Любимец Смерти

      Шотландия, Хогвартс, Большой зал. 17 января 1992 года.       Привычно пройдя вдоль обеденного стола, Гарри занял свое место рядом с вяло пережёвывающим пищу Сардонисом, по пути пожав несколько рук и поймав на себе с дюжину враждебных и испуганных взглядов. Впрочем, сегодня он получил меньше внимания, чем обычно. В конце напряжённой недели всем хотелось просто поужинать и хорошенько отдохнуть, не отвлекаясь на эксцентричные выходки одного излишне самоуверенного первокурсника. Тем более ни у кого и в мыслях не было желания разгадывать, зачем же он все эти выходки устраивает.       Исподтишка посыпав сахаром лежащие на тарелке клюющего носом Сардониса колбаски, Гарри с энтузиазмом принялся за еду, с удовлетворением отметив, как его сосед, попробовав недавно внесённое в меню немецкое блюдо, мгновенно проснулся, а затем с яростными плевками и нечленораздельным шипением стал отчаянно вертеть головой в разные стороны. Не подав виду, будто он заметил возмущённые взгляды второкурсника, Гарри церемонно доел салат и с важным видом принялся за первое. Сардонис ещё несколько минут усиленно сопел, изображая чайник, сверлил подозрительным взглядом всех, в чьей досягаемости одновременно была его тарелка и сахарница, а затем всё-таки набросился с обвинениями на сидящего по правую руку от него однокурсника, который позволил себе неосторожный смешок.       Однако пришло время отвлечься от приятного и сосредоточиться на полезном, ибо эту скромную трапезную соизволил почтить своим присутствием темнейший маг окрестных лесов и полей, прячущийся в тенях, ужас подземелий, «урод сальноволосый» и просто не очень хороший человек Северус Снейп. Приводить все те титулы, которыми его наградили поколения обучающихся в Хогвартсе магов, было бессмысленно, ведь перечисление заняло бы не одну страницу, а правдивость каждого в отдельности определялась лишь восприятием и фантазией использовавших его учеников. Проплыв через дверной проём, зельевар остановился на несколько секунд, пустым взглядом осматривая зал, а затем, обдав всех присутствующих потоком концентрированного презрения, мастерски выраженного одной лишь мимикой, водрузил себя на законное место, скупо кивнув давно уже привыкшим к его манерам коллегам.       Когда декан Слизерина умостился за преподавательским столом, Гарри слегка изменил положение и незаметно для окружающих несколько раз стукнул ножом по столешнице, а затем уронил на пол недавно выточенную волшебную палочку. В ответ на его действия из-под лавки послышалось негромкое ворчание, и кто-то маленький, невидимый обычному глазу, подхватил с пола деревянный муляж, тут же пропадая с тихим хлопком.       Не имеющий привычки принимать пищу при большом скоплении народа, Снейп медленно цедил воду из безвкусно украшенного фальшивыми самоцветами кубка. Домовики уже давно уяснили, что подавать ему что-либо, отличное от охлаждённой воды – пустая трата продуктов, но сегодня они видимо решили изменить привычкам. Услышав хлопок, мужчина опустил взгляд к обычно пустующей тарелке и с непониманием уставился на неё, изучая внезапно появившийся предмет. Внимательно наблюдавший за ним Гарри едва смог сдержать улыбку: зельевар побледнел даже больше обычного, а его вечно полуприкрытые веками глаза округлились, выдавая крайнюю степень удивления.       Впрочем, Снейп очень быстро смог справиться с собой. Выстрелив рукой над тарелкой, с завидной ловкостью подхватил палочку, тут же спрятав её в рукав мантии. Болезненно выпрямившись, он цепким взглядом окинул Большой зал, ища тех, кто проявлял к нему слишком большое внимание, так и не заметив, как Белинда, тоже увидевшая палочку, инстинктивно потянулась к кобуре, закреплённой на предплечье. ***       - Ты не мог бы повторить?       Поиграв бровями для пущей важности, Гарри снова открыл дверь, на этот раз в какую-то пустую душевую. В маленьком кабинете тут же запахло влажностью и мылом. Обойдя проход кругом, Фламель просунул голову через невидимую границу, принюхался, достал палочку и, сделав несколько пассов, пробормотал себе под нос то ли длинную формулу заклинания, то ли особо замысловатое ругательство, что, впрочем, в некоторых культурах было одним и тем же.       - Вообще ничего, - разочарованно проворчал алхимик, садясь на стоящий рядом табурет, - чудеса какие-то.       - Да ну?       - Ох, сколько ехидства, ты должно быть уже понял, как это работает? Будь добр, просвети старика, раскрой секрет.       - Не могу, иначе мой дед меня убьёт.       - Ты уже несколько раз упоминал его в разговоре, - Фламель достал сверкающую отполированными боками фляжку и сделал щедрый глоток, - он, должно быть, выдающаяся личность, мне очень хотелось бы с ним однажды встретиться.       - Скоро встретитесь, - ответил мальчик каким-то странным тоном, а затем добавил: - И нет, вам бы этого не хотелось.       Что-то в этой фразе насторожило алхимика. Уже давно разучившись удивляться, он тем не менее был чрезвычайно наблюдателен, и сейчас в этих словах мужчина расслышал какую-то обречённость с лёгкой примесью угрозы. Гарри определённо был уверен в том, о чём говорил и ему это совсем не нравилось, он вёл себя совсем не как одиннадцатилетний мальчик, да и по виду ему можно было дать как минимум на пару лет больше.       - Ты самый странный ребёнок из тех, что я видел в своей жизни. Даже трудно сказать сколько тебе лет на самом деле.       - Биологически – чуть больше одиннадцати.       - А фактически?       - Около двадцати.       - Интересно, - Фламель поднялся и на этот раз обошёл вокруг мальчика во всю размахивая палочкой, - никаких следов зелий или иных манипуляций, но ты всё равно утверждаешь, что тебе двадцать? – получив в ответ короткий кивок алхимик хмыкнул. - Забавно. Альбус знает, что у него на первом курсе обучается совершеннолетний?       - Директор вообще много чего знает.       - Ах, эта замечательная манера давать семантически верный, но при этом абсолютно неприменимый ответ. Помню, раньше я тоже грешил этим.       - Как много у нас общего, - Гарри усмехнулся, читая надписи на корешках уставлявших полки книг, - мы оба выглядим младше нашего реального возраста и любим запутывать собеседников.       - А ещё нам обоим нравится хранить свои тайны и раскрывать чужие, - сев в скрипнувшее ржавыми пружинами кресло, Фламель откинулся на обтянутую потёртой обивкой спинку и сцепил пальцы в замок на животе, - только вот что ты можешь мне предложить?       - Вам вроде бы была интересна личность моего деда?       - Действительно, - алхимик усмехнулся и вытянул губы трубочкой, - до того, как ты сказал, что мы скоро встретимся. Я просто подожду, в моём возрасте время летит быстро.       Плюхнувшись на табуретку, Гарри привычным жестом потёр лоб и замер, глубоко задумавшись. Фламель с интересом наблюдал за метаморфозами, происходящими с лицом гостя, то застывавшим, как посмертная маска, то становящимся живым и подвижным, как ртуть. Иногда глаза мальчика темнели, и в такие моменты по кабинету проносился холодный ветерок, от которого волосы непроизвольно вставали дыбом. Ну и конечно же старый учёный не забывал фиксировать всё происходящее с помощью целого набора всевозможных чар, которые, впрочем, не обнаруживали ровным счётом ничего.       - Итак, ты что-нибудь придумал?       - Да, - Гарри поднял взгляд. В его глазах мерно шевелились, выпуская длинные щупальца, тёмные кляксы. - Вы ведь любили свою жену?       - Нельзя прожить шесть сотен лет с человеком, которого не любишь, - Фламель грустно улыбнулся, погружаясь в воспоминания, - но, судя по всему, ты и так это знаешь.       - Почему вы не скорбите?       - О, это просто - я очень старый. Чем дольше живёшь, тем яснее понимаешь, что смерть – это не случайность, а закономерность. Ну а когда переваливаешь за сто пятьдесят, страх окончательно превращается в скуку. В том числе и страх потерять близких.       Откинувшись назад, мальчик поймал равновесие и, балансируя на одной ножке, внимательно слушал алхимика, изредка кивая и щурясь так, будто пытался не выпустить наружу сдерживаемый смех.       - Типично, - наконец изрёк он, со стуком опуская табурет на все четыре ножки, - наверняка, вы также, как и все, прошли пять стадий принятия, перед тем, как примириться, и этот процесс, по всей видимости, протекал ненамного дольше, чем у остальных.       - Пять стадий… Никогда не слышал об этом, наверное, это какая-то новомодная теория из магловской науки. Как это не назови, итог один: мы все примиряемся с этим, у меня просто было для этого больше времени, в этом нет ничего плохого.       - Но вы ведь понимаете, что больше никогда не увидите её, неужели вас это устраивает?       - Мои желания в данном случае не играют никакой роли, - Фламель скучающе сполз в кресле немного вниз, опершись виском на ладонь, - не мог бы ты немного конкретизировать, я пока что не улавливаю суть сделки.       - Мне нужны имена тех, кто за вами охотится, а в обмен я дам вам возможность побыть с женой.       Глядя на предельно серьёзного парня, Фламель едва не расхохотался. Мальчик-который-выжил, сочетая в себе нормальность и логичность с некоторыми аспектами доведённого до абсолюта абсурда, по всей видимости не смог сохранить ясное сознание, ходя по самой кромке безумия. Даже после непродолжительного общения, алхимик понял, что всю его недолгую жизнь мальчика лепили, точно глину, придавая ему необходимую для скульптора форму и облик. Подвергая его бесконечным испытаниям и экспериментам, закаляли, как кузнец закаляет клинок, раскаляя его до предела, чтобы тут же бросить в воду, вытянуть жар и дать металлу обрести структуру. Без должного умения такая обработка сделает сталь хрупкой и ломкой, таящиеся внутри напряжения будут грозить уничтожить его в любой момент. Этот неизвестный экспериментатор – видимо тот, кого мальчик называет дедом, – где-то ошибся, превратив Гарри Поттера в бракованный инструмент.       Вероятно, не следовало продолжать с ним разговор, но алхимик уже слишком увлёкся, его сильно заинтересовали методы, которыми мальчика превращали в то, чем он сегодня является, и личность того, кто это сделал. Поэтому Фламель решил подыграть, делая вид, что соглашается на сделку.       - Идёт, только тебе придётся первым выполнить свою часть уговора.       - Вы ведь владеете легилименцией?       - Конечно, - после некоторой заминки ответил алхимик, - ты что, хочешь, чтобы я прочитал твои мысли?       - Да, смотрите, - ответил Гарри и стремительно чернеющими глазами поймал взгляд мужчины.       Припомнив полдюжины ментальных ловушек, в которые можно попасть, если вломиться в сознание особым образом подготовленного человека, Фламель ненадолго задумался, а затем, отбросив сомнения в сторону, погрузился в верхние слои разума мальчика. Где, к слову, было на удивление пусто: даже напрягаясь, алхимик не сумел уловить малейшего отголоска мысли или образа. А затем в полном мысленном вакууме возникло воспоминание, нестерпимо яркое и отчётливое, тут же затянувшее Фламеля внутрь.       Оказавшись в какой-то тёмной, обшарпанной хижине, мужчина смотрел на то, как шесть вампиров – очень старых и опасных тварей – играючи разрывали на части людей, заливая всё вокруг кровью. Он не сразу заметил Пернеллу, её убили незадолго то того, как здесь появился стоящий в тени возле входной двери мальчик, которого кровососы почему-то не замечали. Её лицо, спокойное и умиротворённое, было обращено к потолку, а изувеченное тело лежало рядом, во всё ещё дымящейся груде человеческих останков.       Когда всё закончилось, и последние крики обречённых людей стихли, мальчик вышел в центр комнаты. Покидающие дом твари всё так же не замечали его, неосознанно обходя стороной. Фламель тоже не рискнул подходить ближе: даже несмотря на невероятно долгую для человека жизнь, развернувшаяся перед ним сцена шокировала. А мальчик, чьи глаза превратились в два тёмных провала, спокойно стоящий посреди бойни с поднятой на уровень лица оторванной головой, по-настоящему ужасал. Невесть откуда налетевший порыв ледяного ветра, принёсший запах тлена и праха, заставил Фламеля поёжиться.       Несколько секунд Гарри всматривался в пустые глаза Пернеллы, а затем, вздохнув, небрежно отбросил её голову в сторону, подошёл к груде тел, бесцеремонно разбрасывая её в стороны и заглядывая в глаза тем, кого смог найти. Забыв о том, где он находится, Фламель кинулся вперёд, но его руки ухватили только пустоту. А затем воспоминание изменилось: сначала пропало окружение, распалось клочьями густого тумана, затем исчез запах и звук, казалось, что он снова оказался в пустоте, только вот это ощущение было обманчивым. Сквозь Фламеля, неудержимым, бурным потоком проходила жизнь его жены, не накопленные за сотни лет знания и воспоминания, а сама её суть. Чувства, что она испытывала, устремления и мечты, те, которым она следовала, и те, что даже не осознавала, все те мелкие чёрточки характера, что за долгие годы стали частью его самого.       То, что показал ему Гарри, было только лишь воспоминанием, но в то же самое время это было чем-то неизмеримо большим. Фламель понял, что, пойдя на сделку, он в последний раз в жизни коснулся души своей жены, пропустил её сквозь себя, стал ею. Обессиленно откинувшись на спинку кресла и тяжело дыша, он закрыл лицо руками. Слёзы, крохотными ручейками стекающие по его щекам, обожгли покрывшиеся холодным потом ладони, во рту явственно ощущался металлический привкус крови. Когда мужчина смог заговорить, он не узнал свой голос, таким старым и усталым тот был.       - Как ты… Кто? Зачем?       - Ей было очень больно. Я помог ей уйти.       Разрозненные факты, догадки, обрывки легенд, которые он слышал на протяжении жизни, гипотезы метафизиков и философов, начали объединяться в сознании Фламеля, как витраж, многие части которого утеряны, но оставшиеся фрагменты всё равно позволяют разглядеть некогда изображённую на нём картину. Теперь стало понятно, кто на самом деле стоит за мальчиком, и почему Альбус позволяет ему так много. И то, что вскоре ему придётся встретиться с «дедом» Гарри, алхимику действительно совершенно не понравилось. Тяжёлые раздумья были прерваны холодным и немного насмешливым голосом мальчика.       - Мне нужны имена.       - Нет ничего проще, - после небольшой паузы ответил Фламель, - возьми список Упивающихся смертью и вычеркни оттуда тех, кто убит или заключён в Азкабане. Останутся только те, кто тебя интересует.       - Значит, я не ошибся.       - Так ты знал? – вернув самообладание, алхимик вновь обрёл способность удивляться. - Проверка? Нет, не только. Ты пришёл за чем-то ещё. Сообщить мне о скорой смерти, возможно?       - Дьявол, мистер Фламель, да вы сообразительны не по годам!       - Ты первый, кто пошутил про маразм в моём присутствии вслух, - улыбнулся алхимик, - остальные стесняются.       - Не мой стиль, - вскочив на ноги, Гарри со хрустом потянулся и распахнул дверь, - был рад с вами поболтать.       - Удивительно, но я тоже был рад тебя видеть. Хотя учитывая, что заняться тут особо нечем…       - Не скучайте! – бросил мальчик перед тем, как махнуть рукой на прощание, и вышел сквозь тут же захлопнувшуюся дверь, которая спустя пару секунд обратилась в быстро тающий в воздухе дым.       Хмыкнув, Фламель отпер ящик стола и извлёк наружу старый потрёпанный блокнот с пожелтевшими от времени листами. Открыв по памяти страницу, он лёгким движением палочки призвал перо и чернильницу, а затем, размашисто перечеркнув вопрос «Смерть персонифицирована?», написал рядом только одно слово «Безусловно!». От записей его отвлекли сухие щелчки и скрип: прямо напротив его стола снова появилась дверь, в щель между приоткрытой створкой и косяком которой просунулась патлатая голова одного всем известного мальчика, сияющая наглой ухмылкой.       - Да, кстати, дед велел передать, что он тоже хочет заключить сделку. При встрече вам придётся решить: остаться или пойти дальше. Выбор ваш. ***       В очередной раз проверив комплекс маскирующих чар, накинутых на скрытый в тени альков, Белинда сверилась с часами. Вот уже вторую неделю она отслеживала маршруты, по которым предпочитал следовать Снейп во время поздних дежурств. Все три предыдущие ночи он так и не появлялся в этом отдалённом коридоре, хотя до того зельевар по какой-то причине посещал его с завидной регулярностью, по несколько минут молча стоя у окна, выходящего на заброшенный внутренний дворик с одиноко стоящей у стены лавочкой. Белинда планировала встретиться с мужчиной без посторонних глаз и вытянуть у него ответы на некоторые вопросы, и для того, чтобы он до поры не заметил её присутствия, альков был накачан магией до предела. Тот, кто находился внутри был неслышим и невидим для наблюдателей, а на тот случай, если зельевар умудрится учуять чьё-то присутствие своим длинным и не в меру чутким носом, Белинда заглушила свой запах. Ей даже удалось на время обойти защиту Хогвартса, так что сейчас метка на карте в кабинете директора показывала, будто она находится у себя в спальне.       Впрочем, время патрулирования Снейпа уже подходило к концу, так что ждать тут больше не имело смысла. Проверив коридор, Белинда уже собралась было уходить, как вдруг услышала совсем рядом звук открывающейся двери и, повернув голову на звук, замерла.       Посреди коридора возникла массивная дверь из старых, растрескавшихся брусьев, окованных широкими стальными полосами, ужасно тяжёлая даже на вид и почему-то удивительно гармонично смотрящаяся в этом месте. Она будто всегда стояла тут, почти перегораживая и без того узкий проход. Но её появление не было главным, гораздо интереснее для Белинды был тот, кто из неё вышел – этот мальчишка, Поттер. Глаза женщины угрожающе сузились, а пальцы непроизвольно скрючились, точно когти гигантской хищной птицы.       Дверь растаяла в воздухе, а до неприличия радостный мальчик пошёл прочь, как всегда быстро и плавно, будто перетекая из одного положения в другое. А затем, не пройдя и десятка шагов, он почему-то вернулся назад и, почесав голову, застыл перед тем местом, откуда вышел несколькими секундами раньше, прикрыв глаза и напряжённо шепча себе что-то под нос. Через какой-то десяток секунд дверь возникла снова, на том же самом месте, а Поттер удовлетворённо кивнул и довольно громко заявил:       - Я тебя ещё перещеголяю, позёр ты старый.       После чего открыл дверь и засунул в образовавшуюся щель голову. С трудом подавив в себе желание выпустить мальчишке в спину что-нибудь помощнее, Белинда трясущейся от злости рукой убрала палочку в кобуру, постаралась, успокоившись, разложить по полочкам новую информацию и понять, какую пользу можно из неё извлечь. А уж увидев мелькнувшее по другую сторону двери лицо Фламеля, женщина окончательно убедилась в том, что получить ей удастся очень многое, может быть, даже всё.       Вновь закрыв дверь, мальчик огляделся по сторонам, а затем, почему-то настороженно взглянув в дальний конец коридора, отступил на пару шагов в сторону и растворился в воздухе, так, будто его тут и не было. Напряжённо вглядываясь в то место, где только что стоял Поттер, Белинда одними губами прошептала несколько обнаруживающих заклинаний, указав палочкой в обе стороны коридора. Отклик вернулся только один. Подождав, пока мимо прошаркает непрерывно бубнящий себе под нос ругательства Филч, Белинда вышла из своего укрытия и неспешно пошла в другом направлении, на её губах играла лёгкая улыбка. ***       - То есть, ты отказываешься говорить, от кого получил эту вещь?       - Норри нашёл её на полу.       - Почему ты отдал её профессору Снейпу?       - Норри знает, что профессор Снейп, сэр, очень умён. Профессор Снейп, сэр, обязательно разберётся, что делать со странной вещью.       Несколько минут Дамблдор просто молча сидел и, испытующе сверля взглядом вытянувшегося перед ним по струнке эльфа, крутил в руках искусно вырезанную копию палочки, но, так и не дождавшись от упрямого малыша никаких разъяснений, глубоко вздохнул и отвернулся, признавая поражение.       - Ты можешь идти, Норри.       Устало облокотившись о стол, Дамблдор прикрыл глаза. Сначала он на пару с Северусом битых шесть часов расспрашивал представителей общины эльфов, пытаясь добиться от них, кто именно из их сородичей подкинул на преподавательский стол фальшивую палочку Беллатрисы Лестрейндж. А затем, уже после того, как взбешённый неразборчивым лепетом домовиков зельевар покинул кабинет, ещё полтора часа пытался выяснить у одного из старейшин, который, как оказалось, и был курьером, кто отдал ему этот предмет. Директор конечно же знал, что эльфы могут быть несговорчивыми и упрямыми, но только тогда, когда дело касалось их обязанностей. Что могло заставить домовика выкручиваться изо всех сил и уходить от любых, даже самых простых вопросов, он понять решительно не мог.       Логично было бы предположить, что это очередная проделка Гарри, только вот эльфы ради него не пошевелили бы даже пальцем. Дамблдор даже сомневался, были ли домовики в принципе способны на разговор с мальчиком. Но несмотря на кажущуюся стройность этих рассуждений, директора продолжало что-то беспокоить, некое постоянно ускользающее воспоминание, раздражающее, словно оказавшаяся лишней после сборки сложного механизма деталь.       Недолго пожевав губами, Дамблдор решительно достал из ящика стола закреплённую на резном каменном основании отполированную до зеркального блеска медную воронку. Коснувшись пальцем стилизованного изображения змейки, директор стукнул кончиком палочки о край воронки, а затем, подождав, пока затихнет тянущийся на высокой ноте писк, приблизил лицо к устройству.       - Северус, не мог бы ты зайти? – Дамблдор говорил с расстановкой, чётко выговаривая слова. - Это срочно.       Прослушав пару отрывистых звонков, означавших, что сообщение доставлено, старик поднялся и, подойдя к камину, зачерпнул из высокой вазы пригоршню дымолётного пороха и швырнул её в камин, тут же засунул голову во взметнувшееся пламя.       - Кэпленд-стрит 21.       Взгляду Дамблдора за сполохами изумрудно-зелёного пламени предстала большая, по-спартански обставленная комната, правда, судя по некоторым объектам интерьера, хозяин был явно богат и обладал хорошим вкусом. Пока директор с интересом разглядывал окружение, пытаясь понять, что изменилось с прошлого раза, одна из стенных панелей с тихим щелчком отъехала в сторону, открывая ярко освещённый прямоугольный проход.       - Добрый вечер, директор, - поздоровался вошедший в комнату Сириус. - Чем обязан столь поздним визитом?       - Сириус, мне нужно, чтобы ты срочно прибыл в школу, дело не терпит отлагательств.       Не дожидаясь ответа, Дамблдор отошёл от камина и, сев за стол, погрузился в мысли. Выпрыгнувший из камина Сириус, отряхнув пепел с дорогого пиджака, правильно оценил состояние директора и тихо отошёл в сторону, на ходу изучая стоящие вдоль стен полки с артефактами. Молчание прервал вошедший несколькими минутами позже Снейп, прямо с порога саркастично поинтересовавшись:       - Надеюсь, вы позвали меня не для того, чтобы допрашивать очередного домовика? Это было бы слишком жестоко.       - Нет, Северус, - ответил Дамблдор, не открывая глаз, - будь добр, закрой дверь.       Зельевар вопросительно вздёрнул бровь, но просьбу всё-таки выполнил. Подойдя к столу, он слегка отодвинул кресло, но, не успев сесть, обернулся на шум и застыл на месте, прожигая взглядом Сириуса, который, уронив с полки один из артефактов, торопливо поднял его и теперь пытался понять на какой из четырёх ножек-присосок он стоял.       - Сириус, ты не мог бы…       - Да-да, конечно, - аврор опустил артефакт на полку и, вернув зельевару отнюдь не дружелюбный взгляд, также подошёл ближе к директору. - Итак?       - Терпение. Северус, напомни мне, был ли Гарри замешан в этом году в происшествиях, связанных с волшебными палочками?       - Девять раз, - зельевар резко помрачнел, а затем, после кратковременных раздумий, вскочил с кресла, поражённо уткнувшись невидящим взглядом в стену напротив, - не может быть…       - Значит память меня не подвела, - Дамблдор улыбнулся в бороду, - всё сходится.       - Я чувствую себя чужим на этом вечере воспоминаний, - недовольно проворчал Сириус, - может посвятите меня в происходящее?       - Тупица! – возбуждённый до исступления Снейп схватил со стола копию палочки вместе с лежащей подле неё кипой свитков и метнул их в Сириуса, - это палочка Беллатрисы, её мне подкинул Поттер!       - Откуда?..       - Позволь я объясню, - директор лукаво улыбался, глядя на оторопело крутящего в руках палочку Сириуса, - пару месяцев назад, на уроке защиты, Гарри украл у профессора Шварц её волшебную палочку, за что был должным образам наказан. На фоне остальных его выходок инцидент казался бледным и незначительным, время прошло, он постепенно забылся. А сегодня утром, некто, воспользовавшись помощью домового эльфа, подкинул этот предмет на тарелку Северусу. Думаю, говорить, что эта вещь похожа на принадлежащую твоей сестре палочку излишне?       - Даже слишком, - Сириус бросил муляж на стол и, засунув руку во внутренний карман пиджака, достал маленькое зеркало, - значит всё-таки Шварц… Будем брать.       - Подожди! Не торопись, - властный голос старика заставил Сириуса замереть с уже поднятым на уровень глаз зеркалом. - Скажи, сколько групп, подобных той, что напали на твоего крестника, проникли в страну в течении последнего года?       - Одиннадцать… Это те, о которых мы знаем, - медленно убрав зеркало, Сириус потёр подбородок, а затем, глубоко вздохнув, продолжил: - Я вижу, к чему вы клоните. Если моя кузина действительно замешана, то угадать, что они натворят в случае её ареста – невозможно. Что вы предлагаете?       Освободив часть стола от стопок книг и свитков, Дамблдор несколько раз щёлкнул кончиком палочки по столешнице, тут же углубляясь в изучение проявившейся карты. Увидев движущиеся кляксы шагов и слегка трепещущие линии стен, Сириус закашлялся и быстро прикрыл рот рукой. Наблюдавший за этой сценкой Снейп, смерив его подозрительным взглядом, медленно отвернулся и наклонился над столом. Уже несколько минут беззвучно двигающий губами директор, обведя палочкой небольшой коридор в восточном крыле, снова щёлкнул палочкой по столу, увеличивая выбранный сегмент.       - Белинда снова была здесь этой ночью, - Дамблдор указал на небольшой альков, почти невидимый на фоне насыщенных чёрных линий стен коридора, - по-видимому, она ждала там тебя. Следующей ночью будь там. Если она пойдёт на контакт, аккуратно прощупай её, попробуй выяснить, действительно ли она та, о ком мы подозреваем. Позаботься о том, чтобы у вас был стабильный канал связи. Она наверняка попробует вытянуть из тебя ответы, не давай ей сразу слишком много.       - Я знаю, как это делается, директор, - холодно произнёс зельевар, - только делу очень помогло бы знай я, зачем она здесь появилась.       - Она здесь из-за Фламеля, - вклинился в разговор Сириус, и в ответ на недоуменные взгляды профессоров только пожал плечами.       - Я подозреваю, откуда растут корни твоей осведомлённости, - протянул Дамблдор, - но не могу сказать, что мне это нравится… Впрочем, не важно. Да, Северус, - обратился старик к несколько раздражённому, то есть находящемуся в обычном для него состоянии, мужчине, - она действительно пришла за Николасом, из-за развернувшейся на него охоты камень пришлось уничтожить, так что теперь он – главная цель Волдеморта.       - Мне до сих пор с трудом верится, что вы решили спрятать его в школе, - фраза повисла в воздухе. Дамблдор предпочёл промолчать, и только лишь склонил голову, Снейп же не отреагировал вовсе.       Искры от затухающего огня со звонкими щелчками выпрыгивали наверх, стремясь унестись в тёмное жерло дымохода. Некоторые из них гасли, так и не достигнув своей цели, другие взмывали высоко вверх только для того, чтобы застыть на древней каменной кладке чёрной сажей. С тихим щелчком невидимых пальцев в камине появились новые, ещё не тронутые жаром дрова, тут же занявшиеся десятками и сотнями озорных язычков пламени. В постепенно рассеивающейся полутьме кабинета, наполненной разномастным тиканьем загадочных артефактов, трое людей молча выпутывались из паутины сумбурных мыслей, отягощаемые грузом тайн и ответственности.       - Продолжим, - Дамблдор хлопнул в ладоши и убрал изображение карты с поверхности стола. - Твоя роль тебе понятна, Северус?       - Более чем.       - Тогда ты можешь быть свободен, - старик проводил взглядом вылетевшего из кабинета зельевара, а затем обратился к Сириусу: - Теперь, что касается тебя. Очень важно, чтобы ты держал своих людей в боевой готовности: случайных нападений и отвлекающих манёвров больше не будет, в следующий раз они ударят точно и сильно, но сделают это тогда, когда мы решим.       - Какое количество людей я должен привлечь и сколько у меня есть времени?       - Всех, кому доверяешь. А насчёт времени… Николас будет уязвимее всего при переходе на новое место, для этого уже почти всё готово, осталось только дождаться конца учебного года.       - Хорошо, я соберу людей, - Сириус подошёл к камину и зачерпнул щепоть дымолётного пороха, - но вы должны позаботиться о том, чтобы детей в школе не было.       - Само собой, Сириус, - произнёс старик, глядя на взметнувшееся полотнище изумрудного пламени, - только вот, боюсь, всех удержать в стороне не получится. ***       Шотландия, Хогвартс, запретный коридор. 17 апреля 1992 года.       Покряхтывая от натуги, Гермиона взвалила на плечо забитую книгами под завязку сумку и, с тоской окинув взглядом высящуюся перед ней лестницу, вздохнула и поставила ногу на первую ступень, символизирующую начало решительного рывка к столь желанной цели. Обливаясь потом и пыхтя, она упорно поднималась вверх, давя в зародыше любые крамольные мысли, вредные и пораженческие. За бортом её сознания оказались размышления о том, что в факультетской гостиной очень удобные кресла и столики, что в библиотека, на самом-то деле, неплохо оборудована, и позволяет ученикам с комфортом в полном объёме выполнять все те задания, что преподаватели безусловно выдали для развития способностей и эрудиции студентов, а не из-за врождённой вредности и злорадства.       К слову, оценочные суждения об объёме предстоящей работы, как и зарождающиеся на самом краю сознания эпитеты, эмоционально и красочно описывающие личности наставников, также вылетели в трубу. Впрочем, из всего того вороха ментальной выбраковки удалось всё-таки извлечь несколько дельных мыслей. Так, в памяти девочки появилась зарубка, напоминающая о том, что безукоризненное следование различным физическим явлениям, например гравитации или инерции, из-за которых Гермиона и шагу не могла пройти по прямой, влекомая то в одну, то в другую сторону неприлично большим весом сумки, представляет из себя довольно глупое занятие, и с этим надо что-то делать. Также неплохо было бы в будущем иметь вариант формы, сделанный не из шерсти, ведь для того, чтобы как следует вспотеть, а потом замёрзнуть, нет ничего лучше, чем толстый форменный свитер и мантия.       Наконец взобравшись на самый верх лестницы и уже завидев впереди запретный коридор, Гермиона споткнулась о последнюю ступеньку, бывшую почему-то слишком высокой и, потеряв равновесие, с силой ударилась коленом о каменный пол.       - Да чтоб тебя, сволочная ты… - в сердцах рявкнула Гермиона, но, услышав громкий смешок, быстро закрыла рот ладонью и начала вертеть головой во все стороны.       - Забавно, других ты за такую лексику колотишь.       Глубоко вздохнув, девочка не торопясь уселась на верхнюю ступеньку и стала тереть ушибленную ногу, даже не пытаясь найти взглядом Гарри.       - Ты давно меня увидел?       - Не очень, - на этот раз насмешливый голос мальчика прозвучал прямо из-за её спины, - но карабкалась ты забавно.       - Вот, значит, как… - зловеще протянула Гермиона и резко двинула локтем назад и со злорадством ухмыльнулась, услышав сдавленное шипение. - Мог бы и помочь.       Сбросив опостылевшую сумку с плеча, девочка поднялась на ноги и, слегка прихрамывая, пошла вглубь коридора, волоча свою ношу по полу. Гарри шёл впереди спиной вперёд, без какого-либо смущения её разглядывая с подозрительным прищуром. Сначала он внимательно изучил несколько изношенную за год, но крепкую и практичную школьную форму, забитые какими-то мелочами карманы мантии, лёгкие ботинки и едва закрывающуюся из-за безумного количества книг и свитков сумку, а затем, ещё сильнее прищурившись, посмотрел ей в глаза.       - Подожди-ка…       - Я приготовилась, - выпалила Гермиона, увидев неодобрение на его лице, - я хочу ещё раз туда попасть!       - Ну конечно же, ты так думаешь.       - Нет, я правду говорю, вот, смотри, - порывшись в карманах, она достала зубную щётку и пасту, расчёску, зеркальце, закупоренную чернильницу и набор перьев, а затем, рассовав всё это по местам, открыла сумку, демонстрируя прочие учебные принадлежности и материалы, - у меня есть всё, что нужно.       - Ох, тогда конечно! Можно отправляться!       - Правда? – с надеждой спросила Гермиона, глядя на добрую улыбку мальчика.       - Нет! – добродушно ответил ей Гарри. - Путешествие туда – не прогулка в парке.       - Гарри…       - Я абсолютно точно не собираюсь брать тебя с собой, - подняв палец вверх, менторским тоном произнёс Гарри, - особенно учитывая, что ты, похоже, решила, будто дополнительное время получится использовать для выполнения домашних заданий.       Пока Гермиона спешно перебирала в уме аргументы и доводы, стараясь найти хоть что-то способное переубедить упёртого слизеринца, Гарри засунул руки в карманы и, подойдя к стене, подхватил носком ботинка валяющийся на полу древний рыцарский шлем, а затем изо всех сил запустил его в одну из теней под потолком.       - А ты не подслушивай!       - Я просто даю тебе время поболтать с подружкой, Поттер, - от затаившегося наверху мрака отделился небольшой сгусток и, будто капля нефти, упал на пол, плавно перетекая в человеческую фигуру.       - Понятно. Боишься, что я снова намылю тебе шею и решил потянуть время.       - Ты сейчас судишь по себе, Поттер?       - Я сужу по тому, Малфой, что мой процент успешных попаданий шестьдесят восемь, - не делая ни одного лишнего движения, одной лишь кистью, он нечеловечески быстрым движением извлёк палочку из кобуры, а затем, совершив сложную комбинацию движений, состоящую из множества вращений и рывков, со вскриком «Абракадабра», послал в Драко плотный сноп искр, пролетевший сквозь то место, где только что стоял гриффиндорец и оставивший на противоположной стене тёмную подпалину, - а твой только пятьдесят четыре.       - Я бы, наверное, забеспокоился, если бы ты не промахнулся.       - А ты прекрати скакать туда-сюда, и тогда я с лёгкостью подпалю тебе твой модный ниндзя-наряд.       С некоторой даже ленцой уворачивающийся от заклинаний Поттера Драко не спеша достал свою палочку и также начал сыпать яркими фонтанами искр, делая замысловатые взмахи, сопровождаемые неразборчивым бормотанием. Гермиона несколько минут наблюдала за тем, как мальчики мечутся по коридору, оставляя повсюду обугленные пятна и тонкие нити дыма от тлеющей одежды. Мысленно досчитав до десяти, девочка распустила тесёмки клапана своей сумки. Достав пару увесистых книг, она вдумчиво прикинула их вес, после чего встала и, примерившись, от души саданула пробегающего мимо неё Гарри по спине. Мальчик отреагировал мгновенно: растворившись в воздухе с тихим хлопком, он внезапно оказался в другом конце коридора, глядя на Гермиону пустыми чёрными глазами.       - Неплохо ты его приложила, - Драко выглядел бесстрастным, но в его голосе явно сквозило одобрение.       - С ним всё в порядке?       - Более чем, - тонко улыбнулся блондин, - это его нормальное состояние. Только не двигайся.       - Почему? – прошептала Гермиона.       - Пошевелись и узнаешь.       Несколько томительно долго тянущихся секунд, Гарри сверлил её взглядом, а затем, расслабившись и закрыв глаза, с хрустом покрутил головой, разминая шею.       - Так, ладно, - слизеринец засунул палочку в кобуру и, повернувшись в пол-оборота, сделал странное движение, такое, словно распахнул невидимую дверь, - повеселились и хватит. Внутрь.       Гермиона вопросительно посмотрела на друга, а затем, пожав плечами, с трудом закинула на плечо сумку и прошла мимо Гарри, делая вид, что заходит в открытую им дверь. Пройдя ещё пару шагов, она обернулась и, опустив сумку на пол снова пожала плечами.       - В этот раз не получилось, - Гарри подошёл к девочке и, закрыв глаза, медленно повторил жест, только сейчас рядом с ним действительно появилась дверь, большая и старая. - Я-то её всегда вижу, а вот другие нет. Прошу.       Ошарашенно потрогав окованное железом дерево, Гермиона покачала головой, сбивчиво прошептала: «Невозможно, это же нарушает…», - а затем, не успев закончить фразу и забрать оставленную на полу сумку влетела внутрь, подгоняемая плавным, но мощным толчком в спину. Когда девочка исчезла, Гарри повернулся к стоящему в стороне блондину и приглашающе кивнул, указывая себе за спину.       - Зачем ты мне это показал, Поттер?       - Теперь ты знаешь, что это не магия комнаты, а часть нашего наследства. И я уверен, что ты тоже можешь открывать проходы, только не так, как я.       - Это я понял и сам. В чём твоя выгода?       - А это тоже просто, Малфой, за тобой теперь должок. Когда придёт время, мне будет нужно, чтобы ты кое-что сделал.       - С чего ты взял, что я буду тебе помогать?       - Потому что это пойдёт впрок нам обоим. А теперь – прошу, - придерживая дверь, Гарри чуть подвинулся в сторону, делая приглашающий жест.       Удивлённый необычно вежливым ответом, Драко настороженно подошёл к проходу и, на всякий случай сжав рукоять спрятанного в рукаве кинжала, ступил внутрь. Ничего особенного не произошло, ни сотрясений, ни головокружения, он словно прошёл сквозь самую обычную дверь, только вот помещение за ней уже не было коридором на третьем этаже. Пройдя мимо обалдело вертящей головой Гермионы, блондин остановился и, наклонив голову набок, стал изучать высящиеся кругом сооружения.       Первая комната после туманной двери сильно изменилась за то время, что Драко здесь не был. Часть сундуков, ранее хаотично разбросанных, теперь была собрана в одном месте и использована, как строительный материал для целого тренировочного городка. Из этих импровизированных кирпичей были выложены длинные стены, полосы препятствий, здания, укрытия и постаменты. Явно выделялась вытянутая узкая сцена, поднимающаяся над уровнем пола на высоту человеческого роста.       - Итак! – незаметно появившийся за их спинами Гарри разбежался и с лёгкостью вспрыгнул на постамент, а затем, обернувшись к однокурсникам лицом, развёл руки в стороны и театрально поклонился, сияя лучезарной улыбкой. - Дамы и господа, рад представить вам этот замечательный полигон, спроектированный и построенный лично мной!       - Потрясающе! – высказалась Гермиона.       - Твой полигон – дерьмо, - протянул одновременно с ней Драко, за что получил тычок острым кулачком под рёбра и мрачное удовлетворение от слегка померкнувшей улыбки Поттера.       - Благодарю, - важно кивнул Гарри подруге, а затем, прокашлявшись, продолжил: - Как я уже говорил, эта тренировочная база, возведённая мной, Гарри Поттером, воплощает в себе последние наработки в области обучения юных магов обращению с палочкой. Я убеждён, что даже такой бездарь, как ты, Малфой, сможет достичь с его помощью успехов.       - Так, всё.       Устав слушать хвалебные дифирамбы, которые Гарри пел самому себе с донельзя ехидным выражением на лице, Драко вскочил на помост и, отойдя на дальний его край, принял боевую стойку, слегка присев на согнутых ногах и опустив правую руку с палочкой на уровень пояса.       - Надоело тебя слушать. Мы дерёмся или нет?       - Нет, - Гарри отрицательно покачал головой и, повернувшись к Драко спиной, спрыгнул на пол. - Гермиона, сумку здесь оставь, иди за мной. Ты тоже, Малфой.       Больше ничего не говоря, слизеринец резво отскочил от посланного злобно оскалившимся блондином снопа искр, а затем в несколько широких шагов достиг ближайшей стены и скрылся за ней. Неохотно расставшись с сумкой, Гермиона последовала за ним, а Драко, пару раз глубоко вздохнув и прикрыв на мгновение глаза, разбежался и одним длинным прыжком перемахнул через стену, мягко приземлившись на все четыре конечности.       - Сегодня драки не будет, - ухмыльнувшись, Гарри указал на стенку за спиной Драко, - Гермиона, раз уж ты тут… А, кстати, почему ты пришла сюда?       - Я хотела…       - Нет, почему ты пришла именно в запретный коридор?       - Ну, ты часто сюда приходишь, так что мне показалось логичным искать тебя здесь.       - Мда, - Гарри заложил большие пальцы за пояс и уставившись перед собой расфокусировавшимся взглядом, пару раз качнулся с мыска на пятку, - становлюсь предсказуемым. Плохо. Ну да ладно. Ты видишь цифры на сундуках?       Напрягая зрение, девочка всмотрелась в составленную из ларцов стену. В серой полутьме бескрайней комнаты действительно были видны небольшие белые отметки.       - Lumos, - в голубоватом свете магического огонька, выведенные на каждом сундуке обычной белой краской цифры стали хорошо видны, резко выплывая на передний план. - А зачем ты их написал?       - Для пущей сложности, - в голосе Гарри снова прорезались издевательские нотки, - итак, каждый сундук обозначен номером от единицы до ста сорока четырёх, без повторений, цифры разбросаны бессистемно. Твоя задача быстро придумывать и озвучивать простые математические задачки, ответы на которые будут укладываться в данный диапазон. Моя с Малфоем задача – быстро находить обозначенный получившейся цифрой сундук и поражать его искрами. Сложность будем повышать постепенно, вводя настоящие заклинания, а также отвлекающие факторы.       - Например какие? – Драко нетерпеливо поигрывал палочкой, даже не пытаясь скрыть скепсиса.       - Например, Гермиона может бить тебя по башке учебником истории магии, ну или светить в глаза люмосом, громко выкрикивать разные оскорбительные пассажи. Фантазия у нас всех хорошая, вариантов много.       - Предлагаю пари, Поттер.       - Я слушаю.       - Будем вести счёт. Тот, кто попадает первым, получает очко, Грейнджер будет судить. Проигравший, стоя на том самом постаменте, признает поражение и согласится с полным превосходством победителя.       - Идёт.       Мальчики обменялись рукопожатием и, повернувшись к стене, застыли в напряжённых позах. Закатив глаза, Гермиона отошла в сторону и, сев на первую из ступеней небольшой пирамиды, устало потёрла глаза. До полуночи оставалось чуть меньше двух часов, а после напряжённой учебной недели ей очень хотелось спать. Упершись локтями в колени, девочка посмотрела на своих друзей, окрашенных светом люмоса в холодные, льдистые тона. Давящее, практически кожей ощущаемое напряжение, исходящее от этих двоих, уже не вызывало у неё тех эмоций, что раньше. Даже жуткие, застывшие на их лицах улыбки теперь казались только лишь знаком готовности, вырывающимся наружу радостным предвкушением перед состязанием.       - Тридцать два плюс девятнадцать, - произнесла Гермиона после небольшой паузы.       С тихим свистом рассекаемого движениями палочек воздуха, мальчики взорвались двумя яркими снопами магических искр. ***       - Девяносто восемь минус сорок три, - протяжно зевнув, Гермиона легла на бок, а затем, положив голову на сгиб локтя, закрыла глаза, - помножить на три.       Искры в последний раз ударили в стену сундуков и быстро исчезли, ссыпавшись градом стремительно гаснущих звёзд на пол. Мягко шагая, Гарри подошёл к мирно сопящей девочке и заглянув в ей лицо, довольно улыбнулся. Драко же, подойдя к стене, задумчиво ощупал обгоревший, весь покрытый подпалинами бок ларца.       - Сегодня я победил, Поттер. Тебе следует придумать речь.       - Твой процент попаданий к концу тренировки вырос на одиннадцать процентов, но я бы не сказал, что ты победил, - подойдя к блондину произнёс Гарри.       - Я попадал первым чаще тебя.       - Возможно, - слизеринец прислонился к стене и, коснувшись её затылком, хитро прищурился, - но ты сам установил правила: судить должна она, а мы колдовали слишком быстро и долго. Даже если бы она не заснула, то всё равно не смогла бы сказать, кто победил.       Драко ничего не ответил, только крошечные искры в его глазах на мгновение вспыхнули чуть ярче, как блики на плохо отполированном клинке. Отвернувшись, блондин вытянул из притороченных к бедру ножен длинный клинок, сверкнувший в полутьме багровым лезвием, а затем, широким взмахом с оттяжкой рассёк воздух перед собой. С вязким всхлипом перед ним открылся узкий проход, обрамлённый всполохами шафранового пламени, зияющая рана в пространстве.       - Знаешь, Поттер, это забавно, твоя хитрость удалась, но в выигрыше всё равно оказался я.       - Когда научился?       - Это не важно, - Драко улыбнулся, - важно то, что я смог сделать это сам, без твоих подсказок. В следующий раз, когда ты решишь просить меня о чём-то, будь щедрее.       - Я запомню.       Не прощаясь, Драко отвернулся и шагнул сквозь проход, с тихим шипением затянувшийся за его спиной. Задумчиво потерев подбородок, Гарри перемахнул через стену и спустя несколько секунд вернулся обратно, только уже с набитой книгами сумкой Гермионы, закинутой за плечо. Бесшумно подойдя к спящей подруге, мальчик аккуратно поднял её на руки, а затем отошёл в сторону, вызывая в памяти образ двери. Каждая деталь была важна, мелкие трещины, ржавые пятна и выбоины в металле, все они должны были быть помещены на свои места, получить объём и рельеф благодаря тщательно накладываемым теням. Не менее важной деталью было место, в которое нужно было попасть, оно тоже должно было стать реальным, практически осязаемым.       Для обычного человека такие сосредоточение и фокусировка были невозможны, но самым смешным было то, что эта часть работы давалась Гарри легче всего. Самым сложным было убедить себя самого в том, что дверь там действительно была, обмануть своё сознание так искусно, чтобы вызвать настоящую веру в это. В первый раз это получилось случайно: комната с сундуками была устроен таким образом, что выводила посетителей в коридор третьего этажа, поэтому появление точно такой же двери, ведущей в другое место, Гарри принял без удивления, решив, что это один из местных законов. Но после того, как Фламель указал на его неправоту, картина резко изменилась, представая под совершенно новым углом.       И тогда мальчику на ум пришли слова его деда, сказанные в поезде перед началом учебного года. Чтобы оказаться там, где нужно, он всего лишь должен был хотеть этого достаточно сильно для того, чтобы поверить. А ещё заставить себя забыть о реальности преград и расстояний, усомниться в незыблемости сущего. После таких откровений умение открывать проходы ненадолго пропало, вернуть его оказалось делом хоть и сложным, но отнюдь не безнадёжным.       Вдохнув запах старого сухого дерева, ржавого железа и свисающей с петель жирными комьями чёрной от времени смазки, Гарри подошёл к двери вплотную и, стараясь не потревожить сон девочки, потянул дверь на себя, цепляясь за кольцо одним мизинцем.       Когда в гостиной Гриффиндора прямо из воздуха возле самой стены вышел Гарри, пристроившийся у камина с книгой Невилл, уже клюющий носом, обернулся на подозрительный звук. Увидев фигуру слизеринца, несущего на руках спящую однокурсницу, он порывисто вскочил и, беззвучно открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба, инстинктивно попятился, снова свалившись в кресло. Гарри посмотрел на него с доброй улыбкой и, обойдя вокруг дивана, уложил на него Гермиону, после чего подошёл к Лонгботтому. Наклонившись так, что их глаза оказались на одном уровне, Гарри поднёс палец к губам и тихо прошептал:       - Привет, Невилл, - одновременно с приветствием, он снял с плеча сумку и передал её окончательно обалдевшему приятелю, - не потеряй.       - Ээээмнэээ, - промямлил гриффиндорец, скособочиваясь под внезапно навалившимся весом, - а что ты тут…       - Пока, Невилл, - не дал ему закончить фразу Гарри, открывая окно и выпрыгивая в тёплую апрельскую ночь.       Невилл несколько секунд постоял, удивлённо моргая и переводя взгляд со спящей Гермионы на то место, где только что стоял Поттер, а затем, ударившись мизинцем ноги о ножку стола, перевалился через кресло и подбежал к окну. Перевалившись через подоконник, он напряжённо вперился взглядом в мутные сумерки, выискивая далеко внизу тёмную фигурку.       - Так, - медленно произнёс он, распрямляясь и невидяще глядя перед собой, - всё в порядке, я просто задремал.       Пару минут Невилл стоял молча, задумчиво шевеля губами и нервно потирая ладони, что-то в окружающей его реальности не вязалось с выстроенной им теорией, грубым диссонансом разрушая не слишком устойчивую логику. Вспомнив об оттягивающей плечо сумке, мальчик раздражённо поморщился и подошёл к беспокойно ворочающейся во сне Гермионе. Опустив набитое книгами свидетельство того, что всё произошедшее было реальным, на пол, он наклонился к подруге и аккуратно потряс её за плечо.       - Гермиона, просыпайся, уже поздно, тебе пора идти в свою комнату.       Девочка невнятно что-то пробормотала и повернулась на другой бок, отворачиваясь к спинке дивана и отрицательно взмахивая рукой. Наблюдая эту картину, Невилл устало вздохнул, почесал голову, а затем предпринял ещё одну попытку.       - Гермиона, тут сумка с книгами… Твоя, наверное, Гарри сказал…       Услышав имя друга, девочка резко вскинулась и обвела гостиную диким взглядом, а затем, с угрожающей плавностью заходящего на атаку бомбардировщика обернулась к Невиллу, отчего тот даже отступил на несколько шагов.       - Где?! – страшным голосом гаркнула очень хрупкая внешне, но оттого не менее пугающая девочка.       - В-вот… - выдавил Невилл, робко протягивая ей сумку, впрочем, когда Гермиона грозно свела брови и, грозно сверкнув глазами, шагнула вперёд, он резко понял, что в чём-то ошибся.       - Поттер где?!       - Был тут, отдал сумку, поздоровался, выпрыгнул в окно! – на одном дыхании выпалил мальчик, внутренне сжимаясь в ожидании продолжения.       - Вот ведь… - проглотив конец предложения, девочка метнулась к окну, повторяя недавний манёвр Невилла. - Гарри! – заорала она, перегнувшись через подоконник, - Мне нужно туда попасть! Гарри!       - Эмм… - протянул Невилл, несколько раз кашлянув для верности, - а с ним всё будет в порядке? Тут ведь высоко…       - Да что ему сделается, - раздражённо махнув рукой, Гермиона подошла к однокурснику и, тихо ухнув от натуги, стащила с его плеча сумку, метафорически отражающую тяжесть знания и пути к его обретению. - Шёл бы ты спать, Невилл, нам задали очень много домашних заданий, если не выполнишь их вовремя – попадёшь в неприятности.       - Хорошо, - мальчик покладисто кивнул и потупил взгляд. Наученный горьким опытом, он прекрасно знал, что спорить с Гермионой в такие моменты абсолютно бессмысленно. - Я всё равно уже собирался идти в спальню. Тебе помочь?       - Нет, спасибо.       Тряхнув кудрями, девочка развернулась и, влекомая безжалостной инерцией, понеслась к женской части общежитий, снося на своём пути всякие незначительные преграды, вроде диванов и кресел. Невилл же, подождав, пока она уйдёт, с хрустом зевнул, недоверчиво посмотрел на окно и устало поплёлся к ведущей к спальням мальчиков лестнице. Пасхальные каникулы обещали быть долгими. ***       Удобно устроившись на карнизе над самым окном, Гарри рассеянно крутил в пальцах волшебную палочку. За несколько последних месяцев он нанёс на её поверхность сложный резной орнамент, отполировал и пропитал льняным маслом, возвращая выцветшей от времени древесине цвет и текстуру. Теперь этот кусок дерева наконец стал похож на настоящий инструмент мага, что, однако, не сказалось на её рабочих качествах – она всё ещё была гораздо более полезна в качестве дубинки.       С лёгким любопытством мальчик наблюдал за тем, как из окна поочерёдно высунулись испуганный Невилл и сразу вслед за ним возбуждённо кричащая Гермиона. Но гораздо больше его интересовало медленно угасающее, едва видимое даже для его глаз зарево у горизонта. Солнце уже давно скрылось, завершая ещё один день, где-то вдалеке, за гранью привычного Мира, копыта гигантского коня уже отбивали мерную дробь, ощущаемую каждой клеткой тела.       Сегодня точно так же, как и каждый раз, все дневные мысли и чувства постепенно переродились в привычную скуку, неразрывно переплетённую со слабым, рутинным беспокойством. Гарри уже давно разучился бояться, Яма выдавил из него это чувство, ведь во всём, чем мальчик занимался под его началом, оно было бы всего лишь помехой. И сейчас он в очередной раз подметил, что точно так же, как и дед, во многом перестал понимать людей.       Мог ли он, забыв, что такое страх, и не осознавая, на что он способен толкать людей, предсказывать их действия? Правильным ли было его решение показать Белинде свою способность открывать проходы куда бы он не захотел? Гарри этого не знал.       Но, как ни странно, именно правильность выбора волновала его меньше всего. Он уже давно научился одной простой истине: выстраивая планы – ожидай, что они рухнут. Было абсолютно неважно, что, по-твоему мнению, сделает твой враг – даже если ты окажешься прав, Мир всё равно внесёт свои правки. Следуя плану досконально, ты обрекаешь себя на провал. Главным было не то, как точно ты предвидишь надвигающиеся события, а то, насколько быстро ты способен отреагировать на них и извлечь пользу.       Было ли решение раззадорить аппетит Белинды обдуманным? Да. Было ли оно в то же время опрометчивым? Возможно. Для того, чтобы узнать это наверняка, необходимо было, чтобы она сделала свой ход.       И именно затяжная пауза, этот излишне долгий тайм-аут в их партии вызывал у Гарри беспокойство. Вместо действия – она затаилась. Противная мыслишка о том, что он не замечает чего-то творящегося прямо у него под носом, уже не первую неделю висела на краю его сознания, словно рыба-прилипала. Задумавшись, мальчик не заметил, как сидящая подле него горгулья, тихо скрипя и стряхивая с крыльев крупные песчинки, подвинулась к мальчику, недовольно шелестя что-то на своём наречье. Пару раз дёрнув Гарри за рукав, горгулья, жестикулируя в своей неповторимо заторможенной манере, потребовала у слизеринца покинуть карниз и вернуться в гостиную.       - Не шурши, я скоро отсюда улечу на волшебной лошадке, - изобразив искреннюю радость, Гарри сделал вид, будто во весь опор мчится куда-то на коне.       Это весёлая пантомима, впрочем, не произвела никакого впечатления на горгулью, которая продолжала плеваться дождевой водой, громко шипеть и нецензурно жестикулировать, в попытках согнать-таки незваного гостя со своего карниза. Гарри некоторое время внимательно слушал излияния каменного жителя крыш, а затем, подозрительно прищурившись, взвесил в руке невесть откуда появившийся нож.       - Слушай, а ты чьих будешь-то? – процедил мальчик сквозь зубы, опасно поигрывая клинком. - Ты явно не ученик, да и на члена персонала не похож. Бродяжничаешь тут? Слямзить что-то решил? – внезапно ткнув рукой с ножом в сторону горгульи, он картинно хлопнул себя по лбу и страшным шёпотом провозгласил: - Я всё понял! Ты шпион Волдеморта!       Застыв на месте, горгулья сначала удивлённо наклонила голову набок, а затем, живописно сплюнув, махнула рукой и попыталась уйти, что оказалось не такой простой задачей, как ей казалось изначально. Нетрудно догадаться, что горгульи не слишком-то чувствительны, хотя и на удивление ранимы внутренне, но не ощутить такую хватку, пусть даже каменной шкурой, было довольно трудно. Мальчик ухватил хозяйку карниза за крыло и отпускать явно не собирался. Пару раз дёрнувшись, выбив из крыши пару кусков черепицы и выпучив мраморные глаза, горгулья съехала вниз с жалобным шипением. Встряхнув голема за шкирку, словно нашкодившего котёнка, мальчик схватил его за торчащий из пасти длинный язык и дёрнул пару раз для острастки.       - Вот что, ты, наверное, много видишь, с другими обитателями замка общаешься?       Горгулья попыталась вырваться, но ещё раз клюнув носом из-за сильного рывка, поспешно закивала.       - Отлично. Теперь будешь обо всём интересном докладывать мне. Писать-то ты уметь должна, в школе ведь обитаешь, - внезапно приставив нож ко лбу голема, Гарри пару раз щёлкнул им между маленьких конических рожек, выбив немыслимо острым лезвием мелкую каменную крошку, чем вызвал у горгульи крупную дрожь. - Если попытаешься меня обмануть, я везде у тебя нецензурные слова нацарапаю, а то всегда так с вами, шпионами тёмного лорда, пока не пригрозишь, и пальцем не пошевелят, - не выпуская язык окончательно одуревшей от подобного обращения горгульи, мальчик задумчиво посмотрел вдаль, сопровождая взглядом нечто, видимое только ему. - Ладно, нет у меня времени с тобой цацкаться, иди отсюда.       Получившая свободу горгулья, иноходью взлетев на самый верх крыши, спряталась за коньком, приглушённо ругаясь на своём шипящем языке, скидывая вниз разный мусор и изредка посверкивая на Гарри глазами. А тот, потянувшись, закинул руки за голову и камнем рухнул вниз, тут же приземляясь в седло мелькнувшего словно молния гигантского коня. На крыше Хогвартса снова воцарилась тишина и спокойствие.