2. Сестры из дома напротив
Она жила в доме напротив, и, сидя у себя на подоконнике, Камуи мог видеть, как мелькнет иной раз между деревьями сада белое платье. В школе она была тише воды ниже травы: всегда в стороне от других девчонок, она ни с кем не говорила, держалась скромно и тихо. Случайно Камуи знал, что ее зовут Кейко, что учится она в параллельном классе и что волосы подвязывает белой или черной лентой (Камуи никак не мог понять, чем она руководствуется при выборе цвета этого нехитрого аксессуара). В общей сложности, он видел ее не более десяти минут, не слышал ее голоса и не сказал ей и слова, но каждый раз при виде ее опущенных ресниц и длинных тонких рук ему казалось, что он умер и воскрес. Про себя он давно решил, что женится на ней (не сейчас, конечно, а когда придет время), а пока просто смотрел на нее во все глаза и мечтал хоть раз заговорить с ней.
Камуи с Джоном шатались по городку, маясь от скуки и летней жары. Каникулы только начались, и жаркое лето обещало, казалось, много веселья впереди, но пока веселья не получалось. Они брели по дороге, вяло препираясь и подшучивая друг над другом, когда Камуи вдруг увидел ее — в неизменном за пределами школы белом платье и с черной лентой в волосах. Походка у нее была легкая и изящная, а вся она — тонкая, стройная, с длинными руками и ногами, красиво очерченными губами и длинными блестящими на солнце волосами.
— Привет, Саяко, — небрежно бросил Джон, когда девушка поравнялась с ними.
Девушка кивнула, опустила глаза и торопливо прошла мимо. Камуи удивленно взглянул на друга.
— Почему ты назвал ее Саяко? — спросил он, от растерянности позабыв, что не хочет выдавать своей сердечной тайны.
— Потому что ее так зовут, — так же небрежно сказал Джон, пожимая плечами.
— Я думал, ее Кейко зовут…
— Кейко — это ее сестра. У нее ленточка белая, у Саяко — черная. Только этим и отличаются.
— Сестра… — эхом отозвался Камуи.
Впервые в жизни он почувствовал себя идиотом. Конечно, они только ленточками отличаются, как Джон говорит, и все-таки — как он умудрился не заметить, что их двое!
— А откуда ты их знаешь? — спросил он, почувствовав вдруг укол ревности.
— Они в моем классе учатся. Обе.
— Что-то ты не очень тепло о них отзываешься. — Камуи попытался поддеть приятеля.
— Да ну их. Они какие-то… как неживые. Я ни разу не слышал, чтобы они говорили, ходят как приведения, ни с кем не дружат, одеваются одинаково, плоские, как доски. Я бы скорее на твою сестру запал…
Камуи влепил ему дружескую оплеуху и довольно грубо пояснил, что его сестру лучше не трогать.
— Эй, я же пошутил! Тебе-то что до этих девчонок?
— Ничего, — буркнул Камуи, чувствуя, как краснеет.
— Э? — Джон уставился на него, улыбаясь во весь рот.
Камуи толкнул его в плечо и молча пошел вперед. Джон спокойно шел за ним и не переставал улыбаться.
— Ты влюбился, да? — вкрадчиво спросил он.
— Отвали!
— Я никому не скажу! — пообещал Джон. — Влюбился, да? Ну, скажи! Ну, ведь да! У тебя даже уши красные! Камуи влюбился!
— Я сказал, иди к черту! — Камуи уже со всей силой стукнул друга в челюсть.
Джон не стал продолжать драку и примирительно сказал:
— Ладно, давай позовем их в кино.
— Зачем?
— Ну, так положено: если девушка нравится, надо вести ее в кино…
— А, да. Но они же тебе не нравятся?
— Ну и что? Не пойдешь же ты с двумя? Кстати, тебе какая нравится?
Камуи задумался. Все это время он был уверен, что это одна девушка, а теперь вдруг выяснилось, что их две.
— Не знаю, — признался он после долго раздумья. — Я же думал, что она одна, понимаешь?
Джон хотел было рассмеяться, но, вспомнив о весьма ощутимом ударе в челюсть, передумал.
— Ну, вот и решишь, — сказал он. — Ну?
— Ладно, давай, — ответил Камуи, — делать все равно нечего.
Джон развернулся на сто восемьдесят градусов.
— Я, кажется, знаю, куда она пошла.
— В парк, конечно, открыл Америку.
— Кхе.
— А кто говорил: я белый только снаружи?
— Э…
Камуи самодовольно хмыкнул: он почувствовал, что немного оправился от шока после получения таких интересных новостей.
***
Саяко, действительно, была в парке. Они с сестрой сидели на скамейке и тихо разговаривали. Обе в белых платьях, с лентами в волосах (белой и черной соответственно), обе с идеально прямыми спинами и совершенно одинаковые. Камуи уже не удивлялся, что принимал двух близняшек за одну девушку: они были абсолютно одинаковы. Казалось, они даже моргали одновременно.
При приближении приятелей девушки одновременно вскинули головы и так же одновременно, будто по команде, опустили ресницы.
— Привет, девчонки! — сказал Джон.
— Привет, — выдавил Камуи, снова почувствовав, как краснеет.
Девушки кивнули.
— Хотите в кино? — спросил Джон, сразу переходя к делу.
Только теперь Саяко и Кейко подняли глаза, и Камуи заметил, что ресницы у них очень длинные и густые, а глаза почти черные. И впервые и Джон, и Камуи услышали голоса близняшек.
— В кино? — переспросили они хором и переглянулись. — Было бы здорово. — И обе заулыбались.
Зубы у них были еще белее их платьев, а улыбки напоминали улыбку куклы Барби.
***
Фильм оказался довольно скучным. Камуи чуть не заснул. Девушки глядели на экран, не отрываясь. Камуи сидел между ними и разглядывал профиль то одной из сестер, то другой. Он все еще пытался понять, которая из них ему нравится больше, но между девушками не было никакой разницы, и определить это было невозможно. Демонстративно зевнув, он — как будто бы случайно — положил руку на плечо Саяко. Саяко быстро взглянула на него и хихикнула. Камуи смутился и убрал руку. Потом повторил опыт с Кейко. Та повернулась к нему и улыбнулась. У Камуи отлегло от сердца: выбор был очевиден.
