Любимец Смерти

      Полицейский участок, Лондон. 1993 год       Джори Макманус сидел за столом и, глядя в потолок, медленно курил. Первые выходные за два месяца, вылазка в паб с друзьями, поход с женой в кино и спокойный вечер с детьми – всё коту под хвост. Звонок от шефа и срочный вызов в участок сдвинули все его планы на неопределённый срок.       - Тоже выдернули? – Питер Бронсон – тучный детектив с аккуратными усами и вечно невозмутимым лицом, вошёл в зал для брифингов удивительно бесшумно для своих габаритов.       - С чего бы ещё я тут прохлаждался? - Джори закусил сигарету и запрокинул голову к потолку, - ты уже знаешь, что произошло?       - Нет, но явно что-то серьёзное.       - Что ж оно всё время по выходным-то происходит, - Джори потянулся вперёд, затушил сигарету в пепельнице и достал из пачки следующую, - кто-нибудь ещё будет?       - Все.       Джори присвистнул.       - Значит точно не шутки, - мужчина с сожалением убрал сигарету, поднялся на ноги и, подойдя к окну, открыл форточку, - надеюсь, Уилкис опоздает, он мне в прошлый раз чуть мозги не выел из-за курева.       - Поздно, - похоронным тоном произнёс Питер, - коронер уже в здании.       Громыхнула о стену дверь и в зал вошёл высокий усталый мужчина, с залысинами и мешками под покрасневшими глазами. Пройдя к дальней стене, он распустил галстук, похлопал по карманам и, достав упаковку жвачки, стал закидывать в рот одну за другой. Джори и Питер переглянулись.       - Здорово, Уилкис! Классно выглядишь.       - Избавь меня от своих шуточек, Макманус, - гнусавым, дребезжащим голосом ответил коронер, - я с утра фрагменты тел сортирую и как-нибудь обойдусь без твоего трёпа. И открой окно пошире, тут накурено.       - Не просветишь, зачем мы здесь?       - С вами говорить - только время тратить, - огрызнулся коронер, сосредоточенно жуя.       - Хороший ты всё-таки мужик, Уилкис, душевный! - Джори начал заводиться, но лёгшая ему на плечо ладонь Питера заставили его успокоиться.       Протяжно, с шумом выдохнув, детектив присел на подоконник и стал ждать. Постепенно помещение заполнилось, согнали всех: фотографов, детективов, инспекторов, констеблей и художников, а последним, грохнув дверью, в помещение ворвался их шеф – Джон Гудмен. Багровый, взмыленный и удивительно пахучий. Пройдя к своему столу, он опёрся костяшками пальцев о столешницу и обвёл подчинённых взглядом красных, навыкате, глаз.       - Мы все в дерьме! – Вместо приветствия рявкнул он и, выудив из кармана насквозь мокрый платок, утёр потную лысину и шею. Полицейские тихо посмеивались, - Степлтон, начинай!       - Сегодня, в два часа тринадцать минут до полудня из района Норвуд Грин поступил звонок – жители жаловались на подозрительный шум по соседству, по адресу была отправлена пара констеблей, - Степлтон откашлялся и подал знак фотографу, с щелчком включился проектор, погас свет и на стене появился первый слайд – фасад дома с высаженным окном и какой-то странный покорёженный щит из досок, - в доме картина аналогичная, - проскочило ещё несколько слайдов к картиной погрома внутри, - самое интересное…       - Короче! – Рявкнул Гудмен.       - Констебли обнаружили ранее замаскированный проход, - щелчок и новый слайд – дыра в полу и спуск вниз, - Внутри специальный тамбур с пока не обнаруженной морозильной установкой и… склад, - кадр покрытого инеем тамбура и штабелей обледеневших банок.       - Консервация? – Спросил кто-то из констеблей.       Уилкис фыркнул.       - Кхм… Да, - Степлтон кашлянул в кулак, - это всё фрагменты тел. Хозяин дома оборудовал подвал и годами использовал его, чтобы избавляться от своих жертв.       - Всего там тридцать пять человек, все женщины в возрасте от двадцати пяти до пятидесяти, - влез в разговор коронер, - возможны повторы. Но он подошёл к вопросу хранения очень педантично, так что на это я бы не рассчитывал.       - Имя?       - Ливси, Квентин Ливси, - подсказал Степлтон и снова закашлялся, - количество жертв не оглашаю до выяснения.       - О, он у нас запоёт, как птичка, всё расскажет, - зло сощурившись, пообещал Джори, - правда, шеф?       - Не выйдет, - проворчал Гудмен, продолжая промакивать пот мокрым насквозь платком, - два часа назад уродец вбежал головой в стену. И даже не ухмыляйся Питерс! - Внезапно проорал мужчина, - за то, что в участке умер преступник, с нас ещё спросят.       Шум в зале затих, послышалось тихое шипение и приглушённый мат.       - У него что, окончательно крыша съехала? - Поинтересовался Джори, - маньяки же обычно кайф ловят от славы, с чего бы ему счёты с жизнью сводить?       - Тут я с вашего позволения остановлюсь на деталях, - Степлтон достал из саквояжа кассету и вставил её в стоящий рядом с проектором магнитофон, - тишина, пожалуйста.       Степлтон нажал на кнопку, из динамиков раздалось сухое потрескивание и неясный шелест. Сперва не было слышно больше ничего, затем к звукам добавился знакомый кашель и чьё-то бормотание. Полицейские навострили уши, но разобрать хоть что-то пока не получалось.       «Назовитесь». - Голос Степлтона, резкий и злой.       «Вы уже знаете, кто я». - Высокий, даже визгливый и странно весёлый, будто смеющийся — голос преступника.       «Это необходимо для протокола»       «Ливси. Квентин Ливси», - убийца истерично хихикнул.       «Ваш возраст».       «Тридцать девять лет». - Неожиданно громко взвизгнул Ливси, - «Вы знаете! Вы всё это знаете! Дайте мне рассказать!»       «Где вы родились?», - продолжал гнуть свою линию Степлтон.       «Бессмыссленно. Бессмысленно, бессмысленно, бессмысленно!», - причитал убийца, - «Он приказал мне рассказать, но мне не дают! Он придёт за мной!».       «Успокойтесь».       «Вы не понимаете!», - заораол Ливси так громко, что динамики сорвались на хрип. Послышалась какая-то возня, громкий скрип и голос убийцы стал тише, - «Он вернётся и заберёт меня! Заберёт!», - Ливси захохотал, - «я должен всё рассказать, но если вы снова уйдёте...».       «О ком вы говорите?», - не выдержал, наконец, Степлтон.       В зале повисла пауза.       «О Смерти», - тихим, бесцветным голосом ответил Ливси.       - Итак, - Степлтон выключил запись и обвёл взглядом коллег, - при дальнейшем допросе удалось выяснить, что так Ливси называет неизвестного, накануне побывавшего в его доме. Это мужчина, возраст от шестнадцати до двадцати лет, рост сто восемьдесят — сто девяносто сантиметров, сложение крепкое, атлетичное, волосы чёрные, глаза зелёные, предположительно не вооружён, опасен. Может носить при себе качественную маску в форме черепа. Из отличительных черт шрам в виде молнии на лбу.       - Соучастник? - Спросил Джори.       - Свидетель. Из показаний Ливси выходит, что прошлой ночью он взломал его подвал, проник внутрь и напугал его достаточно для того, чтобы тот сдался властям.       Полицейские одобрительно загомонили.       - Молодец парень, - отозвался Питер, - родственник одной из жертв?       - Пока не известно, но этого нельзя исключать, - Степлтон кивнул и снова указал на экран, - именно тут начинаются странности, - пока детектив говорил, кадры сменялись один за одним, - люк металлический, деревянная только обшивка, весит около пятидесяти килограмм — вырван из креплений и выброшен в окно на расстояние в семь метров, в тамбуре перед подвалом температура опускалась не менее, чем до минус семидесяти градусов, холодильная установка так и не обнаружена, на полу следы сильного удара, дверь стальная, толщина металла четыре миллиметра — буквально разорвана на части, предположительно неким механизмом. Также на месте обнаружена кровь обработанная неизвестными химикатами, - на экране появилось фото алых потёков на остатках двери. - Также Ливси утверждал, что у нашего героя не было маски, а его лицо и было черепом.       - То есть этот парень не только хорошо информирован, но ещё и оснащён, - шеф обвёл зал тяжёлым взглядом и добавил: - необходимо найти его и выспросить детали. Делом занимается Степлтон, и вы все будете помогать ему искать данные жертв, места захоронений, ближайших живых родственников и вообще заниматься всем тем, что поможет нам отбиться от прессы, потому что когда они узнают, что какой-то пацан поймал маньяка о существовании которого мы даже не подозревали, то нас с говном сожрут. Это понятно?       - Так точно!       - Прекрасно. Теперь вы двое, - обратился он к Питеру и Джори, - для вас у меня есть другое дело. Этой ночью кто-то забрался на заднее сиденье движущегося автомобиля и выпотрошил беременную женщину.       - Мать твою… - Выдохнул Джори, переглянувшись с Питером.       - Девушка была к тому моменту уже мертва, - продребезжал, упорно работающий челюстями Уилкис, - аневризма. Ребёнок, как ни странно, в порядке.       - А кто её вёз?       - Отец ребёнка.       - Он мог сам это сделать?       - Сильно сомневаюсь, - Уилкис поморщился, - разрез ровный и точный, будто скальпелем, в машине на ходу я и сам так не разрежу, а он простой клерк. Да и крови на нём почти не было.       - Он в участке? - Задумчиво спросил Питер.       - Он в больнице! - Рявкнул шеф, - его так обкололи успокоительными, что он двух слов связать не может. Бедолага заявил, что младенец летал по салону. Всё, кончайте время тратить! - Гаркнул он, - у нас тут дохлый маньяк, мститель в маске и дружелюбный хирург-психопат и если мы не разгребём это дерьмо, то вылетим из полиции впереди собственного визга! За работу все.       После команды люди начали расходиться, дел действительно было невпроворот, да и шефа лучше лишний раз сейчас не злить. Толкнув на выходе плечом Уилкиса, Джори подождал Питера и отошёл с ним в сторонку. Достав пачку сигарет, он привычно вытряхнул одну и зажал в зубах.       - С чего начнёшь?       - Поговорю с отцом, - Питер пошевелил усами и засунул руки в карманы, - надо убедиться, что это не он.       - Ты там полегче с ним, бедолаге и так тяжело, а если у него окончательно съедет крыша, то нас точно по головке не погладят, - Джори прикурил и медленно пошёл прочь, - ладно, бывай, я тогда поищу свидетелей и записи с камер.       Питер кивнул и двинулся в другую сторону, напоследок буркнув:       - У меня бы уже точно съехала. Ненормальное дело и ненормальный день.       ***       Внутренний дворик, Хогвартс. 1993 год       - Вона исчо у нас. Пачиму ты не прешол? - Выразительно прочитал Поттер и, смяв листочек в кулаке, поднял взгляд к небу, - нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет.       - В злости своей муж благородный подобен тигру, но думает трезво, - глубокомысленно изрекла книга, покоящаяся на коленях медитирующего профессора Ронга.       - Разум противен животным, - возразил профессор ЗОТИ, - трезвость ума и рассудка — лишь человеку присущи. Не отказавшись от них, как может муж благородный уподобиться зверю?       Студенты с разных факультетов и курсов замолчали, пытаясь расшифровать фразу профессора. Его акцент с каждым произнесённым словом становился сильнее. Особенно забавно выглядели близнецы Уизли: они переглядывались, смешно морщили лбы и шептались с таким видом, словно стали свидетелями чего-то необычайно важного. А вот остальные были куда спокойнее — Ронга с его чудачествами уже давно воспринимали как данность.       - Похоже пришло время уподобиться зверю, - Гарри не глядя выбросил письмо в урну и, сложив рупором руки, заорал так, что все находящиеся во дворе чуть не упали, а над лесом взвились испуганные птицы, - Малфой!       - Чего? - Донёсся издалека не менее громкий ор Драко.       - Я иду причинять боль и творить непотребства, ты заинтересован?       На некоторое время во дворике повисла тишина: студенты морщились и тёрли уши, Ронг безмятежно листал книгу, близнецы забрасывали его диагностическими заклятьями.       - Возможно.       - Уизли! – Внезапно рявкнул Гарри и, подскочив к близнецам, схватил их за руки и потащил прочь, - за мной!       - Что? Да это не…       - Мы! Мы ничего не делали.       - Сделаете, - отрезал Поттер, - я вам даже за это заплачу.       - О, ну тогда…       - Мы в деле!       Близнецы радостно осклабились и чуть ли не вприпрыжку побежали за Поттером, окружающие похмыкали, развели руками и продолжили свои ненадолго прерванные дела. Выброшенным письмом заинтересовались только двое – Гермиона и Дафна аккуратно призвали его из урны и, с легко читаемым на лицах нетерпением, исчезли.       ***       - Сириус, - Гарри просунулся в дверь и махнул мужчине рукой.       - Гарри, - Блэк оторвался от бумаг и смерил крестника слегка затуманенным взглядом, - тебе что-то нужно? Может чаю?       - Бабу хочу.       Сириус поперхнулся воздухом и, выпучив глаза, уставился на Поттера. Тот, впрочем, ничуть не смутился, мотнул головой и рядом с ним появились две конопатые макушки. Ткнув пальцем в дрыхнущую в кресле Виски, он заявил:       - Вот эту вот.       У Блэка задёргалось веко.       - А эти, - мужчина указал на близнецов, - будут свечку держать, или участвовать?       - Они у нас снабженцы, за расходники отвечают.       - Гарри, у меня полно работы, ты зачем пришёл?       - Отдай мне свою женщину, - возопил Поттер, воздев руки к потолку, близнецы за его спиной скорчили страшные рожи и выпустили в потолок по фейерверку.       - И речи быть не может! – Выпалил Сириус, - и она не моя женщина.       - Ревнует, - доверительно сообщил Фреду Гарри.       - Её? Ещё чего!       - Я, между прочим, и обидеться могу, - Виски недавно проснулась и следила за спором сквозь полуприкрытые веки.       - Да ради Мерлина, обижайся! – Сириус смял ненужную бумажку и швырнул её в Виски, - может тогда ты перестанешь спать у меня в кабинете.       Женщина фыркнула, поднялась с кресла и, вздёрнув нос, продефилировала к Поттеру и близнецам, которые, ударив по рукам широко ухмыльнулись и стали пихаться локтями. Сириус только закатил глаза и махнул рукой.       - Мордред с вами, делайте, что хотите. Только чтобы завтра она была тут вовремя.       - Завтра выходной, - игриво шепнула на ухо Поттеру Виски.       - Не смей флиртовать со мной, женщина. Ты нужна мне для дела, - Гарри сурово нахмурился и вышел из кабинета.       - Флиртовать? С тобой? Пф.       Когда Виски исчезла за дверью, Сириус выдохнул и потёр глаза.       - А со мной она не заигрывает, - задумчиво пробормотал он.       - Нервничает, наверное.       - Да, девчонки когда волнуются, то делают вид, что им и дела нет.       Близнецы, несмотря на агрессивный цвет волос и неудержимую гиперактивность, каким-то образом умудрились затеряться в его кабинете и теперь бегали от одной стены к другой, заглядывая в шкафы, читая названия на корешках книг и переглядывались, не скрывая довольства на наглых конопатых харях. Пока Блэк, опершись щекой на кулак, наблюдал за ними, парни о чём-то тихо спорили, теребя странно знакомый лист пергамента. Насторожился он, когда близнецы как-то странно посмотрели на него и стали бочком подходить к столу.       - Мы однажды слышали, как Гарри назвал вас Бродягой.       - Может ли быть так, что вы тот самый Бродяга? – Джордж многозначительно подвигал бровями.       - Один из легендарных мародёров?       - Откуда вы?.. А. – Взгляд Сириуса вернулся к пергаменту. Ему почему-то вспомнилась Макгонагалл, которая жаловалась на постоянную нехватку времени и каверзы близнецов. Вечно юный хулиган в его душе был на стороне близнецов, но вот злой администратор, закалённый в боях с министерством всецело поддерживал Макгонагалл, - да, это моя старая карта. Меня и моих друзей.       - Посоветуйте нам что-нибудь!       - Да! С вершин вашей мудрости и величия! – Возопил, сверкая глазами, Фред, - научите нас и тогда наши деяния тоже войдут в легенды.       - Учитесь, трудитесь и кушайте овощи.       - Э?..       - Вас уже Гарри заждался.       - Мордред, точно! – Одновременно воскликнули близнецы и рванули было к двери, но на полпути остановились, покосились на полки с книгами и устремили жалобные взгляды на Блэка, - у вас тут есть такие книги интересные.       - По зельям и…       - Чарам. Мы возьмём их почитать?       - Нет. – Сириус поднялся и, схватив близнецов за уши, повёл к двери.       - Но почему? – Заныл Джордж, - мы же на время. Дня на два…       - Или на три. Максимум на неделю.       - Вы оскорбили меня в лучших чувствах. Я про девочек знал больше, чем вы оба вместе взятые ещё тогда, когда ваши родители по тёмным углам обжимались.       - Мы ошибались! – Хором выпалили близнецы, - простите нас, о мудрейший!       Сириус фыркнул и выпихнул Уизли за дверь.       - Книги можете скопировать, - на лицах близнецов расцвели улыбки, но Сириус тут же осадил их, - завтра.       Выпроводив близнецов, Блэк вернулся к столу, с неохотой пошевелил бумаги и, отойдя к окну, с лёгким возмущением проговорил:       - И правда, а почему это она со мной не заигрывает?       ***       Джеймс отодвинул от себя тарелку, откинулся на спинку стула и, сыто отдуваясь, принялся оглядывать зал. Деньги у него появились, а вот привычка есть в самых мерзких и дешёвых трактирах никуда не исчезла. Вот и сейчас он сидел в углу, спиной к стене и слушал, собирал слухи, запоминал лица. Внезапно на улице послышались громкие голоса, а затем, совсем уж неожиданно, дверь с треском рухнула и в дверной проём, спиной вперёд, влетел громила-охранник.       - Именно поэтому без классицизма, не было бы кубизма, такое течение в живописи просто не появилось бы, - донёсся с улицы насмешливый голос.       - Но его нельзя рассматривать исключительно, как придаток – это самостоятельное течение, - упорствовал владелец второго голоса – холодного, но в то же время будто бы раздражённого.       - У меня от вас голова пухнет, - заявила вошедшая в паб блондинка поистине выдающейся стати, - вы специально?       - Возможно, - усмехнувшись, ответил ей вошедший следом парень.       Джеймс едва удержался от того, чтобы не вскочить на ноги. Чёрные, беспорядочно торчащие во все стороны волосы, знакомые зелёные глаза и приметный шрам на лбу. Если до того, как Гарри вошёл внутрь, посетители просто глухо роптали, ожидая что же произойдёт, то теперь зал просто взорвался. Джеймс стиснул зубы и, опустив руку под стол, незаметно вытянул из рукава палочку. Женщина казалась опытным бойцом: постоянно вертела головой, не оставляя слепых пятен, держала палочку наготове, была напряжена и готова к действию, но в то же время расслаблена, да и Гарри не выглядел, как обычный подросток, слишком высокий, немыслимо крепкий и жилистый, даже с виду нечеловечески сильный и подвижный, как ртуть. Почти таким же был и вошедший последним парень, смутно похожий на кого-то, кого Джеймс раньше знал. Впрочем, если посетители паба решат на них напасть, то им не поможет ни опыт, ни сила и молодость.       - Итак, господа маргиналы… - Начал Гарри и Джеймс замер, готовясь защищать сына, - это уже третья грязная, вонючая, засиженная клопами дыра за сегодняшний вечер. Мы пришли сюда, чтобы донести до вас благую весть, готовьтесь принять её, как подобает.       В пабе установилась тишина. Гарри провёл пальцем по стене и, придирчиво его осмотрев, продолжил:       - Не то, чтобы мы не могли подойти к делу с умом, но по отношению к тем, кто шлёт мне дурацкие письма, такой подход неприменим, в силу отсутствия у них мозговой деятельности.       - Парень, - подал голос бармен, - ты что, больной?       - Я здоров! - Резко ответил Гарри, - у меня справка есть. Итак, два вопроса: кто нанимал людей для того, чтобы мне пакостить? Кто взялся за работу?       Парень замолчал и, вопросительно вскинув брови оглядел паб. Говорить никто не захотел, хотя многие знали ответ. На мгновение Джеймсу захотелось признаться, ему было очень интересно, что же произойдёт в таком случае.       - Не думаю, что они расскажут, - бросил спутник Гарри, пригладив платиновые волосы и достал из кармана какую-то печать.       - Да, было бы наивно на это рассчитывать. У тебя ещё не кончились чернила?       - Пока хватает.       - Прекрасно, - Гарри не ухмыльнулся даже, нет, он оскалился, выставив напоказ крупные, ненормально острые клыки, - значит вторую партию у близнецов покупать не придётся.       Джеймс едва успел сообразить, что потасовка уже началась, как для него всё уже закончилось: его подняли над полом, стукнули чем-то прямо по лбу так, что звёзды из глаз посыпались и вышвырнули наружу через распахнутое настежь окно. Снова соображать он начал, когда рядом с ним в кучу мусора рухнул неопрятный, воняющий кислым пивом и жареной рыбой толстяк. Меньше, чем за минуту на улице оказались все посетители паба и у каждого на лбу красовалась переливающаяся яркими цветами печать. Слишком тупой, чтобы работать честно? Взял подозрительный заказ и теперь не можешь заманить Поттера в ловушку? Просто отправь ему свой чёртов адрес! Гарри Поттер.       - Ну, дела, - пробормотал Джеймс, смеясь и ошалело мотая головой, - удалась шалость!       ***       Гермиона остановилась перед закрытой дверью класса, посмотрела в обе стороны коридора и, убедившись, что никто не подглядывает, выбила условный стук. Несколько секунд ничего не происходило, а затем к двери с той стороны кто-то подошёл и замер, прислушиваясь. Гермиона снова проверила коридор, кашлянула и подёргала за ручку.       - Принесла? – Донёсся из-за закрытой двери приглушённый голос.       - Да, открывай.       - Пароль! – Страшно прокаркали с той стороны.       - Дафна – вредина! – Вспылила Гермиона, - открой, я глупо выгляжу.       Послышался смех, щёлкнула задвижка и дверь открылась. На пороге, с ужасно важной мордашкой и прядью белокурых волос, зажатой между верхней губой и носом, стояла Дафна. Гермиона наклонила голову и вытянула губы трубочкой, пытаясь скрыть улыбку.       - Ты прошла проверку! – Высокопарно заявила блондинка, ткнув пальчиком в подругу, - только у Грейнджер такие беззубые оскорбления!       Гермиона показала подруге язык и проскользнула внутрь. Парты в заброшенном кабинете были сдвинуты к дальней стене, у доски стоял только преподавательский стол и пара стульев. Сама доска была увешана разнообразными листочками с ровными строчками текста и кляксами.       - Наконец-то пришла посылка из последнего магазина, - Гермиона положила на стол сумку, достала из неё почтовый тубус поставила на стол и, коснувшись палочкой торца, предусмотрительно отпрыгнула в сторону.       - Надо же, в этот раз даже ничего не взорвалось, - голос Дафны сочился ехидством, прошлая посылка, вместо того, чтобы тихо раскрыться, разлетелась по кабинету брызгами чернил и клочками смятой, мокрой бумаги.       - И одежду не надо чистить! – Радостно отозвалась Гермиона и, подскочив к столу, взяла лист бумаги и закупоренный пузырёк чернил, - приступим!       Пока гриффиндорка возилась с письменными принадлежностями: чинила перо, откупоривала чернильницу, придирчиво разглядывала песок, Дафна взяла в руки блокнот и приготовилась записывать.       - Итак, образцы номер семнадцать и восемнадцать, - Гермиона записала на листке номер, накорябала несколько кривых линий и поставила пару клякс, после чего повторила всё тоже самое со вторым листком, только написав на нём цифру восемнадцать и присыпав излишки чернил песком, - магазин «Барахолка на углу Косого». Совпадение с контрольными образцами…       Гермиона замолчала и, встряхнув листки в воздухе, чтобы окончательно высушить чернила, поднесла их к паре писем, висящих по самому центру доски.       - Полное? – Неуверенно проговорила она.       - Что? Правда? – Встрепенулась Дафна, - дай ка взглянуть.       Оттеснив подругу в сторону, блондинка придирчиво осмотрела листки, сравнила их с письмами и, важно покачав головой, довольно улыбнулась. Гермиона показала подруге большой палец. Дафна захихикала и потом повторила жест. Новые листки были приклеены к доске, блокнот забыт за ненадобностью.       - Что будем делать дальше?       - Отец владеет парой магазинов и у него есть книга, куда он записывает имена покупателей, - Дафна стала задумчиво накручивать на пальчик прядь волос, - может быть, в этой лавке есть что-то похожее?       - Значит нужно её достать! – Загорелась новой идеей Гермиона.       - Так просто нам её никто не покажет, тем более из школы нас никуда не выпустят.       - Тебя не выпустят, - таинственно поправила подругу гриффиндорка и стала собирать сумку.       ***       - Хагрид, ну пожалуйста, - продолжала канючить девушка, - мне ну очень нужно.       - Ты, эта, прекращай! – Прикрикнул на Гермиону смущающийся великан, - глупости какие, напиши и тебе, того, по почте бумажки енти пришлют.       - Но я очень много пишу, мне нужно много бумаги, - Гермиона устремила на лесника жалостливый взгляд, - жалко мне сову.       Аргумент оказался серьёзным, Хагриду тоже было жалко сову. Не в силах справиться с таким сложным выбором: пожалеть сову, или пожалеть школьницу, великан крякнул и пошёл заваривать чай. Гермиона терпеливо за ним наблюдала.       - Слушай, Хагрид, - пошла на очередной заход Гермиона, - сегодня ведь пятница.       Лесник неопределённо тряхнул гривой и глухо поддакнул в бороду.       - А меня всегда отпускают на выходные, сейчас уже вечер и если мы просто ненадолго отлучимся, то никто и не заметит.       - Нет! И не проси больше! – Рявкнул великан и, сам смущённый своим выкриком, вжал голову в плечи, - на, - буркнул он и немного неловко всунул в руки девушки ведёрную кружку с чаем, - осторожнее, он того, горячий сильно.       От веса кружки Гермиона чуть не свалилась с табурета. Покряхтывая и багровея от натуги, она всё-таки умудрилась водрузить её на стол, а затем рискнула отхлебнуть ароматного отвара. Обожглась, зашипела и вновь обратилась к леснику.       - Хагрид, а давай сыграем.       - Во что?       - У тебя же есть карты?       - Есть, как не быть? – Настороженно кивнул лесник.       - Отлично! – Обрадовалась девушка, - давай в двадцать одно?       - Не положено, - с сомнением протянул Хагрид, но затем махнул рукой и пошёл к покосившемуся комоду, - а и пусть, сыграем!       Старая, потрёпанная по углам колода выглядела в его руках чудно, словно спичечный коробок. Когда великан вернулся к столу и, приземлившись на огромный, сколоченный из брёвен стул, стал тасовать карты, Гермиона широко улыбнулась.       ***       - Зря, ой зря, - причитал великан, - что ж я с тобой играть-то сел? Сидел бы сейчас, чай пил…       Гермиона виновато улыбнулась и похлопала Хагрида по руке. Надуть доверчивого великана было до обидного просто. Леснику частенько было скучно, а Гарри, с которым он обычно играл, в последнее время был сильно занят, так что выиграть у него желание девушка смогла с лёгкостью. Будь он хоть чуточку хитрее, совесть мучала бы её куда меньше.       - Так тебе эта, куда надо-то?       - В барахолку на углу Косого, - Гермиона говорила едва слышно, вечером главная улица магической Британии выглядела совершенно иначе, кривые оконца будто таили чей-то пристальный взгляд, из тёмных переулков слышались шаги, а редкие фонари, должные давать ночью свет только нагоняли больше жути.       - Да это ж, почитай, в Лютном! – От выкрика Хагрида стёкла в окнах ближайших домов задрожали, а редкие прохожие аж присели от неожиданности, - ну нет, так дело не пойдёт! Я, эта… Ты… - От переизбытка чувств великан всплеснул руками и завалил ближайший столб, - нет, стой! А ну ка вертайся взад!       Завидев нужный магазинчик, Гермиона рванула к цели, за её спиной глухо топал Хагрид, с сопением и возмущённым бухтением обходящий каждый столб, что попадался на его пути. Из кривоватого оконца одного из домов высунула заспанную мордашку конопатая девчушка, но тут же снова скрылась внутри, из подвала выбрался большой белый кот. Дорога тут была не прибрана, кое-где кучками валялся мусор. Добежав, наконец, до двери, Гермиона на мгновение замерла, но затем, переборов нерешительность, дернула ручку на себя и вошла внутрь, ещё издалека она заметила, что, несмотря на поздний час в лавке горит свет.       - Добрый вечер, - позвала Гермиона, - вы ещё работаете?       Дверь ещё не успела до конца закрыться, как внутрь ввалился Хагрид, взопревший, всклокоченный и растерянно-недовольный. Только осмотревшись по сторонам и увидев камин, он немного успокоился и, достав огромный носовой платок, стал промакивать им лоб и шею.       - Отвык я уже совсем от таких забегов, - пропыхтел великан, - старый стал совсем.       - Прости, - повинилась Гермиона, - но мне правда ну очень надо было сюда попасть.       - Да эта, ладно, чего уж теперь.       Лесник махнул рукой и примостился на табуретке у входа.       - Ты эта, давай, шустрее выбирай, что тебе там нужно было и обратно пойдём.       Гермиона кивнула и подошла к прилавку, продавца всё не было и девушка решила осмотреться. На первый взгляд тут продавалось вообще всё, что имеет цену, начиная от хлеба и заканчивая поношенными штанами, но при этом всё лежало на своих местах, не было ни неопрятных куч, ни странных завалов и нагромождений из всевозможного хлама, как во многих других магазинчиках Косого. Впрочем, было и тут кое-что странное: большие, смутно знакомые напольные часы и вычурный трон. Жуткие и чуждые предметы, будто бы вылепленные из искажённых, сплавившихся в единый монолит костей. От вида трона по спине Гермионы поползли мурашки. Он весь состоял из кривых линий и плавных изгибов без единой ровной грани. Тонкая резьба, будто бы шевелящаяся сама по себе, сменялась влажно поблескивающей обивкой из бледно-синюшной кожи, наружу из-под поверхности, гармонично вписанные в узор торчали человеческие кости: пальцы, позвонки, черепа.       - Чем могу быть полезен?       Приятный баритон вывел Гермиону из оцепенения. Невысокого роста, худой, в безупречно сидящем костюме в чёрно-белую полоску, с котелком на голове и тростью в руках, продавец смотрелся тут странно чужеродно.       - Мне нужна бумага, - девушка поймала себя на том, что неразборчиво бормочет и, выпрямившись, заговорила громче, - перья, чернила.       - Какой любопытный выбор для юной леди, зашедшей в мой магазин так поздно вечером, - на лице человека играла тёплая улыбка, но голос его так и сочился насмешкой, - обычно спросом пользуются несколько другие товары.       - Неужели?       - О, да! Сказывается близость трущоб, - не переставая улыбаться, человек поморщился, - впрочем, вы ведь приличная девушка, вам знать о таком не положено.       - Я много чего знаю, - едва слышно пробурчала себе под нос Гермиона, но хозяин лавки, кажется, всё равно услышал. Странным образом, он вызывал у девушки отторжение и симпатию одновременно, - так у вас есть бумага?       - Увы, нет. Остатки раскупили.       - Кто?       - Вон те джентльмены, - усмехнулся человек и указал тростью на дверь.       От вида зашедшей в магазин парочки передёрнулся даже Хагрид. Невысокие, непомерно толстые, в потасканных не то мантиях, не то пыльниках цвета уличной грязи, с круглыми, без проблеска интеллекта лицами и лысыми головами, они были похожи друг на друга, как братья близнецы. Правда кое-чем они всё-таки отличались: на макушке одного из них пробивался редкий пушок, а на лбу другого переливалась радужными цветами какая-то надпись.       - Нам бы бумаги.       - Да, бумаги.       - Мы, это, пишем много.       - Ага, много, но плохо, постоянно по новой всякие штуки писать приходится.       - И чернил, чернил!       - Тех, что подешевле.       Новые покупатели, наконец, протиснулись в магазин и одновременно шагнули вперёд.       - Денег нам мало дали… - Грустно протянул лысый, как коленка толстяк.       - Да! Но погуляли мы на них хорошо! – Ответил второй, с остатками волос на голове, - правда теперь приходится из своих брать.       Пока новые покупатели увлечённо трепались, путаясь, перебивая друг друга и прыгая с пятого на десятое, Гермиона бочком отошла к Хагриду и, когда тот выступил вперёд, загораживая собой ученицу, подёргала его за рукав.       - Хагрид!       - Чего? – Великан нахмурился, но взгляда от толстяков не отвёл.       - Это они! – Прошипела Гермиона, тыкая пальцем в толстяков.       - Кто вони?       - Те, кто Гарри письма с угрозами пишет!       Хагрид выпрямился во весь рост, едва не задев макушкой потолок, сжал зонтик в руках так, что хрустнули спицы и шагнул вперёд. Толстяки заметили лесника, только когда его массивные лапищи опустились им на плечи, при желании, он мог перемещаться удивительно тихо. Хозяин магазина с одобрением смотрел на то, как назойливых покупателей вышвырнули за дверь, а когда Гермиона выскользнула на улицу следом, улыбнулся.       - Интересная девочка, - человек присел на краешек прилавка и ударил тростью о пол, часы исчезли, - но недостаточно, неужели братец привечает её только потому, что она уже была вписана в эту историю.       Удар и исчез трон.       - Или, быть может, он и для неё заготовил роль?       С третьим ударом пропал и он сам.       ***       Рассказать о том, что она нашла авторов писем с угрозами, Гермиона не смогла. Стоило ей начать говорить, как Гарри закинул её в седло, сам прыгнул следом, буркнул «всё потом» и пришпорил коня. Так они и скакали: хмурый и задумчивый Поттер, лежащая поперёк седла Гермиона и весело пофыркивающий Кудос. Впрочем, долго это не продлилось, внизу замаячили крыши Лондона и конь пошёл на снижение.       - Гарри, - позвала девушка, - что-то произошло?       - Умер предводитель жрецов темноты народа гоблинов, - как-то рассеянно ответил парень.       - Это плохо?..       - Это закономерно.       - Я… Извини, не понимаю почему ты недоволен.       - Потому что теперь это моя проблема.       Копыта Кудоса коснулись камней дороги перед Гринготтсом. Вокруг не было ни души, только гоблин-стражник нёс свою службу да где-то высоко ухали потревоженные совы. Гарри спрыгнул на землю, подал Гермионе руку и направился ко входу в банк.       - Я Мритью, длань присносущей тьмы, явился, чтобы исполнить договор. Ты ли заступишь мне путь?       Гоблин ударил рукоятью алебарды по земле и отточенным движением отошёл в сторону, Гарри толкнул двери и вошёл внутрь, Гермиона последовала за ним. На неё охранник не обратил внимания. Внутри здания было темно и тихо, но при этом жизнь тут не прекратилась даже ночью, просто она была другой, не такой, как днём. В почти полной темноте Гермиона не могла различить деталей, она видела только размытые тени, что бесшумно сновали кругом. Порой, Гарри останавливался перед одной из таких теней и задавал ей тот же самый вопрос - ты ли заступишь мне путь?       - Гарри, куда мы идём, - девушка ухватила Поттера за рукав.       - Молчи!       Гермиона прикусила язык и сильнее сжала пальцы Поттера. С каждой пройденной тенью, с каждым оставшимся без ответа вопросом они спускались всё ниже, пока не оказались в глухой каменной каморке. Гулко ухнул барабан, за ним второй. К ритмичному бою один за другим присоединялись всё новые и новые голоса. Они ухали, гремели и грохотали так, что всё внутри сжималось, уши закладывало, а каменные стены содрогались. По крайней мере Гермионе так сперва показалось. Когда Гарри обернулся и, слегка встряхнув её, заговорил, она поняла, что стены действительно движутся – они, постепенно набирая скорость, ползли вверх.       - Когда окажемся внизу - молчи. – Гермиона не видела лица Гарри, но знала, что он видит её и на всякий случай кивнула, - не издавай ни звука, даже если к тебе будут обращаться. Не принимай ничего из рук, вообще никак не давай понять, что ты видишь и слышишь окружающих. Ты поняла?       - Д-да.       - А ещё забудь о том, что у тебя есть палочка, не вмешивайся.       - А если…       - Ни в коем случае.       - Хорошо.       Гарри в последний раз легонько сжал её плечи и отвернулся. Стены ползли вверх всё быстрее и быстрее, рокот барабанов стихал, сменяясь скрипом трущихся камней и звоном невидимых цепей. Гермиона не знала, сколько они опускались, в темноте, среди монотонного шума она потеряла чувство времени и смогла понять, что спуск окончен только тогда, когда стены исчезли и в лицо ей подул влажный, странно пахнущий ветер.       Как только платформа остановилась, Гарри шагнул вперёд и Гермиона, вновь ухватившись за его рукав, поспешила следом. Помещение в котором они оказались было огромным. Со всех сторон, как звёзды на ночном небе вспыхивали и гасли светляки, мягко сияли грибы с большими шляпками, светился мох, куда-то вверх, к недосягаемому потолку вздымались гигантские каменные колонны. Подземелье подавляло, мысли о собственной никчёмности здесь проходили сами-собой.       - Мритью.       Голос раздался будто бы отовсюду, за ним последовал единый вздох. Воздух колыхнулся. Гарри поймал ладонь Гермионы, сжал её и пошёл вперёд, к неясно темнеющей впереди громадине.       - Из присносущей Тьмы пришли, в присносущую Тьму уходим, - скрипелел голос, - она, холодная, пустая – исток всех вещей. Жизни и смерти. Она – радетель законов и правил. С нею мы, её дети, заключили Договор.       - Договор, - громыхнуло со всех сторон.       - Жизнь в обмен на жизнь. Возрождение через Смерть.       Там, куда ушёл Гарри что-то вспыхнуло. Пока неверный свет не погас, Гермиона успела различить приоткрытый саркофаг и выступающую из него фигуру. Силуэты рядом с девушкой зашевелились.       - Выйдут двое, останется один.       - Мритью? – Раздался рядом с Гермионой грубый, надтреснутый голос.       От неожиданности девушка дёрнулась, а когда ближайшая тень шевельнулась и её руку обхватила жёсткая и сухая ладонь с длинными пальцами, вспомнила о предупреждении Гарри. Глядя строго перед собой, она попыталась вырваться и пойти дальше, но не тут-то было, гоблин держал крепко.       - Это ты? Ты выйдешь сражаться?       Гермиона не ответила. Она упорно пыталась вырваться из чужой хватки, но со всех сторон её хватали всё новые и новые руки. Гоблины упорно спрашивали у неё что-то, протягивали невидимые в темноте предметы, которые с металлическим грохотом падали у её ног, тянули вперёд. Гермиона закусила губу и, рванувшись, побежала вперёд, затрещала рвущаяся ткань.       - Присносущая Тьма, да скрепит этот договор, - громыхнул голос и чужие руки, всё ещё цепляющиеся за её одежду исчезли, - подними оружие, сын Тьмы!       Теперь, когда её никто не удерживал, Гермиона побежала куда быстрее и остановилась только тогда, когда врезалась в шершавое каменное возвышение. Гоблины, что расступались в стороны при её приближении, вновь сомкнули свои ряды. Шипя от боли, она потёрла ушибленный живот и всмотрелась в происходящее на помосте.       Две неясные фигуры двигались друг навстречу другу. Одна высокая, с застывшим отблеском лунного света в руке – Гарри, вторая приземистая, почти квадратная – его противник. Они сошлись в центре помоста, замерли на мгновение, а затем исчезли, в лицо Гермионе ударил порыв ветра. Только теперь странный, незнакомый запах подземелья забивала вонь жжёной резины и горячего камня. Первое столкновение оружия было неожиданным, нестерпимо яркий белый свет затопил зал и на мгновение высветил сражающихся: сосредоточенного Поттера и оскалившегося, покрытого бугрящимися венами гоблина.       Миг и они пропали. Исчезли в созвездии быстро гаснущих искр. Но именно это мгновение врезалось Гермионе в память, когда оба они были похожи не на живых существ, а на холодные скульптуры.       После первой сшибки воздух над помостом будто взорвался, вспышки следовали одна за одной, над помостом словно застыла гроза, посылающая вниз десятки, сотни молний. Фигуры Гарри и сражающего с ним гоблина выхваченные из темноты яркими сполохами появлялись то тут, то там в обманчивой неподвижности. Гоблин орудовал длинной, кривой алебардой, вместе с ней он словно порхал над землёй, вырубая в камне помоста глубокие борозды, лезвие его грозного оружия уже раскалилось докрасна, Гарри же стелился по земле, скользил, как прекрасная в своей смертоносной грациозности змея. Кругом разлетался горячий щебень, куски камня щёлкали по полу и впивались в кожу, но Гермиона не отводила взгляд.       - Давай, ну давай же, - шептала она.       Всё закончилось внезапно, за один удар сердца. Раздался сухой треск, бульканье и звук падения. Ветер исчез, от запаха дыма щипало ноздри. Гоблины за спиной Гермионы подались вперёд, их физически ощутимое предвкушение накрыло девушку с головой.       Минута молчания, другая, а затем в пещере раздался один единственный хриплый вздох.       - Сын Тьмы проиграл, Мритью, длань Ямы, забрал его жизнь в уплату договора.       Гермиона и шагу не успела ступить, как её кто-то ухватил за руку и поволок прочь. Вывел из толпы, затолкал в лифт и просто оставил одну.       - Гарри, - позвала девушка, ответа не было, - Гарри!       - Не кричи.       - Ты где? Ты в порядке?       Не сумев понять, откуда исходит голос, Гермиона стала слепо шарить в воздухе руками. Гарри хихикнул.       - Наколдуй свет, теперь можно.       Гермиона выхватила палочку и уже сделала первый взмах, как Гарри поймал её за руку.       - Самый тусклый.       Кивнув, девушка описала кончиком палочки петлю и, закрыв глаза, произнесла формулу заклятья. Даже сквозь закрытые веки она увидела свет, а уж открыв глаза, чуть не вскрикнула от неожиданности - таким ярким был крошечный магический огонёк. Щурясь, она опустила руку с палочкой пониже и посмотрела туда, откуда исходил голос.        - Каждый раз такое происходит, - произнёс Гарри, на волшебный огонёк он внимания не обращал и, сидя на полу, рассматривая свои ноги. Новые, ещё недавно добротные сапоги слегка дымились и зияли дырами на месте стёртых подошв.       - Гарри, - Гермиона облизала пересохшие губы и присела рядом с парнем, - ты как, в порядке?       - Да, разве что устал немного.       - Что произошло?       - Я выполнил свой долг, - Гарри ненадолго замолчал и, развязав шнурки, стянул с себя сапоги, - ту его часть, о которой ты пока не знала.       - Договор. Между гоблинами и твоим дедом? Это его они называют Тьмой?       - Присносущей Тьмой, - поправил Поттер, - у них в языке больше сотни слов для обозначения темноты и все они разные.       - И в чём суть договора?       - Вожди народа гоблинов, как и любые другие, очень хотят жить, вот в чём суть. Именно это удерживает их здесь, это и их долг перед их расой. И всё было бы как обычно, они бы умирали, я бы переводил их на другую сторону, не заключи раса гоблинов договор с Ямой: чтобы жил один, другой должен добровольно выйти на бой против Смерти.       - Отдать свою жизнь, - прошептала Гермиона.       - Да, но с моим появлением всё стало не так однозначно. Дед намекнул, что жертвой не обязательно должен быть гоблин, мы оба выходим на бой с готовностью умереть и оба можем послужить жертвой.       - Дай угадаю, - Гермиона горько усмехнулась, - он об этом намекнул гоблинам, а не тебе.       - Ты начинаешь понимать деда.       Гарри хмыкнул, пошевелил пальцами босых ног и, подхватив что-то с пола, поднялся. Рассмотреть предмет Гермиона смогла только тогда, когда парень поднёс его к самому огоньку – это было длинное кривое лезвие, насаженное на обломок деревянной рукояти. Проведя вновь возникшим из ниоткуда ножом вдоль лезвия, Гарри снял с него стружку, после чего пару раз с силой ударил по обуху, оставив глубокие зарубки.       - С тех пор они упорно пытаются меня убить, - проговорил Поттер, рассматривая затягивающееся на глазах лезвие, - постоянно придумывают что-то новое. В первый раз они выставили против меня обычного стражника, затем опытного воина.       - А в этот раз?       - Теперь они их специально растят, - Гарри поднял взгляд вверх и нахмурился, явно что-то прикидывая, - этому было… Три года. К концу боя он уже умирал от истощения, сгорел в попытке меня убить.       Гермиона уже видела друга таким: неестественно спокойным, отстранённым и холодным. Он не принимал того, что сделал. Девушка нашла руку Поттера и ободряюще сжала, в ответ он только покачал головой и, улыбнувшись, отошёл чуть в сторону.       - А вот самочинящаяся алебарда – это новинка, думаю, они не слишком обидятся, если я её свистну.       - Гарри!       - Что?       - А если они захотят её вернуть?       - Вредить они мне не станут, ведь тогда им снова придётся сражаться с дедом.       - А если они возьмут заложника?       - Выходить на бой надо добровольно, иначе чудо не произойдёт, - Гарри прицепил лезвие алебарды к поясу и хрустнул шеей, - туши свет.       - Nox, - вздохнув, Гермиона погасила огонёк и нащупала в темноте край рукава друга, лифт дёрнулся и остановился, впереди их ждала череда незнакомых мест и чужих смертей.