Цена свободы

Тилль сидел в одиночном карцере уже пять дней. Ребята ждали от него какой-либо весточки, но ее все не было, и терпение Рихарда постепенно лопалось. Они были в полнейшем неведении. Такое происходило впервые, и Пауль даже предположил, что, возможно, Линдеманн начал буянить, и его избили до полусмерти. Оливер вместе со Шнайдером на него посмотрели, как на дурака, а Рихард был уже ни в чем не уверен и случайно заикнулся о том, что он жаждет убить Гэрри. Ребята отшутились тем, что этого засранца хочет убить пол-тюрьмы, и пошли по своим делам, оставив Круспе сидеть в полном одиночестве за столом. Он не понимал, как они могут непринужденно беседовать, сложа руки, когда их лидер, который все время встает на их защиту, сидит где-то в ужасном холодном помещении или вообще умер от полученных травм. Чуть не упав мордой в тарелку с диетической кашей, Рихард грязно выругался и с силой ударил по столу. Сидевшие в столовой заключенные любопытно повернули головы, но увидев, что это была очередная выходка Круспе, недовольно отвернулись. Все знали, что он не в себе в последнее время, и не обращали на него внимание. Но один из заключенных все же решил узнать все ли у него хорошо, и встав из-за стола, пожилой мужчина, руки которого были полностью закрашены татуировками, прошел ряд столов и остановился рядом с Рихардом. Рихард поднял голову и отчужденно посмотрел на него. — Может, позвать медиков? — Его голос был успокаивающим. Рихард знал его. В кругах заключенных он известен, как Дровосек, а его настоящее имя — Джон Гаррет. Дровосеком его прозвали после того, как он поведал о том, как зарубил двух парней-извращенцев, которые пытались изнасиловать его дочь. Однако, переступив грань, убив самым изощренным методом, ты автоматически становишься невменяемым. — Все нормально. Я просто… Потерял на мгновение контроль. — Рихард потер уставшие глаза. Дровосек покачал головой и сел напротив него, внимательно рассматривая подбитое лицо Круспе, на котором красовались багровые синяки. — И кто тебя так красиво разрисовал? — Усмехнулся старик, за что Круспе одарил его печальным взглядом. Разумеется, Гаррет знал, кто так подпортил ему морду. У Рихарда с Джоном были чисто деловые отношения: обмен, передача писем и разрешение грязных дел. Они друг другу доверяли и даже иногда позволяли себе поговорить на личные темы, хотя и очень редко, ведь обычно Круспе делился своими мыслями и тревогами лишь со своей бандой. — Почему все так цепляются за Гэрри? Он же просто вшивое чмо, охранник, низшее звено, ублюдок… — Голос Рихарда был тихим и обреченным. Дровосек почему-то не по-доброму хмыкнул. — Рихард, вытащи мозг из жопы, открой свои глаза и пойми, что Гэрри — это не просто охранник. Вы уже здесь давно, а никто ничего не понимает. — Круспе вытянул шею, распахнул глаза и уставился на Джона. Он думал, что Гэрри просто дебил, наживающийся на деньгах заключенных, но… Кто он вообще тогда? Почему прилип именно к ним, а не к кому-то еще? Что ему будет за то, что он сведет с ума Тилля и остальных? Рихард захлебнулся в своих мыслях. В голове начало тревожно пульсировать. Что-то ему подсказывало, что ответы на его вопросы ему не понравятся. — Джон, мне надо… — Рихард чувствовал, что скоро выйдет из себя и взорвет к чертям эту тюрягу, где свершаются деяния, похуже дьявольских. Ему становилось плевать на все, в голове только и стучало «убей тварь, убей тварь, убей тварь». Он начал глубоко дышать, а в глазах полопались сосуды, и они покраснели. Дровосек обернулся и посмотрел по сторонам. Заметив орлиный взгляд одного из охраны, положил руку на плечо Рихарду и сильно сжал, чтобы тот пришел в себя. — Убери свои руки! Я в порядке! — Послушай меня, — Старик нагнулся к нему, делая вид, что пытается ему помочь. — Я знаю, что у вас скоро суд, и вы пытаетесь вести себя правильно, потому я помогу тебе. Гэрри уже подзаебал и моих ребят, но мы пока еще держимся. Если он станет начальником тюрьмы, то всем заключенным придет конец. Здесь даже голодовки не помогут, ведь он настоящий садист, и мы не должны допустить беспорядков. — У Рихарда сперло дыхание. Он только что понял, что Гэрри метит в начальники и пытается запугать заключенных, которые имеют авторитет, чтобы они не возникали, когда он добьется своей цели. Только вот Рихард подсознательно это знал, ведь не напрасно его посещали ночные кошмары, но всегда отметал этот вариант, потому что считал этого человека дебилом. Рихарду будто на горло наступили тяжелым берцем. До такой степени стало тошно от всего происходящего, что он весь сжался и закрыл лицо руками, нагнувшись вперед. Его выворачивало наружу. Он не представлял, что теперь делать, но по голосу Джона было ясно, что у него серьезные намерения, и Круспе готов был выслушать любые его предложения. — Нам нужно сделать все до того, как Тилля снова переведут обратно в камеру, потому что он останется вне подозрения. — Еле слышный шепот Джона отдавался в голове Круспе болезненным эхом. Сейчас каждый его мускул, каждая мышца напряжены до предела, а нервы натянуты, будто струны. — Подожди, а как же другие? Пауль, Шнайдер и Оливер? Их же тоже затронет… — Джон устало вздохнул, он понимал, что его собеседник ошарашен информацией, которую он так упорно боялся принять, но продолжил говорить. Времени оставалось мало, столовую нужно было покидать, да и охрана уже косилась, но оставалась в стороне, потому что понимали, что с Дровосеком лучше не иметь никаких дел. — Опять ты ничего не понимаешь. Гэрри достаточно нагнуть вас с Тиллем, напугать до чертиков, сломать вас, и остальные пойдут за вами. — Рихард только лишь кивал и пытался вникнуть во все, что говорит Гаррет. — Нам следует грохнуть эту суку. Рихард слегка подпрыгнул. Снова поток мыслей ворвался в его голову, стало слишком жарко, а в груди неприятно заныло. Теперь, когда Джон кинул джокера, Круспе испугался по-настоящему. Говорить и желать одно, а делать другое. Он так давно не марал свои руки, не брал ни пистолет, ни нож с острейшим острием, которым можно вспарывать людям брюхо, едва лишь напрягаясь. Перед его глазами тут же стали пробегать многочисленные моменты, когда он убивал людей, насиловал женщин, которые были ему неугодны. Представляя смерть ненавистного Гэрри, мужчина крепко сжал висящий на шее крест и уставился на Джона, хотя его взгляд был направлен, скорее, внутрь его, потому что Гаррет чувствовал, как что-то странное происходит с Круспе. На минуту глаза Рихарда безжизненно помутнели, плечи безвольно опустились, и он закашлялся, а затем его глаза снова не по-доброму сверкнули, и на его лице появилась безумная улыбка, которая сияла на протяжении долгих лет. Наступило облегчение, и страх, наполнивший тело Рихарда от макушки до пят, вмиг испарился. — Каков твой план, Джон? — Тихо спросил он, поднимая взгляд на Джона. Рихард пытался сдерживать свои эмоции впредь, иначе могут что-то заподозрить, но охрана считает его лишь очередным сумасшедшим, поэтому и отводят взгляд. — Утихомирься, Круспе. Есть условие, хотя это больше даже просьба… Передашь моей дочери письмо, когда выйдешь отсюда? Ты же знаешь, что родственники так ни разу и не дали ей написать письмо родному отцу? Боятся, что и их зарублю. И у меня были суды, поэтому им не терпелось от меня избавиться, мол, плохо влияю на дочь, и самое главное, им плевать, что это была защита. Они за десять лет хорошо промыли дочери мозги, ведь когда не любишь человека всеми силами будешь от него избавляться. — Рихард почему-то позавидовал ему. Ведь у него была семья, хоть и такая поганая, но зато была дочь, которую он любит и беспокоится за нее спустя столько лет, а у Круспе не было никого. Никогда. Он был только сам у себя. — А почему ты сам этого не сделаешь? — Гаррет все же сел напротив Рихарда, поняв, что всем на них все равно. В его всегда суровых бледно-голубых глазах промелькнула тоска. Круспе посчитал, что это был глупый вопрос, и к нему снова вернулось некое волнение. — Я сгнию здесь, дружище. И если и выйду, то старым и никому не нужным стариком… Поэтому и хочу вам помочь, да и всем остальным тоже. Понимаешь, к чему я клоню? — Рихард понимал, что Джон давным-давно смирился с тем, что больше не увидит неба за пределами стен, не увидит дом, дочь, не сядет за свой старый пикап и не заедет в местный бар, чтобы посмотреть с мужиками футбол. Он хотел помочь другим людям, когда не смог помочь себе. — Да, я понимаю, но ведь… Ты можешь выйти раньше. — Рихард не унимался. Он хотел начать отговаривать Джона от этой авантюры, которую он ему подготовил, но выражение лица Гаррета заставило Круспе приумолкнуть. — Не могу. Я свой шанс упустил. Я тебе когда-то рассказывал. Так вот… — Джон, косясь в сторону двери, достал из кармана на штанах помятую бумажку и незаметно протянул Рихарду. Он быстро затолкал переданную ему бумагу в штаны. — Я обещаю, что передам… Главное, теперь выбраться из этой ямы. — Старик благодарно кивнул головой. — Что я должен сделать? — Слушай внимательно. Два раза пиздеть не буду. — Джон усмехнулся, чуть придвинулся к Рихарду и стал вещать план...