***
Драко был так рад, когда яркое августовское солнце, красное, как вишневый лимонад, светило ему в лицо и яростно золотило его непокорные белоснежные вихры. Он крепко держал свою новую метлу обеими ручонками и смотрел на Кассиопею тепло и по-детски невинно, а она улыбалась ему в ответ. Со всех сторон на нее лились запахи, разговоры, шелест совиных крыльев, ее постоянно задевали рукава и полы чьих-то нарядных разноцветных мантий, зачарованные остроконечные шляпы носились над ее головой как перепуганные сороки, тут и там сверкали и звенели брошенные щедрой рекой золотые, бронзовые, медные монеты. Красивая полосатая кошка зашипела на Кассиопею, когда та нечаянно наступила ей на хвост, и исчезла в живом людском месиве пестрым мазком рыжей краски. Книги в ярких обложках хлопали своими страницами, как крыльями, и, казалось, хотели улететь в это жаркое солнечное марево, которое обнимало всех своими широкими, теплыми и густыми потоками летнего ветра, пахнущего новым пергаментом, травами, магией, волшебством, наполненного ударами маленького сердца, покорно ждущего чего-то нового, радостного, но в то же время грустного и печального от грядущего расставания. Не каждый день ее, маленькую одиннадцатилетнюю девочку, отправляют учиться в другую страну, такую далекую и неизвестную. Кассиопея мало обращала внимание на дядю и тетю. Люциус и Нарцисса плыли по тесным улочкам, как две прекрасные и величественные птицы, и толпа растекалась перед ними, как река расступается перед встречными камнями, холодными, пустыми и оттого пугающими… — Кассиопея? — Драко потянул ее за рукав курточки и заглянул ей в глаза. — Мама сказала, что мы можем погулять здесь немного. Тут так красиво и интересно! Смотри, вон там продают почтовых сов! Пошли! Красивая серая сова восседала на тонкой жердочке, как на троне, и ее невероятные глаза оценивающе и как-то совсем по-человечески смотрели на Кассиопею. Полностью синие, с узким черным зрачком, к центру они желтели и дробились черными точками, которые кружились там с невероятной скоростью, отчего казалось, что в ее глазах космос или целая вселенная с картинок в дядиных книгах по Астрономии. — Нравится? — тихий голос Нарциссы легко развеял замешательство Кассиопеи. — Я куплю ее тебе. Такая красивая… — Нарцисса легко провела по голове совы изящной рукой, затянутой в белую кружевную перчатку, и та потянулась за этим прикосновением, как кошка. — Мамочка, помнишь, ты обещала мне посмотреть на поезд в Хогвартс? Он ведь сегодня уезжает? Помнишь, красивый алый поезд… — Драко неожиданно подбежал к ним, явно утомленный рассматриванием волшебных толстых лягушек в стеклянном террариуме. — Конечно помню, милый, — голубые глаза Нарциссы ласково и нежно смотрели на Драко. Она любила сына всем сердцем, всей душой и старалась всячески показывать ему это нежное материнское чувство, которое мальчик впитывал в себя быстро и легко, как губка. — Он отъедет через час, и мы успеем добраться на вокзал. — А папа с нами поедет? — Нет, он будет занят, но потом заберет нас с вокзала, и мы все вместе поедем домой, надо будет помочь Кассиопее собраться. — Нарцисса вновь повернулась к прилавку с совами, протягивая продавцу красный бархатный мешочек, туго набитый галлеонами. Драко вновь поник, опустив голову вниз, и принялся ковырять камешки на дороге носками блестящих черных туфель. Кассиопея погладила его по плечу и тихо шепнула на ушко: — Сову мне уже купили, я напишу тебе сразу, как только приеду туда, хорошо? Драко крепко обнял ее и застыл, а Кассиопее показалось, что именно этот маленький мальчик — ее единственный спасательный круг в море, которое теперь кружилось вокруг нее быстрее и быстрее, грозясь затопить своими сильными, безжалостными волнами.***
На вокзал они прибыли вовремя. Нарцисса, облаченная в одно из своих лучших платьев и легкую летнюю мантию, показала детям, как преодолеть защитный барьер на платформе девять и три четверти. Кассиопея, ужасно удивленная таким необычным волшебством, сначала испугалась, когда на нее вдруг налетело облако белого дыма, медленно расступаясь перед алой громадой поезда с золотыми буквами на блестящем боку. Табличка наверху гласила: «Хогвартс-экспресс, отправление — 11.00». Кассиопею захватило странное чувство, а по рукам побежали жаркие мурашки, когда она увидела толпу смеющихся и обнимающихся подростков у самой двери дальнего вагона. — Давай сыграем в прятки! — Драко, до этого с восторгом рассматривающий красивый поезд, вдруг хитро улыбнулся. — Тогда, чур ты водишь! — Кассиопея со смехом отскочила подальше и вновь обернулась к ребятам у поезда. Драко согласно кивнул и отошел к высокой кирпичной колонне, закрыв лицо ладошками. Дождавшись, пока мимо пройдет девочка с большим чемоданом, Кассиопея забежала за угол и замерла, когда вдруг ее посетила гениальная идея. До отправления поезда оставалось еще целых двадцать минут, и она была уверена, что успеет выйти из него, когда Драко не сможет ее найти. Ей хотелось подойти поближе к поезду, посмотреть на него, послушать о чем говорят те ребята. Кассиопея быстро вынырнула из-под навеса и буквально подлетела к подножке алого поезда, пропустив перед собой высокого мальчика с морковно-рыжей кудрявой шевелюрой. Он странно покосился на нее и прошел внутрь поезда. Кассиопея же, довольная своей выходкой, осторожно, чтобы не запачкать нарядное платье, прошмыгнула в темный закуток рядом с широким окошком и осторожно высунулась из него. Она хихикнула, увидев Драко, который теперь прятался за кирпичной колонной. Он выглянул из-за колонны и выискивал ее глазами в толпе у поезда. Кассиопея быстро пригнулась, прислонилась к стенке спиной, подгибая коленки под себя, и постаралась не сильно дергаться от сбившегося дыхания. Какое-то время она слушала, как громко переговариваются между собой посвежевшие, отдохнувшие ребята. Видимо, это были те самые студенты таинственного Хогвартса. Кассиопея нахмурилась: они совсем не показались ей плохими или злыми. В плотном от дыма воздухе у поезда то и дело мелькали их волосы, немного выгоревшие на знойном летнем солнце, улыбающиеся бронзовые лица, острые локти и коленки, прищуренные в улыбке глаза, живые, искрящиеся весельем и тем самым волнующим ощущением встречи со старыми, но теперь как будто новыми, уже повзрослевшими друзьями. Длинные девичьи локоны, вздуваемые горячим паром, взлетали над головами хорошеньких, сверкающих как новенькие галлеоны, учениц. Касс с жадностью разглядывала взрослых ребят и отчаянно желала быть на их месте, улыбаться такой же солнечной улыбкой и так же непринужденно болтать. Кассиопея не заметила, как ученики заторопились, закидывая в соседние вагоны тяжелые чемоданы и клетки с совами, не услышала, как протяжно засвистел паровозный гудок, и захлопнулись двери, увлекая за собой металлическую дорожку лестницы. Она плыла в своих фантазиях, и казалось, будто голову ей накрыл большой золотистый пузырь, оторвавший ее от алого поезда, от шумного вокзала, от всего мира… Кассиопея очнулась лишь тогда, когда поезд ощутимо качнуло, и платформа за окном пронеслась длинной сверкающей змейкой незнакомых лиц и плакатов на кирпичных стенах. Кассиопея быстро поднялась на ноги и тут же упала, когда поезд снова дернулся, и темно-красный пол придвинулся к самому лицу девочки. Она никак не могла понять, как так получилось, и долгие двадцать минут пролетели так быстро. Страх затопил ее с головой. Куда поедет этот поезд? Прямо в Хогвартс? Но как же так?! Она ведь не едет туда, ее отправляют в Шармбатон! Что же теперь делать? Сказать машинисту, что произошла ошибка, и ее высадят? Неожиданно громкое хлопанье крыльев заставило Касс вздрогнуть и вжать голову в плечи. Большая медная клетка с совой, стоящая на полке сверху, опасно наклонилась и упала Касс на голову. Упала бы, но клетка так и не долетела до нее, а застыла в воздухе, в сантиметре от глаз девочки. Серовато-бурая сова испуганно забилась в клетке, безумно вопя и тараща на Касс круглые оранжевые глаза. — Будь аккуратнее! Ты не ушиблась? — красивый взрослый парень в черной мантии со значком на груди и блестящими медными волосами, подошел к Кассиопее, легким взмахом палочки отправил клетку обратно на полку и подал девочке руку. — Первокурсница? — он вдруг легко улыбнулся и поправил ее сбившуюся на бок прическу, убирая белые локоны за уши девочки. Веснушки на его лице вдруг показались Кассиопее до боли знакомыми. — Я отведу тебя обратно в купе, — парень взял Касс за руку и повел по длинному коридору поезда. — Всегда теряетесь… — он вздохнул и подошел к открытой двери дальнего купе, пропустил Касс и усадил ее на мягкий диванчик. — Ну вот, больше по вагону не ходи, не хочу, чтобы в мой первый год практики что-нибудь случилось! — парень виновато улыбнулся, поправляя мантию на плечах, и задвинул дверь купе. Кассиопея все так же сидела, натянув рукава платья на пальцы, и молча радовалась такой удаче. Никто не спохватился, не закричал, что не знает эту ученицу, а тем более этот улыбчивый парень не понял, что она Малфой! Кассиопея вдруг вспомнила растерянного Драко на вокзале и представила, как должно быть волнуются тетя и дядя. На душе стало тяжело и девочку поглотило чувство вины. За окном быстро проносился величественный еловый лес, подсвечивая стекла мягким зеленым светом, бросая тусклые блики на золотистую окантовку рамы. Когда деревья за окном закрыли собой солнечный свет, Кассиопея увидела свое размытое отражение. Спутанные белые кудри свисали пыльными сосульками, воротничок платья потемнел от грязи и завернулся наизнанку, да и само платье было ужасно мятым. Касс сердито стянула с головы бант и запихнула его в карман курточки. Девочка шмыгнула носом и прислонилась лбом к бордовой обшивке, прикрывая глаза. Ей было страшно, ведь она не хотела садится на этот поезд, не хотела убегать, не хотела прятаться. Ей просто было интересно узнать, какие они — ученики Хогвартса, убедится, что дядя Люциус говорил ей правду, и там ей действительно будет плохо. Неужели соврал, соврал просто так, легко и спокойно? Кассиопея почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы обиды. — Быстрей-быстрей-быстрей! — по ту сторону двери два незнакомых голоса переплетались и шипели, то повышая, то понижая тон, быстро приближаясь к двери ее купе. Вслед за голосами пришел шум и возня, заставляя Кассиопею внутренне подобраться и вжаться в сиденье. Дверь внезапно отодвинулась с жутким скрежетом, и в купе заскочило многорукое чудовище, при ближайшем рассмотрении оказавшееся двумя мальчиками-близнецами, с одинаковыми голубыми глазами, россыпью веснушек и огненными волосами. Оба были одеты в обычную маггловскую одежду. — Джордж, закрывай! — один из мальчиков подбежал к окну и вытащил из кармана странный черный аппарат с разноцветными кнопками и маленькой антенной. Второй близнец развернулся к двери и, споткнувшись, упал плашмя на пол, сердито чертыхаясь. — Джордж, Мерлин тебя дери, закрывай, придурок! Я ж нажал на таймер! — мальчик у окна мотнул головой, пронаблюдав за изящным падением брата, перепрыгнул через его ноги и задвинул дверь, сжав зубы от усилия. — Ложись! — он пихнул начавшего подниматься брата лицом в пол и сам скатился вниз, ударившись лицом об ногу Кассиопеи. Мальчик поднял голову, сдвинул брови, явно недоумевая, быстро вытер рукавом кровивший нос и рявкнул: — Уши закрой! Их руки синхронно взлетели вверх. Взрыв сумасшедшей силы сотряс вагон, и мокрое чавканье окатило дверь с обратной стороны, вонючими каплями проникая через щели в купейной двери. Мальчик, которого брат назвал Джорджем, поднялся с пола, и увидев щель в панелях, засунул в нее палец, зачерпывая вонючую серую слизь. Смеясь, он размазал ее по глянцевой поверхности двери. Когда мальчик отошел к брату, Кассиопея увидела мокрую надпись «Слиз — ЛОХИ» и жирную линию под ней в виде змеи. Пока Джордж забавлялся, второй близнец стряхнул пыль с волос и снова уставился на Кассиопею, щуря глаза и хмурясь. — Ты кто? Я тебя раньше не видел! Кого-то ты мне напоминаешь… Точно, такая же седая, как и Люциус Малфой! — он выплюнул это так презрительно, что Кассиопея невольно отшатнулась. Этого не может быть, он не про ее дядю говорит. Нет, нет, НЕТ, он не плохой. — Точно Малфой, даже герб их носишь! — грязный мальчишечий палец обвинительно указывал на ленту для волос, точащую из кармана ее куртки. Кассиопея сжала зубы и затолкала ее поглубже. — Ну и что, что я Малфой? А ты кто такой? Чтоб ты знал, мой дядя самый лучший на свете человек!!! — Касс безбожно врала. Люциусу не было никакого дела до нее, но ей вдруг отчаянно захотелось поставить на место этого наглого мальчишку, который стоял перед ней, такой маленький и такой взрослый, угрожающе сверкая красивыми небесно-голубыми глазами. — И никакая я не седая! Моя прабабка — вейла! — Кассиопея подошла совсем близко к мальчику, задирая голову и сжимая кулаки. Почему-то стало обидно. Что она ему сделала? Мальчик оторопел, явно не ожидая такого яростного напора, но не прекратил своих нападок: — Ты не просто Малфой, ты еще и психованная! Седая истеричка! — он дернул девочку за выбившуюся прядь и щелкнул ее по носу. — И дядя твой тоже такой, он же Пожира… Кассиопея взвилась, как ужаленная, сбрасывая руку наглеца. В коридоре внезапно раздался чей-то пронзительный, визгливый голос: — Кто устроил это безобразие? Где эти маленькие поганцы?! Я найду вас, паршивые тараканы… Кассиопея тихо прошипела: — Я же видела, что это вы подбросили навозную бомбу! И расскажу всем! Вот и будешь потом кривляться, когда из школы отчислят! — она быстро отскочила в сторону и открыла дверь, по пути задев Джорджа плечом. Тот замер и удивленно перевел взгляд со злого брата на дверь, где только что скрылась девчонка с нездорово белыми волосами, больше похожая на куклу, чем на живого человека. Кровь у Фреда снова пошла носом, но он не обратил на это внимания, а лишь зажал его рукой, выглядывая в коридор. Все-таки они постарались на славу: бомба расплескалась по стенам и полу, свисая огромной склизкой паутиной, и разносила жуткий смрад. Фред и думать забыл про девчонку, когда из-за угла снова донесся противный голос слизеринского старосты. Мальчики, не сговариваясь, выбежали из купе и скрылись за другой дверью. Напустив на себя самое невинное выражение, братья спокойно плюхнулись на свободные места. Ребята в купе, удивленные таким внезапным вторжением, не заметили, как Джордж украдкой вытер грязную руку об свитер брата, а Фред спрятал прибор с кнопочками. Вскоре мальчики уже раззнакомились со всеми и вовсю сыпали шуточками. Когда поезд внезапно остановился, никто ничего не заподозрил. Никто и подумать не мог, что сам Хогвартс-экспресс остановят по просьбе Малфоев. Кассиопею нашли плачущей в маленькой уборной. Девочку забрали обратно в Малфой-мэнор и на следующий день отправили на историческую родину — во Францию. Школа волшебства Шармбатон в тот же день пополнилась на еще одну ученицу. Сами же близнецы, занятые изучением всех закоулков Хогвартса не вспоминали ту странную девочку, которая чуть не сорвала им грандиозную операцию. Только Фред первые дни искал глазами в толпе первокурсников ненавистные белые локоны, но и он вскоре забыл о ней. Об их выходке в поезде потом вспоминал лишь староста Слизерина, который так и не наказал хулиганов, да сами близнецы хвастались магловским пультом управления и безвременно погибшей механической игрушкой, с помощью которых устроили такой грандиозный взрыв.