***
Группа А. Силла, Гимпо. Отель. 4 мая 2017 года. 18:16. Споря с самим собой, Чанель грузно опустился на кровать, и устало протер лицо, холод кольца цепанул бровь, и он нахмурился. Из небольшой ванной доносились звуки воды — Бэкхён первым скрылся там, после их марш-броска по модным бутикам и салонам. Возле комода стояла охапка пакетов от именитых брендов и одного взгляда на них хватало, чтобы начать ненавидеть новую роль. Усталость и раздражение тонко и лихо скручивались между собой: Паку не нравилось быть тем, кем он не является. По прибытии Бэкхён сообщил очевидное: «Нам нужно привыкнуть друг к другу». Было трудно сдержаться, чтобы не выдать колкую шутку, но Чанёль это сделал. Слишком явные были различия в оценке ситуации. Отец учил уважать мнения окружающих людей и смотреть правде в лицо, что он и делал, признавал — его тянуло к Бэкхёну как ни к кому другому. И ему не хотелось играть мученика, каким порой казался омега со своим нахмуренным лбом, поджатыми губами или дыханием через силу. Касаясь Бэкхёна, он наслаждался, вдыхая его запах, чувствовал себя лучше, чем есть. Но не делал это демонстративно. Была в нем некая осторожность по отношению к Бэкхёну, он понимал его мировоззрение и тонкое чувство свободы. Бэкхён хотел верить, что между ними только природа и никаких чувств, Пак хотел бы с ним согласиться, только глупо было бы отрицать то, как он ловит взглядом выражения его беспристрастного лица или чувствует дрожь от улыбок. И единственным способом заставить своего омегу — своего омегу, черт возьми — увидеть в нем своего альфу, это держать дистанцию и уважать мнение Бэкхёна. Пока Чанёль придумывал остроумный ответ, который бы считался уместным, Бэкхён продолжил. — Самым правильным нам будет вместе спать, — было видно как тяжело ему далась такая лёгкая формулировка. Поправив горловину толстовки, он кхыкнул. Из-за своего конфликта с природным тяготением, ему было тяжелее, чем Чанёлю. — Полностью с тобой согласен, — нет, голос Чанёля не был серьезным и взрослым. В нем были идиотские подростковые нотки: когда ты на грани смеха и смущения и звучишь как кретин. Бэкхён на это закатил глаза. Что-то громыхнуло и Пак перевел взгляд на хлипкую дверь, что ограждала его и Бэкхёна. Слышно было как омега сквозь зубы выругался и поднял это «что-то», а у Чанёля по загривку побежали мурашки и сердце, ёкнув, оборвалось. Бэкхён был красив: его холодность, отстраненность и выстраивание границ только больше побуждало к действиям. А после поцелуя по инициативе самого Бёна ожидание томилось под ребрами. Наверное, когда Боги связывали их одной линией судьбы, предугадав возможное развитие событий, они отсыпали Чанёлю мешок терпения. О, как Пак сдерживал себя, как закрывал рот фантазиям… Но безрезультатно. Секунда. И образ голого тела стоял перед глазами: струи воды, скользящие по подкаченной спине вниз, огибая округлые и полные ягодицы… — Это будет трудно, — упав на кровать Чанёль повторил недавние слова омеги, сглатывая вязкую слюну. Чанёль усмехнулся, вряд ли Бён посмеет своим фантазиям так разыграться. И просто из вредности сейчас он желал Бэкхёну также мучительно избавляться от возбуждения, как приходилось Чанёлю на базе. О, гордому Бэкхёну наверняка будет трудно справляться со стояком из-за альфы, к которому его тянет только природа — мстительно нашёптывал раздраженный внутренний голос. Сегодняшний день был посвящен смене имиджа и шоппинг превратился в целое испытание. Честное слово, Чанёль готов был снова со связанными ногами и руками оказаться на глубине тренировочного бассейна, чем повторять сегодняшний подвиг. В обыденной жизни Чанель предпочитал простые и просторные вещи: толстовки, футболки, джинсы, кроссовки. А приталенные костюмы вырвиглазных расцветок, удавки-галстуки, узкие туфли и дорогие запонки — это не про него. Но нужно отдать должное, несмотря на скверное настроение, Бэкхён все же учитывал некоторые пожелания и подобрал довольно органичные решения. Хотя пару раз он все же огрызнулся и судя по твердому взгляду, готов был врезать Паку. Эмоциональные качели Бэкхёна Чанёль списал на их близкий контакт — уже приземлившись в Гимпо они играли замужнюю пару. К Бэкхёну он обращался как к Луису, а сам откликался на Кэмерона Сегрейва. Пару раз они брались за руки, игнорируя мелкую дрожь, несколько раз Чанёль держал его за талию, а Бэкхён ласково ему улыбался. Но кольцо на пальце Чанёля оставалось таким же холодным, как и когда впервые упало ему на ладонь вместе с заданием, каждый раз приводя в чувства и напоминая про миссию. Помимо игры в пару, они обсуждали культ и ближайшие цели. Альфа прокручивал в голове свою легенду уже не первый раз, сопоставлял с данными о культе, о Корё и намерения Бэкхёна казались ему чересчур радикальными и неуместными. Корё вообще не допускало омег до руководства, не чтило их так, как чтит Силла. Но Бэкхён был уверен в своем плане, своей маске и власти над альфами. Счет шел на минуты, когда Альджи нанесут следующий удар невозможно было предсказать, от того спешка и жесткие меры Ли были вполне обоснованы. Разведка, надо отметить, постаралась на славу, и подставные имена новоиспеченных молодоженов мелькали на разных сайтах с разной датировкой. Было несколько отфотошопленных фотографий. А внедрение в культ было выполнено за счет их двойников. Чанёль даже почитал новости про свою компанию, все было настолько живо и реалистично, что Пак даже на секунду поверил, что ему на самом деле принадлежит ювелирная компания «Вербена». — Не ожидал, что ты будешь трусить, — Бэкхён сделал свои выводы, видимо, по тем всплескам эмоций, которые копошились в альфе, если Бён все еще мог их чувствовать.Чанёль, выныривая из своих мыслей, перевел взгляд на омегу, взбивающего окрашенные в блонд волосы полотенцем. Желтые пряди были слишком яркими и театральными, они не шли Бёну, но его глаза на их фоне казались ярче. — Тебе не идет желтый, — невпопад выдал Чанёль то, что крутилось на языке. Бэкхён замер и усмехнулся. — Готовься, кстати, завтра в салон, — Бэкхён приподнял уголок губ в подобии улыбки, — нам нужно будет купить тебе модных аксессуаров и сменить прическу. — Что угодно, главное, в цыплячий цвет не крась, — хмыкнул Чанёль и улыбнулся, Бэкхён ответил тем же. Отходя к шкафу, Бэкхён выдвинул полку и, слегка склонившись, принялся что-то искать, Чанёль же просто наблюдал за линиями его тела. Отсутствие формы меняло омег. Бэкхён в повседневности предпочитал мешковатую спортивную одежду: первым же делом он натянул на себя огромную толстовку поросячьего цвета и свободные черные джинсы с кучей карманов и цепочек. По улицам он предпочитал передвигаться, накидывая на голову капюшон. От армейской выправки не оставалось и следа, он часто низко опускал голову, словно пытался казаться меньше. Все это не укладывалось в голове. Чанёль не был дураком и призрачных замков не строил, он понимал: отряд Альфа был специфичным отрядом и если говорить простым языком, забывая про толерантность, то это был отряд обученных, наемных убийц-проституток. Но сами Альфа, конечно, оскорбились бы такой формулировке, хотя вряд ли бы себя могли охарактеризовать иначе. Во время подготовки двух отрядов омеги максимально старались стереть эту черту, не показывать свою сексуальность и подчеркивали равноправие. Выйдя за границы армейской одежды, Чанёль готов был увидеть манерность и статусность Бэкхёна, но тот за пределами роли вел себя обычно. Ничего не выдавало в нем шпиона, убийцу или шлюху. Челюсти сами сомкнулись до скрежета — даже думать о Бэкхёне в таком ключе было невыносимо. — Насколько я помню, у тебя хороший уровень британского? — поворачивая голову через плечо, уточнил Бэкхён, Пак кивнул, всматриваясь в черты его лица. Глаза Бэкхёна манили своей красотой и цвет играл не самую главную роль, Чанелю нравилась их форма и разрез, холодный отблеск. — А диалект Корё? — Отлично на нем разговариваю, как и весь Дельта. — Вот тут проблема, нам нужно говорить на нем с британским акцентом, — Бэкхён подошел ближе и начал объяснять, как лучше это сделать, предлагая общаться друг с другом на ломанном диалекте Корё. По легенде они с рождения жили в Британии. Из-за близости его зрачки расширились, прикусив губу изнутри, Бэкхён сделал шаг в сторону и подошел к своему рюкзаку. Чанёль проводил его долгим, внимательным взглядом. Ему было не легче, но он уже почти привык к постоянному тремору в мышцах и к ломке. — Почему ты испугался на реке? Бэкхён замер с двумя листками в руке, пытаясь понять, про что спрашивает Пак. А потом вспомнил, как Чанёль, подхватив его на руки, бросил в реку во время их вылазки. Он молчал, Чанёль продолжил. — Вас тренировал Чжэ, я знаком с его методами и представляю, как проходили ваши тренировки, и глубина не должна тебя пугать. Ты бы не прошел тесты. Если бы сейчас ты пошел с командой Ву… Никто не знал имени майора Чжэ, его называли просто Чжэ, но он занимался дрессировкой самых мощных структур в разведке. Его методы были самыми не гуманными и имели большой процент смертности и травм, но к Чжэ попадали только лучшие лучших из лучших. При всем при этом, он мог создать отряд таких бойцов, что ни одному врагу и не снилось. Один солдат элитного подразделения стоил десятка рядовых солдат, а один отряд — небольшой роты. — Справился бы, — Бэкхён проговорил это сдержанно вежливым тоном. — Я не боюсь глубины. Паника… Я не знаю. Стихия рек, морей и океанов — не моя стихия, но на заданиях я беру себя в руки. Приоритеты меняются. Чанёль знал, о чем тот говорил, он тоже попал в специальные подразделения не так просто. И проходил похожие тренинги: не все возвращались живыми, кто-то ломался сам, кого-то ломали. Как правило, отсеивалось порядка восьмидесяти процентов рекрутов. Но омеги… Отряд Альфа — очень сомнительный проект на первый взгляд, когда он ознакомился с их делами, то думал то же, что и Тао. Ставить в один отряд омег и оперативников это то же самое, что добавить им инженеров — так казалось в самом начале. Позже ситуация прояснилась: омеги были выносливее большинства. И все же, видеть страх в глазах того, кто участвовал в сложнейших миссиях и руководил группой из-за реки… Пак словно что-то упускал из вида. Встав напротив, Бэкхён протянул фальшивую метку. — Переводные тату? — усмехнулся альфа, рассматривая замысловатый рисунок. — Как в детстве? — Почти, — усмехнувшись в ответ, Бэкхён поддел один из клейких краев. Чанёль хотел бы справиться сам, но материя была тонкой, а он не мог похвастаться хорошо развитой мелкой моторикой. — Это высокотехнологичная переводная метка с датчиком, она не смывается и не портится со временем. Снять можно только специальным раствором. Бэкхён выразительно взметнул бровь, побуждая к действиям. И где начинался омега Бэкхён и заканчился капитан Бён? Как ему удавалось справляться с собой? Вот минуту назад он словно ошпарился, просто находясь рядом, а сейчас Чанель расстегивал ненавистную рубашку под его взглядом. Омега встал между его ног и долго думал, куда ему следует наклеить метку. — Любуешься? Фыркнув, омега аккуратно распределил рисунок от основания шеи вниз до ключицы. Почувствовав резкое жжение и шипение кожи, Чанель дернулся, непонимающе смотря на Бэкхёна. Тот с мстительной улыбкой на губах легко пожал плечами. — Будет жечь, — запоздало предупредил он и протянул второй листок. Пока Чанёль ковырял края, омега стянул с себя футболку и просто ждал. Фальшивая метка и брак, но настоящий истинный. По загривку Бэкхена пробежал табун мурашек и он повел плечом, пытаясь их отогнать. Следом опустил взгляд и едва сдержал смешок. Истинный, командир отряда специального назначения сейчас с самым идиотским выражением лица, сопя как ребенок и высунув кончик языка, не мог справиться с переводной тату. А справившись, Чанёль тут же поднял на него сияющие победой глаза. Встав, альфа сократил между ними дистанцию и замер. Ища правильное положение для метки, альфа крутил головой и с целью заполнить тишину спросил в продолжение разговора: — А чего ты боишься? Слишком близко, слишком. Бэкхёна словно окунули в горячее желе, стало невыносимо жарко и тесно, было нечем дышать. Пульс ускорился. Чанёль коснулся его ключиц и аккуратно разгладил края метки, кожа зашипела, но омега лишь едва нахмурился. — Что мы не успеем, — тихо проговорил Бён. — А ты? — Что мы не успеем. Повторил Чанёль в ответ, наблюдая как метка «вживается» в кожу Бэкхёна и смутно понимая, что значение его фразы отличалось от значения Бэкхёна. Потому что Бён точно говорил про миссию.***
Группа Б. Силла, окрестности Храма Волчицы. 5 мая 2017 года. 22:23. Они ехали уже больше десяти часов. Шорох асфальта давно остался позади, сменяясь треском веток. Исин, уместив локоть под окном и подпирая голову кулаком, задумчиво вглядывался в дорогу. Он отложил планшет полчаса назад, потому что из-за тряски было невозможно не то что работать, даже при чтении сложно было разобрать слова и соединить их в предложения. Сутки назад отряд Дельта из десяти человек разделился на группы, пожелали друг другу удачи и разошлись. Задача Исина была координировать весь отряд удаленно и расшифровать послания; в голове до сих пор крутилась довольно мудреная схема шифрования. Помимо координации, он также должен будет выходить «в поле» и добывать информацию. И это обычная его работа. Сейчас больше всего его беспокоил тайный протокол, Исин легко запомнил свой порядок действий, но тревога в районе солнечного сплетения его не отпускала. Некстати вспомнился недавний разговор Бэкхёна и послание, написанное им на бумаге. — О чем думаешь? — голос Криса был глубоким и слегка хриплым из-за долгого молчания, Исин даже не перевел на него взгляд, продолжая смотреть вперед. В отличие от Тао, Крис хорошо водил, он легко управлял габаритами машины. Полностью откинувшись в кресле, он управлял ею одной рукой, но ладонь просто лежала на руле и выглядело все так, словно автомобиль едет на автопилоте. — О тайном протоколе, — спустя долгое молчание тихо проговорил Исин, давая понять, что обсуждать тут нечего. Сувон и Тао спали на заднем сидении. За окном давно перестали меняться пейзажи, потому что за ним царила кромешная тьма. Крис покосился на него, Исин хмыкнул, давая понять, что Ву не такой незаметный, как ему хотелось бы. — Кобра, — просмаковал Крис, вкладывая в позывной Исина особое значение. — Ты прямо в восторге от моего второго имени, — безразлично отозвался Чжан. — Я в восторге от тебя, — пошевелил губами Крис, чтобы никто его больше не услышал. Вскинув бровь, Исин пару секунд смотрел в глаза Криса и тоже откинулся в кресле, опуская руки на бедра. Несмотря на услышанное про Джеюна, он не подавал вида и продолжил еще более активно флиртовать. Хотя, возможно и в самом деле Крис ничего не услышал. — Змеюка, — весело фыркнул Крис и замолчал. Храм Волчицы находился не близко к границе с Корё и Исину до последнего было интересно, как от храма они доберутся до точки назначения. Но все разъяснилось, когда он увидел схему тайных лабиринтов, ведущих к пещере Первых, где по преданиям Волчица произвела на свет своих первенцев. И по непонятным причинам на космоснимках этого не было видно. В самой пещере Исин был пару раз вместе с родителями, но для граждан она заканчивалась глубоким и чистым озером изумрудного цвета. А для них теперь озеро стало лестницей, ведущей к Корё. — Долго еще? — сонно пробубнил Сувон, протирая глаза. Он не заметил, что во время сна уложил голову на плечо Цзы Тао, а осознав это, резко отшатнулся, морщась. Крис, увидев это представление, усмехнулся и мотнул головой. — Двадцать километров, скоро начнется наше время приключений. — Тебя, может, сменить? — спросил Чжоу, наклоняясь вперед. — Ты почти не спал. — На том свете отосплюсь, — хохотнул Крис и нажал на газ, будя тем самым Тао.***
Группа А. Силла, Гимпо. Ресторан «Магнолия» 5 мая 2017 года. 22:16. Бэкхён настоял на выходе в свет в новом образе, в новых ролях. Помимо одежды, парфюма и дорогущих аксессуаров, у Чанёля изменилась и прическа. Волосы, успевшие отрасти за время нахождения на базе, окрасили в темно-русый, похожий на медный цвет и сделав пробор посередине небрежно уложили волосы в прическу. В черных брюках и облегающей черной рубашке Чанёль чувствовал себя куда комфортнее, чем в синем костюме тройке, на котором изначально настаивал Бэкхён. Но ненавидеть рубашки он не перестал. Они сидели за столом и вели тренировочную светскую беседу на ломанном диалекте Корё — Чанёлю было скучно, но интересно наблюдать за новым Бён Бэкхёном. У омеги глаза блестели обожанием, он то улыбался, то прятал улыбку за глотком белого вина. Часто тянулся, чтобы прикоснуться и смеялся очень красиво и всегда в тему. На нем был бежевый комбинезон, волосы, теперь окрашенные в светло-пепельный блонд, были зачесаны назад, на шее висела подвеска в виде семиконечной звезды усеянная бриллиантами, на ушах красовались каффы. Ему шло. И кокетливые улыбки, и вино за несколько миллионов вон в хрустальном бокале, и весь окружающий шик и лоск. От прикосновений не было эффекта, как раньше, видимо, виной всему фальш. Но приятная дрожь или жар опоясывали нутро. Не знай Чанёль, что Бэкхён играет, он бы поверил ему. И теперь он понимает, отчего отряд Альфа был настолько эффективным. Вряд ли их чарам можно не поддаться. — Скольких ты соблазнил на заданиях? — спросил Чанёль, вытирая салфеткой жир с губ и откладывая ее на стол. — Ты вроде не любишь цифры, — ухмыльнулся Бэкхён. — И все же? — Я не считал, — он пожал плечами, — много. — Ты очень красив, Луис, — имя немного царапало нёбо, но шло Бэкхёну. — Ты тоже, — кивнул на комплимент Бэкхён, стараясь утопить смущение в глотке вина. Сложно было определить, где Бён играет, а где притворяется, что играет. Задумчиво раскачивая напиток в бокале, Чанёль хотел задать предыдущий вопрос снова. Много — это сколько? Десять, двадцать, сотня? Ревность жалила его тонкими хлыстами, но альфа отмахивался от нее. Нет смысла ревновать к прошлому. Но впереди их ждало такое же будущее… Бэкхён спрашивал, по силам ли Паку держать себя в руках, не зря. Чанёль ответил, что справится, но сейчас чувствовал сомнение. Переключаться с омеги на миссию пока получалось плохо, альфа надеялся, что это ровно до момента приезда в Корё. По времени они были ограничены в тридцать дней, это не много, но и не мало. У разведки была наводка на десятерых мужчин, которые могли прятаться под именем Магистра. Их всех нужно было проверить и как можно скорее, но тщательно продуманные образы местами связывали им с Бэкхёном руки. Культ Альджи не был на слуху в Силла, о нем помнили те, кто читал историю или смотрел исторические драмы, культ становился сильнее после разделения Кореи на две страны: тех, кто поддерживал чистоту крови — Корё и тех, кто верил в единство — Силла. Разделение произошло около девяти веков назад. Тогда, перед самым разделением Ким Чунмён как будто уничтожил Культ, но не искоренил. И постепенно они вновь сплели логово. Власти Корё долгое время умалчивали, что на их землях развился культ — само его существование перечило Волчьим законам, а страна была излишне набожной. По слухам, многие правители Корё сами спонсировали фанатиков, но держали все в секрете, боясь вмешательства соседних государств. Сами же Альджи о себе перестали молчать. Сегодня, когда людей пичкают информацией о самопознании, пути к Богам, силе мысли и прочим фишкам просвещения — культ расцветает. Преданность культу и вера ему испокон веков распространялась и укоренялась в сознании людей, сейчас же последователей насчитывалось более двухсот тысяч человек по всему миру. Больше всего фанатиков было в Германии, Англии, Малайзии и Японии. И изучив все материалы, Чанёль понимал, почему генерал Ли их торопил: вот-вот будет собрание всех адептов культа Альджи со всего мира, а приглашение еще нужно заслужить. Одной из лазеек попасть на закрытую тусовку фанатиков было стать меценатом культа, это было их первой целью — привлечь внимание на выставке «Время Первых», куда съедутся богачи со всего мира. Фанатики создавали целое представление для того, чтобы выбрать новый мешок с деньгами, где главную роль играл магистр. Он всегда оставался в тени, руководя огромной сетью сектантов, к своим людям он выходил в маске волка и никто не был уверен на сто процентов, что это всегда был один и тот же человек. Всегда можно было поставить на свое место марионетку. Магистр почти единственный, кто имел доступ к древним постулатам и призывал к чистоте крови, призывал к корням. Им нужно было выйти на него, чтобы выяснить где хранится формула сыворотки, где базируются лаборатории и уничтожить все под чистую. Сжечь до тла. Дотронувшись носком туфель до голени, Бэкхён отвлек его от мыслей. Заискивающе улыбаясь, он пожал плечами. — Кэмерон, я хочу познакомить тебя со своими родителями и дедом, — продолжая кокетливо улыбаться, произнес Бён. Пак перевел на него ошалелый взгляд и, слабо кивнув, попросил объяснений. Бэкхён откинулся на спинку кресла. — С дедом ты сможешь обсудить твою новую силу, я не знаю человека, который бы знал о ней больше. А мне нужно кое-что обсудить с отцом и забрать одну безделушку из дома. Я хотел бы поехать один, но не хочу, чтобы наши планы нарушили внешние обстоятельства. — Не думал, что мы так скоро перейдем эту черту, — ухмыляясь, Пак подался вперед. — Мне стоит бояться твоего отца? — Еще как стоит, — сверкнув глазами, Бён обнажил клыки в усмешке. — У нас остался только один день в Гимпо, едем завтра? Бэкхён скользил взглядом по заполненному залу и людям и сначала кивнул Паку, а потом хмыкнул, допивая бокал залпом. — Мой отец меня опередил, — к их столику приближался смуглый альфа в черном смокинге. — Добрый вечер, Ким Чонин, — насмехаясь, поздоровался Бэкхён и подмигнул Паку. Новоиспеченный гость отодвинул стул и без стеснения опустился на него, не удостоив Чанёля и взглядом. А Пак изучал его: три мелких шрама на щеке, ожог чуть выше виска, идеально ровная спина и опасные, почти черные глаза. Под смокингом скрывались крепкие мышцы. Очень любопытно. — Вы не удивлены, господин Бён, — голос гостя звучал ровно. — Я собирался искать встречи с ним завтра, не думал, что он меня найдет быстрее. Чем вы хотели меня шантажировать ради встречи? — Бэкхён же продолжал играть свою роль этого вечера. — Провалом миссии. — Какая прелесть, — Бэкхён неоднозначно махнул и ухмыльнулся в ответ на холодный тон альфы. — Где меня ждет конвой? Ким Чонин сухо, неоднозначно кивнул. — Сразу на выходе. Только без глупостей, окей? Иначе ваши фальшивые паспорта не пропустят на границе. — Как грубо, — хихикнув, Бён подался вперед, стирая игривый блеск в глазах. — Но не стоит мне угрожать, Ким, иначе придется худо. Змеиная улыбка окрасила губа Чонина. — Я старше вас по званию, посмеете пойти против кодекса? — Но я не под вашей юрисдикцией. Я вообще не существую, — прощебетал омега с присущей ему угрозой во взгляде. — Не злите меня — вы просто цепной пес моего отца. Через пять минут мы выйдем. Сверкнув глазами, альфа покинул ресторан. Чанёль проводил его задумчивым взглядом и тепло улыбнулся, встречаясь с синевой чужих, раздраженных глаз. — Кажется, такой ты мне больше по душе. — своенравный и дикий. — Закатив глаза, Бэкхён подозвал официанта. — Что мне нужно знать о твоей семье? — Ничего, — отрезал омега. — Но все, что увидишь и услышишь, забудь сразу. Я вынужден открыть тебе самое ценное, это плата за мое доверие. Чанёль промолчал. Но Бэкхён будто бы знал, что Пак больше никогда не посмеет подвергнуть сомнениям эту веру.