Pro bono publico I

      Потемневшая от времени небольшая лачуга, стоявшая на краю деревни, почти у самого леса, внешне ничем не отличалась от соседних домов. Но едва Сириус перешагнул порог вслед за Люпином, как окружающая обстановка кардинально изменилась.       Внутри убогой развалюхи оказалась просторная комната с крепкими бревенчатыми стенами. Застекленное окно прикрывали симпатичные золотисто-коричневые занавески, на застеленном ровными, хорошо пригнанными досками полу лежал пушистый бежевый ковер, а с потолка свисала лампа в круглом оранжевом абажуре, заливающая помещение уютным теплым светом.       Возле одной из стен обнаружился широкий, мягкий диван с обилием разнокалиберных подушек, шкаф с книгами и невысокий торшер; вдоль другой тянулся маггловский кухонный гарнитур того же цвета, что и занавески, с несколькими шкафчиками, раковиной, плитой, холодильником и узкой поверхностью, на которой расположились чайник и тостер. Центр комнаты занимал круглый стол, застеленный белой в оранжевую клетку скатертью, и пара стульев.       — М-м, мило тут у тебя, — протянул Сириус, оглядевшись. — Хорошо живешь?       — Не жалуюсь, — Ремус, успевший за это время поставить чайник и отлевитировать на стол вазочку с печеньем и добытую из холодильника тарелку с ломтиками сыра, прислонился плечом к высокому узкому шкафу рядом с плитой и приглашающе махнул в сторону одного из стульев. — Присаживайся. Чай, кофе?       — А покрепче что-нибудь найдется? — слегка нервно усмехнулся Сириус, плюхнувшись на стул и с удовольствием вытянув ноги. — Денек выдался не из легких…       Люпин хмыкнул и молча призвал из соседнего шкафчика бутылку огневиски и один стакан.       — Не выпьешь со мной? — Сириус поднял бровь, а затем, увидев отрицательный кивок, неверяще добавил: — Да ладно! За встречу?       — Я с некоторых пор не пью, — спокойно, но очень твердо сказал Люпин, выключая чайник и доставая с полки коробку листового чая. — Но для гостей держу бутылку-другую.       Сириус сощурился.       — И часто у тебя бывают гости?       — Бывают.       В комнате повисла тишина, прерываемая лишь звуком льющейся из чайника воды и звоном посуды. Ремус, казалось, был полностью поглощен процессом заваривания чая, а Блэк с возрастающим недоумением наблюдал за ним, пытаясь найти в этом спокойном и вроде бы гостеприимном, но каком-то совершенно чужом человеке черты школьного друга. Искал… и не находил.       Наконец, по прошествии десяти минут, Люпин закончил священнодействовать над заварочным чайником и тоже сел за стол, поставив перед собой большую кружку, исходящую ароматным паром.       — Итак, — голубые глаза посмотрели прямо на Блэка, — я тебя слушаю.       Сириус чуть наклонил голову, разглядывая его лицо.       — А ты изменился, Лунатик…       — Десять лет прошло, — пожал плечами Ремус, отхлебывая чай. — Людям свойственно меняться.       — Откуда шрам? — Блэк скользнул взглядом по изогнутой светлой полосе на его щеке.       Во взгляде Люпина мелькнула насмешка.       — Ты проделал столь долгий путь, чтобы спросить об этом?       — Кстати, путь действительно был долгим, — заметил Сириус. — Ты даже не представляешь, сколько сил и денег я потратил на твои поиски. Думал, с тобой случилось что-то, на Патронусов ты не отвечал, совы возвращались с моими же письмами… Что с тобой произошло, Рем?       — Забавно, что ты спрашиваешь об этом сейчас, — Люпин улыбнулся уголком губ, делая еще один глоток.       — Черт, Лунатик, да что с тобой? — не выдержал Сириус, подаваясь вперед. — Мы же были лучшими друзьями!       — Да, были, — невозмутимо отозвался Ремус. — В школе. Но это было давно. Сейчас у меня совершенно другая жизнь…       — Да, я заметил! — Сириус окинул взглядом комнату. — Жизнь, в которой ты не пьешь алкоголь, разговариваешь по-норвежски, живешь в заброшенном поселке со стаей оборотней и носишь длинные волосы! Если бы мне кто-то рассказал об этом еще вчера, я бы отправил его в Мунго!       — А еще я работаю в отделе магического правопорядка местного министерства магии, встречаюсь с девушкой по имени Кэти и иногда смотрю футбол в маггловских барах. Санитаров вызвать?       Блэк от неожиданности моргнул, а затем его глаза заметно округлились.       — Где-где ты работаешь? Но… но разве…       — Разве может темная тварь, вроде меня, занимать должность в министерстве? — в голубых глазах заплясали насмешливые искры.       — Я не это имел в виду! — возмутился Блэк.       — Да ладно, — отмахнулся Люпин. — Ты знаешь, здесь к оборотням относятся совершенно не так, как в Британии. Мы не считаемся «полу-разумными» или «угрозой обществу», даже наоборот, нас ценят за повышенную выносливость, ловкость и силу. Ты знал, что оборотни в полтора раза сильнее обычных волшебников магически и вдвое — физически? Прибавь к этому ускоренную регенерацию и возможность неплохо видеть в темноте и тебя не будет удивлять, что почти весь местный аврорат состоит из таких, как я.       — Надо же, — растерянно пробормотал Сириус, — я как-то не замечал за тобой всех этих талантов в школе…       — Очевидно, потому что тогда их не было, — Ремус побарабанил пальцами по бокам чашки. — В этом весь фокус. Оказалось, подобные преимущества появляются тогда, когда ты полностью принимаешь свою волчью сущность. Роднишься с ней. Начинаешь ощущать, как часть себя — значительную часть. А я много лет подавлял ее, загонял так глубоко, как только мог, боялся и ненавидел себя за то, что не могу это контролировать. Разумеется, за такое отношение мой волк не был мне благодарен. Тебе налить еще? — он кивнул на пустой стакан.       Блэк слегка ошарашенно кивнул.       — Значит… теперь ты принял… ну, свою сущность?       — Как видишь, — Люпин плеснул ему виски и откинулся на спинку стула. — И произошло это только потому, что я в свое время покинул Англию. Останься я там, и до сих пор был бы похож на безвольную тряпку из траченного молью волчьего хвоста.       Блэк нервно хмыкнул.       — Да, насколько я вижу, эти изменения пошли тебе на пользу. Даже шутить научился…       — Когда тебе с детства внушают, что ты болен опасной для общества болезнью, которую должен всеми силами скрывать, с самоиронией возникают некоторые трудности, — Ремус поморщился. — Пойми меня правильно, Сириус, я не жалею о прошлом. Что было, то прошло, нет смысла сокрушаться над тем, что не можешь исправить. Но сейчас я живу той жизнью, которую всегда хотел. У меня есть интересная и хорошо оплачиваемая работа, девушка, которая мне нравится, и моя стая.       — Да уж, стая у тебя… — Сириус тряхнул головой, — гостеприимная.       — Они не любят чужаков, — спокойно отозвался Люпин. — Поэтому и место выбрали соответствующее. Чтобы сократить количество случайных гостей до минимума.       — В любом случае, я рад, что ты нашел… себя, — чуть замявшись, сформулировал Блэк. — И в стае тебя, видимо, уважают. Даже этот ваш… верзила-вожак.       Во взгляде Ремуса мелькнула какая-то странная эмоция.       — Халлбйорн не вожак. Он — глашатай. Правая рука.       — А, ну значит, мне повезло, что он не успел сообщить обо мне главному! — весело заметил Сириус, поднося к губам стакан с виски. - Так как все-таки тебя занесло в Норвегию?       — Это длинная история, — Люпин качнул головой и решительно отодвинул кружку. — Итак, я удовлетворил твое любопытство? Ты хотел знать, где я, чем занимаюсь и все ли со мной в порядке — ты получил ответы на эти вопросы. А теперь скажи мне, зачем ты приехал на самом деле?       Блэк рассеянно запустил пальцы в волосы и длинно выдохнул.       — Я приехал за тобой, Лунатик, — он серьезно посмотрел в голубые глаза. — Мне нужна твоя помощь. Темный Лорд, похоже, вернулся, и мы…       — Стоп, — внезапно прервал его Ремус, на мгновение прикрыв глаза. — Что значит «похоже, вернулся»? Насколько я помню, он погиб почти двенадцать лет назад?       — Мы тоже так думали! — Сириус подался вперед. — Но Дамблдор всегда говорил, что он мог выжить, а теперь… В конце декабря Пожиратели совершили серию нападений на семьи Орденцев! Джеймс… они убили его, Рем, а Лили сейчас находится в Мунго в коме, и неизвестно — выживет ли!       — Что? — внезапно севшим голосом переспросил Люпин. Впервые за все время разговора его взгляд помрачнел. — Они напали на Поттеров?       — Да. Еще на Боунсов и Лонгботтомов, но те, слава Мерлину, почти не пострадали. Я уверен, что за этими нападениями стоит Волдеморт! Он вернулся, понимаешь? — и Сириус, захлебываясь словами и эмоциями вкратце пересказал все детали страшных событий. — Я разговаривал с Дамблдором, убеждал, что мы должны предпринять что-нибудь, отомстить этим ублюдкам за Джея, а он!..       — И что сказал Дамблдор? — тихо спросил Люпин.       — Да ничего он не сказал! — возмущенно отозвался Блэк. — Нес какую-то чушь про то, что у нас нет доказательств, а без них мы ничего не можем! Нет, ты представляешь?!       — Допустим, — медленно произнес Ремус, мрачно глядя на него. — Но если те, кто напал на Поттеров, мертвы, а остальные в розыске, то чего ты хочешь от меня?       — Как чего? — вскинулся Сириус. — Мы должны отомстить! Найти того, кто стоял за нападениями и вывести эту тварь на чистую воду! А если это действительно Волдеморт, то избавиться от него раз и навсегда!       — И каким же образом? Если мы не смогли окончательно победить его даже тогда, когда он был наиболее уязвим, то сейчас…       — А сейчас у нас есть преимущество! — рявкнул Блэк. — Его сын!       Люпин резко вскинул на него взгляд. На несколько мгновений в комнате повисла мертвая тишина.       — Что ты сказал? — очень тихо произнес Ремус, глядя в глаза бывшего друга немигающим взглядом.       Но Сириус, не замечая ничего, продолжал:       — Ты ведь помнишь, как Дамблдор отдал мальчишку на воспитание Поттерам? Мол, нужно дать ему шанс вырасти нормальным, без влияния всей этой пожирательской шоблы! Так вот, затея его с треском провалилась! Наследственность никаким воспитанием не перебить, вот и этот щенок вырос весь в свою родню, ничего не взял ни от Джея, ни от Лили! Но зато теперь, в случае чего, у нас есть козырь в рукаве!..       — Козырь? — в голосе Ремуса появились глухие рычащие нотки. — Сириус… ты сейчас сам слышишь, что ты говоришь? Ты предлагаешь использовать ребенка, как наживку?       — Рем, ты чего? — опешил Блэк. — Он же сын этого ублюдка! Ты вспомни, сколько наших полегло из-за его папаши! МакКинноны, Прюэтты, Джонсы! А Джей? Эти твари напали исподтишка, застали их врасплох, и теперь Джей мертв, Лили одной ногой в могиле, Анна осталась сиротой, а это мелкое отродье живет и радуется! Да я готов своими руками…       — Замолчи.       — Что?       — Ты не в себе, — Люпин неверяще качнул головой. — Сириус, очнись, ты не можешь всерьез винить мальчика в том, что совершил его отец. Он всего лишь ребенок!       — Ребенок?! — взвился Блэк. — Ты не видел его, Рем! Да у меня мороз по коже от одного его взгляда! Он вылитая копия своего мерзкого папаши! Такая же хладнокровная, равнодушная, высокомерная дрянь! Отца убили, мать при смерти, а он даже слезинки не проронил за все это время! Не зря его Шляпа на Слизерин отправила, несмотря на все усилия Дамблдора, эта зараза у него в крови!       — Хватит, — жестко произнес Ремус. Его голубые глаза начали опасно отливать желтым. — Видит Мерлин, только память о нашей дружбе и сочувствие твоему горю сейчас удерживают меня от того, чтобы набить тебе морду, но еще одно слово…       Сириус уставился на него, как на умалишенного.       — Я не понимаю… ты… ты защищаешь этого?.. Ты совсем спятил тут в своем лесу?!       — По-моему, это ты спятил, — холодно сказал Люпин. — Нельзя использовать ребенка, как орудие мести, будь он сыном хоть Темного Лорда, хоть Мордреда, хоть черта лысого!       — И это говоришь ты? — сощурился Сириус. — Забыл, как тебя самого использовали, чтобы отомстить твоему отцу?! Сивый что-то ни на секунду не задумался, что пятилетний ребенок не может отвечать за поступки родителей!       — Вот именно! И теперь ты хочешь поступить так же с этим мальчиком? С каких пор Орден Феникса использует те же методы, что и Пожиратели? Думаешь, если поступишь так, будешь хоть чем-то отличаться от них?       — А как еще нам прижать этих уродов?! — заорал Блэк, вскакивая на ноги. — Джеймс был моим лучшим другом! Ближе, чем родной брат! А ты хочешь, чтобы я оставил его убийцу безнаказанным?!       — Я понимаю, что тебе больно, — неожиданно тихо сказал Ремус. — И мне понятна твоя жажда мести. Но цель, какой бы благородной она ни была, не всегда оправдывает средства. Особенно, когда речь идет о детях.       — Трус! — зло выплюнул Сириус. — Так и скажи, что просто не хочешь вылезать из своей теплой норы! Новая жизнь у тебя, да? Ну и сиди тут со своими шавками, чертов преда!..       Закончить свою пламенную речь он не успел. До этого спокойно сидящий за столом Люпин вдруг каким-то неуловимым движением оказался прямо перед ним, а в следующий момент сокрушительный удар в челюсть сбил Блэка с ног.       — Не смей. Оскорблять. Мою. Стаю, — в янтарно-желтых глазах впервые полыхнул настоящий гнев. Верхние клыки опасно удлинились, перестав напоминать человеческие.       — Вот так, да? — Сириус посмотрел на него, снизу вверх, вытирая кровь с разбитой губы, и медленно поднялся на ноги. — Ладно… — он помотал головой, медленно пятясь к двери. — Ладно! Не хотите ручки пачкать — не надо! Без вас обойдусь, моралисты хреновы!       Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом.       Ремус яростно пнул один из стульев, перевернув его, а затем, длинно выдохнув, уперся ладонями в стол и закрыл глаза. Зря он не сдержался. Нужно было дать Сириусу выговориться, попытаться успокоить его и заставить вспомнить о здравом смысле, а теперь…       Кто знает, что он может натворить в состоянии аффекта?