ИДЕАЛ В САХАРНОЙ ПУДРЕ

Шоколад был еще не допит, когда в кофейню вбежал уже знакомый Анне секретарь, и, торопливо извинившись, что-то зашептал Штольману на ухо. - Что?! Секретарь сокрушенно кивнул. - У себя дома, в спальне… Ваш помощник, г-н Коробейников, уже выехал туда… - Что случилось? – мило поинтересовалась Анна. Штольман смотрел на нее невесело. - По нашему делу – новый труп, - доложил он. – Убит любовник этой дамы, г-н Бронский… Давайте я посажу вас на извозчика и отправлю домой. - Я с вами, - объявила Анна. – Надеюсь, вы не откажетесь от моей помощи? Секретарь выглядел весьма удивленным, когда Штольман спокойно кивнул супруге, ответив: - Конечно, не откажусь. - Слава Богу, что удалось вытащить сюда из Затонска Коробейникова, - заметил Штольман, когда они с Анной садились в пролетку. – Людей умных в этом мире – так немного, а сочетание умный-добросовестный-преданный, так вообще почти не встречается… По прибытии на место происшествия, Штольман обнаружил следующее. Бронский лежал в собственной постели, в костюме Адама, убитый пятью выстрелами из револьвера системы «бульдог». В соседней комнате в истерике билась молодая девица, судя по одежде (явно надетой наспех) – горничная. - Это покойница, - всхлипывала она, - п-п-покойница… Она меня убьет, тоже… - Вы – свидетельница происшествия? – осведомился Штольман. Подбородок девицы затрясся, она мелко закивала и уткнулась в платок. - Вы можете рассказать, что произошло? - Покойница, - затравленно прошептала девица. - Какая покойница? – терпеливо повторил Штольман. - Аренина, - прорыдала горничная. – Та, которую паровозом на куски порубило... Это она ночью его убила… - Если она погибла под паровозом, как она могла прийти сюда ночью? – невозмутимо спросил Штольман. - А это привидение ее сюда приходило, - объяснила девица. - И привидение выпустило пять патронов из револьвера? - Я сама видела! – вскинулась девица. - А где вы находились в момент происшествия? – поинтересовался Штольман. Девица потупилась. - Почему вы сказали, что она вас тоже убьет? У нее что – к вам тоже какие-то претензии? - С барином я была, - опустивши глазки, пролепетала девица, - в постеле евонной… - Дальше. - Вдруг шаги и входит со свечой покойница-то. А в руках пистоль. Барина позвала по имени, а как он проснулся – давай палить по нему… - А в вас не стреляла? - Я не знаю, я под одеяло спряталась… - Надежная защита от выстрела, - согласился Штольман. – А дальше? - А все, ушла она… - А у покойницы… какие основания были барина ненавидеть? - Дык бил он ее, барыню-то… пока она от него не сбежала. - А давно сбежала? - Да уж недели три как… - Дверь не взломана, - доложил Штольману Коробейников. – Следов отмычки нет. Прислуга на кухне божится, что все были в доме, и все ключи, что были – при них. Но самое интересное – вот, смотрите, - он протянул Штольману револьвер. - Где вы нашли? - В корзине для бумаг, в соседней комнате… И, как удалось установить, этот револьвер принадлежит убитому… - А теперь давайте я вам сам расскажу, как дело было, - предложил Штольман, обращаясь к горничной. – Вы сами застрелили своего барина из его же револьвера. Никто в квартиру не заходил. А причина – ну, возможно ревность, или жестокое обращение… - Не убивала я, - обмерла девица. - Следов отмычки нет, дверь не взломана. Значит, в квартиру входил либо тот, у кого был ключ, либо – никто не входил вообще. У кого-то из знакомых вашего барина был ключ от его дома? - Не знаю я… А привидения через стену проходить могут, вот! – выдала девица, всхлипнув. Штольман молчал, задумавшись. Ах, Затонск, что ж ты сделал с закоренелым материалистом! Штольман слишком хорошо помнил дело Ферзя, когда после смерти старого шулера происходили вещи весьма загадочные. Бог мой - три необъяснимых смерти в один день, причем последней смерти он сам был свидетелем… Но увы – привидение к делу не пришьешь. - Да, похоже придется спрашивать совета у эксперта, - пробормотал он. Поймав его взгляд, Анна сказала: - Мне надо побыть в комнате, где произошло убийство… Нет, - вдруг протянула она руку к мужу, - побудьте со мной в этой комнате. Мне что-то не по себе… Тут что-то такое… зловещее.. Усевшись на диване в комнате убитого, Штольман смотрел, как жена его, присев к столу и зажмурившись, принялась шептать: - Вызываю дух Алексея Бронского… Явись мне… Внезапно она вздрогнула, уставившись в угол комнаты. - Кто убил вас? – прошептала она. И тут Штольман увидел, что лицо ее изменилось; как бы охваченная страхом, она отшатнулась, закрыла голову рукой… и в ту же минуту словно очнулась. - Боже, - прошептала она. - Что с вами? Что вы видели? – произнес Штольман, быстро подойдя к ней. Анна прижалась к нему, дрожа всем телом; он слышал даже, как постукивают ее зубы… - Этот убитый, я видела его. Только он ничего мне не ответил – то есть на мой вопрос. А произнес только одно слово… - Какое? - Красивая… это он мне сказал, словно оценивая меня. А потом стал подходить ко мне, и рука у него была за спиной… и не знаю почему, но мне стало так страшно, - Анна растерянно пожала плечами. - А глаза у него – такие злые… А потом он вынул руку из-за спины, а в руке - плетка… И руку занес, словно чтобы ударить… - Тут еще один свидетель, - доложил Коробейников, заглянув в комнату. - Кто? - Да мужик кухонный, как он себя называет... «Кухонный мужик» оказался малым лет сорока, с удивительно живыми и умными глазами. - Ну а чё рассказывать-то, - пожал он плечами. Спал, слышу – выстрелы. Сдуру и решил глянуть, что там. Был бы поумнее – не совался бы. А так выглянул – а она в меня и пальни... - В вас?! - Ну а пуля-то с чего в косяке дверном, аль вы не видели, - спокойно возразил мужичок. – Пальнула, да промазала... а может, пужнуть хотела. - Кто она была? - Дык Аренина эта, барыня, Анна Аркадьевна. Полюбовница барина, бывшая. - Да что ты врешь, - вмешался Коробейников. – Ее же паровозом на куски разрезало! - Ну уж не знаю, кого разрезало, - решительно возразил мужик, - но эта была неразрезанная, а цельная, тоись, вот как есть!