Любимец Смерти

Шотландия, Хогвартс. 16 июня 1992 года.       Из расположенного высоко под потолком оконца падал жидкий серебристый свет луны, призрачным пятном выхватывая из темноты носки чьих-то кожаных сапог. Разглядеть что-либо в этой комнате было решительно невозможно, разве что ритмично разгорающееся пятнышко тлеющей сигареты иногда высвечивало покрытый шрамами подбородок хозяина сапог. Однако любой, зайди он в это помещение, понял бы, что в тенях прячется множество людей.       Их выдавал запах, который даже сигаретный дым не был способен перебить. Затхлый и тяжёлый, он забирался в ноздри, обволакивал плотным коконом. Чужое дыхание, пот, дублёная кожа. Пикантными нотками в этот коктейль вплетался смрад страха, опасности и злобы. Таков был запах толпы, запах племени, ютящегося в тесноте пещеры, где каждый член, каждая клеточка этого социального организма привносила что-то своё. И для того, чтобы понять происходящее, не нужно было иметь идеальное обоняние, не нужно было опыта и знаний. Инстинкты, уже давно казалось бы забытые, подавленные цивилизацией, её комфортом и безопасностью, мгновенно просыпались, заставляя мышцы подёргиваться, а кровь быстрее бежать по жилам.       Это был запах предстоящей битвы. Сражения с врагом диким и опасным, угрожающим бережно выстроенному миру своим бессмысленным вторжением. Особенно опасным потому, что он не знает, что уже проиграл.       - Есть сигнал.       Атмосфера в комнате моментально изменилась. Невидимки вставали со своих мест, скрипели половицы, стучали по полу подкованные сапоги, у кого-то в кармане лаконично звякнули монеты. Сидящий под окном человек поднялся на ноги, в лучах ночного светила стало видно его запрокинутое к потолку лицо, обрамлённое теряющимися в тени угольно-чёрными волосами, покрытое шрамами и поразительно спокойное. Поднеся к губам руку с зажатой в ней сигаретой, он глубоко затянулся и, выпустив вверх сизую струю дыма, развернулся на сто восемьдесят градусов. Слегка сутулясь, он обвёл взглядом выстроившихся перед ним людей, чьи едва видимые контуры стали заметны на фоне стены из серого камня.       - Работаем как обычно, держим связь, остаёмся в пределах видимости, - его хриплый голос гулко резонировал, отражаясь от полукруглого потолка. - Я иду с основной группой. Люмос не зажигать, берегите ночное зрение. Всё понятно?       - Да уже двадцать раз всё говорено, шеф, - прогудел сбоку густой бас, - чего лишний раз трепаться.       - Всё понятно? – уже громче, с нажимом спросил Блэк.       - Так точно! – рявкнул строй, отдавая честь.       - Выдвигаемся.       Плавно развернувшись, Блэк отработанным движением взял со стойки у выхода поблескивающую отполированным древком метлу и, распахнув дверь, выскользнул в ночь. Брошенный на пол окурок брызнул во все стороны фонтаном быстро гаснущих искр и потух, раздавленный тяжёлым ботинком последовавшего за своим командиром бойца. ***       Заложив крутой вираж, Сириус обогнул могучий ствол вековой сосны и, откинувшись назад, резко затормозил. В нескольких десятках футов под ним, посеребрённые прорывающимся сквозь кроны деревьев рассеянным светом луны, тихо волновались густые заросли терновника. В полном безветрии усеянные шипами ветви дёргались и раскачивались словно живые, а от играющих на блестящей коре матовых бликов становилось будто бы ещё темнее. Взмахнув палочкой, Сириус послал вниз простейший экспеллиармус, который, ударившись о землю, взорвался белой вспышкой, ярко высветив несколько шарахнувшихся в стороны теней.       - Выжечь всё. Джеб, Виски, будете отлавливать всех, кто побежит к школе, остальных не трогать.       Получив приказ, отряд выстроился вокруг Сириуса редким полукольцом, почти полностью охватывающим терновые заросли, только два бойца мимолётными силуэтами парили за их спинами, привычно разбрасывая вокруг сигнальные и оповещающие чары. Когда приготовления закончились, Блэк глубоко вздохнул и закрыл глаза. Первая струя натужно ревущего пламени потянулась к земле, безжалостно выжигая жалобно стонущий кустарник. К первому огненному смерчу присоединился второй, третий. Пламя вырывалось из палочек магов до тех пор, пока не встало перед ними пышущей жаром, нестерпимо яркой стеной.       Выдавливаемые вглубь леса тени, тщетно пытаясь прорваться на другую сторону, кидались в огонь, мгновенно вспыхивая, валились на землю, катались и вопили нечеловеческими голосами. Многие сгорели, пожранные бушующей стихией, остались лежать в земле быстро развеивающимся пеплом. Другие, и их было не меньше, сбежали, отступив туда, откуда пришли.       Отделившись от группы своих подчинённых, Сириус поднялся повыше. Удерживая над головой руку с зажатой в ней палочкой, он медленно обвёл ей кругом, отсекая себя от окружающего мира. Уткнувшись взглядом в разгорающиеся над головой звёзды, мужчина беззвучно шевелил губами, постепенно поднимаясь всё выше и выше.       Языки оранжевого пламени, бушующего внизу, оторвались от земли и, смешавшись с клубами чёрного дыма, протянулись вслед за ним плотными, почти живыми щупальцами. Сплетаясь во всё более тугие жгуты, извиваясь и хлеща окружающие деревья, они быстро втягивались в кончик палочки Сириуса. Когда последняя из них, просвистев в воздухе раскалённым кнутом и оставив на стволе сосны глубокую почерневшую борозду, исчезла, мужчина спикировал вниз и, спрыгнув с метлы, встал на голую землю. Жар исчез, теперь только почерневшие деревья да запах гари напоминали о том, что происходило здесь несколько мгновений назад.       - Возводить укрепления будем тут. Синица, свяжись с остальными отрядами, передай им координаты, пусть гонят всех сюда.       - Не нравится мне это, - проскрипел Скиф, разбрасывая вокруг нечто, похожее на старые, пожелтевшие от времени зубы, - зря мы план нарушаем.       - Разговорчики! – беззлобно рявкнул Сириус, делая глоток из крошечной фляжки и тут же пряча её во внутренний карман. - Приступайте.       Срезая обгоревшие деревья, бойцы быстро трансфигурировали их в большие каменные блоки, которые тут же занимали своё место в некоем подобии крепостной стены, ощетинившейся с внешней стороны сотнями острых лезвий, зеркально поблескивающих ровными гранями. Снова оседлав метлу, Сириус взлетел вверх футов на тридцать, внимательно следя за ходом работ. У него в подчинении было три боевых пятёрки, слаженных, назубок знающих своё дело и неоднократно проверенных в бою. Всех этих людей в своё время отобрал лично Грюм, сам обучал их, с присущей ему основательностью гоняя до седьмого пота и сдирая по три шкуры.       Каждый из них, как и следовало образцовому солдату, был способен выполнять свои обязанности полностью автоматически, без скидок на неблагоприятные условия и неудобства. Вот и сейчас все члены группы были заняты делом: возведением активных и пассивных средств обороны, укреплением уже и без того могучего форта, расчисткой местности. Самым забавным было то, что эта подготовка могла вообще не заканчиваться, высота стен и крепость защиты ограничивалась только лишь тем, сколько времени враг был готов им дать. Впрочем, отсрочка подходила к концу: среди крон деревьев, окружающих внезапно образовавшуюся поляну, уже можно было разглядеть закладывающих крутые виражи загонщиков, непрерывно поливающих заклинаниями мечущихся из стороны в сторону и жмущихся к земле противников.       - Полная готовность! – многократно усиленный голос Блэка бархатистыми раскатами громыхнул над лесом. - Тех, кто не оказывает сопротивление, брать живыми! Призвав свои мётлы, авроры размытыми тёмными пятнами взметнулись наверх замкнувшейся в кольцо стены, тут же разбиваясь на пары и выбирая сектора обстрела. Три человека оставались в резерве, готовые в любой момент заткнуть возникающие бреши в обороне.       Приземлившись рядом с замершими в боевых стойках бойцами, Сириус мрачно усмехнулся и, проверив кобуру с запасной палочкой, выдохнул, усилием воли замедляя пульс. Из густой тьмы, пустившей корни вдалеке от света луны, на прогалину вывалились первые твари. ***       Слегка подрагивающая рука Белинды мёртвой хваткой сжимала его плечо. Гарри не видел её, но мог с уверенность сказать, что даже пройти по прямой было для женщины отнюдь не простой задачей. Она шла медленно и будто бы постоянно сбивалась с ритма, то делая один длинный шаг и замирая, то перебирая ногами коротко, как потерявший равновесие пьянчуга. С каждым пройденным футом её ногти всё глубже впивались в кожу мальчика. А ещё она постоянно, не прерываясь ни на секунду, бормотала, продолжая бесконечный, несвязный монолог на дикой помеси английского и немецкого, перемежающийся истеричными смешками и стонами.       - Мы сейчас перенесёмся очень далеко… - тихо бубнила женщина, тут же срываясь на злобное шипение, постепенно слабеющее, - тебе будет плохо! Да! Так же плохо, как было мне, так должно быть…       Гарри молча следовал за ней, не пытаясь вырваться, не отставая, просто слушая каждое произнесённое ей слово.       - И ты не убегаешь, умный, понятливый мальчик, - Белинда визгливо хихикнула, - ведь тогда ошейники начнут сжиматься и родители этой грязнокровки умрут.       - Неужели.       - О, да! – ладонь Белинды спазматически сжалась, заставляя его остановиться, она впервые говорила спокойно и разборчиво, но запах страха выдавал её с головой. - Достаточно будет царапины, даже просто неосторожного взгляда в мою сторону. Тебе сейчас так просто их убить.       - Я предпочту этого не делать.       - Хороший мальчик, - прошуршала ткань и ставшая видимой рука нежно погладила его по щеке, - стой смирно.       Зайдя за спину мальчика, Белинда обняла его, а затем произошёл рывок. Гарри с интересом наблюдал, как причудливо искажается и плывёт окружающий мир, обволакивая его красочным водоворотом. Да и сам он претерпел странные изменения: вытянувшись и распавшись на миллион фрагментов, мальчик с умопомрачительной скоростью перенёсся на многие десятки миль, проходя сквозь ничего не замечавших людей, дома и машины. Собравшись воедино в конечной точке своего путешествия, Гарри несколько секунд стоял неподвижно, изучая быстро тающее чувство приятной истомы, появившееся в теле после перехода. Поведя плечами, он встряхнулся, оглядывая небольшое помещение, в которое его перенесла Белинда. Прямо перед ним, в кладке, сложенной из надёжно подогнанных друг к другу камней, зиял освещённый развешанными на стенах факелами проход. Получив грубый тычок в спину, мальчик прошёл вперёд, быстро проскочив короткий коридор, и ступил на уходящую далеко вниз лестницу.       - Это лабиринт, очень старый, очень запутанный, - тихо хихикая прошептала Белинда Гарри на ухо, - сюда нельзя перенестись, только прийти. А теперь шагай, дорогой, идти не близко.       Стряхнув с себя беспрестанно сжимающуюся и разжимающуюся руку женщины, Гарри продолжил спуск. ***       Белинда ввела Гарри в обширный зал и, став видимой, отошла от него на почтительное расстояние. Низко нависающий свод, сложенный из грубо обработанных, крошащихся от старости камней, плавно переходил в стены, покрытые густыми зарослями мха и плесени. Тяжёлые, крупные капли срывались с потолка и гулко шлёпали на склизкий пол и одежду заполняющих помещение людей.       - Притащила-таки? – хриплый, каркающий голос с лёгкостью перекрыл заполнивший подземелье гомон. - Сразу валить будем или сначала порезвимся?       Одетый в потрёпанный кожаный плащ на голое тело мужчина подошёл к Гарри и, кровожадно ухмыляясь, наклонился, нависая над мальчиком и заставляя того высоко задрать голову. Весь поросший густым, жёстким волосом, он был во многом похож на дикое животное: мощные, жёлтые клыки в несколько раз длиннее, чем у нормальных людей; блестящие чёрные когти; пластичные, донельзя плавные, но в то же время быстрые движения – всё это буквально вопило о его двойственной природе.       - Чур печёнка моя! – весело рявкнул мужчина, хватая мальчика за горло. Разномастная толпа кое-как одетых оборванцев и самых настоящих чудищ, вроде тех, что напали на Гарри в Запретном лесу, торжествующе взревела.       - Потом развлечёшься, Сивый, - холодный голос Белинды заставил мужчину отступить на пару шагов. Подойдя к стене, женщина ощупала кладку и, потянув за один из камней, открыла маленькую нишу с белеющим внутри крошечным свёртком. – Он нам ещё нужен.       Глухо рыча, оборотень отошёл в сторону, освобождая место для Белинды, которая, вернувшись к Гарри, на ходу достала из свёртка искусно сделанный костяной ключ. Несколько секунд она как зачарованная разглядывала его, любуясь игрой теней на изящных изгибах, а затем, схватив ключ обеими руками, резким движением разломила на две части, отряхивая ладони от превратившихся в вязкую жижу обломков кости.       - Как же долго я ждала… - простонала она дрожащим от предвкушения голосом.       Рванув тугой воротник, Белинда стала царапать себе горло скрюченными пальцами. Бледная, похожая на воск кожа отслаивалась целыми пластами, а затем шлёпалась на пол, расплываясь жирными пятнами. Спустя мгновение женщина пронзительно закричала, заглушая тошнотворный хруст ломающихся костей. Упав на колени, она скорчилась, в агонии скребя ногтями по камням, но вскоре крик затих, превращаясь в разрозненные всхлипы.       Агония продолжалась всего несколько минут, но их хватило для того, чтобы Белинда полностью преобразилась: стала ниже, идеально сидящее платье теперь висело на ней мешком, седые волосы, собранные в тугой пучок, превратились в пышную, угольно-чёрную гриву. Черты лица, будто скопированные с истуканов острова Пасхи, смягчились, становясь изящными, даже красивыми. Распрямившись, она недоверчиво ощупала себя, а затем, запрокинув голову, расхохоталась, пьяно покачиваясь из стороны в сторону.       - Наконец-то… - не изменился только её голос, он был таким же глубоким и хриплым, как и раньше, только теперь в нём было гораздо больше страсти.       - С возвращением, Белла, - проурчал Сивый, вальяжно обходя само-собой образовавшееся пустое пространство вокруг женщины.       - Захлопни свою пасть, - игриво протянула Беллатриса, однако несмотря на несерьёзный тон, похотливо ухмыляющийся оборотень отпрянул назад, непроизвольно пригибаясь, точно стараясь стать ниже хрупкой женщины. Нечто неуловимо жуткое в её голосе и движениях заставило его подчиниться. - И прикажи своему сброду быть настороже, мальчишка опасен.       - Он?!       - Я не буду повторять дважды, Сивый. Внутри него есть что-то… Нет, довольно! – схватившись дрожащими руками за голову, она вперилась невидящим взглядом в безразлично наблюдающего за ней Гарри. - Это смерть, внутри него смерть!       - Ощипали курочку, - хмыкнул кто-то из толпы, вызвав волну перешёптываний.       - Avada kedavra! – короткая вспышка зелёного света, и высокий мужчина, нездорово бледный, худой, как жердь, падает навзничь. Опустив похожую на длинный чёрный коготь палочку, Беллатриса сдула упавшую на лицо прядь, а затем, прикусив ноготь, засмеялась, странно выгибаясь и едва не теряя равновесие. - Мне очень этого не хватало. Гарри, милый, ты готов?       Скрестив руки на груди, мальчик скептически наклонил голову и изогнул бровь, чёрные пятна в его глазах нетерпеливо пульсировали, то сливаясь со зрачком, то почти полностью заполняя радужку. Повернувшись вокруг своей оси, он внимательно осмотрел заполняющих зал существ, которые, оттащив труп своего бывшего союзника к стене, снова сомкнулись вокруг него плотными рядами. Видя его невозмутимость и спокойствие, толпа качнулась, подходя ближе, со всех сторон доносилось утробное рычание и грязные ругательства.       - Отвечай, когда я спрашиваю, - промурлыкала Беллатриса, недобро посверкивая глазами, - не будешь слушаться – накажу.       - Некоторым из вас сегодня удастся сбежать, - ровный, с глубокими вибрирующими нотками голос мальчика свободно разносился по подземелью, перекрывая ропот толпы и разбиваясь тихим эхом о каменные стены, - но я запомнил каждого из вас.       - И что же ты сделаешь? – со всех сторон на мальчика посыпались хохот и улюлюканье, впрочем, очень быстро прервавшиеся. Глаза Гарри потемнели, превращаясь в два бездонных провала, температура в зале резко упала, стены и пол покрылись бархатным ковром инея, в воздухе крошечными протуберанцами закружился туман.       Почти все, кто собрался в этом зале, не были людьми, но и животными их назвать было нельзя. Однако сейчас зверь, сидящий внутри каждого из них, человека ли, оборотня или вампира, обычно глубоко спящий, поднял голову, а затем от страха и отвращения оскалился, глухо рыча, настолько чуждым было то, что сейчас прорывалось наружу из стоящего посреди зала мальчика. Толпа превратилась в стаю, жмущуюся к стенам, шумно втягивающую воздух трепещущими ноздрями, озлобленную и опасную.       - Её родители, Поттер! – прозвенел натянутый, словно струна, голос Беллатрисы. - Ты готов убить их?       - Нет, - после небольшой заминки ответил Гарри, кристаллики льда, сверкающие в воздухе рядом с ним крошечными звёздами испарились, - чего ты хочешь?       - Фламель, приведи его сюда, и маглы будут жить.       - До Хогвартса далековато ехать, я могу его привезти только послезавтра, и то, если пробок не будет.       - Всё шутишь, мальчик, - Беллатриса звонко засмеялась, некоторые из тех, кто стоял к ней ближе всего, подобострастно загоготал, неуверенно оглядываясь по сторонам, - у тебя есть десять минут.       - Ладно.       Легкомысленно кивнув головой, Гарри дёрнул за ручку невидимой двери и, шагнув вперёд, исчез. На секунду в зале повисла тишина, тут же взорвавшаяся поражёнными восклицаниями и криками, толпа ринулась вперёд, заполняя недавно освободившийся пятачок пустого пространства, слепо шаря в воздухе руками.       - Слишком легко согласился, - процедила сквозь зубы женщина, не обращая внимания на смятение окружающих её людей, улыбка на её лице сменилась гримасой ненависти, - гадёныш.       - А ты уверена, что он вернётся? - зверь внутри Сивого был очень силён, он привык к свободе, порой почти сливаясь со своей второй, человеческой половиной. Поэтому сейчас вместо того, чтобы удивляться, мужчина был просто рад тому, что Поттер исчез, забрав с собой ту непонятную опасность, кроющуюся внутри него. - А то сбежит, и ни веселья, ни Фламеля.       - Займись делом! - рявкнула женщина, бешеным взглядом впиваясь в оборотня. - Проверь часовых, подготовь всё для отхода, времени в обрез.       Глухо рыкнув, Сивый встретил было взгляд Беллатрисы, но, не увидев в нём ни колебаний, ни испуга опустил голову и, крутанувшись на месте, прошёл к тёмному порталу выхода, не церемонясь вырвав из толпы десяток человек, и, гоня их перед собой, скрылся в проходе. Проводив оборотня взглядом, женщина несколькими проклятьями навела в зале порядок, заставив бестолково шатающееся отребье выстроиться возле стен, образовав некое подобие строя. Правда, пара-тройка человек остались валяться на полу, корчась от боли и пуская изо рта пену, но это, похоже, никого особо не волновало.       - Не зевать!       Спрятав палочку в скрытую кобуру, Беллатриса прошла вдоль строя и, повернувшись к середине комнаты, замерла, ожидая возвращения Поттера. ***       Отмерив на весах ровно семь грамм толчёных опалов, Фламель чётким движением всыпал их в побулькивающее на огне небольшой спиртовки зелье. Оранжевая жидкость на мгновение вспенилась, а затем её поверхность очистилась, в шафрановой глубине поплыли серебристые муаровые узоры. Алхимик самодовольно улыбнулся и, достав из кармана часы на цепочке, откинул крышку, с нежностью проведя пальцами по резной поверхности.       - Секунда в секунду, - произнёс он, проследив за рывками самой тонкой стрелки.       - Что это? – мальчишка как всегда заявился неожиданно, с лёгкостью обойдя навороченную защиту.       - Одно довольно экзотичное зелье, - спрятав часы, Фламель обернулся на голос, - несколько не мой профиль, но получилось всё равно безупречно.       - Вы же вроде бы гений-энциклопедист или что-то вроде того, - подойдя к столу, Гарри понюхал зелье и скривился, - было бы странно, не получись оно безупречным. Воняет, кстати, противно.       - Я, видишь ли, специалист в созидании, а это варево имеет строго обратный эффект, - присев на колченогий табурет, алхимик закинул ногу на ногу и сцепил пальцы в замок, сложив руки на колене. - Кстати говоря, оно не должно пахнуть, по крайней мере, обычный человек ничего учуять не в состоянии.       - Сера, гарь и ещё какая-то дрянь, - Гарри также присел на краешек стола и беззаботно взмахнул рукой. - В любом случае время пришло, вы подготовились? - О, естественно!       Поднявшись на ноги, Фламель подошёл к столу, после чего, аккуратно отодвинув мальчика в сторону, поднял небольшой котелок с зельем. Обжигаясь и шипя, он быстро выпил похожую на расплавленное золото жидкость, а затем опёрся руками о столешницу, тяжело дыша.       - Всё. Теперь всё, - с трудом распрямившись, он приложил ладонь к груди. - Кстати, ты так и не рассказал, как она узнала, что ты можешь сюда попасть.       - Я ей показал. Она несколько дней подряд пряталась ночью в одном и том же месте, ждала кого-то или выслеживала. А я выслеживал её. Так что, перейдя отсюда туда вовремя, я дал ей услышать часть нашего разговора.       - Коварный ход, в лучших традициях твоего факультета, - Фламель хохотнул, а затем, скривившись, стукнул себя кулаком в грудь и, поймав вопросительный взгляд мальчика, пояснил: - Эффект зелья, продержится ещё минут семь, так что лучше отправляться.       - Как скажете.       Отойдя в сторонку, Гарри ненадолго прикрыл глаза и, вздохнув, распахнул дверь.       - Их много. Вы уверены, что хотите идти?       - Более чем, - алхимик утёр внезапно выступивший на лбу пот, быстро подавил рвущийся наружу хохот и решительно шагнул вперёд, кладя ненормально горячую руку на плечо мальчика, - так даже лучше.       С подозрением посмотрев на Фламеля, Гарри кивнул и шагнул вперёд, утягивая мужчину за собой. С гулким стуком массивная дверь захлопнулась и исчезла. На столе беспокойно колыхнулось потревоженное пламя спиртовки. ***       Свернув с трассы, Том включил дальний свет и посмотрел в зеркало заднего вида, осматривая свою шею. Ещё до того, как они выехали из Лондона, Гермиона, сейчас спящая на заднем сиденье, удивлённо поинтересовалась, что это за новые ожерелья, и зачем они с Хизер их напялили. На этот вопрос чета Грейнджеров смогла ответить только пожатием плеч, ведь ничего похожего на ожерелье ни у одного из них не было. Том уже было приготовился к затяжным расспросам, но дочка начала клевать носом и быстро заснула, утомлённая долгим переездом.       Каждый день он ездил по этой дороге, направляясь в клинику и возвращаясь домой, ему был знаком каждый поворот, выбоина и трещина в покрытии. Поэтому Том позволил себе отвлечься от управления, держа машину практически неосознанно. Его ум занимал предстоящий разговор, очень тяжёлый, неприятный, но необходимый.       Гермиона будет злиться, возможно даже возненавидит их, но такова доля родителей – ограждать своего ребёнка от опасностей взрослого мира, давать им время вырасти. Сделать так, чтобы у них было настоящее детство. Даже против их воли. Они с Хизер уже давно всё выяснили и распланировали наперёд, осталось только сообщить новости дочери. Внезапно, что-то странное привлекло внимание Тома. Затормозив, он опустил стекло и высунулся наружу, вглядываясь в оставшуюся позади темноту. Хизер, задремавшая на переднем сиденье, качнулась вперёд и потянулась, а затем спросила заспанным голосом:       - Что случилось? Ты увидел что-то?       - Да нет… Ничего. Мне, наверное, просто померещилось.       - Что померещилось? – открыв окно, женщина тоже уставилась в темноту.       - Вроде бы возле дороги стоял мальчик, бледный, с белыми волосами.       - Скажешь тоже! – Хизер фыркнула и игриво ткнула мужа кулаком под рёбра, но всё равно, зябко поёжившись, закрыла окно. - Не было там никого, нечего меня пугать. Вздохнув, Том незаметно потёр саднящий бок, поднял стекло и, включив первую передачу, тронулся, медленно и аккуратно, стараясь не разбудить беспокойно заворочавшуюся во сне дочь. До дома оставалось всего несколько миль и над густым кустарником по сторонам дорогу уже виднелось оранжевое зарево близкого города. Шины мягко шуршали по сухому асфальту, яркий свет фар выхватывал редкие дорожные знаки, в салоне автомобиля, пусть ненадолго, установилось тихое, неустойчивое равновесие.       - Может не будем ей сразу говорить… пусть отдохнёт, - обмякнув в кресле, Хизер нервно теребила в руках кружевной платок, - расскажем о её переводе в середине каникул.       - Чем раньше она узнает о нашем решении, тем больше у неё будет времени для того, чтобы смириться, - Том стиснул кулаки на руле, кожа оплётки громко скрипнула.       - Но может…       - Хватит.       В молчании они въехали на пустые улицы родного города, здесь фонари давали достаточно света, так что Том выключил фары, чтобы не мешать соседям яркими отблесками. Притормозив, мужчина вырулил на окружённую коротко подстриженным газоном подъездную дорожку, резко заскрипел гравий. Остановившись перед домом, Том заглушил двигатель и устало протёр глаз, впервые с начала поездки стало по-настоящему тихо, и он смог полностью расслабиться. Повернувшись, он протянул руку назад и легонько тронул Гермиону за колено.       - Милая, просыпайся, мы приехали.       Гермиона как всегда проснулась моментально. Выпрямившись, она поправила волосы, деловито повесила на плечо неизменную сумку и выжидающе посмотрела на отца. Не удержавшись, мужчина хохотнул, попытался взлохматить дочери волосы, был остановлен убийственным взглядом Хизер, которой ещё предстояло их расчёсывать, и вышел из машины, с наслаждением потягиваясь и вдыхая свежий ночной воздух. Открыв дверь для Гермионы, он легонько подтолкнул её к дому, а сам не торопясь обошёл машину, подходя к багажнику.       - Подожди у двери, с твоим сундуком я как-нибудь сам управлюсь.       - Ой-ли, - стоящая рядом с ним Хизер скептически поцокала языком, - груз знаний велик, аж машина проседает.       - Ну там-то я его донёс и здесь тоже справлюсь! – воинственно заявил мужчина и вцепился в ручку громоздкого ящика.       - Доброй ночи.       Прозвучавший позади них голос нельзя было назвать детским, слишком безразличным он был, слишком холодным. Обернувшись, Том с Хизер увидели высокого бледного мальчика с платиновыми волосами, стоящего совсем рядом с ними. В его позе было нечто странное, то ли сквозящее в ней едва скрываемое напряжение, то ли странная, сверхъестественная устойчивость, присущая профессиональным борцам. А может, это была схожесть с тем, как пригибается хищник перед броском.       - Так. Что ты тут делаешь, парень, ты потерялся?       - Не двигайтесь.       - Что? – побледневшая Хизер инстинктивно отодвинулась назад, заходя за спину мужа.       Мальчик не ответил. Подавшись вперёд, он качнулся, будто потеряв равновесие, но, резко сменив траекторию, внезапно оказался сбоку от Тома, в его руке был зажат невесть откуда появившийся длинный, отливающий багрянцем клинок. Мужчина рванулся было, пытаясь снова закрыть собой жену, но не успел. Два молниеносных, свистящих взмаха, и паренёк отпрыгивает назад, оказываясь в дюжине футов от машины. Ноги Хизер подкосились, падая, она расширившимися от страха глазами смотрела на стоящего поодаль мальчика, безразлично сложившего руки на груди.       Не дав жене упасть, Том опустился на колени и зарычал, поспешно ища рану, ведь секундой раньше он отчётливо видел смазанный от скорости ярко-красный сполох, коснувшийся шеи Хизер. Уличный фонарь оказался у него за спиной, а рассеянного света луны и звёзд едва хватало, чтобы видеть очертания предметов, поэтому он слепо шарил руками, пытаясь нащупать порез.       Наконец он догадался развернуться к свету.       - Со мной всё в порядке, - лежащая у него на руках Хизер тяжело дышала, на бледной, как простынь, коже появилась испарина, но крови не было, она была абсолютно невредима. - Я в порядке, Том.       Наклонившись вперёд, мужчина ещё раз недоверчиво осмотрел шею жены, а затем, поднявшись на ноги, помог ей встать, тут же усаживая на бортик открытого багажника. Порывисто развернувшись, он подошёл к мальчику и, схватив его за воротник, сильно встряхнул.       - Ты что творишь?!       Тонкие пальцы железной хваткой вцепились в предплечье Тома, сжимаясь, как раскалённые тиски. Скривившись от боли, мужчина попытался вырваться и разжал пальцы, давление на его предплечье тут же пропало. Отойдя на пару шагов, он выдохнул, выпуская воздух сквозь сжатые зубы. Подняв руку, он увидел оставшийся на его коже красный отпечаток детской ладони.       - Пап, что случилось?       - Дорогая, беги к Джонсонам и попроси их вызвать полицию, - настолько спокойно, насколько мог сказал Том вышедшей из-за автомобиля дочери. Свет в доме соседей через улицу горел, а Кевин Джонсон всегда был ответственным, умным мужчиной, он точно примет просьбу Гермионы всерьёз.       - Х-хорошо.       Лёгкие шаги проскрипели по гравийной дорожке, постепенно затихая, но вдруг остановились и вернулись обратно.       - Драко? Ты что тут делаешь?       - Ты мне должна, Грейнджер, - указав на землю возле ног Хизер, мальчик развернулся и бесшумно исчез в темноте, его голос теперь быстро перемещался, доносясь со всех сторон. - У вас кровь, не нужно было двигаться.       Подбежав к машине, Том бережно отодвинул Хизер в сторону, а затем буквально нырнул в багажник, выбравшись наружу уже с большим аккумуляторным фонарём. Пощёлкав выключателем и несколько раз стукнув кулаком по батарее, он неразборчиво прошипел что-то сквозь зубы, после чего уже со всей силы хватил рукой по древнему агрегату и радостно вскрикнул, когда в небо ударил явно различимый столб жёлтого света. Поводя фонарём из стороны в сторону, мужчина выхватывал из темноты растущие по бокам дороги деревья, заборы и живые изгороди, припаркованные возле домов автомобили. Мальчика нигде не было, он словно и правда растворился в чистом ночном воздухе.       Освещая землю у себя под ногами, Том вернулся к немного пришедшей в себя жене и, присев рядом с ней, приобнял за плечи.       - Это что, твой однокурсник?       Вся эта чертовщина снова вторглась в их жизнь, не считаясь ни с чем: ни с их желаниями, ни с логикой. Всплеск адреналина, подгонявший его всё это время, начал спадать, и Тома стало потряхивать. Раздражённо дёрнувшись, он машинально смахнул ползущее по его шее насекомое, а затем удивлённо посмотрел на свою ладонь, изучая небольшое, размазанное на коже пятнышко крови. Снова тронув шею над ключицей, мужчина с лёгкостью нащупал тонкий вертикальный разрез, всё ещё влажный и довольно болезненный.       - Да, пап, - шарящая руками на земле прямо перед ним Гермиона, посмотрела на отца, нетерпеливо сверкнув глазами, - я вам о нём рассказывала. Посвети сюда, пожалуйста.       Устало вздохнув, Том поставил увесистый фонарь на колено и направил луч вниз, заливая ярким светом землю у своих ног. Заприметившая что-то Гермиона довольно засопела и подняла на уровень глаз какой-то вытянутый предмет.       - Смотри, - сказала она, протягивая отцу простое деревянное ожерелье, аккуратно рассечённое надвое, - он их с вас срезал.       - Милая, но на нас их не было, - наклонившись, Хизер подняла второе такое же ожерелье, чуть более старое, отполированное из-за частого использования. - Ты знаешь, что это такое?       В ответ Гермиона только пожала плечами.       Том взял остатки браслета из рук дочери и, поднеся его к свету, всмотрелся в поверхность маленьких деревянных сегментов, странно тёплых и наощупь больше похожих на металл. Каждая грань украшения была исписана крохотными, едва видимыми значками, отдалённо напоминающими древнескандинавские руны, едва заметно поблескивающими в свете фонаря. Пощупав идеально гладкий срез, он неосознанно тронул шею, задаваясь вопросом, что было бы, не рассчитай мальчишка свой удар.       От размышлений его отвёл приближающийся звук шагов и странное бульканье. С пешеходной дорожки, прячущейся в густой тени деревьев, на освещённый участок вывалился неухоженный, одетый в непонятного цвета рваньё человек. Пройдя ещё несколько шагов, он остановился и посмотрел на Тома безумным взглядом, хватаясь рукой за горло. Из-под его ладони медленными толчками текла густая чёрная жидкость. Страшно захрипев, он подался вперёд и, словно подкошенный повалился на землю лицом вниз. Его выдох потонул во влажном бульканье и затих. В стороны от его тела жирной кляксой стало медленно расползаться тёмное пятно.       - В дом, - коротко скомандовал Том и, схватив Гермиону в охапку, побежал к освещённой слабой лампочкой входной двери, буквально волоча жену за собой.       Хизер, на ходу достав из кармана ключи, ускорила шаг и, обогнав мужчину, взбежала на крыльцо, дрожащей рукой ища замочную скважину. Наконец, после очередного рывка дверь щёлкнула и подалась, позволяя Грейнджерам войти. Том отпустил дочь и последним зашёл внутрь, тут же захлопнув за собой дверь. Закрыв щеколду до упора, он подошёл к окну и, немного отодвинув занавески, посмотрел на улицу, ища взглядом распростёртого на земле человека. Не зажигая света, Хизер кинулась через гостиную к стоящему на комоде телефону.       - Пойду достану ружьё, постерегу дом, пока полиция не приехала.       - Я звоню миссис Поттер, - скороговоркой ответила Хизер, - она дала мне свой номер. Неодобрительно качнув головой, Том, так тихо, как мог, прошёл вглубь дома, Гермиона тем временем встала подле матери и достала волшебную палочку. На её ладонях выступил липкий пот, внизу живота тугим, холодным комком противно ворочался страх. В прошлый раз, когда Гарри, защищая её, убивал, пусть и не людей, пусть монстров, тёмных тварей, она ничем не смогла помочь, она была настолько скована страхом и отвращением к происходящему, что не могла даже пошевелиться. В этот раз на её глазах умер человек, до ужаса быстро и бесповоротно, только теперь уже она сама должна была защищать дорогих её людей. И поэтому, глубоко вздохнув и уняв бьющую её крупную дрожь, она направила палочку на дверь, лихорадочно вспоминая все известные ей заклинания.       - Ну давай же, давай! – простонала женщина, слушая доносящиеся из трубки протяжные гудки.       Наконец на том конце что-то щёлкнуло и Хизер услышала приятный женский голос, слегка усталый и заспанный:       - Алло, кто это?       - Лили! Лили, это Хизер, нам нужна помощь!       - Вы у себя дома?       - Да.       - Сейчас буду, - коротко бросила Лили, что-то не то щёлкнуло, не то хлопнуло, после чего из динамика раздались короткие гудки.       Хизер медленно нажала на рычаг, закрыла глаза и, опустив голову, несколько раз глубоко вздохнула, сначала порывисто, а затем всё ровнее и ровнее, пока ей не удалось, наконец, успокоиться. Снова положив руку на телефон, она набрала три девятки. Вошедший в комнату Том посмотрел на переговаривающуюся с полицейским диспетчером жену и подошёл к окну, дулом двустволки отодвинув в сторону занавеску. Мертвец лежал на том же месте бесформенной грудой тряпья. Скоро вокруг него будут суетиться следователи и криминалисты, но пока что вокруг никого не было, только колеблемые ветром ветви беспокойно волновались, отбрасывая на землю угольно-чёрные тени. Вскинув ружьё к плечу, мужчина прицелился в землю у подножья одного из деревьев, где ему почудилось какое-то движение, однако, оно оказалось только игрой воображения. Хлопок, раздавшийся из середины гостиной, заставил его дёрнуться и обернуться на звук, тут же облегчённо вздыхая и опуская ружьё. Прямо перед ним, зябко кутаясь в короткий халатик и нетерпеливо поигрывая палочкой, стояла Лили Поттер. Оглядевшись по сторонам, она ободряюще улыбнулась Гермионе, кивнула Хизер, а затем подошла к Тому, вставая рядом с ним.       - Что тут у вас произошло?       - Чертовщина какая-то! – мужчина нервно облизнул губы. - Сначала тут появился этот паренёк, Драко, срезал с нас вот это и пропал, - зажав двустволку под мышкой, Том достал из кармана ожерелье. Прежде, чем продолжать, он сглотнул, сильно морщась. - А потом появился человек, упал и умер. У него горло было разрезано, никогда столько крови не видел…       - Где он?       - Там. На улице.       - Позвольте, - отодвинув мужчину в сторону, Лили выглянула в щёлочку и, ткнув палочкой в сторону дороги, прошептала: - Homenum revelio plenus.       Некоторое время она прислушивалась, поводя головой из стороны в сторону и повторяя непонятные слова на искажённой латыни. Иногда женщина замирала, по несколько раз посылая заклятье в одном и том же направлении. Отойдя от окна, она повторила процедуру, поворачиваясь вокруг своей оси и размахивая волшебной палочкой так, будто прогоняла назойливую муху. Гермиона, в какой-то момент оказавшись прямо перед ней, сморщилась и потёрла уши. Удовлетворённо хмыкнув, Лили снова посмотрела на улицу и прицелилась в мертвеца.       - Homo et bestia, - огонёк на кончике палочки, золотистый и тёплый, мигнул, тускнея, становясь холодным, словно далёкий лунный свет. - А вот это уже совсем не хорошо. Вы успели вызвать полицию?       - Д-да… Они должны скоро быть тут.       - Плохо, - спешно осмотрев комнату, Лили подбежала к камину и схватила стоящий на нём тяжёлый декоративный подсвечник, - portus. Все, хватайтесь.       - Что это? – спросил Том, сжимая в руке широкое основание украшения.       - Портал, держитесь крепко и не дышите, - подождав, пока подошедшие к ней Хизер и Гермиона также не прикоснутся к подсвечнику, Лили отпустила его и прошептала заклинание во второй раз, заставив семью Грейнджеров раствориться в воздухе, а затем, прокрутив на пальце невзрачное серебряное колечко, подняла руку повыше и сказала в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь: - Лоуэр Бэйзилдон, Парк-Уолл-лейн, команда обливиаторов и чистильщиков, высший приоритет срочности.       Опустив руку и прокрутив кольцо в обратном направлении, она быстро вышла на улицу, закрыла багажник автомобиля и входную дверь, а затем с тихим хлопком исчезла, оставляя позади пустынную улицу, залитую жидким светом тусклых фонарей. Где-то вдалеке заунывно выли сирены полицейских машин. ***       Тёмные силуэты нападавших появлялись из леса поодиночке, изредка парами. Прорываясь на поляну сквозь густой кустарник, они упорно неслись вперёд короткими зигзагами, получая удары посылаемых аврорами проклятий, застревая в расставленных тут и там ловушках, падая, поднимаясь или же оставаясь неподвижно лежать. Те из них, кому удалось добежать до крепостной стены, бессмысленно кидались на неё, нанизывая самих себя на острые лезвия, болезненно конвульсируя и истекая кровью.       Во всём происходящем с самого начала не было ни капли смысла. Несколько месяцев они готовились к столкновению со смертельно опасным, хитрым и опытным врагом, копили злобу, ждали этого самого дня. Ждали боя. А вместо этого всё превратилось в бойню. Не было жестокого врага, были только неразумные, разобщённые животные, в слепом страхе кидающиеся в самое пекло.       Сириус уже давно отдал своим людям команду использовать только несмертельные заклятья и не дать нападающим добежать до укрепления, где их ждали бритвенно острые клинки, убрать которые сейчас не было никакой возможности. Сейчас он вместе со всеми остальными членами группы подошёл к самому краю и с высоты, словно на учениях, целился и стрелял, выпускал одно заклятье за другим. Пустое пространство перед укреплением было усеяно телами, некоторые из них всё ещё шевелились, кто-то протяжно, страшно кричал. Но большая часть лежала неподвижно и тихо. Наконец поток нападающих иссяк, последний из них выбежал на поляну и упал, сражённый сразу несколькими оглушателями.       Загонщики, завершив свою работу, медленно выплывали из-под крон обступающих поляну деревьев и мягко спрыгивали на землю. Неспешно, с какой-то даже медлительностью, они бродили по полю боя, парализуя каждого, кто попадался им на пути.       - Вниз, - коротко скомандовал Сириус и, вскочив на метлу, первым спикировал вниз. Приземлившись, он быстрым шагом подошёл к порывисто дёргающемуся, пунцовому от натуги и невнятно что-то мычащему мужчине, крепко удерживаемому на месте выросшими из земли бледными, костлявыми руками. Скиф подбежал к ловушке с другой стороны и, достав из кармана небольшую бутылочку, уронил на тянущиеся к нему руки несколько мутных, тёмных капель. В последний раз сжавшись, желтовато-белые, как старая слоновая кость, пальцы расслабились, рассыпаясь мягкими комьями рыхлого, влажного песка. Мужчина, почуяв свободу, вскочил было на ноги, но тут же свалился обратно, как подкошенный. Всё его тело теперь было обмотано несколькими слоями широких чёрных ремней, медленно стягивающихся при каждом движении закутанного в них человека. Взмахом палочки Сириус запустил в воздух над своей головой несколько ярко светящихся огоньков и, присев на корточки, всмотрелся в лицо схваченного мужчины.       - Имя, - коротко спросил Сириус и, крепко ухватив человека за подбородок, повернул его ближе к свету, - как тебя зовут?       Похоже было, будто мужчина даже не понял, что его о чём-то спросили: на его исцарапанном, грязном лице застыло удивлённо-недоумевающее выражение. Пустым взглядом безнадёжного идиота он смотрел Сириусу в глаза. Глухо рыкнув, Блэк полез в карман и, достав цилиндрический флакончик с тонким носиком, врезал пленнику локтём под рёбра, и пока тот, задыхаясь, кашлял, влил ему в рот три капли зелья.       - Твоё имя?!       Вместо ответа мужчина судорожно сжал челюсти и с глухим стоном выгнулся дугой так, что ремни громко затрещали, сдерживая могучий натиск нечеловечески крепких мышц. Поднявшись на ноги, Сириус устало наблюдал за конвульсиями лежащего у его ног человека, а затем, выругавшись, парализовал его, оборачиваясь к своим людям.       - Всех живых найти, обезвредить и принести сюда, при необходимости оказать первую помощь. Всё, работаем.       Проследив за разбегающимися в разные стороны подчинёнными, Сириус снова склонился над мужчиной и, выводя палочкой целый комплекс петель и зигзагов, прошептал несколько заклятий из арсенала колдомедиков, которым его однажды научила Лили. Заклятий, надо заметить, весьма специфических, проверяющих мозговую и мыслительную активность пациента. Слишком громоздкие и сложные, они были практически бесполезны в большинстве ситуаций, но в то же время абсолютно незаменимы в других.       Например, с их помощью можно было понять, воздействует ли на человека заклинание подчинения. Чем мощнее проклятье, тем слабее мыслительная деятельность жертвы, тем ближе он к бездумному автомату, без вопросов выполняющему любой приказ. Человек, лежащий сейчас перед Сириусом, был близок к вегетативному состоянию, он не был способен к восприятию окружающей его действительности и к какой-либо борьбе с направляющей его чужой волей. Скрипнув зубами, Блэк подошёл к другому пленнику, которого уже успел поднести к нему один из авроров.       - Что с ним? – странно обеспокоенным тоном спросил щуплый мужчина в красной мантии, следя за манипуляциями Сириуса. - Жить будет?       - Империус, очень мощный, - убрав палочку в кобуру, Блэк со вздохом оглядел постоянно растущий ряд опутанных магическими верёвками и ремнями людей, которых его бойцы споро левитировали со всех концов поля боя, укладывая возле каменной стены, - а жить будет, только мозгоправам в Мунго придётся попотеть.       - Вот оно что, а я-то гадал, чего это его сюда понесло…       - Ты знаешь, кто это? – перебил аврора Сириус, нетерпеливо указывая на лежащего у его ног мужчину.       - Пол Треворс, мы дружили раньше. Его лет десять назад оборотень покусал, с тех пор живёт один, от семьи ушёл. Зарегистрирован как положено, да и в неприятности старается не влезать.       - Вот как…       - Эй, босс! – прогрохотал с другого края поляны Блейн. - Тут магл.       Сириус пошёл было к здоровяку, который, небрежно перевернув парализованного человека, перелистывал тоненькую красную книжицу с тиснёным золотом гербом Великобритании на обложке, но затем замер на месте, как вкопанный. Волосы у него на загривке встопорщились, а заострившиеся, белоснежные клыки обнажились в угрожающем оскале. Обведя окружающих безумным взглядом, он слегка ссутулился и, одним прыжком преодолев расстояние, отделяющее его от ближайшего аврора, схватил того за грудки и произнёс хриплым, взрыкивающим голосом:       - В Мунго, живо. Приведи врачей, всех, кого сможешь.       Затем, отпустив тут же понесшегося прочь аврора, он вышел из состояния частичной трансформации и, не оборачиваясь, тихим голосом, но так, что абсолютно все слышали, произнёс:       - Скиф, разворачивай походный госпиталь, остальные помогайте, чем можете.       Призвав брошенную на землю метлу, Сириус вскочил на неё и рванул в небо с места, на огромной скорости удаляясь в сторону школы. Оставшиеся на поляне авроры, больше ни на что не отвлекаясь, быстро разошлись по поляне, выполняя отданный приказ. ***       Длинный, кажущийся оглушительно громким в вязкой тишине подземелья скрип двери отразился от низких сводов, утопая в волне шорохов, поднявшейся от заволновавшейся толпы. Люди, согнанные к стенам Беллатрисой, беспокойно озирались. Не видя источника звука, они наугад выбирали направление и, достав палочки, вставали наизготовку, напряжённо всматриваясь в каждую тень.       - Где ты, Поттер?! – угрожающе рявкнула Беллатриса, выходя в центр зала, а затем почти нежно промурлыкала: – Иди сюда, милый мой.       Из воздуха прямо перед ней появились двое: высокий черноволосый мальчик и тяжело опирающийся на его плечо мужчина, странно горбящийся, будто проседающий под весом невидимой ноши. Оттолкнувшись от Гарри, он с трудом распрямился и, рванув воротник, потёр красную, будто обожжённую шею, на которой вздулись тёмно-фиолетовые змеи вен. Покачнувшись, он засмеялся было, но, вздохнув, замолчал, стирая катящиеся по лицу крупные капли пота.       - Ну вот я и здесь… Сколько людей вы тут собрали, юная мисс.       - Много, старик! – Беллатриса захохотала, раскачиваясь из стороны в сторону, утирая глаза и изредка всхлипывая. - И все они долго готовились к встрече с тобой.       - Большего мне знать не нужно, - несколько секунд он шарил в карманах, а затем положил в протянутую руку мальчика небольшую круглую баночку. - Гарри, будь добр, разбей её в проходе.       Мальчик взял баночку и исчез, а в следующее мгновение за спинами перекрывших выход бойцов Сивого громко прозвенело бьющееся стекло, тут же заглушенное гулким скрежетом тяжко ворочающихся камней. Огромные валуны, натужно скрипя, вылезали из-под земли и, круша каменную кладку, закупоривали длинный узкий тоннель, быстро сливаясь в толстую монолитную стену. Глядя на озлобленные лица окружающих его кольцом людей, Фламель засмеялся, даже не пытаясь сдерживаться, и снова рванул воротник. По полу защёлкали оторванные пуговицы.       - Знаете, господа, я довольно долго ждал этого момента, - улыбаясь, алхимик достал палочку и, скинув мокрый от пота сюртук, принялся не спеша закатывать рукава рубашки. Несколько человек кинулись было вперёд, пытаясь схватить его, но внезапно обмякли и рухнули на пол, приглушённо постанывая. Появившийся рядом с ними прямо из воздуха Гарри для острастки отвесил каждому по увесистому пинку, прогулочным шагом подходя к Фламелю. - Мистер Поттер, вам лучше будет покинуть нас.       - Чуть позже. Думаю, вы многое хотите сказать, а они явно не дадут вам это сделать.       - Благодарю.       - Эй, мальчики, слышали? Фламель собирается говорить, - Беллатриса ткнула палочкой в сторону алхимика и хрипло засмеялась. Толпа за её спиной, подобострастно гогоча, стала медленно придвигаться к стоящим в центре зала людям. - Только, боюсь, нам придётся общаться в другом месте, но вы ведь не против, не так ли? Гарри, малыш, ты тоже пойдёшь с нами, так что не сопротивляйся.       - Вы ошибаетесь, - исчезнув на мгновение, мальчик появился по другую сторону от Фламеля, а несколько подобравшихся ближе других бойцов отлетели назад, бесчувственными куклами повисая на своих товарищах. Только паре оборотней удалось уклониться от незримых ударов на чистых инстинктах. - Это вам придётся пойти со мной.       Отступив на пару шагов, Беллатриса зажмурилась и несколько секунд стояла молча, покачиваясь из стороны в сторону. Было видно, как её глаза за закрытыми веками судорожно мечутся, словно во сне. Порывисто застонав, она слегка присела и, ошпарив мальчика полыхнувшим от ярости взглядом, почти не целясь выпустила в него стремительное ярко-красное проклятье, впрочем, пролетевшее мимо своей вёрткой цели и с глухим хрустов вошедшее в грудь стоящего позади него оборотня, тут же взорвавшегося облаком кровавых ошмётков.       - Как ты это сделал? – прошептала она, едва двигая губами, а затем закричала, срываясь на визг. - Почему они не умирают?! Дрянной мальчишка! Убить! Убить!       Гарри незаметно подмигнул Фламелю и, то исчезая, то снова появляясь, принялся мельтешить в толпе, с лёгкостью уходя от пытающихся схватить его врагов. Щедро раздавая во все стороны увесистые оплеухи, он уворачивался от беспорядочно летящих в него проклятий, выводил из строя очередного противника, а затем исчезал только для того, чтобы оказаться в другой точке зала и повторить всё сначала. Обезумевшие от злости люди и нелюди, взрыкивая, топча своих же подельников, упавших на землю, непрерывно читая заклятья и проклиная мальчика на чём свет стоит, носились за ним по залу, совершенно забыв об алхимике, который, пользуясь временной передышкой, не спеша очертил вокруг себя контур странным кристаллом, оставляющим на камнях искристый оранжевый след, а затем гордо выпрямился, подняв палочку над головой.       - Silentium, - волна искажения сорвалась с конца палочки Фламеля и, будто ударная волна беззвучного взрыва, расширилась, за считанные мгновения покрывая всё помещение, без остатка пожирая каждый звук, затапливая зал мертвенной, звенящей тишиной. Глядя на немо разевающих рты людей по другую сторону прозрачной, слегка преломляющей их очертания стены, выросшей из оставленной на полу линии, алхимик повернулся кругом, слегка разведя руки в стороны. - Всё, ради чего я жил, было уничтожено только для того, чтобы не достаться вам. Камень, эликсиры, исследования, я сжёг их сам, надеясь, что последние годы, пока время будет брать своё, я смогу прожить в покое. Но и это вы у меня отобрали, убив женщину, с которой я прожил шесть сотен лет.       Множество лиц обернулось к Фламелю, прислушиваясь к его сильному, глубокому голосу, беспрепятственно разносящемуся по подземелью. Одни из них, презрительно кривясь, стали молча выпускать в стену многочисленные проклятья, другие же, больше похожие видом и повадками на зверей, кидались на неё в неконтролируемой злобе. Преграда сухо дребезжала, медленно покрываясь сетью трещин, но держалась. Не реагируя на вихрящуюся в каком-то футе от него магию, игнорируя оскаленные пасти врагов, отчаянно пытающихся до него добраться, алхимик запрокинул лицо к потолку и захохотал, пот, покрывающий его кожу, испарялся, витая в воздухе тонкими клубами быстро тающего пара.       - Я слишком сильно ненавижу вас, чтобы умереть, не убив вас всех! – первый из нападающих ударом страшной силы пробил стену и, сдирая кожу об острые края пролома, запустил руку внутрь, пытаясь схватить Фламеля. - Горите! Shuelat almaleun, Div, jasdiun lidha daeak talatuhum!       Ещё нескольким оборотням удалось пробить барьер. Расширив отверстия, они просунули руки внутрь и попытались схватить алхимика, но тут же отпрянули назад, вопя и корчась. Обожжённая кожа на их ладонях побелела, покрываясь крупными волдырями. Безумно хохочущий Фламель плавно оторвался от земли. Повреждённая стена не выдержала исходящего от него жара и взорвалась во все стороны облаком бритвенно острых осколков, вонзившихся в оказавшихся на их пути людей. Глаза мужчины, поднимающегося всё выше и выше, сияли, точно раскалённое добела железо, его одежда обратилась в пепел, и её заменили языки нестерпимо яркого пламени. Сумевшая отменить заклятье тишины Беллатриса, расталкивая окружающих её людей, рвалась к проходу.       - Нам пора уходить.       Услышав знакомый голос, Беллатриса остановилась, медленно поворачиваясь к стоящему за её спиной мальчику. На его лице не были ни злобы, ни ненависти, только полное, всеобъемлющее безразличие, а глаза, через которые, как теперь знала женщина, на мир смотрит прячущаяся в нём Пустота, заставили её задрожать всем телом и отшатнуться. Инстинктивно вскинув руку, она начала произносить слова смертельного проклятья, но была прервана молниеносным выпадом Поттера, с сухим треском переломившего её палочку на две части. Швырнув в мальчишку оставшийся зажатым в кулаке обломок, она, едва не валясь с ног, стала прорываться к проходу сквозь толпу беспорядочно мечущихся, обезумевших от страха и боли людей, совершенно не замечая того, что от её одежды и волос уже начал идти тонкий сизый дымок.       - Это бессмысленно, - холодный, со странными, глубокими вибрациями голос Поттера на этот раз прозвучал совсем рядом, снова приковывая женщину к месту, и в ту же секунду твёрдая, словно железо, ладонь упёрлась ей в спину, толкая вперёд, к появившейся в воздухе двери. - Выход только один.       Не в силах больше выдерживать всё нарастающий жар, исходящий от парящего в центре зала алхимика, Беллатриса закричала, влетая в открывшийся проход. Обернувшись через плечо, Гарри в последний раз посмотрел на Фламеля и, безмолвно попрощавшись с ним, шагнул вперёд. Захлопнувшаяся за его спиной дверь, простояв ещё несколько секунд, растаяла, слившись с колебаниями поднимающегося от пола раскалённого воздуха.       Толпа, ещё совсем недавно беснующаяся под этими каменными сводами, была полностью раздавлена. Опытные, уверенные в себе и своей силе головорезы, толкаясь, едва ли не разрывая друг друга на части, тесно прижимались к стенам, пытаясь оказаться как можно дальше от обратившейся в сгусток живого пламени человеческой фигуры. Нестерпимый жар обрушивался на них безжалостной волной, выжигая любые чувства, кроме боли и страха.       Фламель, полностью окутавшись пологом пламени, таким ярким, что на него было больно смотреть, яростно хохотал, и смех его, перекрывая крики и стоны громовыми раскатами, рикошетил от пола и стен, вольно носясь по подземелью. А затем всё почему-то стихло, только лишь потрескивало разгорающееся пламя, всё быстрее и быстрее пляшущее вокруг алхимика, сливающееся в некое безумное подобие ослепительно сияющего огненного яйца, медленно опускающегося на землю. Каждый из тех, кто находился в зале и всё ещё был способен видеть, внимательно наблюдал за его степенным спуском.       Наконец оно коснулось пола, быстро темнея, температура резко упала, и по залу пронёсся громкий вздох облегчения. Внезапно раздался тихий треск, и почти чёрная скорлупа пошла многочисленными трещинами, такими яркими, словно внутри яйца было заточено Солнце, а затем с оглушительным рёвом оно взорвалось, сгорая в беснующемся пламени без остатка.       Фламель исчез, уступая место сотканному из чистого огня колоссу. Его голова была увенчана острыми, изогнутыми рогами, за его спиной распахнулись огромные, раскалённые добела крылья, ноги, оканчивающиеся могучими копытами, попирали плавящийся каменный пол. Разведя руки в стороны, великан оглядел жмущихся к стенам людей и не было во взгляде его сияющих глаз ни жалости, ни сострадания.       Взмахнув крыльями, он издал глубокий, клокочущий рык, сотрясший древние каменные своды, так похожий на хохот древнего алхимика и, раскрутившись на месте, обратился неудержимым вихрем, сжигая всё, не оставляя даже пепла. Буйство ифрита продолжалось до тех пор, пока камень, переживший долгие тысячелетия, удерживающий на себе чудовищную массу земли, не выдержал, обрушиваясь и навеки погребая в глубине даже память о произошедшем. ***       От пня сильно несло смолой и гарью, а его сердцевина всё ещё была тёплой после прошедшей здесь волны огня. Сириус неосознанно провел ладонью по обуглившейся коре и, подняв руку, принялся растирать между пальцев тончайшую чёрную пыль. Посмотреть вокруг и обдумать ситуацию было отвратительно тяжело, но это нужно было сделать. По левую руку от мужчины, в нескольких десятках футов тёмной громадиной высилось грозное, ощетинившееся пиками укрепление. А справа от него, тихо волнуясь на ветру, парил в воздухе белоснежный тент полевого госпиталя, по периметру которого стояли авроры, настороженно переминавшиеся с ноги на ногу.       Некоторые из его людей, хоть немного сведущие в медицине, помогали мадам Помфри, степенно плывущей между рядов уложенных прямо на землю людей. Другие всё ещё прочёсывали поляну и лес, разыскивая убитых и раненых. Медики из Мунго были уже в пути, они наверняка смогут спасти множество жизней, когда прибудут, сотворят не просто магию, а настоящее чудо, только вот пока что их тут не было и справляться приходилось своими силами. Опустив голову, Сириус с силой потёр лицо руками, слушая приближающиеся шаги школьного колдомедика.       - Сколько? – надтреснутым голосом спросил мужчина.       - Пятьдесят три, ещё семеро не доживут до утра, - мадам Помфри замялась, а затем, потерев руки, продолжила: - Мистер Блэк… Сириус, ты не мог этого предвидеть.       - Я командовал операцией, - произнёс Сириус, борясь с подступающей горлу тошнотой, - ответственность на мне.       - Никто не мог предвидеть того, что они погонят на вас мирных жителей, - отчеканила женщина, положив руку на плечо аврора, - эта вина на Беллатрисе и её подельниках.       - Я шёл сюда убивать, Поппи, даже не помышляя о том, чтобы дать кому-то из них шанс.       Вздохнув, Сириус поднялся и, откинув волосы назад, пошёл к госпиталю, ссутулившись и засунув руки в карманы, мадам Помфри поспешила следом, обеспокоенно заглядывая ему в лицо. Казалось, что он полностью сосредоточился на какой-то цели, известной ему одному, перестав воспринимать окружающий мир. Однако, когда в воздухе на его пути возникла старая, окованная железом деревянная дверь, он отреагировал мгновенно, отскакивая на пару шагов и выхватывая палочку.       С заунывным скрипом дверь открылась. На мужчину дохнул раскалённый воздух, а затем на землю возле его ног упала черноволосая женщина. Постанывая, она перевернулась на спину и, глядя в высокое безоблачное небо, усыпанное неровно мерцающими звёздами, захихикала, содрогаясь всем телом, её густые, кудрявые волосы слегка дымились, а странно знакомая одежда, пропитанная жирной, похожей на воск субстанцией, дымилась, распространяя удушливую вонь.       Создав крошечный магический огонёк, Сириус запустил его в сторону женщины и пошёл следом за ним, не опуская палочки. Подойдя к ней вплотную, он несколько секунд всматривался в её искажённое болью и страхом лицо, а затем, не говоря ни слова, взмахнул палочкой. Тело женщины плотно обвили верёвки, а спустя мгновение она застыла, замороженная заклятьем.       - Паровоз! – рявкнул Сириус настороженно поглядывающему в его сторону аврору, методично обезвреживающему одну из несработавших ловушек. - Ко мне, бегом! – продолжая держать женщину на прицеле, он дождался, пока здоровяк не подойдёт поближе, а затем тихо произнёс: - Переправь её в Хогвартс, охрана на тебе и твоей пятёрке до тех пор, пока из аврората не прибудет подкрепление. Понял?       - Вопросов нет, - прогудел Моно, взмахом руки подзывая своих людей, - только вот откуда она тут взялась?       - Я её сюда принёс.       Сириус устало потёр переносицу и поднял взгляд на материализовавшегося из воздуха мальчика, стоящего на том месте, где всего секунду назад была дверь, а затем, обойдя лежащую на земле Беллатрису, положил ему руку на плечо.       - Я хочу знать, что произошло.       - Ничего особенного, - Гарри твёрдо встретил взгляд крёстного, а затем улыбнулся уголками губ. - Ты что, даже не спросишь, в порядке ли я?       - И так видно, что ты невредим, - Сириус слегка повернул мальчика и указал в сторону тента, откуда доносились сдавленные стоны и крики. - Это не преступники, Гарри, сюда под проклятьем подчинения пригнали обычных людей. Это сделала моя сестра и её приспешники. Она здесь, где прячутся остальные?       - Там больше никого нет, - слегка охрипшим голосом ответил Гарри.       - Что?       - Они все мертвы.       - Это ты сделал? – проглотив ком в горле спросил Сириус, но мальчик только отрицательно помотал головой.       - Их убил Фламель. Дай мне минуту, а потом я тебя туда отведу.       Отведя в сторону руку крёстного, Гарри подошёл к Беллатрисе и, присев на корточки, повернул её лицо к себе, преодолевая сопротивление онемевших мышц так, чтобы смотреть женщине прямо в глаза. Упершись одной рукой в землю, он наклонился совсем низко, почти прикасаясь к ней и, не теряя зрительного контакта, тихо произнёс:       - Я стараюсь не судить людей, не выносить приговоров. Если меня вынуждают защищаться, я делаю это, давя в себе злость и ненависть. Но я так и не смог избавиться от ненависти к вам, каждый день, что я находился рядом с вами она крепла. Я знаю, скольких вы убили, вижу эти отметины на вашей душе. Отвратительно то, что вы без сомнений и сожалений уничтожили бы в сотни раз больше. Я хочу, чтобы вы страдали. Помните ту Пустоту, что вы увидели у меня внутри, ту, которую я вам показал? То место, куда вы отправитесь, ей пропитано, те твари, что будут вас окружать, её вместилища, такие же, как и я. Она теперь всегда будет рядом, медленно пожирая то, что от вас осталось. До свидания, Беллатриса.       Оттолкнувшись от земли, Гарри распрямился и, обернувшись к крёстному, отвёл руку в сторону, открывая появившуюся подле него дверь. Ничего не говоря, он мотнул головой, призывая идти следом, и скрылся из виду, пройдя через ведущий неизвестно куда проход. После секундного промедления, Сириус последовал за ним, оказываясь в небольшой комнате с единственным дверным проёмом, ведущим на длинную нисходящую лестницу.       - Под нами лабиринт, есть ли в него другие входы мне неизвестно, аппарировать туда нельзя, - стоящий на первой ступени мальчик, казалось, напряжённо прислушивается. - Фенрир Сивый и часть его стаи не сгорели, возможно, сейчас они где-то там, а может быть они уже ушли, этого я не знаю. По крайней мере я ничего не слышу, а запахов здесь слишком много и все они свежие.       - Расскажи, что тут произошло, я смогу помочь…       - По моей вине сегодня погибло много людей, - медленно проговорил Гарри, не оборачиваясь, - я мог этого избежать.       Сириус шагнул к мальчику и, ничего не говоря, положил ему руки на плечи. Гарри слегка вздрогнул, а затем скосил взгляд, удивлённо глядя на грубую, иссечённую шрамами ладонь крёстного, который, тяжело вздохнув, повернул мальчика к себе и поймал его взгляд.       - Слишком рано тебе такое чувствовать. Лили мне всё рассказала, ты многое пережил и наверняка видел такие вещи, которые я и вообразить не в состоянии, но не спеши брать на себя ту ответственность, что готовы положить себе на плечи старикашки вроде меня. Мы сильно нагрешили в прошлом и теперь расхлёбываем последствия, поэтому не отказывай мне в праве решать проблемы, которые перешли к тебе по наследству, хотя бы для того, чтобы в том, что осталось от твоего детства, была хоть капля нормальности.       - Нашёлся старикашка, решатель проблем… - Гарри фыркнул и улыбнулся, увидев усталую, но такую знакомую ухмылку крёстного. - Знаешь, мне, наверное, пора дома появиться.       - Давай-давай, - хмыкнул Сириус, ероша мальчику волосы, - а то Лили там уже наверное на стену лезет.       - Пока, крёстный.       Гарри ушёл от очередной попытки залезть к себе в шевелюру и исчез с хлопком закрывающейся двери, на этот раз невидимой. Сириус остался в одиночестве. Засунув руку во внутренний карман, он достал из него небольшое прямоугольное зеркальце и отбил по нему быструю дробь ногтем указательного пальца.       - Знал бы ты, парень, сколько на мне чужих смертей, тех, которых я мог бы избежать…       Облокотившись о стену, мужчина посмотрел в центр комнаты, где всего спустя несколько секунд во вспышках аппарации стали появляться люди в красных мантиях.