Грязная чистая кровь

— … Поттер в обморок упал? Вот это новость! Слабак он, как есть, — в сон Кассиопеи просочился чей-то голос наполненный злобным торжеством и мстительным удовольствием. Кассиопея открыла глаза и пошевелилась. Тело жутко затекло, синяки и ушибы вновь разболелись, разбуженные холодным воздухом. За дверью послышались шаги и громкие голоса. — Касс, мы уже приехали, — Анджелина напротив Кассиопеи завязывала шнурки кроссовок, низко наклонившись к полу. Волосы, убранные в высокий хвост, закрыли ее лицо почти полностью, и Анджелина смахнула их раздраженным жестом. Когда она подняла голову, Касс заметила на ее щеке примятый след в форме молнии от куртки. — А где все? — Касс сползла вниз и сунула ноги в ботинки. Анджелина повернулась к ней спиной и принялась вытаскивать сумку с верхней полки. — Они уже ушли, а я решила подождать тебя. Думаю, мы встретим их на платформе, — Анджелина закинула сумку на плечо и посмотрела на Касс. — Пошли, познакомлю тебя со всеми, — она широко улыбнулась и забавно наморщила нос. — Но сначала я тебя причешу. Касс обреченно скривилась. Через пять минут они уже стояли на платформе, битком набитой учениками в длинных черных мантиях и разноцветных галстуках. Касс заметила пару человек в обычной маггловской одежде и повернулась к Анджелине.  — Сейчас модно носить цветные галстуки? Анджелина удивленно округлила глаза, а потом понятливо ухмыльнулась. — Нет, цвет галстука соответствует факультету, в который тебя определили. Желтый — Пуффендуй, синий — Когтевран, красный –Гриффиндор, я там учусь, — Анджелина шутливо скосила глаза. — А зеленый, зеленый что значит? — Касс полуобернулась, увидев в толпе чью-то светлую макушку. — Анджелина Джонсон! — громкий четкий голос заставил Касс подскочить на месте, но она сдержалась и просто повернула голову на звук. Словно не касаясь земли ногами, к ним летела высокая сухощавая женщина в остроконечной шляпе. Ей не приходилось проталкиваться сквозь толпу, люди сами отходили в стороны, едва завидев ее. Разговоры стихли, ученики начали судорожно заправляться, застегивать пуговицы и повязывать галстуки. Когда женщина подошла ближе, Касс сразу отметила ее уже немолодой возраст и странные глаза, зеленоватые и чуть выпуклые, как у кошки. Что-то было в ее настойчивом взгляде, то, от чего Касс сильнее надвинула капюшон, который отказалась снять еще в поезде. — Мисс Джонсон, добрый вечер, — женщина слегка наклонила голову, — я так понимаю в этом году вы снова проявите ваши потрясающие командные качества и принесете нашему факультету достаточно призовых очков. В этой сутолке я не смогла найти мистера Вуда, поэтому попрошу вас отдать ему примерное расписание тренировок по квиддичу за первый симестр, — она протянула Анджелине желтоватый свиток и мягко пожала ее пальцы, чуть улыбаясь. — Я надеюсь на вашу команду и необычайно горжусь своим факультетом. — Профессор Макгонагалл, мы вас не подведем, — Анджелина светилась как электрическая лампочка, явно довольная сдержанной похвалой. — Я хотела представить вам Касс, — она подтолкнула Кассиопею вперед и сжала ее предплечье. — Мы присылали письмо профессору Дамблдору о. — Я в курсе, — профессор Макгонагалл впилась в Касс своими кошачьими глазами и чуть отклонилась, силясь поймать взгляд Кассиопеи под тенью широкого капюшона. — Мисс Малфой, прошу вас следовать за мной. — Малфой?! — высокий удивленный голос Анджелины врезался в толпу, как смерч, но Кассиопея уже поспешила вслед за раздувающейся на ветру мантией профессора. В кабинете директора тихо пощелкивали на столе маленькие серебряные приборы, тихо шелестели люди на картинах, и Кассиопея вдруг ощутила странное, разливающееся в груди тепло. За большим столом из темного дерева сидел старый волшебник, его седые волосы тускло мерцали в свете луны, на большом кривом носу поблескивали очки-половинки. — Аа, мисс Кассиопея Малфой! — он внезапно добродушно улыбнулся и протянул Кассиопее руку, перегнувшись через стол. — Рад вас видеть, очень рад вас видеть. Кассиопея пожала его ладонь, удивленная скрытой в старческом теле силе и мощи. — А вы Альбус Дамблдор? — старик приподнял брови, пряча улыбку в длинных серебристых усах, — да, ваши ученики любят вас, они немного рассказали мне о директоре Хогвартса. — Я необычайно горжусь своими учениками, — Дамблдор положил руки на стол и взглянул на Кассиопею поверх стекол очков. — Они замечательные волшебники, достойные люди, уверен, в будущем, я еще не раз услышу их имена. Но вы написали мне письмо, — профессор вытащил из ящика знакомый свиток и положил его перед собой. — И скажу вам честно, я был немного удивлен наличием дочери у миссис Малфой… — Она мне не мать, — резко бросила Касс и тут же прикусила язык. Не хотелось грубить тому, кто нормально к ней отнесся. — Верно, она вам не мать, а вы не ее дочь, лишь племянница, — Дамблдор вновь спокойно взглянул на Касс и улыбнулся как-то ободряюще. — Так ведь, мисс Блэк? Кассиопея сжала подлокотники пальцами так сильно, что мышцы свело судорогой. — Откуда вы… как… — До вас в этом кабинете я очень подробно рассмотрел вашу историю, историю вашей семьи, — он легко поправил сползающие очки, — миссис Малфой мне в этом помогла. — Что она сказала? О чем опять соврала? — Мисс Блэк, я понимаю вашу злость. Не каждый выдержит непринятие со стороны тех, с кем живет. Миссис Малфой рассказала мне обо всем, о вашей матери, о ее гибели, о вашем отце, — Дамблдор чуть пожевал тонкие губы и продолжил: — Сириус Блэк. Черные волосы и постоянный вызов в серых глазах. Даа, я хорошо помню этого мальчика, — директор с улыбкой смотрел на Кассиопею, но взгляд его был где-то далеко, так глубоко, будто он смотрел в какое-то окно. И в этом окне видел Сириуса Блэка. Кассиопея жадно ловила каждое его слово, желая узнать больше. — У вас его глаза, мисс Блэк, и в этих глазах я вижу стойкое желание показать миру, кто вы есть на самом деле. Желание показать, что вы стоите того переполоха, который устроят ученики, ведь ваш единственный родитель показал себя не в лучшем свете. Далеко не в лучшем. Но не мне осуждать людей, — Дамблдор поднялся и наклонился вперед, опираясь руками в стол. Его просторная светлая мантия мягко заколыхалась, и Касс показалось, что это крылья, большие крылья, которые укроют ее, спрячут от жестокости. — И я не буду осуждать вас, мисс Блэк, потому что дети не должны отвечать за ошибки родителей. Возможные ошибки, — Дамблдор чуть наклонил голову и свет молнией метнулся по золотистой оправе его очков-половинок. — Мисс Кассиопея Блэк, с этого дня вы зачислены в ученики школы волшебства и чародейства Хогвартс, — Дамблдор мягко улыбнулся и медленно опустился обратно в кресло. — Я желаю вам успехов в новом учебном году, расписание предметов и прочие организационные моменты вам расскажет профессор Макгонагалл, с которой вы уже имели честь познакомиться. Миссис Малфой подписала все нужные документы, а так же пропуск в Хогсмид, деревню волшебников. Вам осталось только пройти распределение на факультет, мисс Блэк. Следуйте в Большой Зал, вас проведут. Спросите дорогу у портретов, — Дамблдор лукаво подмигнул Кассиопее и пригладил длинную бороду. — Хорошего вам дня. Кассиопея ошарашенно смотрела на директора, и медленно до нее доходил смысл сказанного. Она поднялась с мягкого кресла, тихо пробормотав слова благодарности, и уже было повернулась к двери, когда Дамблдор окликнул ее. — Мисс Блэк, — он посмотрел на Кассиопею решительно и серьезно, но в уголках его голубых глаз собрались веселые морщинки-лучики. — Не дайте злым языкам сбить вас с пути. Кассиопея смогла только молча кивнуть. Дверь в кабинет директора тихо щелкнула, и Кассиопея оказалась лицом к лицу с собственным кошмаром. В коридоре перед Большим Залом толпились только что прибывшие первокурсники, как поняла Касс, в ожидании церемонии распределения. Они крутили головами, громко шептались и дергали друг друга за мантии, надеясь найти ответы у стоящих рядом. Кассиопея пристроилась неподалеку от них и решала, что ей делать. Церемония распределения была ей неизвестна, и Касс боялась этой неизвестности. Ее мысленные терзания прервались, стоило Кассиопее увидеть знакомую фигуру профессора Макгонагалл. Касс сунула руки в карманы и подошла ближе, тихо ступая тяжелыми ботинками по каменному полу. — Первокурсники, следуйте за мной, — профессор уверенным жестом толкнула тяжелые двери вперед и взглянула на застывшую Кассиопею. — Вы тоже идите за мной, распределение проходит для всех одинаково, — она улыбнулась краешками губ и посмотрела на Кассиопею сочувственно. — Не бойтесь, вас не съедят, вам всего лишь придется снять ваш…капюшон. Скрывание лица — это не лучший способ знакомства с будущими друзьями. Кассиопея стянула с головы капюшон и вытащила длинные волосы из-под воротника. — Мне не нужны друзья. Профессор Макгонагалл скептически поджала губы и прошла вперед. Стайка первокурсников, похожих на маленьких воронят из-за черных мантий, поспешила вслед за профессором и Кассиопея, глубоко вдохнув, сделала шаг вперед. Они набросились на нее сразу, резко, не дав Кассиопее привыкнуть, адаптироваться. Деревянные столы, облепившие их ученики, крики, разговоры, стук пустых тарелок, вилок, чьи-то визги и гневные замечания. Невероятный зачарованный потолок, плавающие в воздухе зажженные свечи, каменные горгульи на стенах и длинный стол с преподавателями. Взрослые сидели тихо, лишь некоторые из них тихонько переговаривались между собой, наклоняясь ближе к соседу. Кассиопея ступила на гладкий сверкающий пол и пошла вперед между рядами скамеек, приподняв подбородок и крепко стиснув зубы. Расслабиться никак не получалось, колени предательски дрожали, шея будто закаменела, но Касс заставила себя выпрямиться и идти твердо, не обращая ни на кого внимания. Как учила Нарцисса. По мере того, как путь Касс сокращался, разговоры за спиной стихали, многие ученики замечали ее и вытягивали шеи, пытаясь разглядеть Кассиопею. Она знала, как выглядит. Белые волосы, круги под глазами и черная одежда, из-за которой кожа кажется бледнее обычного. Если бы ее сейчас увидел Люциус… Кассиопея остро ухмыльнулась, представляя, как огрызается дяде в ответ. Этот гнев придал ей уверенности. Сзади послышался свист и Кассиопея сбавила шаг, останавливаясь вместе со всеми перед высоким пьедесталом со стоящим на нем низким стульчиком. Фамилии учеников профессор зачитывала громко, властно, давя последнюю надежду Кассиопеи остаться незамеченной. Ученики садились на стул и шляпа, надетая на их головы выкрикивала названия факультетов громогласно, чуть не разрываясь по швам от натуги. Видимо, о таких вещах, как секретность и индивидуальная информация, здесь не знали. Кассиопея взглянула на стол преподавателей и вдруг заметила Дамблдора. Как он оказался там так быстро? Старик сидел в центре стола и смотрел прямо на Кассиопею, мягко хлопая распределившимся ученикам. Касс уже заметила, что при упоминании факультета Гриффиндор, зал начинал ходить ходуном. Как будто взрывался огромный фейерверк. Все кричали, топали ногами, подбрасывали шляпы вверх и всячески выражали свое одобрение. Выпендрежники. — Блэк, Кассиопея! — Макгонагалл, силясь перекричать разбушевавшихся учеников, выкрикнула ее имя так громко, что пламя свечей задрожало и всколыхнулось, отбрасывая блики на ошеломленные лица. Голоса разом стихли, будто зал накрыло огромным непроницаемым колпаком. Где-то сбоку протяжно мяукнула кошка. Кассиопея поднялась на пьедестал и повернулась к залу лицом. Она не видела никого, не могла понять, как смотрят на нее ученики, перед глазами все расплывалось, а пламя свечей, казалось, пульсировало в такт ее ускорившемуся сердцебиению. Кассиопея села на стул. Тяжелое прохладное прикосновение к голове встряхнуло Касс и она замерла, внезапно услышав низкий мягкий голос, прошелестевший прямо в ее ушах. — Мисс Блэк, — шляпа тихонько хохотнула, закрывая Кассиопею от жадных взглядов широкими краями, — вот так новость. Куда же вас определить? Вы не мягкая и тихая, не стремитесь к всемирным знаниям и учебникам. Я вижу храбрость, умение противостоять жизни, немалый талант, да-а, очень выдающийся талант, — шляпа понизила голос. — Но что это? Я вижу жестокость? Это не лучшее качество, для той, кто хочет стать чем-то большим. «Я хочу не… » — Не спорьте, — Кассиопея мысленно выругалась и притихла. — Вам не удастся скрыть от меня ничего, даже свои слабости. У вас их меньше, чем у остальных, а точнее, столько же, сколько было у вашего отца, — шляпа запнулась на секунду, но тут же продолжила. — Я знаю, куда вас отправить. Обещайте, что разрушите глупые стереотипы, как это сделал он, и помните, всякий раз, когда вас будут ненавидеть, когда не смогут вас понять, когда будут требовать доказать, кто вы есть на самом деле, помните — на факультет отважных и благородных зачислен ученик с сердцем льва. И им будете вы. ГРИФФИНДОР! — шляпа прокричала вердикт в пустоту над головой Кассиопеи так неожиданно, что она подскочила, не в силах сдержать эмоции, и сорвала шляпу с головы. Зал молчал всего секунду, а потом на нее легла волна крика и свистов. Кассиопея вернула шляпу профессору и остановилась. Она сразу увидела их. Красные галстуки. В толпе мелькнули огненные вихры.  — Посмотри на ее волосы! — Не расслышал фамилию. — Какое красивое имя, такое необычное. — Это дочь Сириуса Блэка! Этот выкрик прозвучал громче остальных, и Кассиопея машинально сжала пальцы в кулак. Все как-то странно затихли, осели на скамейках, с недовольной, непонятливой досадой уставившись на Кассиопею. Первокурсники испуганно сжались и сдвинулись в кучку. Кассиопея быстро прошла к свободному месту и села, глядя прямо в свою тарелку. Руки у нее немного задрожали, когда люди сидящие на ее стороне, вдруг разом отодвинулись, в полной мере демонстрируя непринятие. «Тупые, все вы тупые, глупые люди. Не смотрите, не смотрите, хватит смотреть! ХВАТИТ!» Справа на скамью плюхнулся черноволосый паренек в расстегнутой мантии и принялся преспокойно перекладывать в свою тарелку гору жареной фасоли и биточки из бекона, в принципе не обращая никакого внимания на разговоры. Внезапно он повернул голову и взглянул на Кассиопею яркими зелеными глазами так, что она ощутила себя лягушкой перед препарированием, немного помолчал и вновь отвернулся, уставившись в тарелку. Светловолосый кудрявый мальчик напротив приставил к лицу большую фотокамеру, но в последний момент неуверенно посмотрел на черноволосого мальчишку.  — Гарри… Зеленоглазый, не переставая активно работать челюстью, так яростно сверкнул на него огромными глазищами, что мелкий сразу замолчал и как-то стыдливо сунул камеру под стол. Мальчик, Гарри, продолжал смотреть на него не мигая и не отводя взгляд. Когда светленький залился красноватым румянцем и покрылся испариной, Гарри вновь принялся за ужин. Кассиопея плохо слушала, о чем говорил Дамблдор. Кажется о Дементорах и побеге преступника. О ее отце. В рот ничего не лезло, и Кассиопея лениво царапала тарелку вилкой. Остаточный эффект от распределения и всеобщей суматохи прошел, кровь наконец-то улеглась, и она чувствовала, как неимоверная, тяжелая усталость накрыла ее с головой. Было уже все равно, совершенно все равно. Все равно, что было, что будет. Хотелось просто лечь и забыться, не думать ни о чем. Она не словила момент, когда зал стать пустеть, ученики начали расходится, и лишь громкий окрик «Гриффиндор, за мной!» вытащил ее из полудремы. Кассиопея выскочила из-за стола, зацепившись ногой за скамейку, и выбежала из зала. Она почти выбралась к лестницам, когда каменная колонна внезапно придвинулась слишком близко к ее лицу. Кассиопея прислонилась лицом к холодному шершавому камню и прикрыла глаза, пытаясь унять головокружение. Тихий щелчок зажигалки врезался в нее так остро, что Кассиопея немедленно распахнула глаза и рывком обернулась. Он стоял там, расслабленно засунув правую ладонь в карман черных джинс, и не спешил убирать с глаз растрепанные рыжие волосы, полыхающие не хуже огня в факелах на стенах. Портреты зашептались, явно недовольные дымом от его сигареты, а Кассиопее вдруг до ужаса захотелось ощутить бумажный фильтр на своих губах. Фред, Кассиопея ни секунды не сомневалась, что это он, прислонился спиной стене и продолжил курить, обнимая сигарету длинными пальцами. Так, словно не боялся быть замеченным. А Кассиопея просто застыла там, у колонны, и не двигалась, впав в состояние ступора. Они долго стояли так, молча наблюдая друг за другом. Наконец, Фред пошевелился, раздавил докуренную сигарету об подоконник, отбрасывая волосы с глаз, и направился прямо к Кассиопее. Сердце Касс легко екнуло, когда он остановился совсем близко, сканируя ее своими голубыми глазами. Чуть наклонил голову вбок, засовывая руки глубже в карманы, качнулся с пятки на носок и наклонился ближе, заставляя Касс задрать голову. Она ощутила запах кожи, дождя и едва уловимый аромат ментоловой мази. Фред чуть опустил ресницы, тщательно пряча едва сдерживаемый гнев, и бросил укоризненно, неожиданно злобно кривя красивые губы: — А я-то думал, что ты нормальная, — он развернулся резко, рывком, и ушел, стуча по полу тяжелыми высокими ботинками, оставляя Кассиопею наедине с собственной злостью, непониманием и растущим раздражением. В башню Гриффиндор Кассиопея добралась через час. Целый час она собирала себя по кусочкам в женском туалете, на который наткнулась совершенно случайно. Целый час пыталась понять, как ей жить дальше. Как жить с теми, кто уже ненавидит ее. Кассиопея остановилась перед портретом, изображавшем полную румяную женщину в облаке розовых кружев и оборок, и решила переспросить у нее дорогу, подозревая, что черноволосый волшебник с острым подбородком и колючими глазами на портрете этажом ниже сказал что-то не то.  — Эмм, извините, — Касс помахала рукой перед лицом дремлющей дамы и отступила назад, когда та разгневанно чихнула и уставилась на нее, недовольно поджав полные красные губы. — Как пройти в гостиную Гриффиндор?  — Прошу пароль. Пароль? Какой пароль? Мерлин, кто-то упоминал о каком-то пароле. Кассиопея напряглась и закусила внутреннюю сторону щеки, в голове у нее проносились все возможные и невозможные отрывки фраз и разговоров.  — Фортуна Мейджер? — Касс не надеялась на удачу, но дама коротко кивнула и отодвинулась, открывая Кассиопее арку прохода.  — Она черная, — Кассиопея на мгновение замерла, оборачиваясь к портрету. — Душа твоя чее-ерная, как и твоя фамилия. — Много в этой жизни понимает портрет, — язвительно отозвалась Касс и с силой задвинула портрет обратно, входя в просторную красную гостиную. Десятки глаз тут же впились в нее как сканеры, просвечивая ее мозг на наличие потенциальной опасности. Молчание затянулось, и Кассиопея решила положить конец затянувшейся драме. Нужно прояснить ситуацию прямо сейчас. Показать, где ее место. Дать понять, что защита — это не ее концепция. Нападение — вот лучший из принципов. — Добрый вечер вам от Кассиопеи Блэк, — Касс отсалютовала присутствующим двумя пальцами и обвела всех делано ленивым взглядом. — Не подскажете, где здесь спят? Рука, взметнувшаяся в сторону лестницы справа от камина, была весьма красноречивой, и Кассиопея лишь благодарно кивнула, намеренно медленно отбивая металлическими задниками ботинок тяжелую дробь. Близнецов в гостиной не было. Кассиопея обошла четыре комнаты, прежде чем узнала свой большой зеленый чемодан с серебристыми ручками, стоящий в тени. Никак, Нарцисса постаралась. Злость ушла, и Касс даже почувствовала прилив благодарности. Она тяжело рухнула на кровать, свесив ноги, не сняв с себя ни обувь, ни одежду. Маленькие часы в виде оранжевой совы на соседней тумбочке показывали половину девятого вечера. Касс перевернулась на спину и посмотрела вверх, на тяжелый бархатный полог кровати. В комнате было тепло, уютно и слишком красно. Кассиопея вновь перевернулась и взгляд ее упал на вымазанные в пыли подоконников руки. Ванная была бы как нельзя кстати. Она спрыгнула с кровати и подошла к маленькой белой двери. За ней оказалась очень милая и приятная глазу маленькая ванная, умывальник, узкие полочки и четыре длинных, явно новых, банных полотенца, висящих на изящных загнутых крючках. Кассиопея взяла одно полотенце в руки и поднесла его к лицу, про себя отмечая приятный аромат ландышей. После горячего душа согретая Кассиопея вылезла из запаренной ванной и принялась разбирать чемодан. Платья, платья, платья, юбки, о, снова платья, юбки. Куча каблуков, коробочки с духами, украшениями, косметикой, нижнее белье. Все совершенно новое, с болтающимися бирками и наклейками. Кассиопея перерыла все в поисках нормальных джинс или удобных маек, и наконец нашла. На самом дне сиротливо лежали две пары темных плотных штанов с кожаными ребристыми вставками на коленях. Кассиопея улыбнулась против воли. Когда-то давно она мечтала о таких, и вот теперь, мини-мечта сбылась. Какой путь ей пришлось пройти, чтобы стать услышанной? Кассиопея подавила внезапную волну злобы и быстро оделась, надеясь спустится к камину и немного посидеть у огня. Кассиопея тихо открыла дверь и скользнула к лестнице, когда ее остановили чьи-то приглушенные, яростно спорящие голоса.  — Она же дочь… — Заткнись, Кэти, — низкий мальчишечий голос перебил визгливый женский и продолжил говорить так же уверенно. — Так нельзя! Понимаете, нельзя. Что эта девчонка должна чувствовать, она даже родителей своих не знает, ее воспитывали, мать их налево, Малфои! Я видел ее чемодан. Вы младшенького их придурка знаете, неужели мало.  — А если она такая же?  — Шляпа распределила ее на Гриффиндор.  — Отца ее она тоже на Гриффиндор определила.  — Это другое. Откуда ты вообще знаешь?  — Я слышала, у нее во Франции подруга погибла…  — Когда Фред спросил о ней в поезде… — Ты глаза ее видел? Как будто это ее убили, а не подругу. — Вы же все слышали, как отреагировали на нее ученики.  — Мы тоже хороши, ни слова, ни полслова, как идиоты. Надо дать ей понять, что мы не враги, что мы не нападем на нее. Гарри молодец. Подсел к ней в Большом Зале, а ведь он младше нас и все равно не побоялся. Видели, как она сразу расслабилась?  — Рядом с ним все расслабляются. Послышались негромкие смешки. — Ну что, все согласны? — Но она же дочь…  — Заткнись, Кэти! — стройный хор голосов прозвучал слаженно, гладко, и Кассиопея сползла по стене, улыбаясь воздуху перед собой. Кажется, все не так плохо. Во сне Кассиопея стояла в незнакомом ей коридоре, таком узком, что она чувствовала, как к спине прижимается холодный влажный камень, а напротив нее висела большая картина в черной вычурной раме. Темнота в ней давила Касс на глаза, и она протянула руку, касаясь самыми кончиками пальцев этой пустоты, когда из нее вынырнула чья-то рука и схватила Касс за ладонь. Кассиопея запаниковала и попыталась вытащить руку из стальной хватки, но внезапный голос остановил ее.  — Маленькие девочки не кусаются, помнишь? Голос, который Кассиопея никогда не сможет спутать, спрятать, забыть. Голос, который будет служить ей напоминанием того, что она сделала, а вернее, того, что не сделала. Голос Рика. Касс приоткрыла глаза.  — Почему ее подселили к нам? Она опасна! Вы ведь слышали, она дочь Сириуса Блэка! — пронзительный шепот становился все громче и громче. Касс накрыла голову подушкой и затихла, скрытая бархатным балдахином. — Я хочу спать спокойно, а не думать о том, что белобрысая выскочит из-под моей кровати ночью и приставит к горлу нож!  — Хватит! — Анджелина грубо прикрикнула и продолжила уже более спокойно, но так же зло и нетерпеливо: — хватит, я не хочу слушать твои бредни. С каких пор ты стала такой мнительной? Возьми себя в руки, ты волшебница, а не швабра! Не думаю, что у девчонки Блэк куча сюрпризов в запасе, посмотри на нее, еле душа держится, а ты орешь будто к нам горного тролля подселили! Хватит!  — Вот увидишь, ты еще пожалеешь, мы все пожалеем! Попомни мои слова! — раздались быстрые шаги и тяжело хлопнула дверь, звякнув металлической задвижкой. Кассиопея бесшумно сползла с кровати и села, подогнув одну ногу под себя. У небольшого овального зеркала подводила глаза Анджелина в школьной форме, а на соседней кровати сидела незнакомая Касс девочка, вся окруженная всевозможной косметикой. У нее было обычное маленькое лицо с острым подбородком, большой лоб, яркие карие глаза и целое облако кудрявых русых волос. Едва завидев Кассиопею, она быстро поднялась, взметая облако блесток и пудры, и, одним движением палочки отправив все барахло в низкий комод у кровати, вылетела за дверь, пропищав что-то вроде приветствия. Анджелина все так же неспешно подкрашивала ресницы.  — Зачем…  — Не обольщайся, — Анджелина обернулась, и Касс сразу все поняла: ей здесь никогда не будут рады. — Я сделала это не для тебя. Некоторые думают, что ты ни при чем. Вот только я им не верю. Тот, кто соврал один раз, соврет и во второй раз. Он тебе верит. — Он — это один из близнецов? Они у вас вроде элиты? Или просто шуты? — Кассиопея зло прищурилась, — ну я хотя бы точно знаю, что нормальный из них двоих только Джордж. Анджелина пристально вгляделась в глаза Касс и процедила сквозь зубы: — Не принимай близко к сердцу, он делает это только потому, что ты им помогла. — А ты конечно же во всем его слушаешься, — Кассиопея постучала пальцами по подбородку, — странная привязанность, не находишь? — Расписание на столе, — Анджелина даже не посмотрела на Касс, просто развернулась, подхватила с кровати черную мантию и вышла из комнаты. Кассиопея вывернула всю одежду на кровать. Пара вещей упала под нее и за спинку, но Касс было наплевать. На высоком стуле лежала школьная форма, новая, выглаженная, пахнущая нагретым стеклом и тканью. Видимо, именно ее она должна была одеть. Кассиопея хмыкнула и выудила из кучи темное изумрудное платье и черные колготки. Несколько раз повертела в руках туфли, присланные ей Нарциссой, зашвырнула их под кровать, решив, что на сегодня экспериментов будет достаточно, и влезла в свои высокие шнурованные ботинки. Наспех причесав волосы, Кассиопея жирно подвела глаза черным карандашом, бросая сомневающийся взгляд на мантию, схватила рюкзак, предварительно запихнув мантию внутрь, и выползла из своего убежища. В гостиной никого не было, только камин тихо трещал дровами и сыпал огненными искрами на разбросанные по полу, смятые шарики пергамента. Кассиопея осторожно отодвинула портрет и шагнула наружу, крепче схватившись за лямки рюкзака. Портрет сзади хлопнул, как нарочно, слишком громко, и Кассиопея вздрогнула, повернулась и показала язык спящей даме. С соседнего портрета старик с огромным воротником забормотал что-то гневное на незнакомом языке, но Кассиопея его уже не слышала: она неслась, как угорелая, по ступенькам вниз, потому что внезапно учуяла вкуснейший запах жареного мяса, который на голодный желудок показался подарком из рая. Дорогу в Большой Зал она, как ни странно, хорошо запомнила и вскоре уже сидела за столом Гриффиндора, ковыряя серебряной вилкой в восхитительном свином стейке. Громкие разговоры, свист, бряцанье вилок и кубков, оглушительные приветствия и дружеские хлопки ладонями быстро успокоили Кассиопею, и она наконец расслабилась, с жадностью поглощая завтрак, радуясь про себя, что вчерашний ажиотаж прошел. Ребята за столом Гриффиндора шумно переговаривались, шелестели мантиями и кидались яблоками в соседей, вызывая гневные взгляды преподавателей с учительского стола. Раздался пронзительный квохчущий звук, и толстая, круглая, как мяч, сова пролетела высоко над столами и сбросила газету в руки темноволосого мальчишки. Тот торопливо развернул ее и положил на стол, распихивая полные еды тарелки к самым краям. Когда вокруг него собралась целая толпа жаждущих узнать новости учеников, мальчишка негромко прочел написанное и внезапно побледнел. Кассиопея со своего места не поняла ни одного его слова, но прекрасно услышала громкие вопли, последовавшие на новостью.  — Это же совсем близко!  — Как он успел так быстро добраться до деревни?  — Неужели в Хогвартс?  — Нас охраняют Дементоры!  — Дементоры не помеха для Сириуса Блэка. Он ведь уже сбежал из Азкабана, значит и сюда пробраться сможет.  — Это все она, она привела Блэка сюда! Яблоко от яблони недалеко падает! Кассиопея хотела проигнорировать нелепое высказывание, но внезапно злость взяла свое. Какого хрена?  — Конечно, это я, — с первой же фразой ученики дружно отпрянули, старательно подбирая отвисшие в изумлении подбородки с пола. — Я показала ему дорогу, сказала, чтоб он пришел в Хогвартс и зарезал вас по одному, как свиней. Сидела во Франции и строчила ему письма в Азкабан каждый день, а потом собралась и попросила Дементоров отпустить его! — Кассиопею прорвало. — Я чистокровный… он не будет убивать… носителя чистой крови… — мелкий лопоухий мальчик стремительно бледнел и запинался, испуганно хватая воздух. Кассиопея грустно хмыкнула:  — Убийце нет дела до своей жертвы. И какая у нее кровь тоже не важно. Лица у всех вытянулись, и Кассиопея закинула портфель на плечо, закатив глаза. — Идиоты несчастные. Она не сделала и пары шагов, как наткнулась на кого-то высокого и отпрыгнула, потирая локоть. Джордж криво улыбнулся ей, приглаживая лохматые рыжие патлы, и засунул руки в карманы расстегнутой мантии.  — Хорошая речь.  — Тебе-то что, — Кассиопея окинула парня холодным взглядом с головы до ног и попыталась обойти его. — Зеленый — цвет другого факультета. Но тебе он к лицу. Мило выглядишь, — он как будто смеялся над ней.  — Иди к черту. Кассиопея даже не обернулась, почти убегая оттуда и старательно глядя только себе под ноги, а за ближайшим поворотом натянула на себя душную школьную мантию, проклиная тот день, когда согласилась на учебу в этом месте. Драко в Зале не было. И этот факт грыз Кассиопею как зубья медвежьего капкана. В тысячный раз сверившись с расписанием на листке, Кассиопея спустилась в подземелья, столкнувшись с парочкой слизеринцев, которые почему-то одобрительно и как-то заискивающе посмотрели на нее, и прошла в темный полукруглый кабинет, весь заставленный банками, колбами и шипящими на огне котлами. Она не сразу заметила его в зеленоватом полумраке. Русоволосый парень в мантии с желтым галстуком.  — А вот и наша местная легенда, — он неожиданно расплылся в широкой улыбке, глядя как Кассиопея сбрасывает рюкзак на пол. — Где все остальные?  — До начала урока еще целых двадцать минут, — пуффендуец закинул ноги на соседний стул и откинулся на спинку, складывая руки на груди. — Думаю, мои застряли во дворе. Покуривают, засранцы. Я Седрик, кстати.  — Круто, — Кассиопея не знала куда деваться. Заводить друзей она не собиралась, а этот точно решил разговорить ее.  — Как тебе первое утро в Хогвартсе? Что-нибудь интересное произошло?  — Считается то, что меня уже обвинили во всех земных грехах? — Касс помяла в руках длинное перо, нарочно безразлично приподняв брови. Седрик легко рассмеялся, и этот звук молнией вонзился в Кассиопею. Как же давно она сама не смеялась вот так, от души.  — Ты забавная. — Забавными бывают игрушки, — огрызнулась Касс, медленно закипая. — Не боишься?  — Кого? — Седрик непонимающе сощурил по-совиному желтые глаза, и между его бровей пролегла маленькая морщинка. — Тебя что ли? Ах, да. Ты же дочь преступника. Знаешь, — он задумчиво поскреб ногтем столешницу и взглянул на Касс. — Я не верю. Не верю, что ты похожа на него. Это же бред, — Седрик фыркнул и взлохматил светлую челку, а потом хитро ухмыльнулся. — А даже если и так, то-о… Профессор Макгонагалл говорит, что я очень умный. Так вот, если что, то я задавлю тебя своим тяжелым словарем и все. Что? Не смейся, я серьезно. Кассиопея подумала, что это самая большая нелепость, которую она когда-либо слышала, и теперь смеялась, выплескивая в смех все, что накопилось. Седрик Диггори хохотал вместе с ней, не подозревая, что первый день дочери преступника скрасился только благодаря ему. На Зельеварении они часто переглядывались, просто так, чтобы улыбнуться и дать понять, что они не одни. Не одни в этом огромном замке. Уроки прошли так быстро, что Кассиопея не заметила, как зажглись факелы на стенах Хогвартса. Ей уже было наплевать на переговоры за спиной, взгляды и резкое затишье в комнате девочек перед сном, когда она, уставшая и измученная беготней по лестницам, завалилась прямо на разбросанные, перемешанные платья и чулки. Было наплевать, потому что нашелся человек, поверивший ей. Нашелся, пусть не друг, пусть. Кассиопея стремительно проваливалась в сон, и радостная мысль билась где-то в голове: эта битва еще не проиграна. И только на самом краю печально трепыхались четыре имени. Сириус. Драко. Жанет. Рик.