***
— Как она это делает? — Вы только не сердитесь… — Я. Хочу. Знать. КАК. ОНА. ЭТО. ДЕЛАЕТ? Высокий человек был недоволен тем, что на меня никак не влияют его прислужники. Он ударил кулаком по столу, валил стулья, после чего он уставился на экран и замер. Пискля не на шутку испугался. — Такс… ТАКС! — Д-да? — Я хочу, что бы их группа не добралась до Мэрии, хочу, чтобы они все умерли на её глазах и она почувствовала боль! Я хочу видеть смерть Фриск, Гастера, А З Р И Э Л Я! — А как быть с её спутником… Ну, с тем, что пришёл за ней. — Его не трогать! Он нам ещё пригодится.***
— Подождите, Фриск не хорошо! — выкрикнул Азриэль. — Кому сейчас легко? — Трубецкому явно не хотелось останавливаться. — Как она? — обеспокоенно спрашивал Гастер. — Всё хуже… — Да всё нормально будет, Азриэль, не парься! Фриск самая крепкая здесь! Она справится, надеюсь. — последнее, Андайн сказала тихо. Группа сделала привал. До Мэрии оставалось не далеко, но не так уж и близко. Каждый присутствующий боялся за жизнь Фриск, кроме Трубецкого конечно. Ему кроме себя самого ни чё не важно! Этому качку побыстрей свалить отсюда обратно — на диван в моей комнате. Я и Тоби смотрели на закат. Мне было хорошо. Не надо было думать ни о чём, кроме этого красивого заката. Мысли о моей миссии уходили куда-т… Чёрт миссия! Яж их бросила и ушла рыдать! — Ё-маё, Тоби, я же совсем забыла про ребят! — А почему ты так за них боишься? Ты же говорила, что ты им не нужна… — Хватит рассусоливать! Я отсюда вижу, что они остановились! Не дай бог у них что-то случилось! Тоби, пошли! Нам надо их выр… Только я начала говорить, что всё же я нужна, его и след простыл. Как всегда! Эх, придётся одной переться по безлюдным местам, а там кстати очень жутко одной! Т-Т Никто ни с кем не разговаривал. Гастер встал в сторонке и о чём-то думал, Андайн точила свои копья какой-то, неизвестной мне, хренью, Азриэль сидел с Фриск, а Трубецкой маялся фигнёй и, о боже, он заметил, что меня нет! Наконец-то! А то я уже совсем разочаровалась в себе, честное слово. Трубецкой заметался, ищет меня везде, но нет меня: — Ребят, никто не видел эту девку, что визжит постоянно? — Ну, спасибо, хоть бы по имени назвал! Все в удивлении смотрят на него. — А такая была вообще? — спрашивают они у Трубецкого, а тот в ступоре, не знает, что вякнуть. Ну, всё, приехали. Наверно у всех заболевание «склероз». Но нет, Андайн всё же вспомнила что я, Анела, принесла Фриск и ещё со всеми перезнакомилась. И к моему удивлению все вспомнили. Прекрасно, на троих склерозников меньше. Но вот послышалось рычание и всем стало не до меня. А я уже начала думать, что я действительно такая значимая. Собарусы заходили со всех сторон. Каждый из них был готов напасть сейчас-же, но вирусы соображали, что меньшинством они не победят, поэтому ждали других псов. Ничёси у вирусов мозг! Я тем временем спешила вниз по горе, но как я могла забыть про свою особенность! У меня же, что руки, что ноги не из того места растут, поэтому я споткнулась об свою же ногу и кубарем помчалась вниз. Тем временем Зверей становилось всё больше. — Азриэль, защищай Фриск, Андайн, ты прикрываешь слева, эээ… — Я Трубецкой, ещё Акинатор, но можно просто джин. — Хорошо, э-э Джин, сможешь прикрыть справа? — Без проблем! А Собарусов становилось всё больше, но они не нападали. Даже, когда их было предостаточно, они всё равно ждали чего-то, или может кого-то. Все не понимали почему так происходит. — Не волнуйтесь, потом вы будете жалеть о том, что не надышались воздухом перед месивом! Каждый понял, к чему клонит Трубецкой и тоже ждали. Я, тем временем, уже прикатилась вниз, но по инерции катилась дальше. Прикатилась я в улочку рядом со сборищем. Выглянула и испугалась. Этих тварей было видимо-невидимо! Снова чувство страха охватило меня и я вошла в ступор, но к счастью, моя любопытная задница велела мне посмотреть на ребят, что же они делают? Я не понимала их тактику, но каждый был настолько спокоен, что мне стало как-то не по себе. Нет, ну, всё! Больше я не дам кишки пускать моим любимым персонажам! Я вышла из подворотни. Трубецкой, видимо, заметил меня, но так же, как и я не понимал чего я хочу. Я свистнула собакам и зажала сохранение. — Эй, зверушки, помните меня? (ну, если тебя Главные герои запомнить не в состоянии, то что ты хочешь от тупых программ) А у меня появилось вкусное место на за…мягком месте, не желаете откушать? Ноль внимания! Никто из них и ухом не повёл. Я что, ПРИЗРАК? О_о Я подошла ближе и повторила процедуру, но никакого эффекта. Вместо меня, они побежали на ребят. Я недоумевала, но нашла в себе силы побежать к ним. Они нападали не по одному, а по трое, так что их остановить было просто невозможно, но ребята держались…недолго. Первая ослабила хват Андайн. Она не успела достать копьё, как трое уже прыгнуло на нее. Гастер сбил их, но на него тоже напали. Если бы не Трубецкой, от них ничего бы не осталось. Он использовал красный пистолет и фиолетовый барьер. Вроде, всё начало выравниваться.***
Высокий человек улыбался. — Трубецкой, значит? Доктор, уберите его надежду к чертям собачьим! — К-как? — Очень просто! Он не должен убивать зверей. Как только он почувствует свою слабость, он потеряет надежду, а за ней настойчивость и решительность.***
Сказано-сделано. После дыма, что оставил пистолет, Трубецкой не задумался о том, что зверь может быть жив, но как говорит моя подруга Польяна, пипец подкрался незаметно. Из дыма на него прыгнули Собарусы. Он снова и снова атаковал, но тщетно. Зверь оставался непоколебим. Трубецкой почувствовал едкую боль в запястье. Зверь зацепил его. Кровь полилась ручьём. Он не знал, что ему делать. Вот зверь увидел его слабость и направился решать его судьбу. И вот он прыгнул, но не в Трубецкого. Люблю я свои ноги. Трубецкой с разинутым ртом стоял и смотрел на мою спину. Гастер, Андайн, Азриэль, все видели, как меня разрезал напополам волк. Я упала на землю, а волк помчался на Трубецкого. Но мы, русские, народ настырный. Кряхтя, я встала и, шатаясь, заслонила Трубецкого снова. Зверь плюнул на Трубецкого и помчался к другим, но и тут я не сдалась. Каждый раз, зверь за зверем, я заслоняла каждого, кто бессильно валялся на земле и не мог подняться. Я не понимала, сколько во мне здоровья и почему я не умираю, но я слабо передвигалась от одного к другому. Чувство странное наполняло меня. Не решительность, не настойчивость, не надежда. Уверенность. Вот то чувство, о котором мне напоминал Тоби Фокс. Вы только не смейтесь, но цвет уверенности серо-буро-малиновый. Да. Именно он излучался из меня и он же меня лечил каждый раз, когда меня кусал вирус. Звери не понимали, почему меня так лихорадит, и после они решили всем скопищем побежать на меня. Тогда я впервые поставила барьер и…грохнулась в обмороке. Да, я овощ под названием Баклажан. Когда я очнулась, вокруг стояли псы, но не чёрного цвета. Они были белые. Три белых зверя сидели вокруг меня и скулили.