Совершенствуя мир

Изо всех сил пытаясь взлететь, Малик все больше уставал и выматывался, пока и вовсе не развалился на земле, вытянув ноги. Лиам, который не мог позволить себе плавить монеты, пытался поджечь лист бумаги, но у него ничего не получалось. С ним сидел Гарри, старающийся заставить яблоко переспеть и Найл, у которого никак не получалось создать облако, хотя он успел поспрашивать у Майкла, как именно он это делает. Луи к ним так и не пришел. Они ждали его целый час, но все-таки решили начать тренировку без него, тем более, он неизвестно где пропадал со вчерашнего дня, и поиски все равно бы не принесли никаких результатов. На дне океана его точно не было — Гарри попросил своих приятелей дельфинов отыскать Томмо, но они приплыли к нему очень грустные и разочарованные своими навыками поиска, и Стайлсу несколько часов пришлось утешать своих водных друзей. Видимо, Томмо все-таки сильно обиделся. Лиам объяснял это тем, что Луи всегда и во всем привык быть лучшим, и если вдруг выяснится, что у всех есть по дополнительной стихии, а то и больше, а у него вдруг нет, это сильно ударит по самолюбию чувствительного водного мага. Зейн только плечами на это пожимал — лично он привык быть худшим. Пусть и не в шахтах. Периодически Найл посматривал на него, смущенно кусая губы. Они так и не дошли до самого главного, но Хоран уже чувствовал себя очень искушенным. Поймав его взгляд еще раз, Малик заметил, что глаза Найла блестят слишком ярко для простого волнения — в них было что-то от целестина. Зейн уже был готов назвать его своим любимым камнем. – Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Малик и рывком сел, обхватывая колени. – О чем ты сейчас думаешь? – Хоран покраснел, и Зейну пришлось его упрашивать. – Только честно, Найл, это очень важно, – добавил он, ободряя его улыбкой. Найл немного покраснел и смущенно опустил взгляд, подтягивая ворот рубашки повыше. У него будто ресницы подсвечивались голубым светом, заметил Зейн со странным внутренним восторгом. – О том, что мы вчера делали, – еле слышно выдавил Хоран, бросив на него быстрый томный взгляд, надеясь, что услышит только Зейн. Похоже, что Найл боялся порицаний и неодобрения со стороны друзей, но это только подогрело их интерес. – А что Вы вчера делали? – разгорелся восторгом Гарри. – Гарри, и как тебе только не стыдно лезть в чужую личную жизнь? – с укором посмотрел на него Пейн и с непринужденным видом повернулся к Найлу, который даже вздохнул от облегчения. – Так, что Вы вчера делали? – спросил Лиам, расплываясь в широченной улыбке. Гарри чуть не завизжал и кинулся хлопать Лиама по плечу, выражая полнейшее одобрение его тактике. Найл готов был провалиться под землю от стыда. – Неважно, – фыркнул Малик и посмотрел на Стайлса. – А вот ты о чем думаешь, когда идешь загорать в наш сектор и пляшешь там босыми ногами? – О солнце, – радостно проговорил Гарри, похлопав в ладоши. – О том, что мне сейчас будет очень тепло и хорошо, – подумав, добавил он. – Иногда, когда я лежу, и мне становится горячо, я думаю о Поди — это отвлекает, и мне снова тепло! – чуть ли не закричал он, сияя от радости. Все-таки он был сущим ребенком. Лиам пробормотал что-то о том, что Гарри все время думает о своем дельфине, а не «иногда», но, к счастью, это услышал только Найл, хихикнувший в сгиб локтя. – А ты о чем думал, пока плавил монету? – спросил у Лиама Зейн. Пейн задумался и внезапно смутился, как в прошлый раз. – Я шёл на ужин к родителям и думал о том, что... скоро вернусь домой и буду есть пряники, и яблоки, и печенье, и гуляш, и... рагу, – нехотя выдавил он, прикрыв лицо рукой. – И еще о пироге и ростбифе, картофеле, салате, рулете, суфле... – Ясно, можешь не продолжать, – фыркнул Стайлс, демонстративно похлопав себя по животу. Хоран тоже захихикал, и Лиам сшиб обоих с ног порывом ветра. Найл и Гарри приземлились пятыми точками к верху, продолжая смеяться. – А я, когда летел, думал о Найле, – задумчиво закончил Малик, щелкнув пальцами. – И когда работал с породами, тоже думал о Найле, – добавил он, продолжая потирать подбородок, и вдруг просиял. – Понимаете, в чем смысл?! – воскликнул Зейн, огорошив Лиама, Найла и Гарри. – Это любовь! Любовь! Надо думать о том, что любишь! – радостно закричал он. – Испытывать положительные эмоции! Наконец-то мы сдвинулись с мертвой точки.... – Я вернулся! – прокатился по гроту чей-то бесконечно довольный голос. Ребята встрепенулись. В пещеру ввалился Луи, довольный, как будто проглотил плошку меда с черничным вареньем и льдом. Игнорируя тот факт, что он опоздал и заставил волноваться за себя, Томлинсон исполнил что-то похожее на победный танец, сильно топая ногами. На нем было что-то, отдаленно напоминающее мешковатые штаны, и весь он был очень потрепанный и даже перепачканный. – И я Вам сейчас кое-что покажу! Он подбежал к огромному валуну, на котором сидел вчера, и сделал вид, будто пытается ударить его ногой, а камень, ведомый какой-то силой, со всего маху врезался в противоположную стену и раскрошился на мелкие кусочки. Зейн, Найл, Лиам и Гарри замерли в изумлении. Томлинсон чуть от восторга не умер, увидев, какое произвел впечатление на друзей. Он сразу же принялся жонглировать камнями прямо в воздухе, не прикасаясь к ним руками и с довольным видом глядя на удивленные лица приятелей. – Ха-ха! – возопил Луи, ударяя себя кулаками в грудь, как земные маги, живущие в горах. Камни закружились вокруг него, точно грифы над падалью, чем привел Малика в состояние эйфории. – Я еще и не такое могу! – довольным голосом заметил он. – Получасом назад чуть кусок скалы на голову себе не уронил. – Как ты это сделал? – оживился Зейн, потирая руки. В нем проснулась жажда познания, уж очень он загорелся этой идеей. – О чем ты думал? Это было что-то приятное? Томмо задумался лишь на мгновение. – О, думал о том, что Вы все кучка остолопов, которые еще пожалеют о том, что недооценивали меня, – злорадно пропел Луи, похлопывая в ладоши, и камни застукались друг о друга. – Потом я представил, как со скалы катятся валуны и раскатывают Вас в лепешки! Ну, вот валун и покатился. А я взял и расколол его. Вот так-то! Луи сжал кулак, и камни, пляшущие вокруг него, рассыпались серебристо-бурой пылью. На лицах Лиама, Гарри и Найла застыл ужас. – Ну, наверное, ненависть тоже годится, – выдавил из себя Зейн странным голосом и снова задумался. – Думаю, это просто должна быть очень сильная эмоция. – О, как я счастлив! – продолжал бесноваться Луи. Он чуть ли не стоял на голове. – Ха-ха! Монеты они плавят! А вот я... Закончить Луи не успел, потому что Стайлс швырнул ему в рот яблоко. Видимо, он много тренировался прикармливать морских млекопитающих, потому что яблоко угодило Луи точно в рот, но Томмо это не смутило. – Ну, ничего, – крупно откусывая, заявил Томлинсон и вернул Гарри жалкий огрызок. Стайлс посмотрел на слюнявые остатки со смесью отвращения и изумления. – Мы еще посмотрим, кто кого. Зейн предложил пробовать по-очереди, инструктируя друг друга. В течение недели после работы они с переменным успехом практиковались, и, как ни странно, лучше всего получалось именно у Луи. Он крошил, двигал и даже создавал камни так, будто занимался этим всю жизнь. На второй неделе Томлинсон уже смог подняться от земли на несколько футов, а к концу третьей смог плюнуть огнем, нарочно подпалив Пейну штанину. Смеясь над Стайлсом, он запекал яблоки, на которых последний практиковался в магии солнца, и с аппетитом ел, очень громко чавкая. Гарри тоже продвинулся вперед. Теперь он мог сносно управляться с огнем — в нем проснулись таланты и стихийника, и мага солнца, и чем лучше он работал с пламенем, тем успешнее становилась и работа с водой. Он даже смог сделать пузырь, за чем раньше всегда обращался исключительно к Луи. Это заставило его гордиться собой. И его дельфина, похоже, тоже. Найл дышал ему в затылок и наступал на пятки. К концу второй недели из его тучки закапал дождь, а к третьей он сумел сдвинуть внушительный камень и даже пустить по нему заметную трещину. Пейн и Малик добились куда более скромных успехов в своих областях. К третьей неделе Лиам научился сносно управляться с огнем, а Малик — отделять одну породу от другой и сминать мягкие металлы, хотя у него было предположение, что он как-то на расстоянии нагревает их, поэтому они так легко поддаются. Но больше всего Зейна, конечно, интересовал полет. Так что, друзья решили плотно заняться его полетом. – Ставлю десять серебряных, что этот парень упадет, – насмешливо сказал Луи, наблюдая, как Зейн неустойчиво завис в паре футов от земли, размахивая руками, словно курица своими куцыми крылышками. – Надо признать, он ужасен в этом, – заметил Лиам, наворачивая круги вокруг его ног. Он был настроен более позитивно, чем Томлинсон, но все-таки с относительным недоверием, в отличие от Стайлса и Хорана, которые буквально бесновались от переполняющего их энтузиазма. – Лиам, уйди оттуда, – недовольно шикал на него Гарри. Он наблюдал за Зейном с непередаваемым волнением. – Чувствуй воздух, Зейн! Лети! – подбадривал его Хоран, посылая нескончаемые воздушные поцелуи. Малик улыбнулся и почувствовал, что поднимается выше.