Любимец Смерти

Джен
NC-17
В процессе
1047
автор
Emptiness_my бета
Размер:
планируется Макси, написано 976 страниц, 59 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1047 Нравится 371 Отзывы 631 В сборник Скачать

Глава сорок седьмая

Настройки текста
      Кабинет директора, Хогвартс.       В кабинете тесно, в него набились, кажется, все кому не лень: деканы, некоторые профессора, лесник. И у всех скорбные лица. Дамблдор печально качает головой, словно дурацкий китайский болванчик, Снейп корчит рожи, видимо, пытается показать участие, но выходит у него паршиво, а уж у Макгонагалл на лице такой разлив, будто это у неё отец умер. А вот Дафна спокойна. По крайней мере она выглядит спокойной, хорошо себя контролирует.       Астория же рыдает в три ручья, ей уже не хватает воздуха, и она просто беззвучно разевает рот, пытаясь вдохнуть глубже. Её трясёт. Гарри отодвинулся подальше в тень.       Его сюда не позвали. Помфри позвали, Спраут позвали, даже Синистру почему-то позвали, а вот его нет. Не прогнали правда, и на этом спасибо. Дамблдор только просил подождать и зайти позже, видимо боялся, что Гарри наделает глупостей.       — Мы пытались связаться с вашей матерью, но пока что безуспешно, — увещевал Дамблдор.       — Она не в Британии.       Абсолютно безжизненный голос и лицо как у куклы, покойники бывают выразительнее. Что ж, если подумать, не так уж Дамблдор был неправ.       — От лица всего педсостава я вновь хочу выразить вам глубочайшие соболезнования, то, что произошло — страшная трагедия.       Директор старается, но выходит не слишком убедительно. Он многое знает о боли и о потерях, он очень многое пережил, он понимает, что чувствует девочка перед ним. И именно из-за того, что он знает так много, он не осознаёт этих чувств в полной мере, он просто помнит о них. Помнит о том, каково это, но сам уже не испытает их никогда.       — Благодарю вас.       — Вы, наверное, утомлены, побудьте с семьёй, отдохните. — Так выразительно бровями двигает, прямо загляденье. Да и брови кустистые, густые, чудо, а не брови. Гарри скрежетнул зубами.       — Как скажете, профессор Дамблдор.       Гарри решил подождать. Директор действительно был прав, лучше потерпеть, выяснить всё, что возможно тут, а не мотаться по всей стране в поисках виновных. Это глупо, нерационально.       — …знала вашего отца, он был таким…       Синистра квохчет, как курица. И главное, ей безразлично слушают её, или нет. Дафна вот не слушает, Астория тоже. Иронично, но в этом кабинете Снейп и Гарри единственные, кто воспринимает всю ту чушь, что она несёт вот уже третью минуту. Снейп-то забудет, а вот Поттер запомнит всё до последнего слова.       Одно радует, зельевар — декан и, как декан, должен остаться тут до последнего. Не то чтобы он не порывался уйти, но кто-то каждый раз ему мешал: то Дамблдор за рукав придержит, то Помона на ногу наступит. Поттер ухмыльнулся.       Синистра, наконец, довела свою мысль до конца, коротко выразила свои соболезнования Бабблинг, пригласила зайти в больничное крыло Помфри… Даже Снейп буркнул что-то ободряющее, не то уведомил, что девочки занятия до конца недели могут не посещать, не то выразил свою радость по этому поводу. Все приличия соблюдены, преподаватели разошлись по своим делам, а зельевар стал выпроваживать сестёр из кабинета, Гарри уже собрался было выйти из тени, как замершая в дверях Дафна обернулась.       — Мне нужно будет на несколько дней отлучиться из школы.       — Боюсь, это невозможно, мисс Гринграсс, — Дамблдор наклонил голову и посмотрел на девушку поверх очков-половинок, — мне очень жаль, но без присутствия родителя или опекуна, я просто не имею права отпустить вас. Таков закон.       — Это!.. — На мгновение Поттеру показалось, что Дафна всё-таки расплачется, но она просто кратко вздохнула и продолжила говорить всё тем же ровным, холодным тоном: — Со всем уважением, профессор Дамблдор, похоронами кроме меня заниматься некому.       — Ими займутся, мисс Гринграсс, не сомневайтесь. А теперь ступайте, побудьте с сестрой.       Снейп настойчиво потянул девушку за руку, но она не сдвинулась ни на сантиметр.       — Профессор Дамблдор…       Гарри скользнул за спину подруги и легонько щёлкнул Снейпа по нерву на локте, тот зашипел и отдёрнул руку. Не обращая внимания на гневный взгляд зельевара, он наклонился к уху Дафны.       — Иди, я обо всём позабочусь.       Дафна кивнула и вышла из кабинета.       — Гарри.       — Директор.       — Не желаешь ли присесть?       — Нет, не желаю.       Дамблдор откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе, Гарри же прислонился к дверному косяку.       — Для чего вы попросили меня задержаться? И почему не пригласили на этот милый вечер?       — По вполне очевидной причине, — директор в очередной раз кивнул на гостевое кресло, и Гарри с протяжным вздохом всё-таки сел, — ты явно зол сейчас, Гарри. Гнев плохой советчик.       — Сегодня я предпочёл бы обойтись без морализаторства. — Гарри положил руки на колени и отвернулся.       — Хорошо. Не мог бы ты приоткрыть окно?       Гарри хмыкнул, но просьбу выполнил, Дамблдор же прикрыл глаза и будто бы задремал. В кабинет директора ворвался сырой, сердитый ветер. Он завывал, бился о стены и закидывал в кабинет рыхлые комья тумана. Одним словом, вёл себя препаршиво, благо, долго буянить ему не удалось, всего спустя пару минут внутрь влетела небольшая коричневая сова.       После того, как птица умостилась на подлокотнике кресла, Дамблдор снял с её лапки письмо, покормил печеньем и выпустил обратно на улицу. Сова при этом скосила взгляд на Поттера и облегчённо ухнула.       — Что пишут?       Пробежав пергамент взглядом, директор кивнул своим мыслям и протянул его Гарри.       — Ознакомься.       — Удар головой? — брови Поттера взлетели вверх. — И Нотт, которого видели рядом, конечно же, совершенно не при чём. Охотнее верится в то, что ваших людей перекупили.       — Это действительно возможно, — Дамблдор кивнул.       — Вы хотите, чтобы я разобрался в произошедшем?       — Без насилия, — воздел вверх палец Дамблдор.       — Лишнего насилия. И мне нужно имя вашего информатора.       — Любое насилие лишнее, а знание моих источников тебе не требуется, — с улыбкой ответил директор, — всё необходимое изложено в письме.       Поттер поставил локоть на подлокотник, подпёр подбородок кулаком и состроил страдальческую мину.       — Давайте так, я не наношу непоправимых травм, но вы даёте мне переговорить с ним через сквозное зеркало.       — Гарри, это не торг.       Это был именно торг. После всех сегодняшних переживаний Поттеру очень хотелось вытрясти из кого-нибудь душу и старик для этого подходил идеально. Подраться, конечно, было бы лучше, но и старое доброе психологическое насилие тоже подойдёт. Не всё же время ему Снейпа донимать, не так ли?       ***       — Не подходит, — Уильям сорвал шейный платок, швырнул его на пол и чуть ли не по пояс зарылся в ящик, — синий не подходит, зелёный тоже, красный — слишком по-гриффиндорски… Может вот этот, шёлковый? Как тебе?       — Мистер Мэй платит мне за твою охрану, не за разговоры.       Абсурд, полный абсурд. Карликовый глава семейства, его озабоченная жена, которая пыталась залезть к Джеймсу в штаны три раза… вчера, и, как вишенка на торте, сынок Сириуса, вот уже второй час наряжающийся на слёт юных пожирателей. Жизнь Джеймса вновь свернула куда-то не туда.       — А всё-таки, Бутч, какой лучше? Этот или этот? — Уильям приложил к груди пару платков. — Шёлковый выглядит дороже, но кашемировый удобнее и ярче.       Джеймс медленно вдохнул и выдохнул. Жизнь после побега из тюрьмы была щедра на идиотов: сперва он искал их сам, теперь они находили его. Можно было подумать, что Уильям так издевается, но нет, это была чудовищная, доходящая до умственной отсталости легкомысленность. Что бы с ним не произошло, уже через пять минут он мог махнуть на это рукой и заняться чем-то более интересным, а, учитывая его богатую наследственность, обычно это было связано с выпивкой или женщинами.       — Как-то раз, ещё до войны, в паб на Лютном зашёл мужик с таким же шарфом, — Джеймс задумчиво возвёл взгляд к потолку, — да, таким же. Шёлковым.       — Значит выберу его.       — Им его и задушили. Отличный материал: не рвётся, не тянется, да и продать можно за хорошую цену.       Джеймс мечтательно улыбнулся, а Уильям нервно сглотнул и потёр шею. Вздохнул, встряхнулся и повязал на шею кашемировый шарф. Лицо у него при этом было восторженно-удовлетворённое. От мысли, что они с Сириусом в свои школьные годы были такими же, Джеймса передёрнуло.       — Я готов!       — Теперь мы можем идти?       — Да! Кстати, друг, ты кого-нибудь из ближнего круга знаешь?       — Всех знаю, но… А ну, отцепись от меня!       От Уильяма пришлось буквально отбиваться. Признание Джеймса привело парня в экстаз, так что следующие несколько минут он скакал вокруг своего телохранителя и пытался не то обнять его, не то задушить. В комнату на шум зашла миссис Мэй, с улыбкой покачала головой и попыталась ухватить Джеймса за задницу.       — Хватит! — взвыл Джеймс. — Ты — к мужу иди! Его за жопу хватай! — женщина попыталась что-то сказать, но Джеймс заорал на неё так, что стёкла в окнах задрожали: — Заткнись, корова! Я, что, по-твоему, какая-то крыса, которая будет трахать жену нанимателя в его же доме?! А?       — Н-нет?       — Это что, вопрос?! — рявкнул Джеймс.       — Нет! — пискнула женщина, выпучив глаза и вытянувшись в струнку.       — Отлично, свободна!       Патриция бочком, вдоль стеночки, выскользнула из комнаты, а Джеймс медленно повернулся к Уильяму. Видно было что-то такое во взгляде мужчины, что заставило Уильяма на время стать серьёзным, а происходило это нечасто. К тому моменту, как Джеймс завершил свой разворот, галстук был повязан, все пуговицы на сюртуке застёгнуты, а туфли отчищены заклинаниями до блеска.       — Готов? Шагай, — уже спокойно сказал Джеймс и кивнул на камин.       — Вообще мы тебе деньги платим, это ты должен нас слушаться, — буркнул парень.       — Я тебя не слушаюсь, потому что я не идиот, Уильям, а ещё потому, что платит мне твой отец, — Джеймс положил руки в карманы и расправил плечи, — и платит он мне в том числе за то, чтобы я не подчинялся тебе.       — Ну, может…       — Без "может", Уильям. Топай.       В камин полетела горсть дымолётного пороха, следом туда же полетел Уильям. Джеймс достал из-за пазухи флягу, хлебнул и шагнул следом.       — Приёмная поместья Малфоев.              ***       — Ваша палочка, мистер охранник, сэр.       Здешнему домовику не хватало только платиновой шевелюры, чтобы полностью походить на своего хозяина. У него была такая же паскудная рожа, надменный взгляд и привычка цедить слова сквозь зубы. Истинный, непризнанный наследник рода Малфоев.       — Вы получите её в конце приёма, мистер охранник, сэр, — прогнусавил домовик и убрал палочку Джеймса в изящный ларец, — комната для прислуги дорогих гостей отмечена чёрным щитом, вы можете провести время там. Также вы можете сопровождать вашего хозяина по территории поместья, мистер охранник, сэр, но этому эльфу велели передать, что в главном зале охрану дорогих гостей видеть не рады.       — Я знаю правила.       Уильям уже ускакал прочь, так что ему следовало поторопиться, не то чтобы он сильно переживал за здоровье этого идиота, но от того, сколько и чего тот наболтает, зависело то, сколько человек захотят его убить, а от этого уже зависела целостность его, Джеймса, шкуры. А уж в способность Уильяма мести языком Джеймс не сомневался нисколько. Перехватить его удалось у самого порога главного зала.       — Палочка с собой?       Уильям заторможенно кивнул, в мыслях своих он был уже у столов с закусками, болтал с девушками, пил и веселился, поэтому то, как Джеймс вытянул у него из кармана главный инструмент каждого мага, даже не заметил. Как, впрочем, не заметил и мощнейшее силенцио вместе с умелым внушением. Чем обеспечил себе сильнейший голод и жажду до конца вечера.       — Теперь можно заняться чем-нибудь полезным.       Джеймс по-хозяйски убрал палочку в кобуру и неспешно пошёл по просторному коридору. Колонны и барельефы, лепнина, картины, вазы, доспехи… Да, тут было на что посмотреть. Джеймс вертел головой и пялился по сторонам. В прошлую войну ему так и не довелось побывать в родовом гнезде Малфоев, а вот сейчас судьба завела. На лицо Джеймса сама собой вылезла довольная ухмылочка.       Конечно, большая часть дома была сейчас закрыта, да и за порядком тут следили, но… Всегда можно было найти возможность подгадить ближнему своему. Особенно, если этот ближний — Малфой.       — Эй, друг, — окликнул мордоворота-охранника Джеймс, — где тут уборная.       Мордоворот в ответ наморщил лоб.       — Туалет. Сортир, — предложил Джеймс. — Сральник?       — Туда, — пробасил мордоворот и махнул башкой.       — Спасибо, друг, — Джеймс похлопал охранника по плечу, — кстати, тебя часом не Уильям зовут?       — Чё?       — Ничё, друг, бывай.       Туалет удалось найти не сразу и, к чести мордоворота, его вины в этом не было. Просто уж к чему-чему, а к туалету в доме Малфоев эпитет «сральник» подходил меньше всего. Он подходил к комнате прислуги, к увиденной издалека совятне, даже к содержимым голов некоторых пожирателей, но не к этому помещению. На самом деле, при желании тут можно было дать бал.       Среди всего этого великолепия — света, воздуха и гуляющего эха — было даже как-то совестно делать свои дела. Джеймс, однако, справился с собой. Мучимый совестью, он установил прослушку, увешал стены слабенькими проклятьями, сглазил величественный мраморный трон и накорябал на стене за одной из картин кучу матерных слов.       Труд это был тяжкий, но нужный, ведь люди не то чтобы часто выбалтывали в туалете свои тайные планы, но, как ни странно, и не такое Джеймс в жизни видел.       — Чувствую себя победителем.       Джеймс сел на трон, важно положил руки на колени и оглядел помещение. И тут же наткнулся взглядом на входную дверь, ту самую дверь, на которой торчал излишне вычурный засов и которую он забыл закрыть. Панике в его работе поддавались только новички и недоумки, а ни тем, ни другим Джеймс не был. Именно поэтому он медленно поднялся, нажал на спуск и поднял крышку. Детали, ты всегда горишь на деталях. Джеймс поёжился. Он слишком расслабился, стал небрежным.       — …прикрыть тебя!       Кто-то с другой стороны толкнул дверь, но Джеймс успел подбежать к ней и бесшумно задвинуть засов, а затем, не издавая ни звука, вернулся на середину помещения. Дверь вновь дёрнулась.       — Занято! — рявкнул Джеймс.       — Меня не надо прикрывать, я, чёрт подери, ничего с ним не делал.       В дверь с новой силой заколотили, Джеймс нарочито громко выругался и пошёл к двери. Громко матерился, громко топал, с силой стучал засовом, делал всё так, чтобы его точно услышали и приняли именно за того, чью шкуру он носит.       — Вы уже закончили?       Крайне вежливый тон и чуть менее вежливо приставленная к подбородку волшебная палочка. Малфой был щедрым хозяином, он не стал сразу проклинать зарвавшегося гостя, Нотт же, что стоял рядом с ним, зло сжимал руки на набалдашнике трости. И вот именно он мог проклясть запросто и даже этого не заметить.       — Да, — прохрипел Джеймс и медленно поднял руки, — прошу прощения, сэр.       — Прекрасно.       Люциус дёрнул щекой и Джеймс со стуком захлопнул рот, затем медленно, бочком, проскользнул мимо пожирателей и замер, когда палочка, что ни на секунду не отрывалась от его горла, вдавилась чуть глубже.       — Чернь в последнее время совсем распоясалась, — протянул Малфой, — ничего, это мы тоже исправим.       — Маглолюбцы и выродки, — Нотт подтянул перчатки и до скрипа сжал кулаки. — Такие, как ты, обожают Дамблдора, не так ли? Наслушались его сказок и теперь считаете себя ровней нам.       — Да я его не видел-то ни разу, даже в школе не учился. Мне до старого пня и его болтовни дела нет, но, была бы моя воля, я бы его из школы убрал.       — Да ну? — без особого интереса спросил Малфой. — И кого же такой, как ты, видит на месте старого козла?       — Куда уж мне… — палочка сильнее вдавилась в горло Джеймса, — бабу. Бабу, да с сиськами побольше.       Пожиратели переглянулись и похмыкали, палочка, что упиралась Джеймсу в горло, исчезла.       — А ты горазд болтать.       — Тем и жив, сэр.       — Проваливай, — Малфой величаво махнул рукой, — сейчас ты нас повеселил, но в следующий раз мы не будем столь милосердны.       Торопливо кивая и кланяясь, Джеймс попятился назад, а затем втянул голову в плечи и торопливо зашагал прочь. Впрочем, сразу за ближайшим углом его походка стала медленнее, а плечи расправились. Кругом никого не было, так что он достал палочку и сделал короткий жест, постоял немного, будто прислушиваясь, а затем пошёл дальше. В ушах его, неслышно для окружающих, шептали чужие голоса.       «…тогда зачем скрывать это? Тем более от своих. Всё равно это был неприятный многим человек», — это Малфой, у него удивительный голос, каждый, кто его слышит, начинает мечтать о том, чтобы хорошенько врезать его обладателю.       «Я устал повторять, Люциус! Я. Не. Убивал. Его».       «Зная твой нрав, Северин, трудно в это поверить».       «Люциус! — взорвался, наконец, Нотт. — Выйди и дай мне посрать!»       — Судя по вашим рожам, вы вообще срать не можете, — буркнул Джеймс, — а только наслаждаетесь многолетним запором.       «Хорошо. Но если появятся проблемы с министерством, сообщи мне. Лишнее внимание нам не нужно».       «Знаю!»       Раздались звуки шагов и стук трости по полу, затем хлопнула дверь и всё затихло.       «Colloportus».       По шуршанию одежды и натужному кряхтению, Джеймс уже понял, что больше ничего интересного не услышит, но решил подождать ещё немного. Под аккомпанемент мучений Нотта, он с улыбкой вошёл в комнату для прислуги, где коротали вечер такие же наёмники, как он. В тот момент, когда зашуганный эльф в сальной наволочке поднёс ему кружку пива, Нотт закряхтел особенно громко, а после душевного пожелания выпавшего геморроя, ещё и застонал. Настроение Джеймса стало до неприличия благостным.       «У вас кровь идёт».       Джеймс дёрнулся и едва не расплескал пиво. Странно знакомый голос, словно уже слышанный где-то мельком.       «Ч-что? Ты?! Откуда…»       «Вот отсюда».       Послышался звук удара, тихий хруст и болезненный вскрик.       «Из носа, а не оттуда, откуда вы подумали, но с последним вы и сами неплохо справляетесь».       «Мелкий говнюк!» — гнусаво прохлюпал Нотт. Снова раздался хруст.       «У вас палочка сломалась», — сочувственно сообщил неизвестный.       «Чего тебе нужно, Поттер?»       Джеймс медленно выдохнул и уткнулся в пивную кружку, так, чтобы никто не видел его лица. Конечно, он слышал этот голос. Ночью в пабе, сразу перед тем, как обзавестись штампом на лбу и вылететь в окно. Похоже, его сын всегда приходит внезапно.       «Я хочу знать, что произошло с Дэниэлом Гринграссом».       Нотт странно забулькал. Сперва Джеймс даже не понял что это, не то плач, не то судорожная попытка вздохнуть, и только после того, как тот захохотал, стало ясно, что это был за звук. Нотт смеялся.       «Ты, маленький ублюдок, можешь взять свой интерес, — сумел проговорить между вдохами пожиратель, — свернуть его в трубочку и засунуть себе в зад!»       «И после этого, вы мне расскажете, что произошло?»       Джеймс булькнул пивом и закашлялся, у Нотта вопрос Гарри вызвал примерно такую же реакцию.       «Кстати, как часто вы о таком фантазируете? — голос у Гарри был абсолютно серьёзен, ни капли издёвки, ни намёка на насмешку. — Я слышал, что для таких как вы есть специальные клубы…»       «Avada kedavra!»       «…впрочем, не уверен, что вас туда пустят, — договорил парень, — слишком уж вы противный».       Джеймс сидел за столом и до боли стискивал кулаки. Что это было? Что с этим парнем? Как мог его сын вырасти таким? Он ведь отчётливо слышал такой знакомый свист убивающего проклятья. Это смерть, гарантированная и неминуемая. Джеймс на своей шкуре знал, что это такое. Неважно сколько раз ты уже был в бою, не важно сколько раз тебя пытались убить, каждый раз был, как первый. Всегда, когда это проклятье пролетало мимо, на голове Джеймса начинали шевелиться волосы, потому что он всем своим естеством, каждой клеточкой тела чувствовал прошедшую рядом смерть. Кем нужно быть и через что пройти, чтобы не обращать на такое внимания?       В туалете вновь что-то хрустнуло.       «Может у вас есть вторая запасная палочка? Давайте я её прямо сейчас сломаю, время дорого».       «Ты сэкономишь себе время, если уберёшься отсюда, потому что я всё равно тебе ни Мордреда не скажу, — неожиданно спокойно ответил Нотт, — и требовать ты ничего не можешь, это дело — не часть нашего уговора».       «Первое ваше заблуждение, мистер Нотт, в том, что я пришёл к вам, как Гарри Поттер, враг Тома Реддла, в то время, как я нахожусь здесь, как Гарри Поттер, друг Дафны Гринграсс. Второе ваше заблуждение в том, что я не могу требовать, мистер Нотт. Ведь я сильнее вас. И сейчас для меня, как друга Дафны, ваша полезность, как шпиона, ничтожна, а, следовательно, я с лёгкостью вытрясу из вас душу, только чтобы узнать, что же произошло с отцом важного мне человека. Так стало понятнее, мистер Нотт?»       Пожиратель не ответил.       «Итак, я уже знаю, что это ваши действия стали причиной гибели Дэниэла Гринграсса. Я просто не понимаю того, как это произошло и почему».       «Значит, вот какой это будет разговор…»       «Именно, мистер Нотт».       Пожиратель снова засмеялся, а затем с издёвкой проговорил:       «Кто бы мог подумать, золотой мальчик Дамблдора угрожает немощному старику пытками и смертью. Многие могут задуматься — так ли уж светел Великий Светлый с такими-то последователями».       А когда Гарри ответил, Джеймса прошиб холодный пот. Дело было не в том, что он сказал, а в том как. Это был словно голос с того света: тихий шёпот, шелестящий, точно опавшая листва, но в то же время глубокий, с низкими, отдающимися где-то глубоко внутри вибрациями. Голос, от которого будто стало холоднее.       «Если вы, мистер Нотт, сами верите в свои слова, то вас ждёт только смерть».       «Да, — хрипло и как-то рассеянно сказал Нотт, — я вижу. Вижу».       Сказал и замолчал. Джеймс напрягал слух, так сильно, как мог, но слышал только дыхание. Именно поэтому голос пожирателя, когда тот, наконец, заговорил, прозвучал для него, словно гром.       «Он разозлил меня, — обронил Нотт, после чего ненадолго замолчал, — просто разозлил. Все эти его ужимки, стишки… Весь вечер этот… он пудрил мне мозги, во время встречи и после. А потом я понял, что он просто издевается. Я не выдержал».       «И тогда вы его убили?»       «Я не собирался этого делать! — внезапно выкрикнул Нотт. — Он мог не поддерживать наше дело, но он, чёрт подери, чистокровный! Нет, я не убивал его».       «Но Гринграсс мёртв, — произнёс Гарри. — В кабинете вы были вдвоём. Так что же произошло?»       «Я-я. Я ударил его. Не выдержал и ударил». Джеймс услышал в голосе Нотта то, чего не было прежде — раскаяние. «Я не хотел. Я ударил его и он упал».       «Покажите руки, — властно приказал Гарри. — Ссадины на костяшках безымянного и мизинца, отёчность. Рука ведущая. Кулак не набит, типичный удар дилетанта. Скорее всего в висок».       «Да», — выдохнул Нотт.       «До чего же глупо».       Джеймс ждал продолжения, но его не было. Гарри ушёл так же бесшумно, как и появился, да и Нотт больше ничего не говорил, только сдавленно ругался и шипел сквозь зубы. Странный, очень странный день.       ***              — Вот такие дела. После этого он угнал морозильник, полный сельди, побрился налысо и женился на толстой усатой еврейке, а затем сошёл с ума и взял кредит на недвижимость.       — Он точно сошёл с ума только после того, как женился?       — Точно.       — Странно.       Бармен подышал на кружку, потёр её тряпочкой и поставил на стол.       — Кстати, детей у них семеро. И все за один раз родились.       — Сдаётся мне, ты меня дуришь, — пошевелил усами бармен.       — Клянусь девственностью моего папы — это правда, — Гарри подхватил кружку и посмотрел внутрь, — а почему тут пусто?       Бармен вздохнул и взял со стойку очередную кружку.       — Парень, сколько тебе лет?       — Сорок два, — без запинки ответил Поттер.       Бармен задумался, пошевелил усами, скрипнул тряпкой по чистой кружке. Зыркнул на Поттера, потом на других посетителей, посмотрел на руку и попытался загибать пальцы. Сбился на шести и только после этого вынес вердикт:       — Нет, всё равно не налью.       — А как вы выручку считаете? — с неподдельным интересом спросил Гарри.       — Кнаты к кнатам, сикли к сиклям, галеоны к галеонам, — махнул рукой бармен, — ты мне лучше вот чего скажи. На кой чёрт твоему другу понадобилось столько сельди?       — Да поди разбери, о чём там Драко думает, но вообще… — Гарри подтянул к себе тарелку с солёными орешками, хитро прищурился и поманил бармена пальцем, — если говорить по секрету…       — Эй!       На плечо Поттера легла чья-то бледная рука. Парень обернулся. Перед ним стоял одутловатый, похожий на орангутанга мужик в затасканном полупрозрачном пеньюаре, штанах до колена и резиновых сапогах, его лицо и вся одежда были заляпаны жиром, а сухие рыжеватые волосы торчали во все стороны, словно пакля. А чуть позади стоял второй субъект. Он трясся, постоянно потирал руки и лицо, моргал глазами вразнобой и нюхал воздух, что, впрочем, смотрелось весьма гармонично, ведь похож он был одновременно на гоблина и крысу.       — Ты Гарри Поттер?       — А ты королева Елизавета?       Орангутанг выпучил глаза, рот его приоткрылся. Некоторое время он стоял не шевелясь, а затем затряс щеками и резко обернулся к своему товарищу.       — Я что, королева?       — Да? — пискнул крыс.       — Да! Лизавета я, во! — орангутанг обернулся к Поттеру и блаженно улыбнулся. — А я и не знал.       — Ладно, ты победил. — Гарри вздохнул и закинул в рот несколько орешков. — Не мой уровень дебилизма. Вам чего надо?       — Мы Поттера ищем.       — Дыа!       — А он высокий, говорят, здоровый, волосы на башке чёрные и во все стороны торчат, — орангутанг замахал руками и случайно стукнул крыса по темечку. Крыс закатил глаза, упал навзничь и засучил лапками.       — И шрам у него прямо вот тут, — Гарри ткнул себе пальцем в лоб.       — Ага!       — Вот такой вот шрам?       — Да!       — И меня по счастливой случайности тоже зовут Гарри.       — Так мы тебя, что ли, ищем?       — Нет, — Гарри отвернулся к стойке.       Орангутанг удивлённо почесал брюхо, жест этот отразил бармен и крыс. Нос последнего подёргивался каждый раз, как Гарри разгрызал очередной орешек. В пабе было немноголюдно, но те посетители, что задержались тут допоздна, явно не привыкли к такой публике, один из них даже запустил в крыса каким-то заклятьем, пробормотал «а с виду и не скажешь, что человек», перекрестился и ушёл.       — Ладно, — разродился наконец орангутанг, — пойдём дальше искать.       В ответ на такое Гарри оставалось только устало выдохнуть и приложить руку ко лбу.       — Слушай, — бармен наклонился к парню и, не повышая голоса, спросил: — Ты, что, взаправду тот самый Поттер?       — Готов поспорить, твой отец очень любит свою сестру.       — Хм-м. Да-а, — протянул бармен и потёр подбородок, — я тоже свою сестру люблю.       Справиться с собой было непросто, Гарри с силой потёр лицо руками, подышал, даже посчитал про себя. Помогло не слишком хорошо. Поколения инцеста и современная система образования превратили любую попытку общения с некоторыми чистокровными в издевательство над здравым смыслом. Издевательство даже по меркам самого Поттера.       — Это за орешки, — Гарри хлопнул на стол монету и поднялся, — пойду, продолжу общение с цветом общества.       — Доброй ночи.       — И тебе не хворать, — махнул рукой Поттер, — ешь больше бананов, в них калий, он полезен для мозга.       Пока бармен, морща лоб, обдумывал сложное слово «банан», Гарри вышел на улицу и уже было скользнул в тень, но затем вернулся и просунул голову в дверь.       — А ещё перестань трахать сестру, традиции традициями, но деткам вашим даже калий не поможет.       Бармен вздохнул и взял в руки очередную кружку.       — И откуда всё знает…       ***       Тени в городе были на загляденье: чёрные и неподвижные, с чёткими, правильными краями, а тусклый свет фонарей, казалось, только гуще. Прятаться в них можно было и без всяких способностей. Парочка из паба, впрочем, об этом и не помышляла.       Они громко разговаривали, бились лбами об столбы, опрокидывали мусорные баки и усердно искали в каждом переулке Поттера. Энтузиазм их был неисчерпаем и заразителен. Неисчерпаем и заразителен настолько, что все разбуженные жители были готовы сами найти предмет их интереса, лишь бы эти двое успокоились.       — Эй, Лизавета! — Гарри выступил из тени и встал перед орангутангом. — Гарри Поттер, к вашим услугам.       — Ага! — мужик вытянул длиннющую руку и указал на парня пальцем. — Вот ты где! А я так и знал, что мы найдём тебя именно тут.       — Ага! — пискнул вслед за ним крыс. — Сдавайся! Ты арестован!       — Мы на Лорда работаем, — орангутанг воздел палец вверх и раздулся от важности, — а значит — он взят!       Гарри зажмурился.       — Вы работаете на Волдеморта? Вы?       — Мы его ближайшие сторонники! — выпятил грудь колесом мужик.       От неприличного ржания Поттера орангутанг сдулся. Впрочем, ненадолго. Они с крысом, похоже, приняли это как вызов и задрали носы ещё выше, чем прежде.       — И что, как он выглядит? Здоров ли ваш начальник, статен ли, ухожен?       — Это… — орангутанг с крысом переглянулись, — а мы не знаем.       — Не знаете, здоров ли он?       — Не знаем, что значит статен.       — Ох, ладно, сторонники приближённые, — Поттер выставил руки вперёд и улыбнулся, — ведите меня в ваше жутко тайное логово. Я сдаюсь.              ***       В небольшом деревянном сарайчике было тепло и относительно чисто, даже уютно. Комнатка в нём была одна, с обеих сторон от двери в стену были заколочены гвозди, на которых висели груды всевозможного барахла, у единственного заколоченного досками окна стояли стол и пара стульев, под самым потолком едва теплилась старая лампа. Гарри вытащил руку из цепей, задумчиво почесал нос и засунул руку обратно.       — Так, мы его связали, — устало проговорил орангутанг, — теперь надо э-ээ…       — Позвать главного, — подсказал Гарри.       — Я тут главный! — воинственно визгнул крыс.       С того момента, как шумно скрипящий мозгами орангутанг вежливо подхватил Поттера под локоток и повёл сюда, этот неизмеримо ценный член банды, не её мышцы и не её мозги, возбуждался всё сильнее. На пороге сарая он уже подпрыгивал, а внутри от экстаза пустил ртом пену, запутался в шубе на вешалке и, выбившись из сил, продрых полчасика.       — У нас Лорд главный, дубина, — рявкнул на него орангутанг.       — Тогда будем его пытать!       — Это… можно.       Даже самый паршивый маг Британии знал, как именно надо пытать людей, очень уж у первого непростительного была серьёзная рекламная компания. Некоторые пытали им своих врагов, некоторые конкурентов, другие тех, кто им не понравился, а иные так просто развлекались. Орангутанг и крыс были ну очень паршивыми магами, но даже они в первую очередь стали искать волшебную палочку.       Они посмотрели на антресолях и полочках, перерыли всё барахло на вешалке, даже перевернули коврик, но палочку так и не нашли. Гарри, которому эта самая палочка мешала улечься на столе как следует, несколько раз кашлянул. Спустя ещё десять минут, уже когда были оторваны некоторые половицы, он страдальчески вздохнул, вновь вынул руку из цепей и швырнул палочку в лоб орангутангу.       — О! — мужик подобрал погрызенную палочку и направил её на Поттера. — Как там было?.. Крукцио!       Ничего не произошло.       — Crucio, — подсказал Гарри.       — Crucio!       — И палочкой надо взмахнуть.       — Crucio?       — Да нет, вот так. — Поттер встал со стола, взял орангутанга за руку и показал ему движение, — сначала взмах, потом заклинание.       Орангутанг взмахнул рукой и ткнул крыса палочкой в глаз, крыс завизжал, с разбегу влетел в стену и потерял сознание. Гарри кивнул, лёг на стол и снова обмотал руки цепями.       — Да, как-то так, но только указывай в меня.       — Crucio! — завопил мужик и с замысловатым взмахом ткнул палочкой в Поттера. Ничего не произошло. Орангутанга это, однако, ничуть не расстроило, он просто вышвырнул палочку и потёр ладони. — Ну и ладно, всё равно она не настоящая.       — Господи боже…       — Что?       — У меня, кажется, от тупизны сосуд в мозгу лопнул, но ты продолжай.       Следовало признать, что толк в пытках мужик знал, ведь после того, как он подивился тому, что в голове у Поттера сосуды, а не горшки, парень начал биться этой самой головой о стол. Но, орангутанг, похоже, был неспособен делать что-то хорошо, а потому решил заменить орудие пытки. На замену пустой голове из-под стола было извлечено ведро.       — Китайская пытка каплей!       Провозгласил орангутанг и выбежал на улицу. Из-за заколоченного окна раздался скрип несмазанных петель, грохот и плеск. Откуда в Лондоне взялся колодец, Гарри не знал, вообще, как оказалось, он не знал множества вещей. Например того, откуда орангутанг знает о китайских пытках и как он вообще функционирует с такими умственными способностями.       — Во! — мужик вбежал обратно в сарай и продемонстрировал Гарри подтекающее ведро. — Вода будет капать тебе на лоб, и со временем ты сойдёшь с ума.       — Да я и без этого уже почти…       — Но я уже воды набрал, — уголки губ орангутанга расстроенно опустились.       — Ладно уж, вешай своё ведро, — великодушно разрешил Поттер. — Всё равно мне сегодня заняться нечем.       — Сейчас! Всё сделаю в лучшем виде! — заверил орангутанг и заметался по сараю. — Всё устрою, ты лежи, не вставай.       Мужик суетился и болтал, болтал и суетился, разбросал тряпки, вытряхнул все немногочисленные ящики. Гарри с апатией наблюдал за этими эволюциями. Вообще, крупный и одутловатый мужик сейчас больше всего напоминал излишне ретивую хозяюшку, к которой явились гости, а ничего не готово: еда не разогрета, пыль с потолка не стёрта, панталоны не отглажены. И она только мечется да квохчет. Гарри вздохнул. Хотелось, конечно, вздохнуть раздражённо, но получилось только устало.       Ему нужен отдых. Гарри цыкнул зубом и прикрыл глаза.       ***       — Заснул. Он заснул.       — Да не может быть.       — Я не сплю, — сказал Гарри и приоткрыл один глаз.       — Конечно, мы же тебя пытаем!       — Не сказал бы, — на лоб Поттера упала очередная капля, парень фыркнул.       — Твоё сознание должно путаться, тело гореть. Ты должен видеть противоестественные, неописуемые вещи!       — Пока что мне просто скучно, — Гарри почесал нос, — и вообще, ты откуда такие слова знаешь?       — Мы в газете прочитали! — пискнул крыс.       — Вы умеете читать?! — орангутанг уже хотел было что-то ответить, но Гарри прервал его. — Хотя, знаете что, меня уже ничего не удивляет.       Сбросив цепи, Гарри поднялся, вытер лоб и с хрустом потянулся.       — Это было… познавательно, но с меня, пожалуй, хватит.       — Лежи смирно, пленник!       Взгляд Поттера заставил орангутанга с крысом попятиться, настолько пронзительным и внимательным он был. Была даже найдена забытая палочка, но Гарри сразу же отобрал её и забросил в самый пыльный угол, после чего пинками загнал мужиков под вешалку. Несколько минут он просто молча разглядывал их, затем кивнул своим мыслям и запечатал заклинанием дверь.       — Даже и не знаю, что с вами двумя делать, — протянул парень, — всё, что возможно, природа с вами уже сотворила.       Скрестив руки на груди, Поттер поднял взгляд к потолку.       — Самое удивительное, что вы хоть и невероятно тупые, но при этом не злые. А ведь очень часто зло творят именно тупые люди.       — Да?       — Да. Не глупые, не невежественные, а именно тупые, не желающие задуматься над своими собственными действиями, оценить их со стороны. Они творят зло походя, даже не осознавая, что делают. Вы же, будучи аномально тупыми, глупыми и необразованными, поразительно безобидны. Ни агрессии, ни неуёмной жадности. Я, признаться, не понимаю, как вы выживаете в магической Британии. Вас уже давно должны были сожрать.       — Господи Боже! Кто? — побледнел орангутанг.       — Кто угодно, — припечатал Поттер, присев на край стола. Мужики затряслись и забились ещё глубже под вешалку. — Ладно, думаю, познавательной беседы будет для вас достаточно. Итак, сегодняшняя тема — допросы и пытки. Упрощённый курс. Конспектировать не прошу.       Гарри оттолкнулся от стола и стал расхаживать по сарайчику.       — Тема захвата затронута не будет, это, как вы понимаете, совершенно другая область. Итак, первое. — Поттер воздел вверх палец. — Первое! Что вы должны сделать после задержания — обыскать пленника, отобрать оружие или то, что им может стать, в том числе шнурки, ремни, пояса, цепочки. Желательно раздеть, а затем зафиксировать. Вам всё ясно?       Мужики закивали.       — Отлично, раздетыми вас я видеть не желаю и трогать не хочу, так что буду считать вас надёжно связанными. Далее, что необходимо для допроса?       Ответом Поттеру было мычание.       — Нужна цель, то, что вы хотите узнать. Я, честно говоря, уже ничего не хочу узнавать, но всё же спрошу: кто и где вас нанял?       — Так это…       — Цыц. Итак, вы либо не знаете ответа, либо не желаете говорить. Возникает конфликт интересов, выход из которого — допрос. Начну с мягкого варианта. В стандартной ситуации нам понадобятся шесть человек, работающих в три смены, они задают допрашиваемому вопросы, записывают ответы и не дают ему спать. Это важно. Вопросы повторяются, и ответы должны совпадать и через день и через два. Если ответы отличаются — допрашиваемый врёт. Почему так происходит? Потому что ложь — творческий процесс. Правду вы помните, поэтому ответы всегда будут одинаковы, ложь же в некотором роде приходится придумывать каждый раз. Поэтому человек, лишённый сна, ошибается. Понятно?       — Вроде да, — ошалело ответил орангутанг.       — Хорошо. Пытки работают так же. Суть в том, чтобы при помощи боли лишить человека способности творить. Пленника желательно пытать несколько раз, не менее трёх, также задавая одни и те же вопросы. Впрочем, времени это занимает заметно меньше, для успеха достаточно одного человека, хотя требования к его квалификации весьма необычны. Также для определения правдивости и составления общей картины необходима логика и здравый смысл. Теперь, когда вы в достаточной мере понимаете происходящие процессы и методику, я снова задам вам вопрос. Кто вас нанял?       — Мужик… какой-то.       — Мужик какой-то. И это правда. Я вам, конечно же, не верю на слово, мне просто уже известно, что это действительно был мужчина и вам он незнаком. Тем более, что воспоминания ваши он подтёр. Далее, где это произошло?       — В пабе, — уже более уверенно проговорил орангутанг.       — И это тоже правда. Всех других он также нанимал в пабах. Кстати. Он вам хотя бы заплатил?       — Нет, вроде.       — Пообещал, — грустно пискнул крыс, — сказал — пожирателями станем.       — Ещё один урок из другой области: всегда требуйте аванс. — Гарри порылся в карманах, выгреб оттуда горсть мелочи и выложил её на стол. — Вот и он, кстати.       Крыс метнулся было к монетам, но Гарри прикрыл их ладонью и громко шикнул.       — Сначала вы слушаете задание, затем соглашаетесь и только потом получаете деньги. Ясно?       Мужики посмотрели друг на друга, затем на Гарри и быстро закивали. Причём делали они это так быстро, что жидкие волосёнки крыса встали дыбом, а щёки орангутанга затряслись как желе. Гарри выдержал паузу и достал из-за пазухи колдографию.       — Вот это тот самый мужик, который вам не заплатил. Я его ищу. И вы двое теперь тоже, а когда найдёте, сообщите, где вы его видели, мне. Совой. Сову можно отправить из "Дырявого котла". "Дырявый котёл" — это паб на входе в Косой переулок. Сова — это птица, которая носит почту. Писать ничего не надо, просто пришлите клочок бумаги. Повторите.       С мычанием, кряхтением и выпучиванием глаз орангутанг с крысом повторили. Потом ещё раз. А после, под тяжёлым взглядом Поттера, продолжили повторять снова и снова, а когда, наконец, замолчали, заметили, что парня в комнате больше нет.       ***       Панси приторно улыбнулась и вновь посмотрела на Дафну. Та никак не отреагировала. Она вообще словно забыла о том, что произошло, и какую роль в этом сыграла сама Панси.       Гринграсс была словно вырезана изо льда. Безупречная, чистая и холодная скульптура. Если она на кого и смотрела, то с безразличием, а разговаривала только с сестрой, да ещё с Поттером в те моменты, когда он всё же появлялся в школе. Панси подавила смешок. Гринграсс было наверное очень и очень больно.       За спиной хлопнула дверь, но Панси не стала оборачиваться, она продолжила смотреть на Дафну.       — Ты готова?       Панси подпрыгнула и обернулась, за её спиной стоял Поттер. Девушка зашипела.       — Ты что тут делаешь?!       Поттер даже бровью не повёл.       — Выметайся! — крикнула Панси и ткнула пальцем в дверь.       На этот раз Поттер вместо ответа просто с молниеносной скоростью взмахнул палочкой, прошептал что-то под нос и прошёл мимо неё. А девушка осталась за его спиной, багровая от гнева и с намертво заклеенным ртом.       — Мадам Помфри тебя распечатает.       Беззвучно рыча, Панси выбежала из спальни. А пока она жестами и гримасами пыталась объяснить старшекурсникам, что произошло, с каждой секундой всё сильнее сатанея от их ухмылок, Поттер вытащил Дафну из кровати и исчез.       ***       — Поттер, поставь меня.       Гарри обхватил Дафну за талию и спустил с плеча на землю. Гермиона в такие моменты смущалась и забывала о том, что её тревожит. Слизеринка оказалась крепче.       — Я приведу Асторию.       Хлопнула дверь, и Дафна вновь осталась одна. На кладбище было темно и тихо, только в дальнем краю, там, где были похоронены её деды и прадеды, горела тусклая лампа. Там ждали те, кто пожелал прийти на похороны её отца, всего несколько человек, даже не друзей, знакомых. Но это было не важно, в их глазах тоже нужно выглядеть достойно.       Дафна вздохнула, выпрямила спину и, как только рядом с ней появилась Астория, взяла её под руку и пошла вперёд. Лёгким касанием обозначил своё присутствие Поттер. Сегодня он не скрывался, а шёл позади, распрямившись во весь свой немалый рост.       От Астории послышались сдавленные всхлипы, и Дафна сжала её руку. Аристократу не пристало показывать свои чувства, даже на похоронах. Потому что это слабость, покажи её, и тебя сожрут. Именно поэтому сейчас она пойдёт к тем людям, что не были друзьями её отцу, как не станут друзьями и ей. Всё, что они скажут, она выслушает и запомнит, ведь это будут слова тех, кто ещё думает, что она слаба.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.