Рауль (сайд-стори к "Затмению")

Рауль - Приветствую, Советник Ам. Мне сказали, что вы здесь. Голос у Советника по внутренней безопасности Ройстона Тана энергичный, словно удары по боксерской груше. Когда он говорит, его слышат все, кто присутствует в комнате. Свободный час мне захотелось провести за игрой с Али. Все бумаги оформлены, когда я вернусь через пять дней, амфибии здесь уже не будет. Али шумно резвится в воде, его вид доставляет мне удовольствие. - Уж не хотите ли вы к нам присоединиться, Советник Тан? Я бросаю мяч в кольцо, позволяя Али схватить игрушку. Заполучив ее, он любит скрыться под водой и затаиться на дне, ожидая, что я нырну к нему. Он понимает, что, в отличие от него, под водой я могу находиться ограниченное количество времени. - Нет, спасибо. Мне достаточно... наблюдать. - Напрасно отказываетесь. Али достойный противник. Пора выходить из воды. Я пренебрег гидрокостюмом, скрученные волосы намокли, я отпускаю их на свободу. Увидев, что игра закончилась, Али подплывает к бортику, я неожиданно выхватываю у него мяч и бросаю в дальний конец бассейна, он кидается за ним. - Что-то случилось, Советник Тан? Я ловлю на себя тяжелый взгляд и смотрю вопросительно. Теперь, когда работа лаборатории закончена, Али находится под юрисдикцией отдела безопасности. - Просто хотел пожелать вам доброго пути. Вы проделали отличную работу и имеете право немного развеяться и отдохнуть, мой дорогой. Я с нейтральным видом киваю. Это тоже в манере Тана - профессионально раздавать разрешения вне зависимости от того, нуждаются в них или нет. - Благодарю вас за беспокойство. - Выглядите намного лучше. Тан говорит свои слова с интонацией, с какой логичнее было бы говорить, что больные нации не нужны. - Все свободное время я трачу на сон... Возвращаясь в свои апартаменты, я вспоминаю свою ложь и улыбаюсь, никогда еще я не чувствовал себя так спокойно и так уверенно. Меня ждут сладости и кофе. Cнимая ложечкой густую вкусную пену, я думаю о двух наших ночах. Ты наслаждался моим телом, но пока не давал мне возможности самому доставить тебя удовольствие. И ты увиливаешь от вопросов, что мы будем делать во время наших неформальных каникул. - Увидишь... Я не знаю, чего от тебя ждать. Я жду сюрпризов. Ясон Документация, встречи, переговоры, и решения, решения, решения. Мне нужно оставить чистое пространство на то время, пока меня не будет. Было бы неудобно работать с какой-то проблемой с удаленного терминала, и неприятно - если для ее решения потребуется мое личное присутствие. Я хочу быть свободен настолько, насколько это может себе позволить Первый Консул. А ночью приходил он. Пахнущий цветами и сладостями, ласковый и неутомимый любовник. Приходил, чтобы унять мою бессонницу. Чтобы сделать мою ночь не очередным отсчетом времени, а великой ценностью. Я считал не время, а удары сердца, вздохи, неразборчивые слова и прерывистое дыхание. Я старался не думать, а действовать строго по своему плану. Ведь должен я понять, в чем разница, и есть ли она? Понять, чтобы не сожалеть о своем выборе. Каким бы он ни стал в результате. Ночью у Рауля бархатный голос и изменчивое настроение. Мой ночной Рауль может смеяться, запрокидывая голову, так, что его идеальные локоны спутываются золотистым ветром. Ночью Рауль шепчет глупости мне на ухо. Ночью Рауль... мой. Как был удивлен его фурнитур, когда утром обнаружил двух невозмутимых блонди за завтраком. Твое прохладное: "Кофе на две персоны и не забудь сливки". Ты даже не покраснел... почти. За долгое время мне впервые легко. Я еще не почувствовал полет, но тяжесть уже перестала давить на меня, превращая в статую из сверхпрочного материала. Я ждал вечера. Я решил, что путешествовать ночью гораздо удобнее. Что бы я делал, отправься мы днем? Все так же был занят работой. Не торопясь я распределил обязанности на время моего отсутствия. Отдал необходимые распоряжения фурнитурам и вот, ровно в полночь, я в нижнем ярусе гаражей жду, когда, наконец, появится господин Советник. Не в твоем обычае опаздывать, но ты так быстро сжился со своей ролью частично отпускного, что я допускаю и это. Я не хочу связываться с тобой по комму и потому просто жду, не глядя на часы. Машина с кибером за рулем, наш багаж уже отправлен. Думаю, когда мы прибудем на первую остановку, у нас будет еще время на то, чтобы привести себя в порядок. Заднее сиденье вполне комфортно и отделено от водительского отсека защитным непрозрачным экраном. Рауль Новый фурнитур нерасторопен, и его неловкость меня задерживает. Представляю, какой выговор ты сочиняешь мне сейчас, но, думаю, я смогу заставить тебя улыбнуться. Воротник-стойка изумрудного костюма узкий и не закрывает шею, коллекция шарфов почти вся похоронена в шкафу. Как трудно сдерживать постоянно льнущую к губам улыбку. Ты любишь касаться моей шеи, и я хочу дать тебе возможность для украдкого прикосновения. Я не особенно понукаю боящегося поднять глаза, пунцового от ужаса новичка. Мысль о том, что ты меня ждешь, удивительно приятна. Твои мысли сейчас сосредоточены на мне, а мои - на тебе. Все справедливо. Я понял значение простонародного выражения, когда чувства описываются как крылья, выросшие за спиной. Неторопливо я спускаюсь на уровень гаражей, сегодня никаких официальных мероприятий не проходит, и Эос уже погружен в темноту. Лифт не нарушает мертвой тишины, которую мы покидаем вдвоем. Плата за наше уединение - сущая безделица: нужно открыть заднюю дверцу машины самому. Снимая на ходу обязательные перчатки, я берусь за ручку, ныряю внутрь и сразу устраиваю свою руку на твоем колене. - Заждался? Я испытываю потребность говорить с тобой - наговориться за все пропавшее время. Ты одет очень просто, в гражданскую одежду, она отменно подчеркивает твою фигуру и горделивую осанку. Как только дверца плотно захлопывается, машина едва ощутимо трогается с места. - Какое чудачество - ночная поездка. Но чудачество романтичное. Ты, наконец, расскажешь мне, что же мы будем делать? Я чувствую себя странно, до сих пор находясь в неведении. Ты внезапно перенес отъезд на полночь. Чтобы быть свежим, я позволил себе сон в обед, мне снилось что-то приятное, невесомое, и проснулся я в отличном настроении. Ты откидываешься на спинку сиденья. Почему ты молчишь, неужели в самом деле мое небольшое опоздание тебя раздосадовало? Я замечаю в тебе какую-то перемену, всего лишь капля нарушила ровную гладь воды, настолько она незаметна. Почему я вспоминаю тебя на пэт-шоу, когда ты продемонстрировал публике своего крысенка? Тогда твои глаза точно так же взвешивали. - Ясон, о чем ты думаешь? Я не намерен убирать своей руки. Ясон - Все в порядке. Я накрываю твою руку своей. - Просто задумался. Нужно рассчитать время. Я не хочу отнимать у нас ни секунды. Ты понимаешь?... Я поворачиваюсь к тебе и чуть склоняю голову к плечу, улыбаясь и разглядывая тебя с новым, проснувшимся во мне интересом. Отсутствие привычного шарфа привлекает мое внимание. Неплохо... Непривычно... Странно. Я протягиваю руку и касаюсь твоей обнаженной шеи. - Тебе очень идет, Ра. Ты улыбаешься довольно, победно. Да, ты очень красив. Мое желание подталкивает меня изнутри, и я не останавливаю его. Право слово, не такая уж это глупая идея - проехаться с тобой ночью. Я обнимаю тебя за талию и тяну к себе. Придвигаясь и придвигая. Просто одним движением, почти рывком. - Вот так, - я заглядываю в твои глаза. - Так удобнее, правда? Юпитер, я совершенно не знаю блонди, я не умею с ними обращаться. Я расцепляю руки и даю тебе понять, что мои действия не принуждение, а просто выражение чувств. Я вновь откидываюсь на спинку сиденья, только мне бы хотелось, чтобы ты был ближе, чтобы я мог... - Ра, у нас впереди два часа дороги... Я могу узнать, как бы ты их хотел провести? Нас ожидает номер на двоих. И работа. И паузы, заполненные... нами. И все-таки эти пять дней мы будем только вдвоем. Я вновь нахожу твою руку и сжимаю ее к своей ладони. - Что же скажет мой господин Советник? Рауль Выражение твоих глаз меняется, они проясняются, ты как будто возвращаешься ко мне из не самого приятного места, о котором не хочешь говорить. Я знаю твою манеру переходить на общие фразы, когда твои мысли не предназначены для других. Такие мысли есть у всех нас, и я не настаиваю, довольный тем, что ты снова здесь со мной. Довольный твоим бесцеремонным прикосновением, грубым движением и извиняющимся тоном. В тебе столько желания, что мое тело вмиг принимает сигнал. Давно я не чувствовал себя столь прекрасно, бодрым и полным сил. Мне хочется использовать свое тело, использовать не для работы, а для себя. Выжать из него все возможное. Потратить всю свою энергию, чтобы довести до изнеможения тебя. Ощутить контраст. - Ты не сердишься за мое опоздание? Надеюсь, я пока не нарушил никаких наших планов? Трудно не заметить, что ты снова увиливаешь от вопросов. Что же ты приготовил? Мое любопытство усиливается, и от этого я чувствую себя юнцом. А твой костюм, голубая рубашка, тонкие серые брюки, пиджак в тон лежит рядом на сиденье, ремень с массивной металлической пряжкой, не требуют такой ловкости, как сьют... Чтобы их надеть или снять. - Что это? Я дотрагиваюсь до холодного металла, ощупываю рельеф украшения. Прежде ничего, кроме положенных символов Юпитер, я на тебе не видел. Мне кажется, значение этой вещи откроет мне что-то новое о тебе, как бы я хотел знать о тебе все. Как бы я хотел... Я наклоняюсь к твоему уху и шепчу свое желание. Ты смотришь на меня удивленно, как будто вглядываешься, прищурившись. Так смотрят на яркий свет. - Что-то не так? Будем терять время за шахматами? Или это место недостаточно безопасно? Вряд ли кто-то сюда войдет. Ты так не думаешь? Стекла тонированы, двери заблокированы. М? Я тоже способен на сюрпризы. Мне нравится видеть тебя шокированным. Ведь ты не ожидал, что я вспомню твои слова при таких обстоятельствах? Я ничего не планировал. Просто мне нравится показывать мои истинные чувства. Ясон Твой шепот, твои признания. Ты поражаешь меня. Разве блонди-совершенство способен на такое? Мне интересно, на что ты можешь быть способен еще? Ты не отнимаешь руки, а, наоборот, крепко сжимаешь мои пальцы. Я позволяю себе расслабиться под твоим напором и, прикрыв глаза, улыбнуться. Я ожидаю, что будет дальше, мой Советник. Я обнимаю тебя за талию и заставляю придвинуться еще ближе, ты уже почти лежишь на мне. Тебе приходится выпустить мою руку и обнять меня за шею. Твои глаза с огромными зрачками смотрят прямо и пристально. Ты, кажется, хочешь сейчас наподобие своих машин считать, что у меня в мозгу. Но это невозможно. И я осторожно еще глубже прячу от тебя то, что тебе нельзя видеть. Например, то темное, почти неуправляемое желание, которое ты сейчас вызываешь у меня. Которое комком подкатывает к горлу. От которого легко зудят кончики пальцев. Это то, что нельзя выпускать рядом с блонди. Это мое безумие и возможная твоя боль. Это... Я не хочу поступать так с тобой. Ты другой. Я улыбаюсь и провожу кончиком языка по губам, давая дыханию выровняться, выигрывая время, пока яростная волна не уляжется, и я смогу сжимать тебя с нежностью, а не пытаясь раздробить кости. Стараясь придать своему голосу мягкость, я трогаю пряжку, которая тебя так заинтересовала. - Это просто птица, Рауль. Птица, которая может смотреть на солнце, не моргая. Так считают на Терре. Конечно, на самом деле данный вид никаких особенностей не имеет, но, согласись, - легенда красивая. Рауль - Интересный выбор. Твоя птица летит к солнцу? Но оно спалит ее. Я хотел бы посмотреть поближе. ... Я аккуратно выдергиваю ремень из твоих брюк. Изучаю несколько секунд, всем телом чувствуя твое ожидание, и возвращаю, кладу ремень рядом с тобой. Я начинаю раздеваться, расстегивать замки на своем сьюте один за другим, не отводя от тебя глаз. - Я предпочитаю натуральные ткани. А они легко мнутся. Это будет трудно объяснить. Ты против? Прервавшись, я провожу ладонями по твоим бедрам. Ты не против. На мне остается только белье. - Я сейчас подумал, что самые острые счастливые моменты в своей жизни я, кажется, переживал в обнаженном виде. Я бы хотел увеличить их количество. Присоединишься? Я кладу твои руки на свою талию. - Ты можешь взять меня, как тебе привычно. Но разве ты не любишь что-то новое? Я бы хотел тоже ласкать тебя. Я соскальзываю вниз на пол на колени... Я только представляю себе все это, конечно, не решаясь осуществить. По-прежнему я одет в глухой костюм, открывающий только горло, разглядываю твой ремень. Мое воображение пока смелее, чем я сам, это естественно. По крайней мере, я все же решаюсь на, быть может, преждевременный, но не дающий мне покоя вопрос. - Скажи, кому-то из своих прежних партнеров ты давал какую-либо инициативу? Помедлив, ты отрицательно качаешь головой. Один поворот влево, один вправо. - Таково твое сексуальное кредо? Или есть другая причина? Медленно меня заливает горячей волной. Волнами, потому что я испытываю не только неловкость, но и неудобство и удовольствие возбуждения, которому мешает одежда. - Я хочу быть с тобой откровенным. Когда я пытаюсь что-то делать сам, я чувствую, как ты напрягаешься, ты отстраняешься. Мне просто нужно знать, с чем это связано. С твоими вкусами или с тем, что в наших отношениях я всегда был ведомым, и ты не представляешь меня в другой роли? Я готов принять любой ответ и уважаю твои предпочтения. Верхние пуговицы на твоей рубашке расстегнуты, и я могу угадать сосок под тканью, еще совсем немного, и я бы мог увидеть его. Ты специально, или я стал выделять такие детали, или это просто расстегнутая рубашка? То, как я смотрю на вещи, - это изменилось с той первой ночи. Ты не спешишь с ответом, разглядывая меня и поглаживая. - Быть может, я тороплив, но ты знаешь, как я не люблю недоговоренностей, они ведут к ложным выводам и неверным действиям... Что, Ясон, что? Чему ты улыбаешься? Знаешь, ты невыносим! Ты довел меня уже до точки, удерживая! И кто из нас недотрога?! Я усмехаюсь и быстро просовываю руку в зазор между пуговицами твоей рубашки. - Кажется, я солгал, что приму любой ответ и буду довольствоваться... однообразным положением пассивного получателя. Ты смотришь на меня, как будто в первый раз видишь. Ясон, прекрати. Это не смешно. Я смеюсь. - Не ожидал, что я буду соблазнять тебя? Ясон - Это просто красивая легенда, Ра. Не более того. Я усмехаюсь, глядя, как ты теребишь мою пряжку, явно думая о чем-то своем, отнюдь не об орле. Как я и предполагал, твой следующий вопрос далек от тематики моего ремня. Я с удовольствием наблюдаю, как ты с трудом подбираешь слова, как розовеют твои скулы, и ты отводишь взгляд. Мне становится все интереснее. Ты понял, чего ты хочешь? Ты настаиваешь, ты объясняешь, ты хочешь добиться взаимности. Что ж, я могу тебя понять. Только я не знаю, возможна ли такая взаимность при моем психотипе. Смогу ли я? Мне приходит в голову мысль. Если я когда-нибудь захочу, если он вернется, если... - А, может, мне нравится, как ты это делаешь - соблазняешь меня? Я сильно рискую сейчас, всем, что у меня есть моего, личного. Но я и сам хочу знать... - Ра, не проще ли прямо сказать, чего ты хочешь? Я улыбаюсь и расстегиваю пуговицы на своей рубашке, давая твоей руке гораздо больше свободы, чем ты, я уверен, предполагал получить. - Я довел тебя до точки за считанные дни, а ты изводил меня годами. Мне кажется, я имею право на реванш. Ты готов отпрянуть от меня. Я почти смеюсь. Мой друг, кажется, я удивил тебя больше, чем ты рассчитывал удивить меня. Просчитать поведение блонди не так уж сложно. А в нашей ситуации я, кроме твоего психотипа, знаю еще и твою жизнь. Так что у тебя нет выхода, мой Советник. - Ну что же ты? Я беру твою руку и кладу ее на ширинку своих брюк, показывая, как она должна там лежать. - Не ожидал от меня такой скорости? Ну, так у нас не много времени в этой машине. Хотя, конечно, будет еще ночь... Ночи... Я чуть прикрываю глаза, наблюдая за тобой, и, не выдерживая, смеюсь. Твое лицо полыхает как пожар, даже уши. И тут я делаю единственный правильный, как мне кажется, сейчас шаг. Я запускаю пальцы в твои волосы и привлекаю к себе, ловя губами твои растерянные губы, давая тебе поддержку уже известными действиями, давая тебе то, что ты уже умеешь принимать. - Мой... Рауль... Твое дыхание прерывается, и ты закрываешь глаза, соглашаясь со мной. Мой. Да. Ты мой. У нас еще два часа поездки, а твой сьют еще не расстегнут, я должен исправить это. Мои пальцы касаются застежки... Рауль Отсутствие сопротивления, к которому я подготовился, твой подстегивающий взгляд, разведенные приглашающе колени парализуют. Моя рука под твоей рубашкой замирает, и, смущая меня еще больше, ты сам двигаешь мои застывшие пальцы к своему соску, он твердеет от одного прикосновения. Поцелуй заставляет меня задохнуться. Я люблю тебя. Люблю все, что ты со мной делаешь. - О. Ясон, ты мстительный. Я восстанавливаю дыхание и, насколько это возможно, свое хладнокровие. Ты продолжаешь играть, ты азартен, и мне это нравится. Мне нравится твоя и моя откровенность. Как будто мы распахнуты настежь. Ни один блонди не может себе позволить такого предела открытости. Через ткань твоих брюк я чувствую, как ты возбужден, как одежда тоже мешает тебе. - Я хочу ласкать тебя, как ты ласкаешь меня. Ты раздеваешь меня, попутно дотрагиваясь до моего лица, ключиц, кистей рук. Ты не похож на себя, ты как вышедший на ночную охоту плейбой. И в то же время это ты. Снова ты перехватил инициативу. Это ты соблазняешь. Какой же ты хитрец. - Сколько у нас времени? Мы быстро раздеваем друг друга в четыре руки. Сьют, в который я был заперт так тщательно, занимает мое место на сиденье. - Почти два часа. Тебе хватит, Ра? Отвечая на твою медовую насмешливую улыбку, я быстро вытаскиваю твою рубашку из брюк и кидаю поверх пиджака. Недавно я мечтал увидеть тебя обнаженного напротив себя в машине. Мое желание тогда и то, что мы делаем сейчас, - дикость. Но я не могу отказаться от этой непристойной идеи, она преследовала меня. Я уличаю себя в наличии навязчивых эротических фантазий, мне становится смешно, так это не вяжется с мои официальным имиджем. Смех расслабляет немного, но не до конца. Я опускаюсь на колени, внутри горячо из-за волнения, ты держишь мою голову, запустив пальцы в волосы, чтобы рассыпающиеся пряди не мешали. Я все еще не решаюсь воспользоваться разрешением в полной мере и настраиваю себя словами. - Я доставлю тебе удовольствие. Или подготовлю тебя. Как ты захочешь. Я расстегиваю замок на твоих брюках, освобождаю твое тело. Ты приподнимаешься, давая мне возможность разобраться с твоей одеждой окончательно. Мне давно хотелось сделать это так. Я сам себе не признавался. Не озвучивал даже мысленно. - Ра, надеюсь, ты не передумал? Реагируя на короткую заминку, ты пригибаешь мою голову к своему паху, все равно управляя мною. Хорошо, потому что так я уверен, что не сделаю ничего лишнего, того, что тебе не понравится. Вцепившись руками в сиденье, я осторожно забираю в рот розовую головку, полизываю языком, отодвигаю губами крайнюю плоть, как делал со мной ты. Ты сильнее сжимаешь ладонями мою голову и глухо стонешь, фаллос у меня во рту набирает силу и подрагивает, капля твоего нектара попадает на мой язык. Меня окатывает волна жара, я останавливаюсь, вдыхая носом воздух. Ты давишь на мой затылок, заставляя двигаться дальше, и медленно, следя за твоими стонами и своим состоянием, я беру твой член почти целиком, насколько могу глубоко... Ясон Мы приехали достаточно поздно, чтобы у нас было минимум встречающих. До начала рабочего дня было еще почти семь часов, до начала проверки - десять. Я специально дал работникам подготовиться, отдавая себе отчет, чем и насколько активно мы займемся, как только останемся одни. Что делать с камерами наблюдения, я продумал заранее, вся аппаратура была со мной. Нас встретил только начальник гидропонной станции и его помощник. Начальник-сильвер Амбис Кройт - наш ровесник, и его помощник-сапфир Ивер Маор - совсем юный, хотя, судя про глазам, умный и наблюдательный. Он быстро оценил ситуацию и больше не давал поймать свой взгляд, оставляя свое мнение при себе. Впрочем, его мнение мне было абсолютно неважно. Мы пробудем на станции только сутки. Гидропоника. Тектонический полигон, прикрывающий наши военные изыскания. Подземные биохимические лаборатории. Шахты. Верфи. Все, что можно без потерь вывести за пределы города и использовать без лишних взглядов. Таких мест было несколько, и за мирными названиями скрывались отнюдь не мирные цели. Наши вещи уже были доставлены в номер. На таких станциях существует дефицит комфортного пространства, и я совершенно беззастенчиво сыграл на этом, заказав нам номер на двоих. С двумя спальнями, конечно, но вряд ли мы будем использовать обе. Кроме того, я внес дополнительные указания в стандартную процедуру встречи. Когда ты, распахнув глаза, застыл на пороге, я понял, что сюрприз удался. На станции выращивались много цветов, и сейчас вся гостиная была превращена в миниатюрный сад. В фонтанчике в центре плавали кувшинки. Стены и потолок украшали шпалеры из редких орхидей и виноградных лоз, зрелые маленькие ягоды вполне годились в пищу. Все остальное пространство занимали изящные деревца и цветы, расположенные живописными группками. Это был маленький, устроенный специально для нас, для тебя цветник. Ты застыл, фурнитуры, ожидая твоих приказаний, - тоже. Я наслаждался. В конце концов, ты пришел в себя, сделал жест рукой, и фурнитуры исчезли. Когда закрылась дверь, ты выдохнул: - В наших спальнях тоже кущи, Ясон? Мне стоило большого труда не засмеяться в голос, но я помнил, что аппаратура еще не отключена. Рауль Я вижу каждый удар пульса на горле молодого сапфира, вижу, как он удивлен твоему эксцентричному неформальному виду, вижу, как он волнуется, вижу, как он с любопытством вцепляется в тебя взглядом, потом в меня, а потом его глаза как будто теряют способность останавливаться на одном предмете дольше секунды, он вспоминает о приличиях. Старший сильвер ничем не выдает свое понятное волнение, разве что подчеркнуто любезен. Ты расслаблен и лаконичен, прерываешь поток приветствий, говоря, что не хочешь никого утомлять, и тут же шутишь, что зато завтра перевернешь здесь все. Ты всегда умел держать в напряжении. Я держусь настолько нейтрально, что уже боюсь показаться невежливым и из всех возможных выбираю улыбку глубокой теплой признательности. Дверь в нашу комнату оказывается дверью в сад. Если бы не твой решительный шаг вперед, я бы подумал, что возникла ошибка. Твой первый, нет, уже второй сюрприз вполне соответствует масштабам твоей натуры. Осознав, что замешкался как новичок, я нарочито небрежным взмахом руки отпускаю прислугу. - В наших спальнях тоже кущи, Ясон? Мятые лепестки, сломанные стебли, - я вижу все это в скользнувшем по мне взгляде. А ты романтик. И, возможно, я тоже. Я совсем не против это проверить. Цветочную тему продолжают витражи-перегородки, которые внимательный глаз должен еще отыскать среди живых растений, вкус дизайнеров не дает не единого повода для недовольства. Я присаживаюсь на бортик журчащего фонтанчика - у меня подгибаются ноги после того, что было в машине. Я поддеваю нежную кувшинку, вода приятно охлаждает запястье. Забывшись в любовной борьбе, кто кого победит поцелуями, опрокинув меня со своих колен на спину, ты не рассчитал силы, когда сжал мою руку. Ничего серьезного, это быстро пройдет. Я польщен твоей страстью, восхищен твоим подарком. Твоим умением воспользоваться ситуацией. Тем, что ты устроил свой сюрприз под благовидным предлогом, я благодарен. - Роскошно. Весьма необычный цветочный аромат. Очень приятная смесь запахов. Твоя идея? А они рады продемонстрировать свои возможности? Даритель водяной лилии просит довериться ему, признается, что чувства внутри него бушуют. Пропуская белый лепесток между пальцами, очень бережно, чтобы не повредить, я вспоминаю с улыбкой, как боялся. - Я думаю о висячих садах. Это тоже легенда. Знаешь о ней? Чудо света. Скромная, вероятно, по твоему требованию, делегация, которая нас встречала, смотрела как на чудо света на тебя. Первый консул, ночная встреча, особые требования, твой новый стиль, - ты питаешься удивлением, мой любовник. - Или, может, Эдем? Да, Эдем подходит больше. От своих перчаток я избавился сразу, как только фурнитуры оставили нас одних. Скомканные, они брошены на столик. Мои пальцы все еще хранят ощущение твердости, когда твое возбуждение росло между ними. Мои губы тоже сохранили его. Мне не хочется позволить этому чувству уйти. - Я люблю яблоки. В них много железа. И полезно для зубов. Ты кидаешь мне одно. Только моя мгновенная реакция блонди позволяет мне его поймать, отследив движение боковым зрением. - Ты бы хотел жить в Эдеме, Ра? Я верчу в руках красное яблоко, выбирая самый соблазнительный бок для укуса. Какой интересный вопрос ты задал. - Нет. Пожалуй, ездить на выходные. Как же я буду без своих мутантов из пробирки, как ты называешь мою научную работу? А ты без толпы, которой необходимо управлять? Без федералов, над которыми ты так любишь издеваться? Насколько я понимаю, все это богопротивно. Наверно, и на выходные рассчитывать не приходится. Нас не пустят... Я вспоминаю твои подшучивания насчет моей вечной праведности. - Меня, может, и пустят. Тебя точно - нет... Я кусаю яблоко и бросаю его назад тебе. - Вкусно. Без тебя мне Эдем не нужен. Ты откусываешь в том же месте, которое выбрал я. Белые резцы вгрызаются в сочную плоть фрукта. Подмигнув, ты уходишь в глубь произведения биогенетического искусства. Я вижу, что тебе не хочется говорить прежде, чем будет отключено прослушивание. Ясон - Конечно, они рады расстараться. Я не могу уйти так быстро, как хотел бы. Минимальные приличия должны быть соблюдены. Ведь не может быть так, чтобы сразу по прибытии, даже не отужинав, блонди улеглись спать. Тем более, что этим блонди надо согласовать свои действия на будущий день. Ты польщен вниманием, ты улыбаешься так открыто, как будто мы уже совсем одни. И тут же спохватываешься, пряча улыбку за волну волос. Сейчас твоя прическа особенно тебе удобна. Не зря ты еще в интернате с гордостью указывал мне на свою модель как на самую выгодную. У политиков другие особенности и преимущества. И я согласен, что выглядят они подчас отнюдь не так сексуально, как у других. Мы умеем держать лицо, вплоть до выражения глаз, до самого дна, всегда. У нас лицо должно быть дружелюбно открыто для достижения максимального доверия. Таковы особенности человеческого восприятия, с которым приходится считаться. Я заметил, что уголки моих губ против воли поползли вверх. Я чувствую твою красоту и не могу не наслаждаться, хотя это и преступно - наслаждаться ею с таким подтекстом. Я вспоминаю, как легко ты преодолел свое смущение в машине, и как это было прекрасно. Я вспоминаю твой нежный и внимательный рот. Я похвалил себя за предусмотрительность - полную звукоизоляцию салона. Я не смог сдержать себя... почти. Твои волосы под моими пальцами, обвивающие их подобно прохладным змеям. Твой приглушенный чуть недовольный стон, когда я потянул тебя к себе, отрывая от познания новых ощущений. И почти вскрик, когда эти ощущения стали еще острее. Вряд ли ты когда-либо даже представлял, как занимаешься сексом, сидя на коленях у другого блонди на заднем сидении машины. С какой победной усмешкой, я клянусь, это была именно победная усмешка, ты одевался, когда мы уже закончили и вот-вот должны были прибыть по месту назначения. Я не смог сдержать себя полностью, и пара жарких поцелуев так и осталась на твоей коже. Ты возвращаешь мне яблоко. Ты уже немного пришел в себя и дразнишься. На неком иррациональном уровне ты чувствуешь, что я снова возбужден. Я откусываю там же, где и ты, и чувствую твой вкус и запах... тоже иррациональность. Мне нужно отключить аппаратуру. Я ухожу в спальню, которая будет нашей на двоих в эту ночь, и не замечаю, как пальцы, сжав упругую плоть фрукта, сминают его почти в крошево. Перчатки придется выбросить. Пожар, полыхающий во мне, должен быть укрощен. Ради тебя. - Я сейчас, Ра, только переоденусь. Кстати, ты сам не хочешь... переодеться? Я бросаю взгляд через плечо и вижу, как ты смотришь мне вслед. Это заставляет меня поторопиться. Я открываю свой кейс и запускаю программу активации вируса. Через пять минут мы будем вольны делать все, что захотим. Рауль Я понимаю твой намек на то, чтобы я разделся. То, что было в машине, - для тебя только начало. Тебе никогда не бывает достаточно, я мог бы останавливаться раньше, но ты не отпускаешь меня, пока я еще могу отзываться на ласки. Все эти ночи сумасшествия я никогда не знал, когда мы занимаемся любовью в последний раз, приходя в себя уже утром от твоих пробуждающих поцелуев. Я полюбил просыпаться так. Я подхватываю свой чемодан и следую во вторую спальню. Комната стандартная. Функциональность и эргономичность, спокойные светлые тона, никаких живых растений. Только такие же, как в зале, витражи украшают помещение. Сквозь стеклянные зеленые грозди дикого винограда я вижу круглую ванну и приготовленные банные принадлежности. Хотя обычно я принимаю душ несколько раз в день, сейчас мне не хочется смывать твой запах. Не раньше, чем ты составишь мне компанию. Аскетичный типовой вид комнаты вызывает в памяти комнату на четверых в интернате. Только достигнув двенадцати лет, воспитанники получают право на уединение. До двенадцати все всегда на виду, о неподобающем поведении соседей необходимо докладывать старшему воспитателю. У остальных не было собственного мнения, они были образцово послушными. Но ты их пугал, и они боялись докладывать о твоих выходках. Я не боялся, просто больше любил наблюдать, а наблюдать за тобой было интересно. Тебе же было как будто все равно, попадешься ты или нет. Когда я выразил свое удивление, ты сказал: "Ну, не убьют же меня. Подумаешь, какие-то баллы. Они даже не влияют на будущую должность. Только показатели тестов. Какие у тебя показатели, Рауль?" Сейчас я наблюдаю за собой. Дверцы ниши служат одновременно и зеркалом. Я пытаюсь нахмуриться и принять суровый вид. Из этой простой затеи ничего не выходит. Мое счастливое лицо не желает изображать серьезность. Пусть будет так, в конце концов, у ученого такого уровня могут быть причины для хорошего настроения. Пусть считают меня тщеславным, возгордившимся своими успехами. Мне стоит обзавестись распространенной в Эос привычкой говорить о себе с придыханием. Я усмехаюсь и начинаю раздеваться. Откидываю назад волосы, на шее, ближе к уху, темнеют два кровоподтека. Я вглядываюсь внимательнее, убрав волосы вверх и повернув голову. Аккуратно трогаю поврежденную кожу подушечками пальцев и как будто снова чувствую укус. Ощущение не проходит еще какое-то время. Я перестаю улыбаться. Явные следы на моей шее дают мне повод вспомнить другие следы. И легкая травма руки перестает казаться несчастным случаем. Завязав шнур бархатного халата, я расчесываю волосы несколькими быстрыми движениями и перехватываю их эластичной лентой в районе лопаток. У длинных волнистых волос со всеми их преимуществами есть один существенный недостаток - я сам тоже вижу меньше, если они распущены. Сейчас я хочу видеть все. Ясон Настроив систему, я выхожу обратно в гостиную, там там тебя еще нет. Дверь в твою комнату полуприкрыта, но я не хочу нарушать твое личное пространство, поэтому остаюсь ждать. Мне уже расхотелось переодеваться. Здешняя прислуга будет ждать вызова, но мне кажется, я захочу дать им отдых. Блонди не так уж капризны, как про нас говорят, и вполне способны обслужить себя сами. Во всяком случае, в интернате фурнитуры у нас появились не раньше, чем отдельные комнаты. Я присаживаюсь на бортик круглого бассейна и рассеянно разглядываю цветы. Заметно, что одно растение было слегка потревожено. Ты понял, что я хотел сказать тебе?... Минуты текут плавно, как и мои мысли. Тебя все нет. Может быть, ты и в самом деле решил принять ванну? Но нет, ты бы позвал меня... Как мне кажется. Я надеюсь... В конце концов, ощущая голод, я иду за стол с ужином. Изящный овальный стол сервирован на двоих. Легкий ужин, никакого мяса, все как положено по рекомендованной блонди диете. Правда, вино из моих любимых вечерних марок. Багровое, заключенное в тонкий хрусталь графина, оно кажется густой каплей крови, повисшей в воздухе, еще чуть-чуть и упадает на белоснежное покрытие стола. Еще не успев сесть, я услышал, как ты вышел из своей комнаты, но не стал оборачиваться. Мне было интересно, как ты поведешь себя. Я тихо простучал пальцами по столу знакомый тебе ритм. Когда-то ты открывал двери своей комнаты только на него. И когда на тебя накатывала твоя любимая хандра, только этот стук давал мне право посещать тебя, запершегося в лаборатории. Я уже перестал удивляться, что нас преследует наше прошлое. Оно как будто напоминает, как много времени было нами потеряно... друг без друга. Твое дыхание. Ты остановился в полушаге... - Какое ты выберешь место, Ра? Я не оборачиваюсь. Я загадал. Интересно, угадаю или нет?... Рауль - Как можно ближе, конечно. Я отодвигаю кресло и сажусь справа от тебя, машинально отбив окончание мелодии. У меня нет аппетита, и я даже не смотрю на предложенные блюда. - Ясон, почему ты не переоделся? Нравится, когда я тебя раздеваю? А я послушал тебя и упустил свой шанс. В ответ ты протягиваешь руку и раздвигаешь полы моего халата на груди, задевая костяшками кожу, почти поглаживая, от чего я глубоко вздыхаю. Больше я ничем не выдаю, что ты застаешь меня врасплох и возбуждаешь. Я удержал стон, когда ты легко коснулся соска и обвел его пальцем. Мне необходимо поговорить с тобой, сохраняя разум. Ты разглядываешь меня сверху вниз и ласкаешь, чуть откинув голову, в позе человека, изучающего картину наощупь, и я чувствую себя еще более неловко. Мною владеет беспокойство, у меня никогда не было партнера в таком смысле, и я не чувствую себя уверенно. Мне сложно подобрать слова, которые бы и недвусмысленно передавали мои ощущения и не выглядели обвинением. - Ясон, я хотел бы спросить тебя... Скажи мне... Волосы не скрывают сейчас синяки, которые ты оставил. Ты сосал мою кожу, кусал ее, пока я не вскрикнул и не уперся руками в твои плечи, отодвигая боль. Тогда это было тут же забытое мгновение, перехлестнутое удовольствием. Сейчас, вспоминая и анализируя, я готов поклясться, что тебе стоило большого усилия отпустить меня и зарыться лицом в мои волосы. Это теперь твое лицо выглядит безмятежным, ровная гладь озера неизвестной глубины. - Тебе достаточно физических нагрузок... С тобой я то раскован, то снова зажат. Может быть, я и впрямь привык думать слишком много и каждой мелочи придавать значение. - ... Чтобы контролировать повышенный уровень агрессии, свойственный твоей модели? Ты был осторожен и терпелив все эти ночи. Но, имея в виду твой психотип, оставленные тобой отметины, и, главное, тип твоих прошлых сексуальных отношений, о которых я знаю наверняка, я не могу отмахнуться от закравшихся в голову тревожные мыслей. Вопрос разделяет нас на расстояние, какое существует между врачом и пациентом, стремясь скорее уйти от этого ощущения, я спрашиваю напрямую. - Ты получаешь полную разрядку? Я замечаю, что превратил салфетку в скомканную тряпку, принимаюсь разглаживать ее и, опомнившись, кладу руки на мягкие подлокотники. - Или я не знаю о какой-то проблеме, Ясон? Ясон Я знал, что ты это заметишь. - Мне нравится, когда ты раздеваешь меня, Ра. Ты действуешь так, как я и предполагал. Я не знал только слов, которые ты при этом скажешь. И мне нравятся то, что я слышу. Мне нравится твое выражение лица. Мечтательное. Я стою перед тобой, сидящим в кресле. Это очень удобно, когда привык смотреть сверху вниз. Это нормально... для меня. Но не для тебя. Ты закрываешься, хотя я вижу, как ты заводишься. Ты не останавливаешь мои руки, но делаешь так, что я останавливаюсь сам. Задумавшись, я пропускаю то, что ты уже давно перешел к другой теме и, поймав себя на своем промахе, я... Наверное, это называется смутиться. Когда я понимаю, что ты хочешь узнать, я почти начинаю злиться. Почему бы тебе не сказать проще? "Ясон, ты садист?" Или "Я знаю, что тебе нужна более сильная разрядка, может быть, тебе приходить ко мне после пэтов?" Или еще что-то в этом роде, такое же высокоразумное?... Злость, я констатирую ее и гашу. Безжалостно, как и свои попытки получить удовольствие за счет чужой боли. Почему всех остальных блонди удовлетворяют их пэты, а меня только... Я сжимаю губы, чтобы превратить сухое хмыканье в улыбку. - Приятно, что тебя волнует мое здоровье. Пока я еще не готов выдавить из себя что-то более разумное. Мысли разлетаются в поисках нужных слов, и я ловлю их не так быстро, как мне нужно. - Что ты имеешь в виду под достаточной нагрузкой? Как ты не понимаешь, что у меня не нагрузки, а стресс, который надо снимать, смывать, слизывать... - Ты хочешь, чтобы я проводил время в спортивном зале, а не с тобой? Я, наконец, расслабленно улыбаюсь. Вот оно. Вот так правильно. Молодец, Ясон. - О какой проблеме ты говоришь? Я наклоняюсь над тобой, опираясь руками о спинку твоего кресла. Справа и слева, я запираю тебя собой, не давая сбежать от ответа. Рауль Для тебя лучшая защита всегда - нападение. Ты отсекаешь мои вопросы, задаешь встречные, как делал очень часто в последнее время. Я несколько раз глубоко вдыхаю воздух, чтобы неприятные эмоции не захлестнули меня. Я ненавижу эти три года. - Нет, Ясон. Время в спортивном зале ты тоже будешь проводить со мной. Я очень надеюсь... Я не хочу вставать, но, если бы и захотел, то не смог бы. Ты преграждаешь мне путь собой, от чего я вспоминаю твои слова о похищении. - Я говорю об этой проблеме. Я дотрагиваюсь пальцами до шеи, как делал в своей спальне. Наверно, правильнее всего будет перевести этот серьезный разговор в якобы несерьезный. - Ясон, ты просто каннибал. Я крайне обеспокоен, что еще может грозить моей внешности. С улыбкой я кладу свои руки на твои, глажу твои пальцы, но все равно ты сжимаешь их, твое лицо напряжено, крылья носа подрагивают. Моя улыбка остается одинокой. - Если мы вместе, я имею право знать о... твоих привычках. Имею? Я заглядываю в твои глаза. Я пытаюсь спровоцировать тебя на объяснения, объясняя себя. - Это заметные следы, что недопустимо. И, кроме того, я не хочу инстинктивно отстраняться, когда ты касаешься моей шеи. Не знаю, мне трудно описать... Когда ты целуешь мои плечи, шею, у меня приятные мурашки бегут по внешней стороне бедер, как будто там ты тоже касаешься. Никогда не думал, что поцелуй может чувствоваться так - в нескольких местах сразу. Об этом не пишут в справочной литературе. И даже в художественной я не встречал. А когда ты груб, мое тело испытывает страх и боль, и больше ничего, возбуждение сразу исчезает. Ясон, я, видимо, не люблю агрессивные ласки. Это твой стиль? Или секс для тебя один из способ выпустить пар?... Еще несколько глубоких вдохов, чтобы задать мучительный вопрос. - Со мной ты сдерживаешь себя от... От того, что ты делал с другими своими любовниками? Описывая свои чувства, я испытываю сильное смущение, дикую ревность, неуверенность в себе, злость на твою закрытость, благодарность за твой контроль и обоюдоострую тревогу. Я не хочу, чтобы ты сошел с ума, сдерживаясь, но я сойду с ума, если... мы совсем разные. И я еще думал, что уже давно обезумел. Есть ли вообще у безумия предел? Ясон Я хочу поймать в твоих глазах те яркие лучики, что сверкали, когда ты смотрел на воду и цветы. Где они? Ты обеспокоен. - Меня очень, - я подчеркиваю это слово, - радует, что ты не оставишь меня одного в таком опасном месте как спортивный зал. Я понимаю, что ты хочешь спросить. Но так же я знаю, что ничего не хочу сейчас обсуждать или объяснять. И не уверен, что когда-либо захочу это делать. Я склоняю голову, внимательно разглядывая тебя. Твои движения, когда ты показываешь следы, касаешься их... - Прости, Ра. Я правда не хотел. Просто ты... очень соблазнителен. Ты же знаешь... Ты возбудил меня, показывая оставленные мною следы. Ты этого даже не понимаешь. И не должен понимать. Мне стоит больших усилий удержать себя сейчас. Я отгоняю видения... - Тем более, что за время моих мечтаний о тебе ты стал еще соблазнительнее. Я притягиваю к своему лицу твои пальцы и касаюсь их губами. - Ты думаешь, что мое ожидание может вылиться в агрессию по отношению к тебе? Я массирую твои руки, точки релаксации. - Может быть. Но... - мне удается вскинуть на тебя взгляд искренне и прозрачно, как будто я и не знаю... ни о чем, - Ведь ты мне поможешь утолить мою жажду? Может быть, это и будет решением проблемы? Обещаю быть очень аккуратным, господин Безупречность. Я смеюсь. Тихо и легко. Тебе вовсе не нужно слышать тугую пружину, что с воем сворачивается у меня внутри. Сворачивается, чтобы замолчать, я надеюсь, навсегда. Наши эмоции и... другие - это огромная разница и пропасть, которую не изменить. Ни мне, ни тебе, никому. Значит, пусть все будет так. - У меня пока еще нет привычек, связанных с тобой или с кем-то еще. Но это ведь не повод их не заводить? Как ты на это смотришь? Я обвожу кончиками пальцев твой подбородок и улыбаюсь. Безмятежно - как и должен улыбаться блонди, нашедший своего адекватного партнера. - Мне кажется... Я отпускаю тебя из плена, усаживаюсь рядом и тянусь за вином. - Я могу показать тебе все, что ты захочешь, а ты, думаю, сможешь выбрать, что нам больше понравится. Не так ли?... Я бросаю на тебя свой фирменный взгляд. Ты краснеешь, вот теперь все хорошо. Рауль Я жалею, что среди блюд на столе нет сладостей, и подальше отодвигаю от себя салфетку, которую мою руки выбрали в качестве жертвы нашего разговора. Смущение проходит сквозь кожу, сквозь сердце и добирается до самых костей. Не выдержав, я распускаю волосы, локон привычно касается щеки. - Извини. Видимо, это снова моя ревность. Я ревную тебя к тому, что у тебя было до меня. Не смотря на все доводы разума. Оказывается, ревность не то чувство, которому можно просто приказать замолчать. Ты счастливец, что не знаешь, что это такое, имея дело с таким неопытным в любовных делах блонди, как я. Я прошу прощения с помощью шутки. Ты покачиваешь бокал и выглядишь очень довольным. Как же ты любишь вгонять в краску, и как же я не люблю краснеть. - У меня нет особых желаний. Я не привык направлять свою фантазию в это русло... За исключением случая в машине, ты исполняешь свои желания, и мне это нравится. Пока мне было достаточно сильных эмоций за счет того, что мы нарушили все запреты и являемся соучастниками в информационном преступлении. Когда я остаюсь один, я прокручиваю в голове то, что было, и предвкушаю повторение. Но во мне просыпается азарт, ты, конечно, рассчитывал на это. - А какой у меня выбор? Мне крайне интересно, господин Соблазнитель. Или, согласно твоим словам, Соблазнившийся? Я придвигаюсь ближе к тебе, и твоя рука занимает место на моем бедре, ты медленно ведешь руку от его внешней стороне к внутренней. Как теперь всегда, когда мы ужинаем или завтракаем вместе и, еще не закончив с едой, ты хочешь продолжить сексуальную игру. - Эта твоя привычка мне подходит. Очень подходит, Ясон. Я наблюдаю, как крадется твоя рука, как она мягко вклинивается между моими ногами, разводя их. Я расслабляюсь и отдаюсь ощущениям, не мешая твоим пальцам. Когда твои руки действуют с такой нежностью, представить, что ты можешь желать причинить боль нарочно, невозможно. Ясон Я задеваю тебя. Задеваю так, как надо, правильно. Мне совсем не нужно будить ни в тебе, ни в самом себе эти мысли. Чуждые блонди мысли о... Ты не выдерживаешь своей открытости и возвращаешь привычную завесу. Роскошную золотую завесу твоего личного мира, которую тебе так удачно подобрали, и которую ты давно научился использовать в своих интересах. Вот как сейчас. Ты никогда не изменишь этого. А я? Могу ли я что-либо изменить? В себе, в тебе, в... нас?... Я задумчиво слушаю тебя, пальцы скользят сами, привычно. Ты даже не представляешь себе, насколько привычно для меня вот так, а еще вот так и вот так... Я чувствую твое прерывающееся дыхание. - Я бы уже не назвал тебя неопытным, - мой взгляд следит за моей рукой, - это во-первых. И я бы сказал, что в выборе у тебя есть безусловный приоритет. Это во-вторых. А в-третьих... Я даю руке скользнуть глубже. В самое интимное тепло, ты резко вздыхаешь, вздрагиваешь, и я двигаюсь дальше, отодвигая белое белье. Ты скромник, ты так и не снял его, но это не помеха, так даже больше возбуждает. - В-третьих... Я нахожу то, что искал. Я наблюдаю за тобой. Кажется, мы не будет сегодня ужинать. Во всяком случае, не сейчас. - В-третьих... Я тяну время. А ты, ты смотришь на меня распахнутыми глазами, зрачок почти затопил радужку. Ты ждешь, что я буду делать. - Может, ты все же снимешь белье? Или я могу его порвать. Моя улыбка совсем не вяжется с тем, что делают мои руки... глубже... Рауль Ты так улыбаешься, заботливая полуулыбка, как будто предлагаешь мне шоколадный трюфель, а вовсе не угрожаешь. В моем воображении ткань уже трещит, ты, как всегда, пугающе шутишь. Я перебираю свои возможные ответы и выбираю самый созвучный с твоей бесцеремонной угрозой. - Я сниму. И с себя, и с тебя. Но не здесь. В постели. Я останавливаю твою руку и поднимаюсь. Практически поднимаю с кресла тебя, продолжая сжимать твои пальцы. Мне не терпится оказаться в спальне, мне приходится сдерживать себя, чтобы не тянуть, а вести тебя за собой. Я набрасываюсь на твою одежду. Рубашка, ремень, брюки летят прочь гораздо быстрее, чем в машине. Удивительно, что я сам ничего не порвал на тебе. Я уже знаю, с чего мы начнем. Возбуждение снова проделывает этот фокус, робость уходит и уступает место страсти, когда слова складываются и произносятся сами собой, без насилия над гортанью. Когда ничего не останавливает, никакие старые привычки. - Если хочешь повластвовать... Известный факт, что у лишенного зрения человека обостряются все прочие чувства. Я бы хотел попробовать, как это работает... в сексе. Ты усмехаешься. - Чему ты улыбаешься? Тебе нравится такая идея или нет? Или что-то вспомнил? Я уже представляю себя в темноте в твоих руках. Я знаю, откуда пришла эта фантазия, выплыла из прошлого. Из такого раннего детства, что от него остались только нечеткие силуэты и самые яркие ощущения. Мы только начали обучение, это было в год сильных гроз, тогда грозы еще случались. Всегда самоуверенный, когда дело касалось уроков, я дрожал в твоих руках при каждом раскате, а ты крепко сжимал меня и дышал мне в шею, полоску кожи между рассыпавшихся волос. Одно мое ухо было прижато к подушке, второе ты зажимал ладонью, я зажмуривал глаза, чтобы не видно было синих всполохов. Казалось, они вспыхивают в самой комнате. Тогда я прижимался к тебе от страха, а теперь потому, что страха нет. Я, как обещал, стягиваю с плеч халат, сажусь на постель и снимаю белье. - Чем ты воспользуешься, чтобы завязать мне глаза? Завязать нужно качественно, потому что я абсолютно уверен, что попытаюсь подглядывать. Тогда после того, как все заканчивалось, я шел в свою постель и на следующий день делал вид, что ничего не было, а ты уже тогда умел усмехаться вот так. Усмешкой того, кто знает все чужие секреты. Может быть, я фантазирую, но сейчас мне кажется, не так уж я боялся грозы. Только повернуться к тебе лицом так ни разу и не решился. Я кладу ладони на твой упругий живот и скольжу ими вверх, до груди. - Я готов. Ясон Ты опять будишь прошлое. То, что могло бы быть, но так и не случилось. Как будто проживая его, ты хочешь стать ближе сейчас. Или надеешься, что я стану ближе и понятнее тебе? Я не хочу тебя разочаровывать. Я киваю. "Конечно, ты будешь пытаться. Я знаю". Я ничего не говорю, в моих глазах ты сам читаешь то, что тебе не надо объяснять. Минутное размышление, я осматриваю твою комнату в поисках подходящего предмета, у тебя должен быть шарф. Я, не спрашивая, раскрываю твой багаж. Ты так удивлен, что даже не останавливаешь меня. А может быть, ты этого и ждал? Я быстро перебираю аккуратно упакованные вещи. Должен быть, плотного шелка, алый с вензелем. А вот и он. Я выдергиваю шарф из вещей, тяну за шелковый хвостик с вышивкой. Я думаю, ты знал, что я возьму его, когда попросил об эксперименте. Я запускаю руку в твои волосы, запрокидываю твою голову, обнажаю твое горло. В другой руке у меня шарф, я пропускаю шелк между пальцами и глажу тебя им. Провожу по ногам, паху, животу, груди. Очерчиваю скулы. Ты молчишь, только дыхание становится все громче. Я присаживаюсь рядом с тобой, ты смотришь выжидательно. - Закрой глаза. Я провожу ладонью по твоему лицу, и ты послушно опускаешь веки. Я надежно завязываю тебе глаза. Ткань нежная, но плотная, я уверен, что ты ничего не будешь видеть, а руки... Я смотрю на изголовье кровати. С руками тоже можно что-нибудь придумать. Я обнимаю тебя и опрокидываю на постель, подминая... Это странно, что ты захотел экстремальных развлечений. Или просто решил попробовать? Но зачем? Но я, конечно, не спрашиваю тебя об этом, просто начинаю ласкать, мягко отводя твои руки от попыток поучаствовать. Рауль Сначала я удивлен, никто никогда не трогал мои вещи как свои собственные. Но потом мне даже начинает нравиться, с какой непосредственностью и целеустремленностью ты проводишь инспекцию моему гардеробу. То, что ты ищешь, лежит на самом дне, без этой алой детали не смотрится нарочно немного не в меру приталенный черный костюм, один из моих любимых. Ты решил осквернить элемент одежды, который уже воспринимается всеми как часть меня самого? Я нахожу эту мысль забавной. Впрочем, я не знаю, придаешь ли ты значение таким мелочам. В конце концов, это просто логично, и скилский шелк очень приятен при соприкосновении с кожей. Всегда прохладный, он не принимает температуру тела. Я уже заметил, что легкие прикосновения действуют на меня сильнее, чем откровенные жесткие ласки. - Я ничего не вижу. - Конечно, не видишь. Ты шепчешь мне на ухо и целуешь мои завязанные глаза, я держу тебя за талию. Я чувствую на губах твои пальцы. Потом ты неожиданно отступаешь, и мои руки соскальзывают, больше не чувствуя тебя, я обыскиваю воздух вокруг. - Где ты? Так мы не договаривались. Ясон?... Ты отступил, чтобы накинуться на меня после того, как я успел почувствовать дискомфорт от пустоты, ты целуешь и гладишь, я сжимаю тебя в объятиях. Однако ты один за другим осторожно, но настойчиво убираешь мои пальцы. Я думаю, это шнур от халата обвивается вокруг моей руки. - Пожалуйста. Не надо, Ясон. Я не смогу получить удовольствие от этого. С трудом мне удается сохранять контроль над голосом, когда я прошу тебя остановиться. Конечно, блонди никогда не сопротивляются. Во всяком случае, я никогда не видел сопротивления. Но смирительная рубашка - обязательный элемент во время процедуры эвтаназии. Когда рука снова становится свободной, я испытываю облегчение, какое наступает, когда проходит боль. - Спасибо. Если тебе нравится так, сам держи мои руки. Только... потом. Молча ты заводишь мои руки за голову, в таком положении они и остаются. Не имея возможности сориентироваться, как ты прикоснешься ко мне в следующую минуту, я переживаю самое чувственное ожидание, какое только может быть, самое возбуждающее предчувствие. Скользящее движение по шее, это тыльная сторона твоей ладони, как бархат. Щекочущее движение по бедрам, это концы твоих волос, как перья. Царапающее движение по пояснице, это твои ногти, как шипы. У меня чувствительные соски, когда ты с ними играешь, я сразу начинаю желать, чтобы ты взял меня, двигался внутри. Я представляю это и вслепую выгибаюсь тебе навстречу. Но ты толкаешь меня назад на постель, возвращая мои руки за голову. На миг при этом ты прижимаешься ко мне, и я чувствую, что твой фаллос такой же твердый, как мой. И, тем не менее, ты не торопишься и затеваешь долгую прелюдию. Твои ладони изучают все мое тело как впервые. Когда ты устраиваешься у меня между ног, кончик горячего языка то касается головки, то лижет ствол, я вынужден застонать от удовольствия и неудовлетворенности. - Ты любишь... мучить, Ясон. Ясон - Люблю... Я шепчу это достаточно громко в перерывах между ласками. Твой член уже готов взорваться терпким пряным семенем. Раньше ты медлил, и тебя приходилось постоянно подталкивать, а теперь ты жадно торопишься. Но не так быстро я разрешу тебе... От шнура я тебя освободил беспрекословно, тебе еще не знакомо удовольствие бездействия, полной отдачи, и ты сразу напрягаешься. Потом... Ты больше не можешь ждать. Ты стонешь и просишь меня. И требовательно, и вместе с тем неуверенно, как бы спрашивая. О себе ты уже не думаешь, о себе ты уже все знаешь точно. Я вжимаю тебя в постель, связываю тебя своим собственным телом. Наша разница в параметрах не так уж велика, но ты тоньше, и я стараюсь быть осторожным. Я всегда стараюсь быть осторожным с тобой. Ты сжимаешь мои бедра ногами. Ты готов и хочешь... И ты знаешь, чего хочешь... Прямо сейчас... Я заставляю себя больше не мучить тебя, накрываю твои губы своими. - Люблю...