~*~*~
Поездка домой проходит без происшествий. Фрэнк пребывает в худшем за последнее время настроении, узнав за обедом, что и в выходные он должен работать («ну, а что ты ещё собираешься делать?» — спросил Рэй, выглядя искренне озабоченным). Ощущая мятежный дух, Фрэнк тайком пронёс несколько папок из тех, которые он должен был уничтожить, под курткой домой; возможно, он может попытаться расшифровать их и выяснить, что на самом деле здесь, чёрт возьми, происходит. Рэй определённо считает, что он что-то знает... Как бы то ни было, спустя час и три отвратительных стаканчика кофе Фрэнк сидит на своём неудобном диване и абсолютно не продвинулся в их расшифровке. «Цвета» используются часто наряду с рандомными фразами — «Keep running» проскакивает довольно часто. Он открывает ПП-файлы, надеясь, что ключ к шифру может быть где-то здесь. — Боже, что бы я только ни отдал за грёбаный компьютер, — бормочет Фрэнк. — Кто-нибудь, дайте мне гугл! Что Фрэнк заметил удивительно быстро в этом мире, так это то, что несмотря на все высокотехнологичные компьютеры, виднелась отчётливая нехватка персональных компьютеров и даже интернета. Он попытался отыскать браузер на компьютере на работе, но самое приближённое, что он нашёл, так это внутреннюю систему мгновенных сообщений, которая полностью была локальной по компании. Так же он не видел здесь никого с мобильным телефоном в руках, хотя замечал, как драки пользуются чем-то похожим на рации. Это досадно, и Фрэнк чувствует себя удивительно изолированным без своего телефона. Он попытался включить телевизор, который установили в углу ранее, однако единственная программа, которую он, казалось, показывает, так это одобренную Better Living Industries «Новости и факты», которые показывают одни и те же новостные репортажи и прогнозы погоды снова и снова. Он оставил телевизор включённым в надежде собрать информацию, однако затем репортёр упомянул поздравления Корса за проведение успешной облавы в Зоне 2 на один из опаснейших лагерей киллджоев прошлым вечером, и на этом моменте Фрэнк выключил телевизор с возгласом, полным отвращения. По крайней мере, эта часть всё ещё не изменилась, как и диктовала научная фантастика; действительно, не стоит доверять СМИ. Он тщетно перебирает бумаги: некоторые части он ещё не читал, потому что он посмотрел на технический жаргон и странные кодовые имена и ощутил, будто у него мозг вытекает из ушей, когда зацепился взглядом за имя. Кобра Кид. Разве это не тот, за кем охотились дракулоиды, как сказал Рэй? Он читает дальше. Это очередная профильная страница, представленная в том же виде, что и про Пати Пойзона. Имя: НЕИЗВЕСТНО – ПОДОЗРЕВАЕТСЯ ПРОПАВШИЙ ГРАЖДАНИН БЭТТЕРИ-СИТИ МАЙКЛ УЭЙ, НО ЭТО НЕ ПОДТВЕРЖДЕНО Кличка: КОБРА КИД Пол: М Возраст: НЕИЗВЕСТНО – СЧИТАЕТСЯ БЛИЗКИМ К 35 ГОДАМ Дата рождения: НЕИЗВЕСТНО Рост: примерно 180 см. Вес: НЕИЗВЕСТНО Раса: БЕЛЫЙ/ЕВРОПЕОИД Волосы: БЛОНД. ОСВЕТЛЁННЫЕ, КОРОТКО ВЫСТРИЖЕНЫ ПО БОКАМ. ЗАЧЁСАНЫ НАЗАД. ТЁМНЫЕ КОРНИ И БАЧКИ. Глаза: НЕИЗВЕСТНО – ПОЧТИ ВСЕГДА НОСИТ СОЛНЦЕЗАЩИТНЫЕ ОЧКИ. Отличительные отметины/шрамы и т.д.: ТОЧНЫХ НЕИЗВЕСТНО, СЧИТАЕТСЯ, ЧТО ЕСТЬ ТАТУИРОВКА НА ВНУТРЕННЕЙ СТОРОНЕ ПРЕДПЛЕЧЬЯ, ОДНАКО ДИЗАЙН НЕТОЧНЫЙ. Местонахождение: ПРИЗНАЁТСЯ ЖИВШИМ В ЗОНЕ №6. ОДНАКО БЫЛ ЗАМЕЧЕН ВО ВСЕХ ЗОНАХ И В БЭТТЕРИ-СИТИ НЕСКОЛЬКО РАЗ. Семья: НЕИЗВЕСТНО – СМОТРИ РАЗДЕЛ «ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ КОММЕНТАРИИ». Известные сообщники: ПАТИ ПОЙЗОН. ДОКТОР СМЕРТИ-НЕТ. Предполагаемые сообщники: ШОУ ПОНИ. ФАН ГОУЛ. АГЕНТ ЧЕРРИ КОЛА. ДИ-ДЖЕЙ ХОТ ЧИМП. НЬЮС-Э-ГОУГОУ. ТАКЖЕ ПОДОЗРЕВАЕТСЯ В КОНТАКТЕ С ГРАЖДАНИНОМ БЭТТЕРИ-СИТИ РЭЕМ ТОРО (смотри стр. 4). Фрэнк моргает, вновь пялится на отчёт, пытаясь прочесть это так же, как и всё остальное. Нет, всё ещё здесь, ясно как день. Рэй Торо. — Блять, — шипит он. Он переворачивает на четвёртую страницу. Глаза Фрэнка расширяются. Эти последние несколько недель Рэй привлекал к себе внимание. Он задавал не те вопросы, и его видели не в тех местах, и пока нет зацепок по поводу того, что он покидал город, есть несколько доказательств того, что он передавал информацию Кобра Киду, известному сообщнику Пати Пойзона. Фрэнк вспоминает о том, что Рэй всегда знает последние сплетни и всегда задаёт вопросы Фрэнку по поводу его работы. — Блять, — вновь произносит он. Он вспоминает даже то, как встретил Рэя впервые. — Ходил слух... В смысле, я слышал, что ты... что, возможно, Scarecrow тестировали сегодня какое-то новое оружие... Я хотел узнать, могу... могу ли я быть чем-то полезен. — Двойное блять, — стонет Фрэнк. Он перестаёт читать сводки о Рэе, когда видит, что заставляет кровь застыть в его жилах. Рэй находится под скрытым наблюдением, которое исполняется никем другим, кроме как распрекрасным истребителем пятого ранга Scarecrow, Фрэнком Айеро. Неожиданно тошнота подступает к горлу Фрэнка, и ему приходится бежать до туалета, сдерживая позывы. — Я впечатлён, Айеро, — монотонно произносит Корс, пока они идут по очередному утомительному коридору. — Уже внедряешься в сообщество и заслуживаешь доверие, проявляешь инициативу. Блять, как же он не догадался? Фрэнк утирает рот краем рукава, пытаясь унять дрожь в теле. — Милое домашнее животное! — говорит дракулоид, что с розовым ртом, указывая на Рэя. Он бы не общался ради развлечения, особенно с кем-то вроде Рэя. И эти грёбаные дракулоиды, должно быть, всё знали. В его голове возникает ужасающая мысль — он истребитель. Он грёбаный заказной убийца. Он убил Фан Гоула, кем бы он ни был, и если он добудет любую изобличительную информацию о Рэе, ему, скорее всего, придётся любезно подготовить его к «уничтожению». Его не перестаёт трясти. Он действительно не знает, как устроен этот мир, и если он не начнёт в ближайшее время понимать, это приведёт его к смерти. — Я хочу домой, — хнычет он, сворачиваясь в комочек на полу ванной. — Я хочу домой. Он хочет спать. Он закрывает глаза, раскачиваясь вперёд-назад, и пытается уснуть. Но всё это дохлый номер: он слишком возбуждён для сна. Слёзы и сопли текут по его лицу, пока он борется с истерикой, которая грозится возвыситься и поглотить его. В этом мире что-то где-то ужасно пошло не так. И что бы это ни было, он — неоспоримая часть этого. Он глубоко втягивает воздух носом. Вдыхает носом, выдыхает через рот. Глубокое дыхание — то, к которому он прибегал, когда его засовывали в шкафчик в школе. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. В ожидании пока кто-нибудь выпустит его из темноты. Пытаясь успокоиться достаточно, чтобы темнота не казалась отстранённым угрожающим вакуумом, что поглотит его, а скорее была похожа на комфортное пространство, в котором он мог спрятаться в безопасности от окружающего мира. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Это занимает время, однако в конце концов срабатывает. В результате Фрэнк начинает ощущать, что всё с ним будет в порядке, если он выпрямится и поднимется с пола ванны. — Иисусе, мне нужна сигарета, — бормочет он. Он на автомате тянется к карману за обычной пачкой, но там ничего нет. Трясущейся рукой он убирает волосы с лица и отталкивается от пола ванной, краем глаза улавливая своё отражение в зеркале. Он, блять, выглядит как выжатый лимон. Сопли со слезами размазаны по его лицу, а его глаза красные и налиты кровью. Но не считая физические поверхностные несовершенства, есть ещё что-то в его выражении, чего не было там ранее. Несколько секунд уходит у него на осознание, что это животный страх.~*~*~
Фрэнк почти что переворачивает всю свою квартиру вверх дном и только после этого смиряется с неизбежным фактом, что в его квартире попросту нет сигарет. В силу привычки он продолжает стучать себя по карманам, будто бы он чудесным образом найдёт спрятанную коробочку, которую он упустил. Он хмурится. Что-то в этом не так, однако его мозг всё ещё не совсем уловил прежние откровения, и, если честно, Фрэнк довольно счастлив плыть по течению в пелене незнания и не думать о том, как просто-напросто неправильно то, что у него в квартире нет ни одной сигареты. Вместо этого он упрощает проблему. Он хочет курить. У него нет сигарет. Следовательно, ему нужно выйти и достать их. Он хватает своё пальто с края дивана, оттуда, куда он бросил его ранее, когда вошёл; это довольно простое серое пальто в армейском стиле средней длины. В нём нет ничего роскошного, и единственное особое украшение на нём, так это обычный чёрный крест в прямоугольнике, который пришит к плечу каждого чёртового предмета одежды, которыми только обладает здесь Фрэнк. Он глубоко вздыхает, чтобы успокоить себя, и выходит за дверь. Пройдя немного, он обнаруживает магазин товаров первой необходимости BLI в нескольких улицах от своей квартиры. Мужчина за стойкой глупо улыбается Фрэнку и желает ему хорошего дня. Когда тот вручает ему свою идентификационную карточку BLI, чтобы заплатить за сигареты, что просто даже излишне раздражает, учитывая ещё и его день. Сигареты стоят шесть единиц, что кажется диковинно дорого и ещё более странно то, что на свёртке, который получает Фрэнку, недурной слой пыли (хотя то, что сам по себе пакет с логотипом BLI, уже неудивительно). Похоже, что... что сигареты здесь не пользуются большим спросом, что глупо, потому что люди всегда зависимы от таких вещей... Исключая — и здесь довольно большое «исключение», Фрэнк неожиданно осознаёт кое-что. Пока что ещё он не выкурил ни единой сигареты в этом мире. И более того, он и не нуждался в никотине вплоть до этого случая. «В воде что-то содержится!» — в панике кричит голос в его голове. Он прогоняет эту мысль. Он параноит. Но... это слегка странно. Он настолько потерян в своих мыслях, что не обращает внимания, куда идёт, пока не сворачивает. Затем он осознаёт, что, чёрт возьми, и понятия не имеет, где находится. — Блять! — шипит он. Его голос эхом разносится по округе в то время, как он оглядывает незнакомую улицу. Вокруг даже нет никого, чтобы спросить дорогу. На тротуарах нет пешеходов. На дорогах — машин. Ещё даже не стемнело. Он глядит на здания, обрамляющие улицу, и свет горит почти в каждом окне. Неожиданно в голову Фрэнка приходит новая мысль; что, если здесь действует комендантский час? Он прочёл достаточно антиутопий с тоталитарным режимом, чтобы знать, что большинство из таких государств держат простой люд в ежовых рукавицах. — Блять! — вновь восклицает он. Сзади шею Фрэнка покалывает, и он оборачивается. Улица всё ещё такая же безлюдная, однако он не может отделаться от ощущения, что за ним следят. Где-то вдалеке он слышит рык заведённого мотора. Он не должен быть здесь. Он делает шаг назад, а затем ещё один, и ещё до полного осознания происходящего он разворачивается и буквально изо всех сил бежит туда же, откуда пришёл. — Парень, ты не должен быть здесь! Голос достигает его ушей, и Фрэнк замирает. — Что ж, мне нужно было зайти, разве не так? Узнать все сплетни от самого надёжного доносчика Бэттери-сити. Другой голос, ниже предыдущего. Кем бы они ни были, они очевидно говорят не с Фрэнком. — И всё же, тебе не нужно было приезжать в город. Это становится всё опаснее и опаснее! Фрэнк заглядывает в переулок в нескольких шагах от него. С опускающимся сердцем в пятки он осознаёт, что узнаёт один из голосов. Инстинкт говорит ему бежать, идти домой, притвориться, что его никогда здесь не было. С другой стороны, любопытство... — Пфф, опасно. Мы уже живём в опасные дни. Фрэнк заглядывает за угол переулка. Он не совсем может разглядеть говорящих людей, однако чуть поодаль стоит мусорный бак, за которым он может спрятаться. Настолько тихо, насколько возможно, уверенно вжавшись спиной в стену, он осторожно пробирается ближе, опасаясь наткнуться на что-нибудь и выдать себя. — Звучит, как один из мотоциклов Пати, — говорит Рэй Торо удивительно худощавому парню в красной куртке. Рэй стоит спиной к тому месту, где прячется Фрэнк, но, даже если бы Фрэнк не узнал его высокий голос, его волосы в любом случае выдали бы его с потрохами. Они не собраны сзади в привычный конский хвост, как на работе, вместо этого они взорвались и превратились в афро, которые Фрэнк так хорошо помнит со школы. Худой парень смеётся и поправляет сползшие солнцезащитные очки. — Возможно. Если нет, то вся ответственность на мне... Ну так. Новости? — Ничего особенного, — говорит Рэй, пожимая плечами. — Драки взбешены из-за провалившейся облавы вчера. Корса не видно, что означает, что он либо закрыт в Испытательной станции №6, либо сейчас в Зонах. — И ничто из этого не означает ничего хорошего, — добавляет парень. — Точно. Как дела в Зонах? Что произошло с лагерем? — С ними со всеми всё хорошо. Мы ухитрились переселить весь лагерь в мастерскую Брайера Рэббита в Зоне 3 на время. Хотя он не особо этому рад, знаешь же его, — Рэй кивает. — В любом случае, мы перемещаем их понемногу, пока у нас не будет безопасного местонахождения. Серьёзно, кто бы ни выдал нам эту конфиденциальную информацию... мы обязаны ему как никогда. Есть надежда узнать, кто это мог быть? — Нет. И моя работа внезапно стала прилично осложняться тем, как ведёт себя Фрэ... Айеро. Живот Фрэнка скручивает. Что?! Почему они говорят о нём?! Парень хмурится. — Он до сих пор выпендривается? — Мягко говоря. Я думаю... я не уверен. Либо он бросает курить, либо они поймали его. — Что?! — одними губами шепчет Фрэнк. Парень фыркает. — Ты уверен? Рэй кивает — даже оттуда, где сидит Фрэнк, он может видеть всё куда яснее благодаря волосам Рэя. — То, как он говорит... будто бы он совершенно всё забыл... всё. Он не скрывает того, что не на таблетках, бесцеремонно показывая это, и он, кажется, даже не понимает, насколько это опасно, — Рэй прикладывает руку ко лбу. — Я действительно не могу его понять. То, как он говорит со мной... будто бы... что ж, знаешь... будто бы этого никогда не было. — Так ты думаешь, BLI стёрли его? Рэй качает головой. — Будь это так, они бы посадили его на таблетки, и... что ж, в любом случае, с ним что-то не так. В смысле, в компании. То, как дракулоиды вьются вокруг него... несколько дней назад они открыто угрожали ему. Никогда не видел, чтобы драки были настолько бесцеремонно грубыми с кем-то выше рангом. Ничто из этого не имеет смысла. Я думаю... думаю, что что-то могло случиться во время этой схватки с Фан Гоулом. Парень издаёт мычащий звук. — Его бы немедленно перераспределили, если бы его сочли бесполезным, — говорит парень. — Ага, твоя правда... Только вот... я не понял, почему они усадили его за стол. Он мог легко служить в разведке, но вместо этого они поручили ему перепечатывать файлы в герметичной комнатке. — Думаешь, они вывели его из игры? Рэй пожимает плечами. — Я без понятия... всё, что я знаю, так это... — Ничего не сходится, — завершает парень. Наступает короткая пауза. Фрэнк пытается не ёрзать от неудобства, но из-за того, что сидит на корточках, его ноги начинают неметь. — Что насчёт Фан Гоула? — спрашивает Рэй. — От него что-нибудь слышно? Высокий парень в красной куртке качает головой. — Ничего. Мы пытались установить его месторасположение, но нет никаких признаков. Это волнует, обычно он объявлялся у Брайера Рэббита через день или около того, но даже он затих по этому поводу. — Айеро говорит, что убил его... Гоула, не Рэббита. — Я слышал. Меня бы не удивило, вероятно, профессиональный убийца Айеро нуждается в очередном повышении в Scarecrow. — Неоспоримо, в голосе парня слышится яд, и Фрэнк наполовину склоняется к тому, чтобы выпрыгнуть и потребовать этого парня объясниться, что с ним не так. — Но тогда где тело? — Возможно, прямо сейчас под маской дракулоида, — говорит Рэй, однако затем содрогается, будто тут же сожалеет о своих словах. — Есть надежда идентифицировать кем был его сообщник? — Нет. Доктор Смерти-нет кинул клич с описанием, однако никто не вышел из тени. — И... как там Пати? Фрэнк моргает. Погодите... Пати? Как в... Пати Пойзоне? — Он... он несчастен. Ему не нравится, как затих Фан Гоул. Он опасается худшего. Мы все. Рэй кивает. — Скажи ему, что мы здесь настороже. — Держи Айеро подальше от Зон, ладно? У меня нет времени иметь дело с этим засранцем, и если Пати случайно увидит его... что ж. Это ничем хорошим не кончится. У Фрэнка кружится голова. Пати Пойзон хочет его смерти. Рэй с этим парнем в сговоре с Пати Пойзоном. Шестерёнки вращаются в голове Фрэнка, и до него наконец доходит. Оу. Этот парень. Это Кобра Кид. — Я просто волнуюсь, что он вытворит что-нибудь глупое. Или безрассудное. Или и то, и другое, — говорит Кобра Кид, потирая виски кончиками пальцев. — Он думает, что Айеро что-то знает, и с тем настроением, в котором он сейчас, я не хочу, чтобы он намеренно выходил на поиски истребителя, особенно этого истребителя. Не очень хорошо ещё и то, что Корс уже разыскивает Пати... — Просто скажи ему не приближаться к городу, ладно? — говорит Рэй. — По крайней мере, пока мы не выяснили, на чьей стороне Фрэнк. Кобра Кид фыркает. — Мы знаем, на чьей стороне Айеро. Он это ясно дал понять. И пробираться в город и выбираться наружу... На деле всё не так просто, как, ты думаешь, я попал сюда?! Мысль о том, что его считают сообщником разыскиваемого террориста, вызывает желание закричать и исправить их, но он вовремя ухитряется остановиться. Он не хочет быть здесь. Он не хочет это слышать. Что угодно, что может втянуть его в это... во что бы Рэй ни вмешался, этого не стоит знать. Так тихо, как только может, он начинает двигаться назад, к главной улице. И затем, как только он выходит из переулка, он видит их. Три заворачивающих за угол дракулоида. Фрэнк вновь заглядывает в переулок, где всё ещё разговаривают Рэй и Кобра Кид, не замечая ничего вокруг. Ладно, возможно, Рэй связан с Пати Пойзоном, и было бы правильно сдать его полиции... но всё же есть нечто такое в этих дракулоидах, чему Фрэнк действительно не доверяет. За доли секунды он опускает руку в карман, достаёт новую пачку сигарет и кидает её изо всех сил в направлении Рэя. С громким стуком она врезается ему в голову... — Эй, Айеро! Один из драков окликает Фрэнка. — Блять! — шипит Фрэнк, вскарабкиваясь на ноги. У него нет времени думать. Он разворачивается и бежит. — Эй, Айеро! Куда направляешься?! Он не уверен, куда бежит, но он слышит, как позади драки начинают гнаться за ним, радостно прикрикивая. Его ноги ударяются о тротуар, и у него уже появляется одышка. Он бежит, беспорядочно сворачивая в переулки, пытаясь потерять своих преследователей... Фрэнк, проскользив, останавливается. — БЛЯТЬ! Он прибегает прямо в тупик. Он пялится ввысь на здания, окружающие его, высматривая, в какое окно залезть или какую ограду перепрыгнуть, но его буквально припёрли к стене. Три дракулоида уже поравнялись с ним, неспешно прогуливаясь посреди дороги к нему. Он не может рассмотреть их лица под масками, однако он может представить, как они ухмыляются. — Что ж... милый вечерочек, — говорит Фрэнк, тяжело дыша. — Ага... В смысле, мы просто патрулировали город, и что мы обнаруживаем? — произносит самый высокий... и блять, Фрэнк осознаёт, что это те трое, которые угрожали ему в столовой несколько дней назад. — Мы находим нашего любимого истребителя пятого ранга! — Где твой бластер, Айеро? — спрашивает Розоворотый. Фрэнк внезапно осознаёт, что все они держат пистолеты. Белые футуристические пистолеты, однако точно пистолеты. — Он как член. Я не вижу смысла доставать его и постоянно размахивать им вокруг в отличие от вас, — рявкает Фрэнк, а затем сразу же мысленно вздрагивает. Грубить трём вооружённым лунатикам, ищущим, как ввязаться в драку, скорее всего, не лучшая идея. — Жаль. Так было бы ещё веселее, — говорит самый высокий. — И всё же ты убежал от нас. Знаешь, что это значит? Фрэнк сглатывает несколько остроумных ответов. Его сердце бьётся об грудную клетку. — Это значит, что тебе есть, что скрывать, — продолжает драк. — Что означает, что ты не на нашей стороне. Что значит... Одновременно все три дракулоида поднимают своё оружие и нацеливают его на Фрэнка. Внезапно он свирепеет. Из всех способов умереть он выбирает себе быть подстреленным в переулке, словно чёртово животное в альтернативной вселенной! И кем? Тремя лунатиками в масках, которые не представляют из себя ничего, кроме пафосных головорезов, которые думают, что они такие плохие! Иисусе, что за хреновая шутка. — Идите нахер, — ворчит он. И после этого его ослепляет яркий свет и оглушает громкий рычащий звук. На секунду Фрэнку кажется, что он уже умер, однако затем он осознаёт, что это фары машины, которая быстро приближается со спины к трём дракулоидам. Фрэнк отпрыгивает с дороги в то же время, когда трое дракулоидов осознают, что происходит. Двое из них вовремя успевают убраться из-под колёс. Розоворотый нет. Он отскакивает от капота машины и приземляется прямо рядом с Фрэнком, который лежит на тротуаре, и не двигается. Автомобиль со скрипом тормозит, и пассажирская дверь отлетает настежь. — Забирайся! — кричит хриплый голос из недр машины. Фрэнк взбирается на ноги и буквально бросается внутрь; машина уже задом несётся на умопомрачительной скорости прочь из переулка в то время, как Фрэнк только закрывает дверь. Краем глаза он видит двух дракулоидов, бегущих за машиной, они выставили свои пистолеты и готовы палить, однако затем машина поворачивает за угол и ускоряется по прямой дороге, оставляя дракулоидов далеко позади. — Они на хвосте? — перекрикивает водитель звук мотора. Фрэнк оборачивается и выглядывает через заднее стекло. — Нет, их нет. Он снова опускается на сиденье. Адреналин и облегчение охватывают его в то время, как машина несётся по Бэттери-сити. — Ты в порядке? —спрашивает водитель. — Я видел, как они погнались за тобой, подумал, тебе нужна помощь. Свет фонарей со свистом проносится мимо, освещая салон машины. Фрэнк глядит на своего спасителя, полностью благодарный, и в тот же самый момент водитель смотрит на него... Леденящий ужас наполняет его. Синяя кожаная куртка с рукавами, закатанными до локтя. Красные грязные волосы. Жёлтая маска. В то же время, когда Фрэнк орёт «Блять, ты Пати Пойзон!», Пати Пойзон видит чёрный крест на рукаве Фрэнка и кричит: «Блять, ты Scarecrow!». — Гляди, чувак, я только что спас тебе жизнь, ты, по крайней мере, поэтому мне должен! — быстро произносит Пати Пойзон. — Прости, не убивай меня! Наступает пауза. — Что?! — произносят оба парня в унисон. Пати Пойзон невероятно сильно сжимает руль машины. — Гляди, я просто высажу тебя здесь, и мы можем забыть, что это когда-либо случалось... — Нет! Не оставляй меня здесь одного. Что, если они вернутся?! Паника точно не помогает Фрэнку мыслить трезво. Как бы то ни было, если бы ему пришлось выбирать между тремя дракулоидами, которые хотели убить его и у которых почти что получилось, и опаснейшим террористом в розыске, который тоже хотел убить его, однако ещё не пытался, то Фрэнк выберет второе. — Ты пристрелил их! — говорит Пати Пойзон, как будто это очевидно. — Чем?! — Твоим... пистолетом?! — Пати Пойзон быстро оглядывается на Фрэнка; звучит он смущённо. — У меня нет оружия! Пати Пойзон бьёт по тормозам; машина останавливается посреди дороги. Фрэнк в ужасе, что он вытолкнет его на улицу. — Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что у тебя нет пистолета?! Как у тебя не может быть оружия?! — спрашивает Пати Пойзон, и в его голосе слышится искренняя истерика. — Ты шутишь надо мной? — Нет! — отчаянно выкрикивает Фрэнк, распахивая пальто, чтобы показать, что он безоружен. — У меня нет оружия! Почему у него нет пистолета?! Кажется, у всех остальных здесь есть пистолет. Почему он не носит с собой оружие?! — Пожалуйста, не... не оставляй меня здесь, — говорит Фрэнк, оглядывая улицы вокруг. — Я... я не знаю, где я. Под маской Фрэнк в состоянии разглядеть расширяющиеся глаза Пати Пойзона в то время, как тот пялится на Фрэнка. На несколько секунд в машине нависает ужасная тишина, и Фрэнк искренне не уверен в том, какого исхода он хочет. Пати Пойзон снова заводит машину. — Ладно, я высажу тебя на улице, где нашёл тебя, хорошо? — говорит он, разворачивая машину. — Сейчас уже дракулоиды должны убраться... Ты сможешь быстро добраться до дома оттуда? — Ээм... я... я не знаю. Я не уверен, где ты меня нашёл. — Придурок! Я не чёртово такси! Фрэнк вдавливается назад в сиденье. Теперь в любую секунду этот парень остановится и выкинет его. Или даже пристрелит его! Блять, он в машине с Пати Пойзоном, — тем парнем, который пытается обезвредить Better Living Industries, а ещё тем, кто действительно хочет убить Фрэнка за «истребление» Фан Гоула! — Ладно, на какой улице ты живёшь? — спрашивает Пати Пойзон. Его голос звучит нервно, однако Фрэнк не уверен, почему. Как-никак, не его жизнь прямо сейчас зависит от неверно сказанного слова. Фрэнк отвечает ему. Его сердце бьётся настолько сильно в груди, что он чувствует его у себя в горле. — Отлично. Я довезу тебя до конца улицы. Клянусь. Но я клянусь, если это какая-нибудь ловушка, я глазом не моргну и пристрелю тебя. Ты понял?! Фрэнк кивает слишком испуганный, чтобы сказать что-то ещё. Какое-то время они едут в тишине. Секунды тянутся словно часы. Фрэнк ждёт, что Пати Пойзон спросит его имя или что-то вроде, но он молчит. — Блять, мне нужна сигарета, — бормочет Фрэнк, кончиками пальцев потирая лоб и уставившись в окно. Он с грустью вспоминает о пачке, которую он кинул в Рэя; он даже не открыл её. Уголком глаза он видит, как Пати Пойзон быстро поворачивается к нему, однако ничего не говорит. Когда машина замедляет ход и останавливается на обочине, к великому удивлению Фрэнка, он узнаёт свой район. Он почти что ждал, что Пати Пойзон выкинет его перед следующей кучкой дракулоидов, на которых они наткнутся. — Этого никогда не было, Scarecrow. Уяснил? — тихо произносит Пати Пойзон. — Меня здесь не было. Фрэнк кивает и переваливается, чтобы открыть дверь. — Спасибо, — умудряется пропищать он. — Серьёзно. Его ноги как будто не выдерживают вес его тела, однако каким-то образом он выбирается из машины, и теперь, когда он не ослеплён фарами машин, он видит, что это без сомнений невероятно характерный раскрашенный граффити Trans Am 1979 года [1], принадлежащий Пати Пойзону. Изумлённый, он ухитряется правильно дойти до своего дома, подняться по лестнице и зайти в квартиру. Он захлопывает за собой дверь, поворачивает замок и оседает на пол. — Блять. Блять. Блять... Блять! Он проводит пальцами по волосам, пытаясь переварить всё, что только что случилось в самом деле, его только что бесплатно подбросил до дома самый разыскиваемый преступник Бэттери-сити. Точно. Что ж, по крайней мере, это разбавило монотонное пребывание здесь. Медленно он вновь поднимается на ноги, облокачиваясь о стену. Влажные круги подмышками ощущаются ужасно, и высокий воротничок его рубашки действительно врезается в шею, так что он расстёгивает её и снимает через голову. Так долго скрывая свои татуировки, Фрэнк всегда обожает видеть их во всей красе; вид знакомых форм и цветов всегда успокоит и подбодрит его. Однако в его квартире всё ещё так же жарко и душно, так что он максимально широко открывает окно. Прохладный воздух, омывающий его кожу и высушивающий пот, ощущается очень приятно. Он глядит на рубашку в руке — она насквозь промокла. — Точно стирка, — бормочет он себе под нос. И только когда он доходит до кухни и смотри на привычное место, где стоит его стиральная машинка дома, он понимает, что здесь её нет. — Хах, — произносит он. — Это... странно. Как, чёрт подери, он стирает вещи?! Возможно, раз запасов воды так мало, то люди не могут позволить себе индивидуальные стиральные машины. Где-то неподалёку должна находиться прачечная самообслуживания, но этим вечером он ни за что не рискнёт выйти на улицу. С безропотным вздохом он кидает потную рубашку в угол кухни и направляется обратно в гостиную... — ААА!!! Пати Пойзон выпрыгивает в шаге от него, ошарашенный. Очевидно, он не ожидал, что его поприветствуют криком. — Как ты вошел сюда?! — взвизгивает Фрэнк. Пати Пойзон ничего не говорит — он пялится на грудь Фрэнка. Даже с маской на лице не скрыть, что его глаза такие же широкие, как блюдца. Фрэнк неожиданно ощущает себя незащищённым. — Как ты пробрался сюда? — снова спрашивает он, пытаясь прикрыться руками, насколько это возможно. — Выметайся, пока я не позвонил... ...Кому, если точно? Копам? Они вообще существуют в этом мире? — Что ж, просто выметайся! — завершает Фрэнк слегка неубедительно. Наступает долгая пауза. Пати Пойзон всё ещё пялится на оголённый торс Фрэнка. — У тебя татуировки, — наконец произносит он, вот так вот просто. — Да, у меня, чёрт возьми, татуировки! Как ты забрался сюда?! Пати Пойзон слегка качает головой. — Через окно, — отвечает он. — Ты оставил вот это у меня в машине. Он залезает в карман и швыряет что-то через всю комнату; эта вещь приземляется у ног Фрэнка лицом вверх. Это его бейдж BLI. Блять. — Итак... Ты Фрэнк Айеро, — говорит Пати Пойзон. Фрэнк неожиданно видит кобуру, примотанную ремнём к ноге Пати Пойзона. Из неё торчит ярко-жёлтый пистолет. — Расслабься, я не пристрелю тебя, если ты не сделаешь что-нибудь глупое, — отвечает Пати, видя, куда смотрит Фрэнк. — Хотя, на самом деле, я бы подумал, что ты носишь свой пистолет, привязанным к груди постоянно, учитывая, что тот, который на спине, тебе не особо помогает. Глаза Пойзона быстро перемещаются к груди Фрэнка на произведение с бомбой в розах, которую он всегда не находил время закончить. Фрэнк думает о пистолетах, которые он вытатуировал на пояснице, и задумывается, откуда, чёрт возьми, Пати Пойзон знает о них, если он вообще-то не поворачивался к нему спиной. — Тогда чего ты хочешь? — спрашивает Фрэнк, пытаясь сохранить голос спокойным. — Я всего лишь хочу задать тебе несколько вопросов, вот и всё. Ни больше, ни меньше. Ты отвечаешь честно, и я ухожу без лишних хлопот. Ты лжёшь и... что ж. Ты сам догадываешься. Ну, как думаешь, справишься? — На самом деле, у меня особо нет выбора. — Правда, правда. Что ж, давай начнём. Номер один — ты убил Фан Гоула? Фрэнк стонет. Вот и всё. Он умрёт. — Я застрелил его. — Но убил ли ты его? — Зависит от того, насколько сильны его грудные мышцы и как хорошо они могут отражать пули. «Фрэнк, неужели сейчас самое время показывать характер?!» — кричит голос в его голове. Мускул челюсти Пати Пойзона дёргается. — Ладно, номер два — как выглядел Фан Гоул? Фрэнк в неверии пялится на красноволосого. — Ты серьёзно спрашиваешь меня об этом?! Конечно же, ты знаешь, как он выглядит! — На самом деле вопрос в том, знаешь ли ты? — Пати Пойзон складывает руки на груди. — Или тебе просто довелось добраться до какого-то парня, который мечтает стать Фан Гоулом. Фрэнк моргает. Это действительно честно. — Я... я знаю, до кого я добрался. И он был... погоди, ты действительно не знаешь, как он выглядит, так ведь? — Что? Конечно же, я знаю... — Нет, не знаешь. Я видел документы, — говорит Фрэнк; его мозг работает на скорости миллион миль в час. — Его никогда не арестовывали, никто даже не знает, кем он может быть, и он всего-навсего числится как «возможный сообщник всех остальных». Твои люди могут связаться с ним только через Брайера Рэббита, Фан Гоул проверяет сообщения через этого парня, а затем он докладывает тебе, я слышал, как кто-то... просто признай! — он вовремя останавливается: признать, что он подслушивал Кобра Кида, вызвало бы слишком много вопросов. — Ты никогда на самом деле не встречал Фан Гоула, так ведь?! Взгляд Пати Пойзона убийственен, однако Фрэнк видит победу, когда он замечает его. — Хорошо! — признаётся он. — Я с ним лишь контактировал. Однако это было неплохо. Фрэнк закатывает глаза. — Не думаю, что кого-то из вас, парни, можно классифицировать как «неплохих». — А тебя можно?! — скептически спрашивает Пати. — Я не самый разыскиваемый террорист Бэттери-сити. — Мнение большинства не всегда единственно верное, Айеро, — говорит Пати с мерзкой ухмылочкой. — Просто отвали от меня уже, а?! — рявкает Фрэнк. Он не уверен, является ли это безрассудство запоздалым выбросом адреналина, или же его страх просто исчез, однако в любом случае, он хочет, чтобы он сейчас же ушёл. — Хорошо! Ещё кое-что. Татуировки. У тебя они есть. Фрэнк закатывает глаза. — ДА! Иисусе, ты что, никогда раньше не видел парня с рукавами?! — Ни одного, кто работал бы на BLI. Это против политики компании, ты несколько лет назад должен был избавиться от них. — Что ж, мне нравятся мои татуировки, — говорит Фрэнк, слегка оборонительно скрестив руки на груди. — Кроме того, я прячу их. Кого это волнует? — Это искусство, — тихо говорит Пати Пойзон. Он делает шаг к Фрэнку навстречу и, словно загипнотизированный, осторожно берёт руку Фрэнка пальцами, распрямив её, чтобы как следует разглядеть дизайн. Фрэнк не пытается сопротивляться. — Это... это прекрасно... Цвета, формы, боль... Его пальцы скользят по Матери Скорбящей [2] на предплечье Фрэнка. — Это чрезвычайно искренне и правдиво. Фрэнк сглатывает. В его горле застрял странный ком, и его кожу пощипывает там, где Пати Пойзон касается его. Неожиданно каждый нерв его кожи будто бы пробуждается и становится словно провод под напряжением. С такого близкого расстояния он видит, насколько яркий красный цвет волос преступника и начинающие проглядывать тёмно-каштановые корни. Он замечает щетину, обрамляющую его подбородок. Он ощущает запах топлива, смешанного с потом. — И... совершенно запретно, — Пати Пойзон широко улыбается и резко бьёт Фрэнка по носу. Боль резкая и неожиданная, и она заставляет слёзы проступить на глазах Фрэнка. — Ты не принимаешь таблетки, так ведь? — говорит Пати, голос его звучит победоносно. — Что?! — спрашивает Фрэнк, сжимая нос. Он хочет спросить, что за чёртовы таблетки и почему все так озабочены ими, однако затем губы Пойзона прижимаются к губам Фрэнка, и эта череда вопросов тут же улетучивается через окно. Этот поцелуй агрессивен, однако первоначальное сомнение Фрэнка было больше от шока, чем от отвращения. Пати Пойзон настойчиво продолжает и толкает Фрэнка — тот чувствует, как его голая спина врезается в холодную стену. Затем руки Пойзона ложатся на плечи Фрэнка, он утягивает парня вниз; при этом их губы не рассоединяются ни на секунду. Тело Пойзона уже заполняет пространство между ног Фрэнка; одна из них согнута, а другая — вытянута на полу в то время, как руки его бесполезно свисают по сторонам, и оу... жар, который излучает тело Пати Пойзона, просто фантастический. И в один изменчивый момент Фрэнк обхватывает руками торс Пати, притягивая его ближе и удерживая его на месте, наслаждаясь ощущением физического присутствия другого человека: прошло слишком много времени с тех пор, как он был с кем-то. Пальцы Пати Пойзона перебирают волосы Фрэнка и потягивают их, а когда он прикусывает нижнюю губу Фрэнка, тот не может сдержать глубокий стон, сорвавшийся с его губ. Язык же Пати Пойзона уже исследует дальние уголки рта Фрэнка. Он на вкус как кофе с сигаретами и нечто, что Фрэнк не совсем может понять; ему бы хотелось сказать, грязь или пыль пустыни, но он не уверен, есть ли в этом смысл. Так же резко, как поцелуй начинается, так же он и заканчивается. Фрэнк несколько раз моргает, пытаясь осознать, что за херня только что произошла. Его губы влажные и опухшие, а подбородок кажется колючим после щетины Пойзона. — Ты не принимаешь таблетки, — вновь говорит Пати Пойзон. Фрэнк не уверен, как эта реплика отвечает на его вопрос. А ещё он не уверен, от чего этот яркий свет вспыхивает у него перед глазами. Пати Пойзон перекатывается на пятки, приседая перед Фрэнком, опустившемся около стены. Спутанные пряди насыщенного красного цвета свисают перед его лицом, контрастируя с ярко-жёлтой маской, которая держит его глаза полностью в тени, и его губы искривляются в победоносной ухмылке. Он выглядит грубым. Одичалым. Опасным. — Ч-что? — Ты не принимаешь таблетки, — произносит Пати Пойзон в третий раз. — На вкус ты не такой. — Не такой, как кто?! — Все остальные. — В том, как он это говорит, сквозит такая повседневность, и Фрэнк не уверен, что ему это нравится. — Таблетки... это как-то связано с тем, как они контролируют тебя, неожиданное побочное действие. Они буквально оставляют во рту неприятный привкус. У людей, которые их принимают, металлический привкус во рту. У тебя его нет. У Фрэнка всё ещё кружится голова, а теперь он чувствует себя так, будто его ударили в живот. Это всё было экспериментом?! И подождите... — Таблетки... они контролируют тебя?! — вскрикивает Фрэнк. — Конечно! — говорит Пати, будто это очевидно. — Ты должен был понять, все осознают это, как только перестают их принимать, — Пойзон закатывает глаза, видя пустой взгляд Фрэнка. — Они контролируют твои эмоции. Эмоциональная седация, подавление памяти... Тебе это ни о чём не напоминает?! Фрэнк неожиданно вспоминает граффити — таблетку на стене с крестом под ней; автомат на работе, выдающий бесплатные таблетки; дружелюбный голос, спрашивающий, принимал ли он сегодня свои таблетки. — И... за этим стоит Better Living Industries? Пати Пойзон встаёт и в смятении глядит сверху вниз на Фрэнка. Тот даже не пытается встать. — Джет Стар был прав... с тобой что-то не так, — говорит он скорее себе, нежели Фрэнку. «И кто, блять, такой Джет Стар?» — думает Фрэнк. Он пересекает комнату и уже ставит ногу на подоконник — Фрэнк едва ли не выкрикивает «Не уходи!», однако вовремя себя останавливает, — а затем останавливается и оглядывается. Его тело обрамляет оконная рама, позади него виднеется лишённое красок ночное небо и огни города. Он опускает глаза в пол. — Я с тобой не закончил, Айеро. Ты очень скоро будешь видеться со мной чаще... но я не буду ходить вокруг да около, пытаясь установить ловушки. Если пойдёт слух об измене искусству и пренебрежении таблетками... что ж. Ты, скорее всего, можешь догадаться. И Фрэнк может. Слова «повышение по службе» и «пожизненная работа» не являются характерными для этого места. — Оу, и ещё кое-что... — Пати Пойзон внезапно поворачивает голову с самой нечеловеческо красивой улыбкой, которую только Фрэнк видел в жизни. — Никто, точно никто на таблетках не целовался бы так. Он лезет в карман и кидает Фрэнку что-то ещё (что бы это ни было, оно приземляется посреди комнаты), после чего слышится тихий свист в то время, как Пойзон выпрыгивает из окна. Чёртового окна, будто бы он думает, что он, блять, Бэтмэн или ещё что. Фрэнк не уверен, как долго он сидит на полу, пялясь на окно. Он слегка ожидает, как Пати Пойзон вновь появится в нём, ошарашенный, расстроенный и облегчённый одновременно, но нет. Его только что поцеловал самый разыскиваемый и опасный преступник Бэттери-сити. И что ещё хуже... ему это понравилось. — Блять, — шипит он. Это определённо его слово на всю оставшуюся ночь. Он ползёт по полу, чтобы увидеть, что Пати оставил для него; смешок слетает с его губ, слегка истеричный, когда он осознаёт, что это сигарета.~*~*~
Вновь просыпаясь в собственной реальности, Фрэнк немедленно ощущает облегчение. Он снова в своём скучном, милом, чудесном мире, где никогда не происходит ничего захватывающего, где в квартиру не вламываются ужасающие преступники и не удерживают его в заложниках ради выкупа и не целуют его... Он находится в таком изумлении, что он не осознаёт, что сегодня суббота до тех пор, пока не приезжает в офис и не осознаёт, что двери закрыты, и никого вокруг нет. — Дерьмо-о-о!!! — жалко завывает он, роняя сумку на тротуар. Ему бы хотелось упасть на колени как в слишком драматичном фильме, однако он почти что уверен, что вокруг система скрытого видеонаблюдения, и для среднестатистического свидетеля это будет выглядеть так, будто он настолько отчаянно хотел прийти на работу. Подняв голову вверх, Фрэнк поднимает сумку на плечо и покидает земли, пытаясь удержать остатки гордости, которая у него осталась. — Я, чёрт возьми, схожу с ума, — бормочет он, пытаясь избегать толпы субботних шопоголиков в то время, как направляется обратно к главной улице. — Абсолютно точно схожу с ума. Я убил человека, поцеловал того, кто хочет меня убить, и теперь я забываю, какой день недели. Похожая на панка свирепо выглядящая девушка, стоящая неподалёку, в чулках в сетку и с кучей пирсинга на лице пялится на него широкими глазами. Он немедленно направляется в сторону Старбакса, надеясь увидеть Джерарда, но в тот момент, как он открывает дверь, он знает, что это дохлый номер: очередь едва ли двигается и почти достигает дверей, и все столики уже заняты раздражающими модными малолетками и мамашами с колясками. Нигде не видно этого до странности милого грязноволосого художника комиксов. Фрэнк хмурится, однако становится в очередь за кофе с собой, рассчитывая получить хоть что-то хорошее от этого дня. Он уже достаёт сигарету из кармана, когда уходит, крепко держа стаканчик в другой руке, направляясь к главной улице. Он всё ещё не решил, ехать ему домой или направиться в парк, когда кто-то с кучей мешков врезается прямо в него, отчего он едва ли не падает на тротуар. — Смотри под ноги, придурок! — зло произносит Фрэнк в то же время, как человек говорит скорее радостно: — Фрэнк?! Что ж, дерьмо. Теперь Фрэнк чувствует себя засранцем. — Джерард! — удивлённо говорит он. — Дерьмо, прости, чувак, я не понял, что это ты! — Я пролил твой кофе? — спрашивает Джерард, звучит это с искренней заботой. Фрэнк проверяет; пара капель спереди, но ничего особенного. — Нет, всё нормально, — говорит Фрэнк. — Что ты здесь делаешь? Он смотрит на три мешка, которые несёт Джерард; все они набиты чем-то мягким, так что они едва ли закрываются. Возможно, они наполнены художественными материалами или что-то вроде. Выглядят они тяжёлыми. — Тебе помочь? — спрашивает он. Лицо Джерарда расплывается в широчайшей улыбке. — Ты серьёзно? Было бы восхитительно... Я шёл домой, если ты можешь помочь мне добраться до автобусной остановки... — Что ж, у меня машина припаркована недалеко... Я мог бы подвезти тебя до дома, если хочешь. — Ты серьёзно? Это было бы восхитительно! Ты не против? Это просто подбросить его до дома, думает Фрэнк. Блин, ты думаешь, никто до этого не делал добрых дел для этого парня? Неожиданно он вспоминает, как его импровизированно подбросили до дома прошлым вечером. Что ж, на добро отвечают добром. — Ни чуточки! Ну же, я сегодня ничего не планировал! Он перевешивает сумку с плеча Джерарда на себя, слегка пошатываясь под её весом. — Блять, чувак, что у тебя здесь?! — спрашивает он, когда они направляются к парковке. — Бельё для стирки, — со скривлённой миной отвечает Джерард. — Ближайшая к нашему дому прачечная закрылась в прошлом месяце, так что мы с Майки по очереди приезжаем в ту, что находится здесь. Оу, Майки. Значит, Джерард живёт с парнем. Фрэнк пытается не думать сразу о плохом. — Но потом я забыл поехать на прошлой неделе, — продолжает Джерард, не обращая внимания ни на что вокруг. — В смысле, я не специально, мне пришлось остаться дома в ожидании доставки красок, которые должны были прийти прямо домой, и мне нужно было ждать доставщика, потому что Майки обычно игнорирует звонки в дверь, если он никого не ждёт — то же самое и с домашним телефоном, на самом деле, он никогда не берёт его, потому что он считает, что если бы кто-то хотел позвонить ему, то этот человек позвонил бы ему на мобильный, понимаешь? В любом случае, мне пришлось остаться и к тому времени, как курьер приехал, было уже слишком поздно ехать в прачечную, и по каким-то неизвестным причинам они были закрыты в воскресенье, так что мне пришлось дожидаться этой недели! К этому моменту они уже доходят до машины Фрэнка. Тот открывает багажник, и они закидывают мешки внутрь. Фрэнк думает о том, существует ли возможность выяснить, кто такой Майки, не звуча так, будто у него имеются скрытые мотивы. — Итак, что ты делаешь в городе сегодня? — спрашивает Джерард, когда они в машине и Фрэнк уже трогается. — Я... я вроде как забыл, какой сегодня день недели, и приехал на работу, — признаётся Фрэнк до того, как у него есть время придумать крутую причину пребывания в городе. Джерард несколько секунд пялится на него, а затем разражается хохотом. — О, чувак, серьёзно? — Заткнись, у меня тоже последние несколько дней выдались странными! — Но, чувак, серьёзно? Ты приехал на работу? — спрашивает Джерард, хихикая. У него странный писклявый смех, однако он ему подходит. — Тебе что, на самом деле нравится твоя работа? — Замолчи! — вновь говорит Фрэнк. Он на самом деле пытается не улыбаться, однако смех Джерарда такой заразительный. — Я просто перепутал день, вот и всё. У меня была очень странная ночь. — Странная, как не выспался, или странная, как прилетели инопланетяне и начали требовать результатов «Американского идола» [3] за последние годы? — серьёзно спрашивает Джерард. — Странная как прилетели инопланетяне, только вот они ещё хотели узнать, почему Баффи, истребительница вампиров [4], нереальна. — Вау. Это странно. — Да. А ещё там могли быть перестрелки и погони с дракулоидами. — Что такое дракулоиды? Поверни налево на следующем повороте. — Что ж, это такие солдатоподобные создания. Подонки, которые носят маски и слишком уж устрашающе рады своему успеху... и они действительно не любят меня. — Хах. Это странно, — соглашается Джерард. Фрэнк глядит на него; он внимательно смотрит на Фрэнка с любопытной улыбкой на лице. Фрэнк хочет спросить, почему он улыбается, однако вместо этого поворачивает налево.~*~*~
Дом Джерарда находится на улице в лучшей части города, в получасе езды от главной дороги. На удивление, дом оказывается очень милым; Фрэнк ожидал увидеть нечто, что больше подходит непризнанному художнику, а не семье с двумя детьми среднего класса. — Вау, аренда этого местечка должна быть возмутительной, — отмечает Фрэнк, когда они открывают багажник. — Нет, квартира принадлежала моей бабушке... она оставила мне её в наследство, и я на самом деле никогда не хотел её продавать. Эй, хочешь зайти на кофе? Меньшее, что я могу сделать, чтобы отблагодарить тебя. Когда Джерард открывает дверь, первое, что замечает Фрэнк, это сильный аромат кофе, смешанный с сигаретами и... это скипидар? Джерард кидает сумки с вещами на пол в коридоре, Фрэнк осторожно ставит мешки, которые он несёт, рядом. — Майки? Ты дома? — зовёт Джерард, снимая пальто. Когда он не получает ответа, он пожимает плечами. — Должно быть, его нет. — Майки твой б... — Фрэнк останавливает себя, чтобы не сказать «бойфренд», пока он не выставил сам себя дураком, а после неловко замолкает. — Брат? Да, — рассеянно отвечает Джерард, после чего видит выражение лица Фрэнка и разражается заливистым смехом. — Не-ет, Майки мой младший брат, мы живём вместе. Фрэнк надеется, что его лицо не слишком горит в то время, как он следует за Джерардом на кухню. — Ну что, кофе? — спрашивает Джерард, включая винтажную на вид кофемашину. — Сахар, молоко? Фрэнк кивает на оба предложения и садится за деревянный стол, оглядывая кухню в то время, как Джерард делает кофе. Кухня достаточно маленькая, однако очень уютная и одомашненная. Помимо кофемашины, большая часть утвари удивительно сдержанная, а на дверцах шкафчиков и на холодильнике прилеплены стикеры и картинки, на которых читается «мусор по ЧЕТВЕРГАМ», «Мать Война?!» и «Майки, СДЕЛАЙ НОВЫЙ ЭКРАН КОМПЬЮТЕРУ!!! БОСС НЕ БУДЕТ СЧАСТЛИВ, ЕСЛИ ТЫ СНОВА ЗАБУДЕШЬ!». Все поверхности усеяны хаосом: закладками от книг, частями от компьютеров, скетчбуками, жёсткими дисками, красками, карандашами, медиаторами от гитары, щипчиками, пустыми чашками из-под кофе, открытыми конвертами, пепельницами... Фрэнк поднимает плюшевого медвежонка, на котором надета крохотная военная курточка. Он лежит среди всего беспорядка, беспомощно вытянув лапки вверх. — Джерард, помоги мне! Я превращаюсь в одну из мусорных леди из Лабиринта! [5] — писклявым голосом произносит Фрэнк, заставляя медведя прокатиться через весь стол. Джерард смеётся и ставит две дымящиеся чашки кофе на два небольших чистых участка на столе. — Прости, тут слегка грязно. Не то чтобы грязно, просто захламленно, — объясняет он, садясь на один из немногих свободных стульев. — Организованный беспорядок, — откликается Фрэнк, делая глоток кофе; он едва ли не давится от того, насколько крепкий получился напиток, однако Джерард пьёт свой без каких-либо проблем. — Ага... в теории, как бы то ни было. — Так, кто этот мелкий чувак? — спрашивает Фрэнк, поднимая медведя. — Он был частью того проекта, которым я занимался, — без дальнейших побуждений к рассказу Джерард пускается в воспоминания. — Видишь ли, какое-то время назад мне поручили работу над комиксом, который должен был быть об этих плюшевых медведях, которые организовывали парады для больных детишек... Думаю, его должны были выпускать для детей в больницах и всё такое или ради благотворительности для детей, которые больны раком? Не помню... В любом случае, началось всё неплохо, они сказали мне сделать его «дружелюбным и нестрашным», так что я начал думать об этих детях и как они, должно быть, себя чувствуют, раздумывать о том, станет ли им лучше или, возможно, они боятся смерти, потому что, знаешь, будь я ребёнком в больнице с диагнозом «онкология», я бы боялся до усрачки. В любом случае, я хотел, чтобы они чувствовали себя иначе, понимаешь? Так что я нарисовал все эти раскадровки: как плюшевые медведи и парад — это то, что приходит к тебе после смерти, будто огромное празднование жизни и предисловие к тому, что последует дальше. Как бы то ни было, мой издатель, когда они давали мне проект, предполагал, что я покажу нечто, также имеющее спрос, так что я сделал этого плюшевого парня... — Джерард указывает на медведя в руках Фрэнка, — чтобы показать детям, что у них может быть медведь, и они смогут обнять его, если им будет страшно, будто реальные обнимашки с мишкой, который возглавляет парад, — с тем, кто держит их за руку, пока они проходят через это и уже после... Фрэнк в изумлении пялится на Джерарда. — Должно быть, ты стал успешен после этого, — отзывается он. — Ты шутишь?! Меня так быстро из издательства ещё никогда не выкидывали! — со смешком произносит Джерард. — На самом деле, олицетворять смерть в мультипликационных произведениях для больных детей «чрезвычайно неуместно» и «мрачно». - Он пожимает плечами и делает очередной глоток кофе. — На самом деле, они хотели получить переделку «Медвежат» [6], от которых дети бы забывали о том, что больны, и были счастливы, что, конечно же, мило, однако нереально. В смысле, безусловно, ты можешь постараться не думать об этом, однако я не думаю, что нужно оказывать предпочтение детям или лгать им о том, как всё идеально и отлично устроено, когда это совершенно не так. — Зависит от ребёнка, — говорит Фрэнк. — В смысле, мне действительно нравится твоя идея. Я постоянно лежал в больницах, будучи ребёнком, и я бы убил за такой комикс. Однако там могут быть и те, кто хочет притворяться, что с ними всё будет в порядке. — Конечно же, — соглашается Джерард. — Но для этого у них и так есть всё остальное разнообразие игрушек и мультфильмов. Я просто пытался выпустить нечто, что было бы реальным. Хотите ложь и кого-то, кто скажет, что всё будет в порядке? Отлично. Флаг в руки. Включите телевизор и смотрите настоящих «Медвежат». Прочитайте «Сумерки». Послушайте последний альбом Бейонсе. Но зачем скрывать правду и делать вид, что этого нет, лишь потому что это уродливо? Фрэнк широко улыбается. — Справедливо. Спорно, но справедливо. Оставайся собой и всё такое [7], — он поднимает свою чашку кофе для тоста, и Джерард делает тоже самое. — Оставайся собой, — соглашается он. На минуту или две они впадают в тишину, попивая каждый свой кофе. Фрэнк смотрит на медведя у себя в руках. — Знаешь, — произносит он, — я не думаю, что ты должен ставить крест на этом парне. Это хорошая идея, возможно, несколько небольших изменений, и ты сможешь направить это на другую аудиторию? — Ага, мой издатель предложил мне направить идею на подростков, — с содроганием отвечает Джерард. — Но я бы посмотрел на то, как ты предложишь подросткам плюшевых медведей. — Ладно-ладно, так поменяй медведей на людей. Джерард открывает рот, будто намеревается что-то сказать, однако затем останавливается. — Знаешь, это и правда может сработать, — говорит он. — Ты об этом не думал, не так ли? — Не совсем... — Или совсем? — Фрэнк игриво бросает ручку в Джерарда. — Хорошо, не думал! — Джерард смеётся, уклоняясь от ручки. — Знаешь, когда ты погружаешься во что-то с головой и не можешь отойти, чтобы увидеть картину целиком? Что ж, мне просто... — Тебе просто нужен был свежий взгляд, — завершает Фрэнк. Джерард широко улыбается. — Мне просто нужен был ты. Ты восхитителен, Фрэнки, знаешь об этом? Фрэнк опускает глаза, однако у него ощущение, что его лицо, скорее всего, того же оттенка красного, что и волосы Пати Пойзона.~*~*~
Оказывается, что у Джерарда целый шкаф красок, которые нужно рассортировать. Фрэнк делает данное открытие, когда пытается найти туалет; он открывает дверь и обнаруживает, что он настолько забит банками из-под красок, кистями и всеми видами художественных принадлежностей, что ему даже не видно унитаза. — Реально?! — спрашивает Фрэнк. — О Боже, а я всё думал, что случилось с пустыми банками из-под краски, — стонет Джерард, выглядывая из-за двери. — В смысле, ты всё думал?! — Что ж, обычно я оставляю их за дверью студии, и Майки... — Засовывает их в туалет?! К настоящему моменту Фрэнк смог догадаться, что Майки — человек, увлекающийся компьютерами, учитывая, что Фрэнк сомневается, что все компьютерные запчасти как-то связаны с Джерардом, а ещё такой же ленивый засранец, как и Джерард, когда дело касается уборки. Джерард закусывает губу и опускает глаза. — На самом деле, я никогда не пользуюсь этим туалетом, — признаётся он. - Есть ещё один в подвале, рядом с местом, где я обычно работаю. Фрэнк пялится на него. — Точно, я пойду туда, а потом мы с тобой разберём это!~*~*~
Спустя час они смогли сделать лишь небольшую выемку свободного пространства в комнате-которая-должна-быть-туалетом. — Я серьёзно убью его, когда он вернётся, — говорит Джерард, смахивая капли пота со лба. — Он говорил, что позаботится о них. Фрэнк предложил свою машину, чтобы помочь транспортировать банки от краски в местный пункт переработки, однако затем они обнаружили, что в некоторых из них всё ещё осталась краска, а в других — засунуто что-либо ещё, например, маленькие блокнотики, ручки и квитанции. В результате, Джерарду с Фрэнком пришлось открывать и проверять каждую банку перед тем, как класть её в машину Фрэнка. — Где, кстати, Майки? — спрашивает Фрэнк, снимая крышку с банки и заглядывая внутрь; к счастью, там нет ничего, кроме высохших хлопьев краски. Он кидает её в кучу «с собой». Джерард пожимает плечами. — Возможно, на репетиции. Он играет на басу. Хэй, знаешь, у них концерт в следующий четверг, ты должен пойти! Сердце Фрэнка ёкает в груди оттого, что Джерард на самом деле приглашает его куда-то, но после здравый смысл овладевает им, и писклявый голосок в его голове начинает кричать: «Не свидание, не свидание, не свидание!». Скорее всего, Джерард просто хочет собрать побольше зрителей. — Да, конечно, у меня ничего не запланировано, — говорит Фрэнк, пытаясь звучать непринуждённо, будто его чуть ли не каждый день зовут на концерты странноватые художники. — Отлично! Я поговорю с Майки, скажу ему внести твоё имя в список гостей! Мило. Бесплатный концерт. И совсем не свидание. Фрэнк дотягивается до ближайшей к нему банки, что оказывается ужаснейшей идеей: слышится зловещий звук, всё трясётся, а затем с грандиозным звоном лавина банок из-под краски и коробочек обрушивается на них. Он слышит, как крик Джерарда прорывается сквозь грохот жестянок. Несколькими секундами позже наступает странное спокойствие. Фрэнк лежит на полу под художественными принадлежностями. — Фрэнк?! — слышится невообразимо взволнованный голос Джерарда. — О Боже, я убил тебя?! Не умирай, пожалуйста, не умирай! — Я в порядке, я в порядке! — отзывается он, смахивая бумагу с головы, и садится. Чудом он не ранен, на следующее утро у него может появиться несколько синяков, однако нет никаких сломанных костей или травм головы. Его одежда и кожа кажутся странно влажными и холодными. Он опускает глаза... — Дерьмо! Его однотонная рабочая рубашка была полностью перекрашена. — О Боже, Фрэнк, ты в порядке?! Слышится громкий грохот банок, которые скидывают на пол, а затем Джерард неожиданно садится рядом с Фрэнком... — Что? Почему ты смеёшься? Ты смеёшься надо мной? — спрашивает он. — Нет, не совсем, — Фрэнк смеётся. Он машет татуированной рукой в направлении Джерарда. — Хорошо выглядишь. Джерард совершенно смущённо глядит на Фрэнка до того момента, как опускает глаза на себя. Как и Фрэнк, он покрыт разводами яркой краски, чернил, а то, что будто бы выглядело как полная лохань красной краски, было надето на его голову; огромные ярко-красные полосы стекают по его лицу. — Я серьёзно надеюсь, что это краска, а не кровь, — говорит Фрэнк и спонтанно вытягивает руку, вытирая краску с лица Джерарда. Этот контакт, словно удар током; Фрэнку неожиданно необходимо вплести пальцы в волосы Джерарда, притянуть его и... Фрэнк отдёргивает руки. Будто бы обжёгся. Он фокусируется на других вещах, например, на том, как расплескалась синяя краска на губах Джерарда; на том, как красная краска скатывается по шее Джерарда под ворот футболки; на том, как краска в его волосах придаёт им яркое сияние... — Тебе на самом деле подходит этот цвет, — выпаливает Фрэнк, голос его звучит удивлённо. — Ну, красный. Джерард смеётся и оттягивает прядь, разглядывая её. — Не-а, нужен ярче, если ты соберёшься краситься. Действительно сделать заявление, понимаешь? — Заявление?! — фыркает Фрэнк. — Тебе что, пятнадцать?! К чёрту установки, чувак, я анти-конформист! [8] — Иди нафиг! — отвечает Джерард, однако улыбается. — Я имел в виду, что если ты решишь сделать нечто, например, покрасить волосы в бесцеремонно ненатуральный цвет, то ты можешь сделать это к тому же как следует — храбро и очевидно! — Ага, точно! Ты меня не обведёшь вокруг пальца, ты один из тех странных современных художников, у которых всегда какие-то проблемы с обществом! — Чёрт, ты видишь меня насквозь. А я думал, я неплохо это скрывал... Фрэнк смеётся. Это кажется флиртом, хотя он может ошибаться: прошло довольно много времени с тех пор, как ему приходилось с кем-либо флиртовать. — Мы выглядим так, будто вышли из полотен Джексона Поллока [9], — бормочет Джерард, потягивая за прядь окрашенных краской волос. — Мы выглядим так, будто на нас вырвало единорога, — исправляет его Фрэнк. Джерард хмурится, затем тянется к близлежащей полке. Он хватает какую-то упаковку и ещё до того, как Фрэнк может что-то произнести, высыпает это нечто на него. Фрэнк чихает, быстро и сбивчиво бормочет что-то, пытаясь высвободиться из какой бы то ни было токсической пыли, которой атаковал его Дже... Блёстки. — Теперь ты выглядишь так, будто на тебя вырвало единорога, — с триумфальной улыбкой произносит Джерард. Она победоносная, сумасшедшая и совершенно очаровательная. Фрэнка он должен раздражать. Вместо этого он осознаёт, что неотрывно смотрит на губы Джерарда, на его странные маленькие зубки, на его язык, выглядывающий из маленьких щелей, что мог заметить только Фрэнк. И он неожиданно задумывается, каковы на вкус губы Джерарда, как будет ощущаться его язык у него во рту... — Ты счастливчик, ты милый, — хмуро бормочет Фрэнк, вытряхивая блёстки из волос. — Если бы кто-то ещё испробовал бы такое на мне, им бы уже прилетело по голове жестяной банкой. — Оу, ты считаешь, я симпатичный? — Джерард абсолютно смешно хлопает ресницами. Он смеётся и протягивает руку. — Давай, нам нужно раздеть тебя... до того, как чернила окончательно испортят твою рубашку. У меня есть одежда, которую ты можешь взять. После «раздеть» определённо следовала умышленная пауза. Это точно флирт. Мысленно Фрэнк победоносно вскидывает руки в воздух.~*~*~
Джерард предлагает Фрэнку чистую — «Что ж, по-моему, она чистая» — чёрную футболку, чтобы они могли замочить его рубашку. — Мне так жаль, Фрэнки, — говорит Джерард, очищая старой щёткой забрызганную красками раковину, чтобы наполнить её. — Если это не сработает, я заплачу за сухую чистку или куплю тебе новую рубашку... — Всё в порядке, всё хорошо! — отвечает Фрэнк, расстёгивая рубашку. Его пальцы не совсем справляются с пуговицами из-за скользкой фиолетовой краски на них. — Мы попробуем это, и если рубашка испорчена, то у меня их дома целый ящик комода. И даже ещё больше. — И всё же... — Джерард взволнованно хмурится. Раковина медленно наполняется в то время, как он наклоняется под неё, копаясь в поисках мыла, и Джерард находит его; его футболка задирается, оголяя бледную полоску кожи между футболкой и джинсами, где выглядывают ещё и его чёрные боксеры. Фрэнк отводит взгляд и пытается не представлять, как выглядит Джерард под футболкой. Он, скорее всего, не спортсмен, думает Фрэнк. Лишь глядя на парня, он может сказать, что тот не из тех, кто постоянно торчит в зале... или хотя бы вообще там бывает. На самом деле, он немного пухленький, а его лицо выглядит слегка странно, и Фрэнк почти что уверен, что никогда не видел его с чистыми волосами... На самом деле, это совершенно не его типаж. Фрэнку в основном нравятся абсурдно высокие и худощавые парни, похожие на панков с кучей пирсинга — эдакий «парень, сошедший со сцены», а не тот, который захочет ехать домой к твоей маме. Джерард — странноватый художник, который что-то вечно бормочет, которого скорее всего убьют, если он подойдёт близко к мошпиту. Фрэнк качает головой и снимает свою рубашку; она слегка прилипает к коже, и он неосознанно улыбается, видя, как краска кое-где пропиталась сквозь ткань, отчего его татуировки приобрели совершенно новое виденье. — Ладно, — говорит Джерард, вставая и поворачиваясь, — у меня есть кондиционер для белья и... ОГО! Он роняет бутылку на пол, и его глаза расширяются в то время, как он внимательно рассматривает Фрэнка. — У тебя есть татуировки! — шокировано произносит он. — Ты работаешь в офисе, и у тебя есть татуировки! — Ты не видел это?! — спрашивает он, размахивая пальцами. Где отчётливо виднеются слова «Halloween» и «Bookworm». — Видел-видел, но я не думал, что у тебя... вау, — он замолкает, его взгляд путешествует от произведения на груди Фрэнка к птицам на животе, а после к узору, что украшает его плечи. — Ты... ты покрыт искусством, Фрэнки. Можно мне? Он нерешительно протягивает руку к плечу Фрэнка, и тот позволяет взять себя за предплечье. Он подходит ближе к Фрэнку, так близко, что они едва ли не стоят нос к носу. Джерард нежно держит руку Фрэнка в своих ладонях и осторожно скручивает, чтобы рассмотреть все рисунки. — Вот эта красивая, — тихо говорит он, пробегаясь пальцами по Матери Скорбящей. — Тут немного краски осталось, — отзывается Фрэнк. Его лицо пылает, а сам он боится сдвинуться с места, чтобы не потерять над собой контроль и не прижать Джерарда к кухонной стойке или что-то настолько же неприемлемое. — Неважно, я всё-таки вижу истинные цвета. И выражение её лица, боль в деталях... Она настолько первозданная и искренняя, — говорит он. — Ты сам придумывал эскиз? Фрэнк кивает. Он даже не уверен, что всё ещё может говорить — лишь издавать сдавленные звуки. Между тем, Джерард прикасается к животу Фрэнка, надавливая на его кожу, чтобы более подробно рассмотреть птиц Фрэнка. — Что это у них на глазах? — спрашивает он. Он так близко наклонился к нему, что Фрэнк ощущает его горячее дыхание на чувствительной коже живота, и он ничего не может с собой поделать, прикрывая глаза и слегка откидывая голову назад. — Крест на одной и полоска на другой, — отвечает Фрэнк, откашливаясь. — Они олицетворяют... эм... ну... ангела и демона. — Интересно, — произносит Джерард, медленно поднимаясь. Его лицо озаряет шаловливая ухмылка, и Фрэнк осознаёт, что он очень близко. — Фрэнки, у тебя татуировки на всём теле? — спрашивает он, весьма многозначительно глядя вниз. — У меня есть ещё одна во рту, — говорит Фрэнк, позволяя Джерарду сделать из этого всё, что угодно. Он практически уверен, что это зашло далеко за черту игривого флирта, но он ошибался по этому поводу прежде. Кажется, Джерард не особо уважает личное пространство, это может быть лишь частью этой его черты. Сердце Фрэнка громко стучит, и он изо всех сил старается не трястись. — Правда? — спрашивает Джерард заинтересованным голосом, обхватывая руками шею Фрэнка, после чего расстояние между ними исчезает, и Джерард прижимается губами к губам Фрэнка. По началу он нерешителен, будто бы даёт Фрэнку шанс отстраниться, однако тот наваливается на него всем весом. Позади них раздаётся громких всплеск, и они отпрыгивают друг от друга. — Блять, раковина!!! — кричит Джерард, выключая кран. Вода только начала переливаться, так что потоп на кухне не такой уж и большой. — Итак... — с широкой улыбкой произносит Фрэнк, вытирая воду бумажным полотенцем. — И правда не думал, что ты настолько рано поставишь меня на четвереньки. — Ага, что ж, ты почти что облажался с этой банальной фразочкой «у меня есть татуировка во рту», — Джерард смеётся, касаясь насквозь промокшего полотенца на полу. Там, где их кожа касается воды, краска просачивается в неё, оставляя слабые цветные разводы. — Нет-нет, у меня действительно есть татуировка на губе! — отвечает Фрэнк, оттягивая губу, чтобы показать буквы «NJ» как изощрённое напоминание о Нью-Джерси. Глаза Джерарда распахиваются. — Святое... как, чёрт возьми, они это сделали?! На самом деле, нет, не говори мне, я не хочу знать, — он морщится и содрогается. — Что? — Иглы, — объясняет Джерард. — Я не фанат. В смысле, мне нравятся татуировки и искусство, особенно твои, исходя из того, что я видел, однако я просто не могу переступить через всю эту историю с иглами, чтобы сделать тату себе. Он вновь содрогается. — Знаешь, на самом деле, ты не видишь игл... Джерард засовывает пальцы в уши. — Нананана, ничего не слышу! — БОЛЬШИЕ БОЛЬШИЕ ИГЛЫ! — кричит Фрэнк, брызгаясь в Джерарда водой. Это по-ребячески, однако он не может ничего с собой поделать. — Ну, какие ещё у тебя есть татуировки? — громко спрашивает Джерард. — Еще несколько штук. Но мне придётся снять штаны, чтобы показать их, — с намёком отзывается Фрэнк. — Эй, я не из таких! Он поднимает глаза и ловит взгляд Джерарда, и они вместе смеются. Фрэнк не может сдерживаться и еще пару раз игриво брызгает в Джерарда водой. Тремя секундами позже момент совершенно разрушен, когда слышится хлопок входной двери. — Майки? — выкрикивает Джерард. — Кухня! Фрэнк вовремя поднимает голову и видит высокого очень худого, долговязого парня, заходящего на кухню. Он останавливается в дверях, глядя на Фрэнка сверху вниз. — Это Фрэнк, — объясняет Джерард. Майки ничего не отвечает, однако продолжает пялиться на Фрэнка сквозь очки. У того внезапно создаётся ощущение, будто он не нравится младшему брату Джерарда. — Прости, обычно я ношу футболки и не с ног до головы в красках, — объясняет Фрэнк, поднимаясь и вытирая руки о штаны, после чего протягивает одну Майки. Тот внимательно глядит на него, вскинув бровь. — Что ж, покрыт, но не настолько! Произошёл небольшой инцидент с кучей банок из-под краски в туалете. Майки оглядывается на коридор, где рядом с туалетом в стопки сложены банки. И он слегка вскидывает уголок рта. — У-у-упс, — произносит он. Наконец он берёт Фрэнка за руку и пожимает её; его рука длинная и холодная. — Майки. Брат Джерарда. — Фрэнк, — произносит тот, несмотря на то, что Джерард уже вроде как представил их друг другу, — друг Джерарда... из кофейни. Губы Майки вновь искривляются в то время, как он странно переводит взгляд от Фрэнка к Джерарду и обратно. Джерард внезапно краснеет до ушей. — У тебя была репетиция? — спрашивает он. Майки кивает. — Я просто вернулся, чтобы забрать свой бас. Рад наконец-то с тобой познакомиться, — говорит он Фрэнку, снова странно искривляя губы, и Фрэнк неожиданно осознаёт, что это его улыбка. Фрэнк уже готов ответить «Я тоже», однако Майки уже ушёл; его шаги на втором этаже эхом отражаются на первый. — Он не особо разговорчив, — объясняет Джерард. — Ничего личного. — «Рад наконец-то с тобой познакомиться»? — спрашивает Фрэнк, пытаясь убрать улыбку с лица. — Ох, заткнись, — со смешком произносит Джерард. — Я встретил этого классного и милого парня в Старбаксе, думаешь, я не буду об этом говорить? Фрэнк хочет спросить, насколько много Джерард говорил о нём, однако передумывает. Вместо этого он позволяет своим мозгам сфокусироваться на «классном» и «милом» и пытается не слишком сильно лыбиться. _____________________________________________________________________________ Понтиак Firebird — автомобиль, выпускавшийся концерном General Motorsс 1967 по 2002 года. Матерь Скорбящая = Дева Мария. «Американский идол» — телешоу на телеканале FOX. Смысл передачи — соревнование на звание лучшего начинающего исполнителя в США. «Баффи — истребительница вампиров» — американский молодёжный телесериал с Сарой Мишель Геллар в главной роли о судьбе американской девушки, обладающей сверхчеловеческими силами. «Лабиринт» — фантастический фильм 1986 года американского режиссёра и автора «Маппет-шоу» Джима Хенсона. Здесь имеется в виду мультфильм «Заботливые мишки». Здесь имеется в виду «Keep it ugly». Т.к. выражение переводимо лишь в контексте, то тут оно представлено как «Оставайся собой». Антиконформизм — стремление индивида придерживаться и отстаивать установки, мнения, результаты восприятия, поведение и так далее, прямо противоречащее тем, которые господствуют в данном обществе или группе. Джексон Поллок — американский художник, идеолог, лидер абстрактного экспрессионизма. Просто зайдите в гугл и посмотрите его картины, вы всё поймёте.