Институт, казалось, превратился в дом-призрак за минувшую неделю. Оставшиеся в его стенах обитатели, поддавшись мрачному настроению, углубились в ежедневные тренировки. Никто больше не заикался об уроках или домашнем задании. Какой смысл зубрить строение нервной системы или законы Ньютона, если в любой момент на пороге могли вырасти полчища последователей Иных?
Арья практически не вылезала из своей темной тренировочной каморки. Временами у девушки не было сил подняться на спальный этаж к своей комнате, и она отключалась прямо на пыльном мате. Каждый раз, открывая глаза, юная Старк обнаруживала под головой подушку, а на плечах — собственное одеяло. И Бродяжка, как всегда, уже стояла напротив, дожидаясь поединка. Видимо, она и ухаживала за своей подопечной, так как больше было некому: Санса проводила часы напролет, обуздывая свою огненную стихию, Тирион пропадал или на тренировках, или в библиотеке, а Якен… Якен словно исчез из жизни Арьи.
Безликий никогда не появлялся там, где находилась юная Старк, но при этом она всегда чувствовала спиной его внимательный взгляд. Просыпаясь утром в своей комнате или темном тренировочном зале, поедая холодный завтрак, укладывая на лопатки Бродяжку или же просто читая книгу, Арья всегда чувствовала в воздухе аромат пряностей, который был неотъемлемой частью Якена. Порой девушке казалось, что она сходит с ума: все её мысли были заняты только им. Всегда, что бы она ни делала. Почему он избегает свою ученицу? Что случилось после той странной сцены в зале, когда он возвращал ей отобранный Герольдом медальон? Эти вопросы душили, лишали сна, и отсутствие Безликого лишь сильнее злило.
Сидя в дальнем углу библиотеки, Арья вновь прогоняла в голове тысячи причин этого поведения, как вдруг звонкий голос с южным акцентом произнес за её спиной:
— Твои мысли подобны открытой книге: только и успевай переворачивать страницы.
Оберин Мартелл, широко улыбаясь, вальяжно расположился в кресле у тлеющего камина. Его черные, как обсидиан, глаза впивались в лицо девушки. Что-то было жуткое в этом взгляде, заставляющее Арью каждый раз отворачивать голову.
— Ты что же, мысли умеешь читать? — подозрительно спросила Старк. Голос, хриплый от долгого молчания, выдавал нотку смущения. — Я думала, твоя змеиная семейка только ядом умеет плеваться.
— Змеиная семейка… — Мартелл заливисто рассмеялся. — Как видишь, моя внучатая племянница не подходит под описание. Но, однако, ты права. Хоть я и не «плююсь ядом», кое-что от змеи мне досталось.
Закончив разговор на столь интригующей ноте, Оберин скрылся за толстым потрепанным фолиантом, до этого лежащим на его коленях. Арья, ведя внутреннюю борьбу с желанием выведать у мужчины подробности, окинула того взглядом.
Мартелл, его жена и приемная дочь появились на пороге Института в тот странный день по просьбе Брана, как выяснилось чуть позже. Троица жила в не менее защищенном месте, также укрывающем юных дарований от Иных. Но крепость пала, и те, кто не стал жертвами ледяных чудовищ, присоединились к рядам последователей. Оберин же, прихватив с собой Эшару и Лианну, вынужден был скрываться в лесах, пока не услышал мысленный клич Старка. Гости быстро стали частью общего целого, словно три недостающих пазла в незаконченной картине. Лианна, хмурая оборотень-медведица, везде ходила за своим учителем и покровителем, Сандором. Их отношения походили, скорее, на братско-сестринские, чем деловые. Что-то было необычное в этой грубой заботе всегда агрессивного Пса. Что-то, наводящее на раздумья. Может, у Клигана когда-то была такая же маленькая хмурая сестренка?..
Со способностями Эшары и Оберина же было куда сложнее: взрослые таинственно скрывали их, не афишируя на редких общих собраниях. Маргери и Эйгон, которым посчастливилось увидеть дар воочию, стоически молчали, словно в рот воды набравши. Лишь однажды Арья, ненароком подслушав их разговор, поняла, что Эшара каким-то образом тормозит скоростные способности Таргариена, вынуждая драться того на равных с обычными людьми, а Тирелл подвергается различным проверкам на адаптацию. И, судя по затравленному виду двух молодых людей, тренировки для них проходили крайне тяжело.
— Ты не ответил на мой вопрос, — не выдержав, выпалила Арья, решительно посмотрев в глаза Мартеллу. Тот, медленно подняв от книги голову, ухмыльнулся.
— Знаю. Ждал, когда же ты захочешь услышать ответ. — Мужчина резко подался вперед, склонив голову набок. — Знаешь, почему люди считают, что змеи способны гипнотизировать своих жертв?
— Потому что люди любят давать всему мистическое объяснение, — фыркнула Арья. — Жертва просто-напросто застывает при виде змеи, чтобы та не отреагировала на движение и не укусила. Иначе будет пло… Ааа!
Девушка в ужасе закричала, вжавшись в спинку кресла: прямо на её глазах тело Мартелла стало стремительно покрываться змеиной кожей, ноги срослись и вытянулись наподобие отвратительного чешуйчатого хвоста, а из широко распахнутого клыкастого рта торчал раздвоенный язык. Арье стоило колоссальных усилий зажмуриться, дабы прогнать странное видение. Открыв глаза, девушка облегченно выдохнула: перед ней сидел всё тот же Оберин, с ногами и загорелым лицом.
— Гипноз, говоришь? — вытирая со лба холодный пот, усмехнулась юная Старк. — Больше похоже на внушение.
— Я могу заставить тебя сделать что угодно, увидеть что угодно, стоит лишь пробраться в твою очаровательную черепушку. Что, кстати, не составило труда, — загадочно прищурился Мартелл, и тотчас в нос Арьи ударил знакомый пряный аромат. Девушка в надежде обернулась, выискивая среди книжных полок рыже-белые волосы. Но вот же он, сидит прямо напротив неё! В серых глазах плещется так долго скрываемая нежность, пухлые губы растянуты в широкой, совсем не безликой улыбке, а горячие руки уже мягко касаются ее пылающих щёк…
— Ты очень красивая. Ты непревзойденная воительница, Арья, я горжусь тобой, я восхищаюсь тобой… — шептал Якен, наклоняясь всё ниже, всё ближе к её губам…
Звук пощечины разнесся эхом по библиотеке, и Мартелл, расхохотавшись, потер ушибленное место.
— Что меня выдало? — нагло спросил Одарённый, сцепив пальцы в замок и положив на них подбородок.
— Всё, — холодно ответила Арья и решительно поднялась с места. Дрожь желания, еще несколько секунд назад сотрясающая её тело, переросла в бешенство.
— Постой, не уходи! Мне нужно сказать тебе нечто действительно важное! — Голос Оберина вдруг стал необычайно серьезным и даже взволнованным. — Я не шутил, говоря, что твои мысли — как раскрытая книга. Не страшно, если Безликий решит в них заглянуть — он и так уже понял природу вашего с ним притяжения, потому прячется по тёмным углам. Но не его тебе нужно бояться, девочка.
Заинтригованная, Арья вновь опустилась в нагретое ею кресло и приготовилась слушать, вопросительно выгнув бровь.
— Этим миром управляют четыре стихии — вода, огонь, земля и воздух. — Мартелл по очереди загнул пальцы. — Они не несут в себе зло в чистом виде, лишь бесконечную мощь и силу. Над этими четырьмя стихиями возвышалась пятая — эфир. О ней слагали разные легенды, строили догадки, но суть одна: жизнь. Эфир — воздух, которым дышали боги, даровал эту самую жизнь.
— К чему мне эти детские сказки? — нахмурилась Арья, тем не менее, понимая, к чему ведет собеседник. Пять стихий, пять Старков. Проклятых детей Старков.
— Когда-то существовало пророчество, что однажды стихии, разбредшиеся по миру, соединятся вновь. Пятеро детей, родившихся в одной семье, обретут бессмертие и власть, и повсюду воцарится мир. — Мартелл вдруг захихикал. — Не правда ли, глупо? Пророчеству столько лет, что и не упомнишь. Его переводили миллион раз, так что первоначальный смысл был потерян. Но не для алхимиков. У них был свой план, как разрушить это пророчество и дать силу в руки Иным.
— Да, я знаю, как прокляли наш с братьями и сестрой дар, — кивнула Арья.
— А знаешь ли ты последствия?
Старк, нахмурившись, неуверенно кивнула.
— Когда сила Элементаля пробуждается, то все вокруг…
— Нет, — замотал головой Мартелл. — Я говорю о том, что произойдет с разумом каждого из вас спустя дни или месяцы после пробуждения.
Арья испуганно распахнула глаза, вся обратившись в слух.
— Алхимики перевернули стихии, обратив добро во зло. Внутри твоей сестры бушует адское пламя, которое не согревает, а сжигает дотла. Если бы не её дар банши, страшно представить, что творилось бы вокруг. Брандон же имеет доступ к каждому сознанию на земле. Он — воздух, он — время, и знает многое. Представь эту силу в искаженном варианте.
И тут Арья почувствовала это. В голове словно находилось живое существо, перебирающее своими щупальцами, намертво присосавшимися к извилинам мозга. Мерзкая тварь питалась её мыслями настолько долго, что почти не влезала в черепную коробку. От этого ощущения Арью едва не стошнило. Действуя по наитию, девушка мысленно стала отдирать от себя это существо, бороться с ментальным невидимым паразитом. Она чувствовала, как вгрызаются в неё острые зубы, как щупальца стремительно выкачивают из Арьи что-то важное, неимоверно нужное ей… Что-то неосязаемое, ценное и легко уловимое…
Пот ручьями струился по лицу и спине юной Старк, руки и ноги тряслись как при электрическом разряде. Девушке казалось, что еще немного, и она упадет замертво, так и не выиграв эту битву. Мокрая ладонь непроизвольно легла на висящий у самого сердца медальон, и внезапно что-то ворвалось в сознание Арьи всполохом ослепительного белого света. Мерзкая тварь, задрожав от ужаса, втянула в себя щупальца и бесшумно исчезла.
—
Закрой дверь, — донесся откуда-то издалека до Арьи необычайно красивый женский голос. —
Ты сможешь. Закрой и никогда больше не открывай её.
Юная Старк отчетливо представила себе бункер, куда стремительно сбегались все её мысли. Из последних сил надавив на дверь, Арья плотно закрыла ее и, приложив к сенсорной панели ладонь, навсегда запечатала.
— Ты невероятно талантлива! — услышала девушка голос Мартелла. Образ сейфа исчез, так же, как и страшное существо, уступив место библиотеке и теплому камину. Арья, полулежащая в кресле, с ужасом смотрела на свои трясущиеся руки и насквозь промокшую футболку. С волос лилась вода.
— Ч-ч-что это было? — еле слышно прошептала девушка. У неё не было сил даже на то, чтобы ровно сесть.
— Тёмная сущность твоего брата, — невесело усмехнулся Мартелл. — Он забирает твоё время, ускоряя тем самым обучение. Не будь ты бессмертна в силу своего дара, то выглядела бы лет на двадцать старше. Благодаря Брану ты так быстро овладевала техникой боя, так легко запоминала теорию. И… сближалась с Х’гаром.
— Что? — Арье захотелось расхохотаться, будь на то силы. — Он-то тут при чём?
На миг лицо Оберино приняло растерянное выражение. Арья почувствовала, как он попытался вновь пробраться в её мысли, но «дверь» была закрыта наглухо. Через несколько мгновений Мартелл задумчиво протянул:
— Значит, Безликий тебе не рассказал…
— О чём?
Вместо ответа Оберин поджал губы и медленно покачал головой, как бы говоря: «Не от меня тебе это следует узнать». Воцарилась напряженная тишина, нарушаемая лишь рваным после внутренней борьбы дыханием Арьи и более ровным — Мартелла. Где-то далеко, на другом конце библиотеки, кашлял от книжной пыли Тирион. Он уже неделю пытался что-то отыскать в древних свитках.
— Что тебе известно об артефактах? — внезапно прервал молчание Оберин. Взгляд его не отрывался от медальона на шее девушки.
— Предметы, обладающие магией? — пожала плечами Арья, сумевшая, наконец, ровно сесть в кресле. Теперь её знобило, и наличие под боком камина очень радовало.
— Магией. — Мужчина скривился, как от неприятного зрелища. — Нет, это весьма вольная трактовка. В нашем мире артефакты — редкое явление. Это предметы, которые когда-то были настолько дороги своим владельцам, что те заключили в них свой дар, и, соответственно, душу. Артефакты создаются в двух случаях: когда умирает Одарённый или рождается Безликий.
— Не понимаю, — покачала головой Арья.
— Даже мы, Одарённые, не можем прожить без души, — просто пожал плечами Мартелл. — Поэтому и создаем артефакты на пороге смерти. Достаточно иметь под рукой предмет, с которым связано очень многое, и захотеть, — Оберин отчеканил последнее слово, — перенести свой дар в него. Так появился этот медальон.
Арья уставилась на амулет, висящий на её шее.
— Ты ведь почувствовала чью-то помощь, когда боролась с Элементалем воздуха? — подсказал Мартелл. Девушка кивнула. — Я не очень-то религиозен, чтобы верить в жизнь после смерти, но такие вещицы действительно несут на себе отпечаток своего прежнего владельца. Того, кто вложил в него дар.
Арья задумчиво провела пальцами по неровному металлу. Голос был женским. Интересно, кому же принадлежал раньше этот артефакт… И почему Якен вручил его своей ученице?
— Этот медальон даёт очень мощную защиту, — словно отвечая на невысказанный вопрос Арьи, протянул её собеседник. — Уверен, с тех пор, как ты его носишь, желание убивать кого-либо отсутствует напрочь.
Юная Старк пораженно застыла. Так и есть. Значит, весь секрет её мгновенного овладения силой Элементаля не в самоконтроле, а в этом амулете… артефакте. Мысли стремительно зароились в голове, сменяя друг друга, пока одна не вырвалась вперед.
— Ты сказал, что второй способ появления артефакта — рождение Безликого. Как это происходит?
— Не мне тебе об этом рассказывать, — покачал головой Оберин. — Спроси у Х’гара.
Мужчина вновь открыл на коленях томик, как бы ставя в разговоре точку. Арья, почувствовав себя неуютно и желая обдумать всё, что услышала, поднялась с кресла и нетвердой походкой направилась к выходу. Внезапно вновь проснувшееся любопытство заставило её обернуться и задать неожиданный вопрос:
— А какой дар у Эшары? Она замедляет движения?
Оберин, не поднимая глаз от книги, широко улыбнулся.
— Не совсем. Эшара замедляет дар. Твой названый кузен все равно использует свою скорость, просто в замедленном действии. Если ты вдруг взорвешься и выбросишь в воздух свою смертоносную силу, Эшара сможет замедлить её, хотя, насколько я знаю, с силами Элементаля справиться гораздо сложнее. И если, например, моя внучатая племянница…
— Стоп, — Арья тряхнула головой. — Ты во второй раз так называешь Арианну. Но, уж прости, на дедушку ты не тянешь. Скорее, на старшего брата. Сколько тебе лет?
— Больше, чем положено. Жизнь — это тоже дар, которым обладает каждый живой на земле. Эшара тратит огромные силы на то, чтобы наши с ней тела не подвергались изменениям времени. Это не бессмертие, скорее, сильно растянутая жизнь, медленное угасание, как угодно назови. — На миг в глазах Оберина мелькнула неподдельная любовь, а губы растянулись в грустной улыбке. — Мы с Эшарой связаны всеми узами, какими только можно. Умрет она — умру я. Всё просто.
***
Арья устало привалилась к двери своей комнаты. Было еще светло, но пустые мрачные коридоры создавали иллюзию вечной ночи. Вставив, наконец, ключ в замок, девушка зашла внутрь. Под ногами что-то зашуршало, и юная Старк с удивлением взяла подсунутые под дверь записки. В последние недели все электронные средства коммуникации отчего-то наотрез отказывались работать, и обитатели дома осваивали древний способ общения — при помощи ручки и бумаги. Записки были от Сансы, которая уже несколько дней не могла поймать вечно тренирующуюся сестру, Тириона, просящего о помощи с поиском в библиотеке, и Арианны, с которой Арья упражнялась в метании ножей. Отложив все бумажки в сторону, девушка нырнула в душ, дабы смыть с себя последствия внутренней борьбы.
«Это тёмная сущность твоего брата». Слова пульсировали в голове, звенели в ушах. Арья не понимала, пытался ли Бран помочь ей или навредить. Что-то было неправильное в его действиях. Словно он подталкивал сестру к краю ущелья, не давая самой найти другой путь на ту сторону, нежели прыгать в пропасть. И сейчас, стоя под горячими струями воды, Арья чувствовала, как брат пытается безуспешно пробиться в «бункер» её сознания. Умей он ходить, Бран наверняка бы уже так же стучал в дверь комнаты: агрессивно и напористо.
Наспех высушив волосы и забрав их в хвост, Арья натянула спортивный топ вместе с шортами и направилась в единственное место, помогающее ей очистить разум: в тренировочный зал. Оказавшись в привычной обстановке, девушка медленно выдохнула и принялась разминаться. Внезапно что-то щёлкнуло у неё на шее: цепочка с медальоном, расстегнувшись, упала на пол и, словно завлекаемая кем-то, покатилась в тот самый загадочный неосвещенный угол, откуда всегда появлялась Бродяжка. Арья пыталась неоднократно зайти туда, но всякий раз отбегала назад из-за внезапно рождающегося ужаса.
— Эй, Бродяжка, кинь мне мой амулет! — крикнула девушка в темноту. Ответа не последовало, но стало происходить что-то другое: на плечи Арьи словно упал тяжелый груз. Грудь сдавило, стало невыносимо дышать. Мир перед глазами окрасился в кровавые оттенки, и в мыслях пульсировало лишь одно слово: «Смерть».
— Бродяжка… — прохрипела юная Старк, но губы не слушались, растягиваясь в безумной улыбке. Из горла рвался булькающий хохот.
На краткий миг Арья вынырнула из страшной темной пучины, засасывающей её глубже и глубже, и тут же вскрикнула: со всех сторон девушку обступили люди. Много людей, не менее тридцати. Все с перекошенными, синими или черными от холода лицами. Те, кого убил Пятый Элементаль, когда пробудился там, в лесу Гойан Дроэ. Те, кого убила она сама.
—
Девочка должна сопротивляться, — донесся откуда-то из толпы ровный, до безумия знакомый голос. Казалось, говорит один из мертвецов, пока остальные молча наблюдают.
—
Девочка должна управлять этим, — повторил голос, и тут же тёмная волна вновь захлестнула Арью. Лица мертвецов теперь внушали не ужас, а сумасшедшую радость и удовлетворение. Те, почувствовав это, разом заговорили на непонятном языке. Кто-то кричал. Кто-то молил о пощаде, но громче всех был её, Арьи, хохот. Она чувствовала, как собирается в груди тугой черный комок, готовый вырваться на свободу.
— Управлять? — Веселье мгновенно сменилось на ярость, и смех превратился в шипение. — Я лучше убью всех. Снова.
Арья чувствовала весь Институт, будто находилась во всех комнатах сразу. Санса и Сандор, сплетенные телами на кровати, Тирион за книгами в библиотеке, Эйгон и Маргери, смеющиеся над попытками Арианны украсть очередное пойло из запасов карлика, и все остальные. Арья знала, где кто находится, знала, куда направлять свой удар…
— Нет! — вдруг закричала девушка и, с силой потянув себя за влажные волосы, упала ничком. Она чувствовала
это внутри — смертоносную силу, искореженную стихию, жаждущую лишь смерти. Крошечный чёрный шарик пульсировал в её сердце, подобно тому существу, что видела Арья ранее. Только щупальца выглядели как тонкие нити, вросшие в мышцу и питающиеся её силой. Черная сеть опутывала жизненно важный орган, впитывала его бессмертие и росла, росла, росла…
Арья ползком направилась к тому тёмному углу. Не было ничего страшнее этого существа, живущего внутри неё, ничто не могло испугать сильнее. Быть может, несколько десятков трупов, жмущихся к ней или, наоборот, отталкивающих, окружающих со всех сторон… То и дело тёмная волна накрывала девушку с головой, и Арья балансировала на краю пропасти, готовая с безумным хохотом уничтожить всех близких ей людей. Она выгибалась, тряслась всем телом, кричала и всё же вырывалась наружу, продолжая свой путь по ледяному полу…
Казалось, прошла вечность, прежде чем в кромешной тьме пальцы схватились за металл артефакта. Тотчас по руке прошла теплая волна, поднимающаяся по венам и артериям к сердцу. Темнота спала, уступив место такой уже непривычной ясности и чистоте. Исчезли заледенелые трупы, хохот в горле превратился в рыдания, жажда крови уступила место ненависти к себе. Чудовище, чудовище, чудовище!
Арья подняла взгляд на единственную фигуру, стоящую подле неё. Лицо Якена, белое, как холст, отражало миллиард эмоций и чувств, но на первый план выступали вина и страх. Страх за его подопечную. Впервые Безликий выглядел как обычный человек, переживший катастрофу или стихийное бедствие. Он беззвучно опустился на колени рядом с трясущейся девушкой, застегнул на её шее медальон и притянул к себе. Арья, не стесняясь, обхватила мужчину рукам, зарылась носом в его растрепанные волосы и дала волю слезам.
— Будет легче, — нежно шептал Якен на ухо рыдающей девушке. Он баюкал её в своих объятиях, пока всхлипывания не прекратились. Безликий не мог даже подумать, насколько тяжело им обоим дастся эта тренировка. И потому, когда Старк, отстранившись, умоляюще посмотрела на него, Х’гар сдался.
— Будет легче, — повторил мужчина, ласково накрывая солёные губы Арьи своими.
***
Тирион не заметил, насколько крепко сжал зубы, пока они не начали протяжно скрипеть. Выровнять дыхание получилось тоже не сразу.
— Что, бессмертный, испугался? А теперь представь, каково нам, ничтожным людям, — попытался пошутить Мартелл, сжимающий трясущимися руками горлышко бутылки. Лицо Одаренного из пепельно-серого медленно становилось привычного оттенка, в то время как Тирион еще был на стадии аристократической бледности.
Весь дом несколько ужасных минут сотрясался от силы Пятого Элементаля. Хохот Арьи до сих пор стоял в ушах карлика, и от воспоминаний волосы вставали дыбом. Ланнистер, переступив через собственное отвращение ради Арьи, проводил бессонные ночи в компании Х’гара и древних свитков, чтобы понять, как именно стоит работать с силой пятой стихии, к тому же, искорёженной. Каждый из них осознавал, каковы последствия ошибки, но никто не думал, что процесс борьбы с темной сущностью станет таким… апокалиптичным.
— Даже бессмертного можно убить, — пробормотал Тирион, щедро отхлебнув из бутылки. Убедившись, что смерть не придет за ним в этот вечер, карлик вновь зарылся в бумаги.
— Что ты ищешь? — лениво поинтересовался уже пришедший в себя Мартелл.
— Способ, как помочь Сансе выпустить Элементаля.
— Ты действительно хочешь сделать это после всего пережитого? — Оберин неопределенно показал пальцем в потолок.
— Элементаль выжигает Сансу изнутри. Она все чаще… другая. Рано или поздно это случится, стоит чиркнуть спичкой. Ей мешает магия банши, и неизвестно, что произойдет, если этот дар не погасить хотя бы на время. Должен же быть способ…
Тирион забормотал себе под нос нечто бессвязное, понятное только ему одному. Мартелл, пожав плечами, углубился в чтение, но спустя несколько минут вновь поднял взгляд на карлика.
— Думаешь, она не догадается об истинном мотиве?
— О чём ты… — начал Ланнистер и тут же широко распахнул глаза. — Нашёл! Здесь говорится о свитке и ожерелье Красной Жрицы, которое… Седьмое пекло, ничего не разобрать в этих каракулях…
Внезапно дверь в библиотеку широко распахнулась. На пороге выросла плечистая фигура Герольда.
— Не это ищешь? — холодно осведомился он, взмахнув в воздухе туго перевязанным свитком. В другой руке Безликий сжимал алый камень.
