Riverdale at Hogwarts

После этого происшествия в школе долго ещё опасались как-то подшучивать над кем-либо ещё, опасаясь навлечь гнев директора. Слизеринцы постепенно возвращались в строй, те, кто легко перенёс болезнь удалось поставить на ноги за два-три дня, те у кого были проблемы с иммунитетом — выздоравливали довольно долго. Зельевары уже устали варить зелья, поэтому приходилось периодически отрывать от забот врачей больницы св. Мунго, чтобы они помогали выздоровлению школьников. И они действительно помогли. Правда одного слизеринца всё же пришлось отправить домой, так как ему требовалось совершенно иное лечение, поскольку во всех школьных зельях был один компонент вызывающий сильную аллергию у подростка, поэтому ему пришлось долечиваться в родных пенатах. Стол Слизерина снова заполнился студентами. Они четко знали, где кто сидит, зная свои привилегии и ранги. Садились обычно целым курсом, самые маленькие ближе к выходу, самые старшие — на виду у директора. И вот там-то, среди седьмого курса было очень заметно отсутствие Форсайта Пендлтона Джонса Третьего. Арчи, сидевший за столом алознаменных, самым шумным и недисциплинированным из всех Хогвартских домов, тоскливо вздыхал каждый раз, когда видел эту зияющую пустоту. Бетти кидала сочувствующие взгляды на друга, но ничего не могла предложить, понимая, что сейчас это не её забота. Темноволосая когтевранка спокойно сидела за столом орлят, не обращая внимания на всех остальных. А вот Шерил вела себя как настоящая королева змей, будучи старостой, как и Джонс, она следила за порядком на факультете, стремясь, чтобы Слизерин всегда был на высоте. — Эй, Шерил, — догнал рыжеволосую старосту Арчи, когда она уже выходила из столовой. — Есть разговор. Блоссом откинула прядь волос за спину и спокойно посмотрела на Эндрюса. — Что такое, Эндрюс? — проговорила она даже без доли язвительности. — Я по поводу Джага, — тихо шепчет он. — Просто помоги мне. — Знаешь, нет, Джагхед не хочет тебя видеть, так какого черта я должна тебе помогать? — на миг забыв правило про не-ругань, чуть прищурилась девушка. — Он не хочет меня видеть, — тихо произносит Арчи, — Постоянно убегает… Или словно испаряется, стоит только мне зайти куда-нибудь. Чёрт, Шерил, я тебя прошу… Шерил смерила его взглядом и разворачивается к Эндрюсу спиной, вызывая у того досадное чувство дежавю, которое только мешало ему сосредоточиться на том, что он сейчас должен говорить, чтобы убедить Шерил помочь ему. Правда все мысли мгновенно улетучиваются, едва только Шерил, высокомерная Шерил, про которую многие говорили, что она отмороженная сука, и вообще «ни стыда ни совести у девки», произносит: — Я подумаю. — и летящей походкой вышла из столовой, оставляя гриффиндорца теряться в догадках, что это сейчас было. Ронни, даже не взглянув на Эндрюса, вышла следом за Шерил, как и скромная пуффендуйка Купер, которая ободряюще улыбнулась Арчи.

***

Через неделю, всё ещё не теряющий надежду Арчи, продолжал смотреть на раскрытые двери Большого Зала, как тут, увидев такую родную и знакомую фигуру Джонса, ринулся обнимать этого паршивого слизеринца с дурацким зелёным галстуком и небрежно уложенными прядями волос. — Джагхед, я безумно скучал по тебе, — горячо шептал он ему на ухо, практически зажимая Джонса в своих объятиях. Не чувствуя отклика, он невольно отстранился, смотря на насторожившегося Форсайта. — Ты не рад меня видеть? — Нет, — обронил Джонс, ледяная маска по прежнему не слетала с его лица, хотя в глубине светлых глаз, отливающих сейчас голубизной, таилась искренняя радость. — Я же вижу, — шепнул он ему на ухо, практически кусая его, что заставило чуть покраснеть слизеринца, но никоим образом не выдать своих эмоций, хотя Эндрюс ощущал как сильно колотится сердце друга, слышал рваное дыхание змея. — Что скучал, — голос стал ещё более дразнящим, он удовлетворённо наблюдал за тем, как в состоянии Джагхеда происходят метаморфозы. — Что ты со мной делаешь? — отчаянно-зло шипит Джонс, в то время как его тело отзываясь на понятные только ему мотивы, подалось навстречу гриффиндорцу, обнимая его за шею и прижавшись теснее. — Признаю свои ошибки и пытаюсь понять, что же я по-настоящему чувствую к тебе, Джаг, — тихо произносит он, обнимая такого податливого нынче слизеринца. — На глазах у всей школы? — шипит Джонс. — Да, потому что перестал с тобой общаться я тоже на глазах у всей школы, — смеясь, еле слышно прошептал Арчи. — И что же ты понял, Эндрюс? — Я люблю тебя, Джаг, — он жадно впился в губы Джагхеда, сорвав невольный стон, что счёл за ответное признание. Правда после ему пришлось ловить слизеринца, потому что только что поправившийся организм Джонса ещё не был готов к такому стрессу.