро отходили на задний план под отчетливым приливом возбуждения, а ловкий язык Ханя лишь больше нагнетал его, умело лаская его плоть, что с каждым уверенным движением наливалась кровью. — Да, — едва выдохнул Бэкхен, чуть закидывая голову и прикрывая глаза, которые сейчас слепил даже тусклый свет от общей небольшой лампы в центре потолка. Желание волнами затапливало тело, заставляя его дрожать, и Бэкхен оперся одной рукой о ближайшую перегородку, лишь позже осознавая, что пальцы предательски скользят по гладкой поверхности плитки, покрытой каплями пара. Не спеша поднявшись, Хань прошелся губами по мокрому телу Бэкхена, задержавшись на левом соске и чуть прикусив его, и уткнулся носом в горячую шею, покрывая ее поцелуями. — Обожаю, когда ты такой податливый, капитан, — прошептал он на ухо Бэкхену, продолжая надрачивать пальцами его член, чередуя плавные скользящие движения с крепкими, почти приносящими боль. — Я даже ненароком вспоминаю, что ты омега. — Со мной ты много чего обожаешь, например, — Бэкхен с трудом сжал запястье Ханя, останавливая его и переводя рваное дыхание. Осторожно отстранил от себя, а в следующий момент сам прижал Ханя грудью к перегородке, — обожаешь меня сзади. — Бэкхен прижался к нему всем телом и плавно повел бедрами между ягодицами Ханя. — Что-то ты слишком болтлив в последнее время… Или это так на тебя совместная работа с альфами действует? — обернувшись через плечо, усмехнулся Хань, лишь одним взглядом напоминая о сегодняшнем нервном, во всех отношениях, дне, но Бэкхен тут же грубо ухватил его за подбородок и приник к губам, собственнически проникая в его рот языком. Но, спустя время, позволил себе немного сбавить пыл, с силой проводя ладонями по худой спине, чувствуя под пальцами гибкие, натренированные годами мышцы. Он опустился пальцами ниже и мягко сжал чужие ягодицы, продолжая тереться о Ханя сбоку и чувствуя, как омега сам дрожит в нетерпении. По его собственному телу продолжала течь вода из-под душа, заставляя забыться: они не здесь и не сейчас, где-то между движением секундной стрелки и замершей вечностью. Проводя носом по влажным волосам, жадно вдыхая совсем призрачный запах Лу, Бэкхен улыбнулся и крепче сжал чужие бока. Хань, ища равновесие, шире расставил ноги и прогнулся в пояснице, полностью открываясь и — на языке его тела — приглашая. Даже шум воды не смог скрыть усмешку Бэкхена, когда он вместо того, чтобы приблизиться, отдалился. — Ты… — Тшш, — Бэкхен повел ладонью вдоль позвоночника, наблюдая, как вода огибает тело Ханя. — Просто наслаждаюсь. Какой же ты красивый… Проведя несколько раз по члену, Бэкхен приставил горячую головку к пульсирующему входу, прикрывая глаза от тяготеющего ощущения внизу живота, и чуть зажмурил веки, скользнув вверх, сжимая половинки вокруг собственного ствола. Худое тело выгнулось, и Хань запрокинул голову, поднимая свои руки и удобнее упираясь в стену. — Знал бы кто-нибудь из них, — Бэкхену даже не нужно было называть это слово вслух, чтобы Хань понял, о ком идет речь, — каким ты бываешь, когда никто не видит, — он поцеловал Ханя в загривок и провел языком до самой кромки волос, прикусив там кожу. — Хочешь делиться? — усмехнувшись, Лу крепко прижался спиной к чужой груди, — мне вот не льстит быть разменной монетой. Развернув его к себе лицом, Бэкхен с нежной улыбкой провел пальцами по щеке Ханя, смотря предельно честно в чужие глаза, чтобы потом мягко коснуться губами скулы, на которой еще были видны мелкие ранки, и крепко прижать к стене. — Ты ведь знаешь, рано или поздно нам придется разделиться. Хань обхватил их члены одной ладонью, поверх разместив вторую — Бэкхена, — и пошло улыбнулся: — Но пока этот момент не настал, заткнись, а? — скривил он свой милый носик и тут же обнял Бэкхена за шею, выстонав ему в губы неприличное, но очень страстное «блядь», когда тот уверенно сделал первое движение своей рукой. Они целовались с жадностью и страстью, прижимаясь друг к другу, все ближе подводя к грани удовольствия. Шум воды заглушал их громкие вздохи и стоны, что тонули в сгибе шеи, в мокрых волосах и на воспаленных губах, и парни медленно доводили себя до той черты, когда стирались понятия «командир и подчиненный». Когда стирались абсолютно все понятия, кроме «доверие» и «желание». Бэкхен кончил первым, и укусил Ханя за плечо, остановившись всего на пару секунд, чтобы переждать оргазменную дрожь, что прошила от макушки до самых пяток, и, переведя дыхание, вновь принялся двигать рукой, чувствуя, как Хань все крепче сжимает руку на его шее и требовательнее целует. Но когда Лу рвано вдохнул, и его дыхание замерло, Бэкхен резко отстранился и опустился на колени, мягко обхватывая чужую горячую головку и сжимая ее губами. А потом взял глубже, чтобы Хань буквально почувствовал его небо. — Бэк… черт… — сипло простонал Хань с легкой и до одури удовлетворенной улыбкой на искусанных губах. Он с трудом открыл глаза и посмотрел вниз, как раз застав тот момент, когда Бэкхен последний раз прошелся языком по всей длине его ствола и облизался. — Знали бы они… — вернул он ранее сказанные слова Бэкхена. — Перебьются, — улыбнулся Бэк и встал с колен, ласково погладив Ханя по щеке костяшками пальцев и напоследок оставив мимолетный поцелуй в уголке рта. — Что ты там говорил про мягко и нежно в наших с тобой отношениях? — тихо спросил он. — А разве я соврал? — Хань уткнулся Бэкхену в сгиб шеи носом, ласково поводил им и поцеловал мокрую кожу, напоследок игриво прикусив ее. Они простояли в объятиях друг друга еще некоторое время, и Хань ждал, когда же расслабленный Бэкхен сам начнет разговор. Но капитан молчал, а, значит, держал всё под контролем, и надобности выговориться не было. Впрочем, как и почти всегда. Так и не дождавшись душевной исповеди, Хань потянулся за мочалкой и куском мыла. Не спеша, он по-хозяйски развернул Бэкхена к себе спиной и принялся тереть его спину, но не выдержал и, шутя, звонко шлепнул его по ягодице, тут же ловко уворачиваясь от ответного тычка под дых.