Грязная чистая кровь

1990… Яркий лучик света проник сквозь замочную скважину — на долю секунды показался голубой глаз в окружении медных ресниц. Послышалась минутная возня, свет всколыхнулся, пропуская сквозь себя водоворот сверкающих на солнце пылинок. — Ну что? Уже можно? — Фред нетерпеливо задергал ногой, пытаясь отпихнуть брата и самому проведать обстановку на кухне. В конце концов, это он придумал такой грандиозный план. — Да подожди ты! — Джордж, наклонившись к двери, завел руку за спину, стараясь отодвинуть налегшего на него Фреда, и случайно ударил его в ухо. — Не дыши мне в шею, — он обернулся, услышав, как брат обиженно засопел, и добавил, вновь приникая к маленькому отверстию: — Она идет, идет! Фред подскочил от радостного волнения и тут же спохватился, застывая в неудобной позе. Его левая нога тяжело опустилась на ногу Джорджа, но тот не обратил на боль внимания, наблюдая за миссис Уизли, которая в это время степенно ходила по кухне, помахивая волшебной палочкой, как дирижер. — Ставит блюдо на стол… Все, все, сейчас уйдет, точно уйдет…! — Мальчики! Завтрак готов! Спускайтесь сейчас же! — голос миссис Уизли взорвал утреннюю тишину. Гномы в саду суматошно зашевелились, с глухим стуком натыкаясь на спелые оранжевые тыквы. Мальчики вздрогнули и отскочили от двери. Фред, попятившись, наступил на какой-то шуршащий сверток, взмахнул руками, пытаясь снять с волос липкую паутину, из которой выпал паук и заполз ему за шиворот, и со всей дури вмазал Джорджу локтем по носу. Тот сдавленно застонал, зажимая переносицу грязной рукой. Потом отряхнулся и отвесил Фреду подзатыльник. Завязалась молчаливая шуточная борьба. Шаги на кухне стали дальше, тише. Братья быстро спохватились и на цыпочках подошли к двери. — Они у тебя? — Джордж прошептал это еле слышно, но Фреду не нужно было повторять дважды. Улыбнувшись широко и ярко, как умеют улыбаться только счастливые дети, Фред засунул руку в карман коричневых брюк, покопался в нем и вытащил крепко сжатый кулак. Затем осторожно приоткрыл пальцы и показал содержимое брату. Сквозь просветы между пальцами тускло блестели гладкой матовой глазурью ярко-синие круглые конфетки, каждая размером с медный кнат. Внутри каждой из них шевелился комочек чего-то светлого и мерцающего, пульсируя наподобие крохотного сердца. Джордж улыбнулся краешком губ и осторожно приоткрыл дверь чулана. Осмелев, он высунул сначала одну ногу потом вторую, подошел к столу и, быстро оглядевшись, махнул брату рукой. Фред выскочил из каморки пулей, задев по пути пустое железное ведро без ручки. Ведро с оглушительным грохотом упало на деревянный пол и закатилось за плетеное кресло-качалку, стоящее в углу комнаты. Джордж зашипел на брата не хуже змеи, знаками показывая ему двигаться побыстрее и, придвинув стул со спинкой в плотную к столу, залез на него с коленями. — Давай их сюда! — Джордж уткнулся носом в широкий глиняный горшочек, доверху наполненный ароматной густой кашей, сглотнул слюну и протянул брату руку. Приподнявшись на цыпочках, Фред передал ему один синий кругляшек. Джордж схватил его, крепко зажимая между пальцами, и осторожно опустил в самую середину горшочка. Вязкая каша тут же поглотила конфетку, передернувшись в глиняном плену, и пустила пузыри. — Думаешь, хватит? — Джордж с сомнением смотрел на пузырящуюся кашу. — Может, еще одну? — он вопросительно взглянул на брата. Фред, сощурившись, посмотрел на успокоившуюся кашу и коротко кивнул. — Еще! К первой конфетке добавилась вторая, потом третья, четвертая, а чудо все никак не происходило. Каша сыто бухтела и не хотела поддаваться волшебству. Совсем огорчившийся Джордж, не сумев осуществить задуманное, слез со стула, уступая место брату. Фред успел только забраться на высокий стул, когда в узком проходе послышались быстрые уверенные шаги. Запаниковав, Фред закинул в горшочек все оставшиеся самодельные конфеты и спрыгнул со стула, становясь рядом с братом, а сам, делано расслабившись, засунул руки в карманы, незаметно вытирая пальцы об ткань с обратной стороны. В кухню почти чеканным шагом зашел Перси. Всегда сосредоточенный и слишком угрюмый для четырнадцатилетнего подростка, сегодня он весело насвистывал знакомую мелодию, приглаживая кучерявую шапку рыжих солнечных волос всей пятерней. Он остановился в проходе, увидев близнецов, и приветственно улыбнулся: — Доброе утро! — Перси почему-то подозрительно обвел глазами кухню и, вновь повернувшись к близнецам, спросил: — А где мама? Она вроде недавно звала вас. — Да, позвала, но она ушла куда-то… — … За ложками пошла! — закончил за брата Джордж. Нахмуренный лоб Перси разгладился, и он снова улыбнулся. — Ну ладно, тогда я помогу вам разложить еду по тарелкам! С этими словами он чуть закатал рукава своей клетчатой рубашки и подошел к столу, втягивая носом восхитительный аромат. Каша вела себя подозрительно тихо. — Ну же, садитесь! — Перси по очереди взглянул на младших братьев и выдвинул свой стул из-за стола. Фред и Джордж уселись за стол, бросая прожигающие взгляды то друг на друга, то на дымящуюся кашу. Фред наклонился к брату, краем глаза наблюдая, как Перси придвигает к себе посудину: — Кажется, не сработало! — он тихонько вздохнул, хмуря красивые тонкие брови, и принялся ковырять пальцем вылезшую из края старой скатерти бахрому. Резкий толчок в бок заставил его вздрогнуть и поднять глаза. Джордж рядом улыбался во весь рот, светясь как новогодняя гирлянда. — Смотри скорее! Фред перевел взгляд на стол и увидел, как каша на глазах меняет свой цвет с беловато-желтого на глубокий синий. Перси, в это время отвернувшийся к буфету за тарелками, осторожно поставил их на стол и обомлел. Каша в горшочке посинела еще больше и забурлила, поднимаясь над посудиной на манер маленького вулкана, огрызаясь горячими брызгами растопленного масла. Близнецы синхронно приподнялись на стульях, опираясь на столешницу руками. — Ммм, Фред, так и должно быть? — Джордж вопросительно покосился на брата, но увидел лишь торчащую из-под стола блестящую рыжую макушку. Фред уже сполз под стол, наблюдая за развернувшимся действом одним глазом. Перси, отойдя от изумления, принялся бегать по кухне и размахивал руками, как перепуганная курица. Тяжелые очки в роговой оправе сползли на самый кончик носа, и Перси поправил их нетерпеливым жестом, багровея то ли от злости, то ли от страха. Или от всего сразу. — Немедленно прекратите это безобразие! — завопил он, совершенно выходя из себя и смешно тыча пальцем в выползающую кашу. — Что вы себе позволяе… Конец его пламенной тирады потонул в оглушительном шипении. Каша перевалилась через края посудины, набухая сверкающими фиолетовыми нитями, и внезапно взорвалась, разбрызгивая по кухне липкие синие ошметки бывшего кулинарного искусства. Перси, которому каша заляпала все лицо и очки, медленно наливался злой краской. Близнецы вылезли из-за стола с одинаковыми хитрющими улыбками. Фред зачерпнул пальцем липкое сладкое великолепие насыщенно-смородинового цвета и осторожно, чтобы не обжечься, попробовал кашу кончиком языка. — Это невероятно, Джордж! Она на вкус, как самая настоящая черника! — он вновь облизал палец и обернулся к брату с улыбкой сумасшедшего ученого. — Мы сделали это! Надо только пересмотреть формулу, а то если они все время будут взрываться… В этот самый момент Стрелка, большая коричневая сова, до этого тихо дремлющая на жердочке у окна, вдруг встрепенулась, и, видимо решив, что такое волнующее открытие не может пройти без нее, радостно ухнула, мягко слетев с жердочки, и на полной скорости влетела в уже немного остывшее черничное месиво, вновь забрызгивая братьев остатками каши. Повалявшись в ней немного, испачкав свои мохнатые широкие крылья, сова совершенно счастливо ухнула, перевернулась, задрав когтистые лапы к потолку, и замерла. Близнецы громко расхохотались. Перси с грохотом опустился на стул, и тот скрипнув ножками, перевернулся, опрокидывая сидевшего на нем мальчика. Перси громко икнул и завалился вместе со стулом, изящно дрыгнув ногами. — Эскуро! — спокойный мужской голос внезапно пролился на братьев ведром ледяной воды. Близнецы медленно повернулись к спуску лестницы и увидели своего старшего брата Билла. Он был старше братьев на целых 9 лет, и поэтому казался им совсем большим. Близнецы очень уважали Билла и иногда даже старались подражать ему. Вот и теперь они присмирели и виновато опустили головы. Фред, боясь встретится с Биллом взглядом, гипнотизировал золотой акулий зуб в его мочке. Стрелка на столе не шелохнулась. Перси, совсем уж красный, как вареный рак, подозрительно втянул воздух и (это было видно в его глазах) хотел было крикнуть и позвать маму, но Билл, тайком улыбнувшись, легонько взмахнул палочкой. Перси странно обмяк, открывая и закрывая рот словно выброшенная на берег рыба, напыжился, онемев от чар, и беспомощно взглянул на Билла. И все бы ничего, но именно в этот момент, на кухню, шурша многослойными юбками, зашла Молли Уизли. Пышные кудрявые волосы огненным облаком окружали ее пухленькое миловидное лицо с глубокими ямочками на щеках. Зеленые, совсем еще молодые глаза весело сверкали под густой челкой. За волшебницей длинной вереницей плыли зачарованные солянки, перечницы, ложки, блюда с пирожками, яблочным повидлом и чем-то еще, сладко пахнущим летом, солнцем и почему-то волшебными шоколадными лягушками. Билл быстро подошел к маме и, забрав у нее из рук тяжелую кастрюльку, повернулся к столу. Фред успел заметить, как брат что-то быстро прошептал над горшочком и незаметно спрятал палочку в карман. Джордж, так же наблюдавший за этими странными пассами, покосился на горшочек: целая и невредимая шапка каши преспокойно пыхала своей ароматной ванильной теплотой, тихонько дрожа в глиняных стенках. Фред смущенно посмотрел на Билла, но тот лишь легко пожал плечами и уселся за стол, пряча улыбку в кулаке. Перси, наконец вернув нормальный цвет своему лицу, поднял свой стул и, с опаской оглядываясь на стол, передвинул его подальше от близнецов. Стрелка, услышав шум, немедля отмерла, перестав изображать мертвого наргла, и улетела, по пути очищая перья. Миссис Уизли добродушно улыбнулась сыновьям: — Мальчики, я сегодня приготовила потрясающую кашу по новому рецепту! Представляете, услышала его вчера по радио…

***

Фред провел рукой по шершавой и приятной на ощупь бумаге волшебного конверта. Потом наклонил его, подставив мягкой серебряной луне, любуясь переливающимися зелеными чернилами, и радостно улыбнулся. — Джордж, — Фред свесился с подоконника и вгляделся в зеленую темноту, выискивая брата. — Джордж, ты здесь? На балкончике нижнего этажа послышались легкие шаги, и в просвете между досками появилась огненная шевелюра. Джордж высунулся из окна, поднял голову вверх и махнул Фреду рукой. — Здесь, здесь! Дай угадаю, все так же пялишься на письмо? — Джордж смешливо фыркнул и подставил лицо ласковому ночному ветру. Как же было хорошо стоять вот так, ничего не делая, и осознавать, что где-то там к нему спешит новая яркая жизнь. — Пялишься, я знаю, — он блаженно улыбнулся и прикрыл глаза. Фред сверху долго молчал, а потом, аккуратно положив письмо в ящик письменного стола, тихо вышел из своей комнаты и спустился к брату по лестнице. Дом спал, скрипя досками, и в тишине было слышно, как по саду носятся феи-светлячки, трепеща сверкающими крылышками. Фред остановился у двери брата, поковырял пальцем отошедшую бардовую краску и, открыв ее, быстро прошмыгнул внутрь. В глаза ему сразу бросился веер разбросанных по полу листовок и пригласительных на квиддичные матчи, клетчатый плед, свисающий с высокой кровати огромным оранжевым языком, тут и там валялись обертки из-под шоколадных лягушек и полупустые коробочки с шоколадными котелками. Одежда валялась как попало, черные носки висели на вешалке для курток. В центре всего этого беспорядка стоял маленький лакированный столик с различными колбочками, пинцетами, увеличительными стеклами и целым ворохом бумажек, исписанных корявым мальчишечьим почерком. В промежутках между приборами виднелось раскрошенное тыквенное печенье, а на самом краюшке стола удобно примостились две пары защитных очков. Фред хмыкнул, засовывая руки в карманы брюк, и завалился на кровать. Джордж наконец отлепился от балкончика и подошел к брату, в задумчивости почесывая затылок. Он устало проморгался и бухнулся на кровать рядом с братом, закидывая сцепленные в замок руки под шею. Над их головами, искусно зачарованный призрачными чарами, зиял черничной звездной бесконечностью волшебный потолок. Мальчики расслабленно смотрели в эту сверкающую бездну и не шевелились. Тихий теплый ветерок мягко вздувал прозрачные занавески, и они легко щекотали сидящую на подоконнике Стрелку. Сова безуспешно пыталась счистить засохшую кашу с перьев, но ей вскоре наскучило это занятие, и она, аккуратно сложив свои большие крылья, быстро клацнула клювом, хватая мешающую ей колышущуюся ткань, втянула шею и медленно, как будто нехотя, прикрыла свои золотые глаза. Фред с шумом вдохнул воздух и дернулся на кровати, раскидывая руки и ноги как морская звезда. — Как думаешь, Хогвартс… он какой? Джордж удивленно посмотрел на брата: — Как какой, нам же уже все рассказали: это большой замок, наполненный привидениями, очень старый и красивый, там под боком есть зачарованный лес, озеро с гигантским кальмаром… — Нет, не то! Я имею ввиду, как это — учиться в Хогвартсе? Разучивать заклинания, варить зелья, общаться с волшебниками, это все так… странно, волшебно! Понимаешь? — он неопределенно помахал руками в воздухе, изображая что-то, понятное наверное только ему, но Джордж согласно кивает, и Фред точно знает: он понял. — Я думаю, это круто! — Джордж перевернулся на живот, опираясь на локти и по-детски болтая в воздухе ногами, одетыми в длинные полосатые носки. — Это круто уже потому, что мы будем играть в квиддич, ходить в Хогсмид, там столько всяких вкусностей и приколов! А еще мы увидим Зачарованный лес и привидений, да и вообще, говорят, что декан Гриффиндора превращается в кошку! — Гриффиндор! Даа-а-а, это было бы замечательно, попасть туда! — Фред вскочил на ноги, оскальзываясь на мягких подушках, и вдруг зарычал, замахиваясь на брата скрюченными пальцами. — Мы же львы! Гордые… — Смелые… — Отважные… — Бесстрашные! — Джордж, улыбаясь, лупил Фреда подушкой, и счастливо задыхался после каждого слова. Детский смех наполнил маленькую комнатку, натыкаясь на заглушку и улетая через открытое окно далеко за пределы сада. Насмеявшись, братья обессиленно повалились на кровать и незаметно для себя уснули, уставшие, но такие счастливые. Обоим в ту ночь снились невероятные, прекрасные и светлые сны, пропитанные ощущением далекого, неизвестного, но непременно счастливого будущего. Они улыбались во сне, и бледная, круглая, как кусок сыра, луна освещала каждую веснушку на их таких одинаковых лицах.