Необъявленная война

Гермиона устояла. Слёзы и крик рвались на свободу. Отвращение и обида, будто туман, окутали сознание, но не заставили растерять способность мыслить. Что-то в этой картинке было не так. Только Гермиона не могла сразу сформулировать, что именно. Стараясь успокоиться, она, сдерживая гнев, осмотрелась. Совсем недалеко валялась одежда Астории, чуть позади — Малфоя. О его вещи Гермиона совсем недавно споткнулась. За пару мгновений в умной голове всё стало на свои места. Драко не носил майки даже в холодную погоду, ей ли не знать! Заговорщики успели позаимствовать верхнюю одежду, но нижнее бельё их не интересовало. К тому же Драко терпеть не мог представлений на публике. И он давно не бросался «грязнокровками»! Даже злым. Угрозы, розыгрыш и тайные мысли, мелькнувшие в дуэльном клубе, внесли ясность в ситуацию. Гермиона понимала, что рискует, но ощущение, что она права, побороло некоторое сомнение. И гордо уйти казалось слишком простым, взыграла скрытая жилка характера. Обманщики хотят, чтобы Гермиона поверила им. Оскорбилась. И, расплакавшись, поставила в отношениях с Драко точку. Но не будет этого! Не по их правилам. Гермиона, почувствовала, как нахлынул азарт, и промурлыкала: — Привет, милый. — Она вытащила палочку. Неудавшиеся любовники, поражённые, молча и не двигаясь, смотрели, как Грейнджер лёгкими взмахами сгребает разбросанную одежду в одну большую кучу. Несколько штрихов — и на месте импровизированный горы появились прекрасный резной стул, пара подушек и мягкая тумбочка под ноги. Гермиона спокойно и с удобством расположилась рядом с ванной: — Так это тот самый сюрприз? Впечатляет. Не останавливайтесь, ну же, это сбивает, — серьёзно предложила она, непринуждённым движением ладони подгоняя горе-любовников. — Убирайся! — истошным голосом бесилась Астория. — Ой, не играй в недотрогу, ради Мерлина! — Гермиона отмахнулась. — Я просто понаблюдаю за вами. Продолжайте, меня здесь нет. Но, Драко, ты — чудо! Я давно мечтала выкинуть что-нибудь эдакое... — Грейнджер, ты свихнулась? Пошла вон! — вопила Гринграсс, переходя на подобие визга. — А ты чего раскомандовалась, милочка? Сюрприз — мой! Да и здесь Драко всё решает. Не так ли? Гермиона встала и подошла совсем близко к краю ванны, присела на корточки и опустила ладонь в воду. — Вода как парное молоко. Или я что-то не поняла, Драко, и мне уйти? — в её взгляде мелькали шальные огоньки. Но тот качал головой с развратно-мстительной искрой в глазах. Астория начала паниковать и под водой пнула подельника. Тот немного пошатнулся, но, конечно же, устоял. — Вот видишь, он против, чтобы я ушла, — так же наигранно сказала Гермиона и подмигнула хитрецу: — Может, свяжем её? А хочешь, я к вам присоединюсь? Ты ведь не против двух плохих девочек? Насладишься нами обеими. И она сделала вид, что собирается снять одежду. Взбешённая Астория не выдержала и заорала: — Ты чокнутая извращенка! Убирайся немедленно! Драко, скажи ей! Гермиона снизошла до хищного соблазнения: — Ну, давай, Драко, скажи мне! А лучше прогони эту дурочку, и мы продолжим без неё. Как раньше. Я покажу тебе такое, что ей и в самых извращённых снах не привиделось бы… Про себя лже-Драко матерился и ликовал. Ещё раз такой шанс вряд ли выпадет... Попользоваться ситуацией он-то уже успел. А тут явно назревал бонус ответить кое-кому «взаимностью». — Астория, ты не могла бы… — растянулся в улыбке заинтригованный «Малфой» и смолк. Гринграсс была в ярости: — Я всем расскажу, что вы — два идиота! Верни мне одежду, придурошная! — Астория медленно подошла к краю ванны. Но Гермиона лишь гордо выпрямилась и сказала: — И не подумаю. Ты же волшебница, сама и возвращай! Надеюсь, ты прилежно училась, потому что обманщики из вас с Блейзом никакие! — тихий голос перешёл почти на крик. Вновь наступившая тишина была весьма красноречивой. — Раз представление окончено, голубки, — продолжила Грейнджер, — я ухожу. И попрощайтесь с полотенцами! — взмах палочки, и они разлетелись в клочья. — Да, и скажите спасибо, что оставлю палочки. Будет чем прикрыться. Не размокните тут совсем. Пока! Гермиона уже открывала дверь, когда в неё влетел, чуть не сбив с ног, настоящий Драко. Он пялился на второго себя не больше секунды — и истерически хохотнул: «Блеск!» Малфой переглянулся с Грейнджер, и радость влюблённой парочки добила Асторию: она с ощущением полного поражения и обречённости уставилась вниз. Казалось, бури не миновать. — Нет, Драко, нет! — Грейнджер схватила его под локоть. — Успокойся, всё нормально. Я обо всём догадалась. И уже наказала их за двоих. Пойдём, это разозлит куда больше. Драко... ну идём же! — Гермиона потянула его за собой. Желваки играли на гневном лице, и он едва сдерживался: — Надеюсь, Астория, повторять трижды, что между нами всё кончено, не надо? Гермиона потянула его со всей силой: — Пошли, тебе говорю! Они того не стоят! Вытащив Драко в коридор, она бросилась к нему на шею со словами: — Я знала, это не ты! Я знала!.. Малфой аккуратно освободился из крепких объятий. — Никто не говорит, что ты глупая, но подробности подождут. — Где ты так задержался? — Я не задержался, — поправил он, — а вернулся. Я оставил Асторию в ванной. Одетой! — о Мерлин, Драко оправдывался. Он немного растерялся, наткнувшись на Макгонагалл в коридоре, но выкрутился, отрапортовав: «Вы же сами меня искали!» Номер не помог — её негодованию не было предела. Она несколько минут возмущалась и велела передать Блейзу, что наказание найдёт своего «героя». Никто ещё не разыгрывал её дважды! Мол, мисс Грейнджер было более чем достаточно. — Тогда это чудо, что ты вернулся! — сияла Гермиона. — Или нет? Мы же договорились, да, но... — Я почуял неладное и решил проверить ванную, — остановил спутанную речь Драко. — Но я и представить себе не мог, что увижу нечто подобное. Честно говоря, я не очень понимал, зачем Астории понадобилось выдавать себя за тебя, но как только узнал, что Блейз отвлёк твоё внимание, насторожился. Мало ли что придёт в голову двум идиотам. — Выдавать себя за меня? Ничего не понимаю. — И даже не пытайся. Главное, ты не попалась в ловушку, как и я. — Так ты беспокоился обо мне? Почему? — Сам не знаю. Просто хотел разобраться в происходящем и всё! — И всё?! Малфой, перестань юлить, чёрт возьми! Или я тебя укушу... — Грейнджер, давай не сейчас. — Нет, сейчас! Я устала от дней и ночей без тебя! Что бы ни нацарапала Кларисс в своём дурацком пергаменте! Драко замер, поражённый, но догадка очень быстро промелькнула в его голове: — Так ты знаешь?! Отец!.. Какой же я дурак! Когда он сказал тебе?.. Не важно! Ты должна была признаться мне, а не принимать решение за спиной! — теперь, игнорируя виноватое выражение лица Гермионы, он сам повёл её за руку за пределы замка. Поравнявшись с Гремучей ивой, он, наконец, остановился. — Драко, — начала Гермиона, — прости меня, прости... Я хотела спасти тебя. — Да что ты говоришь!.. Бросив меня? Обманув? — Но ты должен был мне кое-что сказать, тебе не кажется? Про чистую кровь, например. — Зачем? О чём тут говорить? О том, что я сделал свой выбор? Я не думал, что тебе нужно это объяснять, Гермиона. — Но ведь речь шла о твоей жизни! — Вот именно, что моей. А значит, я волен распоряжаться ей по своему усмотрению! — Я виновата, да... И снова прости, или я себя не прощу. Я нужна тебе, ты сам говорил, и я не могу этого забыть. Яд всё ещё в тебе... — Ты что, жалеешь меня? — вспылил Драко. — Не стоит! Я не умру и не сойду с ума, не переживай. — Не смей хитрить! Я кое-что увидела на дуэли. Ты не помнишь ни счастья, ни радости, ни любви... — Это не так. Уже не так. Я не хотел ничего помнить, но ты, будто клещами, тащишь всё на поверхность. Наверное, ещё вчера я бы проклял тебя за это... Но так лучше. Пусть воспоминания останутся со мной до конца. — Как и я, Драко, как и я. — Нет, Грейнджер. Я не позволю, — Малфой качал головой. — Ты не можешь простить меня? Но ты нужен мне, упрямый болван! — Гермиона, ты сама не знаешь, на что подписываешься! — Я как раз знаю, ты что, забыл? И повторюсь: мне всё равно. Дай мне шанс. Я не могу сейчас объяснить, но с исцелением всё не так, как вы думали. Я понимаю, что подставила тебя под удар, и, поверь, сама готова себя проклясть. Твой яд уже начал действовать, потому что я страшно... непростительно ошиблась! Опять. — Возможно. Но ты не можешь это остановить. Слишком поздно. — Но замедлить могу, я уверена! Твой яд боится меня не просто так. — Боится? — насторожился Малфой. — Драко, доверься мне. Я же вижу, ты зол и напуган, и причина не я. И если это не безумие, то что? Скажи мне. Правда ничего не изменит, — сердце ударило о рёбра. — Я люблю тебя. Но он молчал. — Драко… — взмолилась Гермиона. — Не сегодня, — твёрдо заявил тот, — я должен подумать. Я тоже... люблю тебя, но всё не так просто. — Не хочешь — не говори мне сегодня. Скажи завтра. Послезавтра. Через неделю. Только не уходи. Она подошла к Драко совсем близко и, вытирая побежавшие по щекам слёзы, добавила: — Поцелуй меня. И, пожалуйста, не в последний раз. Их губы встретились после долгой разлуки. И тогда, и только тогда боль и страх, что мучали обоих, испарились, уступая место дикой тоске друг по другу. Несколько дней терзаний, отчуждения и сомнений растворились в жадных поцелуях и прикосновениях... в морозном воздухе, который вдруг перестал быть таким... в горячем дыхании. Кожа не ощущала холода — только тепло друг друга. Чувствовалось лишь желание, разгоняющее кровь безо всякой проклятой магии. И солёный вкус на губах. Гермиона не могла остановить этот поток слёз, обрушившийся вместе со счастьем. Оттого, что Драко рядом. Оттого, что не ушёл. Не оттолкнул. Оттого, что хотел её. И это чувствовалось больше, чем прежде. Потому что оба соскучились, оба влюблены и оба устали быть так далеко. — Не надо... Что ты?.. Не плачь, Гермиона... — он стирал её слёзы дрожащими пальцами. — Это же глупо... Вместо ответа она только сильнее впилась в его мягкие, наглые, искушающие губы, изгоняющие ненужные мысли в голове голодными прикосновениями. Рванула ширинку на брюках... Гермиона и сама не понимала, почему так нуждается в близости. Жизненно нуждается. До боли. До скручивающей внутренности потребности ощутить воссоединение каждой клеточкой тела. — Ты совсем рехнулась, Грейнджер... — Драко бухнулся прямо в сугроб и уже стягивал с неё трусики, не замечая ни холода, ни влаги, пропитывающей штаны. — Не смей плакать, когда ты со мной. — Молчи... Просто молчи... К чёрту всё! Гермиона села на Драко сверху, отпихивая ремень и лишнюю ткань в сторону, обхватила рукой член и опустилась на него. Резко. С полукриком прямо в прижатые губы: — Я такая дура!.. Драко не давал говорить — корить себя, анализировать; он, морозя беспечный зад, затыкал ей рот поцелуем, кусал приоткрытые губы и насаживал Гермиону на себя без ощущения реальности. Толчок за толчком. Ближе и ближе к разрядке. Сквозь жар в крови, сквозь затуманенный удовольствием разум, сквозь горячее дыхание на коже. Гермиона дышала урывками, со стоном. Она уже не плакала, но глаза всё ещё блестели от слёз. И наслаждения. Потому что всё как прежде. Драко рядом. С ней. В ней. В сердце... — Я... — он пытался остановить ещё один всплеск эмоций и собственный оргазм. Не вышло. — Люблю... — и финальный толчок, — ...тебя. «Чёрт...» Всё произошло так неожиданно. Всё случилось так... естественно. Драко упёрся лбом в блузку Гермионы, растворяясь в необъяснимых мгновениях счастья, ощущая, как хрупкие ладони гладят по волосам, губы целуют их. И услышал тихий шёпот: — Я тоже... Всегда. — Ночью. Ты повторишь это ночью. Каждую ночь! Он поднялся на ослабших ногах вслед за Гермионой. Она улыбнулась в ответ и потянулась за волшебной палочкой. Оба просто хотели чувствовать друг друга рядом, слышать и верить, что эти мгновения продлятся как можно дольше.