Окно в комнату Сансы было широко распахнуто. В предрассветный час морской воздух Летних островов отдавал совсем не летней прохладой, и девушка с удовольствием подставляла его дуновениям своё тело. Атласная ткань ночной сорочки трепетала, позволяя ледяным пальцам ветра касаться пылающей кожи с вплавленными в неё нитями рубина Красных Жриц. Этот жар не утихал ни на секунду. Санса не могла спокойно спать, есть, говорить и даже просто дышать — сила Элементаля требовала выхода всеми доступными способами.
— Тирион, я больше не могу…
— Нет, можешь. Тебе придётся обуздать его. Давай, ещё один огненный залп. Не бойся, вокруг только камни, а особняк далеко.
— Это не помогает!
Слёзы. Чёртовы слёзы прожигают кожу до мяса, и от этого ещё больнее. Санса кричит и яростно ударяет пылающими ладонями о скалу. Камень плавится и становится мягким, как пластилин.
— Ему нужно больше. Он требует… этого.
Девушка падает на колени перед своим наставником и прижимается к нему, вдыхая солоноватый запах моря, осевший на его волосах. Огненное чудовище внутри довольно урчит, подчиняет себе рассудок, и вот уже руки сами тянутся к наглухо застёгнутой рубашке Ланнистера. Волосы языками пламени лижут ткань, заставляя её тлеть. Но всё обрывается. Как и всегда, когда Элементаль берёт верх. Вот уже несколько дней бесплотных попыток утолить этот… голод.
— Санса… — Голос спокойный, почти нежный, но выступившие клыки и когти говорят об обратном. — Это не твои желания. Стоит поддаться, и станет только хуже. Ты должна подчинить эту силу.
И вновь тренировки, пока голос усталости не перекроет вой твари, живущей внутри хрупкого с виду тела…
И снова эта сладкая боль, желанием тянущая покинуть комнату среди ночи и разрушить выстроенные Тирионом барьеры. Санса с трудом подавляла силу Элементаля, напавшего на её сознание в самом беззащитном состоянии — во время сна. Поэтому девушка и стояла в струях ветра, надеясь погасить чёртов огонь. Она мечтала хотя бы о глотке воды, но все запасы, стоящие на прикроватном столике, испарились ещё с вечера. Огонь жесток с врагами.
— Не могу… — словно маленькое дитя, захныкала Санса и решительно направилась к выходу из комнаты. Первые лучи просыпающегося солнца лизнули её алые волосы и в страхе отпрянули, теряясь среди корешков книг.
Не успела Пташка коснуться ручки двери, как та распахнулась. На пороге, бледная и порядком осунувшаяся, стояла Арья. Её серые глаза казались почти чёрными, а под светлой кожей оголённых рук тянулись тёмные линии-змейки. Увидев сестру, юная Старк радостно вскрикнула и заключила окаменевшую Сансу в объятия. Той ничего не оставалось, кроме как ответить. Отвращение и презрение, поднявшие свои головы, требовали отшвырнуть девушку от себя и отгородиться стеной огня. И лишь внимательный взгляд стоящего за спиной Арьи Х’гара мешал это сделать.
Проклятый раб. Ты же молишься на неё, как все твои собраться молятся своему богу. Она ведь отвратительна, мерзка в своём псевдовеличии!
Это произошло сразу после того, как Санса очнулась. Обнаружив в зеркале собственное изуродованное отражение, девушка тут же потребовала от Тириона правду о всех погибших в пожаре. Смерть родного брата и целой семьи с приёмным ребёнком могильной плитой рухнула на Пташку. Слёзы жгли щёки, но она не чувствовала этого. Многовековая мудрость и понимание в глазах карлика не приносили того облегчения, на которое, должно быть, мужчина рассчитывал. Тогда Санса и поняла, что хочет видеть сестру. Не важно, в каком она состоянии. Теперь их осталось двое, и горе потери прочно скрепило девичьи сердца. Они переживут это вместе.
Однако, стоило Якену открыть дверь в покои Арьи, как что-то изменилось. Увидев мертвенно-бледное лицо сестры, Пташка испытала не боль и вину за случившееся, а странное отвращение. Уснувший было после пробуждения Элементаль мгновенно ощерился, почуяв силу своего злейшего врага. И Санса, не зная всей истины, вдруг почуствовала эту древнюю ненависть проклятой Многоликим стихии. Сила, заключившая Огонь в кандалы, сейчас жила в Арье, питала Арью,
была Арьей.
— Девочка не виновата в том, что носит это в себе. Так же, как и её сестра, — сквозь шум полыхающего внутри огня донёсся голос Якена.
Санса перевела на него тяжёлый взгляд. В похожих на лёд глазах девушка видела отражение своих собственных, кроваво-алых.
— Ты исполнишь любую её прихоть, — бесцветным голосом проговорила Старк. — Как и моя ненависть, твоё раболепие имеет глубокие и древние корни.
Оказавшись в собственной спальне, Пташка не могла вспомнить, куда ходила и что делала. Лишь острое нежелание посещать сестру укоренилось в её сознании как нечто должное. И только сейчас вновь пробудившийся Элементаль позволил окунуться на краткий миг в те мысли. Чтобы
осознать.
— Боги, Санса, мне столько нужно тебе рассказать… — Арья, слегка покачиваясь, вошла в комнату и потянула за собой сестру. Опустившись на расправленную кровать, девушка доверительно положила голову на колени Пташке и начала свой рассказ.
Какое-то время Безликий следил за ними, но вскоре скрылся за закрывшимися дверями. Санса же молча слушала то, что ей, как казалось, было уже давно известно: про проклятые стихии, ненавистного Многоликого и пророчества. Когда речь зашла о тотемах, что-то всколыхнулось в памяти старшей Старк, но Элементаль тут же спрятал воспоминание обратно. Остался лишь кисловатый запах пещеры на кончике языка. Очень быстро Санса переключилась на мысль, давно засевшую в сознании: кто ей Арья? Сестра? Быть может, по крови — да. Родственница, исчезнувшая много лет назад. Пытаясь вспомнить совместные детские игры, Пташка не находила их отголоска в собственном сердце. Лишь пустоту. Арья была ей
никем.
— Х’гар!
Якен удивлённо посмотрел на Тириона, появившегося словно из ниоткуда. Карлик стоял в конце коридора и, судя по его внешнему виду, сильно нервничал.
— Кажется, этот рассвет встречает весь дом… — буркнул себе под нос Безликий и добавил уже громче: — Человек слушает.
— Тебя… — Ланнистер неожиданно закашлялся, будто слова застревали у него в горле. — Кхм, тебя зовёт Варис. Он в своей комнате.
Якен сухо кивнул и уже направился в нужном направлении, как вдруг заметил, что его собеседник уходит в противоположную сторону.
— Мужчина не пойдёт с Человеком?
— Нет. Незачем мне на это смотреть.
Заинтригованный, Х’гар уверенно преодолел лестничный пролёт и зашёл в хозяйские покои. Чем-то они напоминали офис Вариса в Пентосе, где Якену довелось побывать вместе с Арьей и Тирионом несколькими месяцами ранее. Множество мягких подушек, свисающий с потолка тканей и абсолютно не гармонирующие с этим уютом железные шкафы. Множество ящиков и торчащие из них уголки дел на краткий миг заинтересовали Безликого, но тяжёлый хрип вывел его из раздумий.
Варис лежал почти у самого входа, на простой кушетке. Его фигура под огромным плетёным одеялом походила на дрожащий холм. Всегда хитрые и полные жизни глаза казались странно пустыми, лишёнными красок. Стоило Якену подойти ближе, как Паук слабо улыбнулся и произнёс:
— Почему-то ни в одной из известных мне книг не говорится об обратной стороне жизни Одарённых — злоупотреблении силой. Слабость, истощение, галлюцинации — всё это упоминается, да, но не смерть.
Ещё будучи ребёнком, чьим даром было воскрешение, Х’гар чуствовал этот особый запах смерти. Насильственная или естественная, от старости или из-за болезни — каждая пахла по-разному. Но тот аромат, которым была пропитана аура Вариса, Якен чувствовал впервые. Это заставило его опуститься на стул возле хозяина коттеджа и вслушаться в его тихую речь.
— Я никогда особенно не растрачивал время на перемещения по миру, — продолжал Паук. — Как видишь, активная жизнь для меня в диковинку. Выживание на улицах среди беспризорников научили ценить и беречь то, что имеешь. Но в последние недели ситуация в мире обрела
иные оттенки, и пришлось вмешаться.
— Человек замечал, что Варис покидает свой дом всё чаще, — понимающе кивнул Безликий. Он до последнего не хотел верить тем мыслям, которые роились в его голове. Века жизни научили Х’гара быстро находить ответы на вопросы, но сейчас осознание казалось слишком неправильным:
зачем Паук позвал его сюда?
— Я путешествовал в места, похожие на браавоссийский Институт. Большую их часть я знал до этого, но местоположение некоторых оставалось для меня тайной. Иные чувствуют приближение схватки, они ощутили пробуждение последнего Элементаля. Весь мир ощутил. Потому живым мертвецам нужно больше сил, больше жертв. Иные разыскивали сильнейших Одарённых и убивали их. Последователи интересовали их мало, но мощь только-только «раскрывшихся» детей… Ты и сам это видел не раз, Безликий.
Новый приступ кашля сотряс тело Вариса, и на несколько минут мужчина притих, ведя внутреннюю борьбу с недугом. Наконец он продолжил:
— Это случилось через два дня после вашего спасения из Института. Кажется, близость Арьи и Сансы, а точнее, их дара, усугубило ситуацию. Моя сила исчерпала себя. Почему-то дар решил черпать энергию не из моей души, а из тела. Это медленное увядание, Тирион так сказал. Долгая и очень ужасная смерть.
Пухлая рука со всей оставшейся в ней силой вцепилась в рукав Якена. Наклонившись к самому лицу умирающего, Х’гар вслушался в его шёпот:
— Когда-то я всерьёз увлёкся вашей историей. Признаться, даже видел одну дамочку, которая на моих глазах высосала дар из моего знакомого вместе с его душой. Спасшись, я поклялся, что мой дар не достанется ни одной безликой твари. Но… говорят… будто бы смерть от рук тебе подобных похожа на сон. Если вы этого захотите.
Якен бесстрастно кивнул, перебарывая подступающий к горлу ком отвращения.
— Это так. Но Человек никогда не убивал никого таким способом. Воровал дары, да, но не уничтожал их владельцев. Это удел Безумных Коллекционеров. Один раз попробовав, можно не вернуться к прежней жизни. Вкус души — сильнейший наркотик для Безликих.
— Для тех, у кого нет собственной души — да. Но ты ведь сохранил свою?
Х’гар поморщился. В последнее время слишком многие упоминали о его «неполноценности».
— Лишь частично. Но Человек всё равно против, потому что…
— Тебе скоро предстоит долгое путешествие и неожиданные встречи, — резко оборвал Якена Варис. — Помнишь, я говорил, что Арья — твоё сокровище? Одно дело — наставлять Пятый Элементаль, а другое — любить. Мой дар поможет тебе в любой момент оказываться подле неё. К тому же, помимо явного поражения моей гордости, имеет место и другое обстоятельство, из-за которого я прошу тебя об этом. Та безумица, убившая моего знакомого, обладала удивительным даром предсказывать события. Долгие годы она следила за мной издалека, и теперь наверняка чует скорую смерть. При вас Безликая не сунется сюда, но я чувствую её дыхание на своём затылке. Как только вы уедете, а случится это уже скоро, она придёт и заберёт мой дар. Не нужно быть предсказателем, чтобы знать это наверняка. Поэтому, пожалуйста, помоги мне.
Закрыв дверь в комнату Сансы, Арья закусила дрожащую руку, чтобы не разрыдаться. Такая долгожданная встреча с сестрой показалась одной сплошной ошибкой. Пока слова лились нескончаемым потоком, юная Старк не замечала за Сансой странностей. Ей было уютно под боком Пташки, и лишь под конец рассказа Арья заметила, что сестра старательно отворачивается от неё, словно не хочет видеть. Попытки разговорить Сансу окончились провалом.
— Извини, но мне сейчас не до этого. Я… устала, да. Огонь отнимает много сил. Я хочу выспаться. Поговорим позже.
Услышав эту нелепую отговорку, Арья ошарашенно направилась к выходу, подталкиваемая сестрой. Вместо искренности она встретила глухую стену отчуждения.
В глазах вновь защипало, и чёрная волна обиды пробудилась вместе с Элементалем. Урча, он принялся раскручивать свои змеиные кольца в груди девушки, шепча такие ужасные и, между тем, заманчивые слова…
— Нет!
Словно в загоне с диким зверем, не поддающемся дрессировке, Арья хлестнула его словестным кнутом. Крик отразился от стен, и на краткий миг в комнате Сансы повисла тишина. Однако сестра не выбежала, как сделала бы это раньше. Словно ей было всё равно.
Обхватив трясущимися пальцами медальон, висящий на шее, юная Старк поплелась по коридору в поисках своей комнаты. Сюда её привёл Якен, и из-за желания увидеть сестру Арья не запомнила дорогу. К тому же, сейчас ей мешал сосредоточиться нарастающий гул в ушах. Хотелось позвать на помощь, почувствовать уже родные прикосновения Безликого, но гордость мешала разомкнуть губы. Оставалось лишь молча молить дух мёртвой Алисанны, чтобы нашлись силы утихомирить тьму в душе и сердце. Шаг, вдох,
пожалуйста, шаг, выдох,
я смогу, шаг, вдох,
не смей проявлять слабость.
Когда прохладный ветер лизнул лицо Арьи, девушка не сразу поняла, где находится. Лишь оглянувшись на лестничный пролёт, она поняла, что забралась на последний этаж. Он больше походил на огромную веранду с пустыми оконными проёмами, открывающими прекрасный вид на окрестности. От увиденного у юной Старк захватило дух: тянущаяся вдалеке лента реки блестела в алых лучах рассветного солнца, в то время как море по другую сторону уже возвращало свой глубокий синий оттенок. Не тронутый осенней желтезной сад плавно перетекал в широкое поле и тонкую тропинку, ведущую, видимо, к шоссе. На траве блестели капли росы, задорно перекликались неизвестные Арье птицы, и их песням вторил голос темнокожей горничной, развешивающей на улице чью-то одежду. Запах свободы, которую источал Лотосовый Мыс, пьянил девушку и внушал ей уверенность в собственных силах.
Да, ты сможешь! Казалось, здесь можно прожить всю свою бессмертную жизнь. Казалось, Иные не смогут никогда ступить на эту райскую землю, ведь она их сожжёт до тла и пепел развеет с края скалы прямо в море…
Послышался странный звук, объяснить который Арья не смогла. Вначале она подумала, что его издала птица, опустившаяся с другого края этажа. Однако взгляд тут же зацепился за ранее не замеченный предмет: дверь. Птица, переступая когтистыми лапами по деревянному полу, подошла к ней и любознательно сунула клюв в небольшую щель между косяком и самой дверью. Не заинтересовавшись содержимым комнаты, пернатая улетела, оставив в подарок разноцветное перо. Арья же, как зачарованная, направилась в его сторону.
Пальцы коснулись мягкой поверхности, переливающейся всеми цветами радуги. Перо было приятным на ощупь и достаточно большим. Его хотелось сохранить как символ этого райского места. Ловя зеркальной поверхностью солнечные блики, Арья повернулась лицом к той самой двери. Словно дожидаясь этого, ветер одним порывом раскрыл створку до конца. Следующее, что увидела юная Старк, заставило её беззвучно закричать.
Полупрозрачные ткани, спадающие с самого потолка, колыхались подобно призракам из Лабиринта Смерти. Не хватало лишь алых сердец, пульсирующих в бесплотной груди. Посреди комнаты стояла кушетка с лежащим на ней Варисом. Узнать Паука можно было лишь по лысине и халату, торчащему из-под одеяла. Исчезли пухлые пальцы, дряблые щёки и внушительных размеров живот. Человек, представший взору Арьи, походил на высушенную оболочку. Словно кто-то снял с человека кожу и повесил проветриться. Над Варисом, приняв неестественную позу, нависал Якен. Его длинные пальцы, так нежно гладившие лицо Старк нескольким часами ранее, теперь походили на когти коршуна. Безликий подцеплял ими какую-то плёнку на лице Паука и стремительным движением подносил её к своему рту одну за одной. Присмотревшись, Арья поняла, что это были маски. Точные копии лица Вариса. И с каждой потерянной маской друг Тириона становился всё меньше, тоньше. Радужка и зрачки исчезали, становясь молочно-белыми. А на губах застыла жуткая улыбка.
Резкое движение отделило последнюю маску от лица Вариса, и то, что от него оставалось, превратилось в скелет. Якен медленно, дрожащими пальцами поднёс к губам прозрачную плёнку и с явным нежеланием проглотил её. Стон, сорвавшийся с его уст, показался настолько интимным, что Арья в ужасе захлопнула рот и бросилась вон с проклятого этажа. Заперевшись в первой попавшейся комнате, девушка побежала в ванную. Сотрясаясь от рвотных позывов, она снова и снова видела, как в экстатическом состоянии на пол падает тот, кому Старк готова была вручить свою жизнь…
***
Вечером состоялись похороны. Санса одним лёгким движением руки подожгла закрытый гроб, и тот прогорел за несколько секунд. Пламя жадно пожирало дерево, слизывая лак и краску слой за слоем. Это вновь вызвало у Арьи воспоминания о Якене, стоящем по другую сторону гроба. Безликий был тише обычного, а в потухших глазах сквозили ветра ледяной пустыни. Неестественно бледная для него кожа навевала мысли о болезни, но юная Старк не могла себя заставить подойти и просто прижаться к наставнику. Казалось, вместе с горящим скелетом горело и её доверие к нему.
Тирион собрал пепел в небольшую урну и, сказав несколько прощальных слов, направился к обрыву. Маргери, Эйгон, Арианна, Герольд и Санса медленно пошли к коттеджу. Якен, внезапно взглянув в глаза Арьи, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, встретив её мысленный отпор, отвернулся и зашагал прочь. Юная Старк, оставшись одна на холме, вдруг со всей ясностью ощутила это. Слово впилось в сознание, ядом растекаясь по венам:
одиночество. Лишняя. Всегда и для всех.
— Ты в порядке? — раздался издалека голос Тириона. Казалось, он обращался к праху, срывающемуся с его пальцев и летящему в сторону моря. Но Арья поняла, что вопрос адресован ей.
— Нет. Это глупый вопрос в сложившейся ситуации.
Ланнистер не поворачивался, но девушка почувствовала, что может продолжить.
— Я потеряла брата. Да, он был уже не в себе, да, пытался навредить мне, но был мне родным братом. Санса почему-то избегает меня и, кажется, за что-то презирает. А утром я видела…
Правда едва не сорвалась с языка, и Арья тотчас прикусила его. Тирион вопросительно обернулся. Его руки были ещё серыми от пепла, словно лучший друг не хотел покидать его так скоро. И почему-то эта мысль заставила девушку заговорить:
— Я видела, как Якен убивал Вариса. Он забрал его дар вместе с душой. Оставил лишь скелет.
Несмотря на все ожидания Арьи, Ланнистер не заревел от ярости и не был сражён ужасной новостью наповал. Наоборот, лицо его выражало полную осведомлённость и, вместе с тем, непонятную досаду.
— Боги, — наконец с грустью выдохнул он, — я не хотел, чтобы ты это увидела. Никогда. Тем более, учитывая, насколько вы с Безликим…
Неопределённо дёрнув плечами, карлик подошёл к юной Старк и, отряхнув на ходу руки, взял её ладонь в свои.
— Арья, Варис уже умирал. Он почти месяц беспрестанно путешествовал, чтобы спасти Одарённых от Иных. Его сила выжгла его изнутри. Такое бывало и раньше, ещё до падения Стены. Я тогда служил в Ночном Дозоре с твоим предком, Джоном. В первой же стычке с группкой воскрешённых Иными мертвецов я увидел, как один из братьев-ворон пал замертво. Оказалось, он так боялся боя, что без устали отрабатывал атаку своим даром. И во время боя выложился до конца. Такие, как Варис, сильны духом, поэтому и смерть к ним приходит не сразу, а мучает днями и ночами. Мой друг не хотел чувствовать эту боль и попросил Якена… помочь. Безликий может безболезненно умертвить, если высосет весь дар полностью. Есть твари, которые получают от этого удовольствие и наслаждаются болью жертвы. Однако это не про Х’гара. Он не хотел. Он… другой, не такой, как остальные Безликие, хоть мне и сложно в этом признаваться.
Арья неловко опустилась на траву и притянула к груди колени. Что-то болело и рвало её изнутри, мешая до конца осознать слова Тириона. Нет, она понимала смысл, понимала, что Якен, разумеется, не был убийцей в том смысле, каком поняла сама Старк. Но увиденного не развидеть…
— Он так стонал, будто ему… нравилось, — почти бесшумно прошептала Арья, глядя на мерцающие в небе первые звёзды.
— Для истинных Безликих пожирание чужих душ напоминает употребление наркотиков и вызывает кратковременную вспышку чувств, коими, как ты знаешь, они не наделены. От этого и привыкание. Х’гару же, имеющему остатки человечности, этот ритуал, скорее всего, напомнил нечто иное. Столь же порочное и… эмоциональное.
На несколько мгновений взгляды собеседников пересеклись, и Старк тут же почувствовала, как кровь прилила к щекам.
— Это отвратительно! — вскочив, воскликнула Арья. Сравнение показалась ей действительно омерзительным.
Тирион смахнул с рукава несколько песчинок и, став абсолютно серьёзным, медленно проговорил:
— Волчонок, Безликие отвратительны по природе своей. И хорошо, если ты поймёшь это как можно раньше. Я не знаю, кем и где предписаны ваши с Х’гаром чувства друг к другу, но тебе не повредит лишнее здравомыслие.
Этой ночью никто в особняке Вариса не лёг спать. Арья, придя в дом бок о бок с Тирионом, позвала всех в общую гостиную и рассказала о своём путешествии в Лабиринт Смерти. Опустив некоторые детали относительно происхождения Безликих, девушка донесла до друзей суть истории про тотемы и их поиск. Все слушали, затаив дыхание, и даже Герольд держал язык за зубами.
— Для начала мне нужно отправиться в Норвосские холмы. — Юная Старк достала Карту Мёртвых и раскрыла её. Тысячи огоньков Одарённых приветственно замерцали на всех материках. — Первые Безликие скажут, где искать тотемы. Найдя их, необходимо будет отыскать тех, в ком осталась частичка дара Рикона и Брана. И, наконец, освободить Элементалей.
— Ты одна это не успеешь и за год, даже если мой братец будет переносить тебя с места на место, — язвительно отозвался Герольд. Взгляд его не отрывался от Карты Мёртвых. — А Иные наступают нам на пятки и вот-вот схватят прямо в этом домике. Так что, ты предлагаешь, чтобы мы тебе помогли?
Арья, уже порядком привыкшая к грубости и прямолинейности злобного Безликого, кивнула.
— Я прошу вас о помощи. Если кто-то откажется, я буду только рада, честно. Потому что чую: не всё так просто, как кажется.
Не было ни переговоров, ни гневных возгласов. Просто все, сидящие в комнате, разом встали и одобрительно кивнули. Даже в алых глазах Сансы на миг отразилась прежняя любовь.
Спустя полчаса компания вновь собралась на этом месте, но уже облачённая в удобную одежду и снаряжённая необходимыми вещами. Якен, взяв первыми за руку Эйгона и Маргери, мгновенно исчез. Через минуту мужчина вновь оказался в гостиной, и его серые глаза светились поистине детским восторгом. Поэтому, когда он неуверенно коснулся ладони Арьи, та не смогла не улыбнуться в ответ.
Мы всё сможем.
***
Контраст между ночной тьмой и дневным солнцем был так велик, что Арья поначалу зажмурилась. В животе до сих пор странно крутило после перемещения с Лотосового Мыса ко входу в Подземный мир. Холмы Норвоса издревле таили в себе не одну тайну, и теперь девушка знала причину.
Как только последний из команды оказался на поляне перед пещерами, Якен уверенно подошёл к юной Старк и встал за её спиной. В нескольких шагах от путников, прямо напротив входа, стоял рыжий волк. Его внимательные карие глаза изучали людей, словно примериваясь, нужно ли звать стаю. Однако, стоило животному взглянуть на Арью, как из его горла донёсся утробный звук. Закинув морду, волк завыл и скрылся в темноте пещеры.
Не прошло и пары минут, как наружу вышел высокий мужчина. Его рыжие волосы были стянуты в низкий хвост, спускающийся почти до поясницы. Слегка раскосые глаза смотрели внимательно, но с тем оттенком спокойствия, которое присуще всем существам, прожившим не одно тысячелетие.
— Приветствую вас, потомки, — хриплым голосом произнёс один из Первых Безликих. Подойдя к Арианне, он неожиданно коснулся её лба губами. Все присутствующие недоумённо застыли, а Герольд, стоящий ближе всех, сильнее сжал пальцы на кинжале. — Прекрасная Арианна, в тебе трепещет отголосок того дара, что был потерян мною в прошлой жизни. Я — Аксель.
Странный смешок сорвался с губ Арьи прежде, чем она осознала это. Арианна, смотревшая на Акселя как на божество, одарила девушку уничтожающим взглядом. Безликий же, отпустив Мартелл, медленно повернулся к Арье. На лице его читалась поистине удивительная смесь обожания и отвращения — должно быть, те единственные эмоции, которые оставил своим жертвам Многоликий.
— Простите, Аксель, я не… — начала было оправдываться юная Старк, но властное движение руки заставило её замолчать.
— В тебе живёт могущественная сила, Арья. Мой проклятый дух хочет пасть перед ней на колени и возносить почести — таково предназначение по воле Многоликого. Но я чувствую, что сила владыки ещё не завладела тобой. Волчий дух силён. Ступай внутрь пещеры, там ты найдёшь все ответы. Я же направлю твоих друзей к местам, где были некогда спрятаны тотемы.
Бросив затравленный взгляд на людей, которых, быть может, ей больше не удастся увидеть, Арья легко обняла замершую сестру, Тириона и, выдохнув, шагнула во тьму пещеры. Она знала, что Якен вскоре придёт следом.
Не было ни жутких выщербленных ступеней, ни скелетов великанов у стен. Лишь непонятные изображения и пологий спуск, спиралью уходящий всё ниже в землю. Пахло сыростью и, что удивительно, цветами. Алые цветы драконего зева плавали в воздухе, словно маячки, и указывали нужную дорогу в лабиринте пещер. Арья шла, пытаясь считать шаги, но сбилась на первой тысяче. Запах цветов уже не радовал, а вызывал тошноту, а от темноты в промежутках между светящимися бутонами болели глаза. Потому, оказавшись, наконец, в нужной пещере, девушке почудилось, что прошла вечность.
Это место походило на склеп. Драконий зев выполнял роль свечей, освещая четыре высоких трона, стоящих посреди зала. Больше не было ни мебели, ни еды, ни живых существ. Лишь три статуи, занимающие свои места меж резных подлокотников. Они не были похожи на Акселя: кожа серая, явно давно не видевшая солнечных лучей, такого же цвета волосы, одежда, обувь… Арья всерьёз задумалась, что перед ней лишь скульптура, как вдруг одна из них открыла глаза. Взгляд их был до странного знакомым, и юная Старк неуверенно поклонилась, пытаясь узнать незнакомку.
— Здравствуй, Арья, — мелодично произнесла Безликая, и от её голоса у девушки пробежал мороз по коже. Она уже слышала его! Но… где? — Надеюсь, цветы помогли тебе найти нужную дорогу. Акселю следовало проводить тебя лично, но мы не ждали такого количества гостей. Пришлось воспользоваться одним из даров.
Женщина грациозно сошла с трона и принялась стряхивать с себя слой пыли. Лицо приобрело лёгкий румянец, одежда заиграла алым и даже волосы стали чуть светлее, обретя благородный серебристо-белый оттенок. Перебросив их через плечо, Безликая принялась заплетать тугую косу.
— Я пришла, чтобы узнать правду, — негромко произнесла Арья, но её слова эхом отскочили от стен пещеры. Двое сидящих на тронах Безликих даже не пошевелились.
— Они не вставали со своих мест тысячи лет, — проследив за взглядом Старк, произнесла женщина. — Кажется, с самого дня, как мы заточили себя в этой пещере. Отутствие желаний и чувств сделало бессмертное существование бессмысленным. Для моих собратьев особенно.
— А для вас? — не задумываясь, спросила Арья. Почему-то говорить с Безликой было просто, как со старой знакомой. От неё не исходил тот могильный холод, который окутывал всю пещеру.
— Для меня жизнь всегда имела вес. Я её ценила, как никто другой.
Безликая вдруг улыбнулась, и её иссушенные губы треснули в нескольких местах. Словно не замечая выступившую кровь, женщина продолжила:
— Значит, ты пришла за правдой… Это похвально. Не каждый готов признаться в том, что хочет её знать. А готова ли ты, Арья из дома Старков, принять правду, какой бы она ни была?
— Готова.
— Хорошо. Твои друзья уже отправились на поиски тотемов. К сожалению, мы не сможем сказать их точное положение, так как у подземной жизни есть свои минусы. Но их прошлое местоположение Аксель знает прекрасно. Теперь что касается карты… — Пальцы Безликой на миг оторвались от своих волос и указали на клочок бумаги в руках Арьи. — Прикажи ей показать тех, в ком сейчас скрыт дар твоих мёртвых братьев.
— Но я уже пыталась. Она показывает всех, кроме них.
— Я сказала: прикажи. — Голос женщины сделался властным. — Докажи карте, что ты — её новая владыка. Для того, чтобы освободить стихии, тебе потребуется кинжал Многоликого. Он находится у твоего… друга…
Последняя фраза прозвучала как-то глухо, и голос Безликой резко затих. Она сделала несколько шагов назад, всматриваясь в темноту за плечом Волчицы. Светлые волосы, так до конца и не собранные в косу, колыхнулись от едва заметного дуновения. Цветы, до этого ярко горящие, теперь едва тлели, а аромат их стал гораздо сильнее.
Спустя мгновение на входе в пещеру выросла фигура Якена. Дрожащий алый свет отбрасывал на измождённое лицо мужчины жуткие тени. Слова Акселя о раболепии Безликих перед мощью дара Многоликого крутились в мыслях Старк всю дорогу до тронного зала.
Как отличить истинное чувство от навеянного многовековым подчинением? Как понять, где та грань? Как вернуть веру?..
Х’гар подбежал к Арье и, нежно коснувшись её щеки, перевёл взгляд на Первую Безликую.
Тишина. Она звенела в ушах, давила со всех сторон.
Дрожь. Арья подумала, что запоздалый страх наконец охватил её, но нет, тряслась не она. Рука Якена, всё ещё по-хозяйски покоящаяся на плече девушки, ходила ходуном.
Звук. Невнятный, неопределённый, похожий на человеческий и звериный одновременно, этот звук сорвался с уст Х’гара и застыл под сводами пещеры.
А потом мужчина произнёс слово, наполненное непониманием, болью, обидой, любовью и всеуничтожающей ненавистью:
— Мама.
