Руны городских улиц

— Давай, Берк! — Дагаз оборачивается: Тейваз бледен, он комкает в руках полу рубашки. — Спокойно, — строго говорит ему Дагаз, затем переводит взгляд на Беркану. Сегодня девушка впервые после долгого восстановительного периода пробует подняться на ноги. Операция вернула ее ногам чувствительность, теперь ей следует заново учится ходить — не держась за больничные перила и руки братьев. Дагаз — её врач-реабилитолог. И тот, чьё сердце в ее руках. Потому он внутри волнуется больше, чем за любого другого пациента. Но показывать ей это нельзя: Дагаз знает, что Беркану и без того тяжело. Кому и знать, как не ему: потеряв ноги в армии, он сам, стиснув зубы и хрипя: «Не сдамся, не сдамся, не сдамся!» до кровавых мозолей на пальцах подтягивался на брусьях, терпел боль, шатался и падал, учась ходить на протезах. Он и не мог сдаться: ибо родился руной разрыва оков судьбы. Потому, когда снова смог ходить, он и стал врачом: чтобы его сила руны и его воля послужили другим — тем, кто попал в такой же капкан рока. — Мне трудно, Даг… — Знаю, — ласково отвечает тот, — но ты сильная и стойкая. Ты справишься, Берк. Попробуй снова встать. Всего десять шагов на первый раз. Мы поймаем тебя, если что. Не бойся ничего. Ты сможешь. Мы в тебя верим. Беркану до крови закусив губы, сползает к краю инвалидного кресла. Подтягивается на руках, заставляя работать непослушные слабые ноги. Поднимается, шатаясь, как деревце в бурю. Тейваз кидается поддержать, подать руку — Дагаз жестом останавливает его: нет! Как бабочка должна сама прорвать свой кокон, так и Беркана должна сама сделать первые шаги. Беркана идёт, качаясь, на дрожащих неловких ногах. Шаг. Два… Пять… Восемь… На десятом ноги отказываются служить — и она валится в крепкие надёжные объятия доктора. — Ты молодец, Беркана. Я так тобой горжусь! — шепчет Дагаз ей на ухо, — Ты смогла! — Да. Она улыбается и целует своего любимого доктора. Дагаз думает, что в этот день не одна Беркана обрела потерянные крылья.